Текст книги "Заявление на увольнение (СИ)"

Автор книги: Марина Вуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Затем, груб оттолкнув Марка в сторону, он дергает меня за руку и начинает тащить за собой. Это все происходит настолько быстро, что я не успеваю даже ойкнуть.

– Тим! Ты куда? – Алиса бежит за нами.

Гости оборачивают головы в нашу сторону и о чем-то перешептываются.

– На совещание! – рявкает он в ответ и проталкиваясь сквозь толпу гостей идет к лестнице.

– Сегодня же выходной, – ее голос начинает дрожать.

Я представляю себе, как это, наверное, унизительно выглядит со стороны.

Тимофей резко останавливается. Я впечатываюсь ему в спину и поскальзываюсь. Мужчина вовремя ориентируется и успевает меня словить за талию.

– У нас с Ариной Николаевной не нормированный рабочий день. Не иди за нами. Иди лучше к друзьям. Развлекись.

В этот момент я смотрю на Алису и мне становится ее искренне жалко. Честно. А еще я не понимаю, как так можно не уважать себя?

Тимирязев ускоряет шаг. Мне приходится мельтешить за мужчиной, иначе я снова упаду. Он ни на секунду меня не отпускает и держит мою руку настолько крепко, что на коже начинают появляться синяки. Я пытаюсь выкрутиться как уж. Но все мои попытки терпят поражение. Кричать не могу. Здесь очень много людей. Некоторые из них и без того обращают на нас внимание. Все, что я успеваю увидеть из-за его бегущей впереди фигуры это лестница, коридор, поворот, дверь. И лишь тогда, когда мы оказываемся, в комнате похожей на гостиничный номер, он отпускает меня. Закрывает дверь на ключ и прячет его в карман своих брюк.

– А теперь поговорим Арина, – переводя дыхание он снимает с себя пиджак и бросает его на кровать.

Нет! Нет, нет, нет. Ничего подобного в мои планы сегодня не входило.

Я делаю шаг назад, прижимаюсь спиной к стене и предупреждающе выставляю руку вперед.

– То, что ты собираешься сейчас сделать – уголовно наказуемо.

Глава 17

Тимофей

– Что… Не понял… – смотрю на Арину, прижавшуюся к стене, потом на дверь, потом снова на девушку.

И тут до меня доходят очевидные вещи.

Ах, вот оно что!

Я начинаю ржать как ненормальный.

Конечно, я могу ревновать эту женщину, хотеть ее, желать ее. Но насиловать – увольте! В чем тогда кайф? Завоевывать ее это одно дело, брать силой – другое.

– Я сказала что-то смешное? – осторожно спрашивает Арина, продолжая своей спиной подпирать все ту же стену.

Она смотрит сейчас на меня таким затравленным взглядом, что мне становится совершенно не по себе.

Доволен, Тимирязев?! Совсем зашугал бедную девочку.

– Нет, – я обхожу ее по приличному радиусу, от греха подальше и сажусь перед ней на кровать, – ты не сказала. Ты подумала об этом. … Серьёзно, Арин? Ты правда считаешь, что я могу тебя изнасиловать? В твоих глазах я настолько похотливая скотина? – меня правда обижают ее мысли.

По-моему, я даже повода не дал думать так о себе. Я всегда действовал только тогда, когда чувствовал ответ от нее.

– Я так не считаю. Я по твоим поступкам сужу, – в голосе прорезается смелость.

Ну конечно! Можно подумать я воспользовался тобой в минуту слабости, когда раздевал тебя у себя дома. Да в тот вечер несколько раз чуть не кончил себе в штаны. Мне так хотелось тебя нагнуть. Мне так хотелось жестко трахнуть тебя. Я сдерживался на честном слове. Сдыхал, но сдерживался. И теперь ты считаешь меня конченым маньяком? Нет детка. Это далеко не так. Я всегда ценил твои желания и ощущения. Я никогда не переходил черту, когда ты этого не хотела. Но сейчас твои предположения обижают меня. Я бы сказал, что они цепляют мое мужское Эго. Да. Конечно, я ревную. Ревную, потому что ты приперлась сюда с каким-то левым чуваком. Ревную, потому что я пришел сюда не с тобой. Ревную, потому что не могу тебя понять. Ты делаешь одно, а говоришь другое. Тебя вообще сложно просчитать. С Алисой, как минимум, все понятно. Она хочет вернуть отношения для собственно самооценки. Она не любит меня, и я это знаю. Ты же для меня какая-то загадка.

