Текст книги "Невольник"

Автор книги: Марина Добрынина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Глава 9

Лин

С легендой нашей красотки вышло как-то не очень. Ну, спишем все на то, что Таурисар – распространенное среди магов имя, и никто не подумает на нашего Тау, который в данный момент в аквариуме у Валя плавает, а до этого по иным мирам путешествовал и никак не мог юных девственниц печатями награждать. Про нашего-то всем известно, где и как он провел последние пару десятков лет, потому что менестрели не дремлют, и историю приключений нашей семейки распространяют так быстро, что мы проконтролировать не успеваем. Одним словом, если в магическом сообществе Таурисар один, то нам грозит немедленное разоблачение. И почему бы Ларрену не придумать этому коварному магу какое-нибудь другое имя?

Но поскольку бурной реакции и воплей "обманщица!" не последовало, я сделал вывод, что имя Таурисар достаточно распространенное.

А потом еще эльф этот был. Я честно признаться слегка испугался, когда ушастый начал нас пристально разглядывать. В том, что он не разоблачит Лара, превращенного Кардаголом и не разглядит наложенную им же маскировку уровня наших магических сил я был уверен, а вот шеоннелева иллюзия… Нет я не сомневаюсь, что наш ушастый силен в этом деле, но он не архимаг и найдется немало волшебников покруче. Но нам повезло. То ли Шеон так мощно колданул, то ли эльф-маг не так крут, как хочет казаться. А может быть, он просто не стал утруждать себя внимательным изучением работорговцев, бросив все силы на изучение товара.

А потом нас самым наглым образом выставили вон. Не через ту дверь, в которую мы пришли, а через другую, что вела сразу на улицу. В какой-то тихий переулок. Я насторожился. Вдруг нас тут засада поджидает? А что, вполне такое может быть – товар мы оставили и на фига с нами делиться? Проще ведь где-нибудь тихонечко прикопать, а потом сказать, что так и было.

– Здесь нет засады, – шепнул Шеоннель.

Нет, я когда-нибудь точно стукну этого эмпата ушастого! Ну он, конечно, молодец, что прослушал окрестности, но меня-то зачем было "читать" без спроса?

– Прогуляемся пешком до гостиницы, – предложил Шеоннель.

Я скрипнул зубами и молча последовал за ним.

Настроение у меня было не особо радужное, но испортил мне его, само собой, не Шеон со своей несанкционированной эмпатией, а Ларрен. Точнее отсутствие Ларрена.

Когда выяснилось, что товар мы должны оставить, я чуть было не послал в неведомые дали всю нашу затею и не телепортировался вместе с Ларреном куда подальше. Но вовремя опомнился – ведь мы это делаем не просто так. Нам нужно Саффу искать! Да и Ларрен вряд ли мне спасибо скажет, если после всех перенесенных им издевательств я вдруг сверну операцию. Пожалуй, он даже морду мне набить может. Я заухмылялся представив, как хрупкая Лорелея пытается дать мне в глаз. Шеоннель с подозрением покосился на меня и поинтересовался:

– По какому поводу веселье?

– Да вот, радуюсь, что ушастый иллюзию твою не разглядел, – соврал я и уже без всякого вранья поинтересовался, – он плохой маг или ты так крут? И не надо делать круглые глаза, я не смотрел уровень его магической силы, боялся, что он заметит, что я его прощупываю. У нас с эльфами магия хоть и похожа, но все-таки разница есть. Вдруг бы я что-то не так сделал.

– Лин, он хороший маг.

– Ага! Это намек, что ты крутой иллюзионист, – констатировал я и задал новый вопрос, – кто тебя учил? Или ты у нас самородок самоучка?

– Киль Аринэль.

– Кто такой этот киль? – заинтересовался я.

– Мамин отец.

– Твой дед что ли?

– Он не признал меня официально и не считается моим дедом, – объяснил Шеоннель.

Я недоуменно фыркнул. Что за странные тварюшки эти эльфы? У них, кажется, вообще чувство родства не развито. Наверно, такие уникумы, как Шеоннель и его сводная сестренка – большая редкость. А может быть, вообще единственные из эльфийского народа с такой "странной" наклонностью, как любовь к кровным родственникам. Или все-таки нет?

