Текст книги "Исполнение желаний"

Автор книги: Марина Казанцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

Бубен работал против обыкновения молча. Он пытался видеть картину глазами дракона. Вот гад летит над тёмной и тихой землёй. Вот завидел издали Калинов мост. Подлетает ближе. А на мосту, прямо посередине стоят в ряд понурые отроки. Девять их. Но, дракон их не считает. Он в недоумении. Проснулись и вылезли? Он злится, понимая, что теперь придётся шарить по кустам в поисках сбежавшего обеда. И резко идёт на посадку. А эти и не думают разбегаться. Понятно, ещё не отошли от кайфа. Они не убегают даже когда дракон сел у основания моста.

– Всё. Пора прятаться. – деловито проговорил Костян.

Федюн поднял голову. С востока наступал рассвет. Он проверил головы, крепко ли держатся. И направился в укрытие.

– Надо было их усадить. – заволновался он. – Упадут от сотрясения.

– Теперь поздно. – ответил Лёнька.

Они забрались внутрь сторожки. Три маленьких окошка, даже не окошка, а просто вынутых куска бревна, направлены на мост. Сколько тут царевичей встретило свою участь? Хотя, нет, у монархов свои приёмы.

Из окошек не было видно, как летел змей. Но, усиливающийся гул доложил о его прибытии. Все трое прильнули к амбразурам и уставились на мост расширенными глазами. Поначалу ничего не происходило, только скользила по земле какая-то тень.

– Озадачен. – прошептал Фёдор. – Не знает, как садиться.

Дракон решился: опустился за мостом и тяжело потащился к неподвижно стоящим фигуркам. В раздумье он потихоньку выдувал из ноздрей немного пламени.

– Дяденька, не трогай нас! – прокричал в окно Федюня.

– Что, разбежались разве?! – рассерчало чудище. – Не так уговорено было!

– Дяденька, прости нас! Дяденька, не надо! – завопили все трое в окошки.

Дракон взревел и накрыл разом всех девятерых раскрытыми пастями. Чурбачки вылетели и покатились по мосту.

Дракон давился. И не мог разжать челюстей. Выкатив глаза, он силился проглотить мерзких человечков. Из его пастей тёк дёготь и сползал по шеям. Чудовище фыркнуло и выбросило языки пламени из восемнадцати ноздрей – и подожгло себя! Тогда завыло и начало кататься по мосту, всё более обмазываясь дёгтем. К нему прилипали деревяшки. Постепенно пламя разгоралось, завоняло палёным мясом. Но, он был ещё крепок.

– Не подходи. – сказал Лён Костяну, взявшемуся было за палаш. – Сам подохнет.

Змей взлетел. Однако продырявленные крылья не держали – вражина рухнул наземь где-то за мостом.

Победители бросились обниматься.

– Я посвящаю тебя в рыцари! – торжественно сказал Костян Федюне.

– Служу Отечеству! – чуть не заплакал тот.

* * *

Они прошли меж двух скал. Там уже никого не было, лишь оставались следы пребывания дружины. Те перекрывали выход, чтобы обречённые не сбежали. С вершин утёсов стражники видели поочерёдно всех трёх летящих на рассвете змеев. А после этого спокойно удалились. Дань уплачена, и тридцать лет их землю не будут трогать драконьи выродки.

Всё это рассказали трём героям отроки. Детей всё время держали в тайном месте и напаивали одурманивающим зельем, чтобы не шумели и не сбегали. Теперь же они возвращались к своим домам.

Но, трое товарищей не могли всех ждать. Они спешили возвратиться к князю и потребовать одежду Федюна. Может, ещё не выкинули. А, если так, то пусть сделают что-нибудь подходящее. Только языком-то мелется быстрее, чем ногами. Лишь у Костяна была хорошая обувь, а у Лёньки и Федюна на ногах лапти! А пути три дня, а то и больше!

– Откуда они тут взялись, эти Горыны? – недоумевал путём Федюн.

– Бубен, это же Селембрис. – объяснял ему Костян.

– Да! – тоже вспомнил Лён. – Это же Селембрис. Братцы, нет нужды идти пешком.

Он вышел на открытое место и громко крикнул:

– Сияр!

– Я всё забываю, что мы в волшебной стране. – сказал немного позже на ухо Федюну Костян. Они летели все трое на лунном скакуне.