Но ты сейчас ответишь за свои предположения.

– Арина, Арина, Арина… – я медленно поднимаюсь и подхожу к ней, – голодная ты женщина, – понимаю, что издеваюсь, но мне доставляет удовольствие ее реакция.

Не довольная, но не напуганная. Она вспыхивает словно бенгальский огонь.

– В смысле? Это я-то голодная? – возмущенная она наконец-то отлипает от стены.

Да. Согласен. Это я сейчас как голодный зверь облизываю ее глазами и ничего не могу с этим поделать. Но я ведь не виноват в том, что она так охренительно красива в этом платье. Я смотрю на ее возмущенное лицо и еле сдерживаю себя от того, чтобы не поцеловать ее. Губы. Плечи. Декольте. Черт! Там же нет лифа! Я сейчас умом тронусь. Опускаю взгляд ниже – нога. Мне бы забросить ее плечи и показать ей небо в алмазах.

Млять! Я сейчас сдохну!

– Ну а кто же?! Я себе подобных мыслей даже не позволяю! – стараюсь говорить максимально убедительно.

Мне хочется задеть ее. Как можно глубже. Мне хочется от нее эмоций.

– Хорошо. Раз уж ты такой правильный – открой дверь и выпусти меня. Сейчас же! – Арина подходит ко мне и протягивает ладонь. Ключ! – требовательно так заявляет.

Нет детка со мной такие штуки не проходят. Командовать будешь кем-то другим.

Я достаю из кармана ключ, но вместо того, чтобы отдать его Арине, резко тяну ее за руку и прижимаю к себе. Чувствую, как каменеет мое тело.

– И что? Куда ты пойдешь? К чужому мужику? – шепчу ей на ухо в тот момент, когда мои руки неконтролируемые мозгом ползут вниз в желании изучить ее тело.

Черт! Какая же она, наверное, вкусная. Я глажу ее талию, опускаясь руками к бедрам – они идеальные. Как мне хочется задрать это платье. Арина не сопротивляется и поддается ласкам. Прижимаю ее сильнее, чтобы ощутить теплоту женского тела. Мое дыхание сбивается. Нежная. Мягкая. Податливая.

Сейчас точно чокнусь.

– Кто он тебе? – говорю и с трудом сдерживаю себя от того, чтобы не сорвать сейчас и не взять без разрешения, то, что мне не дают.

Она отвечает мне всем свои телом. Всем свои телом, но не словами.

– А кто тебе Алиса? – Арина, тяжело выдыхая обжигает дыханием мою шею.

Этот вопрос словно ушат холодной воды окатывает меня с головы до пят. Я не знаю, как правильно ей ответить и отвечаю, как сам понимаю.

– Знакомая, которую я сопровождаю, – придерживая рукой ее затылок оттягиваю голову назад и всматриваюсь в ее глаза.

– У меня ответ тот же, – говорит и с вызовом, а мне хочется заорать от глупости ситуации.

Я смотрю в ее глаза и хочу поцеловать. Именно сейчас. Очень хочу. Но настойчивая вибрация в ее клатче меня тормозит. Я понимаю, что люди просто так настойчиво не звонят.

– Ответь, – говорю, выпуская девушку из свои объятий и подхожу к окну

Она нервно достает телефон и отвечает:

– Да!

– …

– Что значит топлю?

– …

– Аварийку вызвала?

– …

– Еду.

Она прячет телефон обратно.

– Что случилось?

– Я соседку топлю. Мне срочно надо домой, – Арина подбегает к двери и начинает ее нервно дергать.

– Подожди, – говорю и достаю злосчастный ключ. Ты на машине?

– Нет, – отвечает Арина, и дергает дверь на себя.

– Я отвезу тебя, – выхожу вслед за ней.

– Я должна Марка предупредить, что уезжаю, – тараторит Арина и бежит, включив режим молодой лани, в сторону к лестнице.

Я же вспоминаю на полпути, что оставил на кровати свой пиджак.

– Арина, погоди, – догоняю и останавливаю, ловя ее за руку. Мне в номер вернутся надо. Я пиджак забыл.

– Возвращайся тогда, а я пойду пока Марка поищу.

От ревности в моей груди разливается что-то опасно горючее.

