Текст книги "Заявление на увольнение (СИ)"

Автор книги: Марина Вуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

– Тим ты мне нравишься. Очень… Просто… Все так тяжело.

– На само деле все очень просто Арина. Это ты все усложняешь. Скажи мне что тебе мешает отбросить свои предрассудки и просто быть счастливой рядом со мной.

– Что мешает?… Я не знаю… Не могу так сразу ответить.

– Арина, – уголки его губ приподнялись, – поцелуй меня сейчас. Сама.

В груди что-то защемило. Я опустила взгляд на его губы – он ровно дышит и смотрит перед собой. Ждет. Мне страшно. Не знаю, могу ли я сделать что-то? А может это будет неправильно? Не честно? Сомнения рвут меня на части.

Не зная, как поступить правильно, я все же медленно наклонилась к нему и остановилась в миллиметре от его губ.

Тим такой теплый.

Я чувствую его горячее дыхание и осторожно касаюсь его губ своими. Легко целую уголок рта. Затем другой. Он не отвечает. Торкаюсь языком его нижней губы – от чего поцелуй становится влажным. Прикрываю глаза. Ничего. Хотела было отстраниться, но мужчина вдруг отвечает взаимностью. Он притягивает меня ближе и углубляет поцелуй.

Черт! Я словно впервые целуюсь.

В груди разливается радость, от которой я не знаю куда себя деть. Одна его рука ложится мне на талию. Другая на бедро, задирая вверх подол халата. Он прижимает меня к груди. Я обнимаю его за шею. Его поцелуи мокрые, глубокие, чувственные. Тим опускается к моей шее. Его ладонь поднимается выше.

– Как ты пахнешь… я с ума схожу, – своей ладонью он сжимает мое бедро.

Он валит меня на диван, наваливаясь сверху и возвращается к губам, практически раздирая их. Я случайно задеваю его рану на руке.

– Тим, – я пытаюсь оттолкнуть его, надавливая на грудь, – рука… рана.

Он смотрит свою на руку, а затем возвращается обратно. Бедром я чувствую его возбуждение.

– Сейчас последний шанс, – хрипит он, от чего мое тело покрывается мурашками, – убежать от меня. Я больше не остановлюсь.

Мужчина целует мочку моего уха, шею. Медленно спускается к ключице. Он словно пробует меня на вкус. А у меня просто нет сил оттолкнуть его. Отстранить.

Я знаю, что правильно сказать сейчас «нет. Знаю, что правильно дистанцироваться от него. Знаю, но не делаю этого.

Тим развязывает мой халат и поцелуями доходит до груди. Меня бьет мелкая дрожь.

Почему я всегда поступаю неправильно? Мне дико стыдно за себя. Блин…

Опускается еще ниже к животу. Я пытаюсь встать, пока еще это не поздно сделать, но мужчина поднимается и возвращается обратно к мои губам. Он целует меня так чувственно. Будто бы я ему сейчас жизненно необходима. Будто бы он умирает без меня. В ответ я обвиваю его шею своими руками. Тим кладет руки на мои бедра и прижимает их к себе.

Он возбужден. Очень. До предела.

Я чувствую, как он расстёгивает пуговицу. Молнию. Тяжелое и частое дыхание. Он приподнимается надомной, а я вижу свое отражение в его расширенных зрачках. Я тянусь к нему.

Мне стыдно смотреть ему в глаза. Я чувствую себя не уверенно.

Трение тел. Дрожь. Сбитое дыхание. Звуки поцелуев и тихие стоны.

Я не могу оторваться от него. От его губ. Не могу заставить себя перестать прижиматься всем телом. Перестать отдавать всю свою любовь, которая есть во мне копилась годами. Мне так хорошо сейчас с ним. Его руки большие и теплые. Я прикрываю газа и расслабляюсь. Он раздвигает мои ноги.

Меня это снова пугает. Мне стыдно и не ловко. Я отворачиваюсь. Тим замечает мое замешательство.

– Арина… девочка моя, – он поворачивает мое лицо обратно к себе, – посмотри на меня. – не просит, требует.

Девочка. Как приятно слышать такое в тридцать с хвостом.

– Тим… Мне стыдно признаться, но я не помню, как это… происходит.

Мужчина улыбается и снова ловит мои губы.

– Я напомню, – шепчет он.

Он входит. Я вскрикиваю, пытаясь словить побольше воздуха ртом.

Мужской стон. Его дыхание сбивается.

