Текст книги "Невольник"

Автор книги: Марина Добрынина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Глава 18

Ларрен

Мог бы, собственно, и не выгружать меня перед парадным входом. Я не гордый, воспользовался бы и одним из черных, благо внешний вид у меня сейчас не слишком презентабельный. Но, выбирать не приходится. В конце концов, я – родственник князя, а потому негоже мне по задворкам бегать.

Гордо, спокойно, как будто, так и надо, вхожу во дворец. Аргвара не видно, но это не значит, что его рядом нет. Уж я бы на его месте свое сокровище без присмотра не оставлял. Нет, безусловно, сокровище – это не я.

Лестницу выбираю левую, так ближе к покоям Лина. Очень надеюсь, что к нему не забредал кто-то из чрезвычайно любопытных родственников и не утащил артефакт куда-нибудь к себе. Впрочем, сделать это могли разве что Терин с Киром. Да автор вещицы – Кардагол. Всем остальным эта зеленая чашка просто бы в руки не далась. Недаром же даже Аргвар смотреть на нее смотрит, а трогать побаивается.

Ладно, посмотрим и мы.

Надо ж такому случиться, что именно тогда, когда я почти приблизился к осуществлению мечты, между мною и ею материализуется Горнорыл. Он спускается мне навстречу. На лице – печать задумчивости. За плечами – топор. Остальной облик без изменений. Видит меня и прямо-таки лучиться начинает от счастья. Замираю. В отличие от него, я не вооружен. Да и одежды-то на мне рубашка, штаны какие-то да опорки странной конструкции. Извините, не сам выбирал. Аргвар постарался. Но не облегающие трико – и на том спасибо.

– Ах, ты, заррраза! – радостно восклицает гном, – это ж я только с Вальдором помирился, и ты тут!

Отвешиваю поклон.

– И вам здравствуйте, дядька Горнорыл.

– Да какой я тебе дядька, мелочь ты пузатая?!

– Ну, насчет мелочи пузатой это Вы сильно погорячились. Или у Вас проблема с зеркалами?

И злость на меня такая накатывает радостная. Ну, думаю, давай. Сейчас я ничем не связан. Ни долгом, ни печатью. Давай, гном, и мы посмотрим, кто сильнее – ты или я.

Горнорыл аккуратно вынимает топор. Жду.

– Вы что, – интересуюсь, – зарубить меня решили, дядька Горнорыл? Вам может, удобнее будет, если я на колени встану и голову наклоню. А?

– Ах ты…

Далее следует ряд непечатных выражений, но цели я своей добился. Гном ставит топор у стены. Я разворачиваюсь и сбегаю с лестницы. Мне здесь неудобно. Он, конечно же, за мной, с воплями:

– Стой, трусливый мальчишка!

Не так уж я и молод.

Горнорыл сегодня без доспехов. Но одеяние на нем парадное – расшитое золотом, украшенное камнями. Тяжелое, одним словом. Оно, да и комплекция его, конечно, делают гнома неповоротливым. Однако я знаю, что кулаки его – как молоты. Успел в свое время почувствовать. Если он по мне попадет, не факт, что устою на ногах. А вообще драться с ним весело. Но неудобно. Причем обоим. Он по физиономии моей попасть не может, хотя очень хочет. А я так вообще не знаю, куда бить. Разве что ногами.

Мы быстренько обзаводимся зрителями в лице стражников, а также лениво прогуливавшихся до сего момента придворных дам. Разнять нас с Горнорыдом не спешат. Оно и понятно. Дворцовая жизнь – она скучная, по большому счету. Разве может плетение интриг сравниться со зрелищем, когда два представителя разумных пытаются пустить друг другу кровь?

Я потихоньку выматываю гнома, не позволяя тому приблизиться ко мне вплотную. Он злится. А мне просто весело. Он очень злится, и уже плохо себя контролирует. Однако злость делает его отчаяннее и быстрее. В итоге он достает меня ударом в живот. Однако удивляю себя сам и мало того, что остаюсь на ногах, но еще и отпрыгиваю в сторону, успев дать Горнорылу смачненькую такую плюху в челюсть.

