Текст книги "За кулисами (СИ)"

Автор книги: Марина Лётная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

1.5

Сестра осталась под присмотром Тони и моих частых заискивающих звонков. Мы договорились, что я буду прилетать по возможности в Калифорнию и раз в две недели переводить деньги на её содержание. Пережив слёзное прощание в аэропорту и мои нудные наставления, Молли наконец осталась одна, как этого и желала, а я третий раз за месяц рассекала небо на самолёте над штатами, но на этот раз прихватив чемодан повнушительнее. Было ли это играми с совестью, усыплённой бдительностью или объективной уверенностью, но по какой-то из этих причин я действительно была спокойна за сестру, и стоило самолёту подняться в небо, мной завладело мучительно-сладостное предвкушение от предстоящих перемен.

От приятного волнения и захватывающего вида пышных сахарных облаков кружилась голова. Я закрыла глаза и позволила себе вспомнить, как среди этих же облаков на высоте тридцать четвертого этажа светловолосый мужчина подкрадывается ко мне в танце, выкручиваясь и плавно шагая, нагло не сводя с меня пристальный взгляд. От удовольствия пальцы сжались на мягком подлокотнике: я и думать забыла, с кем буду иметь дело весь свой рабочий период. Среди вороха волнительных мыслей за театральное будущее оказалось припрятано место и для Брэндона. И хоть я до сих пор была под впечатлением от приглашения на роль в постановке, как бы я сама по себе не была хороша, мы наверняка оба понимали, что в этом не одна моя заслуга. Мы замечены лучшим танцевальным гуру ― моему язвительному напарнику пришлось поднапрячь все свои изощрённо-циничные способности для места в труппе. Клэр бы не одобрила, то, в каком романтичном вдохновлённом ключе я рассуждаю о его дрянном характере…

Куда пропал любимчик женской публики Брэндон Форд?

Я вдруг распахнула глаза, торопливо ощупывая впадины кресла. Едва телефон оказался в моих руках, пальцы быстро набрали его имя в адресной строке. Я была в поисках хоть какой-нибудь информации о человеке, с которым мне предстояло провести совместные шесть месяцев на лучшей бродвейской сцене, и если верить Клэр, он уже был довольно популярной личностью в шоу-бизнесе.

"Gladiators в поисках замены…"

"Потасовка за кулисами: Gladiators лишились танцовщика…"

"Gladiators" сопровождали его имя во всех привлекших меня заголовках. Каждый второй сообщал о разладе между лучшими друзьями. Интервью некого Джастина годичной давности растащили на цитаты, где тот костерил и проклинал блондина, но причина его ухода не освещалась ни в одной статье. Помимо этого я наткнулась на несколько фотографий Брэндона, где он щеголял голым торсом в лучах софитов, и ряд снимков с обезумевшими фанатками, удушающих танцора своим "внушительным обожанием". Рассматривая его совместные с манекенщицами фото я ощутила тошнотворное головокружение и, заглянув в иллюминатор, заключила, что погода резко испортилась.

Наверное, меня укачало. По какой-то необъяснимой причине в моих глазах Брэндон сделался ещё привлекательнее. Я страдала вопросом ― как взрослый человек может демонстрировать подобное словесное недержание и настолько жгучие нравы, наживая себе проблемы, и при всех известных своих недостатках быть приглашенным на работу в театральную труппу… Крэг явно изучал информацию о нас и подобные новости о своем новом актере для него были явно не тайной. И это его не остановило… Так значит, сплетни были ему лишь на руку: скандальный танцор поможет поднять популярность новой постановки. Красив, амбициозен, колок на язык и умеет привлечь внимание ― и в дополнение к этому набору профессиональный танцор.

Я решила найти видео с выступления команды под странным названием "Gladiators", но интернет на борту самолёта пропал: до Нью-Йорка оставалось часа четыре, а я медленно осознавала, что всё изменилось. В иллюминаторе вдалеке сгущались синие дождевые тучи, затем они тянулись следом, пока не превращались в рваные легкие облака. Мне не терпелось заселиться в отель и приступить к работе. Сердце отстукивало мелкую дробь в груди, а гулкие удары отдавали в перепонки. Я провела остаток времени в гнетущей, бьющей по ушам, тишине.

