Текст книги "Исполнение желаний"

Автор книги: Марина Казанцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

– Что ты хочешь от меня? – спросил эрл, наблюдая, как лимб подступает к ножкам кресла.

– Советую поостеречься. – ответил тот. – Ножки растворятся и ты, дивоярец, рухнешь вместе с креслом в лимб. А он и не таких, бывало, поглощал.

Гедрикс превратился в птицу, в синего орла, и взмыл над страшной субстанцией, заполнившей весь пол.

– Вот и прекрасно. – заметил демон. – А то чуть что – мечом махать!

Словно в ответ на его речь, пол провалился вместе с креслом. Начали проседать и стены. Извне ползла сплошная тьма.

– У тебя совсем нет времени, волшебник. – подбодрил его Лембистор. – Нереальность – моя стихия, а не твоя!

– Говори, что нужно! – вскричал орёл.

– Отдай мне твою силу и убирайся прочь с Селембрис! – крикнул коршун. – Прикажи перстню и он исполнит!

– Я могу приказать и что-нибудь другое! – крикнул Лён, уворачиваясь от падающих стен.

– Давно бы приказал! – расхохотался демон. – Не промахнись с желанием! Ты не в Селембрис! Я заманил тебя в ловушку! У этой сказки плохой конец! Гедрикс утонул в лимбе вместе с Эйчварианой, Аларихом и своим драгоценным перстнем Исполнения Желаний! Джавайн не прибыл!

Они летали кругами внутри сжимающейся сферы.

– Перстень, перенеси меня в Селембрис! – крикнул Лён.

Он мгновенно очутился на холме с большим дубом наверху. Холм подмывали волны лимба.

– Всё правильно! – крикнула большая красная птица. – Пусть гибнет твоя Селембрис! Есть ещё миры!

– Я хочу домой!

Он очутился у себя в комнате.

– Мама! – крикнул Лён и бросился к двери. Лишь распахнул и отступил – в проём вливался лимб.

– И это пусть всё пропадёт! – возрадовался красный коршун.

Лён превратился в синего голубя. Он метался. Лимб наступал со всех сторон. Куда ещё спрятаться, куда ещё можно улететь?! Какой мир недоступен лимбу?!

– Гранитэль, спаси меня! – вскричал эрл Гедрикс.

ГЛАВА 25. Польза обжорства

В чёрной тьме забрезжил слабый свет.

– Где я? Что происходит?

– Ты здесь, со мной. Ты в безопасности. – ответил голос. – Я с тобой, мой рыцарь.

– Гранитэль! – зарыдал эрл Гедрикс.

– Не совсем – её душа. Бедный, ты не сумел отделиться от образа Гедрикса!

– И что же он не спас тебя? Он же обещал!

– Есть пределы власти. Эйчвариана обманула всех – она надеялась получить волшебный бриллиант и стать волшебницей. Перстень в самом деле может много, но не всё. Сделать заклинательницу со средними способностями великой волшебницей он не в состоянии. Он даже в руки никому не дастся, пока я не пожелаю. Лембистор тоже обманул тебя. Он в самом деле загнал тебя в ловушку, и ты в самом деле пережил всё то, что происходило с Гедриксом. Но, это было так давно! Демон изучал твой характер. Он уже не так примитивен, как был в тот раз, когда ты победил его в Сидмуре. Тогда Лембистор просто воевал с тобой. Потом, как убедился, что у тебя есть сила, стал хитрее и завлёк тебя в ловушку. Я была рада вырваться из лимба и обрести хозяина. Но, не служить же демону!

– И где же я теперь? – недоумённо спросил Лён.

– В перстне! – засмеялся голос Гранитэли. – Он неподвластен лимбу.

Лён окоченел от ужаса.

– Нет ты не останешься со мной навечно. – успокоила его принцесса. – Мы плывём сквозь лимб. Выплывем в Сидмуре и попадём в Селембрис. Не бойся, волшебный мир не уничтожен. И твой мир цел. Лембистор заморочил тебя – он не давал тебе сосредоточиться, а то бы ты догадался…

– Перенестись на Дивояр?!

– Нет. Ты был во временной петле, в замкнутом пространстве. Из того мира, куда перенесло тебя желание быть эрлом Гедриксом, нет выхода. Он перенёсся из гибнущего мира, а ты не мог. Лембистор сыграл на моём желании ещё раз пережить ту жизнь, которой я лишилась. Ещё раз побыть хоть немного с тем, кого я потеряла. Я создала мир-петлю, мир-призрак. Пространство, в котором, словно в театре, разыгралась древняя трагедия убийства целого живого мира. Демон сказал, что в тебе есть нечто от Говорящего-Со-Стихиями. Он не солгал. Я пожелала быть с тобой.

