Текст книги "Женить Темного Властелина (СИ)"
Автор книги: Марина Кулешова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
И он начинает чесать все открытые участки тела.
Фьяцла с ужасом смотрит на него, почесывающего где-то в районе густой светлой шевелюры.
– Только не говори, что аллергия… – тихо произносит она. Кром активно кивает.
– Ага! – кричит, при этом улыбается во все тридцать два, и активно почесывается. – Она самая!
Девушка вздыхает, швыряет магу панталоны, которые тот ловит одной рукой, другой активно расчесывая нос, который из-за интенсивности движений начинает наливаться красным цветом.
Кром встает и медленно передвигается поближе к окну, из которого еще совсем недавно выпрыгнула, чтобы покинуть негостеприимный замок, эсхиллка.
Он в очередной раз громогласно чихает, открывает окно, взбирается на подоконник и, обернувшись, произносит:
– Садюга!.. – обличительно тыкает пальцем в сторону от Фьяцлы.
Эсхилка проследила взглядом до того места, куда он указывает, но не увидела там никого.
Когда маг скрывается за стеной, Фьяцла вздыхает спокойно и перестает растягивать лицевые мышцы.
Глава 9
В течении пяти дней Ахрон постоянно терпит монотонное бубнение новоиспеченной жены. Она практически без отдыха что-то бормочет под нос, при этом бросая в его сторону злые взгляды. Он бы и рад заткнуть уши, но воспитание не позволяет. И в отличии от девицы, которая восседает на телеге, он передвигается верхом.
Как говорит Мелиас, им осталось проехать до нужного места всего ничего. К вечеру они уже будут на месте. Это значит, что он скоро сможет отдохнуть от монотонного гула.
Когда началась вся эта история, он не подозревал на какие муки подписывается, но слово Атцлы не нарушали последние двести лет, а ранее несогласные погибали слишком изощренно. Поэтому ему пришлось согласиться, тем более требование было слишком ультимативным.
Мужчина уныло смотрит на девицу, которая сидит на телеге немного впереди и вздыхает. Как будто услышав этот вздох девушка поднимает взгляд и смотрит в ответ исподлобья. Как он охарактеризовал ее ранее? Слишком серая? А с таким взглядом вообще смахивает на волчонка. Мужская одежда висит на ней бесформенными мешками. Иллиор за время совместной дороги успел рассмотреть ее с ног до головы и мысленно раз десять прибить новоявленную родственницу, которой проигрался отец. Хотя, не совсем и новоявленную с учетом того, что ее дочь успела некоторое время побыть его мачехой. Он до сих пор с каким-то не здоровым умиротворением вспоминает как взашей выгнал Арицлу из Темного княжества и приказал Крому, ко всему прочему, поставить на границе щит от вторжения эсхиллок.
И эта Тьяцла, как и говорили Грон с Кромом, больше похожа на парня, чем на девушку.
Ахрон отвлекается от размышлений и трет запястье, на котором спустя пять дней продолжают саднить темные спирали. Кто предложил провести древний ритуал, который подразумевает под собой абсолютную связь супругов. Не только физическую, но и духовную. Совершенно не разрывную, связывающую души и после смерти. Если он точно помнит, то когда он, разнервничавшись чуть не швырнул один из томов энциклопедии на пол, тот который об эсхилл, самым спокойным был маг. Возможно он с кем-то договорился, сам бы не догадался, сборник этот на дух не переносит и не заглядывал ни в одну книгу.
Он снова смотрит на баюкающую руку девицу. А ведь ее бормотание и постоянные взгляды исподлобья выглядят подозрительными. Уж не с ней ли Кром сговорился?
– Чертов маг, пора его сослать в Темный лес… – бормочет Ахрон.
Заслышав постороннее бормотание эсхиллка подпрыгивает на деревянном дне телеги и возмущенно вскрикивает:
– Что?!
– Помолчи, не с тобой говорю, – отмахивается иллиор и пытается вновь вернуться к размышлениям.
– Что? Не со мной? Да ты… да ты… да я тут самая пострадавшая! – задыхается возмущением Тьяцла.
