Текст книги "Мирай (СИ)"

Автор книги: Марина Зимняя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Глава 35

Щурюсь от лучей яркого полуденного солнца. Лежу спиной на шее Мирай, пытаюсь рассмотреть причудливые облака, плывущие в небе, но солнце слепит, не позволяя мне нормально открыть глаза. Мирай медленно ступает по полю, засеянному люцерной. Над ярко-сиреневыми кисточками соцветий жужжат пчелы. Пахнет медом и свежескошенной травой, а еще парным молоком почему-то, и горячим хлебом с хрустящей коркой и воздушным мякишем. Каждый шаг Мирай выверен и осторожен. Она чувствует, что я за нее не держусь, поэтому старается нести меня бережно и осторожно. Я словно плыву по зеленому морю, вдыхаю ароматы, витающие в воздухе, и прислушиваюсь к жужжанию насекомых и шелесту травы, рассекаемой ногами Мирай. Легкий, еле заметный ветерок шевелит подол моей юбки. Пузатый шмель кружит надо мной, пытаясь сесть на мои волосы. Делаю попытку отогнать его взмахом руки, но рука лишь на несколько сантиметров отрывается от моего живота, так и оставаясь лежать почти неподвижно.

– Доченька! – эхо разносит над поляной давно истертый из памяти голос мамы.

Неизвестно откуда берутся силы. И я разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов, перекинув ноги через спину Мирай. Верчу тяжелой головой в поисках источника звука, но никого не вижу. Мы стоим посреди бескрайнего зеленого поля, края которого уходят за горизонт. Над нами только голубое небо с пышными белыми облаками и палящее солнце. Лучи солнца больше не ласкают меня, а обжигают. Жгут кожу, выпивая из меня влагу. Чувствую жажду, слабость и головокружение. Ложусь грудью на гриву Мирай, обнимаю ее могучую шею. Мирай снова трогается с места, шагает быстрее и увереннее, ощущая захват моих рук вокруг своей шеи.

– Доченька! Чаюри! Щей*… – раздается вокруг. Верчу головой по сторонам. – Роза! – голос папы звучит совсем близко.

– Дадо… – шепчут мои пересохшие губы, но голоса нет. – Папа! Где ты? – пытаюсь кричать, но мои голосовые связки воспроизводят только хрипящие звуки. Горло, словно выжженная пустыня, мне жутко хочется пить.

– Роза!

Оборачиваюсь и вижу Паво, он быстрым шагом приближается к нам, я сильнее сжимаю бока Мирай коленями, пытаюсь пустить ее в галоп, но она медлит, и он успевает ухватиться за повод. Откуда не возьмись, в моей руке оказывается кнут. Я сжимаю в кисти увесистую плетку и теряюсь. Я никогда не хлестала Мирай. Делаю еще одну попытку заставить ее сорваться в галоп, но Мирай топчется на месте, делая лишь пару резких движений головой в попытке вырвать повод из его рук.

– Не убегай! Не надо… Куда ты спешишь? – он находится рядом со мной, но голос кажется каким-то далеким и слабым.

– Отпусти!

Он отрицательно качает головой, глядя на меня с тоской и сожалением, оборачивает кожаный ремень повода вокруг кисти несколько раз. Мирай нервничает и стрижет ушами.

– Отпусти! – еще один полунемой вскрик вырывается из моей груди.

Рука сама взметается вверх, кнут со свистом разрезает воздух и обрушивается на него. Одновременно с этим действием, Мирай встает на дыбы, вертит головой. Он отпускает повод. Не смотрю на него. Отбросив кнут в сторону, лишь крепче обнимаю шею Мирай, несущую меня сквозь высокие травы. Солнце жарит нещадно. Думаю, о том, как хорошо было бы сейчас оказаться в тенистом прохладном лесу. Как хорошо было бы припасть губами к роднику и напиться воды вдоволь. Как по заказу, жуткая жара сменяется легкой прохладой, исходящей от быстрого ручья, пробивающего себе путь через мшистые камни. Аккуратно сползаю со спины Мирай. Она ужа пьет ключевую воду, я тоже делаю несколько шагов вверх по течению, набираю в ладони кристальную ледяную воду и жадно пью, ощущая, как мое тело наполняется живительной влагой. Головокружение медленно отступает, такое ощущение, что сейчас я чувствую даже течение крови, циркулирующей по моему организму.

