Текст книги "Звери (СИ)"

Автор книги: Марина Дечко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

  – Думаю, я справлюсь – ответил старик, пробегая глазами по комнате, – мне бы только отыскать одну вещь.

  Взгляд этого пожилого нуара словно искал что-то среди вещей, аккуратно расставленных в маленьком помещении. Затем он подошел к кровати, на которой лежала девушка, и раскрыл тонкую ткань тюля, скрывающую легкие движения, говорящие о том, что наследница все еще жива. Затем мистер Нильсон наклонился, чтобы взять край одеяла.

  – Стойте, что вы делаете?!

  – Мне нужно найти стрелу, – небрежно, будто объясняет простую истину ребенку, произнес старец, – и если она так влияет на вашу сестру, значит, лежит где-то совсем рядом с ней. В конце концов, на вас же эта магия не повлияла, хоть вы и живете в одном доме. Не думаю, что она столь избирательна.

  Подняв краешек одеяла, он победоносно взглянул на Кевина.

  – А вот и виновница вашей беды.

  Взглянув на сестру, Кевин увидел зажатую в ладони стрелу. Старик не терял времени, и тут же вынул ее из бледной руки, сжимавшей свою погибель в слабых пальцах. Стрела легко поддалась слабому усилию, ведь мистер Нильсон был намного крепче уставшей бороться за свою жизнь девушки.

  – Больше она не навредит Летиции. Теперь все только в ее руках. Магия над ней не властна.

  – Когда же сестра проснется?

  – Этого не знает никто, – пожал плечами старец, – но вам больше здесь нельзя находиться. Оставьте меня с ней наедине, и не тревожьте, пока мы не выйдем отсюда на своих ногах. До этого же момента я запрещаю вам даже заглядывать сюда, сколько времени бы нам не понадобилось.

  Кевин бросил взгляд, полный волнения и недоверия, на мистера Густовсона, но тот дал ему знак уйти.

  Когда же Кевин и Джек, увлекаемые из дома Главой Клана, вышли на свежий воздух, брат не выдержал и спросил:

  – Нам можно ему доверять? Ведь сестра и так находится на грани жизни и смерти. Позвольте хотя бы мне остаться с ней. Прошу, я, по крайней мере, буду наблюдать за ее состоянием.

  – Если вашей сестре суждено выжить, то она выживет лишь с помощью этого нуара. Его одного. В противном случае ее не спасет никто.

  Не отойдя еще от окна комнаты Летиции на большое расстояние, они услышали слова заклинания, читаемого стариком.

  – Не могу до конца довериться ему, – произнес Кевин.

  – У вас нет другого выбора. Жизнь принцессы зависит только от него, – с этими словами мистер Густовсон пошел прочь, оставив Кевина и Джека в полной растерянности.

  Я сидела в клетке, созданной сплетенными руками мертвецов, и не могла пошевелить ни единой частью тела. Казалось, оно пропиталось свинцом, и было слишком тяжелым для того, чтобы двигаться. Все внутри меня наполнилось ощущением, будто мне не оставалось ничего, кроме как ожидать своего конца. Мой разум, моя воля стали пасовать перед неизвестностью, как вдруг меня посетила мысль, что, может быть, я слишком рано сдалась, может, нужно еще бороться? Сделав над собой последнее усилие, я открыла глаза, и попыталась подняться на ноги. Мне хотелось лишь попытаться, чтобы в тот час, когда я вновь увижу свою семью, было не стыдно смотреть им в глаза. Очень не хотелось омрачить память предков, строивших свое Королевство Крови столетиями.

  Я ухватилась за сплетенные руки и изо всех сил постаралась потянуть их в разные стороны. Поначалу казалось, что все это зря, и они не отдаляются друг от друга ни на миллиметр, но мне не хотелось сдаваться. Сделав над собой последнее усилие, я рванула их, и, как ни странно, они поддались. Клетка разорвалась, распалась на множество жилистых когтистых рук, тут же ушедших в небытие, предоставив мне возможность выбраться.

