Текст книги "Слух в магической академии (СИ)"

Автор книги: Марина Весенняя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

– Ненавижу, когда ты так делаешь, – заявила девушка, садясь рядом со мной. – Еще и рана… ты ее пополам перерубить пытался?

– Ты сама говорила, что с меня долг с третьей сложностью. Так что не надо тут жаловаться!

Отлично, ребят, вы еще отношения тут повыясняйте.

Если я успею остыть, то восстанавливать мелкую моторику придется почти неделю.

Не люблю это. Ладно, хоть на кровать положили. А по сути. Вот я пока бревно. Могу лежать, слушать, запоминать чтобы потом высказать Его Высочество все, что я о нем думаю.

При этом я, конечно, дура. Пакт составила… Пожаловаться не смогу. Считать убийство действием, порочащие репутацию, если меня сразу оживят – не получится. Да и потом, в нашей академии это почти норма.

А ведь могла просто выйти замуж. Деток растить… а не это все.

Скучно!

Тратить силы на то, чтобы вновь пошевелиться неразумно. Так что уставилась в потолок, в ожидания… не чуда, конечно. Повседневность разве можно считать чудом? Ждала я, чтобы некромант, наконец, сделал свое дело. Возможно, стоит радоваться, что меня воскрешает сама староста. Если эту девушку не назначали на должность так же, как и меня – можно не переживать.

Ждать долго не пришлось. Совсем скоро я почувствовала, как некромант начала свою ворожбу. Малоприятное действо, конечно. Для начала вернулась боль. Нет, само собой, первым оживает мозг, а боль – это просто сигнал, что ты возвращаешься к жизни. Рана на животе подавала эти проклятые сигналы отчетливее всего. Ощущать, как стягивается и заживает все то, что было совсем недавно повреждено – щекотно. Минута – и я уже чувствую свои руки, а по мере того, как отступает боль, возвращаются эмоции.

Злость, обида, гнев.

Немного благодарности некромантке, за то, что взялась возвращать меня из Тьмы.

Это, наверное, заложено в нас. Да, все знают, насколько способности некромантов ограничены. Но они дают нам жизнь. Второй, третий, десятый раз, если есть такая возможность. И отношение к ним… Это не описать словами. Ни один маг никогда не тронет некроманта. Простым людям вернуться не дано, но нам…

– Просыпайся, милая. Не надо делать вид, что ты еще во мне нуждаешься, – меня ущипнули за руку, словно я лежала и притворялась спящей.

А мне просто не хотелось слишком быстро открывать глаза.

Но пришлось.

Рядом со мной на кровати сидела девушка, наверное, моя ровесница. Год разницы вообще не угадаешь. С розовыми волосами, заплетенными в тугую косу. С мертвенно-бледной кожей, что весьма характерно для некромантов. Эти ребята связаны с потусторонним миром настолько, что их по бледности с самого рождения можно отличить. Ну, и по красной радужке глаз, конечно.

– Пусть Тьма и Свет будут твоими союзниками за твой дар, – произнесла я, чувствуя, что горло сковывает спазмом.

Я не ела, еще и умереть успела до начала учебного дня. Нехорошо.

– Дарла, – представилась некромантка.

– Дарла, – повторила я кивнув.

Девушка перехватила мой недовольный взгляд в сторону принца.

– Я пойду вниз. На завтрак не попадаем, так что я накрою в гостиной, – сообщила задорно девушка, хлопнув меня по предплечью. – Разбирайтесь, котики. Только не затягивайте.

Райзен сглотнул, его кадык дернулся весьма заметно.

Как только Дарла покинула мою комнату, он попытался что-то сказать, но я опередила.

– Ваше Высочество, вы придурок.

Ух, прокляла бы. Только говорят, у императорской семьи такая защита выставлена, что потом ни один некромант не поднимет.

– Я не думал, что ты обидишься! – я не совсем поняла, это принц так шутит?

– Это вроде того, что если я из смертников-то ничего такого?

– Вы же привычные… – Райзен почесал затылок.

