Текст книги "Долгожданная встреча (СИ)"
Автор книги: Марина Агекян
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)
– Вот, мисс, ваш заказ.
– О, благодарю, – искренне обрадовалась Алекс и полезла в ридикюль, но незнакомец неожиданно выпрямился.
– Я заплачу, – на этот раз решительным тоном проговорил он и бросил на стол два соверена.
От подобной щедрости старик вытаращил глаза.
– Но, – Алекс уставилась на незнакомца. – Вы не должны этого делать!
Её слова никто не принял всерьез. Старик заулыбался, взял монеты и снова исчез за ширмой, видимо для того, чтобы поскорее унести отменную выручку. Алекс всё смотрела на незнакомца, который резко взял баночку с прилавка.
– Один Бог знает, что я должен делать, а что нет. – Сказав это, он неожиданно схватил Алекс за руку и повёл её к выходу. Опешив, девушка смотрела ему в спину, не ожидая ничего подобного. И уж меньше всего на свете она ожидала, что он прикоснется к ней. А она испытает приятную дрожь. Рука покалывала в том месте, где он крепко держал её.
– Куда вы меня…
Она не успела договорить, потому что незнакомец свернул с пути, завел её в темный угол аптеки, прижал спиной к стене, а потом сам прижался к ней всем своим телом. Пару секунд оба изумленно смотрели друг другу в глаза.
А потом он так же неожиданно наклонил голову и поцеловал её.
Алекс застыла и замерла в его руках. Даже в самом диком сне ей бы не приснилось такое. Большую часть потому, что её никто никогда не целовал. И ещё, она думала, что этого никогда не произойдет с ней. В поцелуях не было ничего интересного. Гораздо интереснее было изучать растения и цветы. Но только теперь она поняла, как сильно заблуждалась, потому что от прикосновения его теплых, на удивление мягких губ у неё сжалось сердце, перехватило дыхание, а потом у неё перевернулась душа, когда тепло его губ стало перетекать в неё.
Девушка слабо застонала, не веря в реальность происходящего. И внезапно всё изменилось. Словно её стон разрушил все барьеры.
Незнакомец обнял её и крепко прижал к себе. Алекс даже не думала сопротивляться, потому что не представляла, как ей это следует сделать. Он сильнее надавил на её губы, отчего задрожало всё тело. Ноги ослабели, и Алекс вцепилась ему в плечи, чтобы не упасть. Сердце стучало так громко, что могло просто лопнуть от волнения. Она даже не заметила, как очки сбились на бок, хотя и продолжала смотреть на него. Но потом произошло то, что навсегда лишило её покоя. Незнакомец коснулся её языком, заставив её ощутить сладкую дрожь, нажал ей на губы, и Алекс бессознательно приоткрыла губы. И поняла, что совершила самую большую ошибку в своей жизни.
От безумного волнения у неё так сильно перехватило дыхание, что Алекс замерла. Затем его язык коснулся её языка. Внутри всё завибрировало, а потом её накрыла такая нега, что от упоения глаза закрылись само собой.
Алекс позволила ему поцеловать себя так откровенно, как только это было возможно. И это на самом деле перевернуло её мир, заставив почувствовать, какой серой и бессмысленной была жизнь до этого момента. Он продолжал целовать её всё настойчивее и глубже, почти поглощая ей рот, заставляя трепетать и гореть от непонятного жара, который источали его губы и тело.
Это было немыслимо. Она не должна была закрывать глаза. Это и послужило причиной того, что она наиболее остро ощутила силу его поцелуя, тепло его тела. И свою беззащитность перед тем, что обрушилось на неё.
Их дыхание смешалось. Алекс чувствовала его запах, запах чистой кожи и чего-то ещё, что не поддавалось объяснению. Он пах самим собой и от этого запаха у неё закружилась голова. Это ошеломляло и пугало. Но Боже, ей было так хорошо в его руках, что Алекс снова издала тихий стон!
Это был невероятный поцелуй.