* * *

– Как жаль. – огорчился Костян, – что мы не можем на нём явиться к князю. То-то был переполох.

В город они вошли пешком.

– А я предлагаю сначала навестить моего папашу. – предложил Федюн. – Едва ли у его ворот дежурит дружина. Все успокоились, нападения не ждут.

Дормидонт и в самом деле не был готов к сюрпризам.

– Я буду краток, папенька. – учтиво заявил Бубен. – Я полагаю, вы своего Ваню уж нашли. И он, я полагаю, мои ботиночки не носит. Извольте, папа, вернуть имущество его законному владельцу.

– Вы сбежали? – в ужасе спросил Дормидонт.

– Хуже, папаша. – вмешался цесаревич. – Мы завалили всех трёх Горынов. А теперь выдайте молодцу доспехи и мы провалим прочь.

Батюшка молчал, только слегка подёргивал щекой. Входила дворня и молча шарахалась от гостей.

– Я и сам уж вижу, что меня тут разлюбили. – горько отвечал попович.

– Давайте шобоны! – рассердился Костян.

– Идите-ка вы к князю. – наконец, продавил Дормидонт.

Федюн рассвирепел. Выходит, он остался без куртки, без джинсов и без обуви!

– Папа, вертайте взад мою одёжу. Хорошо прошу пока.

– Да ведь… сожжёно всё. – проронил папаша. – Мы думали, вы демоны!

Федюня всплеснул руками и рухнул на лавку.

– Тогда вы должны усыновить мальчика. – рассудил Костян. – Он не может вернуться без своей демонской личины. И я вернусь к князю. Выгоню самозванца и воцарюсь достойно.

На лестнице послышались крики. В горницу влетел князь Милован.

– Почему вернулись?! – гаркнул он.

– А шо прикажете там делать? – поинтересовался Чугун. – Драконов-то больше нэма. Усих змеюк порубали. Теперь вот думаю бразды приять. А велико ли королевство?

Князь зарычал и забегал по горнице.

– Упустили! Срубить головы виновным!

Он остановился и с ненавистью глянул на Костяна.

– Говорили мне! – прошептал он. – Другого надо было брать! Да больно уж похож, проклятый!

– Я тоже вас люблю, батя. – улыбнулся несостоявшийся царевич. – Кстати, вот ваш инвентарь.

И торжественно протянул «папаше» разукрашенный палаш. Князь мельком глянул на богатое оружие и с отвращением сказал челяди:

– Выкиньте игрушку.

Костян всё понял.

– Так жалко Горынов? – подал голос Лён. – Любимые домашние зверьки?

Все в ужасе смотрели на троих друзей.

– Вы не понимаете. – с отчаянием проговорил Дормидонт. – Это был выкуп. Так мы на тридцать лет покупали своей стране покой. Вы убили младших змеев, к тому же самых глупых. Их там целая семья: старшая – Змеиха, и три её дочери. Теперь они обрушатся на нас.

Больше здесь делать было нечего. Трое повернулись и молча пошли вниз по лестнице. Вот такова Селембрис. Всегда в ней очевидное выворачивается наизнанку и оказывается собственной противоположностью.

Федюню тронули сзади за рукав. Он обернулся.

Старая бабка.

– Сынок, я не сожгла твои вещицы. Всё цело. Идите, похлебайте щей с дороги.

* * *

– Учтите, – предупредил Лён. – проснёмся мы все в изоляторе. Так что придётся что-то придумывать для оправдания. Только не говорите, что вы пошли в лес по грибы да заблудились.

Они укладывались спать в коровнике на сеновале, куда их отправила почивать сердобольная бабка. Костян и Федюня застегнули куртки, хотя была жара. И надвинули поглубже шапки, чтобы всё своё забрать с собой. Это дивоярцу можно раскидывать вещи по Селембрис, а им лучше поберечь.

ГЛАВА 9. Избушка в лесу

– И пропадали-то только сутки. – бурчал Костян. – А уж сразу из лагеря долой.

– Ну, заблудились, – наступал на Катю Федюня. – Ну, сами напугались! Так ведь вернулись!

– Вы вот моей мамане объясните, что потеряли мальчика в снегу. Вот тогда узнаете, шо такое материнская любовь! – пообещал Костян. – Хорошо, если получите год условно. А то и вовсе усих вас найдут весной в сугробе.

– А ко мне вообще не знаю, чего лезут! – удивлялся Лён. – Пьяный! Сказать такое! Да я вам в трубочку дышал?!