– Ты сам сколько раз умирал-то? – по выражению лица парня стало понятно, но ни разу. – То-то же. К этому нельзя привыкнуть. А теперь…

Я встала с кровати и перехватила кинжал Райзена, который тот до сих пор держал в руках.

– Проваливай, – вогнав острие в стол, велела перевертышу. Оружие ему отдам не раньше того, как уничтожу на нем следы своей крови. Мне еще не хватало оставлять принцу такой дар.

– Я попозже зайду? – уточнил юноша смиренно.

– Не войдешь, – уж я постараюсь. Приложу все усилия, чтобы этот маг больше никогда не оказался на моей территории.

– Я, правда, не собирался тебя обижать, – неловко промямлил Райзен, хотя еще совсем недавно напоминал мне всем своим видом могучего и достойного война. А сейчас – словно ребенок нашкодивший.

– Последний обидевший меня извинялся до невозможности дорогим подарком, – произнесла, гораздо больше концентрируясь на боли в боку, чем на принце.

Да, я немного меркантильна. И если прошлое украшение я получила от неизвестного и использовать вряд ли осмелюсь, то Райзен, очевидно, не разориться, если решит вдруг искупить свою вину передо мной.

Жизнь – самая большая ценность, что есть в нашем мире. Никакие сорванные проекты, долги или одолжения не могут забирать ее даже на время. Чтобы покушаться на такое, еще и осознанно… я не знаю, что должно быть поводом, чтобы потом попросту сказать "прости".

А Райзен вообще сказал это "прости"?

Тьма, память еще некоторое время будет восстанавливаться. Отличный день, чтобы начинать учебу на новом факультете.

– Еще и платье испорчено, – взглянула на ткань, пропитанную кровью. Особенно пострадала светлая накидка, на красном платье пятна не так сильно бросалась в глаза.

И после этого Дарла действительно считает, что я разделю прием пищи с этим подлым перевертышем? Не хочется расстраивать некромантку, но с Райзеном я даже говорить не хочу. Не то что сидеть и портить свой завтрак.

Переодевалась в спешке, браслет подгонял, подсказывая, что занятия начнутся уже скоро. Ну и что, что я так и не поела? Перехвачу булочку, благо буфет полон.

А там… дождаться обеда, всего-то.

На этот раз с платьем справилась играючи. Действительно, насколько все просто, когда знаешь, что нужно делать.

Выходя из комнаты, и не думала, что вновь завернусь в неудобный белый плащ. Пожалуй, раз я староста только отчасти, то и ходить в мехах, во всяком случае, каждый день, необязательно.

Дверь запирала всеми охранными заклинаниями, которые выучила за три года. Сила стремительно покидала мое ослабшее тело.

Магия та еще… капризная особа. Иной раз мне кажется, что энергия попросту застревает внутри и отказывается выходить, когда я ее призываю. И вместо облегчения жизни с помощью несложного заклинания, я расходую усилий больше, чем выполнила бы необходимое без магии.

И в чем тогда суть?

Смахнув со лба испарину, я, наверное, впервые обрадовалась переводу на новый факультет. Немного учебы, и я буду в состоянии сама себя лечить и восполнять внутренний источник. А не искать свободных магиан из живих, которые готовы сторговаться на максимально выгодных для себя условиях на помощь.

Хм… А ведь новый факультет открывает передо мной неплохие финансовые перспективы. Это жрецам Тьмы не положено зарабатывать на своих услугах – нам платит империя, мы обязаны быть неподкупны в вопросах своих способностей. А живчики – совсем другое дело. Не заключай контракт с Империей, и занимайся своей практикой, со своими ценами и удобными для тебя услугами. Выбирай пару, какую хочешь. Управляй своей жизнью.

Что ж. Или это новая жизнь, которая началась у меня несколько минут назад, подталкивает на оптимизм, или я действительно зря не пыталась раньше найти какие-то плюсы.

Закончив с замками, отступила от двери и налетела спиной на…

– Осторожно!

Ну кто бы сомневался! Агат. Как обычно. Вовремя и кстати.

– Учту, – буркнула, не собираясь хоть как-то развивать беседу.

