Текст книги "Невольник"

Автор книги: Марина Добрынина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Кардагол махнул рукой и переместил нас всех в… хм, я так понимаю это был личный "шкафчик" Ллиувердан – огромная комната с рядами манекенов, одетых в разнообразные наряды.

– Нужно подобрать что-то скромное, но в то же время соблазнительное, – объяснил Повелитель времени.

Ну, мы и подобрали. В результате, Лар был обряжен в платье из воздушной ткани. Плечи и руки обнажены и скромно прикрыты шарфиком из чего-то прозрачного и почти невесомого, грудь и талия плотно обтянуты корсетом, а ноги скрыты летящим подолом длиной до самого пола. Кардагол обошел вокруг Ларрена, задумчиво нахмурился, что-то буркнул, щелкнул пальцами, и шелковистые локоны Лара сложились в незатейливую прическу, украшенную нитями белого жемчуга. Скромненько и со вкусом.

– Теперь, стой спокойно, Ларрен, – распорядился Кардагол, – я на тебя приманку повешу. Сам делал – замешана на крови шактистанских султанов. Потомок Силимаха не устоит.

– Зачем? – слегка побледнев, спросила наша краса и гордость.

– Затем, – передразнил Кардагол, – ты же не хочешь, чтобы тебя купил кто-то другой.

Ларрен в ответ только фыркнул, кажется, смирившись со своей участью.

– Хорош! – одобрил я результат наших стараний.

– Да, хоть сейчас в кровать к султану. Такая соблазнительная Лорелея получилась, – пророкотал Кардагол, окутывая Лара вожделеющим взглядом. И так натурально у него это вышло, что бедняга Ларрен попятился.

– Не бойся, дурачок, меня недотроги не привлекают… сегодня, – утешил Кардагол, перестал ухмыляться и облизываться на "красотку", и предупредил, – если сами Саффу не найдете, будем действовать иначе. Я весь Шактистан по камушку разберу. Но это нежелательно. Ханна расстроится. Она так радовалась, когда ей удалось договориться с ними о взаимовыгодной торговле. Надеюсь, у вас получится решить это дело без шума.

Глава 8

Ларрен

Можно сказать, что я не напрасно опасался встречи с Повелителем времени. Хотя и не потому, что он мог учуять запах артефакта. Нет! Но он так на меня смотрел!!! Как на жертву!

В очередной раз появляется сожаление о том, что я дал себя уговорить. Смотрюсь в зеркало, и чувство двойственное. С одной стороны, там отражается девушка, которую я и сам бы хотел. Стройная, но не тощая, грудь, попа, все в наличии, личико чистое, зубки белые. С другой – это явно попахивает каким-то извращением. Чего вообще ради эта прелестная незнакомка повторяет все мои движения?! Кошмар!

Кардагол смеется, и эти два мелких паразита тоже хихикают в сторонке. Стискиваю зубы.

– Стоп, – вдруг заявляет архимаг, – мальчики, полагаю, что со своим уровнем магической силы вы там всех собак на себя навешаете. Вы не думали о том, что неплохо бы ее… хм… слегка заретушировать?

– Это как? – тут же интересуется Лин.

– Сделать так, чтобы она не слишком в глаза бросалась. Вы ж не думаете, что прекрасную Роксуанту пустили бы в самое святое, если бы у нее был уровень силы, как у Великого Кардагола?

– Великого? – фыркает княжич.

– А то!

– Так не я же иду в гарем, и не Шеон.

– Смешной ты, зайчик! Ты думаешь, на рынке Дарана каждый день два сильных мага девиц продают?

– Понятия не имею, что творится на этом рынке!

– Лин, не нужно, – вмешивается вечный дипломат Шеоннель. – он прав. Я только не знал о том, что это возможно.

– Для меня мало, что есть невозможного! – высокомерно заявляет Кардагол, после чего мурлыкает какое-то неидентифицируемое заклинание и удовлетворенно произносит, – а вот теперь вы, зайчики, если глубоко не копать, похожи на волшебников чуть сильнее Ларрена. Одним словом, ерунда.

Молча проглатываю последнее высказывание.

– Не обижайся, Лар, – тут же произносит архимаг, – на правду не обижаются. А сейчас, я так полагаю, вы хотите со мной попрощаться?

