Текст книги "Мирай (СИ)"

Автор книги: Марина Зимняя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Глава 4

– Лицо попроще сделай! У меня все-таки день рождения. Обязательно сидеть с такой тухлой миной?

– Тимур, ты поднял меня в три часа ночи для того, чтобы я перся к черту на рога, ради того, чтобы посмотреть на коня, – раздраженно чеканит Егор. – Я же мало вижу лошадей в своей жизни, – машет ладонью перед лицом. – Правда?

– Не просто, чтобы посмотреть, а чтобы купить! И я тебе еще припомню твои долгие сборы, если его заберут до того, как мы приедем.

– Да кто его заберет!? Несколько часов только прошло, как на продажу выставлен. Я надеялся, что ты выберешь машину.

– Зачем мне машина, если я всегда могу взять твою, – похлопываю ладонями по рулю в такт музыке. – Ты же все равно не купил бы мне Ламбу.

Повернувшись Егор пялится на меня удивленно.

– Вот это аппетиты! Тебе не кажется, что ты перегибаешь с желаниями?

– Кажется… Поэтому мы едем смотреть фриза, которого по иронии судьбы зовут Урус. Заметь, я не только экономлю твои деньги, но еще и забочусь о твоей нервной системе. Вероятность того, что я разобьюсь на коне, гораздо ниже, чем на машине.

– Ни хрена себе экономия! Ты считаешь, что подарок за полтора миллиона, это так дешево?

– А за сколько ты собирался купить мне машину?

– Ну не знаю… Взял бы тебе что-нибудь безопасное. То, что невозможно разогнать больше ста километров в час. Ваз двадцать один ноль семь, например. Классная тачка… я на такой гонял в свое время, – издевается сволоч. – Твою мать, Тимур! Урус!? – только доходят до него мои слова. – Мы только ради этого туда едем? Знаешь, мне порою кажется, что ты так и застыл в четырнадцатилетнем возрасте. Я так понимаю, ты хочешь его купить из-за клички?

– Ты его видел? Запарил уже со своим нытьем… Лучше бы сам поехал! Я тебе показывал фотки, ты хотя бы одну посмотрел!?

– Ладно… Вперёд смотри, впилишься еще в кого-нибудь. Не гони сильно. Я спать, – Егор откидывает спинку сидения.

Не проходит и минуты, как по салону разносится храп. Бл…, как Улька его терпит? Бу-бу-бу, бу-бу-бу… как старый дед. Интересно, она использует беруши? Делаю музыку погроме. Его рука поднимается и убавляет громкость. Кладу палец на кнопку, чтобы прибавить звук. Ладно…Осталось каких-то сто двадцать километров. Потерплю. Надеюсь успеем.

– Егор, просыпайся!

– Приехали? – поднимается, трет лицо ладонями.

– Нет. Навигатор заглючил. По кругу уже минут сорок катаюсь, вообще не пойму куда ехать. О, смотри какая!! – провожаю взглядом высокую блондинку в микроскопических шортах и в коротком топе.

– Потому и не знаешь, что пялишься не туда! – толкает меня в плечо, не позволяя рассмотреть красотку детальней.

Пофигу! По переходу идут еще две, не хуже предыдущей. Девчонки стреляют глазками по лобовому, хихикают.

– По-моему, я попал в рай! Давай останемся здесь на недельку? – провожаю девочек взглядом.

Короткие шортики, загорелые ножки, отсутствие нижнего белья под футболками и топами. Здесь столько зачетных девчонок, что у меня аж глаза разбегаются. Одна краше другой. Что сказать… побережье. Они все тут в купальниках по городу шастают.

– Так, давай меняться! Мы так будем ехать еще минимум двое суток.

– Последние десять километров остались. Успокойся, сейчас разберусь.

Говорю же, старый дед. Он все же выпинал меня из-за руля и уселся за него сам. Последние десять километров мы ехали по какой-то глухомани. Даже странно было наблюдать эту картину. Буквально пятнадцать минут назад по центру города катались, а теперь едем по какому-то заброшенному поселку. Единственное, что здесь радует глаз – это море, синеющее на горизонте.