Переполох замяли. И то правда – все живы, все здоровы. Катя поступилась принципиальностью и не стала стучать на эту троицу. А то придётся признаваться руководству, что в её отряде бегают ночами в лес и тайно распивают водку под сосной. Тогда она премии не получит от заводских шефов.

В отряде истории про ночное блуждание под ёлками особенно не верили. Склонялись к версии, что Чугунков попёрся в гости к бабе, а Лёнька и Бубно – подглядывать за ним. Косицыну там по малолетству дали по лбу, чтоб не путался, а Бубен обкурился дури и не нашёл дорогу.

Вся троица ни от чего не отпиралась, но приводить подробности отказывалась. И всё-таки кто-то что-то подозревал. Например, Миняшин Вовка утверждал, что видел собственными глазами, как эта троица просто испарилась из кресел.

– Ну и что? – спокойно возразил Костян. – Вот у нас у школе говорящий кот-мутант был. Так никто ж не удивлялся. То ли ещё теперь бывает.

Всё сказанное было верно. Но, всё-таки вся троица ощущала к себе нездоровый интерес. За ними явно подглядывали и шушукались. Теперь Костян и Федюня понимали, какие сложности испытывал Лёнька, пропадая по два месяца на Селембрис. То-то удивлялись, что так быстро отрастил волосы! Вот и Костяна подловили.

– А что это у тебя так быстро волосы отрасли за один день? – ехидно поинтересовался всё тот же Миняшин.

– Дитя моё, – сосредоточенно отвечал Костян, – всё это обнаковенные геопатогенные зоны. Мы как раз попали в них. И закружил же нас леший! Насилу оторвались и ушли.

– А почему так загорели? – не унимался вредный Миняшин.

– Да говорят же тебе: солнечная радиация. – терпеливо объяснял дурачку Федюня. – Ты зря стоишь рядом. Я разряжаю батарейки у часов.

Через два дня им стало скучно. Костян с Федюней сидели в беседке и о чём-то оживлённо говорили. Стоило кому-то подойти и удивиться столь странной дружбе идейных врагов, как они тут же замолкали и начинали зевать по сторонам. Это была болезнь и называлась она Селембрис.

– То-то он две недели ходил, как обалделый. – вспоминали они. Было это в октябре.

Этой ночью они не спали. Не сговариваясь, тайком наблюдали за Лёном. Тот с беспечным видом завернулся в одеяло и вскоре спокойно задышал. В палате было тихо. Федюн уже почти заснул, и тут вдруг слабо засветилась фиолетовым светом кровать Косицына. Костян тут же приподнялся на локте и уставился на плоско лежащее одеяло. И Федюн тоже – сон покинул его. Они переглянулись. Зачем Косицын отправился на Селембрис?

– Он не всегда контролирует это. – шепнул Федюн.

Тогда в палате поднялась третья тень.

– Ага! – зловредно зашептал Миняшин. – Я же говорил! Вы что-то знаете.

Оба моментально упали на подушки и притворились спящими.

– Я сейчас пойду и всё расскажу вожатой Кате. – прошептал, нагнувшись над ухом Костяна Вовчик.

Чугун забрендел во сне губами, перевернулся на спину и нечаянно выставил вверх кулак. Вовчик отшатнулся и стал раздумывать.

Ну, положим, явится он, разбудит вожатых. И станет говорить, что Косицын опять исчез, причём прямо из кровати. Катя пока оденется, пока притащится, а тот у же на месте – просто в туалет ходил.

"А, может, я спал и мне привиделось?" – думал Вовчик. Бывает же так, думаешь, что глаз не сомкнул, а пары часов как не бывало.

* * *

– Лён… – позвал тихий голос.

Сон поглощал его, и Лёнька не откликнулся. Слегка прижатый, словно из-под подушки, вибрирующий звук то наваливался на голову, то снова отступал. Под веками кружили, вспыхивали, разлетались множество Вселенных. Покровы сна расползались и Лён проваливался сквозь них, как сквозь мягкие чёрные подушки. Слои нереальности пропускали его, едва он прикасался к ним щекой. И вот расползся, словно туча, последний слой. Лён вылетел в свободное пространство. Тьма небес щедро сдобрена, как солью, миллиардами миллиардов звёзд. Алмазная пыль текла по небесам. Небеса вращались. Он вдохнул прохладный воздух, засмеялся, расправил крылья и взлетел. Чёрный шёлк шуршал по обе стороны от его плеч. Его крылья великолепны.

