Текст книги "Заявление на увольнение (СИ)"

Автор книги: Марина Вуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Глава 11

Тимофей

На рассвете меня разбудил крик петуха. Открыв глаза, я не сразу сообразил где нахожусь. Какой-то деревянный дом со старой мебелью. Много шкафов с книгами. Я лежу на скрипучем диване, который в силу своего возраста уже даже не раскладывается. Боюсь повернуться. Мне кажется, что он сейчас рассыплется подо мной. Все здесь кажется каким-то древнем, что ли. Чтобы никого не разбудить этой скрипучей рухлядью, я тихо оделся и вышел на улицу.

Стал на крыльце и осмотрелся.

Арина была права. Как здесь всё-таки красиво. Зелено. Воздух чистый. Ни ветра. Ни птиц. Ни гула машин.

Только петух время от времени орет во всю глотку – зараза. Над опушкой леса стелиться молочный туман. Такое чувство, будто бы все, даже природа, ещё спит.

Я слышу, как сзади ко мне идёт Арина, хотя ступает она очень тихо.

– Доброе утро, – говорит она, зевая и кутается в какую-то длинную вязаную кофту, под которой такая же длинная ночная рубашка.

– Доброе! – отвечаю и подворачиваюсь к ней.

Смотрю и не могу оторваться от этой женщины.

– Оцениваешь масштабы трагедии? – улыбаясь спрашивает она.

Я опускаю свой взгляд на ее ноги. Она босая.

Именно сейчас детка, я оцениваю тебя. И ты даже представить себе не можешь, насколько охренительно выглядишь. Я скольжу по тебе взглядом, и вижу, как ты смущаешься. Ты даже не понимаешь, как сильно я тебя хочу сейчас.

– Ну почему же, – кхм, – все очень даже миленько. – пытаюсь контролировать себя, но это, блин, очень сложно.

Мне так хочется запустить свои руки под эту чёртову ночнушку и дотронуться к тёплому, женскому телу и… Я сглатываю. Моя фантазия рисует мне пошлые картинки. О том, как я срываю с тебя всю эту ненужную одежду.

Зачем они вообще спят в этих тряпках? Зачем одевать то, что потом все равно приходится снимать?

О том, как целую тебя там, где хочу. И как хочу. Как вхожу в тебя. Сначала медленно, затем начинаю наращивать темп.

От этих мыслей в паху начинает тянуть. Член больно трется о ширинку.

Стоп. Надо остановиться. Не хватало здесь ещё поллюций.

– Не считая, полуразрушенного сарая, отсутствие водопровода и газа, строение с дыркой в полу под названием уборная? – ты смотришь с насмешкой в глазах, будто бы знаешь, о чем я на самом деле думаю.

– Не считая всего этого – да. А что, здесь воды совсем нет? – хоть и с большим трудом, но все же я заставляю себя переключиться. Иначе, боюсь, не сдержусь и затащу тебя в какое-нибудь укромное место.

– Есть. В колодце. Ведро сейчас принесу, – Арина уходит в дом и буквально через минуту торжественно вручает мне пустое ведро.

Колодец находится в двадцати метрах от двора.

Вот тебе Тимоха и русская глубинка, а то все Лондон, Брюссель, Барселона. Зажрался ты батенька. Зажрался.

Когда я набрал и принес ведро ледяной воды, Арина копошилась во дворе. На этот раз уже нормально одета в джинсах и толстовке. В руках она держала ковш для воды, мыло и полотенце. Я поставил перед ней ведро полное до краев.

– Давай я тебе помогу.

– Чем? – спрашиваю, а сам думаю о совершенно другой помощи. Хотя подозреваю, что еще чуть-чуть и придётся мне помогать самому себе.

Арина зачерпывает ковшом воду.

– Воду на руки солью, а ты умоешься.

Не совсем та помощь, на которую я насчитываю. Ну и на том спасибо.

Я медленно снял футболку, хвастаясь своими подкачанным мышцами и кубиками пресса. Захотелось произвести впечатление. Не зря же я напрягаюсь в зале три раза в неделю.

Наклонился и выставил руки вперёд.

Арина плеснула на них холодной водой.

Это пи…дец! Блага цивилизации, мать вашу!

– С добрым утречком! – раздался тонкий женский голос за моей спиной. Точнее – задницей.

– Привет, Юль! – ответила Арина.

Я умылся, выровнялся и обернулся. Арина подала мне полотенце.