– Ага, пока! – недовольно буркает Лин.

Позволяю Лину утащить себя обратно в Зулкибар. Да куда угодно, лишь бы подальше от Кардагола. Мне и Аргвара хватает с его понятными намеками и загадочными претензиями. Спасибо. Не надо.

Перед отбытием Шеоннель внимательно меня оглядывает и заявляет:

– Где-то я слышал, что таких красивых женщин в Шактистане не принято показывать кому-либо.

– Что ты предлагаешь, – в очередной раз взрываюсь я, – покрывалом меня занавесить?!

– Можно и покрывалом, – задумчиво проговаривает Лин и набрасывает на меня кусок ткани, к счастью, полупрозрачной.

– Я, – говорит, – в борделе это позаимствовал, с ним Зулима иногда для гостей танцует.

В Зулкибаре у нас буквально час на сборы. Лин торопит. Понятно, мы и так достаточно много времени потратили. В итоге берем лишь деньги, мотивируя это тем, что все нужное можно купить на месте, да дорожный мешок, набитый какой-то нетяжелой рухлядью. Мы решили, что путешествовать без поклажи – слишком уж подозрительно.

Шеоннель накладывает на Лина и на себя иллюзию. Легкую, как поясняет он. Просто делает глаза Лина голубыми (оба), а волосы – темно-русыми. Сам же тоже становится достаточно непримечательным шатеном эльфийской наружности.

Через час мы в Шактистане. В каком-то проулке. Я сразу чувствую запах – влажности, гниющих фруктов, пыли.

Лин берет меня за руку. Первая мысль – одернуть, но я душу ее в зародыше. Я же сейчас невольница, не более того. Мое дело – подчиняться.

Некоторое время идем между близко стоящими домами, вернее, между их глухими стенами. Окон нет. Растительности – тоже. Под ногами – высохшая красная земля.

Выходим к рынку. Слышно его издалека. Такой специфичный разноголосый шум. Не только говорящие на разных языках разумные, но и лошади, ослы, птицы – все вносят свой вклад в разноголосицу. Впрочем, все рынки звучат похоже.

Идем медленно. Впереди мы с Лином, чуть позади – грустно опустивший уши Шеоннель. Мы договорились заранее, что он изображает из себя слугу Лина, а потому нечего ему радоваться жизни, пусть тащит себе дорожный мешок и молчит.

Пытаемся обойти рынок по периметру.

– Нам нужна гостиница! – ору я. А иначе свою мысль просто не донести. Не услышат.

– Знаю! – отвечает княжич. Надо же, сейчас он сам на себя не похож – деловой, собранный, – я выяснил у Андизара. Остановиться лучше в "Розе пустыни". Приличный, но относительно недорогой трактир. Должен быть где-то недалеко.

Спрашивать, где это, опасаемся. Мы и так привлекаем много внимания. Иностранец в сопровождении невольницы и эльфа. Думаю, вырядись Лин каким-нибудь жителем Шактистана, было бы проще, но увы, никто из нас не знает язык.

Побродив по рынку часа так с полтора, наконец, неожиданно, выходим на эту самую "Розу". Вывеска написана на трех языках – шактистанском, зулкибарском и эльфийском. Ну, и для тех, видимо, кто читать не умеет вовсе, над дверью прикреплена табличка с изображением уродливого красного цветочка на желтом фоне.

Проходим внутрь. Нас приветствует любопытный на вид разумный. Он, вроде бы, на шактистанца похож – такой же невысокий и темноволосый, но уши у него явно заостренные, эльфийские, и по-зулкибарски он говорит без акцента. Видимо, не такая уж закрытая страна – этот Шактистан, раз в ней встречаются подобные экземпляры.

Одет он в халат длиной до щиколоток, а на голове тряпка повязана. Вроде бы белая, но на нее нашито множество разноцветных лоскутов. От этого голова встречающего похожа на разукрашенную ребенком капусту.

– Комнату снять? – интересуется полукровка.

– Да, – важно произносит Лин, – мне и моей невольнице. А также слуге.

Шеоннель почтительно кланяется. Голова его опущена, как и подобает вышколенной прислуге. Бедняга принц!