– Получается, дед… то есть Аринэль этот тебя не признал, но магии все же обучал?

– Не то чтобы обучал. Ему было скучно, а тут я подвернулся, – Шеоннель нервно дернул ухом и уточнил, – когда киль Аринэль меня к себе пригласил, я сначала удивился, а потом почувствовал, что он просто от скуки заинтересовался. Я, тогда как раз понимать начал, что могу не только жестами, но и словами заклинания плести. Киль Аринэль словесник, ему стало любопытно, вот он и решил развлечься – научить меня чему-нибудь. Сам он в целительстве специализируется, но лечить у меня не очень хорошо получалось. Я думал, киль Аринэль поиграет со мной и бросит, но он, заметив, что я с иллюзией хорошо работаю как словесник, в течение трех лет приглашал лучших в этой области специалистов, чтобы они обучали меня всему, что знают сами.

– А потом ему надоело, да?

– Нет, потом мы с мамой отправились в Зулкибар.

– Понятно, – буркнул я, не зная, что еще сказать. Все-таки семейные ценности эльфов для меня темный лес. Дед не признает внука, но нанимает ему лучших учителей, заметив, что у этого непризнанного внука талант. Странный перец – этот киль Аринэль.

– И ты его с тех пор не видел? – полюбопытствовал я.

– Он меня не звал. Хотя мог бы, – равнодушно отвечал Шеоннель и тронул меня за локоть, – давай зайдем в это кафе. Здесь лучшее мороженое в столице.

– Откуда знаешь?

– Я же гулял, пока ты в номере над Ларом издевался, – напомнил Шеоннель.

– Вот как раз таки до твоего появление я над ним не особо-то и издевался, – возразил я и "неохотно" согласился, – так и быть пойдем в это твое кафе. Хотя я мороженое не очень люблю.

– Шоколадное и кофейное ты любишь, – возразил полуэльф.

– Это тебе твой невъе… кхм… несравненный дар эмпата подсказал? – прошипел я, – слушай, Шеон, ты уже достал…

– Мне Дульсинея сказала, – перебил Шеоннель.

Я плюнул и выругался сквозь зубы. Как я мог забыть, что это чудо ушастое является лучшим другом моей матушки? Вы только не подумайте ничего такого. Шеон ей как сын… да уж, можно сказать, что этот вот принц зулкибарский вроде как мой запасной брат. Будто мне настоящего брата – двоюродного, в лице Ларрена мало. Интересно, как он там?

Ларрен

Вновь открывается дверь, за которой незадолго до этого скрылся проверявший меня на иллюзию эльф. Задумываюсь – видимо Шеоннель и в самом деле мастер. Допустим, на мне иллюзии нет, но ведь парни подправляли свою внешность. Или Шеон – выдающийся маг, или эльф в чалме решил об увиденном не докладывать. Ладно, возьмем на вооружение первую версию. Вторую я пока все равно проверить не могу.

В дверь входит мужчина, хм, наверное. У него странное гладкое лицо, округлые плечи и походка какая-то излишне плавная. Евнух? Я слышал о таком, вернее, читал.

Он что-то говорит мне по-шактистански. Уж извините, чего не понимаю, того не понимаю.

– Иди с ним, девочка, – переводит приемщик, не отрывая глаз от бумаг.

Ладно, я – девушка послушная, во всяком случае, пока что. Вроде тряпку надевать на лицо меня никто не заставляет, а потому делаю вид, что я о ней забыл.

А дальше начинается кошмар.

Сначала меня толкают в какую-то комнату, буквально набитую различными девицами. Все более или менее привлекательные, некоторые – прямо скажем, красавицы. Ведут они себя по-разному. Кто-то сидит, сжавшись, кто-то подвывает. Кто-то взахлеб пытается рассказывать окружающим историю своей несчастной жизни. Бедные девочки, но кто бы их слушал! Я точно не собираюсь. Мне, вернее несравненной Лорелее, и так проблем хватает по уши.

С трудом нахожу себе место и спокойно так, удобненько усаживаюсь. Потом, правда, вспоминаю, что приличной девушке не стоит сидеть, расставив ноги и облокотившись о колени, и с трудом сворачиваюсь в компактный клубочек. Во всяком случае, я стараюсь!