– Этому своему знакомому, – даже имя его произносить не хочу, – можешь позвонить и по телефону его предупредить.

Арина смотрит на меня обескуражено.

– Не могу. У меня его номера нет, – мотает она головой.

– Как это? – хмыкаю.

И понимаю, что мне обязательно надо выяснить у Вознесенского, что за гусь этот Марк и с чем его едят.

– Вот так это, долго объяснять. Мне надо его предупредить, иначе если я просто исчезну, то это будет очень некрасиво с моей стороны.

– Ладно. Убедила, – я нехотя сдаюсь и отпускаю ее руку.

– Я вниз. Поищу Марка и буду ждать тебя у выхода, – она спускается по ступенькам вниз, ну а естественно возвращаюсь в номер.

Пиджак. Документы. Телефон. Вроде бы все на месте. Быстро проверяю на всякий случай содержимое карманов, чтобы на сегодня больше не было сюрпризов. Выхожу из номера и вижу, что мне навстречу быстрым и уверенным шагом идет Алиса.

Только ее сейчас мне не хватало для полного счастья.

В глазах девушки горит адское пламя ненависти и сокрушительной обиды. По всей видимости спектр ее чувств направлен исключительно в мою сторону.

– Алиса? – спрашиваю и даже моргнуть не успеваю, как разъярённая девушка на ходу резко вскидывает руку и мне прилетает звонкая пощечина.

– Гад! Сволочь! Урод! – орет она и начинает колотить меня руками, словно психически ненормальная.

Мне ничего не остается, кроме как снова открыть дверь и затолкать ее внутрь. В принципе, что я и делаю.

Алиса брыкается. Кусается. Пытается своими острыми ногтями дотянутся до моего лица. Мне приходится применить силу, чтобы отшвырнуть ее на кровать. Она спиной летит в мягкие подушки.

– Алиса… ты знаешь, я женщин никогда даже пальцем не трогал, – опасно понижаю голос, – сейчас боюсь, что могу не сдержаться, – когда вижу, что она опять готова бросится в мою сторону я обхожу кровать и подхожу к ней ближе.

– Ненавижу тебя! – кричит и слезы текут по ее лицу. Ненавижу тебя, Тимирязев! Ненавижу! Ненавижу! – Алиса на кровати бьется в истерике словно ведьма на шабаше.

Я честное слово никогда не видел ее в таком состоянии.

– Хватит с меня этого спектакля! – я грозно нависаю над ней. Ненавидь сколько твоей душе угодно! От меня ты что хочешь? – каждое слово цежу сквозь зубы.

– Ты меня унизил! Все те люди стояли там и с жалостью смотрели на меня, – остервенело шипит она сквозь слезы. Я представляю, что они думали обо мне. А что говорили?! Как стыдно. – она руками закрывает лицо.

– Какая разница, что думают или говорят чужие люди. Тебе то, что до этого? Не сходи с ума, – рявкаю ей.

Алиса подрывается с кровати и снова заносит руку, но в этот раз я ловко перехватываю ее и заламываю за спину.

– Ты должен был быть сегодня со мной весь вечер. Ты обещал. Я даже этот номер приготовила для нас. Или ты думаешь, что Эмма просто так вручила тебе ключ от него? – она с вызовом смотрит мне прямо в глаза.

Ах вот оно что! А я-то еще подумал – на кой мне номер? А она так настойчиво – возьми да, возьми ключ.

– Я обещал тебя сопроводить. Я выполнил своё обещание. Больше я тебе ничего не должен, – я одной ладонью держу руки Алисы за спиной, а другой фиксирую ее голову.

– Ты должен… – она дергается в попытках высвободится из моего захвата.

– Говорю для тех, кто в танке. Я тебе ничего не должен. Тебе понятно это?

Я чувствую, как тело Алисы начинает расслабляться в моих руках. Затем девушка устало ложится головой на мое плече.

– Она ведь старше меня… Зачем тебе старая, Тим? – шепчет мне куда-то в шею Алиса.

– Арина практически моя ровесница. Это видимо я для тебя старый, – я разжимаю ладони и отталкиваю ее от себя.

– Это конец, Тим? – она поворачивается ко мне спиной и обхватывает себя руками опуская голову вниз.

– Знаешь Алиса, иногда лучше ужасный конец, чем ужас без конца.

Достали меня эти ее дурацкие игры. Ее и ее таких же больных на голову подружек. Надо с этим бредом реально заканчивать.