– Бу! – разносится над моим ухом. Тимур перехватывает меня за талию и прижимает к себе. – Соскучилась по мне?

Утыкаюсь взглядом в улыбающееся лицо. Сердце вмиг наполняется радостью, но произношу я совсем не то, что хотела бы сказать. Словно против своей воли кричу:

– Пусти!

– Зачем?

– Пусти, я сказала!! – голос больше не хрипит, а звенит словно колокольчик. Я вырываюсь и бьюсь раненой птицей, а он лишь крепче стискивает меня в объятиях.

– Тише… Тшшш… – произносит он, пытаясь обнять меня еще крепче. – Разве я могу тебя отпустить?

– Не можешь? – тихо произношу я затаившись на секунду.

– Конечно не могу… – Тимур разворачивает меня лицом к себе, смотрит на мои губы.

Прикрываю глаза и подаюсь к нему навстречу, обвиваю руками его шею, жду, когда он поцелует меня. Но он медлит, а я стою как застывшая статуя. Пульс грохочет в висках, резкая боль прошивает мой живот. Пытаюсь зацепиться руками за его плечи, но выходит так, что цепляюсь я за воздух. Падаю... Тимур больше не держит меня. Я лечу в пропасть, земля словно разверзлась под моими ногами, поглощая меня в свои недра.

– Позора с тобой не оберёшься… Непутевая девка! – голос мами стрелами пронзает мое сознание. Худое морщинистое лицо лишь на секунду мелькает перед глазами и исчезает.

– Роза, в моей семье все равны! – вслед за мими чеканит отец, его образ рассеивается как туман.

– Почитаешь мне? – Нику улыбается мне, склонив голову набок. – Почитай мне, Роза! – Нику продолжает улыбаться. Хватаю руками воздух, не прекращая падать все ниже и ниже.

– Почитаю… Почитаю! Только не исчезай! – кричу я отдаляющемуся образу братишки. – Нику! Не исчезай!

Чувствую, как горячие капли ручейками бегут по вискам. Медленно раскрываю глаза. Набираю полные легкие воздуха вдыхая странные ароматы, совсем не похожие на запахи цветущего луга. Антисептики… Поворачиваю голову на бок, скольжу взглядом по переплетениям проводков медицинских приборов.

– Очнулась? – приоткрыв дверь, в помещение заглядывает девушка в белой шапочке. Скольжу взглядом по стенам с широкими окнами, выходящими в коридор, поворачиваю голову в другую сторону, вижу еще две кровати на которых лежат спящие женщины. – Ты смотри не вертись и встать не пытайся. Сейчас доктора твоего позову, – девушка подходит к моей кровати и переписывает показания с приборов. – Шустрая ты! – коротко улыбается мне. – Сразу видно, молодой здоровый организм.

– Что со мной случилось? – спрашиваю полушепотом.

– Сейчас придет твой врач и все тебе расскажет. Анатолий Георгиевич! Проснулась, – кивая на меня произносит медсестра, поворачиваясь к тучному мужчине с усами. Он заходит в палату, приближается ко мне. Улыбается… Он похож на шмеля. Точно… на шмеля.

– Выспалась, спящая красавица?

Медленно моргаю глядя на улыбающегося дядьку.

– Ну и шороху ты тут навела!

– Я? – чувствую, как округляются мои глаза, когда медсестра отгибает край простыни оголяя мой живот.

Ловлю приступ паники, потому что понимаю, что я совершенно голая. Дыхание учащается. Доктор смотрит на широкую повязку прикрывающую часть моего живота. Жестом показывает ей укрыть меня снова.

– До утра пусть здесь полежит. Понаблюдаем… Если все нормально будет, завтра в палату переведем.