  Я кое-как вышла, точнее выпала из нее, и оглянулась. Колдуна нигде не было. За то время, пока я была без сознания, он исчез. Не знаю, куда он ушел, да мне этого и знать не хотелось. Видимо, решил, что я больше не представляла угрозы, тем более что время шло, унося в мир мертвых мой дух.

  Я была совершенно одна в этих холодных стенах, и больше здесь никого не было. По крайней мере, никого живого. Свечи, расставленные повсюду для свершения обряда, уже догорали и бросали прощальные отблески пламени на символы, украшавшие стены. Я старалась запомнить обстановку этого убогого места, чтобы в темноте не наткнуться на какой-нибудь жертвенник. Ведь тогда, возвращаемый шумом, жрец вновь заключил бы меня в объятия мертвых.

  Оглядевшись, я увидела в стене расщелину, из которой струилась темнота. Видимо, именно через нее мой дух попал в это место. Словно небольшая трещина в скале, она зияла, предоставляя мраку возможность вновь вернуть сюда свои владения. Из нее в пещеру проникал лишь ужас, смешанный с неприятным запахом смерти.

  Но сейчас все это не имело никакого значения. У меня не было сил для того, чтобы подняться и идти. Не хватало воли даже для того, чтобы подумать, что случиться, если колдун вернется и увидит мое освобождение из западни.

  Я не смогла даже подняться. Просто лежала на холодном каменном полу, словно звездное небо в зимнюю ночь усыпанном магическими рунами, и ждала конца. Закрыв глаза, я позволила себе вспомнить своих родных. В другой ситуации это придало бы мне сил, но только не сейчас. Просто хотелось, чтобы в этот момент рядом со мной были хотя бы образы близких. Это избавляло меня от страха и размышлений о том, что же находится за чертой.

  Я представила перед глазами лица родителей, улыбнулась, как мне казалось, последней улыбкой, и сомкнула глаза.

  Где-то издалека до моих ушей доносилось звучание мужского голоса, и я решила, это возвращается колдун для того, чтобы отправить меня из этого мира. Голос все приближался, но я даже не взглянула в ту сторону. Если чего-то не избежать, зачем слишком много знать об этом?

  Свет жизни я в свече несу,

  И одарю я им

  Принцессу, что спасти хочу

  Назло врагам моим.

  Пусть проведет ее наш Бог

  Сквозь тьму пещеры, ров,

  Чтоб возвратить я к жизни мог

  Владычицу Даров.

  Священен Путь ее сейчас,

   Который приведет

  Народ нуаров в светлый час.

  Сей ясный миг грядет.

  Мне показалось странным, что колдун произносит такие слова. Мое спасение? Наверное, это говорит мое подсознание, желающее любым способом выжить. Что ж, пусть так. Пусть хотя бы оно избавит меня от диких мук, уготованных бессердечным жрецом. Мой разум больше не хотел ничего слышать и видеть. Во мне теперь жило лишь желание тишины и покоя. Только оно. Я уже видела нежные объятия родителей и теплые приветствия своих великих предков, так что оставалось лишь одно: попрощаться с этим миром. С тем местом, где я впервые познала, что такое настоящие узы со своей приемной семьей. Где мне стало известно, что такое иметь истинную сестру. И даже не ту, которая дается при рождении, а ту, которая появляется для тебя в этом мире лишь единожды. Я впервые узнала, что значит любить. Любить не только самого нуара, но и всю его душу. Для меня сейчас не стоял бы выбор: уйти в безызвестность, не испытывая страданий, или сражаться до конца за свое счастье, если бы не он. Впервые за все последнее время я всерьез задумалась о нем. В семнадцать лет еще невозможно понять, является ли выбранный тобою нуар именно тем, кто тебе предначертан Судьбою. И только в такие моменты можно полностью осознать весь замысел того, кто придумывает нашу жизнь. Я представила, как мы с Николасом сейчас гуляем по берегу моря, как легкая морская пена, доплывающая до наших ног, нежно ласкает кожу.