Гном трясет головой и продолжает наступление. Чувствую, что я разогрелся, а вот у него реакция уже замедляется. Стар наш дядька Горнорыл. Не по нему уже такие упражнения. Или он и в самом деле считал, что я полжизни провел на руководящих должностях, и у меня мышцы уже атрофировались? Ну, нет, практика у меня была хорошая. И с учителями везло. А как тебе ребром ладони по основанию шеи? Не нравится? А кулаком в переносицу? Тоже? Да неужели?

Вскоре наша драка превращается уже в избиение. Гном вяло отмахивается от меня, пытаясь не столько достать, сколько помешать мне ломать ему кости. Да не так уж просто их сломать!

– Сдаешься, дядька Горнорыл? – интересуюсь я, предоставляя гному передышку.

Тот отрицательно мотает головой.

– Сдавайся, – предлагаю, – убью ведь. Голыми руками убью.

– Нет… – хрипит он.

Ах, нет? Продолжим! Наконец, не знаю, сколько прошло времени, гном падает на пол с грохотом. Останавливаюсь рядом с ним. Лежит, глаза вытаращил. Но дышит.

– Не прощаюсь, – говорю, после чего разворачиваюсь и иду вверх по лестнице. У меня еще есть незавершенные дела.

Лин

Айлидэ, пока мы огрызались, успела приговорить всю сигару и застыла. Впала в транс, как пояснил Кардагол. Ну, транс так транс, ему виднее, мы с Шеоном в отличие от него дел с пифиями не имели и по мне так, что транс этот, что обычные кайфушечки, случающиеся после раскуривания каннабиса – все одно.

Я как раз придумал, как бы еще пообиднее поддеть Кардагола и уже даже рот открыл, как Элиника шумно вздохнула, обвела нас мутным взглядом, загробным голосом изрекла: "На Крион вам хода нет" – и вырубилась.

Я уже возмутиться хотел, но тут мне на руки свалилась Саффа. В буквальном смысле этого слова – откуда-то сверху. Оригинальные шутки у этих пифий.

– Привет, Саффочка, скучала? – бодренько осведомился я у офигевшей волшебницы, чмокнул ее в щеку и поудобнее устроил у себя на коленях.

– Ээээ, – глубокомысленно изрекла Саффа, тряхнула головой и, наконец, возмутилась, как следует, – какая наглость! Они опоили меня какой-то гадостью! Я, как зомби, несколько дней по храму гуляла и почти ничего не соображала! Да я… я их остров недоделанный потоплю на фиг!

– Саффа, ведьма ты моя озерная, остынь, тебе нельзя нервничать, – напомнил я.

– С каких это пор? – озадачилась Саффа. – Что на тебя нашло, Эрраде? И, кстати, да, я скучала.

Судя по саффиному недоумению, пифии не потрудились поставить ее в известность о ее положении, а сама она не знает, потому что срок еще маленький, а специально ей в голову не пришло проверять. Я на всякий случай сам посмотрел, убедился, что Элиника мне тут шутки не шутила, и призадумался. Ну и как это будет выглядеть, если я сообщу Саффе, что она беременна? Немножечко как-то не того, нетрадиционно. Может быть, раз такое дело, и девочка моя не в курсе, стоит пока деликатно промолчать? Видимо, та же мысль пришла в голову и Кардаголу с Шеоннелем, потому что они тоже ни словом не заикнулись насчет саффиного положения. А может быть, они просто не успели ничего сказать. Ведь сначала мы с Саффой целовались, и мешать нам было опасно для жизни, а потом Элиника вновь пришла в себя. Я бы на это внимания не обратил, я же Саффу целовал, но Кардагол вдруг, как ненормальный, заорал:

– Внимание! Пифию штырит! Сейчас пророчество выдаст!

Нет, ну я понимаю, что пророчащая пифия это не просто так и не каждому в жизни посчастливится подобное услышать, а тем более увидеть. Но зачем же так орать? Саффа бедная от неожиданности чуть на пол не свалилась. Я наградил Кардагола не обещающим ничего хорошего взглядом, но решил отложить разборки на потом. Как бы там ни было, а на пифию, которую, как выразился Карадагол "штырит", мне было интересно взглянуть.

Элиника сидела на кровати с прямой спиной, будто заледенела, лицо тоже застывшее какое-то, только глаза живут, так сказать, своей жизнью – зрачки расширенные, взгляд мечется во все стороны. А потом она заговорила:

– Сила, созданная для обуздания Силы, разбужена непризнанным бастардом. Дракон склонит голову и покорится.