Уже наговорились, спасибо. Разгребать и разгребать последствия.

Глава 8

– Надеюсь, все вы справились с домашним заданием?

Втянула голову в плечи, понимая, что в этой части у меня однозначно промах. Как-то при переводе на новый факультет я совершенно не задумалась, что к сегодняшним занятиям стоит подготовиться.

Во так бывает, когда слишком зацикливаешься на себе и своих проблемах.

Что ж… Самое разумное – достать тетрадь для пометок и начать вести список. Первое – после завершения целебной кулинарии подойти к профессору, уточнить его имя и запросить не только задания, которые я пропустила с начала этого года, но и литературу, с которой стоит ознакомиться, чтобы как можно скорее закрыть свои пробелы… хотя, какие там пробелы? Закрыть свое полное отсутствие знаний по живой магии.

– На сегодня отрабатываем технику по трехэлементному тесту. Откройте свои учебники на странице сто четырнадцать. И повторяйте рецепт.

Э-э-э…

Посмотрела на профессора. На других магиан. И не совсем поняла. Это серьезно?

– Я помогу, – шепнула моя напарница, выкладывая учебник на середину стола. – Я – Мира. еще не получала своих книг?

– Еще не разобралась, что мне нужно и где это все брать.

Не совсем правда. По идее, в башне старост должна храниться вся необходимая мне литература. Но вот что именно пригодится, например, сегодня, я еще не знала.

– Нам нужно просто готовить по рецепту? – уточнила у новой знакомой.

– А смертники непросто варят зелья по рецептам? – удивилась она в ответ.

– Да, но… – ну, формально, мы, конечно, варим. Только если рецепт дают. – Нас чаще заставляют заучивать наизусть, прорабатывать схемы сочетания ингредиентов…

– Ну, это все чушь, – с уверенностью ответила Мира. – Нет, может им

то и нужно, ведь в полевых условиях не до листания книжек.

И то правда.

– То есть, вы действительно просто готовите?

– И было бы чудесно слышать в твоем голосе чуть меньше презрения, – кольнула Мира.

– Прости. Я не имела в виду… Просто…

– Я все понимаю, – перебила девушка. – Правда. Не переживай. Мы не смертники, и не живем обидами. Что касается лечебной кулинарии… никто ничего не изобретал в этой области по меньшей мере лет триста. Все рецепты и рекомендации прописаны. Твоя задача сделать правильную основу, но чем ее украсить или сделать приятнее – личное дело.

Бросила взгляд на половину стола своей напарницы. У нее он был гораздо полнее моего. Против стандартных лопаток и мисочек выступали какие-то резные деревяшки, металлические формы и тканевые конусы с различными насадками.

– Нравится? Могу поделиться. Если все получится, не только оценку в табель заслужишь, но и заработаешь. Я читала, что у твоего курса сегодня боевая практика на болотах.

О… я помню эту практику. Промерзаешь до костей, мокрый насквозь, обед пропущен, а медицинское крыло традиционно переполнено. Со всеми мелкими и несерьезными травмами – к живчикам, сторговаться на лечение. Я всегда нарывала с болот фиолетовых цветов лакаши, у которых дивный запах. За один цветок живчики отдавали до двух батонов противопростудного хлеба. Утром, вечером, поджаренный на огне – и никаких осложнений после болота.

– Готовка – это моя страсть. Профессор Бортлев говорит, что если кто-то из нас сделает какое-то значимое открытие, то он лично зачтет это за дипломный проект. А когда закончу академию – открою в столице свою лавку. Родители уже присматривают помещение. Хочу в следующую практику уже попробовать брать заказы…

Кажется, я только что нашла то, что лишает магию какой-либо магии.

Интересно, с таким подходом к образованию, какова вероятность сделать хоть какое-то открытие?

Следуй рецепту.

Всего-то!

– В этом деле важна любая мелочь. Например, муку лучше просеивать дважды, так тесто получается мягче, пироги воздушнее, – Мира спокойно замешивала ингредиенты, у нее это получалось даже как-то играючи.

Я старалась не спешить.

