Текст книги "Заявление на увольнение (СИ)"

Автор книги: Марина Вуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Я слушаю его речь и совершенно не узнаю. Это совсем другой человек сейчас. Я не понимаю. Я вообще ничего не понимаю. Что такого могло произойти, что он так резко изменился?

– Если ты не веришь мне, мы можем сделать тест-ДНК. Это не проблема в нашем мире. Я…

– Ты обыкновенная шкура Арина, которая расставила ноги и залетела. Все. Не звони мне больше и не неси этот бред.

Он сбрасывает звонок.

В квартире царит полумрак. Я сижу за столом и смотрю в одну точку перед собой. Это такое странное чувство – шок. Я не бьюсь в истерике и наломаю себе руки. Я не плачу. Плакать я буду потом все девять месяцев. Сейчас я сижу и просто пытаюсь переварить все сказанные им слова и собрать их во едино.

Сейчас я как будто нахожусь в виртуальной реальности. Как в игре. Как в матрице. Мне кажется, что все это происходит не со мной. Что все происходящее это какой-то бред.

А еще Игорь…

Да кто это вообще разговаривал со мной по телефону? Это, наверное, был не он. Это не может быть он. Это точно был не он. Нет. Нет. Нет. Я не знаю этого другого человека. Это все словно какая-то глупая шутка с его стороны. Игорь никогда бы мне так больно не сделал. Он никогда бы ничего подобного мне не сказал. Ведь он так красиво ухаживал за мной. Такие слова говорил, от которых асфальт плавился под ногами. В любви признавался. Подарки дарил. Это же не могло быть просто так.

Или могло?

Существует пять стадий горя: отрицание, гнев, торг, депрессия, и принятие. Последняя стадия началась, когда родился ребенок. Тогда уж мне было не до душевных терзаний. Моя жизнь перевернулась с ног на голову. Разделилась на до и после. Но это все было потом. А сейчас… Сейчас началась только первая – отрицание.

Сейчас я сидела и смотрела в одну точку перед собой. Мне было страшно, больно и одиноко. В душе образовалась пустота. Чувства несправедливости и вселенской безысходности опутали меня словно паутиной. В тот момент я, наверное, медленно умирала. Точнее умирала моя душа. Мой мозг пнулся изо-всех сил. Он пытался помочь моему бедному сердцу, которое было уже в предсмертной агонии.

Потом был и гнев, и торг, и смирение. А сейчас…

– Ариш, ты где летаешь? – Тим постучал ручкой по столешнице, я дернулась от неожиданности. Я тебя зову, зову. Ты не отзываешься.

– Прости, пожалуйста! – я улыбнулась и повернулась к мужчине. Ты что-то хотел?

– Да. Хотел, – он присел на край стола и сложил руки на груди. Ты время видела?

Я посмотрела в правый нижний угол монитора рабочего компьютера.

– Половина третьего, – я удивленно посмотрела на Тима.

Может я что-то забыла? Мне кажется, что на это время у него ничего не было запланировано.

– Вот именно – половина третьего. Я есть хочу. И боюсь, что если я сейчас не пообедаю, – приподнявшись над столом Тим, медленно подался вперед, – то к вечеру я кого-нибудь точно съем. – и прошептал мне практически в губы.

От этого хриплого голоса дрожь побежала по телу. Я подняла свой взгляд и невольно потянулась к нему на встречу.

– Ой, извините! Я… Тут Николай Егорович просил… В общем вот… – Ирина протянула папку с какими-то договорами.

Тимирязев резко отстранился, а я откинулась на спинку кресла и повернулась к Ирине. Мне сейчас жутко неловко. А еще я понимаю, что у Иры язык без костей и минут через десять весь офис будет жужжать об этом.

– Хорошо, – кивнул Тим. Давай сюда свою папку.

Девушка отдала папку ему в руки и исчезла также быстро, как и появилась.

Я разочаровано выдохнула и снова посмотрела на Тима, который развернувшись ко мне спиной начал просматривать документы.

– Мне заказать еду?

– Нет. Пошли лучше в ресторан сходим. Заодно и проветримся. Засиделся я что-то. У тебя есть пять минут на сборы.

– Мне надо минимум десять, – говорю ему в спину, когда он шагает в сторону кабинета.

– Четыре, Воронцова.

– Но…

– Три.

Он невыносим!