Мы недоуменно переглянулись. На физиономии Кардагола отразилось волнение. Ну да, единственный дракон в этом мире, это его Ллиу. Есть повод для беспокойства.

Элиника обмякла и завалилась на бок, простонав:

– Остановите его! Остановите Ларрена, иначе нашему миру конец!

Кардагол выругался и телепортировался. Надо полагать, домой к дракоше своей. Не выдержали нервишки у родственничка. Впрочем, у меня бы тоже не выдержали, если бы речь о Саффе шла.

– Где нам искать Ларрена? – обратился я к Элинике, но она не ответила, кажется, сознание потеряла. Ну вот, сейчас придется время тратить, эту айлидэ обморочную в чувства приводить и допрос ей учинять на тему местонахождения Ларрена, которого она так просит остановить.

"Быстрее, в Альпердолион! Артефакт! Ллиу!"

Кошка, выскочившая не понятно откуда, прокричала это и снова исчезла. Мы, не задумываясь, телепортировались в Альпердолион. Черт с ним, с Ларреном, когда у Ллиувердан неприятности с каким-то артефактом. Стоп! Артефакт? Ладно, я об этом потом подумаю.

Прямо во дворец я не рискнул перемещаться, мало ли что там, да и Кардагол мог с перепугу защиту переустановить. Шеоннель видимо о том же подумал, поэтому мы все трое появились у ворот, изрядно удивив и, возможно, даже повеселив охрану. Еще бы! Стоим мы все такие заполошенные, а я еще и с Саффой на руках, которая впрочем, тут же стукнула меня кулаком по плечу и прошипела:

– Отпусти!

В другое время я бы мож подурачился, сказал что-нибудь вроде того, что готов носить ее на руках вечно, но сейчас не до шуток было, и я отпустил.

– Во дворец, быстро! – распорядился на редкость суровый и решительный Шеоннель, жестом открывая кованные ворота.

Ларрен

Вхожу в покои Лина. Ну, надо же, тут кто-то убрался в его отсутствие. Вечно у этого мальчишки беспорядок. И где у нас артефакт? Ага, ну конечно, зачем нам прятать такую ценность? Мы же можем просто бросить его на столике у кровати. Вот она чаша, стоит, ждет своего часа. Достаю из-за пазухи лист со стихотворением. Присаживаюсь на кровать, ставлю артефакт перед собой. И что мне прикажете сейчас делать? Прикрываю листом чашу. Эффекта нет. Ставлю чашу на лист. Аналогично. Впрочем, он же на кровь был завязан. Ну, это сейчас не проблема. Костяшки пальцев у меня сбиты. Мажу кровью лист и артефакт, прикладываю их друг другу и понимаю, что да, фокус удался, потому что два эти предмета вспыхивают. Лист отлетает в сторону. Бросаю на него взгляд и вижу, что текст поменялся. Стало быть, я получил новые инструкции. Все тот же почерк.

"Здравствуй. Поскольку я понятия не имею, кто нашел артефакт, на всякий случай считаю своим долгом заявить. Кардагол, если это ты, то есть я, положи эту штуку на место, а еще лучше спрячь так, чтобы и ты ее не нашел. Глупости все это. Не нужна она тебе такая. Да, знаю-знаю, порой она выводит из себя. Но ведь за это ты ее и любишь? Неправда ли? У тебя уже был приступ дури, когда ты это создал. Не нужно было. К счастью, ума хватило не воспользоваться, а то я не знаю, как бы ты потом выкручивался. А потому повторяю – не надо.

Если ты – не я, родственничек, тогда слушай. Не знаю, зачем тебе эта вещь. Драконы давно ушли из этого мира, да, боюсь, и из других тоже. А конкретно эту вещь я создал в приступе ярости для отдельно взятой женщины. Ну да, моя любимая – дракон. Нечему удивляться.

И все равно я готов предположить, что вдруг они у вас здесь появились, а сам я почил (ну могло же такое случиться?), и потому у тебя возникла острая необходимость приручить дракона. И тебе артефакт жизненно необходим. Извини, кстати, что все время называю это артефактом. Имени я ему так и не придумал. Так вот, эта штука лишает дракона воли и полностью его подчиняет. Учти, я понятия не имею, как отменить действие артефакта. Я как-то этой целью не задавался, да и не уверен в том, что получится. Боюсь, его действие необратимо. Есть там парочка-другая особых ингредиентов.