  Кто-то может назвать все происходящее глупостью, но мне вдруг показалось, что это действительно существует! Я ощутила силу его рук, с бережностью прикасающихся к моим плечам и укрывающим их от закатной прохлады вечера. На моих губах появился вкус его губ. И... О, Боже, как это было чудесно! Невероятное ощущение. Именно оно сейчас придало мне сил для того, чтобы в последний раз открыть глаза и взглянуть на этот мир.

  Мои веки раскрылись для прощания, и я увидела перед собой пожилого человека. Меньше всего именно в этот миг мне хотелось, чтобы передо мной предстал именно такой нуар. Мысли о Нике пропали, и мне их стало очень жаль. Последняя соломинка, соединяющая меня с этим грешным миром...

  Однако, в моем мозгу возникла мысль, что я уже уже где-то видела его, вот только не могла вспомнить, где именно. Сейчас мне даже думать было тяжело. Почтенный старец склонился надо мной, и ласково сказал:

  – Вставай Летиция, тебе пора домой.

  Я даже не стала отвечать ему. Да и зачем? Сейчас придет колдун, и тогда и я, и этот старик окажемся в клетке. Смерть уже поджидала меня. Мне лишь хотелось сказать ему об этом, предупредить об опасности, исходящей из недр пещеры, отплатить хоть чем-то за его доброту, но не было сил.

  Но старец, пришедший за мной, оказался не таким бессильным, как предполагал его возраст. Он крепко сжал мои руки, и в мгновение ока поднял меня с холодного каменного пола. Я оказалась в его крепких отцовских объятиях, даривших ощущение безопасности. Как же мне всего этого не хватало! Мои руки обвились вокруг его шеи, ища поддержку, и я почувствовала, что могу тверже держаться на ногах.

  – Нам нужно уходить, – снова произнес он, но уже более властным голосом, не подразумевающим каких-либо сомнений в адрес высказанного, – скорее!

  И только теперь мне стало ясно, как до этого не хватало такой отцовской непререкаемости. Когда всему сказанному можно просто верить, не отягощая себя необходимостью выбора. Все во мне говорило, что этому нуару необходимо довериться, к тому же, выбор был невелик: отдаться на волю жрецу, или последовать в неизвестность за голосом, внушающим доверие.

  Этот выбор был предопределен заранее. Я превозмогла все то, что тянуло меня вниз, и попыталась сделать шаг. Это было не просто, но старик поддерживал меня. Его руки оказались на редкость сильными. Они, наверное, могли удержать не одну меня. Я делала шаг за шагом, дававшиеся мне с особым трудом. Мне казалось, что на следующий такой шаг сил уже не будет. Но все же они находились. Словно из ниоткуда. Не знаю даже, было ли это из-за воспоминаний о моей семье, Николасе, или просто из-за желания жить. Но главное – это желание жило.

  Мы вошли в проем, представлявший собой раскол скалы, и темнота окружила нас. Я совершенно точно знала, что она несет в себе – безысходность, печаль, погибель. И я не хотела вновь почувствовать все это. Мне стало так страшно, что я даже пожалела о своем уходе. Ведь никто не знал, куда на самом деле ведет меня этот незнакомец, а там, по крайней мере, света хватило бы до того, пока я не усну. И вместе со сном получу свободу от всего того, что тревожило меня в этом мире. Однако, превозмогая свои слабости, я старалась прогнать ужасы, которые в меня вселяла тьма, и шла вперед.

  С каждым движением тела, приближавшим меня к цели, силы возвращались ко мне. Я подумала, каким же страшным, наверное, должно было быть это место, раз оно лишь своими стенами высасывает из нуара жизненную энергию. Что уж говорить о жертвенных столах, безжалостно окропленных невинной кровью?!

  Но вот впереди появился свет. Нет, это было не дневное свечение, которое своими яркими белыми лучами гонит тьму, но присутствовало в нем что-то такое, что давало надежду. А в ней я сейчас нуждалась больше всего.

  С нашим приближением он становился все желтее, и, когда мы совсем к нему подошли, мне удалось разглядеть, что перед моими глазами была моя комната, в которой я легла спать накануне.