Я, изображая из себя невольницу, стою, не шевелясь, на шаг позади княжича.

Несколько нервирует мысль о том, что едва ли наброшенное на меня покрывало способно скрыть формы, которыми меня наградил Кардагол. Вон, у этого, со странным головным убором, слюна на пол так и капает. Право слово, лучше бы меня в мешок упаковали!

– Меня Хайят зовут, – поясняет наш встречающий, умудряясь одновременно глядеть на княжича и облизываться в строну "прекрасной Лорелеи", – могу предложить Вам, господин, комнату на втором этаже. Прекрасный вид на сад, широкий диван. И, в качестве приятного дополнения, ежедневные букеты цветов в номер.

– Беру! – высокомерно бросает княжич, – а что для моего слуги?

– А для него у нас тоже найдется помещение.

– Мне нужно, чтобы он постоянно был рядом!

– Всенепременно.

– Пойдет! Проводите нас, уважаемый!

Лин, задрав нос к потолку, шествует вперед, я семеню следом. Шеон топает чуть позади меня, тяжело и громко вздыхая. Кажется, он переигрывает.

Комната, в которую нас поселили, и в самом деле, неплоха. Хайят, получив в качестве чаевых серебряную монету (на мой взгляд, это было слишком уже щедро), удаляется в сопровождении нашего полуэльфа. Могу оглядеться.

Помещение достаточно просторное, было бы светлое, если бы не темно-красные, украшенные геометрическими узорами, ковры на стенах. Здесь немного пахнет затхлостью, из чего делаю вывод, что оно не особо часто используется. Видимо, слишком дорого для прибывающих. Ну да княжич у нас маг, если денег не хватит, знает, откуда их телепортировать.

На тумбе у стола стоит обещанный букет каких-то чахлых желтых цветочков. Запах у них тоже как-то не очень, кислятиной отдает. Помимо тумбы в комнате имеется платяной шкаф со шторкой вместо двери (ага, было бы, что туда еще вешать) и, конечно же, низкая и достаточно широкая, чтобы на ней без помех могли разместиться два человека, лежанка.

Часть комнаты закрыта ширмой, за которой обнаруживаются лохань с чуть теплой водой и ночная ваза.

Лин плюхается на лежанку и тут же вскрикивает:

– Ох, что ж она жесткая-то такая?!

Я же, наконец, могу снять с себя покрывало. Оно меня слегка нервирует – изображение, как в дымке, трудно сфокусировать взгляд, и оттого мне повсюду мерещится угроза.

– Мне не нравится, как ты ходишь! – вдруг заявляет Лин, – ты как-то плохо задом вертишь!

– Я сейчас чей-то зад… – тихо проговариваю я, но закончить мысль княжич мне не дает, он вдруг начинает смеяться, и, как мне кажется, с какой-то истеричной ноткой в голосе.

Лин

Ларрен такая очаровашка, когда злится. А эта его угроза… одном словом – я валяюсь!

– Что за планы у тебя на мой зад, сладенькая? – прожравшись, поинтересовался я.

Лар одарил меня таким взглядом, что я бы, наверно, даже испугался… если бы на его месте кто-нибудь другой был. Ну, или если б он хотя бы в своем настоящем облике был, а не в девичьем.

– Расслабься… хи-хи… Лорелея, – посоветовал я.

– Лин, прекращай, это не смешно, – буркнул Ларрен.

– Не смешно, – согласился я, – не смешно, что такая красотка ходит, как мужик. Давай, потренируйся, попробуй попой повилять.

Я поудобнее устроился на диване и приготовился смотреть, как моя краса неописуемая будет дефилировать по помещению. Однако краса явно была не расположена к подобному представлению и одарила меня зверским взглядом.

– Нет-нет! Наложницы так не смотрят! – воскликнул я. – Ты же султана на фиг отпугнешь, если так на него глянешь. Попробуй посмотреть нежненько. Давай, Лар, у тебя получится! Посмотри на меня так, будто я блондин твоей мечты.

От этого моего заявления мордашка красотки злобно исказилась. Это нелюбовь к блондинам? Или персонально ко мне?

– Я сейчас на тебя так нежненько посмотрю, что мало не покажется, – пригрозил Ларрен и, сжав кулаки, шагнул ко мне.