– Лён… – снова тихо позвал голос.

Он прислушался. И замер в прозрачном, сияющем, как кристалл, воздухе.

– Лён, ты нам нужен… – слабо позвал голос.

Кто это?

– Лён, выйди в реальность. – попросил голос. Но, Лён не знал, как это сделать.

– Кто со мною говорит?

– Это я, волшебница.

– Брунгильда?

Он огляделся. В необозримой дали неба не видно ни одного живого существа. Он взглянул на землю. Её скрывали клубящиеся, тёмные облака.

– Лён, ты спишь, но ты по-прежнему в своём мире. Я обращаюсь к тебе через твой сон. Представь себе, что ты поднимаешься с постели и выходишь через окно на улицу. Сделай это.

Лён представил себе, как он спит в палате. Тотчас небо скрылось, облака растаяли, звёзды все исчезли. И увидел самого себя. Он спит на кровати. И ещё он видел, что трое в палате так и не спят. Костян и Федюня караулили его, а Вовка Миняшин караулил их. Лён сосредоточился на своём теле. Тело встало и направилось к окну. Тогда он вплыл в него. Ноги легко оторвались от пола. Он всплыл и коснулся босыми ступнями подоконника. Дерево было чуть прохладным. Лён прошёл сквозь стекло и выпрыгнул на улицу, в снег под окном. Холода не ощущалось.

За ночь нападал новый слой снега – он лежал пушистым покрывалом и блестел под неярким светом ночных ламп. Лён обернулся по сторонам.

– Я здесь. – сказал лёгкий голос.

Из тени вышла тень. Знакомый плащ с капюшоном, знакомое лицо – это она, Брунгильда. И сейчас в том виде, какой имела в Кудовае, на ярмарке волшебников. Но, полупрозрачна, как лунный конь. Только тот из серебристого света, а волшебница – из синего.

– Это лишь образ. – произнесла она. – Я нахожусь на Селембрис, а с тобой говорю через твой сон. Лён, ты нам нужен.

– Да, Брунгильда, говори. – поспешил сказать он и направился к ней.

– Не здесь. Тебя видно. – остановила его валькирия. – Здесь неподалёку я приготовила место, где можно поговорить. Иди к той поляне, где был костёр. Там, меж елей увидишь огонёк. Ступай к нему. Я буду ждать.

Она растаяла.

Лён торопливо направился к поляне. Холода по прежнему не ощущалось. И неудивительно, ведь он спит в тёплой палате.

Пустынная поляна была по-ночному таинственна. Ни следа человеческого присутствия. Кострище засыпано снегом. Ели дремлют под снежными шубами. Высокие сугробы наметены по краям поляны, отчего она выглядит, как чаша – большая белая сияющая чаша. И сыпет тихий ровный снег.

Лён чувствовал себя так спокойно, как может чувствовать себя человек, спокойно спящий в тёплой комнате под тёплым одеялом. И в то же время собран и внимателен. Он посмотрел на себя. Увидел незнакомую одежду: похоже на черный свитер и брюки. А вот ноги по-прежнему босые. Очевидно, волшебница позаботилась, чтобы он не чувствовал себя неудобно, появившись перед ней неодетым. Эти детали мало его занимали, и Лён двинулся вдоль елей, ища в промежутках между тёмными недвижными деревьями обещанный Фифендрой огонёк.

Сверкнула искорка, и он уверенно ступил в глубокий снег меж елями. Огонёк мелькал. Лён шёл за ним. И вот открылась маленькая полянка, а на краю полянки, под склонённою сосною приютилась рубленая избушка с высоким гребнем. Она была похожа на игрушечную, но в маленьком окошке светился тёплый огонёк. Дверную ручку заменял простой сучок. Как хорошо было в дубе у Фифендры – тёплый запах древесины, цветное рядно и светлячки на стенах!

Она ждала его внутри. За маленьким неуклюжим толстоногим столиком у окна стояли две такие же неуклюжие трёхногие табуретки. Словно в сказке. Лён улыбнулся и шагнул, пригнув голову, под косяк.

Внутри было тепло. Он уселся на вторую табуретку. На столе стояли стаканы с чаем – в подстаканниках, в каких раньше подавали чай в поездах.