Крэг сказал "если вы дорожите этим, откажитесь"… Дорожим тем, что между нами происходило в танцевальном зале? О, как настойчиво меня преследовала во снах его мелькающая в толпе светлая голова… Выражение его лица… И омерзительное предложение переспать. В своих фантазиях я его принимала и даже не сразу это поняла. Но в очередной раз нехотя поднявшись с утра с кровати, я вдруг заключила, что готова видеть сварливого невыносимого мужчину бесконечно, лишь бы мои регулярные сны с его участием не прекращались.

Стюардесса шла по пролёту меж кресел и предлагала купить напитки. Она резко вывела меня из неловких, даже интимных раздумий, втюхивая кофе, и я решила устроить лёгкий перекус перед нескорым прибытием на Манхэттен. Горечь терпкого молочного напитка избавила меня от мечтательной сонливости, оставляя наедине с рассуждениями о том, что могло бы быть на самом деле между мной и Брэндоном. И от продолжительного анализа меня оторвала только мягкая незаметная посадка.

***

Для начала нужно было оставить вещи в Плазе, принять душ и привести себя в подобающий для знакомства с коллективом вид. Первым делом сойдя с трапа и расположившись в зоне ожидания у стоек регистрации, я достала телефон, чтобы проложить маршрут до отеля, и чуть не выронила его от тяжёлого тёплого прикосновения на моём плече.

– Как полёт, лапуля? ― Хрипловатый, но громкий беспечный тембр, зазвенел у моего уха, распространившись по телу неуверенной слабостью в мышцах. Я опасливо обернулась на стойкий запах алкоголя, чтобы блондин в надетой небрежно шапке поверх лохматой головы, в чёрных поблескивающих очках улыбнулся мне и перехватил с сидения чемодан. Интересное решение для погоды в пять градусов Цельсия.

– Привет… ― Первые секунды слабо контролируя свою восторженную реакцию на неожиданное появление Брэндона, я несколько раз оценивающе осмотрела его с ног до головы. Узкие мятые джинсы, потрёпанная куртка – видок помятый, словно ночевал прямо здесь, в аэропорту. ― Не знала, что ты меня встретишь.

– Сам от себя не ожидал, ― он как-то загадочно хохотнул своим мыслям и, легко подхватив мою неподъемную ручную кладь, помчался среди толп пассажиров и их дребезжащих чемоданов. Чтобы не отставать, я ринулась ему вслед, петляя и едва не врезаясь во внезапные препятствия. Мужчина явно хорошо ориентировался, ведь, на сколько я помню, в Нью-Йорке жил уже год. Мы вышли с крытого помещения, быстрым темпом обходя по тротуару перегородки, и направились к переходу на паркову.

– Выглядишь довольно разбито для пробежек в три часа дня… ― Блондин перебежал дорогу, словно забыв о моём присутствии, и обогнул шлагбаум. Мне пришлось дождаться, когда проедет колонна машин и устало двинуться следом. Уже немного нервничая, он забродил на противоположной стороне, а потом вдруг ответил мне.

– Разбито выгляжу? Так я отмечал всю ночь твой приезд. Наконец-то, ты согласилась! ― Что-то было в этой похвале подозрительное, и я не торопилась радоваться. Мы наконец вышли на парковку, плотно заставленную автомобилями, Брэндон уверенно двинулся в сторону новенького астон мартина. ― Нервы натрепала, чуть работы меня не лишила и согласилась!

– Ну конечно, ты же не мог обойтись без комментариев! ― Под косящиеся взгляды соседних автомобилистов мы подошли к машине блондина, и тот принялся откидывать переднее сидение.

– Не могла взять чемодан поменьше? ― От того, как быстро напарник меняет темы и раздражается, я весело рассмеялась.

– Могла, но если есть шанс позлить тебя… Я как чувствовала, ― Брэндон вынырнул из машины, облокотившись о дверную стойку и спустив с переносицы непроницаемые очки, продемонстрировал осуждающе-оценивающий взгляд раскрасневшихся болезненных глаз. ― Чёрт возьми, тебе вообще за руль можно?

– Если хочешь, можешь на автобусе, ― он кивнул в сторону пригородной остановки, облепленной толпой туристов. ― Или на такси за ползарплаты, которую ещё не заработала.