– Побьешь? – округлив глаза, испуганно спросил я и сжался на диване, всем своим видом демонстрируя тихий ужас. – Ларик, так нечестно, у меня на тебя рука не поднимется сдачи дать, ты же дама!

– Сам ты дама! – прошипел Ларрен.

– Нет, дама у нас ты, – возразил я. – Хватит, Лар, я не шучу, у тебя походка неправильная и смотришь ты как озверевшая воительница, а не нежная невольница. Нам это не нужно. Ты должен быть прекрасной и кроткой девой. Лучшей в мире наложницей, которая знает наизусть "тысяча и одну позу".

Лар открыл рот, явно собираясь рассказать мне, в какой из этих самых поз он меня сейчас отымеет, если я не заткнусь, но тут в дверь постучали, и он благоразумно промолчал.

– Войдите, – пригласил я.

– Вы здесь ссоритесь? – спросил мой "слуга" Шеоннель, проскользнув в комнату. – Лин, ты Ларрена дразнишь?

– Я всего лишь пытаюсь сделать из него женщину, – оправдался я. Полуэльф как-то странно на меня посмотрел. – Эй, ты это о чем подумал сейчас?

– Ни о чем, – едва заметно усмехаясь, заверил Шеоннель.

– Ему моя походка не нравится, – наябедничал Ларрен.

– Лин прав, – к разочарованию Лара, Шеон поддержал меня. – Я погулял тут немного. Послушал, посмотрел. Нам повезло – очередные торги состоятся завтра. Аукцион рабов проводится несколько раз в неделю, в торговом доме господина Нарула. Это у рынка, тут неподалеку. Султан посещает почти каждый аукцион. Ходят слухи, что недавно он остыл к своей любимой наложнице и завтра будет обязательно, чтобы выбрать новую девушку для своего гарема. Нам нужно сегодня записаться и показать товар. Но сначала надо что-то сделать с походкой Ларрена.

– Вот и я ему о том же! – вдохновенно воскликнул я, – я ему советую попой активнее вилять, а он злится и зверем смотрит. Вот скажи, Шеон, разве может кроткая наложница смотреть зверем?

– Не может, – согласился со мной полуэльф.

– Будем учить, – вынес я приговор, и мы с Шеоннелем сурово уставились на заметно приунывшего Ларрена. Ну, понятно, с нами двумя не поспоришь.

Весь следующий час мы учили нашу красавицу правильно ходить. Красавица послушно выполняла команды, бледнела от злости и даже краснела иногда. Ну да, я наверно перегнул с шуточками. Особенно когда в заключение ляпнул:

– Молодец, Лорелея, у меня даже почти встал на тебя.

А Лар возьми и ляпни возмущенно:

– Почему это почти?

– Вот если бы я не знал, что на самом деле ты не девица, то встал бы совсем, – серьезно объяснил я.

Лар не выдержал, зарычал и набросился на меня с кулаками. К счастью, до меня он так и не добрался, был перехвачен Шеоннелем. Полуэльф нашу красу ненаглядную бережно за талию обнял, прижал к себе, в попытке успокоить, получил локтем в бок, ойкнул и отпустил. Ларрен отскочил от него подальше, одарил нас обоих свирепым взглядом и прошипел:

– Еще одна шутка и я откажусь продолжать это!

– Все-все, мы молчим! – торжественно заверил я. – Приводи себя в порядок, и отправляемся на площадь. Шеон, во сколько там все начинается?

– Через час. Я пойду, запишу нас и буду там ждать.

Ларрен

Да, мальчишки меня довели. Со смирением у меня всегда были проблемы, готов это признать, да-да. Не могу я воспринимать эту ситуацию, как должное! И сейчас мое состояние постоянно колеблется от тихого бешенства до громкого озверения.

Эти два юных болвана явно не понимают, что я чувствую в этой дурацкой ситуации. А мне противно. Нет, не забавно, не весело. Мне просто ужасно! Им не нравится моя походка! А они задумывались хоть когда-нибудь, что у женщин центр тяжести другой? А я-то привык к своему! Мое тело было сильным, тренированным, послушным, а, главное, предсказуемым. А сейчас я получил это и представления не имею, как заставить его нормально двигаться!