Где-то минут через сорок, но могу и ошибаться, поскольку от шума и запахов просто дурею, меня за руку вытягивают из толпы и ведут куда-то. На сей раз моя провожатая – женщина лет так сорока. Причем, судя по ее внешности, явно откуда-то из наших мест. Впрочем, разговаривать она со мной не хочет, как и я с ней.

Молчит, пока мы не приходим в купальню. Там, в небольшом бассейне уже располагаются штук восемь обнаженных девиц разной комплекции. Их моют другие девушки, сидящие на бортиках.

Весьма-весьма примечательное зрелище. Которое отчего-то совершенно меня не волнует. И это отсутствие волнения беспокоит. То ли я настолько выбит из колеи, что не способен воспринимать женщин как женщин, то ли мое новое тело устроено подобным образом. А это пугает, поскольку приводит к выводу о том, что оно способно заинтересоваться представителем противоположного на данный момент пола. Вот только этого мне не надо!

– Раздевайся, – велит моя провожатая.

– Совсем? – туповато спрашиваю я.

Она кивает. Ну да, совсем. Я совсем запутался. Я кто сейчас – мужчина или женщина? Что я должен чувствовать?!

Минут через двадцать с мытьем, вроде бы, покончено. Вот, кстати, не понимаю я эльфов – зачем они носят такие длинные волосы? Это же невыносимо! Они тяжелые, они всюду лезут. А когда они мокрые, еще и липнут к телу. Обкорнать бы все это богатство хотя бы до плеч, как у меня было! И еще грудь куда-нибудь деть. Куда не посмотрю – везде она. Я просто с ума схожу от всего этого.

После ванной следует отвратительная процедура удаления на мне, любимом, лишней растительности. Это, видите ли, служит для эротической стимуляции, а также является средством гигиены. Мыться чаще надо! А Гарея этого я бы так простимулировал…

Потом мне делают легкий массаж, в процессе которого намазывают мою бедную исстрадавшуюся шкурку пахнущим фруктами маслом. Вот это уже приятно. Вот это можно было бы расслабиться, если бы ситуация не была столь пикантной – лежу я голый в женском теле, а другие девушки масло по мне размазывают.

А вот дальше был ужас, по сравнению с которым удаление волос уже стало казаться мне легкой и приятной процедурой.

Как меня проверяли на девственность, вообще рассказывать не хочу. Я… в общем, я сопротивлялся. Но, насколько понимаю, я там не один такой строптивый попался. Видимо, такие вот нераспечатанные попадаются им регулярно, потому что вызванные охранники быстренько меня скрутили, разложили и… Сама процедура заняла немного времени. Но до чего же противно! Нет, Лин мне должен. А после такого он мне по гроб жизни обязан. Вместе с Саффой.

В противном случае я его тоже на что-нибудь проверю. Подручными средствами.

Понятия не имею, почему процедуры чередовались именно таким образом! После вот этой вот… гадости, меня провожают в комнату, в которой, кроме меня, находится еще примерно пятнадцать невольниц, и велят спать, что я послушно и выполняю. Все же эти издевательства над моим организмом очень утомительны.

Лин

Кроме мороженого в этом кафе было много чего еще вкусного и интересного. Вот, например, танцовщицы. Полуголые и соблазнительные. И услужливо улыбающийся официант, сватающий нам шактистанский народный напиток – агаву, который по его словам и дракона с ног сшибает. Шеоннель на меня настороженно посмотрел, но я его удивил и от сногсшибательной агавы отказался.

– А ты что думал, я алкоголик какой-нибудь? – ворчливо спросил я, когда официант отошел.

– Нет, – полуэльф опустил ресницы, – извини.

– Нет, ну вообще-то я это дело люблю. И агаву попробовать мне хочется, – признался я, – но не сейчас. Или ты думаешь, я всегда напиваюсь, когда у меня невеста в неизвестном направлении исчезает?

– А я бы напился, – признался Шеоннель и уточнил, – наверное. С горя.

– С горя не напиваться, а действовать нужно, – разъяснил я свою позицию, – вот найдем Саффу, а потом на радостях напьемся.