Мне немного больно. Выдыхаю.

Тим не отрывает от меня взгляд, а я не узнаю его. Его лицо. Глаза. Он изучающе смотрит на меня давая время привыкнуть.

– Больно?

– Нет, – полуулыбка, – мне очень хорошо. Слишком хорошо.

Он выдыхает. Я обвожу ногами его талию. Глажу плечи, руки, спину. Изучая рельеф его мышцы. Я чувствую, как сквозь поцелуй он улыбается. Ему хорошо. Он делает еще одно медленное движение глубже.

Мой медленный вдох. Его хриплый выдох.

Еще движение. Я охаю и скрещиваю ноги у него на пояснице. Его мышцы напрягаются. Я сжимаю его спину. Из него вырывается низкий и глухой стон.

Еще один толчок на всю длину и снова стон. Он смотрит мне в глаза устанавливая зрительный контакт. Его рот приоткрыт. Ресницы чуть подрагивают. Тим безумно красив как мужчина.

Я хочу быть с ним. Любить его. Касаться его. Быть его.

Он больше не произносит ни единого слова. Ни единого звука. Только дыхание.

Мужчина ускоряется и утыкается носом в мою шею. Я глажу все его тело очень нежно и трепетно. Я пытаюсь насытиться им, потому что с ним безумно хорошо и тепло. Я чувствую судороги внизу живота и сильнее обвиваю его талию ногами, притягивая к себе. Внутри меня жар. Я приоткрываю рот, а он возвращается к мои губами и срывает с них стон.

Его спина становится каменной. Наше дыхание сбивается во едино. Воздуха мало. Мы мокрые. Наша кожа скользит. Стоны мужчины похожи на рык. Он с силой сжимает подушку дивана одной рукой. Закусывает губу. Капельки пота стекают по его лицу. Он глухо стонет от каждого толчка. Судорога сводит его тело, и мужчина задерживает дыхание. А у меня внутри все так сильно сжимается, будто бы все мои эмоции сейчас сконцентрированы там внизу. Он снова ловит мой взгляд. Наклоняется и целует.

Вскрик.

Во мне все молекулы рвутся на атомы.

Внизу бьет пульс, а мне хочется плакать и смеяться одновременно.

Тим сжимает мою руку и прижимается ко мне до невероятной тесноты. Темп быстрее. Толчки жестче. Протяжный стон… Выдох.

– Что мы наделали? – шепчу сбивчивым дыханием.

– По-моему ты только что мне сдалась и выиграла эту войну. – он расслабляется и своим телом прижимает меня к поверхности дивана.

Я просыпаюсь от того, что мне очень жарко. О-о-о-чень. Открываю глаза и вижу уже знакомую мне комнату. Моя голова лежит на его груди. Тима. То есть босса. Своей рукой он обнимает меня за талию.

Капец. Это все-таки произошло. И как мне теперь с этим жить? Как теперь с ним работать? Как мне в глаза Алисе смотреть?

Несколько минут я лежу и боюсь пошевелиться.

Он хоть спит? Господи, пусть он спит. Пусть он спит. Пусть он спит, – повторяю словно мантру в своей голове.

Долго лежать так у меня не выходит. Потому как рука затекла и хочется перевернуться на другой бок. Я слегка приподнимаюсь и от этого движения одеяло скользит вниз, обнажая мое далеко не идеальное тело.

О, нет!

Я ловлю его руками.

Блин. Я еще и спала с ним голой. Капец просто.

Я тяну одеяло на себя и немного отодвигаюсь от мужчины. Еще. И еще. Пока не оказываюсь на самом краю кровати. Все это время Тим спокойно лежит и молча наблюдает за моими телодвижениями.

– Тим… – черт… слова почему-то совсем не идут. И давно ты не спишь?

Боже мой, что за чушь я несу?

В ответ мужчина все также молчит. Он ничего не говорит, просто внимательно смотрит на меня.

На самом деле я просто не знаю, что мне сейчас делать. Мне уйти? Или может быть остаться? Что ему говорить? И о чем вообще говорят люди в таких ситуациях?

– Я не спал, – он смотрит на меня каким-то пустым холодным взглядом, а мне сейчас от стыда хочется провалиться сквозь землю.

Блин… Значит он все это время думал. Значит он так же, как и я все понимает. Все абсолютно. Как же это тяжело морально. Когда мы оба понимаем, какую глупость натворили этой ночью. Мне надо было сдержаться. Я должна была сделать все возможное, но не идти на поводу у своих эмоций.