Я улыбаюсь своим мыслям и быстро достаю из сумки косметичку. Надо хоть губы подкрасить. Все-таки в ресторан иду.

Глава 20

Арина

Мне кажется, что на Тимофея заглядываются все женщины в этом ресторане, а он сидит, держит меня за руку и гладит ладонь большим пальцем. Мужчина в принципе не смотрит по сторонам. Перед ним на столе лежит открытое меню и все его внимание сейчас направлено именно туда.

– Я буду тайский суп и теплый салат с телятиной, – он закрывает меню и передает его молоденькой официантке, которая тоже успела пустить слюни в сторону моего шефа. Арина, ты готова сделать заказ?

– Еще пока нет… – я изучаю меню, словно квартальный отчет и как истинный крохобор сравниваю цены и вес блюд на выходе.

А что? Я женщина одинокая. Содержать меня некому. Я не могу бездумно тратить свои кровно заработанные. И вообще за эти деньги лучше Ваньке что-то новое купить.

– Арина, ты что там дебет с кредитом сводишь или автобиографию, – он смотрит на бейдж официантки, – Ольги изучаешь? – ухмыляется Тимирязев.

Ну змей! Вот зачем меня он меня так под…? Что он этим хочет добиться?

– Нет. Просто… здесь все такое… такое, – Дорогое! Хочется мне возмущенно закричать, – необычное.

Мне стыдно признаться, но меня давит жаба заплатить за какой-то суп две тысячи. Я не жадная. Но суп не может стоить две тысячи!

– Понятно, – вздыхает Тим, – несите девушке тоже что и мне.

И прямо из-под моего носа мужчина забирает меню и отдает его официантке.

– Но я еще не выбрала, – у меня прям задница горит от злости.

Надо же какое хамство!

Но Тим игнорирует мои слова.

– И два чая, – добавляет он.

– Каких? – уточняет официантка по имени Ольга, которая неприлично низко склонилась над мужчиной.

– Фирменный чай номер девять, – Тимофей перенаправляет свою руку под стол и сжимает мою коленку.

Официантка видит этот жест и досадно закусив губу, утвердительно кивает, – И так, вы заказали тайский суп, теплый салат и чай номер девять. Всего по два.

– Все верно.

Ольга, задрав повыше подбородок направляется в сторону кухни, чтобы передать им заказ, а Тим переключает все свое внимание на меня. Одну руку он кладет мне на плечи, а второй начинает медленно ползти вверх, поглаживая внутреннюю сторону бедра.

– Теперь всегда так будет? – от неловкости я сильнее сжимаю ноги и начинаю возмущенно ерзать задницей.

Это же общественное место как-никак. Надо соблюдать хоть какие-то правила приличия.

– Что именно? – его рука пробирается все выше мне под юбку.

А мне от смущения хочется спрятаться под стол.

– Ты теперь всегда будешь выбирать вместо меня? – я накрываю его руку своей и не пускаю выше.

– Правильней сказать – я буду не выбирать вместо тебя, а принимать решения за нас двоих, – и Тим сильнее прижимает меня к себе, – основываясь на том простом факте, что я мужчина. Вот, к примеру, если б я не сделал заказ, то ты бы еще пол часа выбирала. Терзаемая муками выбора, ты бы сравнивала цены, искала что подешевле, нервничала по этому поводу. А так. Я решил вопрос в два счета, – говорит мне прямо на ушко, возбуждающе покусывая кромку, – заказал то, в чем уверен и сэкономил наше время на общение. – свою руку он запускает мне под блузку и ведет ею вверх к лопаткам. Хочу заметить, что обед у нас не резиновый, а до вечера еще куча работы.

Я чувствую, как сердце в его груди начинает бешено колотиться.

Наш столик находится в углу ресторана. Нас практически не видно за колонной. Но мне от этого не легче. На моей шеи появляется дорожка из поцелуев, и я сдаю позиции, так как рука Тима скользит по капрону чулок и все же поднимается вверх, немного разводя мои ноги в стороны.

– Нет, – я пытаюсь притормозить и вытащить его руку, но он прижимает ее все сильнее. Пожалуйста, не надо, – смущаясь я начинаю возмущаться, а внизу живота ухает. – здесь кругом люди.

Я пытаюсь остановить эту ласковую пытку и получаю глубокий, чувственный поцелуй в губы. Отрываясь от Тима, я замечаю приближающуюся к нам официантку с подносом в руках и вовремя отталкиваю мужчину.