– Я не стала устраивать церемониальный выход. – тоже улыбаясь, ответила Фифендра на его немой вопрос.

Он кивнул. Лён и раньше замечал, что волшебница предпочитает очень скромный быт. Тем не менее, здесь было так же сказочно, как и в её лесном жилище, в дубе. Это Гонда немедленно стал бы обставляться самоварами и ковриками.

– Нас никто тут не потревожит и мы можем поговорить, как старые друзья. – неторопливо начала Брунгильда.

Волшебница рассказывала. А он слушал.

После победы над Лембистором на время восстановился покой и мир. Пострадавшие города медленно восстанавливались от потрясения. Некоторые люди так и не вернулись из своих убежищ. Повсюду шли охоты на вурдалаков. Их уничтожали тем средством, что придумал Гонда. А кого могли, спасали. Но, её всё время тревожил мир Сидмур. Волшебники хотели бы войти и посмотреть, что там происходит, только опасались, что если хоть на мгновение снять заклятие, лимб прорвётся. Сидмур так и оставался болезнью в теле Селембрис. Потом Фифендру отвлекли иные события.

Сначала ничего нельзя было понять. Откуда-то шли слухи. Кого-то где-то что-то беспокоило. Люди снова стали уходить с мест. И пронеслась весть о драконе. В Селембрис и ранее хватало чудовищ. Обыкновенные полозы, чудовищные василиски, многоголовые чудовища, пожирающие людей – всё это и раньше было в волшебной стране. Так же, как и рыцари, побеждающие их. Это же место подвигов, страна грёз, живая сказка – мир Селембрис. После победы над Сидмуром настала долгая весна и далее не менее долгое лето. Но, вместе с этим стали расширяться торфяные болота. Вода перестала уходить в землю. А в других местах наоборот – вдруг стали высыхать озёра и даже реки. Этой весной на Кудовае встретились волшебники и заговорили уже открыто о вторжении в Селембрис чуждой реальности.

– Сначала я думала, что произошло пересечение с вашим миром. Ведь где, как у вас столь много пустынь? Но, я ошиблась. Тогда мы решили с Магирусом проникнуть в ворота Сидмура и посмотреть, что там. Мы приподняли защитную завесу лишь на одну ладонь и, обратившись в ласточек, проникли в мёртвый мир.

Лён затаил дыхание.

– Сидмура не было.

– А что же было?!

– Не было ничего. Лимб разъёл его, как кислота металл. Он выедал его и опускался всё ниже и испарял даже почву под ним. Теперь там непонятная дыра. Где-то далеко внизу вздыхает лимб, но и его не видно.

– Но, тогда он должен проесть Селембрис насквозь.

– Лён, Селембрис не планета. У неё нет обратной стороны. У неё нет измерений. Поэтому у нас немеряны версты. На ней даже время течёт по-разному. Поэтому у нас нет ни часов, ни недель, ни месяцев. Годы условны. У нас даже сезоны могут меняться произвольно.

Лён этого не знал. Ему никогда не приходило в голову, что мир, имеющий притяжение, может не быть планетой.

– Плоская земля?! – потрясённо произнёс он.

– Неограниченность. – спокойно ответила волшебница.

– Но, как же это укладывается в физическую картину Вселенной?!

– Но, у Вселенной есть и другие измерения. Она бесконечномерна. Есть миры и надмиры. И даже сверхмиры. Понять всё это можно только оказавшись в Дивояре. А Дивояр блуждает меж пространствами. Давай поговорим о том, что близко. Я полагаю, что лимб проник в Селембрис с изнанки. И я не знаю, что это такое.

– Тогда чем же я могу помочь?!

– Против демонов лимба действенна лишь дивоярская сталь. Такая сталь есть только у тебя.

– Брунгильда! – испуганно сказал Лён. – У меня нет дивоярской стали!

Она отшатнулась.

– Этого не может быть! Гомер подарил тебе её, а он очень древний дивоярец.

– То есть у меня её сейчас нет! Она спрятана дома. Я же не собирался проникать в Селембрис отсюда! Да и как? На виду у всей палаты?!

– Зачем же проник?

– Я не понимаю, как. Это случилось даже не ночью. Я не думал, что засну у костра на виду у всех. И никто при этом ничего не заметил.

– Я слышала об этом. Я только не знаю, кто были эти двое с тобой.