Мужчина вздрогнул, поглаживая ладонью напряженную спину девушки. Он сам был так напряжен, что подрагивали мышцы под одеждой. Казалось, это будет продолжаться вечно, и Алекс вдруг захотела, чтобы это длилось вечно. И не кончалось. Потому что в груди разливалось невообразимо хрупкое тепло, от которого сердце забилось в совершенно ином ритме. Тепло и необъяснимая сладость, которая наполняла жизнь значимостью и смыслом.
К её немалому изумлению это закончилось так же внезапно, как и началось.
– О Боже, – прошептало он хриплым голосом, и поднял голову.
Глаза его теперь были не ярко золотистые. По цвету они напоминали окраску тёмных лепестков ранней купальницы, которые цвели в мае в садах Клифтон-холла. Незнакомец смотрел на неё почти с тем же потрясением, что и она, словно только что пережил такой же дивно-ошеломляющий душевный переворот. На лице Алекс замерло одно единственное выражение: выражение немого вопроса. И он это прекрасно видел. Она не могла спросить у него прямо, “почему?”. А он не мог бы сказать, “потому”.
Он вдруг вздрогнул и выпрямился, хмуро глядя на неё. А потом медленно поправил её очки. Это заботливо неосознанное движение поразило девушку в самое сердце. Никто никогда не поправлял ей очки, и это отозвалось странной болью в груди. Будто кому-то было небезразлично то, как она видит этот мир. Будто он хотел, чтобы она видела этот мир именно таким, какой он есть на самом деле. Каким он должен быть. И каким она не видела его с тех пор, как погибли её родители. С тех пор, как она спряталась в своей оранжерее, отгородившись от всего.
И впервые в жизни девушка поняла, что мир способен причинить нечто другое, кроме невыносимой боли. Нечто невообразимо прекрасное.
Когда незнакомец снова взял её за руку, Алекс ощутила еле заметную дрожь. Трудно было в это поверить, но он тоже волновался. Почти так же, как она.
– Пойдемте, я провожу вас к вашей карете.
Его голос по-прежнему звучал хрипло, но теперь более решительно.
Он повёл её на улицу, где светило солнце. Прохожие сновали туда-сюда, поглощённые своими мыслями. Кто-то разговаривал со знакомым, кто-то махал рукой. Здесь всё было таким же, как и минуту назад. Как будто ничего не изменилось.
Но только не для Алекс. Её мир изменился до неузнаваемости, перевернулся с ног на голову. Войдя в аптеку, она даже не предполагала, что выйдет оттуда совершенно другой. И едва она обнаружила эту ошеломляющую правду, как раздался душераздирающий крик.
– Себастьян!
Алекс не успела прийти в себя, потому что, отпустив её руку, незнакомец бросился вперед.
Глава 14
Оцепеневший ужас завладел Тори настолько сильно, что она не могла пошевелиться, глядя, как её дорогой, любимый Себастьян решительным шагом направляется к ней, а неизвестная черная карета мчится прямо на него. Тори затаила дыхание, понимая, что не вынесет, если карета и Себастьян столкнутся. И в этот момент весь воздух из неё вышел с истошным криком:
– Себастьян!
Он остановился как вкопанный и повернул голову. Но было слишком поздно. Однако в этот момент Тори успела заметить стремительно подбегающего к Себастьяну мужчину, который в самый последний момент смог вытащить его буквально из-под колёс кареты, сбив его с дороги. Карета со скрипом умчалась прочь. Мужчины упали на пыльный тротуар. Себастьян тряхнул головой, пытаясь прийти в себя, и попытался медленно присесть, гадая, что только что произошло. Встав, незнакомец отряхнул одежду и посмотрел на него.
– Вы в порядке? – спросил он, глядя на потрясенного Себастьяна.
– Кажется, да, – проговорил он медленно. – Я…
Себастьян не договорил, и даже не смог встать, потому что кто-то снова врезался в него, чуть снова не опрокинув его на землю.
Это была Вики!
Она бросилась ему на шею и сдавила его в объятиях так крепко, что он чуть не задохнулся.
– Себа, – сквозь слезы шептала она, дрожа от невероятного испуга. – Ты цел? С тобой все в порядке?