– Ваши салаты, – недовольно заявляет она и ставит перед нами тарелки.

– Спасибо, – Тим прижимается губами к моему уху, а я пытаюсь перевести дыхание понять кому это спасибо адресовано.

Мне уже не хочется обедать. Мне вообще ничего уже не хочется. Низ живота болезненно тянет от неудовлетворенности. И вообще, что этот мужчина себе позволяет!?

– Маньяк, – шепчу одними губами и притягиваю тарелку ближе к себе.

После обеда мы возвращаемся в офис, а вечером, как и было обещано Ване, идем в кино на вечерний сеанс одного из последних фильмов Marvel. Фильм, как и вся прочая суета проходит мимо меня. У меня с головы все никак не идут слова Игоря. И конечно же я понимаю на что он способен, когда ему что-то нужно, но все же, где-то в глубине души я надеюсь, на какую-то человечность и благоразумие с его стороны.

Я надеюсь, что он не пойдет в школу к Ивану со своими признаниями.

И вообще, надо бы как-то правильно разрулить с ним ситуацию. Вернутся в прошлое и забрать свои слова о том, что у него будет ребенок, я не могу. Надо выходить из того, что есть. А есть – Ваня, Тим и им надо бы как-то все объяснить. Бежать впереди паровоза я не буду. Буду решать проблемы по мере их поступления.

Домой мы приезжаем ближе к ночи. Я кормлю всех ужином и когда в квартире все расходятся по своим комнатам, иду в душ.

Мне надо смыть с себя весь негатив, накопившийся за день. Все свались как-то на одну кучу. Эмоции давят.

Я стою под струями теплой воды упираясь ладонями о стену и не моргая смотрю вниз. Это похоже на медитацию. Вода стекает по моей шеи, спине, ногам. В кабине очень много пара. Я стараюсь выбросить все лишние мысли со своей головы.

Резкий поток холодного воздуха обжигает спину, и я чувствую чьи-то сильные руки, которые обнимают меня вокруг талии и прижимают к себе.

Тимофей

Она вздрагивает от неожиданности, но не вырывается. Наоборот. Я вижу, как она прикрывает глаза и откидывается на мое плечо.

Кайф.

Я целый день ждал этого момента и еле сдерживал себя сегодня. Мне хотелось несколько раз закрыться с ней в кабинете. Потом затащить ее в уборную ресторана. По пути домой я думал свернуть в какой-то темный переулок.

Как озабоченный ей Богу!

– Ты как здесь оказался? – спрашивает Арина.

– Если бы ты не хотела, чтобы я вошел, то закрыла бы дверь на защелку. А так, я делаю логичный вывод, что ты меня ждала, – шепчу ей на ухо обнимая сзади.

– Не обманывай, – она ловит мои руки, которые бесконтрольно гладят ее мокрое тело. Я закрывала ее. Как ты вошел?

Я засмеялся и опустил свою руку ниже к животу.

– Ладно. Ты меня раскусила. Двери можно открыть с той стороны, – я разворачиваю ее к себе и прижимаю спиной к холодному кафелю.

Скольжу губами по ее шеи.

– Да ты наглец, Тимирязев! – Арина прикрывает глаза, и я вижу ка она наслаждается этой близостью.

– Да. Я наглый.

Я наглый, потому что мучаю себя весь день. Точнее уже сутки. Мой член стоит так крепко, что им можно смело колоть дрова. Мне сейчас просто жизненно необходимо почувствовать что-то влажное и теплое. И я с жадностью сминаю ее губы.

Она такая мягкая и такая податливая.

Возбуждение накатывает и бьет прямо в пах. Я срываю с ее губ тихий стон и разворачиваю к себе задом вжимаясь членом в ее попочку.

– Тим…

– Я так тебя хочу.

– Но Тим…

– Мелкий спит. Я проверил.