– Так куда я не догадался перенестись?

Голос засмеялся.

– Ты и сейчас не догадался! Перстень лишь предлог! Демон намеревался поработить тебя при помощи кристалла: ты должен был покупать себе право жить за исполнение его желаний. А я по его замыслу должна их исполнять, чтобы сохранить в тебе призрачную память о том, Кто Говорил Стихиям. Расколотая личность, рассеянная память. О, как соблазнительно вернуть себе потерю! Могущество перстня Гранитэли – ловушка для тебя. Я могла создать для тебя иллюзию победы. Ты мог бы получить любой исход истории и жил бы в нём, как в живой реальности. Цена – немного исполнения желаний для Лембитора. Демон думал, что нашёл простой механизм для сотворения чудес. Но, перстень Гранитэли не подчиняется никому, кроме своего избранника. И ты нашёл единственный выход – скрылся в перстне. Ты не мог меня спасти, а я могу. Посмотри сквозь стену. Мы выплыли в Сидмур.

Лён подошёл к прозрачным стенкам. Муть за пределами волшебного мира перстня закончилась. Теперь было видно, что их окружает пустота. Где-то далеко, где должен быть горизонт, слегка рябило. Он пошёл вдоль ребристой стены. И увидел два каменных столба, висящие в абсолютной пустоте. Они выглядели совершенно нереально.

– Это выход из Сидмура! – вспомнил он. – Но, волшебники наложили заклятия!

– Нас это не остановит.

Чёрный шатёр перстня вплыл в ворота.

На Селембрис было лето.

– Я хочу попасть к Гонде! – пожелал Лён.

– Ты попадёшь к нему, но не сейчас. Есть маленькая проблема. Ты слишком вжился в образ Гедрикса. Спроси себя, кто ты.

"Я – Гедрикс."

– Да. – помолчав, ответил Лён. – Дело скверно.

– Огляди себя. – предложила Гранитэль.

Ошеломлённый Лён увидел, что на нём не просто одежда Гедрикса. Он сам – эрл Гедрикс! На боку висит дивоярский меч. Всё остальное – не его!

– Так измени меня скорее! – воскликнул Лён. – Или нужно пожелать?!

– Ты помнишь, как утратил память твой друг, Костян Степаныч? – засмеялась Гранитэль. – И как ты вытащил его из сказки? Мой друг, тебе придётся пройти тот же путь! Подарить твоей маме королевство – куда легче, чем изменять чужую память! Ты сам прекрасно справишься с такой задачей! Итак, в какую сказку мы попадём с тобой?

– Подумать надо.

– Не увлекайся очень, а то влюбишься в принцессу. Потом Костян будет над тобой исподтишка смеяться!

Лён вспомнил про Потятишну и расхохотался. Точно, будет стоять под берёзой среди окурков и целоваться с воздухом!

– Скажи, кого же ты любила? – спросил он, обращаясь к пустоте внутри просторного алмазного шатра.

– Алариха, конечно. Разве сам не понял?

Да, он понял это ещё тогда, когда она почти призналась ему в любви. Но, сердцем чуял, что Гранитэль заблуждалась. Если бы не это, он принял бы её руку. Принцесса была увлечена честолюбивыми мечтами, ей мерещилась сказочная власть. Стать волшебницей. Она ей стала – Эйчвариана всё-таки ошиблась.

Сожалеет ли он, что не принял тогда решения и не стал мужем Гранитэли, как она его просила? Да, очень сожалеет. Если бы не верность другу, он бы ни о чём ином мечтать не мог. Эрл Гедрикс был поставлен перед страшным выбором – между любовью и дружбой. Не приведи кому такое! Он сделал выбор – выбрал честь и погубил обоих. Согласись он стать королём, обручившись с принцессой Гранитэль, и не погиб бы целый мир, а только его друг – Аларих.

Как страшно! Неужели такое может быть? Неужели лучший, благороднейший выбор может привести к невообразимо ужаснейшим последствиям, нежели маленькая сделка с совестью? Значит, и такое возможно?! Когда-нибудь он разберётся в этом?

– Что-нибудь смешное? – раздумывал он. – Например, Емеля?

– А, может, героическое? – отозвалась Гранитэль. – Ты же рыцарь, Лён.

– Я не хочу утратить эрла Гедрикса в душе. – снова обернулся Лён.

– Ты и не утратишь. Я же говорила, вы родственны. Ты будешь помнить графа, как помнишь Елисея.

Он кивнул. Всё правда, он помнит царевича, как самого себя. И снова шагнул к стене.