Так вот, чтобы его задействовать, тебе достаточно капнуть в чашу каплю крови. Да, кровь следует использовать трижды – при поисках, расшифровке и, собственно, активации. И, надеюсь, не нужно повторять то, что кровь должна принадлежать мне или моему родственнику. Так вот, а потом дракон в облике человека должен окунуть в чашу руку. Любую. Хоть правую, хоть левую. Впрочем, думаю, с ногой тоже получится. А далее следует произнести: (имя дракона) повинуйся (имя того, кому следует повиноваться) во веки веков. Ну и делать это все тоже должен будешь ты или кто-то, близкий тебе по крови.

И все. И считай, что дракон навеки твой. Дрессированная такая рептилия. Можешь делать с ним все, что хочешь.

Хотя, если честно, оставил бы ты эту затею. Лишать живое существо воли… Как-то гадко, что ли. Есть у меня пара-тройка изобретений на эту тему. Веришь, нет, до сих пор раскаиваюсь. А что делать?

В любом случае, инструкцию ты, дорогой мой родственничек, получил. Поступай теперь, как знаешь.

Кардагол Шактигул Кайвус".

Сижу, задумчиво изучаю артефакт.

С ума сойти… Аргвар хочет приручить дракона. Я знаю лишь одного – Ллиувердан. Но зачем? Она – возлюбленная Кардагола. Охотно верю, что маг создал артефакт во время вспышки ярости. По слухам, Ллиувердан – дама с весьма своеобразным характером. Но по тем же самым слухам Повелитель времени любит ее без памяти. Если у него отнять драконицу, случится катаклизм мирового масштаба.

Но даже если не принимать это во внимание. С моей помощью разумного пытаются лишить воли. Это отвратительно. Мне ли этого не знать? Каждый должен иметь право на выбор. Хотя бы на такой: подчиниться или умереть. Я был его лишен.

Аргвар обещал сделать из меня сильного мага. Не понимаю, как он собирается это сделать, но неважно, верю, что может. Только вот стоит ли это исполнение моего желания вечной войны с Кардаголом? Да и то вечной лишь в том случае, если мне удастся вечно от него прятаться. Каким бы могущественным магом я не стал, будучи необученным словесником, противопоставить что-либо Повелителю времени не смогу.

Нужно ли мне все это?

"Что случилось, Ларрен?" – обеспокоенно спрашивает Кот.

– Выбрать не могу, – усмехаюсь я.

Появившийся Аргвар берет в руки бумагу.

– Ну что, мальчик мой, вижу, все у тебя получилось, – проговаривает он, улыбаясь.

– Да.

– Пойдем искать Ллиу?

– Зачем это тебе?

Аргвар поднимает брови, будто раздумывает, послать меня с моим вопросом подальше или не стоит.

– Должны же мы как-то размножаться, – произносит он, пожимая левым плечом.

– Мы?

– Мы, драконы.

– Я думал, ты бог.

– Я морской дракон, дружище. А вообще, дракон, бог… Какая разница? Нас, Ларик, очень мало осталось. А дурища эта, Ллиувердан, путается неизвестно с кем.

– Почему же? Известно…

Сам не понимаю, зачем я противоречу. Я в состоянии, близком к ступору. Неужели все было затеяно лишь для того, чтобы Аргвару было с кем размножаться?

– Вставай, Ларрен, нам следует поторопиться.

– Зачем?

– Как достал ты меня своими дурацкими вопросами!

– Аргвар. Я не сделаю этого.

Глаза дракона округляются.

– Что значит – ты не сделаешь этого?

– Мне не нужен Кардагол в качестве врага. Я не хочу лишать его невесты. Я не хочу, чтобы кто-то был таким же, как и я.

– Да мне плевать на твои желания! Ты сделаешь это!

– Нет.

– Сделаешь!

В голосе Аргвара слышна угроза. А мне все равно. Я не намерен выполнять его приказы. Я не хочу.

– Ну, все, парень, ты сам напросился, – шипит он, после чего нормальным уже голосом произносит, – Я, Аргвар урр Грха, призываю свою собственность, Ларрена Кори Литеи, подчинись мне. Печать – в полную силу, без ограничений.

– Какая печать? – ору я, вскакивая с кровати, – Я не твоя собственность!

Аргвар невесело ухмыляется.