Скольжу губами по ее плечу, шеи, поднимаюсь к уху. Затем тяну за мокрые волосы оставляя несколько мягких поцелуев на ее плечах и снова впиваюсь в шею. Пульс начинает бить в ушах. Колени обмякают. Не давая ей опомнится я накручиваю ее волосы на свой кулак и жестко врезаюсь сзади. Толчок практически до упора. Еще один. И еще. Я одной рукой придерживаю ее за живот, другой держу за волосы. Ее поза придает особой пикантности. Вода хлещет мне на затылок. Тишину ванной комнаты заполняют пошло хлюпающие звуки, исходящие от наших тел. Темп все быстрее. Движения жёстче. Я сильнее натягиваю ее волосы, от чего Арина запрокидывает голову назад. Впиваюсь поцелуем в ее губы. Еще несколько движений и…, и…, и девушка расслабляется в моих руках. Я, кончаю следом и падаю ей на спину. Глажу щеками между ее лопаток, легонько покусывая бархатную кожу. Осторожно выхожу. Хотя мне хотеться остаться в ней навсегда. Разворачиваю к себе лицом и просто обнимаю.

Вот теперь хорошо.

Утром следующего дня, когда я собиралась, как раз таки поговорить с Тимом о Вознесенском, в приемную ворвался наш заместитель.

– Арина Николаевна, Тимофей Петрович у себя? – Николай Егорович словно ураган влетел в приемную.

Видно было, ка он запыхался. Мужчина достал большой носовой платок из карманов брюк и вытер им вспотевший лоб.

– Да. У себя. А что случилось? – я встала, налила в стакан воды и протянула ему. Пожар? Потоп? Газовая атака?

– Ах если бы, Арина Николаевна. У нас ЧП в Нижневартовске.

– Господи! Что случилось?

Николай Егорович в мгновение ока осушил стакан и отставил его в сторону.

– А вы еще не в курсе? – он устало плюхнулся на диван, затем достал из внутреннего кармана пиджака пузырек с таблетками и одну из них сунул себе под язык.

Я-то думаю, так бегать в его возрасте и при таком-то весе.

– Нет, – я отрицательно мотнула головой.

– На одном из объектов произошел несчастный случай. Рабочий выпал из подвесных лесов.

– Какой ужас! Он жив?

– Да. Слава Богу. Но находится в тяжелом состоянии. Власти города кипишь подняли. Сейчас проводят масштабные проверки. Ищут нарушения. Одним словом, крови хотят. Так я пройду? – он кивнул в сторону кабинета.

– Сейчас, – я быстренько подошла к дверям и осторожно постучала.

– Войдите! – послышалось с той стороны.

Приоткрыв дверь, я просунула голову в щель и сказала: Тимофей Петрович, тут к вам Николай Егорович с плохи новостями.

– В курсе. Уже позвонили, – Тим устало потер глаза. Час от часу не легче. Зови сюда зама.

– Угу. Николай Егорович, проходите, – я отошла в сторону и пропустила мужчину внутрь.

– Арина, – Николай Егорович еще не успел закрыть за собой дверь, как босс окликнул меня, – сразу заказывай нам билеты до Нижневартовска на ближайший рейс.

– Поняла. – я закрыла дверь и зразу же вернулась на свое место.

К счастью, билеты я нашла очень быстро. Правда лететь начальству придется эконом-классом, но зато вылет в два часа дня. Если постараться, то можно успеть собраться и заранее выехать в аэропорт.

В тот момент, когда я отправляла на почту босса электронные билеты, мой телефон завибрировал на столе входящий сообщением с неизвестного номера, со следующим текстом:

«Нам рано или поздно все равно придется поговорить. И лучше это сделать сейчас. Я буду ждать тебя половине восьмого в ресторане «Барбарис».

Черт! Вознесенский, как же ты вовремя! Мне и правда надо поговорить, но точно не с тобой. Меня и так мучает совесть, что я еще вчера не рассказала ему о тебе.

Я дождалась, когда Николай Егорович покинул кабинет босса и вошла туда сама.

Вдох.

Выдох.

– Тим, у меня к тебе разговор, – я остановилась в дверном проёме.

Надо же, даже отрепетировать не успела наш разговор.

Я словно идиотка, стою и не знаю с чего начать. Мои слова будто бы потерялись по дороге сюда.

Тимофей спешно собирает вещи со своего рабочего стола, а я как завороженная наблюдала за его действиями.

– Что-то случилось? – он был настолько занят, что даже не поднял голову и не посмотрел в мою сторону.

– Да. То есть нет. Э-эм… – я замялась, потому как, во-первых, не знала, с чего начать разговор, и во-вторых, а надо ли его сейчас начинать. В общем…

Тишину кабинета пронзил громкий звук его телефона.