Мысленно подытожив, что мне без разницы, в каком состоянии Брэндон ― я в любом случае поехала бы с ним ― я терпеливо дождалась, когда он вдоволь выругается над моим чемоданом, запихнет его на заднее сидение, и уселась спереди, наблюдая за тем, как блондин победно курит сигарету на парковке. Никаким здоровым образом жизни здесь и не пахло, особенно в салоне, пропитавшемся терпким виски и томным густым никотином. Мужчина уже никуда не торопился, будто бежал к машине, чтобы сделать желанную затяжку, а теперь вдумчиво наблюдал за тем, как тлеет сигарета, даже не сразу заметив, что к нему подошли две молодые девушки. Брэндон вальяжно стряхнул пепел и кинул на меня иронично-горделивый взгляд, прежде, чем приступить к разговору с фанатками.

Сдавленно хмыкнув, я разблокировала телефон, бездумно клацая по экрану и создавая видимость того, что занята: окно на переднем водительском сидении было слегка опущено, и я беспрепятственно слушала, как две глупые мартышки раздувают и без того непомерное эго блондина. Ну-ну, смотри, не лопни. На парковке раздался громкий наигранный смех, и я невольно подняла тяжёлый взгляд в сторону воркующей троицы. От удовлетворённости собой едва ли не грудь колесом, в руках перебирает ключи от новомодной машины.

Молли я собиралась позвонить уже в отеле, но этот говнюк вёл неторопливые светские беседы, наслаждаясь компанией незнакомых малолеток, а поэтому я созвонилась с сестрой, не желая больше слушать писки щенячьего восторга от его неземного творчества. С сестрой мы разговаривали на одном дыхании, словно не виделись гораздо дольше, чем несколько часов. Спустя минут десять, обсудив все домашние обязанности Молли и то, как мы друг по другу скучаем, мы перешли на пустую болтовню о её нескольких последних картинах на заданную в академии тематику. Ещё через пять минут она сказала, что ей нужно бежать, и я развалилась на удобнейшем кожаном сидении, слегка откинув спинку и чуть не засыпая после муторного перелёта. Ну всё, хватит, дорогуша!

– Милый! Ты скоро? ― Я опустила стекло и высунулась почти по пояс, словив недоумённый напуганный взгляд мужчины из-под сползших с переносицы солнцезащитных очков. ― Я вся в нетерпении, когда ты отвезёшь меня домой!

Наблюдая за тем, как девушки стремительно и неловко попрощались с объектом обожания, как и Брэндон распрощался со своей лёгкой добычей, я вернулась туловищем в салон и умиротворённо растянулась на кресле. Мужчина с непонятным мне выражением лица тут же направился в сторону авто; густые выразительные брови сдвинуты в оскорблённом недовольстве, на губах залегла польщённая сытая улыбка. Зато теперь я действительно знаю, что Брэндон Форд ― известная в Нью-Йорке личность.

– Дорогая, а ты не обалдела? ― Мужчина хохотнул и захлопнул дверь, усевшись на водительское кресло. Машина грозно зарычала, как только блондин завёл её, и я невольно вжалась в сидение, ощупывая руками ремень безопасности.

– Хочу в отель.

– Лапуля, я уже понял, что ты приглашаешь меня в свой номер.

Шутник. Мы мягко, почти незаметно тронулись с места, тут же разогнавшись до внушительной скорости, и машина словно поплыла по гладкому шоссе в сторону города. Мы ехали молча, любуясь ранними осенними пейзажами, быстро оказавшись в черте Нью-Йорка; я завороженно рассматривала желтеющую жухлую зелень, и стоило мне обернуться в сторону водителя, как он тут же смотрел на меня, учтиво и коварно улыбаясь. Мне даже показалось, что в его мерзкой ухмылочке были намёки на доброту до тех пор, пока Брэндон снова не заговорил.

– Ну и какой отель тебе выбрал Макарти? ― Напоследок он втопил на газ, от чего машина заревела и устремилась к первому на нашем пути светофору. ― Три или четыре звезды?

– Плаза, ― Брэндон резко затормозил, не успевая проскочить на зелёный, и, наконец, снял свои солнцезащитные очки, шапку, взъерошив на голове копну волос. Я так и осталась лежать полуживой, распластанной по сидению.