– Моя, мальчик мой. Моя. Тебя купил я. А султан, которому я тебя подарил, сам от тебя отказался, приказав утопить свою наложницу. Так что ты мой. Впрочем, сам можешь убедиться.

Смотрю на надпись и в ужасе понимаю, что она изменилась. Собственность Аргвара урр Грха – вот, что там написано. И надпись такая яркая…

– Нет! – кричу в отчаянии. – Нет! Я не хочу!

– Да кто тебя спрашивает? А сейчас возьми в руки чашу.

Мои руки сами тянутся к артефакту.

И в этот момент двери распахиваются, на пороге появляется князь Эрраде.

– Что здесь происходит? – холодно спрашивает он.

– Терин, помоги! – в отчаянии успеваю выкрикнуть я, после чего Аргвар бьет меня ладонью по лицу, и мы оказываемся в Альпердолионе. В тронном зале. Прямо перед Ллиувердан.

– Ар? – удивляется Ллиувердан, – а ты что здесь делаешь?

Аргвар усмехается:

– Привет, красавица моя, – после чего дает команду уже мне, – Молчать.

Он танцующим шагом приближается к трону.

– Ты неплохо устроилась.

– Мне нравится. Не помню, правда, чтобы я тебя приглашала.

– Ларрен, подойди ко мне!

Я приближаюсь, не в силах отказаться. Ллиу бросает на меня любопытный взгляд.

– Этот мальчик теперь твой? – интересуется она.

– Всегда был моим, – отрезает Аргвар, – как и ты.

– С чего бы это? – кокетничает Ллиу. А мне так хочется сказать – беги, дура, беги отсюда, если хочешь сохранить себя. И не могу.

– Жизнь с людьми, Вирри, – продолжает он, – плохо на тебе сказывается. Ты глупеешь.

– Арри! Тебе ли говорить об этом.

– Ты знаешь, что твой нынешний возлюбленный, Кардагол, сделал для тебя артефакт?

– Он их много для меня сделал.

– Нет, это особенный. Ларрен, ближе подойди!

Ллиувердан кокетливо убирает прядь за ухо. Таким же точно движением, как это порой делал Аргвар.

– И чем же? – мурлыкает она.

– Ларрен, руку!

Протягиваю Аргвару левую ладонь. Он ногтем делает на моем запястье небольшой разрез и заводит руку над чашей. Кровь медленно стекает в зеленую странную жидкость.

Ллиувердан заинтересованно наблюдает за происходящим. Она не успевает дернуться, когда Аргвар хватает за запястье и ее и окунает ее пальцы в чашу. Ллиу дергается, замирает…

– Говори заклятье! – рычит мне Аргвар, продолжая удерживать драконицу.

"Ллиувердан, – произношу я, – повинуйся…

Глава 19

Лин

Кардагола мы нашли быстро. Никогда его таким не видел. Будто не великий злодей и архимаг, а паникующий подросток, он атаковал дверь в тронный зал. Не знаю, чего хотел добиться наш великий и ужасный, пытаясь с разбегу выбить эту дверь, запечатанную заклинанием. Я такого никогда не видел – сверкающая, будто лед на солнце, причудливо переплетенная решетка. Ну, то есть я видел похожее. Саффа чаще всего работает с водной стихией, у нее в некоторых случаях такие же плетения получаются – тоже, как лед на солнце блестят. Но это было что-то совсем иное, и сила, которая от нее исходила, была мне незнакома.

– Драконья магия, – прошептала Саффа.

– Морской дракон, – Кардагол, наконец, нас заметил и вперил в Саффу алчный взгляд, – если мы вместе, то…

– Попробуем, – перебила Саффа, шагнула к Повелителю времени и взяла его за руку. Ну, вот этого можно было и не делать. Зачем она его за руку-то схватила? Не нравится мне это. Но я ей об этом потом скажу, когда все закончится.

Кардагол и Саффа начали плести заклинание. Хотя правильнее будет сказать – они расплетали заклинание, которое запечатало дверь.

Решетка начала в некоторых местах покрываться трещинами, а кое-где расплывалась и стекала, будто тающий лед.

Нам под ноги выскочила Кошка и в один прыжок оказалась у Шеона на плече.

– Как ты узнала? – спросил полуэльф.