– Что со мной случилось? – в голове мелькают кадры того как, Паво держит меня за волосы управляя автомобилем, а я…

– Ох, уж эти женщины! – качает головой врач. – Маникюрные ножницы не самый безопасный предмет. Иногда они могут оказаться опасней ножа. В брюшную полость твою вошли по самые ручки. В рубашке родилась. Все могло бы быть гораздо серьезней. Но крови потеряла много. Перепугала всех своих мужиков.

– Каких еще мужиков? – сиплым голосом уточняю я.

– Каких, каких? Тебе виднее, каких! Тех, которых полиция отсюда забирала. Насколько я помню там были: муж, жених и брат. Все они между собой передрались и разнесли пол приемного отделения. Нос кому сломали? – обращается к медсестре, которая хлопочет около соседней кровати.

– Мужу, – усмехнувшись произносит она.

– А кто?

– Жених, вроде, – переходит к следующей пациентке.

– Это ему бровь шили?

– Ага.

– Деловая! – улыбнувшись произносит доктор. – И муж у нее, и жених имеется. Кому-то ни того ни другого, а кому-то сразу двое. Несправедливо! – качает головой укоризненно. – Поделилась бы со Светланой. Да, Светочка? Тебе которого, постарше или помладше?

Девушка хихикает. Доктор наклоняется ко мне.

– Отдавай ей того, который с поломанным носом. Храпеть будет всю оставшуюся жизнь. Зачем тебе такой нужен?

– Анатолий Георгиевич, подойдите пожалуйста, – медсестра подзывает доктора, внимание с меня переключается на пожилую женщину, и я остаюсь сама с собой наедине, размышлять о том, что же будет дальше.

Что будет со мной, когда я смогу покинуть стены больницы? Почему Булат здесь? Кто ему сообщил? Тимур! Тимур позвонил ему, когда я сбежала. Я не удалила номер, после того как пыталась дозвониться до брата с его телефона. Значит Тимур позвонил ему, и он приехал. Значит, теперь он не оставит меня на произвол судьбы…

*Чаюри, щей – дочь по-цыганский.

Глава 36

– Что ты мечешься? Сядь на место! – Егор с силой давит на мое плечо, не позволяя встать со стула. – Ой, дубина! – запрокинув голову назад и тяжело выдохнув, произносит он. – Сиди здесь, жди инспектора. Нужно было шире улыбаться той бабе. Если дело заведут, я тебя урою.

– Ты ее на себя взял, если не помнишь! Шире нужно было улыбаться тебе! Мне некогда, я поехал!

– Да, сядь ты, бестолочь! Нужно сначала с одним делом разобраться, а потом за второе браться. Ты… – его глаза расширяются. Он подается ко мне, хватает рукой ворот моей футболки и тянет на себя. Смотрит бешенными глазами. – Я тебя собственными руками придушу, сученыш! – брызгает он слюной. – Где вы были всю ночь?

– Гуляли! – отталкиваю его от себя. – Просто гуляли! Я ее не трогал! Я совсем что ли конченный, по-твоему?

– Почему тогда она сбежала? Ты ее обидел, придурок!?

– Все! – поднимаюсь, иду на выход. – Я сюда заехал проверить, не пошла ли она к Мирай, а не твои бредни слушать.

– Сядь, я сказал!

– Разбирайся со инспектором сам. Я поеду в полицию. Я не знаю, где ее искать. Она может уехать куда угодно. Нужно дать на нее ориентировку. Пусть гайцы тормозят и досматривают все тачки.

– Какую ориентировку? Что ты мелешь?

– Скажу, что она воровка, вооруженная перцовым баллончиком. Как думаешь, будут ее искать? – к горлу моментально подкатывает ком.

Что если я больше никогда ее не увижу? Дурочка… Малолетняя, глупенькая дурочка. Разве можно поступать так с собой?

– И что же, она у тебя украла?

– Сердце… – пожимаю плечами и выхожу за дверь.

– Тимур, нам нужно поговорить!

– Лена, не до тебя! – Ленка бежит следом за мной по коридору. – Мы обязательно сделаем тест на подтверждение отцовства. Если ребенок мой, я буду помогать вам финансово. На этом все. Между нами не было никаких отношений и никогда не будет, – дергаю дверь Семерки, сажусь за руль.