И сидя на тротуаре, посреди Лондона, на глазах у всех он, наконец, сделал то, что ему хотелось больше всего на свете: крепко обнял и прижал к себе Вики. Неужели нужно было случиться такому, чтобы у него появилась возможность обнять её! Это было выше его понимания, но он был безмерно благодарен Богу за то, что именно сейчас она оказалась рядом с ним. После всего того, что произошло до этого мгновения, казалось чудом, что он вообще мог дотронуться до неё. И все же, не смотря на свое смятение, слегка опешившее состояние, он почувствовал её тепло, и с ужасом осознал, чего только что ему удалось избежать.
Опомнившись, Алекс подбежала к ним, переживая невероятный шок от того, что только что видела. Незнакомец, который только что страстно целовал её, сумел спасти жизнь Себастьяна. Невероятно! Подходя к сидящей на тротуаре паре, Алекс заметила, как к ним спешат Эдвард, Сесилия и Амелия с не менее ошеломлённым видом.
– Что произошло? – наконец заговорил Эдвард, встревожено глядя на брата.
В этот момент Алекс выпрямилась и, поправив очки, окинула всю собравшуюся вокруг толпу пристальным взглядом, в надежде найти незнакомца, но его нигде не было видно. Он исчез!
Слегка отстранив от себя Вики, Себастьян взглянул на брата.
– Подготовь карету, – велел он. – Мы едем домой.
Дорога домой была напряжённой и прошла в полном молчании. Тори ни на секунду не выпускала руку Себастьяна, крепко сжимая его теплую ладонь. Она была не в состоянии скрывать свои чувства. Это уже и не имело значения. Тори не могла подавить тот страх, почти животный ужас, который охватил её, едва появилась чёрная карета. И стило закрыть глаза, как жуткая сцена вновь всплывала в памяти, грозя свести её с ума. Она снова вздрогнула, но Себастьян крепко сжал ей руку, давая понять, что он рядом.
– Все хорошо, милая, – прошептал он, но даже нежность его голоса не помогла ей успокоиться.
Она только слабо кивнула и опустила голову.
Доехав, они так же рука об руку вошли в дом и направились в гостиную. Никто не мог нарушить тишину, которая навалилась на них снежным комом. Себастьян подвёл Вики к дивану и присел рядом с ней, глядя в её побледневшее лицо. Она всё ещё была в шоке, и её нужно было привести в чувства. Себастьян сделал глубокий вздох и на секунду закрыл глаза. Вот уже пять лет он постоянно сталкивался со смертью. И это даже вошло у него в привычку. Однако в самый последний момент его всегда что-то спасало. К этому он тоже привык. Но он никогда ещё не видел леденящий душу ужас на лице Вики. Будто она не смогла бы пережить этот момент. Будто её заботила его судьба.
“Я так боялась, что никогда больше не увижу тебя”.
Себастьян вздрогнул, вспомнив тот момент. Господи, он, наконец, понял, что дорог ей! Как дорог ей! Ему понадобилось целых пять лет истязаний и черная карета, чтобы он сумел увидеть истинные чувства Вики.
Она вдруг тихо всхлипнула. Себастьян открыл глаза и посмотрел на неё. И позабыв обо всём на свете, заключил её в крепкие объятия, ощущая острую боль в груди. Ощущая её боль. Она тут же прильнула к нему, и он потонул в её тепле, в её нежности и запахе.
Господи, он ведь едва не умер, так и не успев обнять её!
– Все хорошо, – шептал он дрожащей Вики, которая всё никак не могла успокоиться. Тяжело вздохнув, он поднял голову и тихо велел. – Посмотри на меня. – Ей потребовалась целая вечность, прежде чем она сделала так, как он попросил. И у него вдруг с мукой сжалось сердце, когда он увидел её мокрые от слез глаза. Поразительно, его не страшили ни пули, ни смерть, но вид её слез вверг его почти в глубокое отчаяние. – Вики, – выдохнул он, осторожно погладив её по бледной щеке. – Все позади. Успокойся, прошу.
– С… тобой, – хрипло проговорила она срывающимся голосом, подняв руку и коснувшись его щеки. – С тобой действительно всё в порядке?