Еще и взгляд их мой не устраивает. Нет, я должен таять от умиления! Особенно учитывая то, что эти двое просто не в состоянии вовремя заткнуться.

Только моя угроза отказаться принимать участие в этом балагане заставляет Лина немного притихнуть, а полуэльфа – заняться полезным делом – записать нас на продажу меня. А звучит-то как по-дурацки…

Записываться нужно в здании, расположенном у южных рядов рынка – длинном, с явно нетипичной для здешних мест скатной крышей.

Шеоннель нас встречает у дверей и быстро проговаривает:

– Давайте уже, скоро наша очередь подойдет.

Входим в коридор. Узкий, с лавками вдоль стен. На них располагаются невольницы и их хозяева. Вонь стоит неимоверная. Пахнет потом, грязным телом и духами.

– Быстрее! – проговаривает Шеон, идя вперед широким уверенным шагом. Хорошо ему. А я вот в юбке путаюсь.

Полуэльф толкает одну из дверей, и вот мы втроем оказываемся в другом помещении – почти пустом. За круглым столом, неустойчиво стоящем на одинокой толстой ножке сидит усталый пожилой человек в традиционной для Шактистана одежде (сапоги, длинная рубаха, темные собранные в мелкие складочки штаны, жилет, маленькая круглая шапочка на голове) и что-то пишет в потрепанном толстом журнале.

– Показывайте, – бросает он по-зулкибарски, не поднимая на нас взгляд.

– Прошу прощения, уважаемый, – надменно произносит Лин, – что именно мы должны Вам показывать?

Человек поднимает глаза – красные и слезящиеся. Еще бы, здесь пахнет не лучше, чем в коридоре. Не уверен, что к такому можно привыкнуть.

– Товар, – терпеливо поясняет он.

Княжич театральным каким-то жестом сдергивает с меня покрывало. Стою, пытаюсь улыбаться.

– Иллюзия? – интересуется шактистанец.

Шеоннель опускает глаза и розовеет, а Лин начинает возмущаться, как-то неестественно взмахивая руками:

– Как можно?! Натуральная красота! Лорелея, повернись!

Проклиная княжича, Аргвара и собственную дурость, медленно поворачиваюсь вокруг своей оси.

– Ну, это мы посмотрим, натуральная или нет, – проговаривает шактистанец, опуская глаза на бумагу и что-то на ней черкая, – документы о собственности на нее где?

Лин начинает растерянно хлопать глазами, и тут в разговор вступает Шеоннель:

– Посмотрите внимательнее, уважаемый, девица вне закона. Ее собственником является любой изловивший ее. Вы же знаете.

Шактистанец поднимает на меня глаза, вглядывается с интересом, после чего задает сакраментальный вопрос:

– А она девственница?

На это даже Шеон не знает, что ответить. А я так вообще ресницами хлопаю, благо они у меня теперь длинные. Девственница ли я? Если в плане того, познал ли я прелести плотской любви вообще – безусловно, нет. Однако, если принять во внимание то, что ни один мужчина не воспользовался моим свеженьким девичьим телом, то конечно, да, я девственница. Похоже, аналогичные мысли посещают дурную голову и моего "хозяина".

– Девочка еще! – уверенно заявляет он.

– Ну-ну, – отзывается шактистанец. – проверим.

Пока я отгоняю непрошенные видения способов проверки и вообще пытаюсь вспомнить, как дышать, приемщик добавляет:

– Условия выставления на аукцион вам известны? Если нас все устроит, мы забираем двадцать пять процентов от стоимости сделки, плюс еще дополнительные расходы.

– Какие такие расходы?! – возмущается Лин.

Ах, этот собачий выкормыш на мне еще и нажиться вздумал?! Я княжича имею ввиду.

– Дополнительные, – спокойно проговаривает шактистанец, – а сейчас мне необходимы качественные характеристики товара. Откуда она?

– Из Эрраде, – бодро отвечает княжич.

– Возраст?

– Восемнадцать.

– Старовата… Происхождение.

Лин задумывается, а я стою, ругаю себя почем зря. Идиот! Придурок! Осел! Почему мы не обговорили это ранее? Зачем мы сунулись сюда без подготовки? Ну ладно эти два малолетних балбеса, но я-то почему? Мне что, здешнее яркое солнце голову напекло?! Или изменив пол, я лишился и разума?