– Мда, с тобой он явно обходительнее, чем со мной. Мне-то он номер в Плазе не выделил.

– Но ты ведь и так живёшь в Нью-Йорке, ― блондин недовольно закатил глаза. ― Судя по астон мартину – тот ещё мажор, ― я потянула руки к кнопке громкости, чтобы включить музыку, и схлопотала по запястью. На мгновение забыла, что Брэндон не безобиден. Только я потеряю бдительность, как он начинает упрямиться.

– Да к чему вообще этот номер в отеле? Это просто формальность, всё равно ты будешь проводить всё своё время в театре, ― мужчина ехидно улыбнулся и выкрутил руль, плавно входя в поворот. Распространяться о своей жизни он явно не собирался.

– Можно включить музыку? ― Судя по указателям, мы свернули на Лонг Айленд. Брэндон молчаливо нажал на кнопку, и в салоне заиграло радио. Я презрительно хмыкнула. ― Ты хочешь сказать, мне не нужно жилье, полгода поживу на работе?

– Нет, я просто тебе завидую. Но если ты позовёшь меня к себе на ночь, я не буду так сильно злиться, ― опять он за свои шутки! Я состроила недовольное лицо, чтобы блондин наконец-то понял, что моя кровать останется при мне одной, но в душе самодовольно посмеялась.

– Мы ещё и дня вместе не проработали, а ты уже напрашиваешься в гости.

– Мишель, ― услышав своё имя, я невольно вздрогнула. С его слащавым образом ловеласа серьёзные обращения не вязались, да и для меня было сюрпризом, что он знает, как меня зовут. Я начинала привыкать к "лапуле". ― Ты бы не зарекалась, всё равно, подружимся.

– Подружиться – подружимся, только с кем попало я не сплю, ― Брэндон снисходительно улыбнулся и больше в мою сторону не поворачивался до самого отеля. И как это ни было странно, на пути нам не встретились известные свой изнурительностью Нью-Йоркские пробки.

Остаток дороги мы провели молча: въехали в город и пронеслись по мосту над Ист-Ривер. Я всё думала, каким надо быть самоуверенным, чтобы сорить шутками с такой неотразимой неизбежностью? Мне даже стало немного обидно, что он так уверен в том, что я сдамся.

Брэндон высадил меня у главного входа, и не успела я нормально поблагодарить его за помощь, как дал по газам. Его поведение теперь меня ни чуть не впечатляло, ведь это постепенно входило в привычку, и для меня становилось нормой то, от чего раньше у меня бы волосы встали дыбом. На сегодняшней репетиции сочтемся.

Номер в Плазе действительно был прекрасен. Шикарная мягкая кровать, просторная, дорого обставленная комната и панорамное окно. Я догадывалась о стоимости, а потому даже надеялась с первой зарплаты снять квартиру, но быстро откинула эти правильные мысли, подойдя к окну с видом на Центральный парк. Душ и свежая одежда благотворно повлияли на мой внешний вид, но спать я не собиралась: нужно узнать о своей новой роли в постановке и начать в неё вживаться, чтобы потом окончательно в ней раствориться. Для меня это было важнейшей миссией, что мне приходилось нести в танцах, и закончив приводить себя в порядок, я набрала номер Крэга, готовая к новым указаниям. Я мечтала приступить к своим обязанностям немедленно.

***

Сегодня в театре Гершвина не было показов. По телефону меня предупредили о чужих декорациях, так как в нынешнем сезоне проводят постоянно действующую по субботам театральную постановку. Крэг должен был собрать основной состав, чтобы прочувствовать масштабы сцены, обговорить сценарий и роли, с кем-то впервые, а с кем-то подробнее. От места сборов до отеля было пятнадцать минут ходьбы: я вооружилась спортивной формой, джазовками и с бешеным сердцебиением направилась на торопливую прогулку по Нью-Йоркским достопримечательностям по пути к театру.

Осеннее пальто плохо спасало от наступивших заморозков. Я обняла себя за плечи, пытаясь закрыть грудь от пронизывающего ветра, и торопливыми цокающими шагами смеряла авеню. Габариты сопровождающих улицы высоток приводили в чувство робости, а завывающие злые вихри усугубляли мою дрожь от волнения: я миновала Бродвей, и за поворотом меня ждало что-то неизвестное и по истине грандиозное.