– Кажется, этот вопрос должен был задать я.
Он вдруг вздрогнул, и уголки его губ стали медленно подниматься вверх, являя миру небывалое зрелище: его улыбку. Тори застыла, затаив дыхание, не веря своим глазам. Её пальцы осторожно переместились и коснулись его губ.
– Ты… – прошептала она потрясенно. – Ты улыбаешься!
Себастьян даже не заметил, как это вышло. Но это подействовало на неё, так что её бесподобные серые глаза загорелись внутренним светом, который проник ему в самую душу. И впервые он испытал нечто, похожее на счастье. От того, что сумел сделать счастливой её. Пусть и на краткий миг.
– Только ты умела заставлять меня улыбаться.
– Господи, какая у тебя красивая улыбка! – всё ещё ошеломлённо выдавила Тори, глядя ему в глаза. – Я ведь всегда говорила, что тебе нужно чаще улыбаться.
Она даже не представляла, как её слова были дороги ему. Он заправил за ушко золотистую прядь волос, ощущая себя настолько богатым от её внимания и слов, что даже закружилась голова. Она помнила его улыбку, она хотела его улыбку. Только ей одной было дано возможность вырвать его из пучин ада и вознести на небеса.
Его Вики…
Неожиданно рядом раздались чьи-то покашливания. Себастьян и Тори вздрогнули и отпрянули друг от друга так, словно совершили что-то предосудительное. Но естественно никто так не считал. Очнувшись и придя, наконец, в себя, Себастьян заметил стоявшего недалеко от него хмурого брата.
– Мне кажется, всё дело в лошадях, – осмелился предположить Эдвард, присев в кресло напротив. – Возможно, кучер не смог справиться с ними.
– Возможно, ты прав, – кивнул Себастьян, чувствуя, как Вики прижимается к нему бедром. Почему-то ему было трудно сосредоточиться на разговоре, однако он всё же сумел взять себя в руки. – Я не видел карету. Вернее, я её заметил за долю секунды до того, как кто-то сбил меня с ног. Какой-то мужчина спас меня, – изумлённо проговорил он, глядя на брата. – Я видел его мельком и даже не успел поблагодарить. Кто это был?
– Когда я подоспел, там уже никого не было, – ответил удивлённо Эдвард, впервые слыша о том, что кто-то успел ещё и спасти Себастьяна.
– Кажется, – осторожно заметила Тори, немного придя в себя, – он был одет во всём чёрном. И без шляпы.
Эдвард покачал головой.
– Трудно будет найти человека по столь скудному описанию.
И тут раздался робкий голос Алекс.
– Я видела его ещё до происшествия.
Все головы тут же повернулись в её сторону. Алекс смутилась так сильно, что покраснела до корней волос. И ощутила гулкие удары своего сердца. Господи, ещё секунда и она выдаст себя с головой! Она так сильно нервничала, что задрожали руки. Боже, что с ней происходит? Единственное, чем Алекс могла бы прогнать смущение, это уверенным движением поправить очки на переносице, что она и сделала.
– Где ты его видела? – удивлённо спросила Тори, пристально глядя на сестру.
Алекс старалась выглядеть совершенно спокойной, когда ответила:
– В… в аптеке. – Ну почему у неё срывается и так неестественно дрожит голос! Она должна как можно скорее выкинуть из головы того странного человека, его невозможный поступок и продолжать жить дальше. – Когда я закончила примерку, – уже более уверенно заговорила она, – я увидела вывеску аптекаря через витрину магазина мадам Гийяр. Там висело объявление о том, что поступили новые семена… тюльпанов, и мне захотелось посмотреть на них.
Казалось, в её словах не было ничего необычного, но тёмные брови Амелии изумленно поползли вверх. Она посмотрела на подругу и медленно переспросила:
– Семена тюльпанов?
И только тут Алекс поняла, что выдала себя. Амелия догадалась, да и как ей не догадаться, ведь они сажали тюльпаны луковицами. Алекс умоляюще взглянула на подругу, чувствуя, как пылают у неё щеки и одновременно проклиная себя за набежавший румянец.