– Ты уверен, что она жива?

– Конечно! Не забыл – я некромант и будь она мертва, я бы первый об этом узнал. Есть такой ритуал, и мы его перед нашим первым боем с Арвалией провели. На всякий случай, мало ли что. Хоть мы и работали с Саффой в паре, но вдруг пришлось бы разделиться. Так вот, будь Саффа мертва, я бы сейчас не десертики жрал и не напивался, а сравнивал Шактистан с землей.

Шеоннель задумчиво на меня посмотрел и решил:

– Ты бы мог. Ты такой…

– Да-да, я злое эмоциональное чудовище. Как мама. Это отец у нас сдержанный.

– Ты тоже сдержанный.

– Это почему это вдруг я сдержанный? Ничего подобного! – возмутился я, отправляя в рот очередную ложку с шоколадным мороженым

– По тебе совсем не видно, что ты переживаешь.

– А я не переживаю. Саффа жива, и это главное. Мы ее найдем, где бы она ни была. А если ее там обидели, то… ну, это проблема похитителей.

Наверно, я как-то не очень красиво ухмыльнулся при этом, потому что Шеоннель вздрогнул, а танцовщица, которая в танце подбиралась к нашему столику, резко сменила направление.

– Лин, этот ритуал, о котором ты говорил, помогает только определить, жива ли Саффа? – поинтересовался Шеоннель.

– К сожалению да, – буркнул я. – Я хотел ей предложить перед тем, как она в Шактистан собралась, на эмоциональном уровне привязку сделать. Ну, на всякий случай. Но не стал, передумал.

– Почему?

– А вдруг она бы решила, что я ее, как последний ревнивый дурак, решил таким образом контролировать, чтобы налево не пошла? Ведь когда такая привязка, все чувствуется. Ну, то есть, по идее она могла бы глушить ее по своему желанию, но я бы заглушку почувствовал… в общем, не стал я ей предлагать. Сам понимаешь, что она могла бы подумать.

– Саффа бы такого не подумала!

– Подумала бы. Ей иногда такое в голову приходит, что гаси свет, бросай гранату. Вот обиделась же она на меня недавно, после поцелуя Ллиувердан. Сам знаешь – обиделась не за поцелуй, а потому что решила, что я вру, что Ллиу насильно меня целовала.

– В это сложно было поверить, – Шеон улыбнулся, – Ллиувердан такая хрупкая в своей человеческой ипостаси.

– Зато силища у нее нечеловеческая, – проворчал я, облизал ложку и, почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, повернулся.

Так и есть. На меня пялился худосочный блондин из-за соседнего столика. Волосы у него были интересного цвета, не совсем белые, а с каким-то оттенком, то ли голубым то ли зеленым, сразу не разберешь. Я так засмотрелся на это, что не сразу заметил, что блондинчик многозначительно мне улыбается. Это что это? Он что, заигрывает, что ли со мной?

– Лин, нам не пора в гостиницу?

Я перевел взгляд на Шеоннеля. Так, кажется, эмпат мой что-то такое почуял. Что именно? Как я разозлился? Или понял, с какими намерениями этот хрен белобрысый на меня смотрит?

– И что же этот дяденька от меня хочет? – мурлыкнул я, проникновенно заглядывая полуэльфу в глаза.

Шеоннель не выдержал и хрюкнул.

– Понятно. Я так эротично мороженое кушаю? – невинно помахав ресничками, уточнил я, покосился на блондинчика и начал медленно подносить ложку ко рту.

– Лин! – зашипел Шеоннель и, кажется, даже слегка покраснел. Понятно, что его мои действия не впечатлили, а вот эмоции блондина, видимо, были таковы, что наш бедный полуэльф прямо-таки не знал, куда себя деть.

– Ладно, пошли, – решил я и сунул ложку в недоеденное лакомство, так и не донеся ее до рта. Попридуривался и хватит. – Тебе еще, между прочим, в Зулкибар нужно успеть на ужин этот.

– А ты не пойдешь? – удивился Шеоннель.

– А меня пригласить забыли, – проворчал я, – это только Саффе мерещилось, что второй придворный маг королевишне нашей необходим, на самом деле ей ни второй, ни первый на фиг не нужны! Я мог бы спокойно с Саффой в Шактистан отправиться, блонда и не заметила бы.