Я оставляю Алису одну в номере и выхожу в коридор. Спускаюсь. Возле выхода меня уже ждёт Арина – ещё одна заноза в моей заднице.

– Тим, давай быстрее, – завидев меня из далека, она бросается навстречу. Пожалуйста. А то я боюсь, что еще немного и спасать мне будет уже нечего.

– Кавалера своего нашла? – фыркаю к ней.

Сам понимаю, что не справедливо, но сдерживать себя не могу. Видимо деградирую потихоньку. Прохожу мимо Воронцовой и выхожу на улицу.

– Нет. Не нашла, – тихо отвечает Арина и быстро идёт следом за мной.

– Как ты теперь будешь жить с таким грузом, я даже не представляю, – ехидничаю я и даю знак парковщику. Парень тут же подгоняет к воротам мой внедорожник. Не дожидаясь, пока я открою перед ней дверь, Арина сама дергает за ручку и спешно садится внутрь автомобиля.

– Тим, пожалуйста. На твои приколы совсем времени нет. Поехали быстрее.

Арина очень нервничает. Это заметно по ее дрожащим руками, которые никак не могут пристегнуть ремень безопасности. Меня это раздражает. Поэтому на выезде, когда охрана досматривает багажник, я со злостью дергаю ремень и пристегиваю его сам.

Чтобы нам побыстрее доехать мне приходится наплевать на все правила и все светофоры, которые попадаются на моем пути. Пару раз подрезать. И дважды пересечь сплошную.

Подъехав к дому, Арина чуть ли не на ходу выскакивает из машины и бежит в подъезд. Я следую за ней.

Блин! Да здесь реально настоящий потоп.

Вода бежит по ступенькам вниз и грязные капли летят мне на голову, пока я поднимаюсь на верх. По пути я вижу соседей, которые швабрами и тряпками сгребают воду. От них же и узнаю, что прорвало стояк у той противной старухи, которая живет над Ариной.

Повезло так, повезло, что сказать.

Наконец-то оказавшись на нужном мне этаже, я вхожу в настежь открытую дверь Арининой квартиры и стараюсь оценить масштаб трагедии. Воды здесь по косточки от чего мои туфли моментально набираются водой. Все, что было на полу – поплыло. Шпонированная мебель начала вздуваться и корежиться.

Пока прохожу вглубь квартиры, достаю телефон и вызываю клининговую компанию. На той стороне провода мне сообщают, что бригада приедет не раньше, чем через двадцать минут. Пусть устранением потопа занимаются профессионалы.

– Тим, что мне делать? С чего начинать? Что в первую очередь спасать? – она смотрит на меня таким растерянным и испуганным взглядом, что мое сердце обливается кровью в этот момент.

– Аришь, я думаю в первую очередь надо спасать самое ценное, – я подхожу к ней ближе.

– Значит, фотографии, – она открывает снизу дверцы тумбочки и достаёт от туда альбомы. На. Держи, – даёт мне их в руки. Я сейчас.

Она вихрем проносится мимо меня.

– Ты куда?

– Надо взять тряпки и ведра! – кричит из кухни.

– Арин, пожалуйста, не паникуй. Сейчас клининг приедет, они все уберут и даже просушат. Достань лучше свой чемодан.

– Чемодан? – она появляется в дверном проеме со шваброй и ведром в руках. Зачем мне чемодан? Ты видишь, что творится? Куда я завтра ребёнка привезу? – она открывает шкаф и начинает искать то, что может послужить ей вместо тряпок.

Я кладу альбомы на стол и подхожу к Арине. Беру ее за плечи, разворачиваю лицом к себе и заставляю посмотреть на меня.

– Прекращай этот кипишь, – легонько встряхиваю ее. Бери чемодан и собирай вещи, которое понадобятся вам с Ваней на первое время. У меня поживете. А я завтра сюда рабочих отправлю. У нас ведь все-таки солидная строительная фирма, а не фабрика конфет.

– Нет. Это не удобно, – упрямиться она.

Эта женщина никогда не сдается без боя. По правде говоря, за это она мне и нравится. Всегда противоречивая и непонятная. Строгая и нежная. И такая невыносимая. Но зато вся моя.

– Не удобно чужим пальцем в своем носу ковыряться, – я упираюсь лбом в ее лоб и вижу, как она улыбается. Доставай чемодан. Или давай я достану. Где он у тебя хранится?