Слава Богу никого больше не интересовали такие подробности, потому что послышался ровный голос Тори.
– Почему ты не сказала нам, куда идёшь? Я чуть с ума не сошла, думая, что ты пропала.
– Я не хотела вас отвлекать от примерок. – Алекс виновато опустила голову. – Я думала, что быстро справлюсь и вернусь, и вы ничего не заметите.
– И там ты встретила этого человека, – напомнил ей Себастьян. – Кем он был?
У Алекс задрожали руки, и она незаметно спрятала их в складках юбки.
– Не знаю, – честно ответила она с необычной грустью, которую никто не понял. Кроме Амелии, на которую Алекс боялась смотреть. – Он не представился. Он что-то покупал… Мы вместе с ним выходили из лавки аптекаря, когда произошло… всё это.
– Ты запомнила его внешность? Как он выглядел? – спросил Эдвард, выжидательно глядя на неё. – Может, мы его найдем по твоему описанию.
Как он выглядел? При одной лишь мысли о нём сердце Алекс забилось как сумасшедшеё. Такого с ней никогда не происходило. Может потому, что её прежде никто и не целовал? Никому и в голову не приходило целовать её. Особенно так, как сделал это он.
Как он выглядел? У него были самые завораживающие, пронизывающие глаза медово-золотистого цвета. Такого же золотистого цвета были и его волосы, брови и кожа. Словно он сам весь был сделан из золота. Она помнила дразнящие ямочки на его щеках, мягкость его тягучего голоса. И до боли отчетливо помнила прикосновение его губ, их нежность, ласку, жар языка. И тепло его дыхания. Но как она могла рассказать присутствующим об этом?
И Алекс дала единственный приемлемый в данном случае ответ.
– Там было темно, и я его не разглядела.
Эдвард вздохнул и встал.
– Жаль, но надеюсь, жизнь снова сведёт нас вместе.
– Мельком, но всё же я его разглядел. И узнал бы, если бы ещё раз увидел, – сказал Себастьян.
– Будем надеяться, что ваши пути вновь пересекутся. – Брат взглянул на девушек и добавил: – Дамы, я рад сообщить вам, что мой брат отныне является графом Соулгрейв и имеёт поместье в пятнадцать тысяч акров в Суссексе, прямо на границе с Кентом. Так что к нему попасть отсюда намного проще, чем в Ромней. Поэтому на обратном пути, сначала мы заедем в Соулгрейв, а затем поедем домой.
Все тут же посмотрели на Себастьяна, поэтому никто не заметил, каким печальным был взгляд Тори. Она сделала глубокий вдох и опустила голову, чтобы сдержать свои чувства.
*
Себастьян сидел в кабинете и изучал бумаги, касающиеся его нового поместья, когда в дверь постучались, и в комнату вошла Алекс.
– Я могу войти? – робко спросила она, выглядывая из-за двери.
Подняв голову от бумаг, Себастьян встал и посмотрел на неё.
– Да… конечно, – ответил он. Когда же девушка вошла в кабинет, что-то незаметно пряча в складках юбки, его вдруг охватило нехорошее предчувствие. – Что-то случилось? Что-то с Вики?
– Нет, – быстро заверила Алекс, поправляя круглые очки. – Она сейчас в гостиной с Сесилией.
Ощущая огромное облегчение, он кивнул, однако вновь напрягся. Пристальный взгляд Алекс ничего хорошего не предвещал. Он ушёл из гостиной два часа назад, когда убедился, что с Вики всё в порядке. Ему нужно было о стольком подумать. Столько решить.
– Что случилось? – настороженно спросил он. – Ты хочешь мне что-то сказать?
– Я… – Алекс вдруг замялась, не зная, как начать. – Дело в том, что я заметила, как вы… ты хромаешь.
Лицо Себастьяна помрачнело. Меньше всего на свете он ожидал услышать о своей временной хромоте. Он бросил пергаменты на стол. Лицо его посуровело.
– Что ты хочешь этим сказать?
Алекс сделала глубокий вдох и чуть выше подняла голову. Будто набираясь смелости.