– Здесь что, связи нет? – пытаюсь прогрузить страницу сайта, на котором нашел объявление.

– Приехали уже, не ищи, – Егор кивает на высоченный глухой забор из коричневого профнастила.

– Ну и куда мы приехали? Ты видишь здесь ворота?

– Наверное, придется объехать его по кругу. Ни с того съезда заехали, – произносит Егор, снова уткнувшись в зависший навигатор. А я наблюдаю, как девчонка забравшись на высокое дерево, находящееся за изгородью перебирается с него на забор.

– Это еще что за Вендсдей? – бормочу я, продолжая пялиться на девушку.

Егор раскрыв рот, вместе со мной наблюдает за тем, как с ловкостью пантеры девчонка приземляется на землю, сиганув минимум с двухметровый высоты. Широкая черная юбка краем, заправленная за пояс черных узких брюк, шлейфом развивается по воздуху во время прыжка.

– Может здесь кино снимают? – предполагает Егор глядя на девушку.

Две толстые косы, взлетевшие вместе с ней ударяются по черной рубашке, застегнутой под самое горло. Она откидывает волосы назад, и отвернувшись от нас, быстрым шагом удаляется по пыльной дороге. Резким движением расправляет юбку, которая теперь почти подметает за ней землю.

– Давай спросим? Разве можно в плюс тридцать пять, по доброй воле напялить на себя столько тряпок.

Егор трогается с места и настигнув девушку опускает стекло со своей стороны. Она лишь ускоряет шаг, не обращая на нас никакого внимания.

– Девушка, здравствуйте! Мы заблудились. Подскажите, где находится…

Девчонка с равнодушным выражением лица, мимолетно скользит по нашим лицам огромными серыми глазищами и перепрыгнув через небольшую канаву, расположенную вдоль обочины, скрывается в лесу. Так и не сказав нам ни слова.

– Странная какая-то, – бормочет Егор.

И правда странная, но сиганула она эффектно. Улька бы ей поаплодировала.

***

– Забар Бароеевич!! Побойтесь Бога! – Егор уже полтора часа спорит с хозяином конюшни, который выкатил нам какие-то странные, а главное не прописанные в объявлении условия.

Их разговор длится так долго, потому что Егор достал козырь из рукава, поделившись с мужиком тем, что у нас имеются цыганские корни. Я слегка офигел, когда они перекинулись несколькими словами, непривычно звучащими для меня. Оказывается, моя бабка наполовину цыганка. Правда я ее никогда не видел. Егор не поддерживает с ней связи. Чего только не узнаешь о себе между делом. А я то голову ломал, от чего я такой красивый. Смешение кровей, вот в чем секрет. Стою, подпирая спиной колючий тюк соломы. Жую травинку, верчу башкой по сторонам. Что она здесь делала? Девчонка не идет, у меня их головы. Так сиганула! У меня аж дыхание перехватило.

Конюшня сама по себе небольшая, зато левады здесь шикарные. Нам бы такую сочную растительность. Лошади очень разномастные, на любой вкус. Но Урус конечно великолепен, сразу видно, что хозяйский. А вот на кобыле, которую хозяин впаривает нам в довесок, я бы взгляда не остановил. Ухоженная, по-своему красивая, но породы в ней мало. На такой только детей катать. Может Ульке бы и понравилась. Только, на что она нам сгодится, даже не знаю. Не спортсменка…

– Я все сказал! – настырно повторяет хмурый цыган. – Урус продается только вместе с Мирай.

– Так зачем вводить людей в заблуждение? Мы бы не поехали в такую даль, были бы нам известны эти условия.

– Не вы, так другие приедут! – раздражаясь еще больше выдает мужик.

Он очень нервничает, то и дело вытирает пот со лба. Зачем продает? Видно же, что уже жалеет.

– Вы все равно всех лошадей распродаёте! – отпружинив от тюка, подхожу к ним. – Так продайте ее с кем-нибудь другим. Почему именно с ним?