  Я вгляделась в знакомые очертания помещения, и увидела себя, спящую на кровати. Точнее, это была всего лишь видимость сна, хотя внимательный нуар сразу же мог заподозрить неладное. Мое лицо было таким бледным, что казалось, будто в нем не осталось ни кровинки. Руки покоились по бокам тела абсолютно неподвижными плетями, не способными породить хотя бы иллюзию жизни. Даже не верилось, что тело мое может так лежать, ведь я всегда была очень активной. Только сейчас перед собой я видела неподвижную плоть, практически покинувшую этот мир. Лишь легкие движения груди показывали, что еще есть шанс на воскрешение. Рядом с моей кроватью сидел тот самый старец, который спас меня из пещеры. Он выглядел уставшим и измотанным. Вокруг глаз залегли глубокие морщины, порожденные не только временем, но и тяжелым испытанием, встретившемся ему в последние сутки. Склонив надо мной голову, он читал ту же молитву, которую я услышала, лежа посреди холодных камней.

  Подойдя вплотную к своей комнате, мой дух остановился. Не зная, что мне делать дальше, я вопросительно посмотрела на своего спасителя.

  – Меня еще можно спасти? – Этот вопрос невольно слетел с губ, и я ужаснулась тому, как устало звучал этот голос, рожденный на моих устах.

  – Можно, – ответил он, – осталось сделать последний шаг.

  Я еще раз взглянула на старца, и мы одновременно переступили черту знакомой комнаты. Здесь мы были в безопасности. Наши души укрылись от угрозы.

  Дыхание мое сбилось, все тело было объято усталостью и болью, но я все же продолжала дышать. Вдох за вдохом, дававшиеся мне с огромными усилиями. Я просто физически ощущала, как сжимались и разжимались внутренние грудные мышцы, растягивая и приближая друг к другу ребра. Мои легкие словно у младенца, с болью расправлялись, доставляя мне дискомфорт.

  И это было прекрасно! В первый раз, даже еще не открывая глаз, я чувствовала такую любовь к жизни. Все мое существо дышало самим существованием и возможностью его почувствовать. Впервые за всю мою бытность я чувствовала счастье не потому, что достигла чего-то и не потому, что обладаю каким-то благом, а потому что просто живу. Наверное, только оказавшись на волоске, можно оценить это чудо. Я чувствовала, как кровь, набирая обороты, бежала по венам, как мышцы вновь приобретали возможность сокращаться, как разум начинал мыслить. И сейчас мне хотелось только одного: продолжать дышать. Как никогда хотелось осуществить все задуманное.

  Но для начала нужно было открыть глаза.

  Первое, что я увидела перед собой – испещренное морщинами лицо своего спасителя, который на редкость внимательными, умными глазами словно проникал в саму душу. Видел мои боль и радость, понимал меня. Было видно, как он устал, но его взгляд продолжал буравить меня.

  – Ты очнулась? – Голос, как ни странно, звучал не так ласково, как в пещере.

  – Кажется, да, если я все еще не грежу. Спасибо вам! – Я судорожно схватила старца за руку, и сжала ее, но он не позволил мне долго сдерживать свою ладонь в моих.

  – Если бы ты сразу рассказала о том, что с тобой произошло, ничего этого просто не было бы, – еще жестче сказал он, и теперь мне стало понятно, что без упреков здесь не обойтись.

  – Я не знала, к кому можно было обратиться, – моя попытка оправдаться не удалась, – да и кто мог знать, что такое случиться? Мне и сейчас не совсем понятно, что произошло.

  – А то, что на стреле ты видела символы, которые, надеюсь, тебе непонятны, не вызвало настороженности? Не заставило задуматься об их смысле?

  В тот момент я поняла, что старик рассматривает меня, пытаясь выяснить, знаком ли мне древний язык, на котором было послание на стреле. Он, основываясь на опыте лет, пытался прочесть ответ в моем взгляде.