– Здравствуйте! – коротко ответил я и взял полотенце.

Перед нами стояла Юля – молодая, рыжеволосая женщина, не высокого роста с пышными формами.

Я начал вытирать своё тело от воды.

Без особого стеснения она следила за каждым моим движением. Обычно так смотрят мужчины на объект своего вожделения.

– Ладного мужика привезла, Арина, – сказала так, будто бы меня здесь совсем не было.

Ахренеть! Воспитание прям прет из всех дыр.

– Эм, это не совсем то, о чем ты подумала, – запинаясь быстро говорила Воронцова, как будто пыталась оправдаться перед ней.

Нет. Ты как раз таки все правильно подумала, радость моя. Тут, просто, дело времени.

Я решил не вмешивается в их разговор и занял позицию наблюдателя. Мне стало интересно, что она скажет дальше. Я с интересом смотрел на Арину.

– Это мой шеф – Тимофей Петрович. Он недавно вернулся из заграницы и решил посмотреть на настоящую деревенскую жизнь.

Конечно. По моему внешнему виду как раз было заметно, что я всю жизнь мечтал ходить в туалет на дырку в полу. Мыться в тазу. И носить воду из колодца, для своих элементарных потребностей.

– Угу, – она обошла меня по кругу оценивая мой голый торс, – я так и подумала. И с нескрываемым интересом в глазах протянула руку, – Юля!

– Очень приятно, – коротко ответил я, проигнорировав ее жест.

Не люблю таких женщин, которые сами липнут. Они вызывают отвращение.

Арину явно начинала раздражать эта ситуация. Она со злости швырнула ковш в ведро.

– Юль, ты куда-то шла? – в Арининых глазах промелькнула ревность.

Да! Ревнуй меня, девочка моя. Мне это нравится.

– Ах, д-а-а-а! – протянула она. Точно! Я же на первый автобус иду. Хочу в районный центр съездить. Прикупить себе что-нибудь, – она снова посмотрела на меня и чуть было не облизнувшись.

Она что, одинокая? Это ж как себя надо не уважать, чтобы даже не пытаться скрыть свой недотрах.

– Тогда не буду тебя задерживать, – прошипела она. А то, не дай Бог, опоздаешь.

Я специально не одевался и продолжал стоять, сложив руки на груди. Юля меня имела глазами. Ревность Арины набирала обороты. А меня вся эта ситуация забавляло все больше и больше.

– Ну да, – женщина подвисла, уставившись глазами в районе моего живота.

– Юля, слюни подбери, – Арина постучала ее по плечу, – ты на автобус опоздаешь.

– А? – женщина словно и не слышала, что ей говорят.

– Третий раз повторяю, – прочти прорычала моя девочка, – ты опоздаешь.

– Ах, да. Точно. Надо идти, – ответила она, будто очнувшись от коматоза. Ещё увидимся.

– Попутного в спину! – недовольно рыкнула Арина.

– До свидания, Тимофей Петрович, – елейно протянула Юля и напоследок стрельнула глазами.

Видимо у женщины реальные проблемы с мужиками. А если точнее, то с их отсутствием.

Когда калитка за женщиной закрылась, Арина тяжело выдохнула.

– Поздравляю, Арина Николаевна! Теперь весь посёлок будет знать, что я привезла ладного мужика, – выдернув из моих рук полотенце, она бросила в меня футболкой.

Я словил ее одной рукой, – Что здесь такого? Это ведь правда. Мужик я ладный… – и натянул футболку на себя.

– Ага. Главное – скромный. Ты не понимаешь. Соседи начнут сюда ходить, чтобы на тебя посмотреть.

– Ты такая известная личность в этих местах? – реально не понимал, почему она так злится.

– Я здесь выросла. Они все меня с детства знают. А я знаю их. И уж поверь мне, они начнут ходить и заглядывать.

– Какая им разница, кого ты с собой привезла?

Ну реально. Какая разница, кто с кем приезжает? Кто с кем спит, не спит?

– Им здесь скучно. А говорить о чём-то надо. Вот и ищут новую тему чтобы можно было неделю обсасывать. Ох, ладно.

Она махнула рукой и оказалась права.

Солнце поднималось все выше, а соседи, под разными предлогами, заглядывали во двор все чаще.

Чтобы не накалять обстановку, позавтракав, мы с Иваном решили съездить в райцентр и купить мясо для шашлыков. А что? Убьём двух Зайцев. И праздник устроим. И соседей успокоим.