– Сегодня ночью…

– Знаю, – перебиваю его на полуслове, – знаю и мне очень стыдно. Я готова нести ответственность за свое безрассудство.

Только скажи, что мне сделать? Я готова уехать прямо сейчас. Спрятаться. Скрыться. Лишь бы не чувствовать всю ту неловкость момента, которую чувствую прямо сейчас.

Я смотрю на него. Он такой красивый. Смотрю на его точеные губы, ровный нос, угловатые скулы.

Мне почему-то так больно в душе.

Зачем я только полезла к нему? Я не знаю, как быть дальше. И вернутся во времени, чтобы изменить прошлое я тоже не могу.

Я пытаюсь глазами отыскать свою одежду. Но все это тщетно.

Мне страшно себе представить, какие мысли посещали его голову, пока я спала. А вдруг я храпела всю ночь? Или того хуже пускала шептуны.

Боже, как же стыдно!

Мне, наверное, надо сейчас еще что-то казать. И желательно чтобы это что-то было правильным.

– Надеюсь, что тебе хотя бы понравилось, – нервно хихикнув я натягиваю одеяло повыше и прижимаю к себе.

Знаю. Я, как обычно не вовремя шучу. Ну как уж без этого. Тем более, судя по Алисе, я понимаю, что его девушки до этого были явно другими. И опыт с такой женщиной как я у него первый.

Тим ничего не отвечает. Он молчит. А я уже лежу на самом краю кровати. Хоть зубами цепляйся за матрас.

– Я могу попросить тебя принести мне какой-нибудь халат? – мне нужно встать и хоть чем-нибудь прикрыться, чтобы начать собираться.

– Тебе не нужен хала, – он подвигается ко мне ближе и берет за руку немного сжимая ее. Мне нравится, когда так, – он проводит рукой сверху от талии вниз к бедру, попутно сбрасывая с меня одеяло.

Я сглатываю.

Неожиданно.

– Так холодно, – еле сдерживаю улыбку.

Улыбаться хочется, потому что это приятно слышать от него.

– Я согрею, – одним движением он притягивает меня к себе.

Хочется подольше остаться в этом моменте.

– Ты знаешь Тим, а ведь ни один мужчина так не любил меня ночью, как это делал ты, – я прижимаюсь к нему всем телом в ответ.

Меня так и тянет на какое-то откровение.

– У тебя их было так много? – спрашивает и касается губами кромки моего уха. От этого немного щекотно.

– Трое… Первая влюбленность и первый сексуальный опыт. Вторые с биологическим отцом Вани. Это были больные отношения.

Честно говоря, тут особо и хвастаться нечем.

– А третий кто?

– Третий… ты, – я улыбаюсь и поворачиваюсь к нему лицом.

– В жизни бы не подумал.

– Мне можно не рассказывать какая я по счету, – я снова отворачиваюсь от него спиной. Не хочу этого знать.

Мне и одной Алисы хватит для сравнения.

Несколько минут от тянет с ответом, затем все же отвечает.

– Ты единственная.

– Да прям. Не ври, – хмыкнула я.

– Я и не вру. Просто не помню больше никого. Не помню тех, кто был до тебя, – он поворачивает меня к себе и посмотрит на меня каким-то новым неизвестным мне взглядом.

В этот момент мое сердце внутри делает кульбит и разрывается на части.

– Арина…

– Нет. Не надо ничего говорить, – я прижимаю палец к его губам.

Осмелела, ешкин дрын!

На самом деле, я просто не хочу больше ничего слышать. Не хочу портить такой красивый момент. Если чему-то и суждено закончится, то пусть это будет вот так как сейчас. Красиво. Без лишних слов и грустных расставаний.

Мужчина убирает мой палец со своих губ и приподнимаясь садится рядом со мной.

– Арина, я понимаю, что возможно ты к этому морально не готова, но выбора у тебя нет. Тебе придется принять эту правду и научится с ней жить.

У меня внутри все холодеет от его слов.

– Как бы тебя это не огорчало, но нам теперь придется быть вместе, – Тим обнимает меня, его руки ложатся на мою талию, опускаются к бедрам, и он медленно целует мое плечо.

Я чувствую, как мои глаза начинает щипать. Мне так хорошо, что хочется плакать.