– Мои одноклассники. Я случайно прихватил их с собой. Они просто прислонились ко мне.

– Никогда больше не делай так, Лён. Это опасно. Ты мог бы никогда больше не вернуть их на Землю.

Он испугался. Что такое? И узнал, что были случаи, когда избранники Селембрис, такие же, как и Лён, проносили с собой людей. Но, тут есть тонкость. Пронести без вреда можно только спящего человека. Если ты прихватишь кого-либо во время бодрствования, то он утратит память о своей земной жизни. Он станет частью этой страны. Простым жителем этого мира. Только дивоярцы могут путешествовать меж миров самостоятельно. Они могут брать с собой гостей. Но, требуется быть осторожным. А как ты будешь осторожен, когда спишь?

– Мне осталась ещё неделя, и я попаду домой. Я больше не выйду из дома без иголки. Даже спать буду с ней. – пообещал Лён.

– Хорошо. Пока не проникай в наш мир. Я буду через неделю ждать тебя у Гонды.

Лён вышел под звёзды. Оглянулся. Избушки больше не было. Поднялся несильный ветерок, он перемётывал лёгкие покровы молодого снега. Лён пошёл через полянку к лагерю. Ступни по-прежнему не мёрзли, но всё ощущали. Под ногами был лёд. Ветерок осторожно сдувал с него воздушные снежинки.

Небольшое лесное озерцо. Круглое, как тарелка. "Наверно, оно насквозь промёрзло."

Лёд был тёмен, как экран неработающего телевизора. В толще льда вмёрзла рыбка. Выпуклый блестящий бок – наверное, карасик. Это было удивительное зрелище. Лён хотел идти, но увидел нечто. Недалеко от гладкой поверхности висел в прозрачном льду перстень. Камень повёрнут вниз. Лён машинально протянул руку и удивился. Пальцы прошли сквозь лёд. И средний палец вошёл в кольцо.

* * *

На рассвете Костян проснулся и стал терпеливо ждать, когда на койку у окна вернётся её обитатель. Так интересно было видеть, как возвращаются из волшебной страны.

Костян всё продумал. Была причина, чтобы ещё раз отправиться в Селембрис: надо разорить змеюкино гнездо. Пусть князь знает, что герои родятся не только в княжеских палатах. Он устал ждать и задремал. Потом проснулся и в испуге глянул на кровать. Не успел?!

Кровать пустовала. Чугун продолжал ждать, а потом забеспокоился. Коса говорил, что возвращается всегда на рассвете. Костик встал, обеспокоенный. Выглянул в окно.

В коридоре началась утренняя беготня. В дверь забарабанили.

– Вставайте, лежебоки! – крикнула вожатая Катя.

Костян торопливо одевался. Выбежал наружу без шапки.

От окна шла цепочка глубоких следов и далее выходила на свежезасыпанную ночным снегопадом дорожку. Это были следы босых ног.

Он не вернулся.

ГЛАВА 10. Пересечённая зона

Голова немного закружилась. Лён сжал пальцы и выдернул руку изо льда. Тот моментально обратился в воду и босые ноги тут же погрузились в неё по колено. Подошвы ощутили скользкий ил. Рыбка встрепенулась и поплыла, виляя хвостиком.

Он поспешно выскочил на бережок, озираясь по сторонам. Что случилось? Неужели снова перенёсся?! Но, как? Ах, да, ведь это же был сон! А ведь обещал волшебнице.

Лёнька огляделся. Второе совпадение: снова поляна, похожая на ту, в реальном мире. Всё-таки Брунгильда ошибалась. Их миры пересекаются, и место пересечения как раз вот тут, за лагерем.

Он поднёс руку к глазам. Перстень не исчез. Теперь видно, что в массивное золото оправлен крупный чёрный прозрачный камень. Шатровая огранка, как у бриллианта. А оправа – две золотые змейки, переплетясь телами, охватили камень ртами. Богатый перстенёк. Кто-то потерял его ещё осенью, и он вмёрз в лёд. Неприятно было брать чужое, но теперь – на Селембрис – он точно никому не принадлежит. Кроме него, Лёна. Потом, когда он вернётся обратно в свой мир, сдаст дорогую штучку в администрацию лагеря под заявление о находке.

– Сияр! – крикнул он в небо.

Чёрная одежда по-прежнему на нём, только ноги босые. Ладно, с этим на Селембрис не проблема. Сейчас придумаем, во что обуться.