– На балконе в шкафу, – сдается она.

Я иду на балкон и достаю чемодан. В комнате раскладываю его на диване. Арина наспех собирает вещи, документы и Ванины учебники.

– Ты бы сама переоделась. А то мокрая ходишь, – ее платье потемнело от воды до середины юбки.

– Да. Точно. Я же его совсем испортила, – она останавливается и осматривает себя с ног до головы. Закрой, пожалуйста, входную дверь и не входи в комнату пока я переодеваюсь, – Арина ждет, когда я выйду из комнаты и снова идет к шкафу.

Конечно, конечно! Я же послушный мальчик.

Я выхожу в коридор и закрываю входную дверь на замок. Возвращаюсь и зависаю как в кадре немого кино. Женщина стоит ко мне спиной. Ее руки ловко растягивают молнию и платье медленно ползет вниз, обнажая ее грудь, талию, красивую попу, обтянутую телесными кружевными трусиками. Я чувствую, как вена на моей шеи начинает подергиваться. Арина, видимо услышав мои шаги, замирает и закрывается руками.

– Выйди, – требовательно и одновременно нежно просит она.

– Не хочу, – отвечаю и словно бык на корриде втягиваю ноздрями воздух.

Мои мышцы сводит от желания взять эту женщину прямо сейчас.

Что ты творишь, Тимирязев?! Это же издевательство над самим собой. Да, тут надо быть полным импотентом чтобы не среагировать на нее.

– Тогда отвернись. Пожалуйста, – умоляюще тянет она, наверное, пытается достучаться до моей совести.

Где я и где моя совесть, детка?!

– И не подумаю, – не в силах больше сдерживаться, я подхожу к ней и обнимаю ее сзади. Втыкаюсь носом в ее волосы и глубоко вдыхаю несколько раз. Руками обрисовываю ее талию, бедра, тянусь к груди, которую Арина упрямо закрывает.

– Тим, пожалуйста не надо. Остановись, пока все не зашло слишком далеко, – шепчет она, но мои губы не слушаются, я оттягиваю ее голову за волосы и впиваюсь в шею поцелуем. Жадным. Требовательным. Собственническим.

Арина начинает таять в моих руках.

– Что же ты делаешь со мной… – мой голос звучит невменяемо. Я сейчас просто рехнусь от того, насколько сильно хочу тебя.

Мои руки опускаются на ее живот и ползут вниз. Реальность смешивается с ночными фантазиями. Член больно трется головкой о ткань. Мне хочется сорвать с женщины остатки белья, прогнуть и раз за разом врезаться в нее наотмашь.

– Ты такая красивая… – шепчу ей на ушко и чувствую, какой она становится податливой.

– Тим… – она разворачивается ко мне передом, и я слышу громкий стук в дверь. Затем мой телефон разрывается звонком из клининговой компании.

– Млять! Как же вы вовремя, – тяжело дыша, я выпускаю Арину из своих объятий.

Она быстро натягивает на себя футболку и шорты, стараясь не смотреть в мою сторону.

Я перевожу дыхание и убедившись, что девушка полностью одета, иду к двери. Впускаю в квартиру менеджеров по чистоте. Ввожу их в курс дела и показываю масштаб работы. Наша семья пользуется услугами этой фирмы уже много лет, и поэтому я доверяю им ключи от Арининой квартиры. Тем более, что особо ценного тут ничего нет.

Затем беру в одну руку чемодан, в другую ладонь Арины и вижу, как она смущается.

– Ты уверен, что это будет правильно? – не смело спрашивает она, а для меня эта фраза звучит двусмысленно.

– Как никогда.

Надеюсь, мой ответ ее устроит во всех смыслах.

Глава 18

Арина

– Ну вот, – Тим поставил мой большой чемодан на пол в прихожей, – располагайся.

Я благодарно улыбнулась, хотя повода для радости особо не было.

Я вообще сейчас себя чувствую каким-то бездомным бомжем в подвешенном состоянии.

Сняла кроссовки и прошла в гостиную.

Посредине комнаты стоял угловой диван бутылочного цвета. На стене висел большой телевизор. Мой взгляд упал эко-камин, который я не заметила в прошлый раз. И снова дерево в интерьере. Много дерева. Чистота идеальная.

Интересно у него кто-то убирается или это он сам такой чистоплюй?