– А не ты ли и виновата во всем этом? – спокойно спрашивает Ахрон. – Не мни только себя пострадавшей, мы оба в одной лодке.
– Нас трое в ней! – вспылила девица. – Избавившись от Крома, избавишься и от нас. Щит хоть и на мне привязан, но поддерживает-то его твой друг.
– И когда вы успели сговориться? – ледяным тоном спрашивает он.
– Когда моя бабуля решила устроить его судьбу, с последующими пышными похоронами. Собиралась заставить его жениться на Фьяцле любым способом, в том числе и излюбленным, опробованным на тебе. Его отец тоже любил пораскинуть картишки. – С издевкой в голосе произносит эсхиллка и замолкает.
– Что им нужно? – спрашивает наобум.
– Не знаю. Думаю, по этому вопросу тебя смогут просветить только Фьяцла с Амуцлой, но не я. Хоть и слушала каждый их разговор, но они никогда не упоминали из-за чего все начали. В конце концов, зачем мне что-то знать. Они хотели избавиться и от меня тоже, перед тем разрушив мои планы.
– А зачем древний эсхилльский ритуал?
– Так у меня появилось время сбежать подальше и посадить бабулю под замок. Теперь нужно еще и матушку надежно запереть.
– Может сдашь ее вампирам? Чем не решение проблемы? – как бы невзначай вносит предложение иллиор.
– Обратно папеньке. Вот это будет подарочек. – На лице девушки расплывается предвкушающая улыбка.
Ахрон с нескрываемым любопытством разглядывает ее. Вот теперь интересно, дай ей волю, что она сделает со своими родственницами и как ее действия повлияют на других? Стоит натравить эсхиллку на своих же. А он побудет сторонним наблюдателем.
– Так и быть, Крома я не трону. А вот со своими сама разбирайся…
– Что?! – восклицает Тьяцла, подпрыгивая так, что чуть не валится с телеги.
– Всю кашу заварили твои, так тебе ее и расхлебывать, – не моргнув глазом, переводит стрелки иллиор. При этом продолжая наблюдать за девицей, которая поудобнее устраивается и смотрит на него как на душевнобольного.
– Темный, – Ахрон морщится, не нравится, когда называют по фамилии. – Я все понимаю, но ты видел их, – Тьяцла очерчивает в воздухе очертания чего-то огромного. – И меня, – на этот раз она сводит указательный и большой палец вместе. – А теперь подумай, как я с ними справлюсь, если они чудом не узнали о том, что я их подслушиваю, собираюсь сбежать и специально подстроила, чтобы на свадьбе все было согласно эсхилльским древним традициям. И откуда мне было знать, что будут такие последствия. – И уязвленно добавила: – если бы не это, я развелась бы с тобой и вышла замуж за Крома. Уж он-то мне более приятен, чем твоя злобная морда.
Как только она заканчивает свой монолог, отворачивается от иллиора и перебирается на козлы рядом с Мелиасом.
Ахрон на это только пожимает плечами и посылает коня вперед.
– Вот и поговорили, – в замешательстве бормочет себе под нос.
Ахрон не сразу замечает, что они приближаются к небольшому лесному домику, из трубы которого вверх поднимаются клубы белого дыма.
– О, Норн уже на месте, – говорит Мелиас, почему-то смотря на Темного. – Иногда завидую ее способностям. Думаю, вы найдете общий язык. Она подучит тебя контролировать вторую сущность.
– Оборотень?.. – не подумав ляпает иллиор, с удивлением косясь на домик.
– Хуже того, обращенный. Пойдем, сам увидишь, – произносит человек, спрыгивая с козел. За ним следом телегу покидает эсхиллка.
Темный наблюдает за тем, как они заходят в домишко, а потом и сам спрыгивает с коня, привязывает его к нижней ветке ближайшего дерева, и идет ко входу.
Он только открывает дверь и переступает порог, а его тут же подхватывает белый вихрь, который вполне внятно вопит:
– Ой, Мел, у нас еще гости?! Где ты по среди леса откопал иллиора-полукровку?!