Сияр не прилетел. Наверно, оба волшебника чем-то заняты. Возможно, и Вавила и Гомоня в деле.

Вот подходящая берёза, молодая. Даже необязательно снимать кору – нужно просто нацарапать подходящие стихи. Нашлась и палочка. Итак, нам нужна одежда. Почему до сего момента Лёньке было безразлично, в чём он одет? Наверно, потому, что события происходили слишком быстро, а сейчас нас никто и никуда не гонит – есть время поразмыслить. Волшебник мы или свинопас?! В конце концов, имеем право позаботиться о внешнем виде! Тут ведь, в Селембрис, народ, как и везде – встречают по одёжке. Оденешься чернавкой – отправляйся чистить под коровой! Главное дело – отчётливо представлять детали, а в стихах важно отразить общее впечатление. Вот именно, Сияр прилетит, а всадник похож на чучело. Сияру-то что, он – лошадь. Ему больно наплевать, каков ты с виду. Блин, кора – это не учебник! Как рисуется-то плохо!

– Ну что такое?! – процедил Лён сквозь зубы.

Палочка растрепалась, и рисунок никак не получался. Кроме того, голова кружилась и было такое ощущение, словно он по-прежнему плывёт во сне. Надо сосредоточиться. Ладно, фиг с ним, с рисунком. Можно всё выразить словами.

Он представил себя верхом, в шикарном прикидоне. Дивоярской стали с ним всё равно нет, значит, и доспехи не к лицу. Оденемся во всё гражданское. Так, разве шпажку для порядка. И чёрный берет с пером. С фазаньим. И высокие сапоги с золотыми застёжками. И шпоры. Сейчас сочиню. Такой облегающий камзол с чёрными же атласными вставками, с шёлковым шитьём. Сейчас придумаю. И такой широкий рулик по плечу, шитый черным шелком и золотою нитью. И плащ, само собой, атласный.

Стихи всё не придумывались. Лён слонялся по поляне в тяжких поэтических муках. Добрёл до бережка и сел, свеся ноги с крутого обрыва. И тут вдруг догадался, даже хлопнул себя ладонью по лбу. Идиот! Трижды идиот! Ведь лето! И торопливо начал раздеваться.

Нырнул в обалденно замечательную воду и поплыл. Но, левую руку не разжимал – на пальце был перстень, а потерять его Лёнька не хотел. На середине оказалось неожиданно быстрое течение, и его завертело. Ноги попали в холодную подводную струю. Лёнька бился, чувствуя, что силы его оставляют, но не разжимал ладонь, оттого барахтанье приносило мало пользы. Течение несло его. В нос попала вода, глаза захлёстывало, и он не видел, как налетел на препятствие. Треснулся головой, но пальцы не разжал.

– Маркиз тонет! – истошно вопил голос где-то наверху.

– Помогите… – слабо пробулькал Лён, судорожно цепляясь за скользкие столбы.

– Сейчас, сейчас. – сказал голос сверху и снова заорал: – Люди добрые! Маркиза обокрали!

– Вавила, блин! – еле откашлялся Лён. – Ты, что ли?

– Да. Я. Не дрейфь, сейчас найдём тебе солидный прикид.

И продолжал причитать, бегая взад-вперёд по деревянному мосту.

– Вавила, это бесполезно, – прогундосил снизу Лён, – я не успел написать стихи.

– Не знаю, не знаю. Но, вот вижу, что как раз сюда направляется прекрасная карета. Посмотри, тебе подойдёт такая?

– Мне всё подойдёт. – сердито ответил Лён и застучал зубами. – Главное – одеться.

– Ваше величество! – завопил кот и затопал гриндерами. – Маркиз Карабас тонет! Его ограбили! Избили! Бросили в речку и ещё так долго хохотали! Ваше величество, я возмущён! Невиданное хамство! Я требую прокурора!

– И что маркизу надо? – брюзгливо спросил старческий голос.

– Ой, всех-то и делов, вашество! Штаны нужны такие захибонские, чтобы, знаете, формы выгодно подчеркнуть.

– Чего мелет? – удивился Лён под мостом, вычихивая воду.

– Не обращайте внимания, вашество, обычный предсмертный бред. Значит, такой камзол с атласными прошивками и золотым шитьём. И чтобы обязательно высокий рулик по плечу со всеми положенными прибамбасами!

– Попроси какую-нибудь обувь!