– Она незаконнорожденная дочь одного из лордов, – тихо произносит Лин, бросая на меня виноватый взгляд.

Шактистанец тоже на меня косится. На сей раз с интересом.

– Благородная? Хм, это неплохо. А что умеет?

Тут глаза Лина принимают отчетливо квадратную форму, но княжич быстро приходит в себя:

– У моей невольницы прелестный голос, позвольте ей самой рассказать о себе.

Шактистанец фыркает. Воспринимаю это как знак согласия и по возможности мягко проговариваю:

– Я играю на бахтейне и…

А вот что сказать в качестве "и…" затрудняюсь. То, что я почти любому могу объяснить, что он не прав, что кулаками, что мечом? Что у меня богатый опыт по изъятию утаиваемого? Или что я недолго побыл наместником Арвалии? Или что редко, кому удается обыграть меня в кости? Могу про образование свое упомянуть, будь оно неладно. Какие у меня еще могут быть достоинства, могущие заинтересовать покупателя?

– Лорелея очень скромна, – вдруг добавляет Лин Эрраде, – она прекрасно поет.

Ага, неприличные частушки про эльфов. Их я исполняю просто замечательно. С чувством и толком. Особенно когда пьян.

– Ну, пусть споет! – тут же заявляет шактистанец, откидываясь назад.

– Без бахтейна не могу, – бормочу я.

Вот едва ли они его здесь найдут! Семиструнный бахтейн и в Эрраде-то редкость!

– А ты так!

Так… ну ладно, сами напросились

мне ушастый говорил,

что я некрасивая

просто он перекурил

морда, блин, спесивая

ой-ёй-йё, ой-ёй-ёй,

начинаю бой с травой

Далее петь не решаюсь. Но и этого хватает для того, чтобы Шеоннель в очередной раз залился краской, Лин застыл, а шактистанец начал хрюкать.

– Скажи мне, деточка, – продолжая улыбаться, интересуется он, – а откуда на тебе печать "вне закона"?

– Дядя поставил! – выпаливаю я. И это правда.

– За что?

А вот эта история у меня заготовлена. И я немедленно выдаю слезливую сказку о злобном дяде-чародее, который после смерти моей мамы решил, что я могу претендовать на часть наследства отца, который меня почти признал. И чтобы этого не случилось, подговорил еще более злобного мага Таурисара, чтобы на меня наложили печать собственности, а потом, когда дядю замучили угрызения совести, он с подачи того же Таурисара исправил печать на "вне закона" и велел мне убираться. А потом я скиталась… скиталась… И эти вот меня изловили.

После этой трогательной истории шактистанец отчего-то спрашивает у меня лишь одно:

– И после этого ты все еще девственна?

– Везло, – угрюмо буркаю я.

После чего в воздухе повисает напряженная пауза.

– Хорошо, – наконец говорит приемщик, обращаясь уже к Лину, – сейчас придет маг, осмотрит товар, после чего поговорим о цене.

Так, дышать нужно спокойно. Сильно сомневаюсь, что здесь найдется маг уровня Кардагола. Но все может быть. Все может быть…

Открывается дверь позади шактистанца и в комнату входит эльф. Да, эльф. Как бы он там не прятал свои длинные уши под чалмой, черты лица, пусть даже сейчас и загорелого, скрыть не удается.

Он бросает взгляд на Лина, немного дольше рассматривает Шеоннеля, который коротко ему кланяется, приветствуя соплеменника, после чего поворачивается ко мне. Минуты две маг пристально меня разглядывает и произносит по-эльфийски низким и хриплым, нетипичным каким-то для ушастых голосом:

– Иллюзии на девочке нет.

Облегченно выдыхаю. И тут же добавляет:

– Только вот… Она – волшебница. Но… очень слабенькая.

Ну, слава всем богам, что я очень слабенькая, хм, волшебница!

– Как ты используешь магию, прелестное дитя? – интересуется эльф, на сей раз на моем языке, заглядывая мне в лицо. Пытаюсь улыбнуться как можно обворожительнее. По крайней мере, надеюсь, что это выглядит именно так, а не как оскал моего Кота, когда я его дергаю за хвост в воспитательных целях.