– Лин, у Ханны сейчас много забот, она просто не подумала…

– О! А наша блонда думать умеет? – умилился я.

– Тебе лучше быть там. Это официальный обед и придворный маг твоего ранга должен присутствовать.

– Моя левая пятка подсказывает мне, что Ее Величество моего отсутствия не заметит. Так же как не замечала Ларрена. У меня возникает непреодолимое желание вправить Иоханне мозги, что-то заигралась она в королеву.

– Лин, потерпи, скоро она освоится и перестанет допускать такие оплошности…

– Как невнимание к старым друзьям. Да-да, я, конечно же, в это верю! – преувеличенно весело отозвался я, – ладно, Шеон, не опускай уши, пойду я на ужин. Мало ли, вдруг ты прочитаешь этого шамана шактистанского и станет понятно, что он заслужил "ядовитыми сетями" по морде немедленно получить.

Глава 10

Лин

Официальный ужин при зулкибарском дворе это совсем не то, что неофициальный, где всем пьяно и весело. Все это действие проходило в банкетном зале, предназначенном специально для таких случаев. С какой целью Ханна это представление организовала, даже предположить боюсь. Не иначе как, чтобы подбодрить бедняжку Шейраза, который мою невесту заманил непонятно куда.

Кроме Ханны с Киром, меня, Шеона и шактистанца этого недобитого, присутствовали еще Вальдор и Кардагол, который принес извинения от имени Ллиувердан. Мол, нездоровится ей, очень хочет, но не может присоединиться к такой расчудесной компании. Шейраз пробормотал что-то сочувствующее на тему хрупкости женщин, а я поухмылялся. Да уж! Ллиу это у нас самая хрупкая женщина во всех мирах. Ну, прямо-таки не дракониха, а нежная песчаная ящерка. Просто не хочется ей на этом скучном мероприятии присутствовать, вот и придумала отговорку. А Кардагол врет и не краснеет. Впрочем, на лживой морде Шейраза тоже написано, что он честнейший человек на свете и ну нисколько не виновен в исчезновении старшего придворного мага Зулкибара. Да и вообще, судя по рожам собравшихся это все, так, фигня и мелочь! Подумаешь, пропала девушка. Причем не какая-нибудь девушка, а моя невеста! К тому же сильнейший маг. Такие, знаете ли, не исчезают бесследно, без борьбы. Мне вот даже удивительно, что Шейраз не додумался солгать о том, что Саффа сама ушла, не прощаясь.

Одним словом, весь ужин я тихонечко бесился, при этом делая вид, что бдительно охраняю свою королеву и что-то там поклевываю с тарелки. Кстати, еда была на редкость невкусная. Неужели шеф-повар выполнил свою давнюю угрозу и уволился?

После двух часов поглощения пищи и натянуто-непринужденных разговоров эта пытка, наконец, закончилась. Как только Шейраз удалился с кучей поклонов, я помахал блонде ручкой, ухватил Шеона под локоток и телепортировался в Шактистан, в свой гостиничный номер.

– Ты мог хотя бы попрощаться, – упрекнул полуэльф.

– С какого это перепугу? – искренне удивился я, – меня на этот ужин даже не приглашали. Ни в качестве гостя, ни в качестве придворного мага.

– Не знал, что ты такой обидчивый, – с улыбкой заметил Шеоннель.

– Ничего подобного! – возмутился я, – просто не люблю бессмысленных действий. Если Ханне не нужен придворный маг, зачем она заключала со мной контракт?

– Ты ей нужен, – очень убедительно сказал полуэльф.

То ли утешал, таким образом, то ли действительно так и есть. Я решил, что с этим потом разберусь и перешел к главному вопросу вечера:

– Послушал эту задницу шактистанскую?

– Он боится. И лжет. Одним словом, я считаю, что он обманывает потому, что боится, а не потому, что ему этого очень хочется и выгодно.

– Кто-то утащил Саффу и запугал неслабого мага? Во что же мы влипли, Шеоннель?

– Во что-то нехорошее, – констатировал полуэльф, – у нас еще есть возможность отменить план с Ларреном и не подвергать его опасности.