– Тимур, мне нужна работа. Славик выгнал меня. Егор Александрович дал мне вчера две недели на поиски нового места.

– Я здесь при чем? – смотрю на нее раздраженно, поворачивая ключ в замке зажигания.

Машина кряхтит, пыхтит, но нихрена не заводится. Бросаю это гиблое дело. Вылезаю и со всей дури хлопаю дверцей. Перешагиваю через бордюр и прямо по газону иду к окну кабинета Егора. Стучу… Егор открывает окно.

– Дай мне ключ от Мерса.

– Зачем? У тебя есть машина!

– Дай мне ключи!!

Егор закрывает окно и кивком приглашает меня внутрь. Не возвращаясь на дорожку, иду через клумбу к крыльцу. Ленка семенит по дорожке следом за мной.

– Тимур! Ты должен кое-что знать! Подожди! Девушка, которая была с тобой… пропала, да?

Поворачиваюсь к ней.

– Я тебя слушаю.

– Тим, прости… – Лена смотрит на меня виновато.

– Не тяни, говори, что знаешь!

– Вчера, после того как Егор Александрович вызвал меня и сказал, чтобы я искала работу… Короче, я ждала маршрутку на остановке и плакала.

– На какой остановке?

– На той, с которой обычно уезжаю с работы домой, – Лена кивает на ворота комплекса. Метрах в пятистах от них, действительно есть остановка. Она находится на трассе, сразу за съездом с грунтовой дороги на асфальт. – Я сидела там, где-то полчаса.

– Лена, ближе к делу.

– Вместо маршрутки, около остановки притормозила черная машина. Водитель предложил меня подвезти.

– Ну?

– Мне он показался нормальным. Было уже поздно, и я решила, что общественного транспорта я могу не дождаться, а денег на такси у меня не было. Я села к нему в машину. А он давай меня расспрашивать о комплексе. Сказал, что сразу понял, что я здесь работаю. Хозяевами начал интересоваться. А потом спросил, почему я такая заплаканная. А мне понимаешь… хоть с кем-то нужно было поделиться, – Лена морщится готовясь снова разреветься.

– Как он выглядел? – сразу подкидываю ей вопрос, пока она не разразилась диким воем.

– Ну, нерусский, скорее всего. Волосы темные… симпатичный, – Лена шмыгает носом и пожимает плечами.

– Тачка какая?

– Большая.

– Марка, Лена? – зачем-то спрашиваю я, хоть и понимаю, что это был Розин недомуж.

Лена снова пожимает плечами, и я махнув рукой, разворачиваюсь и поднимаюсь по ступенькам. Что ее слушать? Я и так знаю, что он здесь все время окусывается.

– Тим! Я еще не сказала самого главного! Он дал мне денег, Тимур, – Лена опускает голову, я останавливаюсь.

– Тест фальшивый, это просто представление для Розы, да?

– Не только для нее. Я схватилась за эту идею, потому что хотела сохранить работу. Беременных не увольняют, Тимур.

– Зачем тогда рассказала сейчас?

Лена пожимает плечами, снова плачет.

– Поговори с Егором Александровичем. Я не найду такую работу в короткие сроки. Что мне делать? На кассу в супермаркет идти, что ли?

– Делай, что хочешь.

Распахиваю входную дверь. Быстрым шагом меряю расстояние по коридору до кабинета Егора.

– Звони ее отцу! Скорее всего, Роза уже едет домой, пусть забирает ее у этого урода, как хочет. Я тоже поехал! – протягиваю руку в надежде на то, что Егор даст мне ключ от своей машины.

В дверь стучат, в кабинете появляется длинная фигура инспекторши.

– Здравствуйте, – улыбнувшись произносит она.

Так и не дождавшись ключа, протискиваюсь между ней и дверью, оставляя Егора наедине с Людмилой Анатольевной.

Утром я успел объехать весь район. Заглянул в каждую подворотню. Мысль о том, что Роза сегодня не решится никуда уезжать, давала мне надежду на то, что она может остановиться где-то рядом. Она должна еще раз прийти к Мирай. Слишком сильно она ее любит, чтобы сорваться так спонтанно и бездумно. Я был уверен, что она обязательно вернется.