– Отец звонит, – Тим запустил руку в волосы, и откинулся на спинку кожаного кресла. Уже и его на уши поставили. Вот уж… – мужчина тихо выругался. Арин, это что-то срочное или может подождать?

Вот я дура! Нашла момент.

– Да. Это не срочно. Прости, что отвлекаю, – я развернулась в сторону выхода.

Ну да. Действительно. Тут такое случилось, а я со своими откровениями лезу.

– Ариш, извини! Просто сейчас времени нет совсем. -

Я развернулась и улыбнулась ему.

– Я все понимаю. Собирайся спокойно. И прими вызов. Не буду мешать.

– Спасибо, – ответил Тимофей, когда я уже закрывала за собой дверь.

Глава 21

Арина

Вознесенский видимо решил взять меня измором. Он каждый день писал и звонил с разных номеров, которые я благополучно добавляла в черный список. Конечно, это не лучшая позиция с моей стороны, но на данный как мне казалось, что самая эффективная. Но мне это всего лишь казалось.

Пока Тимофей решал вопросы в Нижневартовске, мне приходилось решать рабочие моменты здесь.

– Арин, ты ведь у нас главная, так скажи, что нам делать? – Татьяна села напротив меня и положила блокнот на стол. Она уже пятый день не выходит на работу.

– Вы Алисе звонили?

– Да! Каждый день. Но она если не сбрасывает звонки, то словно невменяемая бормочет что-то нечленораздельное в ответ. Так что нам делать? Готовить приказ об увольнении?

Такую ответственность я не могу на себя взять. Стоит вспомнить только как свирепствовал Петр Алексеевич. Короче говоря, я ее на работу не принимала, не мне ее и увольнять. Да и чисто по-человечески, мне жалко эту девушку.

– Нет. Пока не надо. Отправь ее за свой счет. Тимофей Петрович вернется, пускай сам решает, что с ней делать. А то мы опять виноваты окажемся.

– Поняла. Ариш… я вот еще что хотела спросить, – Таня поправила кофточку. Это правда, что говорят?

– Люди вообще много чего говорят, – я улыбнулась. Ты о чем-то конкретном спросить хочешь?

– Ну… – девушка покрутила карандашом в руке, – то, что ты с шефом…

Ах! Понятно откуда ноги растут. Ирина.

– Что я с шефом? – я сложила руки в замок.

– Ну то… – девушка не знала куда деть глаза.

– Что? – беспощадно издеваюсь я. Наверное у Тима научилась. Как говориться, с кем поведешься.

– Ну, отношения у вас, – она вздохнула и посмотрела мне в глаза.

– Да хоть бы и так. Что с того?

– Да нет. Ничего. Я буду только рада за тебя. Ты прости меня за мой вопрос. Все знают какая у тебя прекрасная репутация и…

– Да. Как говорили в одном фильме: «она настолько прекрасна, что давно пора ее подпортить».

– Это да. То есть нет! Боже, что я несу? – засуетилась Татьяна. Кстати, ты не знаешь как там у них дела с Николаем Егоровичем?

– Если честно, то дела так себе. Не очень. Там сейчас прокуратура проверку проводит. Поэтому ближайшую неделю мы будем без начальства.

– Понятно, – Таня снова вздохнула.

Мой телефон завибрировал и на экране появилась фотография Вани.

– Тань, извини, мне сын звонит.

– Да-да. Уже ухожу, – она вышла из приемной, а я подняла трубку.

– Алло!

– Ма-а-ам! – Иван практически кричал в трубку, – Тут какой-то дядя возле школы меня караулил.

У меня внутри все оборвалось.

– Какой дядя?

Господи! Он все-таки это сделал.

– Не знаю. Он подошел и сказал, что он мой папа, – тараторил мелкий.

Убью гада!

– А ты?

– А я убежал.

– Ты где сейчас?

– В школе. Возле охранника сижу.

– Молодец! Вот и сиди. Я сейчас приеду.

Обычно я езжу очень аккуратно, но на этот раз наплевав на все правила дорожного движения, ехала я очень быстро. Минут через пятнадцать я уже была на пороге школы. Увидев меня, сын бросился навстречу.

– Мама, я так испугался!

Я обняла его что было сил.

– Я знаю. Знаю. Ты молодец. Ты сделал все правильно, – поцеловала его макушку. Бери свой портфель, я тебя сейчас домой отвезу, а сама на работу вернусь. Хорошо? – я посмотрела в его еще такие детские испуганные глаза и мое сердце ухнуло в пятки.