По сути – какая разница, что готовить – тесто или зелья. Подумаешь, консистенция другая. Следуешь рецепту, и все будет хорошо.

По идее.

По факту… Я смотрела на свое тесто, на тесто соседки по столу, снова на свое.

– У тебя рука, наверное, тяжелая, – сочувствующие улыбнулась Мира, выкладывая свое белоснежное тесто на сосновую доску.

Моя серая каша, которая липла ко всему, чего касалась, никакого сравнения не выдерживает.

– Я все сделала правильно, – в голосе уверенности не было, хотя я себя знаю – я дотошно выполняла все, что было расписано. Никакой самодеятельности. Нужно измельчить сухой цвет мохового дребня в гранитовой ступке мраморным пестиком – пожалуйста. Пишут, что длина каждого кусочка корня сеприи не больше кунжутного семени – легко. Переберу, проверю, и только потом добавлю.

– Попробуй докинуть муки, – предложение соседки вовсе ввело меня в ступор.

– Это больше, чем написано.

– И что? – Мира пожала плечами. – Да, выпечка получится плотнее, но зато получится.

– Может переделать? – уточнила с сомнением.

– Ну, если хочешь сдать Бортлеву в конце урока сырое тесто – то, конечно. Но лучше работай с тем, что есть. Главное, чтобы свойства после печи раскрылись, остальное…

Остальное. Осмотрелась. У всех на столах активно кипит работа, кто какие-то кремы замешивает, кто дополнительные ингредиенты нарезает.

Может, мне тоже что-нибудь докинуть, чтобы получилось получше?

Зельевар-смертник, пусть не самый талантливый, но все-таки хоть какой-то и сидящий у меня в душе, пришел в ужас от мысли, чтобы добавить в рецепт отсебятины.

Вот просто так. Без подсказок, без лекций, без понимания?

Хотя, что это я? Я же изучала сочетания и побочное влияние. Тетрадь с собой – наверняка найду что-то, что не повредит уже смешанным травам.

На поиски ушла пятая часть времени, отведенного на занятие. В печь отправляла все спешно, попросту вывалив тесто в глиняную форму. Моего уродца, когда доставать будут, ни с чьим не перепутают.

Остаток урока просидела краснея и пролистывая учебник с рецептами. На коже выступила испарина, жар пробирал до костей.

– В первый раз у многих не получается, – Мира старалась подбодрить, но у нее не очень получалось. – Скушай конфетку.

Мне протянули рыжий леденец.

– Легкий заряд бодрости, – подмигнула девушка с серебристыми волосами, стянутыми в тугую косу. – Шалфей, настойка либерника и ларнский корень.

– Спасибо, – приняла угощение, глупо отказываться. Тем более либерника после оживления особенно хорошо помогает. – И все равно, я не могу понять – почему не получилось?

– Нужна сноровка, – Мира пожала плечами. – Если бы все было так просто, то лечебной кулинарией мог бы заниматься любой. Даже если у него нет никакой силы. Мы – проводники жизни, проводники самой природы и света! Мне кажется, когда готовишь, то магия сама насыщает заготовку, чтобы все получилось. Просто посмотри – в плохом настроении никогда ничего хорошего не получается.

Тогда могу представить, что у меня выйдет из духовки. С моим-то настроением остается надеяться, что хлеб не оживет и не начнет нападать на окружающих.

– Итак… Давайте посмотрим, что у нас тут получилось, – профессор дождался, когда все достанут результаты своих трудов из печи. – Неплохо… Весьма неплохо…

Мужчина шел между рядами и осматривал пироги, кексы и хлеб.

Я скучаю по зельям. Там все было хотя бы одинаково. А тут… Розовые, голубые, зеленые, с посыпками и без, с цветами, с пропиткой или в меде. Ну, и мой.

– Магиана… Лейри, не так ли? – профессор остановился возле меня. – Новая староста? Что у вас тут.

Стыдливо подвинула хлебушек преподавателю. И почему после печи тесто настолько позеленело? Словно туда добавили болотной тины.

– Интересно, – причмокнул мужчина, отламывая кусочек. – Структура плотная. А цвет… как получили?