– Вот уж фигушки! Зря мы, что ли к Кардаголу на поклон ходили? – взвился я.

Шеон, конечно же, понял, что спорить со мной бесполезно и предложил разойтись на отдых. Ему, видите ли, нужно морально подготовиться к завтрашнему дню. Такой чувствительный, просто сил нет. Моральная подготовка ему понадобилась для того чтобы продать Ларрена. Зачем спрашивается? Ведь продавать его все равно не мы лично будем. Посидим себе в сторонке, убедимся, что красу нашу ненаглядную именно султан купил и удалимся. То есть нет. Сначала деньги заберем, а потом удалимся. Нужно не забывать, что мы все ж таки не кто попало, а торговцы. Очень жадные причем.

Ларрен

Поднимают меня, как кажется, очень рано. Накидывают на плечи халат, суют в руки стакан молока и лепешку, и пока я уплетаю это, какая-то особа женского пола и шактистанской национальности пытается расчесать мне волосы. А я сижу и тихо злорадствую. Да, мне больно, но я злорадствую. А что? Кардагол зря, что ли, старался, наколдовывая такую роскошную шевелюру. Вот пусть мучаются.

В результате с помощью масла, расчески и шипения на неизвестном мне языке у меня на голове сооружают странное нечто. Во всяком случае, оно тяжелое и шатается. Дать мне посмотреть на себя в зеркало никому и в голову не приходит. А я бы посмотрел – что такое можно сделать с волосами Лорелеи? Тем более, что возле левой щеки у меня теперь спираль болтается, скрученная из моих же волос. А справа – нет.

Женщина, окинув плод своих трудов удовлетворенным взглядом, начинает чем-то обмазывать мое лицо. Надо полагать, косметикой, но отчего ж ее так много?! Она кладет и кладет что-то густое жирное на мои щеки, глаза и губы, а я терплю, вспоминая самые изощренные ругательства.

Наконец, видимо, получив устраивающий ее результат, шактистанка тихо что-то проговаривает и начинает собирать в кучу выложенные ею ранее баночки и расчески.

– Уважаемая, а где моя одежда? – интересуюсь я. Ну, в самом деле, не в халате же мне идти? Нет, я бы мог. Если бы не одно но – он же вообще ничего не прикрывает, кроме части спины! А я – девушка стыдливая. Можно даже сказать, скромная. И неважно, что это тело я до сих пор не воспринимаю, как свое.

Женщина уходит, не удостоив меня ответом. Вернее, переходит к соседней ожидающей ее жертве.

А я сижу, как дурак, в халатик кутаюсь. По сторонам осматриваюсь.

Я здесь не единственная жертва. То есть товар. Нас пока пять. Пять нервных испуганных девиц разного облика. Возле каждой из девушек уже кто-то крутится. А вон на ту, блондиночку, маленькую, тоненькую, смахивающую на миниатюрного эльфа, уже и надевают что-то весьма своеобразное, что и одеждой-то назвать нельзя. Скорее средством для привлечения внимания. К стратегически важным местам. Да, по улице здесь так не ходят, что радует.

Но тут быстро приходит и моя очередь. Жестами мне дают понять, что следует встать, воздев руки к небу. После чего и я оказываюсь в какой-то прозрачной ночной сорочке красного цвета. А вот поверх нее на меня надевают еще одно платье – на сей раз чуть более приличное, но тоже очень тонкое. На него – нечто вроде длинного жилета из плотной ткани, широкий пояс с узорами. Кто-то там внизу уже копошится, обувая мои ноги в расшитые разноцветными нитками сандалии. В это же самое время мою растерянную физиономию прикрывают вуалью, которая крепится непонятно на что, но явно спрятанное в волосах. В качестве завершающего штриха "прелестную Лорелею" с ног до головы обрызгивают пахнущей цветами гадостью.

Меня подталкивают в спину, направляя в соседнюю комнату. Прохожу и вижу разодетых девушек под такими же, как у меня, намордниками, смирно сидящих вдоль стен. Надо полагать, выходим на финишную прямую.

Зачем я на это согласился?