Заглянул к бабушке Томе и как на духу выложил ей все, что знал о том, как она пробралась в ее дом и жила в нем. Бабушка, почему-то не удивилась. Сказала, что когда она вернулась, ей показалось, что дом выглядел странно. Она ожидала увидеть слои пыли и паутину в каждом углу. А приехала в чистый абсолютно жилой дом. Пообещала, что обязательно приютит Розу если она придет к ней, и сообщит мне об этом.

Достаю телефон. Я решил позвонить Киру, пусть бросает все дела. Раз моя машина меня подводит. Поеду с Кириллом. Сегодня нам предстоит дорога в Новороссийск, надеюсь его рушилка не развалится на полпути. Я не знаю, как буду выцарапывать ее из лап этого урода, но я что-нибудь придумаю.

Верчу в руках трубку. А может ей снова удалось улизнуть от него? Может она все еще в городе. Все же нужно заглянуть в полицию. Буду использовать все варианты. Еще контакты поискового отряда какого-нибудь нужно раздобыть. Есть же такие! Они ведь ищут пропавших людей.

Пролистываю контакты, цепляясь взглядом за номер. Это ее брат. Роза звонила ему, а он перезванивал ей, но она сбросила вызов…

Булат приехал через шесть часов. Он сказал, что отец Розы будет встречать их дома у Самуйловых, если этот урод все же решится привезти ее к родителям. Если я правильно понял, между их родителями все давно решено. Отец Розы вернул выкуп его семье. Розу искали… правда, совсем в другом месте. Я помню, что Егор говорил, что отец Розы звонил ему и получив отрицательный ответ на вопрос, не появлялась ли девушка на конюшне, решил, что она подалась на родину своей мамы. Ее мама была детдомовской, но у нее была старшая сестра. Их пути разошлись, когда ее мама связалась со взрослым женатым мужчиной, да еще и с цыганом. А еще у них случилась другая беда, которая перетянула львиную долю внимания с пропажи Розы на пропажу другого человека. Младший братишка Розы ушел ее искать. Малыша искали четыре дня и нашли на диком пляже совершенно истощённым...

– Звони ему еще.

– Тимур, если бы я мог дозвониться на выключенный телефон, я бы уже это сделал, – Булат бросает трубку на панель автомобиля. Упирается лбом в руль.

Мы прочесали весь город. Вокзал и все автостанции. Кирилл уже распространил информацию о пропаже девушки в сети. Теперь по всем соцсетям и мессенджерам гуляет фотография Розы. Булат говорит, что это бесполезно. Они проделали все тоже самое в первый день ее пропажи, через три дня ажиотаж стих. Фото перестали распространять, его быстро заместили другие объявления о пропаже детей и стариков. Полиция тоже приняла заявление без энтузиазма и как водится, только на третьи сутки. Розу никто не видел. Я рассказал ему каким образом она добралась сюда и где пряталась, и мы пришли к выводу, что подобные поиски вряд ли могли дать хоть какой-то результат. Она просто исчезла. Выбиралась из своего убежища на два часа ночью и снова скрывалась от людских глаз. Человек не засветивший нигде свои документы – невидимка. А у Розы этих документов просто нет.

– Ну ладно отец, я не знаю, что за помои у него в голове. Может маразм старческий… Но ты то, как мог это допустить!? Она же твоя сестра! – выпаливаю я, устав бороться со своими внутренними демонами.

Я вижу, что он переживает за нее, но мне так хочется начистить ему рожу, что просто жутко чешутся кулаки. Мы колесим по городу без остановки. Время близится к утру, а у нас никаких новостей о ней. Исчезла! Когда я говорил, что Роза не иголка, я сильно ошибался. Она именно иголка… от кактуса, которая попав в город растворилась и стала невидимкой. Егор посоветовал нам дать ориентировку не на нее, а на Самуйлова. Даже позвонил своему знакомому майору, вкратце обрисовав ему нашу ситуацию. Тот, естественно, не упустил возможности дать совет. Пытался вразумить меня не лезть в семейные разборки, тем более связываться с цыганами. Был тут же послан, и само собой разумеется, оскорблен.