– Я все делала по рецепту, – склонив голову, мечтала испариться.

– Это вряд ли.

Профессор Бортлев закинул кусочек моей выпечки в рот и принялся жевать, не скрывая отвращения. Однако это длилось недолго. Мужчина начал стремительно багроветь, его губы посинели, а глаза закатились. Несколько мгновений, и мне пришлось ловить учителя, который потерял сознание.

– Помогите! Кто-нибудь!

– Зовите декана!

– Что…

Девушки вокруг принялись за активную деятельность. Кто-то ворожил, чтобы привести Бортлева в чувства, кто-то выбежал из аудитории.

А я стояла и не шевелилась.

Да, Лейри. Ты и у смертников не преуспела, ни у живчиков не получилось. Интересно, дальше меня переведут к перевертышам, или просто отчислят?

Глава 9

– Отвратительная! Калеченная! Никудышная!

С каждым новым эпитетом в свой адрес только сильнее вжимала голову в плечи.

Профессор Бортлев, которого достаточно быстро вернули в полнейшее здравие, горячо распинался перед деканом Корнаком, совершенно не стесняясь вворачивать крепкие слова в мой адрес.

– Ее нельзя допускать к людям! Эта… эта… Никогда не сможет заниматься магией Жизни!

– Я уверен, что одно занятие не показательно, – Корнак привычно скрестил руки на груди и откинулся в своем кресле.

– Вам нужна окончательная смерть, чтобы убедиться – из этой… этой… не получится ничего на факультете Жизни?!

– Профессор Бортлев, вам стоит напомнить, что вы говорите о девушке, и правила приличия никто не отменял? – декан двух факультетов понизил голос. Словно заступиться за меня – это что-то по-настоящему важное.

Приятно. Странно, неожиданно. Не очень верится. И, кажется, я что-то слишком себе напридумывала. Ну одернул хама, подумаешь. Это может быть обязанность Корнака, как декана.

– Впрочем, думаю, разумнее напомнить, что юная магиана, о которой вы отзываетесь столь нелестным образом в её присутствии, пусть и посредственно, но все-таки училась на жрицу мести. И если вы действительно считаете, что эта девушка не в состоянии контролировать свои способности, то я бы на вашем месте поостерегся… последствий.

Да я бы никогда! Только не на преподавателя. Густо покраснела, представляя, как такое вообще могло бы случиться. Я не сдержусь и атакуют мага, который гораздо опытнее и, вероятно, сильнее меня?

За кого Корнак меня принимает.

– Я не допущу ее на свои занятия, до тех пор, пока не будут сданы основы белой магии, – прошипел Бортлев отступая.

– Этот вопрос мы решим. А теперь позвольте, я поговорю с магианой Лейри… по поводу пересмотра учебного плана.

В душе затрепетала надежда. Пересмотр плана – это ведь не отчисление. Да и декан Корнак молодец – пусть грубо, но все-таки отстоял меня. Простую ученицу без каких-либо особых талантов. Или перспектив. Или связей. И даже денег.

Что ему от меня надо.

Оставаясь один на один с мужчиной, я напряглась, понимая, что чего-то не понимаю.

Дверь кабинета громко захлопнулась, извещая всех услышавших о том, что профессор Бортлев остался крайне недоволен результатом беседы.

Никогда не задумывалась о том, как сильно иные преподаватели желают избавиться от учеников в академии. Это неразумно! Выпускать в мир магов-недоучек, озлобленных исключением и неспособных себя контролировать… Глупо. Даже если запечатывать дар, это не может оказаться надежным методом. Я так полагаю. До наших земель редко доходят вести из центральной части империи, но и даже мы слышали, как то тут, то там, молодые маги срывались, и навытворяли бед. Да таких, что иной раз и деревни не оставалось, да самих магов.

– Лейри, Лейри, Лейри, – протянул Корнак, когда мы остались одни. – Магиана Эдвина, вы невероятных талантов девушка. Один урок на новом факультете, и вас уже просят отчислить.