– Я не хочу расставаться с тобою, Гранитэль. – с тоской проговорил эрл Гедрикс.

– Иди, мой друг. Не неволь юношу. У него своя судьба, свой путь, своя любовь. Ты прожил жизнь, эрл Гедрикс. Теперь его черёд. Говори, Лён! Сейчас или никогда!

– Мы не добили трёх змеюк! – вдруг вспомнил он. – Пойду, добью!

– Вперёд, мой рыцарь! Будет трудно, но дело того стоит!

* * *

– Пойдём, посмотрим, где Лёнька провалился. По-моему, он даже в койке не ночует! – с таким предложением обратился к Федюне Костик.

– Всё думаешь, что он возьмёт тебя с собою на Селембрис? – сварливо отозвался тот. – Больно ему надо!

Костян смущённо примолк. В самом деле, он хотел упросить Косицына отправиться хоть ненадолго в Киев и повидать Забаву Потятишну. Была мысля чтоб вызвать Алёшку Левотьевича на дуэль. Треснуть гаду по ланите и извалять в пыли. Зря он тогда послушался, вёз бы племянницу князёву в стольные палаты! Ну и что, что княжна была слегка чумаза – в змеюкиной норе сидела же, а не в Бахчисарайском фонтане!

Он вздрогнул и стал оглядываться. Никто не догадался, о чём он думал?! Жениться на Косицыне! Вот идиот!

– Я так понял, – продолжал какую-то мысль Федька. – что совсем необязательно спать, чтобы попасть в Селембрис. Платонова только тронула тот перстень, что у Лёньки висит на шее.

– Да? – алчно подсунулся Костян. – Вот с этого места и далее подробно.

– Да это всё. Я только спросить не догадался: она там набрала у гномов камешков или только песни пела?

– Ну так, пойдём, найдём и спросим у Лёлё! – предложил Костян.

Они быстро оделись и побежали через холл. Вокруг телевизора на стульях и полу сидели обитатели корпуса. Несчастные отроки сдались перед произволом со стороны телекомпаний и теперь покорно наблюдали, как Андрей Мягков ел знаменитую заливную рыбу. Давали "С лёгким паром."

– Чур, чур меня! – отшатнулся Костя.

Побегавши по лагерю, выспрашивая там и сям, они притащились на поляну.

– Смотри, не сунься к лошадям! – предупредил Федюн.

– Сам смотри! – огрызнулся Чугунков, чувствуя себя просто дураком. На Селембрис им захотелось! Вот, придурки!

– Пойдём отсюда! – грубо сказал он. – Нет никакой Селембрис! Блажь примерещилась!

– Карр! – раздалось сверху.

Товарищи задрали головы. На красавице-сосне сидел здоровый ворон.

– Добррый день! – сказал он.

– Ах ты, предатель! – взревел Костян, моментально сгрёб лапами полсугроба и тут же сшиб Ворона с ветки снежным комом.

– Не надо, Костя! – орал предатель, бегая вокруг сосны.

– Да я тебе, заразе, щас все перья выдеру! – не унимался тот, гоняясь за Вещуном и хлопая по снегу руками так, словно тараканов бил.

– Что-то ты, Костян, от манной каши озверел. – проговорил вкрадчиво чей-то бархатный негромкий голосок. – Уж на ворон кидаться начал.

Костян и Федька удивлённо оглянулись.

– Ой, – обрадовался Чугунков, – Вавила!

– Он самый. – согласился кот. – А вы, я вижу, развлекаетесь.

– Да вот, – с ненавистью проговорил Костян, бросая взгляд на Ворона, выглядывавшего из-за сосны, – вот он, предатель!

– Я не нарочно! – с испугом поведал тот. – Меня заставили!

– Слыхали мы энти ваши речи! – ехидно ответил Костик. – Иди сюда, комок вранья! Я тебя на одесную положу, а шуёй прихлопну!

И снова потянулся к предателю.

– Не воздевай напрасно руцы, Костя. – философски заметил кот. – Есть дела важнее.

Тут все увидали рядом с Вавилой на снегу большую сумку с адидасом.

– Это, конечно, не тётя Грыся, но всё же что-то. – сказал тот, расстёгивая молнию. Чувство мести оставило Костяна, потому что из сумки потянуло такими гастрономами, что у обоих истосковавшихся по окорокам товарищей немедленно началось обильное слюноотделение.

– Полтавская полукопчёная – ммм! – с упоением пропел Вавила, доставая большие коричневые кренделя. – Подлинная! Не какая-то подделка из маркета!