Ну все Вознесенский! Ты доигрался! Я тебе устрою кузькину мать!

Я отвезла Ивана домой, а сама решила, что пора получить сатисфакцию. Я достала из сумочки телефон и набрала уже знакомый номер.

Гудок.

Еще один.

– Слушаю! – ответил мужской голос на том конце трубки.

– Марк, привет! – я открыла дверь машины и села внутрь.

– Привет! Рад слышать!

– Ага-ага, – включила зажигание, и пристегнула ремень безопасности. Марк, опустим любезности. Скажи мне, ты случайно не знаешь, где я сейчас могу вашего босса найти?

– Игоря Владимировича?

– Его самого.

– А зачем он тебе?

Какой ты любопытный, однако.

– На работу к нему хочу устроиться, – вру не краснея. Так, где он сейчас, знаешь?

– Не знаю, но могу узнать. Подожди секунду, сейчас у девочек спрошу.

В трубке послышалось какое-то неприятное шуршание.

– Узнал. Он недавно стрип-клуб открыл в центре. Почти все свое свободное время там проводит.

– Замечательно! Адрес скинешь?

– Не вопрос.

– Спасибо Марк! Буду должна.

– Сочтемся. – мужчина отключил звонок и через секунду прилетело смс с адресом того самого клуба.

Пока я ехала к месту назначения, во мне боролись две сущности. Одна хотела мести, а другая диалога. Они ненавидели друг друга. И я не знала кто из них сейчас Я.

Заведение и правда было новым. Стоит признать, что дизайн помещения сделан немного пафосно, но все же со вкусом. Сейчас еще день, поэту посетителей здесь практически нет. Я замечаю сидящих на диване в центре зала, двоих мужчин перед которыми танцует девушка. И пытаюсь узнать в ком-то из них Вознесенского. В этот момент ко мне подходит охранник с наушником в ухе и наклоняясь спрашивает: кого-то ищите?

– Игоря Николаевича. – отвечаю я.

– По какому вопросу? – спрашивает меня этот дуболом.

– На работу устроится хочу. – снова вру и не каюсь.

Охранник ехидно скалиться, явно понимая, что не с моими данными у них работать. Он отходит чуть в сторону что-то говорит в наушник, затем возвращается.

– Позволите? – берет в руки металлоискатель.

– Я же через арку проходила.

– Такие правила, – пожимает он плечами и проводит по мне своим агрегатом.

– Идемте. – охранник идет вперед, я следую за ним. Проходите, – мужчина открывает передо мной дверь, – вам в конец коридора и налево.

– Поняла. – я осторожно захожу внутрь и слышу, как тяжелая дверь закрывается за моей спиной.

Когда я иду по длинному коридору, то вижу приоткрытые двери, за которыми весело болтают полураздетые танцовщицы. Одна из них демонстративно хвастаясь пышной грудью, выглядывает в коридор, смиряет меня взглядом и хлопает дверью прямо перед моим лицом.

Пф-ф! Подумаешь, у меня тоже есть чем хвастаться.

Я хотя бы не прыгаю раздетая перед мужиками.

Дойдя до нужной двери, я пару секунд собираюсь с духом, а затем резко без стука толкаю дверь вперед. Перед собой я вижу сидящего за толом Игоря, глаза которого медленно лезут на лоб. Сбоку от стола на кресле сидит та самая девушка, которая была на банкете, а рядом с ней зареванная Алиса.

Млять! Только ее здесь не хватало.

– Сюрприз! – прохожу внутрь и тяну улыбку, похожую на улыбку Джокера.

Сердце бешено колотит. Мне хочется разнести здесь все к чертям.

– Ты здесь от куда? – кричит Алиса.

– От верблюда!

Все. Деваться некуда.

Я закрываю за собой дверь, и беру первое что мне попадается под руки, а именно стоящую на консоли вазу.

– Что это значит, Игорь? – кричит та самая девушка.

Я несколько секунд любуюсь вазой, а затем с особым наслаждением бросаю ее в сторону Вознесенского. Ваза красиво летит через кабинет и разбивается о стену, которая находится позади него. Игорь успевает пригнуться. Часть осколков летит на стол, остальные рассыпаются по полу.