– Простите, – залепетала, стараясь как можно выразительнее хлопать ресницами. – Я… Честное слово, я делала все, что написано в рецепте. Вы же знаете, что по зельям у меня всегда терпимо получалось.

– Только на зельях вы занимались несколько иными вещами, – напомнил декан о том, что еще и забыться не успело. – В чем уважаемый профессор прав, так это в том, что вы на самом деле искалечены.

– Да нет! Я только немного ранена, но… – осеклась. Декан Корнак никак не мог знать об произошедшем с утра в моей комнате.

– Ранены? – насторожился мужчина.

– Душевные раны, – отмахнулась, чувствуя себя идиоткой. Соглашение. заключенное с Райзеном, не позволяет разглашать наши с ним темные делишки.

И вот опять. Я выставляю себя дурой из-за того, что сначала говорю, а потом думаю.

Наверное, это характеризует мои умственные способности лучше всего остального.

– Полноте. Ваши душевные переживания не имеют к нашему вопросу никакого отношения, – Корнак отмахнулся от моей неумелой лжи, как о назойливой мошки. – Из курса общей магии вы должны знать, что Жизнь и Смерть – силы категорически противоположные.

Тут семи пядей во лбу быть не надо, чтобы такие банальные вещи понимать.

– Не знаю как, но к моменту поступления, в вас уже было что-то сломано, раз комиссия и сам декан Жизни, определили начинающую магичку на чужой факультет. И следующие годы, воспитываясь на смертника, вам приходилось идти против природы, против собственной сущности. Ломать себя. Боюсь, потребуется время, чтобы потоки энергии восстановились.

Восстановление потоков?

В памяти всплывали смутные отрывки из общей ворожбы и теории потоков. Восстановление…

– Это же занимает… не меньше года, если полностью исключить любое применение силы, – произнесла тихо, до конца не уверенная, что правильно называю сроки.

– Но мы же не хотим потерять столько времени, не так ли? – предположил Корнак с легкой улыбкой.

Мужчина встал изо стола и подошел к книжному шкафу, где среди томов затесался горшок с зеленым растением с широкими крупными листьями. Взмах руки – и листья начали стремительно желтеть и засыхать. Корнак сжимал пальцы в кулак, и растение гибло, но стоило декану разжать и выпрямить пальцы, как несчастное, почти мертвое порождение флоры, вновь расцвело.

– Человек – поразительное создание, – Корнак подошел и уселся в кресло, рядом со мной. – Таким как я, как ты, получилось сделать то, что не удавалось никому больше. Обращение потоков… Если бы подобное давалось легко и каждому, разделения на факультеты попросту не существовало.

– И я смогу использовать оба типа?

– Если захочешь учиться.

Кивок декана, и в сердце радостный трепет предвкушения. Маг двух стихий!

Корнак никогда не показывал своих способностей. Или в академии попросту никто не слышал, что мало вероятно.

Какие передо мной откроются перспективы? Я смогу остаться смертницей, с неплохим преимуществом.

С другой стороны, я же могла бы остаться ей, ничего не меняя. И Корнак сам сказал, что нужно менять жизнь, идти к тому, что предлагает природа.

Я запуталась.

– Это сложно?

– Это непросто, – признался мужчина. – Я готов помочь, но от тебя потребуется дисциплина, готовность подчиняться и доверие.

Допустим, это очевидно.

Настораживает другое. Ни один маг никогда ничего не сделает просто так. Ситуация с Райзеном напомнила мне про золотое правило, о котором я зря забыла.

И раз Корнак так вцепился в меня и собирается помогать… Как бы цена не оказалась неподъемной.

– Скажите честно. Что именно мне придется сделать, если я приму эту помощь?

Оставаться в долгу перед самим деканом Корнаком? Себе дороже.

– У меня действительно будет одна просьба. Но, уверен, она тебе как минимум польстит.

Глава 10

"Ты должна остаться старостой".

Слова Корнака отпечатались в памяти, словно клеймо на семейной корове.

Я должна остаться старостой.

Как быстро этот человек меняет свое мнение. Учить, не учить. Переводить, но оставаться особенной. Формально назначить, и потом – останься на месте.

Продержись.

Брехня все это.