Мужик ругается себе под нос по-своему. Мы с Егором переглядываемся. Походу, уедим мы отсюда ни с чем. Очень жаль…

– Тим, – Егор отзывает меня в сторону. – Он тяжеловат для конкура, даже я это вижу. Будут проблемы с связками. Зачем нам это? Пожалей жеребца.

– А может я его для души хочу. К тому же у меня есть подходящий для конкура конь.

– А для души значит нет?

– Да много ты понимаешь! Я может еще выездкой заняться хочу. Для выездки он подойдет. Посмотри какой у него экстерьер!

– Говорю тебе… тяжёлый! – Егор отрицательно качает головой, внезапно поворачивается в сторону. – Он тоже продается? – указывая на жеребенка мышастой масти интересуется Егор.

– Это орловский рысак, – слегка удивленно произносит цыган. Вы кажется интересовались другой породой.

– Как зовут?

– Никак пока не зовут, – машет рукой мужик. – Дочка как-то называла, не помню уже. Ему всего шесть месяцев.

– Я его возьму, – произносит Егор, вероятно позабыв о том, за кем мы сюда приехали.

– Эээ! Так не пойдет! Если его берешь, то бери и Мирай! – возмущаюсь я.

Я прекрасно понял, кого он в нем разглядел… Нужно брать его тепленьким. Орион в скором времени вырастет на три головы.

– Если заберёшь Мирай… его так отдам, – отмахивается цыган.

Выдыхаю... Скоро Урус поедет домой. Как удачно ему на глаза попался этот рысак.

– Придется остаться здесь до завтра. У него нет коневоза, подождем наш.

– Спасибо… Я знал, что ты мне не откажешь, – Егор смотрит на меня нифига не весело. – Что ты на меня так смотришь? Можешь три года не дарить мне подарки! Ладно пять… – отворачиваюсь от его хмурой морды. Жмот… Для чего нужны деньги, если их не тратить?

Глава 5

Сжимая связку ключей в ладони, затаив дыхание смотрю на парня. Глаза, привыкшие к темноте сканируют незнакомые черты. Стреляю взглядом по его рукам, пальцы сжимают совсем не ключ, а отмычку. Я видела такие у соседских мальчишек… Вместо того, чтобы скрыться парень отпихивает меня в сторону и заходит в подвал.

– Ты кто такой? Ты с ума сошел? – дергаю его за рукав.

– Позови сестру.

– Какую сестру! Ты чокнутый!? Если отец или брат тебя здесь увидят…

– Если они меня здесь увидят тебе тоже не поздоровится, – приблизив свое лицо к моему шепчет он. – Позови Раю!

– Уходи!

Этот дурак нарушил все мои планы. Вместо того, чтобы быть сейчас на полпути к Мирай, я пытаюсь вытолкать камикадзе за дверь.

Воспоминания накидывают мне варианты того, где я могла его видеть. Вариантов немного, парень неместный. Здоровенный такой, жилистый. Врос в пол как каменное изваяние. Я толкаю его буксуя ногами на месте, а он даже на миллиметр не сдвигается в сторону. Не могу же я оставить этого чужака в доме и убежать по своим делам.

– Выходи говорю!! – топаю ногой.

Мой топот выходит совсем не тихим. Пальцы нащупывают в кармане нож. Но боюсь, что демонстрировать свое оружие этому здоровяку не стоит. Не думаю, что складной ножик в моих руках его напугает, а вот против меня сыграет запросто.

Родительская спальня и спальня бабки находятся на первом этаже. Стоит кому-нибудь из них нас услышать, и я пропала. Докажи потом, что я его знать не знаю.

Этот дурак, полностью игнорируя мои попытки сдвинуть его с места в направлении выхода, струсив меня с руки как назойливую муху, направляется к лестнице. Адреналин шарашит разгоняя кровь до бешенных скоростей.

– Стой!! – произношу в тот момент, когда он заносит ногу над первой ступенькой. – Я сейчас ее позову! – обгоняю его собираясь взлететь вверх по лестнице. В тот момент, когда моя рука касается перил. Свет в подвале загорается. Я стою рядом с незнакомцем, а над нами возвышается бабка.