И еще миллион вопросов заданных в одной тональности и на одном дыхании.
Ахрон с удивлением смотрит на типичную иллиорку, слишком белую, какими им и положенно быть. Единственное, что его смущает – цвет глаз. У чистокровных представителей этого народа блекло-голубой цвет, у этой же он яркий, почти синий.
Он пытается что-то произнести, но иллиорка перебивает:
– Эх, хотела бы я быть полукровкой, а не обращенной, не было бы проблем с диетой. Не так ли, Мел? – она подхватывает Темного за руку и, с несвойственной ее сородичам, силой затягивает в глубь небольшой комнаты. И бормочет при этом: – нечего на пороге стоять, как не родному. В конце концов, Мел обучает твою жену контролю, так что вы автоматически вписываетесь в нашу небольшую буйную семейку.
Улыбаясь во все тридцать два она усаживает его за стол, а сама отходит к, натопленной не смотря на жару, печи и возится там. К этому моменту к столу, что-то обсуждая между собой, подходят Мелиас с Тьяцлой.
Девица плюхается на стул напротив Ахрона, буравит его тяжелым взглядом и зло выдает:
– Зачем ты вообще сюда приперся, а? Сидел бы в своем Темном, а я спокойно…
Договорить ей не дает оборотень. Водрузив в центр стола видавшую виды кастрюлю, она уперает руки в бока и строгим голосом начинает:
– Вообще-то, ничего бы спокойно ты не сделала. Связавшие себя древними нерушимыми узами уже никогда не смогут расторгнуть брак, а находиться порознь будет настоящей мукой для них. Поэтому я и сказала тогда, что давно не видела эсхилл повязавших себя с кем-то навеки. – Она пристально смотрит на Тьяцлу. – Думаю, ты даже не подозреваешь, что эти узы будут связывать вас даже после смерти.
Ахрон, пока вкрадчивым голос произносит это, наблюдает за эсхиллкой, которая, по мере поступления информации, медленно впадает в шоковое состояние, потом вскакивает со скамьи, зло смотрит на него и выбегает из дома, громко хлопнув дверью.
– Зря вы так… – произносит Ахрон, переводя взгляд от входа на иллиорку.
– Пусть подумает о том, как будет расхлебывать все, что натворила. Ей это будет полезно. Как я поняла, кроме этого, – она указывает на спиралевидные черные линии на левой руке Темного: – на ней висит еще много провинностей?
– Скорее на Атцле и Арицле, – отвечает полукровка.
Оборотень садится на скамью, задумчиво разглядывая свои руки.
– С этими уже давно необходимо что-то сделать. Совсем заигрались. – Вдруг она резко вскидывает взгляд на Ахрона и произносит: – кулон с тобой?
– Д-да, – неуверенно отвечает он.
– Никогда не снимай его и никому не передавай. Хоть в руках посторонних он действовать не будет, но все же не стоит рисковать таким сильным артефактом.
– О его существовании знают от силы десяток существ, а о свойствах… остался только я, – тихо произносит Мелиас, отрываясь от блокнота, в который записывает что-то важное.
Ахрон удивленно смотрит на древнего мага, который каким-то непостижимым образом дожил до нынешних времен, и его странную спутницу жизни, имени которой он еще не знает.
– А какие у него свойства? – задает он вопрос, но иллиока, прислушивающаяся к чему-то, вдруг прикладывает палец к губам и предостеригающе шепит. Ахрон замолкает.
Дверь натужно скрипит, заставляя его перевести взгляд на вход, туда же повернулись и Мелиас с оборотнем.
В проеме показывается угрюмая Тьяцла.
– Норн, только не говори, что этот позер мой отец, – лепечет она, указывая большим пальцем себе за спину.
– Ага, – отвечает та, смотря на вошедшего следом за эсхиллкой высокого мужчину в черном длинном плаще.
Ахрону хочется в экстренном порядке побиться головой о стену от открывшегося зрелища. Отец Тьяцлы, на которого она, слава всем богам, не была похожа ни единой черточкой, очень высок, неестественно бледен даже для вампира, – так напомазался белилами, что больше смахивает на свежего упыря, – в нелепой одежде, как будто сбежал с бала-маскарада, и с выражением безграничного идиотического счастья на лице, естественно несвойственного кровососам.