  – Как я могу знать это? – Мое недоумение возрастало, а вместе с ним росла и злость на то, что старец так груб со мной. Невоможно было без борьбы променять отцовскую нежность, ощущаемую в пещере, на черствость нуара из Зверей Крови.

  – Тем более, – устало сказал он, – стрела, которая летела в тебя, не была предназначена для убийства. Те, кто выпустил ее в твою сторону, надеялись, что она тебя заинтересует. И ты не подвела их. Твои поступки предсказуемы, как у малого ребенка. Бойся этого. Слова, написанные на стреле, давно уже не звучат в нашем мире. По крайней мере, среди тех, кто не причастен к древней темной магии. Это заклинание, позволяющее притянуть и удержать твой дух в подземной пещере. А то, что они были выгравированы на стволике аллозаны, только усилило их мощь. Думаю, тебе уже рассказали о магических свойствах этого необычного растения.

  Дождавшись моего кивка, старик продолжил бичевать мой разум:

  – Ты сделала все в точности как они и рассчитывали. И если бы твои друзья пришли на день позже, нуары навсегда остались бы без единой надежды на воссоединение. Запомни, что если и впредь будешь совершать глупости, то тебе придется держать ответ перед всем народом. Уж такой ты выбрала для себя путь. И сойти с него уже не можешь. Тебе нельзя подвести свой народ!

  Сказав все это, старик встал, чтобы уйти.

  – Кто вы? – Я не могла не спросить об этом, ведь мне очень нужно было знать имя своего спасителя. Какое-то смутное воспоминание жило в моих мыслях, но я слишком ослабла, чтобы копаться в лабиринтах памяти. Даже несмотря на то, что он и был груб по отношению ко мне, я ему была обязана. Жизнью, надеждой, и даже шумом ветра, игравшего за окном с листвой летнего леса.

  – Я тот, кто будет учить тебя не только разбираться в нуарах, но и в самой себе. И, даст Бог, у меня это получится. Я твой наставник, Летиция. Мистер Нильсон, так ты меня можешь звать.

  Не говоря больше ни слова, он вышел за дверь, прихватив с собой стрелу и оставив меня одну, теряющуюся в рое новых вопросов, занимавших все мои мысли.

  Через минуту после того, как этот странный старик покинул мою комнату, в дверь постучали. Я знала, что это были Кевин и Джек, поэтому, не задумываясь, разрешила им войти.

  – Летти! – Кевин просто светился счастьем. – Мы уж думали, что потеряли тебя. Я себе не находил места. Прости, что раньше не позвали на помощь. Просто так много всего произошло за последнее время, и ты так хорошо с этим справлялась, что я подумал, будто усталость и перелет в чужую страну дали о себе знать. Но когда ты проспала двое суток, меня это обеспокоило. Мама с отцом знают, что с тобой все в порядке. Ты не волнуйся, тебе нужно отдыхать.

  – Нет, – мне было страшно подумать о том, что опять я закрою глаза и окажусь в той самой пещере, – я не хочу отдыхать. Если еще не поздно, мне хотелось бы прогуляться. Вот только я немного слаба, поэтому шаг придется замедлить.

  – Как скажешь, – с пониманием ответил брат, – только оденься, вечером на улице прохладно.

  – Я рад, что с тобой все хорошо, – поцеловал меня в щеку Джек, – мы очень переживали.

  – А я рада, что снова вижу вас, ребята, – усталая улыбка коснулась моих губ, – но не думайте, что сможете отвлечь меня от вечерней прогулки.

  – Думаю, она тебе не помешает, – сказал брат, – собирайся.

  Когда мы вышли на улицу, ночной воздух окружил нас своей прохладой. В небе, раскинувшемся над нашими головами ярким, синим шатром, полным светящихся звезд, висела надежда. Может, кому-то было бы холодно, но я не чувствовала этого. Во мне жила лишь бесконечная радость, что я снова здесь, среди нуаров, которые мне дороги, и передо мной снова лежит мой Путь.

  Глава 4.