Лин

Аукцион начался в полдень. С Ларреном нам увидеться так и не дали, вытолкали в зал и предложили устраиваться поудобнее. Ну, мы и устроились. Народа в зале пока было немного, торги только начались, и в первую очередь, как водится, выставили не самый интересный товар. Мне было откровенно скучно. Появление на "сцене" Ларрена предвиделось нескоро.

Ведущий аукциона объявил об открытии торгов. Сделал он это на зулкибарском языке. Почему на нем? Да потому что на аукционе не только шактистанцы присутствовали, а зулкибарский давно уже неофициально признан всеобщим языком среди торговцев. Одним словом, нам повезло. А то было бы смешно, если бы все действо велось на шактистанском, которого ни я, ни Шеон не знаем.

Ведущий расписывал качества выводимых на сцену рабов, явно завышая их достоинства и забывая о недостатках. Чего только стоило его заявление: "Этот орк силен как бык и кроток как ягненок", сделанное в адрес тщедушного полуорка со злыми глазками. Надеюсь, нашу красавицу Лорелею он преподнесет как надо.

Шел второй час торгов. Я от скуки глазел по сторонам. Людей к тому времени уже прибавилось. Точнее сказать – зал был полон, кое-кому не хватило сидячих мест, и они стояли вдоль стен.

В какой-то момент я наткнулся взглядом на вчерашнего блондинчика. Он устроился на подоконнике, теребя длинную косу, перекинутую через плечо, и с ухмылочкой смотрел прямо на меня, а, увидев, что я его заметил, подмигнул. Ну, все! Достал! Какого хрена он…

– Лин! – зашипел Шеоннель и дернул меня за рукав, – ты, почему злишься?

– А нефиг мои эмоции прослушивать, – пробурчал я, отворачиваясь от обнаглевшего блондина и переключая внимание на Шеона.

– Ты слишком близко сидишь, а я иногда забываю закрываться, – оправдался полуэльф.

– Надо было твоему дедуле не иллюзионистов тебе нанимать, а эмпатов!

– Он не знал.

– Что?

– Я не говорил ему про эмпатию. Так почему ты разозлился? Тебе скучно? Мне тоже, но я же не нервничаю.

– Хорошо я тоже не буду, – пообещал я. Не объяснять же Шеону, в чем дело. Глупо это как-то. Подумаешь, мужик какой-то глазки мне строит. Смешно, право слово! Будто я большую часть жизни провел не при зулкибарском дворе, где еще и не такое можно увидеть. Если присмотреться, как следует.

Спустя какое-то время торги были приостановлены, потому что прибыл султан Гарей в окружении пестро обряженной свиты и охраны, состоящей из боевых магов. Ни одного простого бойца. Впрочем, учитывая, что султан весь разве что не переливается разноцветьем всякого рода охранных заклинаний, вряд ли его достанет какое-нибудь атакующее, а уж про стрелу, пущенную не владеющим волшебством убийцей, я вообще молчу.

Гарей снисходительно помахал ручкой приветствующим его подданным и гостям города и прошествовал на огороженное резной решеткой возвышение, где стояло кресло.

Да, забавный такой шактистанский обычай – ограждать место для правителя. В Эрраде и в Зулкибаре такого нет. У нас представителей правящей династии просто усаживают на лучшие места, а не вот так вот – на демонстративно отгороженные. Прямо как диковинный зверек в клетке. Мне бы на месте султана такой расклад не понравился. Ну да ладно, это их причуды. Национальные. Не мне судить.

Волнение по поводу прибытия правителя улеглось, и торги продолжились. Теперь целенаправленно выводили только девушек. Сначала обычных, по своему миленьких, но ничем не примечательных. Публика ожила. Каждая новая девица была красивее предыдущей. От некоторых у меня прямо дух захватывало, и я тихо радовался, что у меня есть Саффа, а то я бы точно не выдержал и оставил на этом аукционе всю казну нашего княжества.

Султан Гарей активного участия в торгах не принимал. Только один раз лениво поторговался за хорошенькую блондинку, но в итоге уступил ее нервному мужичку, который выкрикивал свою цену с явным кирвалионским акцентом. Мне даже странно стало. Всем известно, какие кирвалионцы скряги, а этот вот раскошелился на красотку.

– Несравненная Лорелея! – торжественно выкрикнул ведущий аукциона.