– Ну, что ты как не родная? – босс снял пиджак и бросил его на спинку дивана. Присаживайся. В ногах правды нет.

Пока мы ехали в машине, я отходила от шока. Как-то много пиздеца (извините за мой французский, другим словом даже назвать не могу) произошло за один день. Марк. Встреча с Вознесенским. Потоп этот будь он неладен. А потом еще моральное падение меня как женщины с Тимом в квартире.

Слишком много всего свалилось в одну кучу. И если все неожиданные встречи я могу заставить себя выкинуть из головы хоть на время, и даже если очень сильно постараться – забыть близость с боссом, то мокрые стены, вздутый пол и испорченная мебель от меня никуда не денутся.

Да и спасибо Тимирязеву, что я сейчас не стою на четвереньках и не убираю Ниагарский водопад у себя в квартире. Даже если он вычтет из моей зарплаты, стоимость услуг, как он называет «менеджеров по чистоте», все равно огромное ему спасибо.

– Тим, спасибо тебе за помощь… И за клининг… И за то, что решаешь мои проблем, – когда я говорила, то старалась не смотреть на босса.

Слова благодарности мне всегда даются очень тяжело. Наверное, в силу своего несносного характера. Благодарность вызывает у меня чувство долга. А быть кому-то должной я терпеть не могу.

– Да ладно тебе. Это все пустяки. Если проблему можно решить за деньги, то это всего лишь растраты. Раз уж ты не хочешь располагаться, – он прошел мимо меня – тогда пошли на кухню. Будем напрягаться.

– В смысле? – я повторила его путь ровно до двери его спальни.

– В прямом. Будем еду готовить. А то я из-за тебя банкет пропустил. Теперь жрать охота. Сейчас, только переоденусь, – он открыл дверь в спальню и вошел внутрь, – а ты не подглядывай, а то я вас голодных женщин знаю, так и норовите подкараулить нас в темном углу, чтобы потом грязно приставать.

Я не сдержала нервный смешок.

Ну да. Ну да.

Судя по тому, как вы Тимофей Петрович вели себя у меня дома, то на запуганного и наивного мужчину вы явно не тяните.

– Ой, – ответила я уже через закрытые двери, – кто бы говорил?

Я была на кухне, когда там появился Тим. Он по-хозяйски открыл холодильник и вытащить оттуда стейки из лосося, лимон, листья салата и еще кое-какие овощи.

– Значит, будет рыба, – констатировав я отодвинула стул и села за стол. Что делать мне?

– Будешь овощи резать. А я сейчас достану электрогриль. – он открыл нижнюю кухонную тумбу и начал тянуть оттуда коробки.

– Гриль? Серьёзно? Я не ослышалась? – шутливо произнесла я. Никогда бы не подумала, что ты увлекаешься готовкой.

– Тебе это удивляет? – он достал прямоугольную коробку и поставил ее на стол. Не обольщайся. Я не увлекаюсь готовкой. Готовлю себе простую пищу, чтобы не умереть с голоду, когда еда из ресторана надоедает.

– Извини, просто грилю удивилась, – я встала и подошла к коробке. Открыв ее, любопытно заглянула внутрь.

– Эти все кухонные штуки, – он кивнул на открытую дверцу, и я увидела еще коробки с «кухонными гаджетами», – Алиса покупала. Хрен его знает для чего. Сама она не разу здесь не готовила. Зато теперь есть повод испытать эти фиговины на деле.

Он закрыл тумбу и начал распаковывать гриль.

Алиса. Точно. Есть еще Алиса.

Меня тут же больно уколола совесть.

Я говорила, про несносный характер?

– Кстати, на счет Алисы. Что она сказала на то, что ты бросил ее на празднике одну? – я решила поделиться этим уколом совести с Тимофеем.

Не в одиночестве же мне страдать этим чувством нравственной ответственности.

Молчание.

– Она была возмущена, – спокойно ответил он взял миску и положил туда рыбу. Помыл ее под холодной водой, потом промокнул бумажным полотенцем каждый кусок и отставил в сторону.

– Еще бы, – я взяла овощи, доску с ножом и села обратно за стол. Я бы на ее месте вообще задушила бы тебя. И меня. И сожгла бы к чертовой матери весь тот особняк.

По всей видимости я очень ревнивая женщина. Сама себе удивляюсь и ловлю себя на мысли, что Тимофей плохо на меня влияет.