– Ты ненормальная?! – кричит девушка. Это же богемское стекло!

Алиса сидит словно немая.

Игорь поднимается из-под стола и стряхивает с головы осколки.

Я подхожу к мужчине и упираясь руками о стол нависаю над ним, – это тебе за то, что напугал моего сына!

– Охрана! – кричит девица.

– Эмма, выйди! – рявкает к ней Вознесенский. И подругу свою забери!

– Но… – протестует она.

– Я сказал пошли отсюда обе! – Игорь срывается на крик. От резкости его голоса закладывает уши.

Я не вижу, что делают девушки. Уходят они или нет. Я вижу только Вознесенского, который поднимается и равняется передо мной.

Между нами происходит невидимый бой взглядов.

– Успокоилась? – голос холодный, словно сталь.

– Нет! – шиплю в ответ. Скажи, зачем ты поперся в школу к Ивану?

– А что мне оставалось делать? Ты же сама не оставила мне выбора.

Я смотрю на него и понимаю, как я его ненавижу…

– Все маски сняты, Игорь. Хватит! Я все равно не верю тебе. Да и, наверное, не поверю уже никогда, – я сидела на том же месте, где двадцать минут назад сидела Алиса.

Как это символично.

– Я так и знал. Я знал, что будет бесполезно доказывать тебе то, что я изменился, – Игорь шагал взад-вперед, а под его ногами бессовестно хрустело богемское стекло. Я другой, Арина. Другой. Ты просто не знаешь, каким я могу быть заботливым… нежным… добрым…

– О как! – забросив ногу на ногу я сложила руки на коленке. Вот не надо мне это рассказывать. И тем более показывать. Как раз таки я знаю тебя разным. Да и к тому же, я уже видела тебя с самой подлой и чудовищной стороны. Больше я этого не хочу, – и надо быть полной дурой, чтобы снова влезть в это дерьмо.

Игорь подошел ближе и присел передо мной на корточки.

– Что ты ответишь на то, если я скажу тебе, что готов быть с тобой и с Иваном? – в этот самый момент, он посмотрел на меня глазами побитой собаки, жалостливо так.

Актер! Интересно, на что он надеется, на то, что надавит на жалость, мое бабское сердце размякнет и я брошусь на него с распростертыми объятиями? Не-е-т! Со мной этот фокус уже не сработает.

– Я скажу, – я наклоняюсь к нему ближе и выдыхаю прямо в лицо, – что ты как-то очень быстро определился. Я бы на твоем месте не спешила и еще чутка подумала бы. Лет так, скажем, десять.

Что поделать? Внутри меня проснулась стерва. Та самая стерва, которая жила глубоко в душе и тайно жаждала этой самой вендетты.

Игорь смотрит несколько секунд не моргая, а затем резко поднимается на ноги.

– Не ерничай. Тебе не идет, – и под его ногами снова начинает хрустеть стекло.

Он подходит к шкафчику, достает оттуда графин с янтарной жидкостью и два бокала. Наполняет их до середины и один из них протягивает мне.

Я беру бокал и подношу его к губам.

Фу! Коньяк. Я, наверное, больше никогда не буду его пить. Просто не смогу после того случая.

Коньяк можно сравнить с Вознесенским. На него у меня такая же реакция. Вроде и элитный напиток, симпатичный с виду, дорогой. Но пригубив, понимаешь, что тебя сейчас стошнит.

– «Любимый», – я вижу, как его передергивает от этого слова, но все же он разворачивается ко мне лицом, – из букв Ж О П А слово «ВЕЧНОСТЬ» не сложить. Между нами, ничего и никогда не будет. Никогда! – акцентируя на последнем слове, я поднимаюсь со своего места и отставляю бокал в сторону.

Я беру в руки свою сумку и направляюсь на выход.

– Я так не думаю, – он в два шага сокращает расстояние, между нами.

Меня начинает давить его такое близкое присутствие, и я отступаю назад.

– Мне все равно что ты думаешь на этот счет, – словно змея шиплю ему в ответ. А если серьезно, то мне даже смешно от этого.

Воздух будто сгущается вокруг нас.

– Так смейся, – я вижу, как он недовольно играет скулами на своем лице.

– Вознесенский, скажи правду, какие твои истинные мотивы? Чего ты хочешь от нас? – недоверчиво смотрю на него и пытаюсь разгадать его хитрый план.