Пока мы ехали по деревне, Ваня гордо сидел на пассажирском сидении опустив окно. Ему хотелось, чтобы все видели на какой машине, он сюда приехал. Посмотрев на него, я вспомнил себя в его возрасте. И то, как тоже всегда гордился, когда меня отец на машине в школу возил, все остальные ездили либо на автобусе, либо в метро. А я на чёрном Мерседесе. Вот это времена были.

Районный центр оказался не так далеко. Каких-то двадцать минут, и мы оказалась возле продуктового магазина. Оперативно купив все необходимое для шашлыков, в том числе небольшой мангал, мы вышли на улицу и направились к своей машине.

Ивану я дал самый лёгкий пакет, взяв верует все остальное. Мы уже приготовились переходить через дорогу, как сзади раздался знакомый женский голос.

– К празднику готовитесь?

– Здрасте, тетя Юля! – Ваня среагировал первым.

Я обернулся.

Черт! Тебя только здесь не хватало.

– Привет, Вань! – держа в руках покупки она подошла к нам ближе.

– Тимофей Петрович, не подвезёте меня до дому? Нам же с вами, вроде как, по пути, – она сделала уставшую мину и наивно захлопала накрашенными ресницами.

Хамить перед Иваном не хочется. Она всё-таки женщина. Ничего мне плохого не сделала. Я ведь не на руках ее понесу.

Поколебавшись несколько секунд, я все же согласился.

– Конечно, – коротко ответил я.

Отказывать было как-то не удобно. Да и какой пример я покажу пацану.

Мы подошли к машине, и я открыл багажник. Юля отдала нам свои пакеты и по-хозяйски открыв дверь, без особых колебаний усадила свою пятую точку на переднее, пассажирское сидение. Мы с Ваней переглянулись, но промолчали.

– Извини, придётся ехать сзади.

– Да ничего, – понятливый мелкий.

Пока мы ехали по трассе, рот женщины не затыкался. Она болтала и болтала. Честно говоря, я ее не особо слушал и пропускал мимо ушей все что она раскалывала. Все, кроме последнего вопроса:

– Признайтесь, вы Аринкин хахаль, да?

Что, блядь?

Тактом так и прет от бабы.

Я сразу глянул в зеркало заднего вида – Ваня сидел в наушниках и смотрел какое-то видео. Не услышал и на том спасибо.

Пауза.

Может ее высадить прямо сейчас? Или послать? Или послать, а затем сразу высадить?

До деревни оставалось буквально пара километров.

– Вы знаете, Юля, человеческий рот иногда делает больше бед, чем все природные катаклизмы вместе взятые.

И если вы не хотите идти к посёлку пешком, советую вам помолчать до конца нашей поездки.

– Я поняла, – тихо ответила она и отвернулась к окну.

Вот так бы сразу.

Пока нас не было, Арина развернулась целую полевую кухню во дворе. Все дымилось и жарилось на уличной печи, которую я не сразу заметил, возле полуразрушенного сарая.

Две женщины ее возраста, видимо подруги детства, помогали ей с готовкой. Посреди двора стояли два накрытых стола со скамейками по бокам.

– Здарова, я Андрей! – протянул мне одну руку мужчина, другой он держал трёхлитровую банку с прозрачной жидкостью.

– Привет! Тимоха, – я подал ее в ответ. А это у тебя что? – кивнул я на банку.

– А-а-а-а, – он с нежностью погладил ее. Святая водица. Натур продукт.

– Самогонка что ли? – догадался я.

– Она самая.

– Куда столько? – она же, наверное, градусов пятьдесят, не меньше.

– Ещё мало будет.

Андрей поставил банку на стол и вышел со двора.

– Добрый день! – я подошёл к девушкам, колдовавшим и щебетавшим у печи.

– Ой, здрасти! Я Вера, – улыбнулась мне молодая женщина.

– Я Люда, – улыбнулась вторая.

– Очень приятно, я Тимофей.

– Это мои подруги. Они живут через дорогу, – добавила Арина.

– Я так и подумал. Арина, можно тебя на пару слов. – сказал максимально серьезно.

Она сразу подменялась в лице.

– Конечно. Что-то случилось? – Арина вытерла руки о кухонное полотенце.

– На пару слов.

Я молча вошёл в дом. Арина вошла за мной. Обследовав все три комнаты я убедился, что здесь никого нет.

– Что случилось? – нервно повторила она и подошла ближе.

– Ничего.