Я в этой жизни плачу и от радости, и от горя. Плачу, когда смотрю мелодраму или слышу грустную песню. Мне вообще заплакать, как дураку с горы скатится.

– А как же Алиса… И твои родители… Они не примут меня.

– К черту Алису! Между нами, ничего нет. И от мнения родителей тоже ничего не зависит. Я взрослый мальчик, Арина. Я сам строю свою жизнь и решать с кем мне быть тоже буду сам, – у него такой ровный, твердый голос.

Мне хочется верить ему.

Мужчина проводит носом по изгибу моей шеи, от его теплого дыхания по моей коже бегут толпы мурашек. Поворачивается на бок и притягивает меня к себе. Спиной я чувствую тепло его тела. Он целует шею и по мне снова бегут мурашки.

Прям змей искуситель!

Проводит рукой по коже и улыбается. Сейчас я готова растаять от его улыбки.

– Я не смогу без тебя, Арина, – говорит серьёзно так.

Конечно сможет. Я это понимаю. И он это понимает. Мы вообще все друг без друга можем. Просто, тогда мы становимся другими.

– Это будет не легко, – я усмехаюсь.

– Согласен. Учитывая твой характер… – он проводит кончиком носа по моей шее и вдыхает запах моего тела.

Надеюсь, что я сейчас нормально пахну.

– Да. У меня золотой характер, – язвлю в ответ.

– Угу. Такой же, как и у меня. – улыбается. Я хочу, чтобы ты была только моей. Хотела только меня одного. Думала только обо мне. Спала только со мной. И смотрела только на меня.

Черт! Да я хочу того же самого.

– Ты эгоист и собственник Тимирязев! – наиграно поднимаю одну бровь.

– Я в курсе, – своими руками он уже во всю ласкает мою грудь.

– Тогда мне придется требовать от тебя того же, – я придерживаю его руки.

– Я и так уже все это делаю, – Тим притягивает меня к себе.

Он уже возбужден.

– Тимирязев, ты сейчас думаешь не тем местом, – я говорю и одновременно смеюсь, потому как мужчина начинает меня щекотать.

Он целует меня, и я отвечаю.

Ну, все? Да? Это означат что мы вместе? Или нет?

Тимофей углубляет свой поцелуй, немного наваливаясь на меня своим телом.

Какой же он тяжелый. Он буквально придавливает меня.

В этот момент на тумбочке возле Тима звонит мой телефон.

Я вздрагиваю и машинально отталкиваю от себя мужчину. Тяну руку к смартфону, но он перехватывает ее.

– Нет. Не сейчас.

– Этой мой… А вдруг что-то случилось? – я вырываю руку и беру телефон.

Люди обычно не звонят в такую рань по пустякам.

На экране я вижу не знакомый номер и принимаю вызов.

– Алло.

– Привет! – слышу голос Марка. Надеюсь, не разбудил?

– Откуда у тебя мой номер? – спрашиваю и поворачиваюсь спиной к Тимофею.

– У матери взял. Ты вчера куда-то исчезла. Я волновался.

Я поворачиваю голову и вижу, как Тим демонстративно подкатывает глаза и недовольно крутит головой. У меня хороший динамик и я понимаю, что он слышит наш разговор.

– Мне пришлось уехать. У меня квартиру затопило. Я искала тебя, хотела предупредить.

– Извини. Я должен был с поговорить с Виктором и объяснить ему происходящее.

– Я понимаю.

– Мы вчера были звездами вечера. Особенно после того, как твой начальник устроил тебе сцену ревности. Кстати, как там твой Отелло? Сильно бушевал?

Я снова поворачиваю голову и смотрю на то, как Тим улыбается, закинув руки за голову. Лежит довольный как Чеширский кот.

– Э-эм… Марк, мне сейчас не очень удобно говорить. Давай я чуть позже перезвоню.

– Понял, – я слышу, как он улыбается. Созвонимся позже.

– Спасибо, Марк.

Я отключаю вызов и бросаю телефон в сторону.

– И кем тебе приходится этот Марк? – Тим тянет меня за руку и снова обнимает.

Глава 19

Арина

– Ух-ты! Мам, смотри. Здесь даже камин есть. Здорово! – Ванька ходил по квартире Тима словно по музею.

У него действительно квартира большая, по сравнению с нашей – огромная, и очень современная.

– Мам, а мы здесь надолго? – Ванька плюхнулся на диван.

Мне тоже хочется знать ответ на этот вопрос сынок.