Здание без окон, как единый громадный монолит, возвышалось на колоннах над сквозным проходом между улицами, у входа сновали сотни прохожих: я юркнула внутрь и обратилась в кассы, предъявив документы и сообщив, к кому я пришла, после чего через неприметные двери меня пропустили в светлый богатый холл. Загадочный проход в самый большой театр Бродвея навевал на меня мысли о волшебной Нарнии. Внушительные балконы и увесистые лестницы по соседству с современными эскалаторами выглядели, как сказочные островки в безграничном пространстве. Тяжеловесный белый мрамор и необъятные колонны стремились к затерявшемуся в массивных сверкающих люстрах потолку.

С минуту простояв с поднятой головой и любуясь масштабами модернистской архитектуры, я двинулась в сторону группы молодых людей, неспешно разгуливающих по широким лестницам. Я прибилась к их компании, признав в вальяжно расхаживающем по холодному камню мужчине со светлой уложенной прической Брэндона.

– Привет, беглец, ― он спокойно обернулся ко мне и позволил себе слегка улыбнуться. Тонкий свитер и строгое пальто поверх чёрной облегающей одежды превратили эксцентричного гиперактивного пьяницу в привлекательного завидного холостяка. Я бы посмотрела, как он заявится в театр в рваной, провонявшей сигаретами куртке.

– Виделись, ― Брэндон держался поотдаль от остальных, но и ко мне не стремился примкнуть, делая вид, что рассматривает алый бархат на балконных периллах.

Его сдержанное недружелюбное настроение оставляло желать лучшего. Я двинулась дальше, не отбиваясь от компании свежеиспечённых коллег, попутно запоминая дорогу в закулисье.

Нас ждали тёмные коридоры и раскрытые подсобки, петляющие вокруг концертного зала; несколько просторнейших гримёрных комнат, устланных зеркалами. Через чёрный ход мы попали в правую ложе, нависшей над рядами спускающихся к оркестровой яме бархатных стульев. Соседний балкон, словно каменная массивная раковина, удерживала шеренги бесчисленных опустевших мест для завороженных спектаклем зрителей.

Завидев сцену, я ахнула: она была необъятна, увешана тёмными тканями и огромными чудными декорациями, словно злодейское логово. Нам говорили, что реквизит чужой; я попыталась представить, за сколько шагов возможно преодолеть ширину от двух соседних карманов кулис. Арка зрительно сужала визуальное пространство, но я не могла отделаться от ощущения, что эта сцена сравнима с футбольным полем. Поразительный простор для фантазии.

– Здравствуйте, вижу, что уже ознакомились, с чем будете работать, ― Крэг вошёл через противоположный вход и направился к нам, перемещаясь через сложенные стулья и громко приветствуя. На мужчине была надета рубашка навыпуск недешёвого лейбла.

– Привет, ― Макарти пожал руки каждому парню в коллективе и учтиво кивнул женской половине. ― Спустимся к сцене, хорошо?

Мы двинулись вслед наставнику, петляя по лестницам; я же начала всматриваться в лица. Рядом шла статная девушка с длинными ровными волосами, тёмными, как смоль. Мелкие, округлые черты выразительного личика и широкие скулы придавали ей надменности и высокомерия, но невинный взгляд шоколадных глаз затмевал её горделивые южно-американские корни. Поотдаль шёл скептически настроенный Брэндон. Я видела, как с ним пытался познакомиться красивый разговорчивый мулат, но светловолосый был рад бы лишь женской компании. Это точно.

Наконец, мы оказались у парапета оркестровой ямы.

– Её задействовать не будем, установим подмостки и продлим авансцену. За задними кулисами скрыто углубление – там будет многосторонняя подвижная конструкция, которая будет использоваться для того, чтобы обозначить смену локации, и также она станет опорой для танца. Её уже изготавливают по моему заказу, поэтому скоро увидите не только на бумаге. ― Крэг самозабвенно рассказывал о задумке, активно жестикулируя и указывая на разные зоны так, что я живо представляла себе все его сумасшедшие идеи. ― С одной стороны она будет выглядеть, словно многоэтажный замок с миниатюрными балкончиками на разных уровнях. Внутри спиралевидная лестница, но если потянуть за дверные створки – они раздвигаются и конструкция перегруппировывается, изменяя внешнюю форму. Будет похоже на широкую лестницу в небо. Если развернуть этот замок другой стороной, то можно будет показать зрителю другую архитектуру – конструкция станет подобием горных пород, водопада, на который будут направлены проекции воды. ― Я слушала открыв рот.