– Я… Я знаю, что тебя ранили во время последнего сражения. Об этом говорилось в письме военного министра, – заговорила она, взволнованно поправив очки. – Тебя ведь ранили в ногу. В прошлом году нашего соседа во время охоты задела пуля. Я сделала ему специальную мазь, и это сняло боль. Сейчас у меня под рукой нет нужных средств, поэтому… – Она вытащила из складок юбки небольшую баночку и протянула ему. – Это мазь на основе мёда, горчицы, соли и соды. Она поможет снять напряжение. Как только нога заболеет, нанеси мазь на нужное место и пару минут полежи.
Себастьян был так сильно тронут её поступком, её подарком, что какое-то время не знал, что и ответить. Он так отчаянно старался быть таким же, как прежде. И так надеялся, что совладает со своими ранами, что не позволит никому видеть свою немощность.
Заметив его колебания, Алекс подошла к столу и поставила на стол баночку с мазью. Она собиралась уходить, но её задержал голос Себастьяна.
– За этим ты и ходила в лавку аптекаря?
Она вздрогнула, замерла и медленно повернулась к нему. Алекс долго смотрела на него прежде, чем ответить.
– Да.
Наклонившись, Себастьян взял баночку и, обогнув стол, подошёл к девушке.
– Спасибо, Алекс, – проговорил он, благодарный ей до глубины души. Она кивнула и снова повернулась к двери, но он снова остановил её своим вопросом. – А откуда ты узнала о письме министра?
Алекс нахмурилась, взглянув на него.
– Твоя мама устроила пикник на берегу озера, и мы все были там, когда посыльный привез письмо.
Сердце Себастьяна забилось быстрее, когда он задал второй вопрос:
– А Вики… она тоже была там?
Алекс полностью повернулась к нему и заглянула в его такие необычные глаза. Он выглядел таким суровым, таким мрачным. Как Тори могла спокойно смотреть на него? Немного помедлив, Алекс вдруг поняла, что судьба дает ей удивительный шанс помочь этим влюбленным. Осторожно взвешивая каждое слово, она медленно заговорила:
– Я никогда прежде не видела её до такой степени… раздавленной. Она многое пережила в жизни. Мы теряли близких. Я думала, что Тори сильная. Но в тот день…. Представь себе, что ты получаешь письмо, в котором говорится, будто Тори погибла. Когда ты думаешь, что теряешь дорогого человека, половина твоего сердца умирает вместе с ним. А может и всё сердце. С того дня, как посыльный принёс письмо, она жила в каком-то тумане, пока у нашего порога не появился ты.
Она резко замолчала, увидев, как побледнел Себастьян. Он с такой силой сжал баночку, что мог запросто раздавить её. Как будто ему было больно от мысли о том, что Тори может погибнуть. Будто он не мог даже допустить такую мысль. И Алекс внезапно увидела истинные чувства этого человека.
– Она была безутешна, но многое изменилось с тех пор. Иногда человеку для счастья нужно совсем немного, – тихо добавила она.
Себастьян не мог произнести ни слова, услышав одну важную для себя вещь. Вики помнила о нём все эти годы, думала о нём. И была раздавлена, получив весть о его гибели. Почти как сегодня. Господи, если бы он получил такое письмо, у него остановилось бы сердце!
Но, Боже, если он был так дорог ей, почему она ни разу не сказала ему об этом? Почему позволяла ему думать, что он не нужен ей? Что мешало ей признаться в этом? Что сдерживало?
Затуманенным взглядом он увидел, как Алекс покидает кабинет и поспешно произнёс хриплым голосом:
– Не говори Вики о нашем разговоре.
***
Тори не могла уснуть, беспокойно ворочаясь в своей постели. Слишком многое произошло за этот день, слишком многое она пережила. Сердце до сих пор замирало от ужаса, когда она думала, что могла бы потерять Себастьяна. Судьба то и дело насмехалась над ней, посылая всё новые испытания, проверяя её на прочность. Но так больше продолжаться не могло. Её любовь к Себастьяну не должна была стать трагичной. Её любовь должна была найти выход, освобождение. Она должна была заполучить его. И чем дальше, тем труднее становилось сделать это.