– Затрудняюсь тебе ответить. Завтра рабочие приедут, оценят убытки и сориентируют по стоимости ремонта. Надо чтобы сначала в нашей квартире все высохло, а уж потом будем решать, что делать.

– Мам, а можно я завтра в школу не пойду? – он раскинулся на диване, а я невольно вспомнила, как я на этом самом диване испортила свою репутацию сегодня ночью.

Я даже губу от стыда закусила.

– С какой это стати? – демонстративно сложила руки на груди и села рядом.

– Ну-у, у нас же типа потоп. Я в школе скажу, что мы два дня убирались в квартире.

– Ваня! Ну что за фантазии?

– М-а-а-ам, я устал от школы. Я не хочу туда больше ходить, – как обычно заныл сын. Да еще и смотрит на меня жалостливо так.

Манипулятор малолетний!

– Вань, я тебя понимаю. Но и ты меня пойми. Я не могу сжечь твою школу, чтобы ты туда не ходил. Это криминально наказуемо. Понимаешь? Ко всему, ходить туда это твоя обязанность, как моя ходить на работу. Тем более, что каникулы только закончились. Ты и так отдыхал целую неделю.

Пока Ваня разводил меня на один официальный прогул, Тимирязев носил вещи со спальни в кабинет.

– Ну, все. Вещи я перенес, – Тим устало сел возле сына и закинул руки за голову.

– Зачем? – Иван повторил за Тимом и тоже закинул руки за голову.

Со стороны это выглядело очень смешно.

– Что значит зачем? Ты будешь спать в гостевой спальне. Мама в моей. А я в кабинете.

– А вы что, разве вместе спать не будете? – от этого вопроса глаза Тима слегка расширились.

– Прости, пожалуйста, а с чего ты взял, что мы должны спать вместе? – я тоже решила вклиниться в эту занимательную беседу и прояснить кое-какие моменты для себя.

– Просто… Я подумал, что вы с Тимом встречаетесь… А это разве не так? – сын разочаровано посмотрел на меня.

– Даже если и так, то с чего мне спать с Тимом в одной кровати? – мне надо узнать степень осведомленности своего ребенка, потому что вопросы секса мы с ним еще не обговаривали.

– Мама, какая ты недалекая. Бойфренды всегда так делают.

Ну да! Куда уж мне?

– Откуда у тебя такие познания сынок?

– Танька Мишина рассказывала. У ее мамы каждые выходные ночует бойфренд, с которым она встречается. Но он у нее больной. – сын безнадежно махнул рукой.

– Почему больной? – этот вопрос очевидно заинтересовал Тима.

– Он все время ночью стонет. Наверное, ему что-то болит. Я Таньке говорил, что наша бабушка тоже стонет и все время спину мажет чем-то, – он ответил так искренне и это выглядело так мило.

Но все равно я не сдержалась и прыснула от смеха. Посмотрела на Тима. Тот вообще выпал в осадок.

– Вань, я раскрою тебе тайну, – взял слово Тимирязев. Мы действительно с твоей мамой встречаемся. Просто я подумал, что тебе будет не приятно, если я буду с твоей мамой спать в одной кровати. И я не хочу, чтобы ты ревновал ее ко мне.

Мне нравится, что Тим ведет себя с Ваней как с равным.

– Ревновать к тебе? Зачем? Моя мама ведь всегда будет моей мамой, – сын тяжко вздохнул. И пусть она уж лучше за тебя выйдет замуж, чем за тех женихов, которых ей ищет бабушка.

Тут я с Ваней солидарна. Моя мама та еще сваха.

– Вань, – я подсунулась ближе и обняла своего ребенка. Какой ты все-таки у меня уже взрослый. Я тебя очень сильно люблю, ребенок. Но в школу ты все равно завтра пойдешь.

Я чмокнула его в затылок.

– А вечером, после работы сходим все вместе в кино. Как вы на это смотрите? – Тим достал из кармана телефон и посмотрел на экран, кто-то написал ему сообщение.

– Ага. А на выходные можно будет пойти в квест комнату?

– Можно, – ответил тот, не отрываясь от телефона и набирая сообщение в ответ.

– Класс! Тогда я Егора приглашу.

– Пригласи, – экран Тима снова загорелся входящим смс.

Я посмотрела на мужиков и поняла, что мое мнение здесь никого не интересует.

– Тим, а ты меня в школу на своей тачке отвезешь?

– Ваня! – тут я уже не сдержалась.