Как фокусник, он вынимал ветчину, сыр головой, стопку лавашей, прорву фруктов, топлёное молоко в бутылках (с пенкой!), буженину, копчёную форель, банку маринованых огурчиков и напоследок торт «Хрум-хрум».

– А я уж скатерть постелил. – льстиво подмазывался Ворон Воронович.

– Щас как дам по вые. – уже без всякой злости отозвался Чугунков.

– А вот ещё венгерский шпиг. – любовно проговорил кот и вытащил большой красно-коричневый шмат сала толщиной в пять сантиметров со снежно-белым срезом.

– А глаз овечьих нет? – поинтересовался Ворон. – Чтоб с душком немного, но без опарыша.

– Нет. Но, тебе лично от меня пакетик вяленых кальмаров. – ответил кот. И продолжил:

– Пироги с капустой, пироги с зелёным луком, с тресковой печенью, с мясом, с курагой и тыквой, с малиной и черникой, сладкие ватрушки, сочни, маковники с помадкой…

– А кишочков нет слегка гнилых, печёночки ослизлой, – снова вылез Ворон, – чуть подвонявшей селезёнки, каких-нибудь иных пахучих ливеров?

– Нет. – ответил кот. – Но, в глаз могу дать.

Он достал с самого дна сумки две бутылки «Фруттайма» и удивился:

– Что за чушь?

Щёлкнул когтем – обе превратились в «Сарову». Кот пояснил:

– А горилки, Костя, нету. И вообще, я с несовершеннолетними не пью.

– А нет ли кровушки в ведёрке? Али слёз сиротских? – совсем уж басом прогнусавил Ворон.

Все обернулись. Он сидел на раскладном стульчике, нахально закинув ногу на ногу и опершись крылом о спинку. Перед Вещуном был столик и ещё три стула.

– Какие у тебя, однако, гриндера. – заметил он Вавиле.

– Да ты ешь, ешь. – понукал Костяна кот.

– Слушай, ты чего меня откармливаешь, словно поросёнка? – вдруг насторожился тот, выедая громадный ломоть ветчины, как простой арбуз.

– И вовсе нет! – обиделся Вавила. – Хотел, чтоб было, как у тёти Грыси. Да вижу, что не угодил!

Ворон бросил грызть колбасный хвостик и охотно поделился соображением:

– Оне вас, мальчики, склоняють к авантюре! Безжалостный васята! Куды ты хлопцев совращашь?!

– Молчи, оракул чёртов! – замахнулся на него куриной ножкой-гриль кот в гриндерах. – У их товарищ вляпался в такую лажу! Один пошёл змеюк давить!

– Шо?! – подскочил Костян, роняя сёмгу. – Я разве всех не подавил?!

– Экий, Костя, ты нахал! – язвительно ответил Ворон. – Змевичей ведь молодых давил Лёлё! А ты, мой друг, командовал парадом! Мне было сверху всё-оо видать!

Костян обалдело лупал обоими глазами. Федька не выдержал и расхохотался да так, что из носа брызнуло топлёное (с пенкой!) молоко.

– Ну ты герой, Добрыня! – он даже выронил изо рта пирог. – Вот отчего Косицын был такой ободранный с макушки!

– Кис-кис-кис! – Ворон задумчиво крошил для птичек половину лаваша.

– Так, значит, он опять ушёл туда? – прохохотавшись, догадался проницательный Чугун.

– Да, к сожалению, он опять коровий сын. – поведал Ворон. – А по сказке у Калинова моста история не кончилась, а только началась. В-общем, Костя, ты совершенно верно делал, что рвался бить трёх снох змеёвишных. Уж я бы нажрался потрохов!

– А то тебе недоставало! – буркнул Иван-царский сын, привычно не доверяя Вещуну.

– Костя, ты не поверишь, – задушевно поведал Ворон, – как трудно прокормить родню!

– Ты ври да не завирайся! – сурово напомнил Вавила, – А то подохнешь, Вещий Негодяй!

– А я в той сказке был? – поинтересовался Федька. – То есть не я, а Иван-поповский сын.

– Там всё було! – важно ответил Ворон и получил воблой по макушке.

– Чугун, к чему весь разговор веду? – со вздохом рассуждал Вавила, выедая из пирога мясо. – Ты ведь когда Добрыней был, Костика не помнил?

– Спасибо мне! – раскланялся Вещун и тут же получил кальмарами по жопке.

– Так Лёлё себя не помнит?! – догадался проницательный Костян.

– Не, он теперь в натуре – коровий сын! – не удержался Ворон и тут же подскочил. – Вавила, только сунься с чем-нибудь, я тебя как долбану в макушку!