  Знамение

  – Вставай, Летиция! – этот окрик стоял у меня в ушах весь последний день, раздаваясь эхом при каждом его повторении. Будто звон железа, с каждым разом все больше и больше раздражающий слух и царапающий нервы. – Твоя реакция запаздывает, не говоря уже о теле!

  Никаких поблажек из-за недавней болезни.

  Никаких ограничений, даже несмотря на то, что я никогда не росла по законам этого Клана.

  Ничего.

  Конечно, с одной стороны, я радовалась этому, ведь мне, в отличие от других новичков, нужно было пройти ускоренный курс боевой подготовки. Наверное, это хорошо, только вот мое тело отказывалось меня слушать. В один миг казалось, что я смогу сделать все также быстро и хорошо, как и мой наставник, ведь в его исполнении элементы сражения выглядели как нечто совсем простое. Но наступал другой момент, открывающий передо мной реальность. И эта действительность была беспощадной.

  Я не могла собраться с силами, хоть и страстно этого желала. Каждый удар, каждое движение отдавались во всем теле сильной болью, и этого пока превозмочь я не могла. В очередной раз, с грохотом падая на бархатную зеленую траву, покрывавшую поле для тренировок, я благодарила Провидение, мудро оставившее ее здесь. Ведь ощущения были просто ужасными.

  Но не в моих правилах было сдаваться. Поднимаясь после очередного падения, я снова и снова шла вперед, вот только это, казалось, не радовало наставника. В каждом боевом приеме он видел ошибки и неточности, все в моем бое раздражало его. Мне даже на какое-то время показалось, что этот нуар вообще не бывает чем-либо доволен. На секунду я вдруг вспомнила, как он помог мне тогда, когда я сама уже не могла бороться за свою жизнь. Его крепкие руки, поддерживавшие мои плечи, вывели меня к свету не только из пещеры, но из железных тисков отчаяния. Как же ему удавалось быть таким надежным в тот момент, и таким безжалостным сейчас?

  Я сделала новый выпад, но и он оказался напрасным. Тренер отбросил меня в сторону, как легкую веточку, и мне ничего не оставалось делать, как снова подняться. С трудом. Кто бы мог подумать, что этот пожилой нуар окажется таким сильным и ловким? Все в нем, казалось, говорило о том, что его жизнь уходит туда, откуда уже нет возврата. Но он спорил и с этим. Он боролся и одерживал победу в сражении с силами, которые были выше всех нас. Старость и смерть Нильсон отбрасывал в сторону без особого труда, как и меня сейчас. Все во мне поражалось и удивлялось этому нуару, но одновременно с этим, с каждым новым ударом, с каждым колким словом все восставало против него. Мне показалось, что сил сдерживаться осталось очень мало.

  – Ты дерешься как человек! – Бросил он в мою сторону, даже не глядя мне в лицо. Наставник не боялся, что я внезапно могу встать и нанести удар, ведь со смехом мог отстранить его. Погодя всего лишь мгновение, с презрением в голосе он добавил: – Как человеческая девчонка. – Может, кто-то и отнесся бы к этим словам спокойно, но только не я. Для меня было особой гордостью принадлежать к расе нуаров, тем, кого от зарождения мира одарили высшие силы. И я была олицетворением всех Даров, неся их в своей крови.

  Это стало последней каплей. Как мог он так говорить со мной? Да, я сражалась действительно слабовато по сравнению с ним, но не с другими новичками. Конечно, многим я еще уступала, но ведь это было лишь начало моих тренировок. Мои здешние одногодки с самого рождения знали, чему им предстоит учиться. Они тренировали силу и выносливость с раннего детства, тогда как я росла в обычной семье. Для меня в диковинку были длительный бег по утрам, преподавание искусства боя и странная еда. Нельзя было требовать так многого.

  Слова старика обидели меня, ведь я начала тренироваться, даже не отойдя от страшных событий, преследовавших меня с самого прибытия в Клан. Тело еще было слишком слабым для таких нагрузок, мышцы не окрепли, чтобы дать настоящий отпор. Тем более что сами приемы боя были новыми.