– Что Ваня? У него машина лучше, чем у нас. Представляешь, как все завидовать начнут, когда увидят на какой машине меня в школу возят. Со мной все девчонки в классе дружить будут.

– Да не вопрос.

Нет ну вы посмотрите! Каков наглец. Кто воспитывал этого не знакомого мне мальчика?

– Так. Все. Хватит. Уже половина двенадцатого. Пора спать.

– Ну ма-а-а-а!

– Спать. Ваня. Сп-а-а-ть!

Иван нехотя, со всей скорбью еврейского народа на лице, побрел в спальню, а я осталась с Тимом в гостиной.

Мужчина одним движение притянул, меня к себе и закинул мои ноги себе на колени.

– Ну, рассказывай? – он хитро посмотрел на меня.

– Что именно?

– Что это у тебя за женихи такие? У? – одну руку он запустил мне под футболку, от чего по спине прошел разряд тока.

– Не понимаю, о чем ты. – я вовремя сориентировалась и включилась в эту игру.

– Много их было? Изменяла мне? Признавайся. И лучше по-хорошему. – Тим опасно наклоняется ко мне.

– А если нет? Если я не хочу по-хорошему? – я отклоняюсь назад.

– Не хочешь по-хорошему? Значит придется по-плохому. – мужчина начинает щекотать мои ребра, от чего непроизвольно ойкаю и начинаю смеяться.

– Как это? – сквозь смех я пытаюсь забрать его руки и вывернутся.

– А вот так, – он обнимает меня и разворачивает, укладывая на себя, – затащу тебя сейчас в ванну и накажу там пару раз. – шепчет мне на ухо и от этого становится неловко приятно.

– Нет, – отрицательно кручу головой. Нет. Пощади меня! Мне и так все болит. Я даже еле сижу сейчас, – также шёпотом говорю в ответ.

– Ладно. Так и быть. Сегодня будем спать, – легко целует меня в губы и поднимается с дивана, – в разных кроватях.

На следующие утро, Тим отвез Ваню в школу, чтобы тот мог фраернуть перед девчонками. Я же поехала в офис на своей машине.

Почему? Все просто. Я не хочу на работе афишировать свою личную жизнь, да и Тимирязеву это не к чему. Тут бы самой разобраться с тем, что сейчас происходит. И я уж молчу о посторонних, которым только дай волю языками почесать, да в чужом белье поковыряться. Хотя, по правде говоря, Тим сегодня все время старался всячески спалить нас. Он специально обнимал меня за талию при Ирине. Зажимал в углах при каждом удобно случае. Трогал меня, особенно когда рядом кто-то был. Его даже это веселило в какой-то мере. В общем нарывался на сплетни как мог. Конечно, в душе мне очень приятно его внимание. Это что-то новое для меня. Я, наверное, просто отвыкла, от разного рода нежностей. Да и особо то не привыкала к этому никогда.

Я разбирала входящие письма, которые насыпались за выходные, когда из кабинета показался Тим с телефоном возле уха.

– Арина, будь добра, позвони на пост охраны, – он прикрыл рукой динамик телефона. Скажи, пусть пропуск выпишут на имя Вознесенского Игоря Владимировича.

Мне это сейчас не послышалось?

– Угу, – отвечаю я и нехотя звоню охраннику, прошу выписать пропуск на имя этого гада.

Черт! Какого хрена он сюда приперся? Не слышала о нем столько лет и жила себе спокойно. А тут раз, и вторая встреча за неделю. Это как-то часто. Слишком часто.

Я пытаюсь найти причину, чтобы как можно быстрые смыться с приемной. Я же не могу в туалете прятаться от Вознесенского. Поэтому пишу шефу смс, что мне срочно надо спуститься к кадровикам. Но Тимирязев как на зло не отпускает меня. Меня начинает дергать. Я нервничаю. Из рук все время что-то падает. Минуты ожидания превращаются в часы. Я заставляю себя успокоится, но ничего не выходит.

Я не хочу видеть Игоря. Я не хочу слышать о нем. Я не хочу, чтобы он сюда приходил. Я чувствую, что в его появлении есть какой-то подвох и это все не просто так. Это не случайность. У этого человека вообще не бывает случайностей, он продуманный до мозга костей.

Стук в дверь, и он с силой распахивает ее перед собой.

– Добрый день! – раздается ненавистный голос по приемной.