– Она была близка и к этому, – он взбрызнул куски рыбы оливковым маслом и посолил их.

Меня удивило его странное спокойствие в данной ситуации. Как он так может? Как они все так могут? И я тоже хороша. Ни стыда у тебя Арина, ни совести! Приперлась к без пяти минут чужому мужу и уселась на кухне еду стряпать. А Алиса, наверное, сейчас там плачет. Ей больно и обидно. И все это из-за меня. Хоть и не нравится она мне, но все же мне ее жаль. Я знаю это чувство, когда тобой сначала пользуются, а затем пренебрегают в пользу другой женщины. Это невыносимое чувство, будто бы нож в спину засунули и ковыряют им.

Моя совесть перестала колоть и начала потихоньку меня душить.

– Знаешь Тим, я, наверное, не буду есть, – дорезала последний кусок огурца я отложила нож в сторону. И жить здесь тоже. Я вызову сейчас себе такси и поеду в гостиницу.

Закроюсь на все замки. Запрусь. Напьюсь и буду валяться в своих соплях и страданиях этой ночью.

– А завтра сниму посуточно квартиру или поеду к маме, – я подняла на него глаза.

Мужчина, который все это время, пока я говорила, стоял ко мне спиной резко развернулся и наши взгляды пересеклись. Я судорожно отвернулась. Мои щеки горели. Я не смотрела на него. Просто не могла. Я только слышала, как он отошел, взял стакан и налил себе воды.

– Арина… – раздраженный тон.

Этот тон я слышала часто в офисе. Это опасный тон. Но слышать его в офисе, где много сотрудников это одно. Когда ты с ним один на один в закрытой квартире, совершенно другое. Передо мной сейчас другой Тим, не тот который был пять минут назад, и он не намерен шутить о том какие мужчины наивные, а все женщины коварные.

– Давай, удиви меня на этот раз, – он допил воду, и со звуком поставив стакан скрестил руки на груди.

– Чем именно? – я сжалась.

Мне стало почему-то страшно.

– Вот, всем, чем считаешь нужным. Мне интересно послушать, – он сжал пальцами переносицу и сделал несколько глубоких вдохов.

Я просто задницей чувствую, что его сейчас рванет. У него все горит внутри.

Три…

Два…

Один..

– Блядь! – он ударил кулаком по кухонному столу от чего стоящая посуда зазвенела.

Все. Капец. Сорвался.

– Гребаное дерьмо! Как ты меня достала своими качелями!

– Тим… – я хотела было подняться.

– Молчи. Сейчас лучше молчи Арина, – он кинул на меня взгляд, от чего я приклеилась к стулу.

Черт! Я вывела его из себя. Довела до белого каления.

Сейчас я смотрю на него и понимаю, что мне нужно поделится с ним своими мыслями по поводу чувств. Нас. Алисы. Отношений. И вообще всего. Ведь не понятно, как на это посмотрят другие: его родители, мои, Ваня в конце концов. А вдруг мы все будем несчастны? Но я и слова не могу из себя выдавить. Во-первых, потому что он уговорит меня, и я сдам свою оборону. Во-вторых, потому что… потому что и точка.

– Я сейчас вызову такси, – это все что я смогла из себя изречь.

Я встала из-за стола, подошла к раковине, положила туда доску, на которой резала овощи и открыла воду чтобы сполоснуть руки. Из-за шума воды, я не поняла, как Тим оказался за моей спиной. Его руки были по обе стороны от меня. Он прижал меня к поверхности прислонившись грудью к моей спине и наклонился к уху.

– Я устал от этого. Я устал не понимать тебя. Я устал от того, что ты все время убегаешь. Я устал от твоих эмоциональных скачков, – его горячее дыхание обожгло мою шею.

По телу толпой пробежали мурашки.

– Знаешь, что мне надо было сделать? – он убрал прядь моих волос и заправил их за ухо.

– Что? – осторожно спросила я.

– Надо было трахнуть тебя еще тогда, когда ты пьяная лежала в моей кровати. Тогда ты бы не металась из крайности в крайность.

Я резко развернулась и замахнулась, чтобы посильнее врезать ему пощечину. Но он перехватил мою руку.

– Я ненавижу тебя Тимирязев! – от обиды в моем носу неприятно защипало.