Тот нервно сунул в зубы полтавскую и принялся жевать. Ворон запрыгал по столу, на всякий случай отступая к Федьке.

– Смотри, – предупредил тот, – не накакай мне на джинсы!

– Так кто же его вытащит оттуда? – снова завёлся Костя, заглядывая в бок пирогу.

Кот, вытаращив глаза, торопился проглотить кусок.

– Есть две кандидатуры! – туманно сообщил Вещун, изящно ковыряя сервелат. – Я думаю Семёнова послать и Вовочку Миняшина. У дяди Саши опыт в борьбе с зелёным змием. А Вовочку мне ни фига не жалко!

– Ворон, сдохнешь! – просипел Вавила.

– А мы?! – вскричал Федюн. Он даже бросил потрошить кулёк с конфетами.

– Дайте минералочки попить! – искрене попросил Вещун. Ему налили в крышечку и он безуспешно тыкал в неё клювом. – Садисты!

– Ну, в-общем, сложностей почти что никаких! – разглагольствовал Вавила, поедая рыбу баттерфиш холодного копчения. – Главное, чтоб поскорей уснуть!

Костян и Федька клевали носами от обжорства.

– Зачем же вы нас так сильно обкормили? – икал Добрыня.

– Как зачем?! – подпрыгнул Ворон. – Как раз затем!

* * *

– Вавила, мы ещё успеем выпить? – спросил Вещий Негодяй.

– Не стоило б, конечно. – засомневался было кот. – Да ладно, доставай! Что там у тебя?

– Пурген с какавой! – ответил Ворон, томно обмахиваясь ватрушкой.

– Вещий Охламон! Врёт так нагло и не дохнет!

* * *

– Ребя! – в восторге закричал в палату Вовочка Миняшин. – Тут такой здоровый адидас стоит за дверью! Я так открыл, а сверху – сало! Наверно Чугуну прислала тётя Грыся! Давайте всё сожрём!

– Кушай, Вова! – слабо отозвался Ворон, валяясь ногами кверху на груди у Кости.

ГЛАВА 26. Метод Станиславского

– Вещун, зараза! Ты на меня нагадил!

– Да что ты, Костя! – оправдывался тот. – Я тыщу лет живу на свете – со мной такого не бывало! Ты ж под берёзонькой лежишь!

Компания расположилась прямо на траве. Костян с Федюном быстро признали это место. Вон два лабаза. Вон Калинов мост. Вот Смородина.

– А что случилось с экологией реки? – поинтересовался кот.

– Это мы змея победили. – скромно отозвался Костя.

– Что-то мне нехорошо. – признался Ворон.

– Я говорил тебе, Вещий Алкоголик, – расхохотался кот, – не мешай портвейн с шампанским!

– Не говори так! – завопил Вещун и торопливо бросился за угол.

– Вот видишь, Костя, – назидательно проговорил Вавила, – что бывает с теми, кто подвержен страсти к возлияниям!

* * *

– Ну, какие планы? – спросили пацаны, вдоволь накупавшись в речке, набегавшись по берегам и навалявшись на траве.

Ворон и Вавила покидали карты и пристроились в компанию.

– В-общем дело так, – взялся рассказывать Вещун, – товарищ ваш подцепил одно колечко.

Слушатели кивнули. Да, они помнят, что был у Лёньки на шее какой-то фартовый перстенёк. Правда, думали вначале, что стекляшка.

– Волшебники тут наши долго головы ломали, пока сообразили, что за опасную игрушку отыскал Косицын. А он тем временем нет-нет, да и попросит пестенёк о чём-нибудь. – продолжил Ворон, многозначительно взглянув на Чугуна.

Тот опечалился: вот, значит, какой бомонд с какавой!

– Тут демон давай обкладывать Лёлё со всех сторон. Как его ни предупреждали, он всё же обращался к перстню. Так уж получалось! – развёл чёрными крылами Ворон.

– Перстень завлёк его. – продолжил кот. – Лёнька пожелал узнать одну судьбу и попался в лапы демону.

Ребята ахнули.

– Мы так и не знаем, как он выбрался, и не знаем, где он был. Контакта нет. – серьёзно проговорил Вещун. – Важно другое: он сейчас в Селембрис. И утратил память о себе, словно обыкновенный человек, попавший в наш мир неспящим. Но, есть надежда. Если вы пройдёте эту сказку вместе с ним и выйдете в финал, то мы все надеемся, что он снова обретёт свою подлинную личность.

– Это как игра? – блестя глазами, спросил Бубен.

– Нет, Федя, это как жизнь. – ответил кот.