Меня всю трясет. Мне надо успокоится и держать себя в руках. Но это так трудно. Я глубоко вдыхаю и медленно поворачиваю голову в его сторону.

– Добрый, – отвечаю максимально спокойно и поворачиваю голову к своему монитору.

Пытаюсь изображать безразличие.

– Тимофей у себя? – подходит и нависает надо мной словно глыба.

В руках! Держи себя в руках! Безразличие. Ты абсолютное безразличие.

Меня тошнит от его голоса, я даже смотреть в его сторону не могу.

Беру в руки трубку. Тремор в руках скрыть невозможно. Набираю Тима.

– Тимофей Петрович, к вам тут Вознесенский, – делаю паузу и все же поднимаю взгляд на эту сволочь. Приглашать?

– Ариш, у меня тут Дагестан на связи. Пусть он минут десять в приемной посидит. Чай, кофе ему предложи. – голос Тимофея придает мне больше уверенности в себе.

– Поняла, – сглатываю

– И это, глазки ему не строй, а то я буду ревновать, – слышу улыбку в его голосе и мне невольно тоже хочется улыбнуться в ответ.

– Поняла. – отключаюсь и кладу трубку.

– Минут десять подождите. – я указываю рукой на маленький черный диван, который стоит в углу приемной, рядом со столиком и кофемашиной. Чай? Кофе?

Внутри все сжимается от одного его только вида.

– Чай, – он по-хозяйски устраивается на диване и кладет одну руку на спинку. Желательно мятный.

Я поднимаюсь и прохожу мимо него. Чувствую спиной на себе его липкий оценивающий взгляд.

– Черный или зеленый? – спрашиваю сквозь зубы.

– Мятный.

– Значит никакой, – разворачиваюсь и демонстративно возвращаюсь на свое рабочее место.

– Я попросил мятный. – спокойным голосом повторяет он.

– Послушай-те, Игорь Владимирович, вам тут не ресторан и не кафе, а я не обслуга, – складываю руки в замок и кладу их перед собой на стол.

Пальцы сжимаю до хруста костей.

Пауза.

– Почему ты злишься, Арина? Я ведь даже еще не успел ничего такого сделать, чтобы ты так остро реагировала на меня. – он складывает руки на груди и выжидающе смотрит на меня.

– А мне делать ничего не надо. Я просто мысли твои умею читать. Я экстрасенс, – говорю с вызовом в голосе.

– Арина…

Градус, между нами, явно накаляется и я решаюсь задать терзающий меня вопрос.

– Игорь, какого хрена? Какого лешего ты сюда приперся? Что тебе нужно?

Он хмыкает и ехидно улыбается.

– А ты изменилась. Кусаться научилась, – проводит рукой по подбородку.

– Какая есть, – я отъезжаю на стуле и упираюсь спинкой о стену. Так чего тебе надо?

– Я не могу давнего друга навестить? – он закидывает ногу на ногу и откидывается на подушку дивана.

– В разгар рабочего дня? – иронично выгибаю бровь.

– Я должен тебе что-то объяснять? Извини, но я не помню, чтобы клялся на крови и обещал отчитываться перед тобой. – он поднимается и медленно подходит ко мне.

– Ну и черт с тобой! – я подъезжаю к столу и разворачиваюсь к монитору.

Мне срочно надо переключить свое внимание.

– Ты хорошо выглядишь. Возраст пошел тебе на пользу, – этот мужчина словно нарочно провоцирует меня на эмоции.

– Странно слышать от тебя комплименты, – отвечаю и открываю очередное электронное письмо.

Буду делать вид, что очень занята работой.

– Как живешь, Арина? – Игорь останавливается напротив моего стола.

– Твоими молитвами Игорь, твоими молитвами.

Совершенно неожиданно для меня, мужчина дергает резко за стул и разворачивает меня к себе. От чего я оказываюсь зажата между ним и стулом. Я упираюсь руками в его грудь.

Боюсь ли я его? Нет. Не боюсь. Но признаю, это было неожиданно.

– Не язви. Тебе это не идет, – грозно шипит мне в лицо, а я со всей силы пытаюсь его оттолкнуть

– Да пошел ты! – выплевываю ему прямо в лицо.

Он зол. Очень. Я вижу с какой силой он стискивает зубы. Несколько секунд он колеблется, но все же отпускает меня вместе со стулом и так же резко отстраняется.

– Как там сын? Он ведь школьник уже. Взрослый совсем, – он разворачивается ко мне спиной и размашистым шагом проходит по приемной.