– Забар!!! – вопит мами во всю глотку.

Пинаю ногой этого придурка, в надежде на то, что он наконец даст деру. Но его вероятно сковал паралич, потому что он и не думает двигаться с места. Мами резвой походкой спускается к нам и размахнувшись своей сухой костлявой ладонью, лупит меня по лицу. Порою мне кажется, что она где-то училась этому делу, потому что после таких оплеух у меня перед глазами летают звезды и подолгу болит голова.

Отец не заставляет себя долго ждать. Появляется на лестнице почти сразу же. Уверена, что от зова бабки проснулись даже соседи. В голове возникают картинки, как в соседних домах зажигается свет в окнах и любопытные лица выглядывают на улицу. Цейдор и Чайкан залаяли на всю округу от ее вопля. И как только псы пропустили чужака во двор?

Прижимаю сразу обе ладони к пульсирующей щеке, сходу начинаю оправдываться перед отцом. В голове уже сверкнул сценарий возможного развития событий, после такого инцидента.

– Он пришел к Райке, не ко мне!! Папа! Я вообще его не знаю! – кричу во все горло в тот момент, когда бабка ухватив меня за волосы начинает подниматься наверх.

Вцепилась в меня как паучиха. Уверена, что в душе она сейчас ликует. У нее снова появился повод надо мной поизмываться. Она разве что в припрыжку не скачет. Понимает, что сейчас сможет оторваться по полной, и отец меня в данном случае выгораживать не станет. Уже бы выгородил, если бы хотел. В дверях мы сталкиваемся с Булатом.

– Булат! – всхлипываю и пытаюсь вцепиться в руку брата. – Я здесь ни при чем! Я просто хотела сходить к Мирай! Я его не знаю! Он сам вошел!!

– Тише Роза, ты и так уже разбудила весь дом!

Ну конечно же я всех разбудила! А кто ж еще! Брат делает попытку освободить мою косу из бабкиного захвата, но она и не думает меня отпускать. Зло зыркает на него и отправляет к отцу.

– У тебя есть дела поважнее! – взглядом стреляет вниз. – С ней я сама разберусь.

– Мне больно! – кричу что есть сил. Раз уж все проснулись, чего церемониться.

Чувствую, как от натяжения волоски вырываются с корнем. Слезы бегут ручьями, щека горит и пульсирует. Только сейчас понимаю, что ощущаю солоноватый привкус крови, касаюсь языком уголка губ, слизывая проступившую каплю. Бабка протащив мое сопротивляющееся тело через весь дом с силой толкает меня в комнату. С трудом удержавшись на ногах пытаюсь схватиться за дверь, чтобы не позволить ей затворить ее, но она оказывается проворней. Захлопывает дверь и замыкает ее на ключ.

– Это твоя последняя ночь в этом доме, потаскушка! – звучит ее стальной голос по ту сторону двери.

На негнущихся ногах подхожу к кровати и падаю на нее навзничь. Не пытаясь заглушать рыдания завываю, что есть сил. Если Райка пойдет в отказ, то мою жизнь можно считать конченой. Меня просто выпроводят из дома вместе с человеком, которого я даже не знаю, автоматически окрестив его женой.

***

Отец расхаживает по гостиной из стороны в сторону. На него страшно смотреть. Волосы взлохмачены, на висках вздулись вены. Глаза навыкат, руки дрожат.

Перепуганные близняхи жмутся к стене, ревут. Я сижу прямо на полу. Не держат меня сейчас ноги, я впервые в жизни так сильно боюсь оказаться за дверью отчего дома. Мысли о побеге теперь кажутся бредом. Глупыми детскими фантазиями. Но еще больше я боюсь того, что отец отвернется от меня. У меня же совсем никого нет. Только он и Булат, ну еще Нику. Ну разве Нику способен мне чем-нибудь помочь в данной ситуации.