– Я знаю лишь очищающее, господин. Мама говорила, что ничего большего девушке уметь и не нужно, – произношу я.

– Какая умная мама, – бормочет эльф, – все чисто. Я свободен?

– Пока да, – заявляет шактистанец.

Эльф удаляется. Приемщик некоторое время разглядывает Лина, после чего, как бы нехотя, произносит:

– Пожалуй, я мог бы взять Ваш товар на реализацию, только…

– Что только? – нетерпеливо восклицает княжич.

– Старовата она…

– Зато играет на этом, как его, на фигне какой-то музыкальной!

– И не сказать, чтобы очень красива…

– Что?! Да ты посмотри, она просто прелестна! Она сногсшибательна!

Так, к этому нужно еще привыкнуть. Я – прелестна. Я – прелестна… Я – сногсшибательна. Было бы чем сшибать…

– Она не очень хорошо поет.

– У нее есть чувство юмора.

– Она – маг.

– Да! Вот именно! Она – маг! Не думаю, что у вас маги-рабыни на дороге так и валяются!

Шеоннель в торговле участия не принимает, а Лин вот так распалился, будто всю жизнь только об этом и мечтал – продать меня в гарем, да подороже.

– Хорошо, – вроде как, сдаваясь, произносит приемщик, – три руми.

Лин аж подпрыгивает на месте.

– Сколько?!

– Это стартовая цена.

– Три руми?!!! Вы с ума сошли, уважаемый, посмотрите на нее еще раз. Если Вы выставите ее за три руми, покупатели решат, что это бросовый товар.

– Ну, пять.

– Пять?! Да за пять руми я не смогу купить себе и осла!

– Вы преувеличиваете, уважаемый. Осла Вы можете приобрести и за полтора руми.

– Это будет фиговый осел!!!!

– Что значит – фиговый?

– Плохой! Я не езжу на плохих ослах!

Очень любопытно, а Лин ослов-то вообще видел когда-нибудь? И когда это он успел узнать, что и сколько здесь стоит? И вообще, отдал бы меня уже, не торгуясь. Чувствую себя умственно неполноценным. Что самое неприятное, судя по всему, это ощущение меня нескоро покинет.

– Семь руми! – выкрикивает шактистанец. – И если я не смогу ее продать сегодня, Вы возместите мне все убытки!

После чего он бьет ладонями по столу.

– Семь с половиной, – бормочет княжич.

– Семь!!!

– Ну ладно, семь так семь. Но это только стартовая, я правильно понял?

– Да!

– Угу, ладненько, аукцион, я так понял, завтра с утра?

– После восхода.

– Отличненько, мы тогда пошли.

Лин хватает меня за руку. Приемщик поднимается с места и сразу становится видно, что он невысок ростом и пузат.

– Товар оставьте, – велит шактистанец.

– Как оставьте? – недоумевает Лин.

– Товар остается здесь. Сделка совершена.

Ошарашенный княжич выпускает мою руку из своей, шактистанец падает обратно на табурет.

– Сложно с вами, с иноземцами, – сетует он, – нам же нужно ее подготовить, привести в товарный вид.

– Какой товарный вид?! – кричит Лин.

– Она у Вас волосатая!

Я? Машинально хватаюсь рукой за подбородок.

– У нее на руках – волосы! – добавляет приемщик.

Где? Вот эти три белые волосинки?!

Шактистанец машет рукой и брезгливо как-то произносит:

– Все, идите отсюда, – ничего с девицей вашей не случиться. Я обещаю.

Лин послушно поворачивается к выходу, но Шеоннель тихо интересуется:

– А бумагу?

– Какую бумагу?

– Подтверждающую, что Вы приняли ее у нас. Причем не больную.

Шактистанец тяжело вздыхает, берет один из лежащих на столе листочков, рисует на нем несколько закорючек, после чего передает бумагу полуэльфу.

А я остаюсь стоять. Стою и с тяжелым сердцем наблюдаю за тем, как выходят из комнаты Лин и Шеоннель. Я, конечно, мужчина. Молодой, здоровый, сильный мужчина. Как бы я при этом ни выглядел. Но на душе сейчас противно и тоскливо, как будто меня и в самом деле продали.