Если я нужна Корнаку как староста, он и так не снимет меня с должности.

А на самом деле?

Нужно стараться, нужно доверять, слушать…

Сидя в кабинете старосты, который стал моим вторым домом, я в сотый раз за прошедший месяц ломала голову. И делала бы это чаще, если бы не уставала, как лошадь после сбора урожая с полей.

Корнаку не нужно было формальное назначение.

Мы создаем видимость, я создаю видимость, что я – самая настоящая староста.

Перед занятиями ко мне приходят ученики за советами, после – я готовлю ответы на все запросы, заполняю миллионы бумажек. Стараюсь успеть с домашними заданиями. И уже поздно вечером, когда после ужина все расходятся по своим спальням, я остаюсь на месте, в ожидании своего декана.

Наши уроки тянутся до полуночи.

И это выматывает.

На месяц мне запретили занятия магией. Даже простейшие охранки нельзя.

Так что сегодняшней встречи я ждала сильнее, чем всех остальных вместе взятых.

Корнак обещал, что мы начнем практику.

А я, наконец, сформулирую правильный вопрос к немногословному профессору.

– Магиана Эдвина? – Корнак всегда заходил без стука. Да и не положено ему, все-таки это он тут главный. – Вы готовы?

Нет.

– Конечно.

Затворив за собой дверь, мужчина дошёл до моего стола и остановился.

– Отлично, – декан оперся на столешницу. Тонкие длинные пальцы с крупными костяшками завораживали. Красота в бедности и силе, которая не сразу угадывается. – Выучили волновую теорию ослабевающего света?

Нет.

– Естественно.

– Хорошо, – удивительно, что мне поверили. Корнак обошёл стол и принялся его двигать. Едва успела отодвинуться, чтобы мне не задели ноги.

– Как успехи по астральным проекциям?

– Без практики? Боюсь, проекции существуют только в моем воображении, – произнесла без энтузиазма.

Тяжело быть магичкой без магии. Особенно на третьем курсе, где практика занимает львиную долю всех занятий.

– У вас будет возможность догнать группу. Если постараться. – Позволите?

Мужчина ухватился за спинку моего кресла, и я моментально вскачила, чтобы оказаться на другом конце кабинета.

Пусть мы почти каждый вечер проводим вместе, это не значит, что я перестала бояться этого человека. Аура страха… Врождённая или созданная нарочно – я не знаю, но уютно рядом с Корнаком быть не могло.

Мрачный, обычно молчаливый, с тяжёлым взглядом и чёрным юмором. Этот циник ненавидел, кажется, само то, что приходится с кем-то разговаривать.

– Думаю, так нам хватит места, – осмотрев кабинет, Корнак довольно улыбнулся. – Что ж. Подойдите ближе, Лейри. Нам потребуется чуть меньше личного пространства.

– Насколько меньше?

– Настолько, – Корнак извлек из кармана сюртука толстую стопку бумаг. – Надо будет подписать пакт. Чтобы после вы меня ни в чем не обвиняли.

Отлично.

А вот если подумать, носила бы я с собой типовую форму документа всегда, и не затащи меня Агат без бумажки в кладовку, училась бы до сих пор спокойно на любимом факультете.

Документы декана Корнака внушали уважение. Быстро пролистав страницы, я увидела сто шестнадцать пунктов и уточнений, который, наверное, исключают все что только можно подумать или сказать про наши с деканом занятия.

– Будет очень неприлично вас попросить поделиться свободной формой для своих пактов? – уточнила, оставляя каплю крови на бумаге.

– Очень, – согласился Корнак. – Такие бумаги составляют лично, самостоятельно наступая на все грабли. Со временем это учит тщательнее планировать действия и их последствия.

– Приступим? – сразу сменила тему, не желая слушать лекцию о том, как правильно стоит жить. Потому что правильно хотят жить все, а вот сил и денег на это хватает редко. Вот и получается, что в реальности приходится или выживать, или вертеться, как не знаю кто. Ну, или как обычно – и вертеться, и пытаться выжить.