  – Что же вы от меня хотели? – Крикнула я ему. – Я пытаюсь выполнить все, чему вы меня учите, стараюсь из последних сил. И если здесь есть новички, которые ведут бой лучше, чем я, то уж точно нет никого, кто вкладывал бы в тренировки больше!

  – Думаешь, этого будет достаточно? – В карих, слишком живых для его преклонного возраста, глазах старика пылал гнев. – Или, может, тебе кто-то даст это объяснить при следующем нападении? Или, возможно, ты настолько глупа, что позволяешь себе надеяться на то, что они снова бросят в тебя зачарованной стрелой, вместо того, чтобы просто прикончить в тот момент, когда увидят? Если тебя действительно посещают такие мысли, то мне нечего делать рядом с тобой. Запомни: мятежники не остановятся ни перед чем! Они убили твоих родителей тогда, когда те были на вершине славы и власти, когда вокруг был весь двор, чтобы их защитить. Ты же еще не заняла свое место в этом мире, и поэтому слишком уязвима. И старания твои выглядят слишком жалкими для будущей правительницы.

  – В произнесенных мною словах не было даже упоминания о том, что вы говорите, – мое возражение казалось каким-то слабым на фоне его тирады, но я собиралась заставить этого нуара уважать себя. Собрав всю свою волю в кулак, я продолжила: – Мне прекрасно известно, что я сражаюсь не безупречно, и даже не хорошо, но во мне живет намерение идти до конца в своем желании добиться всего этого. И я хочу достичь успеха, опираясь на ваши знания и опыт. Однако если вы откажете мне в этом, то с вашей помощью, или без нее, – я все равно приду к тому, что задумала. И мне не сможет помешать никто: будь то нуар или человек.

  В нем ничего не изменилось. Ни один мускул не дрогнул на его лице оттого, что я наговорила. Он не дал мне понять, тронули ли его мои слова, или они разбились о ту стену непонимания, которая стояла между нами. Но я все-таки надеялась, что это измениться. Пусть даже через какое-то время, ибо оно у меня было. И я умела ждать. В конце концов, седина, усыпавшая его голову, говорила о мудрости. Да и его глаза выдавали больше, чем он того хотел. Посмотрев на меня с особым вниманием, мистер Нильсон лишь произнес:

  – Завтра в пять утра, возле твоего дома. Мы снова будем тренироваться.

  Сказав это, старый наставник развернулся и зашагал прочь, оставив меня одну посреди зеленого травяного ковра, на котором мы тренировались. Я заметила, что у других новичков тренировки по сражениям проходят на огромной арене, расположенной внутри замкового кольца, но мистер Нильсон не допускал меня туда. Не знаю, почему. Может, ему было стыдно показывать меня перед другими, ведь я еще не была готова на таком уровне вступить в схватку, как ему хотелось. А может, он думал, что мое стремление было еще недостаточным, – причины мне были неизвестны. Я не хотела лишний раз думать обо всем этом. Просто потому, что придумать действительно значимый ответ на все свои вопросы мне не представлялось возможным, а загружать голову и без того неприятными событиями казалось глупым. В конце концов, если мы не можем повлиять на что-либо, разве стоит переживать по этому поводу?

  Сейчас тактика моего поведения должна быть совсем другой. Я обязана найти то, что поможет мне черпать энергию, что поможет мне идти вперед, не оглядываясь ни на слишком строгого наставника, ни на трудности, связанные с проживанием в чужой стране. Чего бы это ни стоило. Как же хотелось сейчас хотя бы на несколько часов увидеться со своими родными! Это наверняка смогло бы меня поддержать. Но подобные стремления казались мне невозможными. Раз уж я выбрала для себя такой путь, то должна идти по нему и не жаловаться на трудности.

  Я немного постояла на тренировочном поле, пытаясь привести свои мысли в порядок, после чего отряхнула одежду, чтобы она выглядела не такой помятой, и направилась в свой домик, где меня ожидали мальчишки. Захотелось принять душ и переодеться во что-нибудь чистое перед обедом, так что я постаралась шагать быстрее. Мне было необходимо скорее добраться до ванной комнаты, поэтому я не обращала внимания на новичков, постоянно сновавших вокруг. Из задумчивых рассуждений меня вывел голос мистера Густовсона, точнее его оклик.