Я лукаво улыбнулся и за руку потянул ее на себя. Она уперлась ладонями в мои плечи. Всем своим телом прижав ее к стене, я жадно впился губами ей в рот и целовал до тех пор, пока она не начала дрожать.

– Т-и-и-им, – оторвавшись протянула она голосом похожим на мёд. Ваня…

– Он на улице с пацанами мяч пинает. А я уже не могу, – наклонив голову я снова поцеловал ее. На этот раз нежно и легко.

– Я не могу так… здесь, сейчас, – она обвила мою шею руками и уткнулась носом в плече. Прости. Честно. Не могу.

Я рассмеялся.

– Разве я сейчас настаиваю на чём-то большем? – я провёл рукой по ее волосам и нежно поцеловал за ухом. Мне просто было жизненно необходимо тебя поцеловать.

Я не настаиваю. Я хочу большего. Я желаю большего. Да я уже мечтаю о большем!

– Спасибо за понимание, – она прижалась ко мне своими губами.

– Я взрослый мальчик, Ариша. И умею терпеть. Хотя с тобой это трудно.

Я поцеловал ее в нос и отпустил.

– Иди. Тебя там ждут. – я со стоном плюхнулся на скрипучий диван.

– А ты? – она подошла и погладила меня по небритой щеке.

– Почитаю, – я смешно заиграл бровями и вытянул первую попавшуюся книгу из шкафа, стоявшего рядом с диваном.

– Не скучай, – шепнув, Арина поцеловала меня в щеку.

Арина

Солнце давно спряталось за горизонт. В воздухе потягивало дымком с уже тлеющих углей. В траве стрекотали сверчки. Первые комары вышли на охоту. А мы, всей честной компанией, сытые и немного пьяные, сидели за столом под старой яблоней. Андрей – муж Людмилы разливал по рюмкам самогонку. В свою очередь Люда время от времени бросала в его сторону косые взгляды. Кто-то дожевывал давно остывший шашлык. Кто-то уже дремал, облокотившись на руку. Я же, сложив руки на груди, молча наблюдала за Тимофеем, который толи полусидел, толи полулежал на стуле с гитарой в руках. Гитару эту заботливо принес Верин супруг Саша.

Мой шеф был весь вечер в ударе. По правде говоря, я никогда не замечала за ним таких актерских способностей, как сегодня. Видя наивные лица наших соседей и войдя в какой-то кураж, он рассказывал им сплошные небылицы и весёлые неправдоподобные истории. Хотя, возможно, что-то из сказанного и было правдой. Кто его знает?!

– Тимох, скажи, а ты королеву видал? – спросил Андрей и поставил рюмку водки перед Тимирязевым.

Для Андрея, Тимофей был каким-то инопланетянином из другого мира. Он с детским доверием внимал каждому его слову.

– Почему только Королёву?! Я ещё и герцогинь видел, – ответил тот перебирая пальцами струны гитары.

– Да ты что?! – со скептицизмом в голосе к разговору присоединилась Вера и с недоверием посмотрела на Тима.

Шеф с гордостью согласно кивнул, а я еле сдержалась, чтобы не засмеяться в голос.

– Конечно. Герцогиню, как ее… – он щёлкнул пальцами в воздухе, вспоминая ее имя, – Кембржс… Кемриджс… мать ее, – он облизал нижнюю губу, – короче – Кейт. Но я называл ее Катюша, – он ответил на столько серьезно, что даже я на секунду ему поверила.

– Да не может этого быть, – возмутилась Вера и махнула рукой.

– Отвечаю. Я сидел с ней вот так вот, как сейчас, с тобой, за одним столом. Даже песни ей также пел, – он говорил настолько правдоподобно, и ни один мускул на его лице не дрогнул выдавая ложь. Затем слегка приподнявшись и повернув голову в мою сторону, улыбаясь во всю, он сказал: Арина Николаевна, меня герцогинями соблазняли, но не поддался я.

Так я тебе и поверила – сказочник.

– Угу, – я лишь кивнула и продолжила наблюдать за этим фарсом. Мне было интересно, что ещё выдаст этот врун, болтун и хохотун.

– Врешь! Так не бывает, – запротестовал Саша и не чокаясь выпил содержимое рюмки, занюхивая свежим огурцом.

– Правда! – Тим выровнялся на стуле и поправил гитару. Хотите знать какая у Катюшки любимая была песня?

– Ага, – наивно закивал головой Андрюха.