– Многофункционально, ― черноволосая девушка, впечатлённая декорациями, завороженно смотрела на сцену, а потом заглянула в кулисы. ― А что по лестницам?

– Они будут. Передвижные декорированные лестницы, которые вы сможете также использовать в танце. Все манипуляции с конструкциями будет проводить спецгруппа, десятки помощников в чёрных светоотталкивающих костюмах. Девяносто процентов изменений локаций будут отыграны при помощи света, проектора и музыки. Каждое передвижение конструкций будет нами спланировано, вы будете в курсе любой мельчайшей детали. ― Крэг мельком осмотрел наши поражённые лица и довольно развёл руками. ― Это ещё не беря в расчёт кулисные ткани, смену костюмов, грим на вашем теле, неподвижные жёсткие декорации. Технической работы много – команда у нас обалденная. В театре будем работать не всегда, периодически будем появляться в студии, так как зал бывает занят несколько раз в месяц для показов, но всегда имейте в виду, с чем вы имеете дело. Помните, какие здесь масштабы. Репетиции будут каждый день – частные и периодически коллективные. Будем отрабатывать на одном уровне и ваши сольные партии и массовые номера, которые будет танцевать полный состав. Отдельно от вас будет репетировать массовка, склейка будет за три месяца.

Впервые в жизни я участвовала в подобной грандиозном проекте. От накатившего дикого ликования я готова была взлететь под потолок. Только бы запомнить всё, что говорит Макарти…

– Это был краткий анонс предстоящих технических работ. Надеюсь, впечатлил вас. Теперь обговорим самое важное – сценарий, ваши роли. Поймите, я буду рассказывать то, что хотелось бы мне видеть, как создателю этой идеи, но всё это вы будете передавать лишь языком тела. Никаких слов. Только танец, ― Крэг предложил нам занять несколько первых рядов, а сам расположился напротив, развернув стул спинкой перед собой. Едва мы пришли во внимание, наставник начал повествовать. ― Я вижу главного персонажа – принц ли это или король, возглавляющий страну – он главный там, где каждый человек – танцор, звено единого механизма. В их социуме принято общаться безмолвно, одним лишь языком тела. Каждый день принц и его подданные призывают к источнику – к горному водопаду – за живительной водой и дождями, ― мужчина бросил учтивый взгляд в сторону Брэндона, давая ему понять, что роль принадлежит ему.

– События будут развиваться так, что у принца есть преданная служанка, каждый день приносящая кувшин воды в его покои. Эта девушка влюблена в него, но он её отвергает. Принцу нужна другая – одна из его подданных, ― Крэгу удавалось рассказывать сценарий так, что создавалась интрига. Для меня она заключалась также в том, что я до сих пор не знала, какая роль мне досталась. ― Он готов бросить корону к её ногам, но эта девушка с ним холодна. Бунтарка! Мятежница! Ей не до романтики – у неё своя история. Танцовщица жаждет осушить водопад, ведь в нём погиб её возлюбленный. Он приходит к девушке в одной из слёзных сцен, где будет показано, что они не могут быть вместе. Девушка страдает и жаждет мести! Хочет лишить страну воды всем на зло! В душе её живёт боль и ей она заражает принца, словно травит ядом, воспользовавшись его чувствами. Их совместный танец попадает ему прямо в сердце. Тогда ритуальный танец, исполненный перед источником больше не приносит плодов – на страну надвигается засуха. Гибнут люди, рассвет сменяется закатом. ― Наставник задумчиво осмотрел наши лица. ― Желание мести погубит танцовщицу, и лишь скромная служанка исцелит боль принца. В финале на страну обрушится дождь.

Скромно заполненный зал погрузился в шумные аплодисменты. Макарти поднялся со стула и раскланялся, приложив руку к сердцу.

– Это краткий пересказ сотни страниц сценария. Я хочу, чтобы вы вложили душу в постановку и пропустили каждое действие через себя, как это сделал я. Тогда нас ждёт успех. Сегодня же мы начнём нашу с вами работу!