Ну, наконец-то очередь до Ларика дошла.

Когда его вывели на сцену, я тихо прифигел. Что это нашей красотке на голове накрутили? Наверняка у бедного Лара уже шея болит, с такой-то башней на макушке. Про наряд я вообще молчу. Какая-то хреновина, похожая на камзол-переросток, с полами почти до щиколоток, которые спереди расходятся в стороны, открывая прозрачную ткань юбки (или платья?). Подол не до самого пола достает, так что видно разноцветные сандалии, из которых соблазнительно выглядывают пальчики с выкрашенными в белый цвет ноготками. Красиво смотрится, надо Саффу попросить, чтобы тоже так сделала. Я имею ввиду ногти на ногах в такой цвет покрасила. И на руках тоже. Нет, серебристо-серые ногти моей волшебнице идут, но мне кажется, белые будут тоже очень даже ничего смотреться.

Короче говоря, Ларрен наш выглядел интригующе, а публика, уже достаточно разогретая предыдущими лотами, замерла в предвкушении, ожидая, когда ведущий начнет расписывать товар и понемногу срывать с красотки одежду. Честно признаться, я тоже предвкушал, на какое-то мгновение позабыв, что передо мной не девица вовсе, а мой собственный кузен… который я даже не знаю что потом с меня потребует за все свои страдания.

Ларрен

Застываю на сцене. Чувства подступают, знаете ли, знакомые. Как перед казнью, только тогда я был сам собой, мог огрызаться и тем заглушать страх. Сейчас я этой роскоши лишен. Оглядываю зал, пытаясь найти своих. Не вижу, от этого начинаю волноваться, не сразу понимаю, что говорит аукционист.

– …девушка из далекой Арвалии…

Какой Арвалии? Я же из Эрраде?

– Благородная девица, пережившая незабываемые приключения, но сохранившая самое дорогое…

Да, приключения у меня были те еще. И что же у меня самое дорогое? Ага, я так и думал. Пресловутая девственность. По-моему, меня слегка пошатывает. Уж не знаю, что явилось причиной – башня из волос на голове или начинающие сдавать нервы.

– Начальная цена двенадцать руми!

Что? Двенадцать? Мы же говорили о семи с половиной? Ах, мошенники!

Вглядываюсь в толпу в зале, благо он достаточно хорошо освещен. Слышу:

– Двенадцать с половиной!

– Это несерьезно! – тут же отзывается аукционист, – посмотрите на этот цветок, на эту розу пустыни! Деточка, покажи свои ручки!

Это я деточка? Ах, да! И как я их должен показать? Вовремя вспоминаю, что рукава у платья широкие, и потому резко поднимаю руки вверх, обнажая их почти до плеч.

– Посмотрите, – тут же кричит аукционист, – какие они белые и нежные! Представьте себе, как будут смотреться на них браслеты!

Я неловко кружусь вокруг себя, ну, чтобы привлечь внимание. Меня когда-то учили, что движущиеся предметы с гораздо большей вероятностью будут замечены. Кошусь на аукциониста. Тот морщится, видимо, недовольный моей неуклюжестью. Ну что я могу сделать – меня не этому всю жизнь учили. Пока кружусь, выхватываю взглядом из толпы как бы отделенную от нее фигуру и тут же понимаю – султан, а значит, цель. Так, пора менять тактику. Я здесь зачем? Привлечь внимание султана. Вот будь я правителем, понравилась бы мне такая вот деревянная колода, какой я сейчас являюсь? Вряд ли. А быть купленным за бесценок каким-нибудь мелким купчиком не хочется.

Останавливаюсь, и, глядя прямо в глаза тому, кого я выбрал своей жертвой, медленно поднимаю подол платья. До середины икры. А потом резко опускаю. Учитывая то, что женщины в этой стране ходят все укутанные с ног до головы, то, что я сейчас сделал, должно выглядеть верхом неприличия. Изображаю на лице обольстительную улыбку. Это, правда, выходит не сразу, но вовремя понимаю, что левый угол рта у меня поднимается, а правый – нет. А это уже не знак обольщения, а скорее предупреждение о том, что я готов кому-нибудь врезать. Я – готов. Но не следует.