Высоченный дядька повисает на плечах Тьяцлы с воплями: "Доча, наконец-то я тебя нашел!"
Ахрон отворачивается от разыгравшейся комедии к Мелиасу, который посмеивается, наблюдая за воссоединением семьи.
– Ирион Лангарский?.. – спрашивает он у мага, когда тот поворачивается к нему.
– Да, довольно эксцентричный экземплярчик и, наверное, единственный кто питает искренние чувства к Арицле. Многие до сих пор питают надежду на то, что они снова будут вместе. Он ее хоть как-то контролировал. Но Атцла…
– Так вот о чем говорила Тьяцла!.. – на Темного снисходит озарение.
– О чем? – деловито спрашивает Мелиас.
– Она хочет сдать ее Ириону. – Произносит Ахрон.
– Интересная идея, – вклинивается Норн и, понизив голос до шепота, продолжает на другую тему: – тем более не говори о кулоне вампирам, слишком сильно они жаждут власти. Мел, я надеюсь, ты позже разъяснишь нашему доброму другу, как пользоваться камешком?
– Всенепременно, – отвечает маг с тяжелым вздохом. – Только придется возвращаться в Темный.
Вот уже пять дней, как их сопровождает этот полукровка, который теперь, якобы, считается ее мужем. Тьяцла в очередной раз исподлобья смотрит на Ахрона и бормочет новую порцию проклятий. Когда их взгляды встречаются, девушка, с затаенным злорадством, замечает в карих глазах неподдельную муку.
Эсхиллка опускает лицо, смотря на примятую траву под копытами коня Темного. Долго смотреть ему в глаза она не может, все-таки чувствует свою вину во всей этой истории. Но как же ее раздражает то, что он едет верхом, а ей приходится трястись на телеге. Радует, что не весь день, и режим, к которому она успела привыкнуть за прошедшие несколько дней, с появлением нового члена компании, не изменился. Так же ранний подъем, до полудня продвигаются дальше, после стоянка. Час занятий по магии, час физических упражнений, для укрепления тела. Обед и снова в дорогу. И так до захода солнца, поиск места для ночлега, ужин и сон.
А Темный, пока Мелиас проводит занятия, прохлаждается в теньке. Видите ли все он знает, все умеет. А способнобностей к магии у него как не было, так и нет.
Она снова смотрит на Темного, который о чем-то размышляет, и продолжает бормотать набившие оскомину от постоянного повторения проклятия. Вдруг, ее нехитрое занятие прерывают донесшиеся словно из далека слова:
– Чертов маг, пора его сослать в Темный лес…
Иллиор пытается тихо пробормотать это себе под нос, но выходит слишком громко.
Внутри Тьяцлы моментально поднимает голову возмущение, заставившее ее подскочить на деревянном дне и вскричать:
– Что?!
– Помолчи, не с тобой говорю, – отмахивается от нее Темный. И она понимает, что сейчас он снова погрузится в свои нелегкие думы.
– Что? Не со мной? Да ты… да ты… да я тут самая пострадавшая! – Ее возмущение взмывает до невиданных высот. Девушка захлебывается воздухом.
– А не ты ли и виновата во всем этом? – спокойствие Темного окончательно выводит ее из себя. – Не мни только себя пострадавшей, мы оба в одной лодке.
– Нас трое в ней! – кричит Тьяцла. – Избавившись от Крома, избавишься и от нас. Щит хоть и на мне привязан, но поддерживает-то его твой друг.
– И когда вы успели сговориться? – Ледяной тон Темного заставляет ее немного прийти в себя. Но теперь к возмущению прибавилась злость на родственниц, и она отвечает с толикой издевки в голосе:
– Когда моя бабуля решила устроить его судьбу, с последующими пышными похоронами. Собиралась заставить его жениться на Фьяцле любым способом, в том числе и излюбленным, опробованным на тебе. Его отец тоже любил пораскинуть картишки.