"Я искала Кота, сначала не чувствовала его нигде, а потом он вдруг оказался в Зулкибаре, я поспешила туда, но там уже ни его, ни Ларрена не было, они были здесь. А когда я пришла, я увидела… увидела… мяу!"

Слова у Кошки закончились, и она в заключение просто жалобно мяукнула. Что же она там такого страшного увидела, что в одно мгновение из важной вредины превратилась в беспомощного котенка?

В этот момент дверь с грохотом распахнулась.

Ну и картинка нам предстала! Ларрен держит артефакт этот, который мы с ним нашли, а блондинчик, тот самый, что купил Лара и снился мне потом, держит Ллиувердан. Точнее не Ллиувердан, а ее руку держит, опуская ее в чашу.

– Ллиувердан, повинуйся Аргвару урр Грха, во веки веков – произнес Ларрен, и блондинчик с довольной ухмылкой отпустил Ллиувердан, которая вдруг как-то расслабилась и безучастно осталась стоять рядом с ним.

Тогда я не совсем понял, что именно произошло. Это теперь я удивляюсь, что Кардагол так спокойно отреагировал. Процедил: "Ублюдок!" и выпустил в Ларрена "ядовитые сети". Саффа их отбила, коротко сказав: "Печать!" Вот тогда я присмотрелся к ларреновой печати. Она изменилась, Лар больше не был "вне закона". Печать горела и переливалась надписью "собственность Аргвара урр Грха", надо понимать, Аргвар – это вот этот вот блондинчик, и все, что сделал Ларрен, он делал по его приказу. До Кардагола это тоже дошло и он больше не пытался атаковать, с отчаянием глядя на Ллиувердан, которую Аргвар обнял за талию и увлек в сторону, подальше от Ларрена.

– Извини, Кардо, ты проиграл, – мурлыкнул Аргвар, – ничего личного, но нас – драконов, так мало. Мы не можем себе позволить разбрасываться нашими женщинами.

Кардагол тихо зарычал. Не знаю, чем бы закончилось, если бы он атаковал этого блондина (несложно понять, что он и есть тот самый морской дракон, который двери запечатал), но блондин драться не планировал.

– Ларрен, возьми свою награду, – сказал Аргвар и исчез вместе с Ллиувердан.

Потом все очень быстро произошло. Сначала печать Ларрена потускнела, видимо, у этой сволочи белобрысой хватило ума перед бегством ее ослабить до предела, а потом вокруг Лара такая сила вспыхнула, что нас всех отбросило на порядочное расстояние. Может быть, и дальше бы отбросило, да стены помешали, о них мы и затормозили. А Саффа об меня затормозила, сам не понимаю, как я так умудрился извернуться, чтобы она о стену не приложилась. Не иначе как с большого перепугу.

– Валим отсюда, – рыкнул Кардагол, – этот щенок сейчас сгорит и будет большой взрыв.

– Не валим.

Когда отец успел здесь появиться, я просмотрел. Но он был здесь, как всегда холодный и, вроде бы, равнодушный ко всему. Он шагнул к Ларрену и начал плести какое-то незнакомое мне заклинание. Интересное дело, он меня сам учил, сказал, что научил всему, что знает, а вот этого я почему не знаю? Но возмутиться я не успел, да и не время было претензии предъявлять.

– Какого хрена ты делаешь, Терин? – рявкнул Кардагол, поднимаясь с пола. Это хорошая идея. Я помог встать Саффе и сам встал. А Шеоннель тем временем присоединился к отцу и начал в его заклинание свое вплетать, точно такое же. Ну вот! Даже полуэльф недоучка знает, а я нет!

– Мы должны удержать его, – объяснил отец свои действия.

– С каких пор ты занялся благотворительностью? – холодно спросил Кардагол.

– Если он сдохнет, мы никогда не узнаем всей правды.

Это сработало, Повелитель времени, ворча, присоединился к отцу и Шеоннелю.

Саффа тоже было шагнула к ним, но я поймал ее за руку.

– Ты не станешь.

Волшебница смерила меня недоумевающим взглядом. Ну, я ее понимаю, как тут не удивиться. Не было у меня никогда такой придури – запрещать ей что-то, тем более колдовать.

– Это опасно, – выдал я очевидное. – Ты не будешь это делать.

– Эрраде, с каких пор ты взялся решать за меня? – возмущенно зашипела Саффа.