Понимая, что ни за что на свете не заснет, Тори встала, накинула на ночную рубашку бледно-розовый шелковый пеньюар и направилась к двери. Ей нужно было хоть чем-то занять себя, чтобы успокоиться и перестать думать о Себастьяне. Но воспоминания о его крепких объятиях, нежных словах и неожиданной улыбке продолжали бередить ей душу и вызывали в ней такую невыносимую тоску по нему, что она умирала от желания оказаться рядом с ним.
Спустившись вниз, Тори направилась к библиотеке. Она намеревалась взять какую-нибудь скучную толстую книгу, способную на какое-то отвлечь её от мыслей о нём. Вот только Тори сомневалась, что в мире существовало хоть что-то, способное отвлечь её от Себы.
Душевная тревога и смятение не отпускали её, но Тори заметила полоску света, выбивающуюся из-под дверей библиотеки. Неужели там кто-то был? Может слуги забыли потушить свет? Скорее первое, но кому ещё не спиться в такую тихую, умиротворённую ночь? Недолго думая, она открыла дверь, вошла и закрыла её за собой.
И замерла от открывшейся перед ней картины.
В кресле, стоявшем возле большого стола из красного дерева, сидел Себастьян в белой рубашке, расстегнутой у ворота. Склонив голову, он выпрямил ноги перед собой и сжимал в лежащей на подлокотнике руке какую-то бумагу. Другая рука покоилась на ровно поднимающейся и опадающей груди.
Он спал!
Это было так неожиданно, что Тори застыла у дверей, не смея шевелиться. Впервые в жизни она видела, как он спит. И эта картина поразила её в самое сердце. Она зачарованно смотрела на его неподвижную, мощную фигуру, растрёпанные тёмно-каштановые волосы. Лицо его было расслаблено, и суровость сменилась безмятежностью. Но даже в таком состоянии от него исходила такая боль, он выглядел таким уязвимым, таким ранимым и таким одиноким, что защемило в груди. И ей хотелось коснуться его, обнять и прогнать все его страдания, которые сама же невольно, а быть может и осознанно обрушила на него.
Тори шагнула к нему, чувствуя учащённое биение сердца. Впервые у нее была возможность изучить его всего без страха разоблачения. Расстегнутая рубашка позволяла беспрепятственно разглядеть загорелую шею и верхнюю часть груди, усыпанную редкими чёрными волосами. Чёрные бриджи обтягивали длинные, сильные ноги. В очередной раз её поразило то, каким могучим он стал за пять лет разлуки. Тори знала, что он прекрасен, но, только остановившись перед ним, поняла, что он просто неотразим.
Голова его была слегка повернута набок, и тёмные волосы падали ему на лоб. Тени в комнате скрывали почти всю левую половину его лица, но даже это не помешало Тори увидеть белый шрам, пересекающий весь его левый висок.
Отметина, которая всегда будет напоминать о её грехах.
Чувство вины захлестнуло её. Боже, что она сделал с ним? Тори знала, что никогда не сможет вымолить у него прощения. Она знала, что он, возможно никогда не сможет простить её, но у неё всё же осталось то, чем она могла бы возместить нанесённый ущерб.
Она могла попытаться прогнать его страдания своими прикосновениями, могла бы своими поцелуями забрать себе его боль. Она могла бы тем самым хоть немного унять потребность своего сердца в нем. И, недолго думая, Тори потянулась к нему, чувствуя ком в горле. Но совершенно не была готова к тому, что последовало дальше.
Словно почувствовав нависшую над ним опасность, Себастьян бросил вперёд свободную руку и схватил её запястье за долю секунды до того, как она смогла дотронуться до него. Тори вздрогнула и замерла на месте, не смея дышать.
Зеленые глаза распахнулись, и он посмотрел на неё тем самым своим сурово-тяжелым взглядом, от которого мурашки побежали по спине. Даже резкое пробуждение не помешало ему понять, кто стоит перед ним. Ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы убедиться, что она не собирается причинить ему вред. Себастьян долго взирал на неё, словно не мог поверить в то, что она не плод его воображения, и когда уверовал в реальности происходящего, он медленно выпрямился в кресле и выдохнул одно единственное слово:
– Виктория.