С каким-то особым азартом подбирая аккорды он запел хрипловатым голосом:

«А мне не Тани снятся и не Гали,

Не поля родные, не леса, -

В Сенегале, братцы, в Сенегале

Я такие видел чудеса!

Ох, не слабы, братцы, ох, не слабы

Плеск волны, мерцание весла,

Крокодилы, пальмы, баобабы

И жена французского посла…»

– Какой балабол, – шепнула мне на ухо Люда.

Я совсем не слышала, как она подошла ко мне.

– Сама в шоке, – ответила я и мы обе тихо засмеялись. Садись ближе.

Взяв с другого конца стола свою тарелку и вилку, подруга села рядом со мной.

– Мне интересно, как этот «посол» завтра встанет. Он пообещал Ване, что они пойдут с утра рыбалку.

Люда снова хихикнула.

– Может тебе рассолу с огурцов принести? У меня есть, – она откуда-то достала бутылку вишнёвки и пододвинула к себе мою рюмку.

– Обойдётся. Пусть знает, что такое деревенская самогонка. Будет ему наказание.

Он не был сейчас сильно пьян. Но мы ведь понимали, что расходится пока никто не собирается и это лишь дело времени.

– Андрюшину самогонку я и сама пить не могу, – она сморщилась, будто бы лимон откусила, – ты, вон, – она кивнула на налитую в рамках наливку, – мою попробуй. А насчёт рассола, все же подумай.

Мы чокнулись, и я сделала маленький глоток. Сладкая, ароматная жидкость разлилась по телу приятным тёплом.

Растащить мужчин по домам удалось ближе к двум часам ночи. Тиму повезло больше всех. Во-первых – я ему не жена, чтобы пилить его с утра. Во-вторых – идти ему было ближе всех.

Сняв с него куртку и кроссовки, я с трудом уложила его на диван.

Это не мужик, а медведь какой-то. Чтобы он во сне не раздавил свой телефон, я достала его из кармана и положила на стол.

Он мычал что-то не членораздельное, пока я укрывала его поедом.

– Значит так Тимирязев, я делаю это в первый и последний раз, – сердито прошипела я наклонившись над мужчиной.

Я не ожидала от него каких-либо действий. Но он резко обнял меня за талию и потянул на себя. От чего я упала ему на грудь.

– Если я захочу, то тебе вообще ничего не придётся делать, – ответил он, затем разжал свои руки и повернулся на бок.

Чертыхаясь, я вошла в нашу с Иваном комнату и закрыла за собой дверь. Одевать пижаму не было сил, поэтому я легла в чем была, поверх одеяла.

– М-а-а-а-м, – тихо позвал меня сын.

– Что? – ответила я с закрытыми глазами.

– Правда Тим классный? – прошептали он.

– Правда.

– Мне он нравится.

– …

– М-а-а-а-м…

– Что-о-о? – сквозь сон протянула я.

– А тебе он нравится?

– Ваня, спи. Завтра поговорим.

Спустя несколько секунд меня просто вырубило. Будто бы кто-то выключил тумблер.

Глава 12

Тимофей

– Тим! Тим! Просыпайся! – слышу Ванин голос как будто в тоннеле, по которому ползу на свет как могу.

Издав мучительный стон с трудом, открываю глаза и уже не во сне, а наяву вижу яркий солнечный свет, который, бьет мне прямо в глаза.

– Где я? – эти два слова еле выдавливаю из себя севшим голосом.

Во рту пересохло все так, что аж губы потрескались. Такое чувство, что пили вчера ацетон.

Поворачиваю голову и вижу Арину, которая стоит в дверном проёме сложив руки на груди и смотрит на меня. Презрительно так смотрит, что мурашки по спине бегут. Так на меня в юности смотрела мама, когда в старших классах я не ночевал дома. Приходил под утро, тихо пробирался в свою комнату, ложился на кровать и притворялся будто бы только что проснулся. Этот спектакль я разыгрывал в большей степени для отца, так как моя мама обо всем знала и только громко вздыхала.

– По всей видимости в Сенегале, – зло отвечает она.

Точно. Совсем как моя мать. Не зря говорят, что мы подсознательно выбираем себе женщин похожих на наших мам.

Ну что Тимирязев? Ты видимо вчера себя показал во всей красе. Хотел поближе узнать друг друга? У тебя это получилось.

– Арина Николаевна, вы когда сердитесь выглядите чертовски привлекательно, – на последнем слове облизываю губы не от возбуждения, а от того, что очень хочется пить.