Ну что ж, хотел я помолчать и дождаться, пока она сама поймет и осчастливит меня "новостью", да, видно, не судьба. Все у нас не как у людей. Это уже становится традицией.

– Ты ждешь ребенка, Саф, не надо рисковать. Пожалуйста.

– Что? Я что? Ты… ты в своем уме? Нашел время шутки шутить!

– Не шучу я! – рыкнул я, схватил свою волшебницу за руку и, не спрашивая, телепортировал нас домой. Ну, то есть в Зулкибар, в наши покои.

Да я знаю, что сейчас получу по морде, но Саффа в спасении Ларрена участвовать не будет. Как и я. Обидно, что я не знаю заклинания, которым Лара удерживают, и даже не понял, что с ним такое происходит. Но про этот свой пробел в образовании я потом папе претензии предъявлю.

По морде я, конечно же, получил. Оплеуху мне отвесили от всей души, аж в ушах зазвенело, и звездочки перед глазами мелькнули.

– Прежде чем ринешься обратно в Альпердолион, потрудись проверить, шутил ли я, – посоветовал я и отошел от Саффы подальше. Получить еще одну оплеуху мне не улыбалось. Уж больно тяжелая ручка у волшебницы моей мечты.

Какое-то время стояла тишина. А потом Саффа меня удивила, тихо сказав:

– Прости, когда мы прощались перед моим отъездом в Шактистан, действие противозачаточного заклинания закончилось, а новое я поставить не успела. Не думала, что вот так с одного раза получится.

– Саффочка, у нас тогда не один раз был, – ехидно напомнил я, – и мне непонятно, с какого перепугу ты извиняешься? Это же здорово! Жаль, конечно, что мы пожениться не успели. Теперь уже не получится ждать до осени, да?

Саффа заулыбалась, но сказать ничего не успела, в помещение ворвалась мама, взволнованная и злая.

– А вы здесь! Саффа нашлась, отлично! Где Терин? Я его сюда послала, у тебя тут вазочка какая-то заколдованная… хм… была. Уже нет. Тааак! Терин свалил куда-то с этой штукой? Вы в курсе, куда?

– Долго объяснять, – пробурчал я, до меня вдруг дошло, что я по собственной глупости помогал Ларрену в весьма пакостном деле, в результате которого Ллиувердан оказалась заколдована и исчезла в неизвестном направлении с этим самым Аргваром.

Мать уперла руки в бока, явно намереваясь потребовать с меня подробных объяснений, но от этого меня спасло появление Василия, который вальяжно вышел из-за шкафа, потерся об мамины ноги и замурлыкал.

– Ну, ни фига себе! – пробормотала мама, выслушав кота, – что там такое у Ллиувердан с Кардаголом происходит? Почему Терин потребовал у Василия в срочном порядке вычислить, где находится Кот Ларрена, и умчался в Альпердолион, ничего не объяснив?

– Мам, я думаю, будут нам объяснения, когда они вернутся, – заверил я, а про себя добавил: "и дрындюлей мне будет за мою глупость".

– Вернутся? Ага, так я и стала сидеть, сложа руки, дожидаться! – рявкнула мать и взмахнула своим волшебным тапком, сказав это свое самопальное, но всегда срабатывающее заклинание, – отнеси меня, тапулечка, прямиком к Терину.

Мать у меня такая, может дел натворить сгоряча, поэтому я схватился за нее, чтобы и меня ее "тапулечка" перенес. Забыл как-то, что Саффа меня за руку держит и тоже с нами переместится в этот бардак, из которого я ее несколько минут назад утащил.

К счастью, оказались мы не в Альпердолионе, а так и остались в зулкибарском дворце, только переместились в малый обеденный зал. Отец был там, ровно, как и остальные действующие лица. Ларрен почему-то на столе лежал. Мать тут же кинулась к нему, усадила на стул, сорвала со стола скатерть и заботливо в нее Ларрена завернула. Ну, понятно, у него вид был нездоровый, и трясло его, будто от холода.

Ларрен

У меня дрожат руки, но продолжаю удерживать артефакт. Другой команды не было. Вижу, как в зале появляются Лин, Кардагол, Шеоннель, Саффа. Неужели им удалось ее найти? Вижу заклинание, летящее в меня и то, как его отбивает Озерная Ведьма. Зачем? Зачем она это делает? Уж лучше бы так – быстро, а главное, заслуженно. Я во всем виноват.