Булат приносит наши телефоны и бросает их на стол. Вижу сбитые костяшки на руках брата и отчего то проникаюсь жалостью к тому, кто сегодня пострадал от его кулаков. Обычно спокойный и уравновешенный Булат в последнее время слишком нервный. Тому, кто попался ему сейчас под горячую руку явно не поздоровилось.

– Забар, что ты тянешь!? Что здесь выяснять! – чеканит бабка, восседая в кресле как императрица. – Пусть уходит с ним! Позора с этой девкой не оберемся. Кто знает сколько она уже бегает к нему по ночам.

Я раскачиваюсь из стороны в сторону и закрыв лицо ладонями тихо скулю. Говорить, что я жертва обстоятельств бесполезно, я больше часа это твердила. Девки тоже перепугались и ревут. Даже Лала высунула свой нос, но тут же сбежала. На ее счастье эти проблемы не по ее душу.

– Дадо… я здесь ни при чем. Я хотела проверить Мирай. Она заболела. Я его не знаю. Он просил позвать Раю… – продолжаю подвывать я.

Не могу успокоиться. В голове рисуются страшные картинки. А вдруг он из тех, кто заставляет женщин побираться? Я никогда не стану заниматься чем-то подобным, но осознание того, что физическая сила не редко находится не на моей стороне, подсказывает, что сегодня свершится моя судьба. И я вряд ли способна на это как-то повлиять. Я могу забыть об образовании и о возможности выкрасть свои документы. Если я выйду сейчас из этого дома, то выйду ни с чем. Даже припрятанные деньги забрать не смогу, да и золото все у отца, на мне нет сейчас ни грамма. Я смелая, когда у меня есть план, а сейчас у меня его нет. Мои недавние планы накрылись медным тазом. Мне очень страшно…

Райка снова отрицательно машет головой и начинает выть еще громче.

Булат сидит за столом и копается в моем телефоне.

– Что ты там ищешь? Она дура по-твоему? Конечно же она все удалила! – не унимается бабка, заглядывая через плечо Булата. – Говорила тебе, она еще даст нам прикурить, – поворачивается к отцу, – нужно было отдавать ее, когда ее сватали. А ты что говорил… Пусть доучится!? Доучилась? Избавились бы от нее три года назад и проблем бы не знали. В другой семье бы показывала свой характер. А сейчас кому она нужна в восемнадцать лет, да еще и испорченная! Все равно за нее никто выкупа не даст! Пусть уходит!

Бабка говорит четко, так, чтобы я слышала каждое слово. Она почти не переходит на цыганский, закапывает меня все глубже и глубже. Я действительно уже залежалый товар. Даже Рая и Люба уже неликвид. Отец решил, что не отдаст дочерей замуж раньше шестнадцати. Вот только с Лалой решил не тянуть. Она хвасталась, что за нее дают восемьсот тысяч и полтора килограмма золота. По меркам местных цыган это очень много. Ее хотят забрать в богатую семью. Чем старше девушка, тем меньше выкуп. И тут бабка права... От меня им никакой пользы.

Булат передает отцу мой телефон, отрицательно мотает головой. В его руке оказывается телефон одной из близняшек. Чей не понятно. У них же все одинаковое.

– Дадо! Роза ни при чем! – неожиданно подает голос Люба. Рая ошарашенно поворачивается к сестре. – Он правда пришел к Рае. Я видела, как они переписывались.

Рая начинает быстро мотать головой

– Нет! Она врет! Дадо, она врет! – сползая по стене на пол, рыдает Райка. – Это она… – указывает на сестру. – Это она общалась с ним с моего телефона, – заливается горькими слезами.

– Не было такого!! Я ее предупреждала, что ничем хорошим все это не закончится.

Во мне щелкает тумблер. Я резко прихожу в себя. Истерика перекидывается на противоположный конец комнаты. Теперь максимум, что мне грозит, это порка ремнем за ночную вылазку. Сегодня меня никому не отдадут.

– Роза, иди к себе в комнату! – сурово чеканит отец.