У неё запершило в голе от той мучительной нежности, с которой он произнёс её полное имя. Он никогда не называл её так, потому что они условились звать друг друга особыми именами с первой же встречи.
Но иногда, очень редко, при очень сильном волнении, он забывал о своём обещании. И в такие минуты Тори казалось, что он вкладывает в одно это слово нечто большее, чем просто имя. Она не представляла, что способна любить его сильнее, но сейчас безграничная любовь к нему просто душила её. Приподняв свободную руку, она осторожно коснулась его щеки и хрипло молвила:
– Милый.
Листок бумаги, зажатый его пальцами, бесшумно упал на пол. Он ослабил хватку, но не убрал от неё свою руку. Глядя ей прямо в глаза своими тёмными, вызывающими дрожь, глазами, Себастьян притянул её к своей груди. Он даже не мог мечтать о таком подарке, который послали ему небеса, но не смог бы сейчас отказаться от неё даже под страхом смерти.
Себастьян думал, что это сон, что он бредит, как это бывало много раз в прошлом, но она была настоящей. Боже, ему явился бесподобный ангел с распущенными золотистыми волосами и в белом, почти прозрачном одеянии! Она была так прекрасна и пленительная, что он с трудом мог дышать.
– Виктория, – снова прошептал он, усадив её к себе на колени.
Она даже не подумала возразить, полностью захваченная им. И тогда Себастьян, запустив пальцы в шелковистые волосы, привлёк её к себе и прижался к её губ своими.
Тори показалось, что весь мир вокруг них перестал существовать. Она тут же прильнула к нему, желая его поцелуев всем своим существом. Всю жизнь она хотела только его поцелуев и никогда не пыталась отказаться от них, когда бы он их не предлагал ей. И этот поцелуй не было исключением.
Упоительный восторг ударило ей в голову. Освободив руку, Тори обняла его за шею, раскрывая уста. И он тут же воспользовался этим, нырнув к ней в рот своим горячим языком. Сладкий трепет пронзил её до самых пальцев ног. Глаза медленно закрылись, и Тори растворилась в его поцелуе, переплетаясь с его языком.
Его объятия стали крепче. Дыхание обжигало. Он обхватил её талию дрожащими руками и до предела вжал её в себя. Тори казалось, что он заключает её в клетку из собственной плоти, что пытается захватить каждую клеточку её тела. Но ей было всё равно. Сейчас он мог сделать с ней всё, что бы ни пожелал. Она лишь хотела, чтобы он не останавливался. Чтобы ни на миг не переставал целовать её. И он целовал. Целовал так крепко и ненасытно, что задрожал каждый оголённый нерв души.
В какой-то момент, когда ей стало казаться, что она вот-вот задохнется, Себастьян поднял её на руках и поднялся сам. Он не отпускал её губы даже тогда, когда опустился на колени и положил на мягкий ворсистый ковер свою драгоценную ношу. И лег на неё сверху. Ощутив его тяжесть на себе, Тори затрепетала ещё больше. Это было так необычно, так волнующе и так интимно. Впервые ей была дана возможность почувствовать его всего! Каждый мускул, каждый контур. Она могла бы завернуться в него и остаться с ним навсегда. Боже, это было слишком большое искушение!
Жар его поцелуев стал медленно заполнять всё её тело. Ей казалось, что она плавится под ним, пока он испивал её губы, почти поглощая их. Тори задыхалась, не в силах вместить в себя тот огонь, то странное нарастающее в груди чувство, которые он будил в ней. Поэтому, схватив его покрепче за плечи, она выгнула спину и издала тихий стон.
Он неожиданно отпустил её губы и приподнял голову. Столкнувшись с его потемневшим, горящим взглядом, Тори вдруг ощутила жар, который прилил к щекам, и поняла, что краснеет до самых корней волосы. Себастьян медленно провёл пальцем по её алой щеке и хрипло молвил:
– Знаешь, сколько раз я представлял тебя такой?