  – Мисс Ноэль!

  Я обернулась и увидела позади себя Главу Клана. Как всегда, он был в прекрасном костюме темно-синего цвета, придававшем этому нуару одновременно торжественности и значимости. Мне нравилось, что он всегда носил рубашки с запонками – это выглядело очень эффектно, да и ему приносило некоторую дополнительную элегантность, которая делала сильные черты лица не суровыми, но внушительными.

  – Мистер Густовсон, – произнесла я, не зная, что еще требуется сказать. Просто решила ожидать продолжения разговора от него самого.

  – Не могли бы вы пройти со мной в кабинет, – сказал мне он, – если, конечно, у вас нет тренировок в это время.

  – А это срочно? – Вопрос, слетевший с губ, прозвучал так, как будто мне не очень хотелось идти за ним. И для этого была своя причина: ведь через двадцать минут должен быть обед, и я спешила переодеться и принять душ, чтобы смыть с себя грязь и траву, попавшую в волосы. – Может, мне зайти после обеда, тогда мы сможем поговорить без спешки?

  Я надеялась, что владыка Зверей разрешит мне подойти к нему чуть позже, но он оказался непреклонен. Видимо, не хотел оставлять, даже на короткое время, то, что можно было сделать сейчас.

  – Не волнуйтесь, – все с той же уверенной интонацией голоса ответил мистер Густовсон, – это не займет много вашего времени. Обещаю, что вы успеете в столовую.

  Я кивнула и нехотя поплелась за ним, на ходу доставая из волос траву, чтобы служители Замка не слишком таращились на меня. Только, думаю, едва ли мне это удалось. Одежда тоже была в совсем отчаянном состоянии, но ведь это как раз он захотел поговорить именно сейчас. Что ж, пусть не пеняет на мой внешний вид, который так отличался от его собственного.

  Меня поражало, как этот нуар поддерживает первое впечатление, созданное при знакомстве. Он казался мне олицетворением стабильности. Отчасти и оттого, что всегда выглядел и вел себя одинаково. Как уже повелось, мы не произнесли ни слова до того момента, пока дверь его кабинета не оградила нас от всего остального Замка. Как будто прочитав мои мысли, Глава Клана сказал:

  – Знаете, мисс Ноэль, ведь и у стен могут быть уши, – и, немного улыбнувшись уголками глаз на то впечатление, которое произвели на меня его слова, продолжил: – я привык решать все вопросы только наедине с кем-либо, даже если они касаются повседневных вещей. Этому научили меня ваши родители с их печальным прошлым. Ведь они слишком верили в окружающих. Быть может, этот мой опыт пригодится и вам.

  Мне снова пришлось кивнуть, так как было совершенно непонятно, о чем дальше пойдет речь.

  – Присаживайтесь, мисс Ноэль, – снова заговорил со мной Густовсон, – скажите, как проходят ваши тренировки? Все ли вас устраивает?

  Глава Клана умел смотреть на нуара и при этом видеть, что происходит в его сердце. "Вот такой опыт мне точно пригодился бы", – пронеслось у меня в голове. Он испытующе вглядывался в меня, стараясь понять, не скрывается ли мною что-нибудь, поэтому я ответила:

  – Мне приходится не совсем легко из-за недавнего недуга, который отнял слишком много сил. К тому же, время, проведенное в постели без сознания, не могло никак не отразиться на мышечной силе. А ее мне сейчас не хватает больше всего, ведь я, в отличие от других новичков, не готовилась заранее к Инициации в вашем Клане. К тому же, новые условия жизни пока что слишком непривычны для меня. Я не имею в виду нуаров – они такие же, как и среди Рыцарей Ночи, однако ваш образ жизни и обучение заметно отличаются от пройденных в России. Но мне кажется, я справлюсь. Ведь нет ничего такого, что было бы неподвластно, если мы того действительно захотим.