Булат не отвечает на мой вопрос, лишь красноречиво молчит и смотрит сквозь лобовое стекло пустыми изможденными глазами. Его телефон оживает и начинает вибрировать на панели. Булат переводит взгляд с горящего дисплея на меня и обратно.

***

– Я тебя прикончу, уе…к! Живьем тебя закопаю, ган…н ты конченый!!

Булат оттягивает меня от окровавленного утырка, за что тут же получает кулаком в челюсть. Урод в долгу не остается и лупит меня в живот. Булат не ожидал удара от меня и отлетел на каталку, припаркованную у стены. Она поехала и сбила несколько стоек с заряженными системами. Звон разбивающихся флаконов, визг медсестер. Мы катаемся с уродом по полу, пока нас не растаскивают санитары. На его счастье, в хирургическом отделении санитарками работают не только пожилые женщины, но и здоровенные мужики. Гнев застилает глаза. Вокруг крики, вопли… А я вижу только окровавленное лицо этого ублюдка.

Когда он позвонил Булату и сообщил, что Роза сейчас на операционном столе. Я думал, что свихнусь и поеду кукушкой. Сердце разрывалось в груди, глаза застилала мокрая пелена. Я думал, что рехнусь пока мы ехали в больницу. Если бы я был за рулем, то точно расквасился бы в лепешку, так меня разматывало и колотило. А потом я увидел этого утырка и сорвался. Он сидел на корточках у стены в коридоре. И держался забинтованными кистями за голову. Увидев нас он поднялся выпрямившись в полный рост. Его серое поло было залито кровью. Это не его кровь… Он не смог бы держаться на ногах, если бы был так серьезно ранен. На глазах ублюдка сверкали слезы, а в моей душе полыхал пожар.

«Прости, брат…», а потом еще пару слов по-цыгански успел произнести он глядя на Булата, прежде чем я зарядил ему в первый раз…

В обезьяннике мы сидели втроем, я на одной лавке, он на другой. Булат стоял прислонившись спиной к стене и запрокинув голову смотрел в потолок. Они перебрасывались короткими фразами, вероятно непредназначенными для моих ушей, потому что звучали они на незнакомом мне языке.

Егор уже знает, что Роза в больнице. Они с Улей сразу поехали туда, я успел сообщить им до приезда полиции. Вызволять отсюда, он меня скорее всего не будет, потому что человек, через которого он мог бы это сделать был послан мной на х…й. Но мне все равно, лишь бы с Розой все было хорошо, только бы она выжила. Потому что если ее не станет, я его убью, и никто меня не остановит. Снова бросаю взгляд на Самуйлова. Его расквашенный нос, который успели вправить в больнице до приезда ментов, распух под повязкой, глаза заплыли, вся морда, синяя и посеченная стеклом, так же, как и руки.

– Самуйлов, на выход, – капитан подходит к решётке и отпирает замок.

Напрягаюсь всем телом. Нееет… так не пойдет! Подрываюсь следом.

– Дайте мне телефон! – кричу капитану, он не реагирует на меня. Они отходят в другой конец помещения, разговаривают. Самуйлов бросает взгляд на Булата, говорит что-то капитану. Тот отвечает ему, так же бросив взгляд на решетку. – Слышите!? Телефон мне дайте!

– Тише… – Булат кладет руку на мое плечо.

Капитан не скрывая довольной мины подходит к решетке и снова отпирает ее. Кивком указывая на выход, смотрит на Булата.

– А он? – Булат бросает взгляд на меня.

– Оба выходите, – произносит полицейский и отходит от двери.

Самуйлов курит на порожках, вероятно ждет нас. У меня были мысли, что он может сбежать, но оказалось, что он никуда не спешит.

– В машине лежат ее документы. Я не знаю, куда ее эвакуировали. Нужно искать, – выпустив струю дыма в сторону, говорит он.

– Ты отпустишь ее? – спрашивает Булат.

– Отпущу… – затушив сигарету об урну произносит он, делая шаг вниз по ступенькам.