Костя опустил глаза и закручинился. Бедный Лёнька! Вот, если тоже влюбится в царевну!

– Что нам предстоит? – спросил он.

Ни кот, ни Ворон толком не могли сказать, что будет там, за Калиновым мостом. Мост – граница между ними и сказкой. Возможно, волшебство преобразует их. Но, как?

– Мы пойдём вместе с вами. – пообещали селембрийцы. – Правда, мы не знаем тоже, что с нами будет. Готовьтесь ко всему.

– Но, есть нечто, что будет неприятно особенно Костяну. – предупредил Вещун.

– Что такое? – недовольно поинтересовался тот.

– Я полагаю, сказки вы давно читали? Видишь ли, благородный рыцарь, царевич и поповский сын в этой сказке выглядят почти как идиоты. Это на Калиновом мосту вы отличились все трое. А по сказке все подвиги совершил один коровий сын. И вот теперь Лёнька воплотился в этот образ. Вам придётся быть шутами.

– Значит, будем. – бурнул разочарованный Костян.

– Надо, значит, надо. – подытожил Федька.

– Тогда пошли через мост, Иваны!

* * *

– Мы, что? Никуда не уходили? – спросил Федюн, дико озираясь.

Чугун открыл глаза и тоже вскочил. Перед глазами толстые бревенчатые стены, низенькие окошки, стол с остатками вечернего пиршества: множество костей, куриные остовы, знаменитые окорока, брага, медовуха. Вокруг ковры и множество подушек.

– Ты кто?! – отшатнулся Костя от молодца с небритым подбородком и встрёпанными волосами. Тот сидел в подштанниках и таращил зенки.

– А ты кто?! – испугался тот.

Некоторое время они очумело вглядывались друг в дружку, потом Костян расхохотался:

– Федька!

– Костян, дубина! – облегчённо заржал Бубен. – Ну у тебя и рожа!

– Что? Такой урод?! – огорчился тот.

– Да нет, просто очумелый вид! А мы разве никуда не уходили? – вспомнил он.

Оба поспешно бросились к двери. Она отворилась, как сама собой.

– Выходи, Иван-царский сын! Выходи, Иван-поповский сын! – раздался весёлый и незнакомый голос. – Зорю провечеряете! Негоже красным молодцам от вечеру и до темна потягиваться! Негоже богатырям по пуховым подушкам нежиться! Неровен час, зорю рассветную с закатом спутаете! Не пора ли добрым молодцам брать в руки богатырский меч? Не время ли змею многоголовую в сырую землю хоронить?

– Что?! – заполошно крикнул Костя. – Уже летит?! Ты что же не разбудил меня?!

Он поспешил и, забывшись, треснулся лбом о косяк.

– Федька, мы проспали! – орал он, падая обратно в пуховики.

– Иваном меня кличут! – сделав большие глаза, прошептал Федюня.

– Ой, блин, забыл! – Костян поморщился и бросился искать оружие.

– Где он?!! – кричал Чугун, вертясь вокруг себя с мечом.

– Да ты хоть оденься, Аника-воин! – смеясь, отвечал ему незнакомый рыжий парень в кожаном нагруднике и старом шлеме.

– Некогда! – торопливо отвечал Костян и кинулся на мостик.

– Экий ты, царевич, егозливый! – с досадой отвечал Федюня, вышагивая из лабаза и подтягивая на себе штаны. – В исподнем побежал на змея!

Костян остановился, оглядел себя и поспешил обратно. Выйдя снова, он с сомнением осмотрел свой меч.

– Вроде как нормальный.

И принялся рубить молодые деревца.

– Иван-царевич! – серьёзно обратился к нему рыжий парень. – Это не змея!

Но, Костя не ответил. Убедившись, что оружие взаправдашнее, он снова побежал на мост. Остановился посередь и напряжённо стал вглядываться на восток.

– Видать, бражка-то крепка была! – вздохнул незнакомый весельчак и позвал Костяна: – Иван-царевич! Супостата ищешь? Да вот же он!

И указал немного в сторону. Там в траве сидел Вещун и нахально таращил зенки.

– Привет, Иван-царский сын! – прокаркал супостат.

Костя начал понимать, что рандеву со змеем не состоится: по каким-то не зависящим от них причинам встреча отменилась. Он расслабился и подошёл к лавке, на которой расположился незнакомец и чистил своё оружие.

– Слушай, мужик, – вежливо обратился он, – ты тут случайно не видал коровьего сына?

– Быка, что ли? – удивился тот. – Нет, тут до деревни далеко. А диких туров змеи истребили. А тебе на что?

– Нет, не быка. – терпеливо продолжал Костян. – Это человек.