Девки воют, обличая друг друга во всех возможных и невозможных грехах. Я поднимаюсь с пола и, пока отец не передумал, убегаю наверх. Захлопнув дверь своей комнаты, прислоняюсь к ней спиной и стою так минут десять, пока у меня не начинает болеть позвоночник от напряжения. Отлепившись от двери, бреду в ванную. Кто там у нас сегодня плохо выглядел, Лала? На меня из зеркала смотрит чучело с отекшими глазами и опухшей губой. На моей щеке начинает цветение синяк, а венчает все это великолепие ссадина, подаренная мне Лалкой сегодня с утра.

Глава 6

Сегодня восьмой день, как я сижу в заточении. Мне позволено только спуститься к столу, а потом убрать за всеми посуду. Я не скоро выйду на улицу, если даже по дому передвигаюсь под конвоем бабки. Отец со мной не разговаривает. Булат избегает. Он почти не живет дома. Я видела его лишь раз, и то мельком. Наверное, живет у себя в квартире. Я знаю, что у него есть девушка, и знаю, что она не цыганка. А еще я знаю, что какой бы сильной не была их любовь, его девушку никогда не примут в нашем доме. Может, поэтому в свои двадцать пять он еще не женился. Это совершенно нетипично для среды, в которой мы обитаем. Парней женят так же рано, как и девушек. Нередко родители договариваются о браке сразу после рождения детей. Наверное, отец делает ему скидку, потому что сам однажды оказался в таком положении из-за моей мамы.

Ах, почему я не родилась мужчиной? Если бы я была мальчиком, то моя жизнь была бы совершенно другой. Я жила бы как Булат и делала бы все, что захочу. Теперь мечты об университете останутся только мечтами…

Переворачиваюсь на другой бок и солю слезами уже другую сторону подушки. Как там моя Мирай? Почему отец так жесток? Он же знает, как сильно я ее люблю. Надеюсь, она поправилась, потому что если ее не станет. Я этого не переживу.

В нашем доме сейчас все как приведения. Ходят еле слышно и шепчут, вместо того, чтобы говорить в полную силу. Райка с нами больше не живет. И это стало самым настоящим ударом для Лалы. Ее сватовство не состоялось. Вместо того, чтобы отдать замуж Лалу, отец отдал той семье Раю. И не взял выкупа, обещанного за младшую дочку. Отдал им Раю, не взяв с жениха ни копейки. Не завидная теперь ее ждет судьба. Мало того, что ее не хотели, так еще и ценности для своей семьи она совершенно не представляла. А значит, не видать ей хорошего отношения со стороны новых родственников.

Рая даже не плакала. Она выплакала все слезы накануне. Спокойно собрала свое приданное и ушла, даже не обняв Любу. Я уверена, что та ее оклеветала. Зачинщиком всех зол всегда была именно Любка. Она умело ей манипулировала и всегда выходила сухой из воды.

Мне были доступны только обрывки разговоров, и все, что я смогла понять, это то, что близняхи вели какую-то переписку в соцсети с тем парнем. На странице нашлось несколько не самых приличных фото для цыганской девушки. Уверена, что ничего сверхъестественного на них изображено не было. Но в нашем случае многого и не надо. Если старшие захотят придраться, то найдут к чему. Райку выдала родинка на шее. Во всем остальном они с Любой абсолютно идентичны.

Тот парень признался, что хотел ее выкрасть. Так делают, чтобы не платить выкуп семье девушки. Если мужчине удастся умыкнуть девушку так, чтобы она была вынуждена провести ночь в его доме, то обратно ее семья уже не примет, даже если между ними ничего не было. Денег у семьи парня оказалось недостаточно, чтобы прийти к нашему отцу за девушкой. Девки потешались над ним, флиртовали, а потом писали, что у него кишка тонка, и даже сами подкинули ему адрес.

Уверена, им было весело. Разве могли они подумать, что он такой отмороженный. Пройдет мимо кавказских овчарок, да еще и умудрится зайти в дом. Мне кажется, его должен был ждать сюрприз. Сомневаюсь, что он догадывался о том, что их двое. Правда, одна из них гораздо умней, чем другая, хоть и клянётся, что не принимала в этом деле участия, а наоборот, пыталась вразумить глупую сестру. Любка всегда умела задурить Райке голову, а та всегда шла у нее на поводу.