– Если я скажу, что мне надоели эти шавки вокруг меня и я хочу иметь достойную женщину рядом. Поверишь?

Слово «иметь» звучит двусмысленно в этом контексте.

– Достойную? – я не сдерживаю свой истеричный смех. Так я ведь шкура. Какая из меня достойная женщина!?

– Ты опять? – от злости в его глазах сверкают молнии, он с грохотом ставит свой бокал, от чего коньяк расплескивается на стол. Хватит! Мне неприятно об этом вспоминать и тем более говорить.

– Так ведь это я ноги расставила и залетела. Не какая-то абстрактная женщина, а именно я. Тебе не противно от этого? – наверное сегодня я изрыгаю из себя всю ту гадость, на которую я только способна.

В такие моменты мне вообще трудно остановиться. Меня если уж несет, так несет.

– Ну вот снова! – рычит он в ответ. Ты можешь нормально разговаривать или нет?

Что, неприятно?

Расслабься и получай удовольствие «Любимый».

– Ты вытер об меня ноги. Ты растоптал меня и мои чувства. Ты наплевал на жизнь собственного ребенка. Как мне с тобой разговаривать после этого? Я даже смотреть на тебя не могу.

Я вижу, как от злости его ноздри расширяются словно у быка, и он громко втягивает ими воздух.

Чувствую, еще чуток и он взорвётся. А мне отсюда надо еще как-то выйти.

– Игорь, – заставляю себя сменить гнев на милость, – прошу по-человечески, оставь меня в покое. Я ведь тебе не нужна по большому счету. Да и не любил ты меня никогда.

– Может и любил. Тебе то от куда это знать?!

Мы стоим сейчас друг напротив друга.

– Ну да. Действительно. Можно подумать, ты все эти годы тайно в сердце хранил ко мне любовь. А где же ты был, когда я ночами не спала? Когда нам с Ваней денег не хватало? Когда я с маленьким ребенком отца хоронила? – говорю и смотрю ему прямо в глаза.

Он молчит.

Мое горло начинает колоть. Мне хочется плакать.

– Где ты был? Где ты был, когда я с ребенком в больнице лежала?

Он снова молчит.

Черт! Главное не разреветься.

– Да я даже рожать сама ехала. Со мной никого не было. Совершенно никого. Ты хоть можешь представить какого мне было все эти годы?

– Мне очень стыдно, Арина, – он делает шаг навстречу, а я все так же отступаю назад. Извини меня.

– Знаешь, что Игорь, засунь ты себе в задницу свои извинения, – одна предательская слеза все-таки скатывается по моей щеке, от чего я сильнее стискиваю зубы.

– Прости меня! – он берет меня за плечи.

Нет.

Стоп.

Это нарушение личных границ.

– Бог простит, – я вытираю слезу и недовольно сбрасываю его руки. Я хочу уйти, – делаю шаг в сторону двери и хочу открыть ее, но Игорь оказывается быстрее и становиться между мной и выходом.

– Я хочу увидеть сына.

– Так он же не твой, – я иронично выгибаю бровь.

– Я знаю, что мой, – серьёзно отвечает он.

– А я думала у тебя бесплодие. Кстати, ты его вылечил? Или самоисцелился? – я не могу себя сдерживать, у меня внутри ураган из эмоций.

– Арина, мне сорок лет. Я многого достиг. Я заработал приличный капитал. Сейчас, глядя со стороны прожитых лет, я не знаю на кой оно мне все. Мне наследник нужен… Понимаешь?

– А ты нужен наследнику? – язвлю в ответ, но Игорь игнорирует мои колкости.

– Мне жена рядом нужна…

– Четвертая? – перебиваю его я. Решил устроить гарем по законам шариата? – яд так и льется с моего языка.

– С тобой невозможно разговаривать! – он разворачивается и со злости ударяет кулаком о стену.

– А ты головой попробуй! Может поможет.

Я смотрю на разъярённого Игоря, и понимаю, что настал тот момент, когда мне пора заткнуться. И самое интересно, что умом я это понимаю, но вот заткнуть себя не могу.

– Арина, – сквозь зубы цедит мое имя, – я все равно увижу сына. И если не добровольно, то через суд я докажу факт отцовства. Средств и терпения у меня хватит на все это.

– Да как ты смеешь? – вот чего на самом деле хочет эта сволочь! Наконец-то он показал свою истинную личину.