– А как он выглядит? – простодушно поинтересовался парень.

– Вот этого я и не знаю. – закручинился Костян. – Лё… То есть Иван зовут его. Мы тут все Иваны.

Парень сочувствующе покачивал головой.

– Нет, царевич. – сокрушённо ответил он. – Кроме меня, тебя и вон того, в лабазе, я тут Иванов больше не видал.

– А… – ответил Костя и тихонечно отчалил.

– Федька! Это он! – прошептал Костян с огромными глазами.

– Догадлив больно не по чину, Ваня! – сурово провещал поповский сын, кромсая саблей солонину. – Тебе мамка сказки не читала?

– Я смотрел мультфильмы.

– Забудь. – коротко ответил Федька. – Тебе, царевич, сообразительным быть не полагается. Тебя должность кормит. Змеюк не видел?

Они оба вышли из лабаза. Федька потягивался и оглаживал себя по брюху.

– Ну, что, Иван-коровий сын? – важно обратился он к парню. – Дело пытаешь, али от дела лытаешь?

– Не прогневися, батюшка. – с весёлым подобострастием ответил тот. – С утра как взял лениться, так до вечеру и ничего не делал! Вот только пошёл по лесу прогуляться, да дичь маленько пострелял из лука – десяток горлинок одной стрелой да два десяточка тетеревов другой стрелой! Да зайцев вот руками половил немного – похлёбочку варю. Да теста в кадке замесил, да хлебушка вам свежего испёк. Колоду свежего медку ещё вот подволок, отнял у мишки.

– Добре, добре. – похвалил его Федюн и тут же рассердился: – И всех делов-то?! А рыбы нам чего не наловил? Вот не наедимся мы с царевичем как следует, и обессилим с голодухи! А змей-то прилетит! Как будем с ним справляться? Как землю русскую мы станем защищать?! Тебе, холоп, одни дела – валяться да лениться! А нам, царям да сынам поповским – спасать Расею!

– Ты чё городишь? – обалдело спросил его на ухо царский сын Костян. – Это ж Лёнька!

– Да знаю я! – отвечал Федюн. – Вот и куражусь за двоих. Тебе ж сказали прямо – быть идиотом! Вот и будь! А ты туда – со змеем драться! Он их всех давно уже прикончил, только прячет.

– Уй! – с досадой отвечал Костян. – Привык героем быть!

– Сейчас, ваше преподобие, проверю удочки! – заполошился Иван-коровий сын. – У меня наживка знатная – змеёво мясо!

– Перший сорт! – одобрил Федька и пошёл по бережку. Костян нерешительно – за ним. – А где наживку брал?

– А они третий день тут всё летают над мостом! – весело ответил Лёнька. – Я их помаленечку ловлю, башки снимаю да под мост кладу. А мясо порубаю да в речку брошу на корм сомам!

– Вот дурной! – возмутился наглый Федька. – Чего ж ты после этакого пира с наживкою суёшься к рыбам! Кто будет мясо брать с крюка, когда вся речка в сплошном прикорме?!

– Прости меня, хозяин! – покаянно потупился холоп. – Не догадался.

– Тьфу, дурак! – плюнул Федька в натуральном гневе. – Отставил нас без ушки!

– Ты одурел? – тайком на ухо прошептал ему Костян. – Чего разлаялся?

– Поди и с идиотским видом полюбуйся на змеёвы головы. – шёпотом же посоветовал ему Бубно. – И не стесняйся хорохориться. Наша роль – кретины. Ясно?

* * *

– Ну ладно, мы тебя прощаем. – снисходительно сказал Федюн, налопавшись от пуза. – Но, в другой раз поперёк господ не смей ходить! Губить змеёв – барская работа! На то мы и богатыри! Ты, Ванька, под коровою родился, с политесом и галантом незнаком. У тебя всё с дури да с наскоку! Тут надобен подход. Ты змея как увидишь, сразу не кидайся – нас зови. Мы в этом деле руки-то набили. Верно, царь?

– Да. – глухо отвечал Костян, бросая исподтишка на Федьку гневный взгляд.

– Ты ведь думал, дурень, что? – продолжал поповский сын, с шумом схлёбывая с деревянной ложки густое мясное крошево. – Ты думал, порезал тут на мосту двух-трёх змеёнышей и подвиг совершил? Уж решил, небось, что лапти щас наденешь и домой пойдёшь? Поди-ка, принеси воды попить!

– Я тебя убью! – гневно прошипел Костян. – Чего ты брешешь?! Ты башки видал? Он их не подушками кормил, а в самом деле порубал!