– Я сегодня это уже слышал, – он ехидно усмехнулся, выпустил мою руку и отошел на безопасное расстояние. Значит так, чтобы ты не устраивала здесь цирк, говорю один раз. Двери закрыты. Они металлические и бронированные, поэтому ломать их бесполезно. Сейчас около полуночи, вряд ли ты найдешь нормальную гостиницу, а уж квартиру тем более. Дома только всех перепугаешь своим ночным визитом. Переночуешь здесь, в гостевой спальне, а завтра утром возьмешь свои вещи и пойдешь куда захочешь, хоть на все четыре стороны. Силой держать не стану. Если поняла, кивни.

Я стояла и ошарашенно переваривала сказанную им информацию. Конечно, доля правды в его словах присутствует. Уже практически ночь, а мне до утра придется ездить в поисках нормальной и недорогой гостиницы.

– Мне надо в душ, – тихо сказала, не поднимая на него взгляд.

Мне даже смотреть в его сторону сейчас было противно.

– Пожалуйста. Ванна в твоем распоряжении, – он повернулся ко мне спиной и подошёл к столу. Демонстративно достал из тумбы мусорное ведро и выбросил туда всю еду, которая была готова отправится на этот злосчастный гриль.

– Если что-то понадобится я буду у себя в кабинете, – он со злости швырнул тарелки в мойку, туда же отправил кухонное полотенце и вышел из кухни.

Мне ничего не понадобилась. Я ушла в ванну, а Тим закрылся у себя в кабинете.

На часах было три ночи, когда я услышала стук в дверь. Услышала сразу, потому как не спала.

– Арина… – послышалось из-за двери.

Тим.

Я накинула халат, подошла к двери и открыла ее. Мужчина стоял, облокотившись рукой о дверной косяк. Его белая футболка была испачкана алыми пятнами.

– Я руку порезал, помоги мне перебинтовать, – он протянул и разжал ладонь.

Я увидела, как пульсирует кровь. Рана не длинная, чтобы ее надо было шить, но достаточно глубокая.

– Как это ты так умудрился?

Меня не напугать видом крови. Я каждые каникулы врачую Ваньку. Он ведь если не сломает себе что-то, то локти с коленами точно поразбивает в кровь.

– Стакан разбил. Стекло убирал и загнал.

На журнальном столике в гостиной уже лежала открытая аптечка. Тим сел на диван и вытянул руку передо мной.

Так. Все, как всегда. Антисептик. Зеленка. Вата. Бинт. Я подошла к нему и начала обрабатывать рану. Мужчина внимательно наблюдал за моими действиями, позволяя ухаживать за собой.

Я посмотрела в его глаза – пустые, стеклянные, без капли эмоций.

Молчит. Успокоился.

Ну и Слава Богу.

Пауза между нами длилась не долго. Тим первым нарушил молчание.

– Почему ты такая вредная? – сглотнул.

– Что? – я подняла на него глаза и встретилась с его внимательным взглядом.

– Разве ты не видишь, что я пляшу вокруг тебя как клоун. Как верный старый пес. И даже взамен особо ничего не прошу. Почему ты все время упираешься и отталкиваешь меня?

Я не знаю, что сказать. Не знаю, что правильно ответить. Просто опускаю глаза и смотрю на свои руки. Мои пальцы теперь тоже в крови.

– Ты же у нас самая правильная. Самая гордая. Самая… – его низкий голос звучит как рык, а грудь тяжело опускается и поднимается.

– Потому что, мне трудно верить, – я смочила вату перекисью водорода, чтобы обработать рану, – Мне страшно верить людям. Особенно мужчинам. И даже тебе. Потому что мне страшно впускать кото-то в свою жизнь. Потому что мне не хочется, чтобы из-за меня страдала Алиса…

Я чувствую, что этот разговор неприятен нам обоим.

Обработав края раны зеленкой, я взяла в руки стерильный бинт.

– Подними пожалуйста руку и держи ее горизонтально. Мне надо перебинтовать ладонь.

Тимофей молчит. Его ноздри расширились. Челюсть сжалась. Вдох. Выдох. Тяжело дышит. Он зол. Очень.

Я сама осторожно взяла его за руку и подняла ладонь.

– Вот так. Не опускай, – я сохраняла спокойствие и старательно бинтовала руку.

– При чем здесь Алиса. И акая тебе разница что она там будет делать. Пусть делает что хочет. Я не могу понять твое отношению ко мне.

Я выдохнула.