– Слушай, ты чего мешаешь? – свесился сверху кот. – Я своё дело знаю.

– Значит, сапоги из самой лучшей кожи, с пряжками, с этими штуками, которыми лошадей под брюхо тычут – тоже непременно золотыми.

– Шпоры? – спросил брюзгливый голос.

– С ними, вашество! Да, да! И беретик-то, беретик! С таким длинным шикарным полосатым пером. Чтоб, знаете, вы в дверь вошли, а оно еще за вами тащится примерно полчаса.

– У меня нет таких. – ответил голос.

– Достаньте, вашество! – рассердился кот.

– Я больше не могу! – и Лён полез наверх. Там посреди моста стояла карета, на облучке сидел кучер. Из дверцы выглядывал король в короне, он был старым, под глазами синие мешки. Губы цвета тяжёлой кардиологии.

– С чего вы взяли, что это маркиз? – он подозрительно оглядел Лёна мутными глазами.

– А перстенёк-то, вашество! – подскочил Вавила и подхватил левую руку Лёна.

"Что творится?" – изумился тот.

– Советник, раздевайтесь. – устало бросил в карету король. Из кареты моментально вылетели точно такие шмотки, какие и заказывал Вавила.

– Мне перо не нравится! – заявил наглый кот.

– Отстань! – рассердился Лён и отобрал беретку. А Вавила уже лез в карету. Советник в одних трусах уже стоял с другой стороны.

– Вашество, премного благодарен. – бормотал кот, устраиваясь поудобнее на шёлковых подушках. – Да ты садись, маркиз! Поехали имение смотреть!

– Что происходит? – тихо спросил Лён, едва король задремал.

– Полный порадок, сэр! – дурашливо отвечал кот и полез к королю с вопросом:

– Почём принцессы нынче в вашем королевстве?

– На полтинник пара штук. – отвечал король и снова смежил веки.

– Я сейчас выйду, если всё не объяснишь! – предупредил Лён.

– Остановка по требованию! – немедленно заорал кот в окошечко. Карета дёрнулась и встала.

– Ладно, бывай, король! – воскликнул Вавила и шлёпнул лапой короля в ладонь.

Тот надвинул корону на ухо и привалился к спинке. Лён и кот вышли. Карета укатила.

Кот посвистывал и бесшабашно оглядывался по сторонам. Лён отошёл с дороги и сердито смотрел на Вавилу. Это была не сказка, а какой-то идиотский мультяш. Не хватает только встретить Банни. Из-за аккуратного дерева, какими обставлена, как столбами, дорога, выглянула рожица с длинными ушами и такими же зубами.

"Сгинь!" – испугался Лён. Рожица сгинула.

Вавила подошёл.

– Надо что-нибудь поесть. – деловито сообщил он. – Что-нибудь хочешь?

Что едят маркизы? Лёну представилась большая индейка, вся обложенная яблоками, облепленная кружками ананасов и апельсинов. Она испускала изумительный аромат. Такую однажды он видел по телевизору в передаче «Смак».

– Пойдём, дворец какой-нибудь поищем. – предложил кот.

Диковинная пара побрела по дороге.

– Я ещё коня хотел. – вспомнил Лён.

– Да будет конь, не беспокойся ты.

Всё было очень странно. Вавила какой-то не такой. Конечно, он и раньше был шутник и причудник, но не такой легкомысленный. А теперь словно играл какую-то роль. К тому же, откуда ему знать, что именно из одежды пожелал себе Лёнька. Интересно, где он добудет пищу?

Здесь было правостороннее движение. По одной стороне ехали телеги с грузом. В обратную – без груза.

– Запасаются провиантом на случай войны? – поинтересовался Лёнька, вдыхая соблазнительные ароматы.

– Хочешь индейку? – спросил Вавила. – Жареную, с яблоками, ананасами, апельсинами!

Не дожидаясь ответа, кот кинулся к одной подводе.

– Индейки есть? – спросил он. Лёнька вытаращил глаза.

– Бери любую. – ответил крестьянин.

Расторопный кот тут же забрался в возок и начал там шнырять. И вынес индейку на блюде – именно такую, как представлял себе маркиз! С урчанием он потащил её в сторону от дороги. Обалделый маркиз тащился следом. Вавила расселся на траве, быстро выломал одну ножку и сунул её Лёньке. А сам принялся пожирать крылышко.