Она не отвечает.

Я смотрю на поджатые губы и понимаю, что если бы взглядом можно было сжечь, то от меня остался бы только пепел.

– Согласен. Шутка хреноватенькая, но я попытался разрядить обстановку. – как мальчишка бессмысленно оправдываюсь.

– Обратитесь в «Смехопанораму» Тимофей Петрович. А пока будете готовить свой убойный юмор, умойтесь и сходите уже на рыбалку, раз обещали, – Арина бросила в меня полотенцем, которое я словил одной рукой.

– Тим, мы проспали! И нам давно надо быть на речке, – тараторит Иван, снова забегая в комнату и бросая в рюкзак какие-то банки.

Я безрезультатно пытаюсь включить свои мозги и вспомнить окончание вчерашнего вечера. Напрягаю свои извилины как могу, но ничего не получается. В моих мозгах ветер одиноко катит перекати-поле. Провал. Краткосрочна амнезия.

Жесть короче.

– Который сейчас час? – опускаю ноги вниз и вижу, что спал я в одежде.

Значит сам раздеться уже не мог. Ну оно и к лучшему. Я просто бы не пережил эту ночь будь я трезвым. И так вчера еле себя сдерживал. У меня скоро ломка начнётся от желания владеть этой женщиной. Не могу на неё спокойно смотреть. С самой первой нашей встречи – не могу. А в последнее время вообще крышу напрочь сносит.

– Половина седьмого, – возмущённо пыхтит мальчишка, и обувает кеды.

– Вот это я дал! – при чем и в прямом, и переносном смысле. Надо же было так проспать, – отвечаю серьезно, а самому хочется заржать во весь голос.

Половина седьмого, епт!

– Не кипишуй, Вань. Сейчас умоюсь и пойдём.

С трудом заставляю себя встать с дивана. Поднимаюсь на ноги. Смотрю снова вниз и понимаю, что начинаются вертолёты. Надо поскорее на свежий воздух. Рядом на полу нахожу кроссовки. Натягиваю их на ноги. Завязать шнурки нету сил, поэтому я просто запихиваю их по бокам. Беру ключи и выхожу во двор. Стараюсь глубоко дышать. Открываю машину, достаю оттуда своё рыбацкое снаряжение и понимаю, что меня сейчас вырвет. Снова глубоко дышу. Вроде отпускает.

Что же мы вчера пили то?

Поворачиваюсь и вижу рядом появившегося из неоткуда Ваньку. Он держит в руках банку, по которой ползают жирные опарыши.

– Как думаешь, хватит? Или может ещё обычных накопать? – тычет мне их прямо под нос.

Я никогда не был особо впечатлительным. Меня не пугают черви, кровь, раны, детские какашки. Но именно сейчас я понимаю, что, если он не спрячет эту банку, меня вырвет прямо здесь.

– Ваня, спрячь это пока к себе в сумку, – говорю, а сам оглядываюсь по сторонам.

Благо недалеко от себя замечаю ведро с водой. Это именно то, что мне нужно.

Бросаю в сторону удочки и раздеваюсь до пояса. Затем беру ведро с водой и переворачиваю его на себя.

Ух! Вот это да! Вот это хорошо! Холодная вода стекает по моему телу, а меня бьет крупная дрожь. Ощущение такое, будто бы заново родился. Теперь надо переодетая и можно идти. Главное не забыть взять с собой побольше минералки.

– Тим, ты можешь идти быстрее? – Иван практически бежал по лесной дороге.

Мне не то, что идти, мне дышать сейчас было трудно. И думать больно.

– Куда ты так торопишься? – Как бы не было трудно, я постарался ускорить свой шаг.

– Сейчас поймёшь.

Когда мы наконец-то вышли к реке, я увидел, что Рыбаков вдоль берега было пруд пруди.

Теперь я понимаю, почему парень так торопился. Он хотел найти место получше, но из-за меня получилось, как всегда.

Мелкий бросил свои вещи. Развернул снасти. Одел на крючок того самого жирного опарыша и забросив удочку и сел ждать первый улов.

Я сел немного в стороне от парня. Мне было немного совестно. Было чувство внутри. Гаденькое такое чувство. Будто бы я подвёл его.

– Вань, ты извини, что так вышло. Проспал. Виноват. Больше такое не повторится.

Мне совершенно не хочется, чтобы у него сложилось обо мне плохое впечатления. Хотя, судя по реакции Арины, оно сложилось у всех.