– Слушай ты, – зашипел в ответ Федюн, – башка скиновская! Не я его шелковой плёточкой отъездил!

Костян подавленно заткнулся.

– Мы пойдём соснём в анбаре. – деловито сообщил Федюн. – А ты тут можешь поесть, чего осталось. Да без работы долго не сиди! Начисть получше наши два меча. Нам-чай теперя после твоего геройства дел выше головы! А то Змеиха с тремя снохами неровен час на княжество пойдёт войною.

Отяжелев от страшного труда у полного котла, Федюн попёр в кусты.

– Не лопни, маразматик! – напутствовал его Костян.

Федька вдруг остановился и повернулся к Чугуну.

– Нам, конечно, не по чину царевичей ругать. – ядовито начал он. – Однако некто, помню я, вообразил себя героем. Он утопил гадюку в речке. И вот змеюка та опять является на мост и снова требует к себе внимания! Ответьте, дети, на вопрос: куда девался первый змей?

– Это ты о чём? – мгновенно вспотев, спросил Костян.

– А это я о том, твоё геройское величество, что вы с Лёлё убили одну и ту же зверю. Только ты об этом знаешь, а он – ничуть. Вот почему я, товарищ Добрыня, прилежно изображаю из себя опиум народа, как и следует из сказки. А ты, Иван-царевич, угнетатель, паразит и эксплуататор. Вот и изволь придерживаться роли.

Из кустов раздались аплодисменты, и на сцену вышел кот Вавила.

– Чудесно, неподражаемо, грандиозно! – воскликнул он. – Ваше преподобие, вы – Станиславский!

– Я спешу. – ответил Федька и убежал в кусты, срывая по дороге листья.

– Костя, – утешал царевича Вавила, – я понимаю всё. Твоей душе претит любая низость! Федьке легче – он не герой! И всё же, поверь мне, нет выше доблести, чем смирить себя ради друга! Разве Лёнька так не сделал? Не сердись на Бубна. Он в самом деле играет за двоих. Иван-коровий сын смеётся над своими господами. Но, когда вы выйдете из этой сказки, вы будете в награде. Терпи, Костян, терпи Федюню!

Костя обещал терпеть.

* * *

– Ой, мене жарко! – капризно надул губы Иван-поповский сын. – И шо это за напасть такая: будущее духовенство рядить в железо?! Я так полагаю, что поразить врага мечом – задача для недалёкого ума. Нет, это как-то по-кретински – физически уничтожать простодушных оппонентов! Убивающий тело не может поразить души! Я полагаю, что мне предстоит духовный бой! Я их сражу высокими материями! Я буду глаголать и жечь сердца словами! Я чувствую в себе глубокую мощь менталитета! Я гениален, я духовный колосс! Во мне берёт начало источник интеллекта! Вот только нынче понял я, как сильна наука, и каковы возможности образования! Зачем нам портить экологию страны гниющими останками необразованности и дилетантизма?! Наша цель благая! Я предлагаю обратить змеюк к нетленным истинам и приобщить их к свету!

– Ты чего несёшь? – безнадёжно спросил Костян. – Разве в сказках так говорят?

– Он всё равно меня не слышит. – отвечал поповский сын. – А услышит, так не поймёт. Поэтому я предлагаю тебе консолидироваться и решить проблему иным путём.

– Спятил. – опечалился Чугун. – О-хо-хо! Кто бы дал совет!

– Справочная слушает. – произнёс над ухом голос и на плёчо Костику сел Вещий Ворон. – Чего раскис? Думаешь, Федюн рехнулся? Тебе же говорили, что вы изменитесь. Бубен гениален, он породил новый образ! Ты думал, сказка – это что-то навсегда застывшее? Костик, только общая канва сохраняет постоянство. А в пределах сюжета может происходить такое!

– То есть всё в порядке?!

– Давай понаблюдаем. – мудро предложил Вещун.

– Эй, Ваня! – позвал поповский сын. – Мне тут всякое железо мешает думать о судьбе России! Возьми к себе всё это барахло. Чай не обессилет лошадь! А то навесь на неё мешки, а сам пешком иди. Ты вот внемли, чего я тут глаголю! Тебя ведь, Ванька, губит что? Думаешь, работа? Или бедный быт? Отсутствие духовности – вот где погибель! Ты, Ванька, над собою не растёшь! Весь твой интерес вращается вокруг еды. Ну, что это? С утра пошёл – набил тетеревов, да уток, да зайцев! Потом закинул удочки. Давай, как баба, тесто разводить! Я вот как поел всего, так сразу отупел! А ведь с утра какие резвы мысли были в голове! Теперь вот пить хочу.