Аргвар обнимает ставшую такой безвольной Ллиу, и я, наконец, могу выронить эту проклятую чашу. Что я наделал?!

"Ларрен, возьми свою награду" – спокойно произносит морской дракон и исчезает. Секунды две я пытаюсь сообразить, что бы это значило, а потом мое тело охватывает пламя. Я, кажется, кричу. А может, нет. Не знаю. Единственное, что чувствую – это боль, и она нарастает. Потом приходит осознание того, что нужно что-то делать, иначе произойдет нечто ужасное. Более ужасное, чем случилось? Не знаю, но губы сами начинают шептать слова единственного заклинания, которое у меня всегда получается.

Становится немного легче, настолько, что я ощущаю, будто что-то пытается не дать мне распылиться. Что-то холодное удерживает мою силу с двух сторон. Но также я знаю, что мне нельзя останавливаться, и продолжаю колдовать. Раз за разом.

– Ларрен, что ты делаешь?! Остановись!!!

Мне показалось, или это голос Шеоннеля?

– Не останавливай его, он пытается удержаться.

А это уже Терин Эрраде. Он мне помогает?

О боги, больно-то как! Пламя во мне то становится ярче, то немного отступает. Раз за разом. Не знаю, сколько это продолжается. Не сразу понимаю, что всполохи слабеют. Наконец, пламя отступает совсем. Заставляю себя открыть глаза.

Я лежу на полу, на холодном мраморном полу.

– Ларик, ты что со дворцом сделал? – слышу я слабый, задыхающийся голос Шеона.

Не понимаю, о чем он.

– Лар, ты же даже краску со стен убрал, – поясняет полуэльф и тихо смеется.

– Я не хотел.

– Ты много, что не хотел, – холодно заявляет сидящий рядом на корточках Терин, – в Зулкибаре объяснишь, чего именно ты не хотел.

После чего он кладет руку мне на плечо, и мы с ним оказываемся в Зулкибарском дворце. В малом обеденном зале. Причем я, как главное блюдо, лежу на столе. Лежу и дрожу, потому что сейчас мне очень холодно. Впрочем, замечает это только Дульсинея, которая помогает мне сползти со стола, усаживает в кресло, укутав сдернутой со стола скатертью, и лишь потом сердито кричит:

– Терин, я не поняла, что за фигня у вас тут творится?!

– А вот это пусть он тебе рассказывает! – небрежно махнув в мою сторону рукой, заявляет князь Эрраде. Появившийся за его спиной Кардагол смотрит на меня, нахмурив брови, и молчит.

Ну и я молчу, потому что не знаю, с чего начать.

К сожалению, мое молчание истолковывается превратно.

– Говори, или я с тобой такое сделаю… – рычит Кардагол, приближаясь ко мне.

Невесело усмехаюсь. Ну что он может теперь со мной сделать? Мне сейчас совершенно нечего терять. Свободы я лишен. Друзья? Не думаю, что они остались таковыми. Жизнь? А нужна ли она мне вот такая?

– Постой, – бросает Терин, – есть у меня средство для самых неразговорчивых.

Но тут голос подает Лин.

– Паап! Он не виноват. Мы с ним вместе этот артефакт искали.

Смешной мальчишка. Забыл упомянуть о том, что это я его подбил на поиски и активацию артефакта. К чему такое благородство?

– Нет, – говорю, – это моя идея. Лин, не вмешивайся.

– Не надо делать из меня ничего не соображающую куклу! – взрывается Эрраде-младший, – я тоже принимал в этом участие!

Князь присаживается в кресло, забрасывает ногу на ногу и цедит сквозь зубы:

– Отлично. Значит, вдвоем и будете рассказывать, что за артефакт, откуда вы его взяли и вообще, где вы пропадали несколько дней. Я слушаю.

После чего достает сферу правды. Даже не пытаюсь уклониться, впрочем, я сейчас настолько слаб, что не смог бы, даже если бы и захотел. А Лин просто стоит, гордо задрав подбородок, мол, совесть его чиста, и скрывать перед родственниками нечего.

Тут в зал входит мой бывший хозяин Вальдор.

– Я что-то пропустил? – интересуется он.

Его вопрос остается без ответа, потому что я начинаю рассказывать.

Следую за Иоханной. Сегодня странный день – она прогуливается…