– Да ладно. – махнул он рукой. Хорошо хоть в камышах место нашли.

– Я и подумать не мог, что у вас здесь такой ажиотаж.

– Сюда из соседних посёлков многие рыбачить приезжают. Особенно по выходным.

Нашу беседу прерывает раздавшиеся позади нас громкое старческое кряхтение.

– Я-то думаю, кто это тут мое место занял?

Мы с Иваном обернулись на звук и увидели деда в ватнике он шёл и рядом вёл велосипед. На вид обычный поживших своё старик.

– О! Доброе утро, Михалыч! – Ванька поднялся и протянул ему руку.

Поздоровался по-взрослому так. Молодец. Арина хорошо сына воспитала. Мужиком настоящим вырастит.

– И тебе привет! – прохрипел дед.

Он положил на траву свой ровер на траву.

– Здравствуйте! Тимофей, – я повторил жест за мелким и тоже подал руку для пожатия.

– Михалыч. Ану ка подвинься, – он бесцеремонно отбросил в сторону мой рюкзак. Я с вами присяду.

Поставив раскладной стульчик и достав свою удочку, дед сел между нами.

Громко, откашлявшись, Михалыч вынул из старой консервной банки смачного, длинного червя и надел его на крючок. Забросив удочку в воду, он затянулся своей самокруткой и громко откашлявшись запыхтел серым дымом.

От запаха табака меня снова стошнило.

Млять! Бедные беременные женщины. Они ведь, это чувствуют постоянно.

Я выпил минеральной воды и делая вид, что все хорошо уставился на поплавок.

– Плохо? – спросил дед и выдохнул дымом мне в лицо.

– В смысле? – спросил я, оторвав свой взгляд от воды.

– В смысле опохмелится хочешь? Я ж вижу, что тебе плохо. – он потянулся к внутреннему карману своей фуфайки.

– А-а-а-а! Нет. Спасибо. Я больше не пью. Я вот лучше минералки, – открыл бутылку и снова сделал глоток.

– Ну как хочешь. Если что, у меня есть, – прохрипел старик.

– Спасибо. На будущее буду знать. Солнце поднималось выше. Становилось жарко. Я снял куртку. Отложил ее в сторону. И опять перевел взгляд на свой поплавок.

– Эх старый я дурак! – недовольно протянул дед и шлепнул семяпочки лбу. Я козу свою Зинку выпустить забыл. Вань, – одернул он мальчишку, – сбегай-ка ты ко мне. И открой сарай. Пущай погуляет хоть по двору и не мучается животина. А то опять до обеда орать будет, – он достал из кармана ключи и протянул их Ивану. Вот этим ключом откроешь, – он указал пальцем на погнутый ржавый ключ. Понял?

– Понял. А можно я ваш велик возьму?

– Бери.

Иван воодушевлённо поднял велосипед и начал опускать сидение.

– Только это… колесо мне не пробей! – крикнул вслед уже отъезжающему Ване.

– Постараюсь! – парень уже во всю крутил педали.

Хм… у него что, своего велосипеда нет?

Рыба совсем не клевала. На солнце меня начало размаривать. Поэтому я решил хоть на пять минут прикрыть глаза и посидеть в тишине. Но не успел я это сделать, потому как Михалыч опять громко закашлял, а потом спросил: а-а-а… э-э-э… ты Аринкин, аль нет?

И он туда же. Я думал мы удовлетворили у всех соседское любопытство.

– Планирую им быть. А что? – я открыл глаза и посмотрел на старика.

– Да в общем то ничего. Аринка девка хорошая. Правда, здешних кавалеров всех распугала, – дед взял в руки удочку и перебросил крючок в сторону.

– Почему распугала? – мне стало интересно послушать о Воронцовой от незаинтересованного лица.

– Да ясное дело. Одинокая она. А одинокая баба всегда злая.

Я бы назвал ее строгой. Но слово злая к ней совершенно не клеиться.

– Вы ее с детства знаете?

– И ее, и мать с отцом. Царство ему небесное, – он перекрестился.

– А что с ним случилось?

– Помер. Ваньке года три тогда было.

– Умер от чего?

– Ни от чего. Просто сердце остановилось и все.

– А мать ее где?

– Да какой же ты кавалер, если не знаешь о ней ничего, – Михалыч укоризненно посмотрел на меня.

Я ведь реально, по сути, ничего о ней не знаю.

– Я ее начальник, – попытался оправдаться.

Дед тяжело вздохнул.