Так вот зачем ты приперся сюда. Отцовское чувство сыграло. Ну-ну.

– Чего тебе надобно, Игорь? – поднимаюсь и подхожу, останавливаясь у него за спиной.

– Ничего. Просто хочу поужинать с тобой, – он делает вид, что рассматривает картины, висящие на стене. Хочу про сына узнать.

– Про кого? Про сына? Ха-ха-ха! – я начинаю истерично смеяться. Самому то не смешно? – закрываю глаза и устало провожу рукой по лицу.

– Не ерничай. Иван ведь мой сын и я хочу о нем побольше узнать. Я могу конечно и сам. Он ведь в триста седьмой школе учится, если я не ошибаюсь, – он обходит меня и садится обратно на диван.

– О, как! Справки навел, – я присела на край своего стола и сложила руки на груди. Значит так, Игорь. МОЙ – я делаю акцент на этом слове, – сын считает, что его папа погиб в Чечне. Каждый год в день памяти, мы носим к памятнику погибшим солдатам цветы, – я вижу, как ему становится неприятно от моих слов и поэтому продолжаю говорить, – Ваня резко и остро реагирует на то, что у него нет отца. Его классная руководительница однажды назвала его безотцовщиной, и он ей за это резиновую змею подложил в сумку. Ребенку пришлось научиться стоять за себя в такие моменты. – взгляд Игоря начинает метаться.

Ему больно и неприятно, а мне его ничуть не жаль.

– Тебя для него не существует, Игорь. Если ты заявишься к нему в школу, то ты его только напугаешь. И будь уверен в том, что он не воспылает к тебе безропотной любовью.

Вознесенский молчит, а меня начинают душить слезы. Не за себя. Нет. Мне за Ваню обидно. Каждой маме болит душа за ее ребенка. Мне всегда казалось, что мой сын как будто чем-то обделён. Когда ему было четыре года, он приходил из сада и просил взять папу его друга Максима к нам на прокат, на выходные. Потому что видел, как папа играет с Максом, как несет его в сад на плечах. И ему тоже хотелось так же. Но у него была только мама, которая обделяла его вниманием. А обделяла, потому что мне надо было пахать как мужику, чтобы обеспечить нормальную жизнь своему ребенку. И кроме меня о нем никто и никогда не заботился.

– Просто поужинай со мной, Арина. Иначе мне придется проверить на практике его реакцию на меня, – его слова возвращают меня в реальность.

И я не успеваю ничего ответить, потому что в этот момент открывается дверь кабинета и появляется Тим.

– Привет, Игорь! Извини, что заставил ждать. Проходи, – он махнул рукой приглашая Вознесенского внутрь.

– Тимох, старик, извини, – Игорь поднимается со своего места, подходит и жмет ему руку. Мне уже тоже бежать пора. Дела. Сам понимаешь.

– Еще раз извини, что так получилось, – Тим по-дружески хлопает его по плечу.

– Ничего. Зато мы с твоей помощницей мило поболтали.

Да уж. Милее некуда.

– Будем на связи Тим, – он разворачивается у двери. До встречи Арина Николаевна.

Надеюсь, она больше не состоится.

Флэшбэк

– Игорь! Ты слышишь меня? – мой голос срывается на крик.

– Слышу, – отвечает таким ледяным тоном, от которого вода в океане сможет замерзнуть.

– Почему ты тогда молчишь? – я сжимаю трубку телефона настолько сильно, что мне кажется еще чуть-чуть и я ее раздавлю в руке.

– …

– Алло!

– Это не мой ребенок.

– Что значит не твой? – почти каркаю хриплым голосом, потому как давлю в себе слезы.

– У меня не может быть детей.

Я не знаю, чего мне сейчас больше хочется, плакать или смеяться?

– Что за бред? С чего ты это взял?

Я понимаю, что у нас все было всего-то только один раз и в это трудно поверить. Но беременность это уже факт. И его надо принять.

– Мне бывшая жена сказала, что у меня почти бесплодие.

– Почти?.. Ты шутишь?.. Тебе тридцать лет, как ты можешь нести эту ересь?

– Думай как хочешь.

– Я в положении Игорь. Мне страшно. Я не знаю, что мне делать…

Я слышу в трубке неуместный издевательский смех.

– Арина, Арина… Какое разочарование… Пытаться таким способом удержать меня возле себя очень низко… Ты потерялась в моих глазах.