Так что рассуждения по вопросу "каждый должен обрести свой опыт" слабо тянут на умную мысль или на какую-нибудь философию.

– Приступим, – Корнак сегодня не казался таким отстраненным, как раньше. Взгляд горел, жестикуляция была живее, активнее. – Для начала легкое вмешательство низшей степени. Без отката. Вот, – мужчина положил на край стола небольшую веточку с маленькими почками.

Учитывая, что совсем скоро можно ждать первый снег, то почки живыми быть точно не могли. По крайней мере, свежими, это вот точно-точно. Сама ветка – или сорвана с весеннего дерева, или с мертвого.

– Задача – начать сокодвижение. Почки должны стать светлее, если получится без отката силы заставить их немного раскрыться – проставлю зачет по началам растениеводства. Заклинание "охнэ".

Звучит легко. Низшее вмешательство идет без плетения. Простейший и минимальный выброс силы.

И все равно я волновалась. Не хотелось проваливаться. Так что сосредоточилась, напомнила себе, что я теперь живиха. Всей душой пожелала чертовой ветке долгих лет счастья и процветания, взмахнула рукой и с волей выдохнула громкое:

– Охнэ!

Не получится из меня нормального мага.

Несчастная ветка оказалась сметена со столешницы потоком силы, разбита в крохотные щепки, впечатанные в стену, а на самой поверхности стола осталось небольшое обугленное пятно.

– Ожидаемо, – произнес Корнак так, словно обрадовался моей ошибке. – Белая магия требует аккуратности.

– Я старалась! – ответила обиженно. – Все как по учебнику. Положительный посыл, светлый настрой.

– И боевая стойка, – попрекнул мужчина. – Лейри, в магии важна каждая деталь. Все-таки не просто так раньше существовало разделение – маги Смерти рождались только мужского пола, маги Жизни – женского. Посмотрите, как вы двигаетесь!

Декан сделал шаг ко мне и обхватил мое запястье.

– Это смертники вскидывают руки, и выставляют вперед опорную ногу, в ожидании встречной атаки. Расслабьтесь, – меня мягко пнули по ступне, заставляя встать ровно. – Вам позволить потоку энергии вытекать из вас, а не заставлять его стрелой вылетать на противника.

– Так? – взмахнула рукой, на этот раз без какого-либо напряжения, шепнув заклинание совсем тихо.

Новый поток силы оказался крепче предыдущего, а направленный на пустоту, расколол первое, что встретил на своем пути – каменный подоконник. Откат ударил в солнечное сплетение, перехватывая дыхание.

– Лейри! – гаркнул Корнак негодующе.

– Что?!

Нельзя молодым магам не давать колдовать так долго. Не потому, что я капризная. А потому что энергия так и рвется на волю, плохо поддаваясь контролю.

– Дыши ровно, – процедил сквозь сжатые губы маг, обнимая за талию. – И двигайся плавно. Словно в танце.

Мужчина взял мою руку, и медленно направлял движения, позволяя мне сконцентрироваться только на двух вещах – контролю над магией и его прикосновениях. Тёплые пальцы едва уловимо скользили по коже, заставляя волоски подниматься.

– Постарайся прочувствовать. Охнэ, – прошептал Корнак, выпуская заклинание из своей ладони. Незаметный поток лёгким дуновением устремился к пострадавшему столу, а встретившись с поверхностью – не только излечил обугленное дерево, но и заставил его ожить. Из столешницы пробился робкий салатовый росток.

– Видишь, это просто. Словно танец.

– Меня никаким танцам не учили, – ответила тихо и с обидой. Конечно у меня ничего не получается. Меня не растили в дворцах, не дарили пышных платьев, и не вдалбливали в голову всякие па, которые помогут поскорее привлечь внимание будущих знатных женихов.

А живихи – они такие. Деревенских среди них нет. Не рождаются. У купцов, у всяких там фрейлин, в семьях храмовников – пожалуйста. Везде, где девочки с рождения изнежены сытой жизнью и "дамским" воспитанием. Не знаю, как это связано, но факт остается фактом.

Я не такая.

– Это несложная наука, – возразил Корнак. – Немного терпения…