– Она с Николаем развелась, когда Аринка ещё в школе училась. Он здесь жил с матерью свое, а Людмиле с дочкой квартиру в городе оставил. У Людки уж третий муж. А Колька так всю жизнь один и прожил. Сначала мать схоронил, а потом и сам… прости, Господи! – он снова перекрестился.

– Понятно.

– Да что тебе там понятно?! Это у вас городских все хлеб с маслом. А у нас тут жизнь. И не легкая, – с упреком ответил он.

– Этот дом Арине остался?

– Да. Наследников больше не было. Она одна внучка и одна дочка была.

– А мать ее сюда не приезжает?

– Нет. Никогда. Только она с Ванькой и то очень редко. А ты мил человек откуда? Будь добр, о себе расскажи, – дед смягчил свой тон.

– Я недавно приехал из заграницы. Перенял дело своего отца. Управляю крупной компанией. Женат не был. Детей нет. Не привлекался. Политически грамотен.

Михалыч довольно улыбнулся. Видимо его повеселил мой ответ.

На горизонте показался Иван. Он бросил велосипед и кинулся к нам.

– Тим. Я это. Телефон твой привёз. Мама передала, – он достал из кармана мой гаджет и протянул его мне. А ещё мама просила передать, что там какая-то Алиса тебе раз десять звонила.

Дед сразу же напрягся.

Я взял телефон и разблокировав экран, реально увидел больше десятка пропущенных.

Может случилось что?

– Вань, за моим поплавком присмотри, – прошу парня, а сам отхожу в сторону и включаю кнопку вызова.

Спустя пару гудков она берет трубку.

– Алло. Привет, – слышу заплаканный голос.

– Ты звонила. Что-то случилось? – отвечаю сухо.

Молчит.

– Ну? Говори.

– Тим, малыш, я понимаю, что у нас с тобой сейчас все плохо, – ее голос подрагивает.

– У нас не все плохо. Нас просто нет, – начинаю заметно раздражатся.

– У меня… Я… Я не знаю с чего начать, – мнётся она.

– Слушай. У меня вот на это все нет времени. Давай по сути.

– В следующую субботу, юбилей у нашего общего друга Игоря Вознесенского. Мне звонила его жена и пригласила нас на вечеринку. Я ей сказала, что мы будем. Вместе.

– Начинается. Алиса, зачем эти игры?

– Тимочка, миленький, ты должен меня понять. Там будут все наши друзья. Я не хочу выглядеть жалкой брошенкой на их фоне. Пожалуйста, давай пойдём туда вдвоём и сделаем вид, что, между нами, все хорошо. Один разочек и все. Пожалуйста. Тебе ведь нетрудно. – мне казалось, что ещё чуть-чуть и она зарыдает в трубку.

Я молчу.

Вдох. Выдох.

– Это значит да? Да?

– Алиса. Мы кажется все уже решили. Мне не нравится эта ситуация. И врать я тоже никому не хочу.

– Я прошу тебя. В память о том хорошем что у нас было.

– Ладно, – после нескольких секунд молчания я сдаюсь. Я подумаю относительно этого. А сейчас, извини. Я занят.

Отключаю звонок и прячу телефон в карман.

Не нравится мне все это. Ох, не нравится.

Алиса

Я бросаю телефон в сторону. Сажусь на край ванной упираясь руками об ее бортики. Поднимаю взгляд и вижу в зеркале напротив опухшее от слез лицо.

Слышу настойчивый стук в дверь.

– Аль, ты как? – за дверью стоит моя подруга Эмма.

Эмма такая же модель, как и я. Только немного старше. Это у ее парня Игоря, по совместительству нашего общего друга, скоро день рождения. И это она подтолкнула меня на мысль о том, что можно воспользоваться данной ситуацией чтобы хоть как-то, снова сблизится с Тимом.

Запускаю пальцы в волосы и тяну их от корней вверх.

– Нормально, – отвечаю срывающимся голосом и включаю воду для того, чтобы умыться. Умоюсь и выйду.

Подставляю лицо под струю холодной воды. Жду несколько секунд, пока она своим холодом обжигает мне лицо. Затем выключаю воду. Руками смахиваю капли с лица и оставляя его влажным выхожу.

Эмма в моей розовой пижаме сидит в гостиной на диване. Я сажусь рядом с ней.

– Ну? Поговорили? – осторожно спрашивает подруга.

– Что-то вроде этого, – отвечаю сухо, потому как эмоций больше не осталось.