– Роза! – ко мне заглядывает бабка. – Иди уложи Яна, он приболел, капризничает.

Слышу ее тяжелые шаги, удаляющиеся по коридору. Бабка весит едва ли больше меня, зато ходит так, будто бы кандалы на ногах таскает. Конечно… Райка была ее любимицей. И при других обстоятельствах она бы радовалась той партии, которая выпала на долю любимой внучки. Это мами упросила отца прогнать незваного гостя и договориться о браке Раи с Лалкиным женихом. Наверное, решила, что для нее так будет лучше, нежели она уйдет с незнакомцем в семью, о которой нам ничего не известно. Мы на их свадьбу гулять не поехали. Даже отец. Он ходит, как в воду опущенный и почти все время находится дома. Бабка с Любой готовят. Я убираю. Лала обижена на весь белый свет, и отец ее не трогает. Она сидит у себя в комнате безвылазно, даже за детьми приглядеть не хочет.

Вздохнув поднимаюсь с кровати и плетусь в детскую. Ян сидит на полу и елозит машинкой по полу. Нику пытается его развлекать выстраивая перед ним пирамиду дженгу. Он капризно толкает деревянные брусочки. Кубики с грохотом разлетаются по полу.

– Дай, дай, дай (по-цыгански мама), – приговаривает малыш выпятив нижнюю губу и размазав ладошкой по щекам слезы в перемешку с соплями.

Поднимаю его на руки. Малыш продолжает плакать. Он скучает по маме, а мама все лежит на сохранении и когда ее выпишут никому не известно.

– Нику! Поможешь мне его искупать?

Братишка подскакивает с места, бежит в ванную.

Искупав продолжающего кукситься Яна, укладываюсь вместе с детьми в детской. Нику просит колыбельную и мне приходится спеть ее аж четыре раза. Даже диковатый Сашко, который ко мне абсолютно равнодушен жмется ко мне, а у меня щемит сердце. Скорей бы их мать уже вернулась. Не думала, что когда-нибудь буду желать Азе скорейшего возвращения домой. Окруженная детьми засыпаю с ними в кровати Нику. Из сна меня выдергивает голос Булата.

– Роза! – треплет меня за плечо. – Просыпайся…

– Что случилось?

– Пойдем.

Верчу головой, ищу взглядом Яна.

– Я переложил его в кроватку.

Нахожу глазами малыша, мерно посапывающего в своей кроватке.

Булат берет меня за руку и выводит из детской, аккуратно ступая по коридору, заводит меня в свою комнату.

– Ты меня пугаешь! Что случилось? – шепчу я.

– Роза, у отца большие проблемы. Он распродает конюшню.

– Что?

– Он продал Мирай. Ему нужны деньги.

– Почему именно Мирай?

Задыхаясь рывком стираю накатившие слезы, они подступают повторно, всхлипнув, снова тру глаза.

– Почему, Булат? За что вы так со мной поступили? – прижимаю ладони к губам, глотая всхлипы, рвущиеся наружу.

– Тише ты… Роза, это меньшее из зол. Отец все распродает, – понизив голос почти до шепота, говорит он.

– А Урус! Уруса тоже продал?

Крупные горячие слезы бегут по моим щекам.

Брат опускает голову и кивает. Оседаю на кровать. Уруса отец любил больше остальных лошадей.

– Этого хватит на первое время… – вкладывает мне в руку сверток. Поднимаю на него глаза. – За тебя принесли выкуп, и отец его принял.

Сердце обрывается. Голова идет кругом.

– Ты лжешь! Он не мог! – отрицательно мотаю головой.

– Роза, ты либо уезжаешь, либо через неделю выходишь замуж.

– Почему ты мне помогаешь?

– Потому что я слишком хорошо тебя знаю. Ты не сможешь жить в неволе. Надеюсь, что воля тебя не погубит.