– Что им нужно? – Вопрос Ахрона ставит ее в тупик.
– Не знаю. – Пожимает эсхиллка плечами. – Думаю, по этому вопросу тебя смогут просветить только Фьяцла с Амуцлой, но не я. Хоть и слушала каждый их разговор, но они никогда не упоминали из-за чего все начали. В конце концов, зачем мне что– то знать. Они хотели избавиться и от меня тоже, перед тем разрушив мои планы.
– А зачем древний эсхилльский ритуал?
Вопрос заставляет ее смутиться, что после тесного общения с эссхиллками в принципе невозможно. Те не сильно жалуют условности. И Тьяцла честно отвечает:
– Так у меня появилось время сбежать подальше и посадить бабулю под замок. Теперь нужно еще и матушку надежно запереть.
– Может сдашь ее вампирам? Чем не решение проблемы? – как бы невзначай вносит предложение иллиор.
Такой вариант она никогда не рассматривала. Сдать матушку в руки вампира, в которого та до сих пор в тайне от всех по уши влюблена. Уж это-то будет держать глупую, своенравную эсхилку, находящуюся под колпаком Атцлы, в ежовых рукавицах.
– Обратно папеньке. Вот это будет подарочек. – Эта мысль заставляет ее предвкушающе улыбнуться.
Тьяцла замечает с каким любопытством смотрит на нее Темный, явно уже что-то придумывает. Наслышана она о том, как он подавил восстание. Хоть эсхилл и не могут проникнуть через щит, но слухи до них доходят.
Девушка отводит взгляд от полукровки с мыслью о том, что ей стоит держаться от него на безопасном расстоянии, чем дальше, тем лучше. Из размышлений ее выводят слова:
– Так и быть, Крома я не трону. А вот со своими сама разбирайся…
– Что?! – свернувшееся было в клубочек, как змея, возмущение воспряло с новой силой. Тьяцла от такого заявления подскакивает слишком высоко и чуть не падает с телеги. Вернув равновесие, она смотрит на Темного обвиняющим взглядом.
– Всю кашу заварили твои, так тебе ее и расхлебывать, – не моргнув глазом, переводит стрелки иллиор.
Эсхиллка смотрит на него как на душевнобольного, и вылечить невозможно, и жалко.
– Темный, – Ахрон морщится при упоминании фамилии. Тьяцла же, не обращая на его недовольство внимание, продолжает с нескрываемой иронией: – Я все понимаю, но ты видел их, – она обводит в воздухе очертания чего-то огромного. – И меня, – на этот раз сводит указательный и большой палец вместе. – А теперь подумай, как я с ними справлюсь, если они чудом не узнали о том, что я их подслушиваю, собираюсь сбежать и специально подстроила, чтобы на свадьбе все было согласно эсхилльским древним традициям. И откуда мне было знать, что будут такие последствия. – И уязвленно добавила: – если бы не это, я развелась бы с тобой и вышла замуж за Крома. Уж он-то мне более приятен, чем твоя злобная морда.
Как только она заканчивает свой монолог, отворачивается от иллиора и перебирается на козлы рядом с Мелиасом.
Мелиас указывает куда-то в гущу леса рукой, и Тьяцла с удивлением замечает за плотной порослью кустов очертания домика, из трубы которого валит густой дым.
Первым делом, когда пересела к нему на козлы, она все-таки поинтересовалась, почему дом стоит в лесу. Ответ оказывается прост. Когда маг строил дом, вокруг была небольшая деревенька, которая за долгое время, он не упомянул насколько, обезлюдила и стала частью леса, сейчас даже фундаментов не различишь под корнями деревьев. А свой дом он строил с применением магии, что позволило тому неплохо сохраниться. Вот и получается, что посреди леса стоит единственный небольшой домик.
Как только телега останавливается, говорит что-то Ахрону, который выглядит очень удивленным, и спрыгивает с нее. Девушка не прислушивается к разговору, сползает со средства передвижения и топает к домику. Останавливается около входа, памятуя о том, что произошло в особняке мага, открывает дверь и тут же ее подхватывает белый вихрь.
– Тьяцлочка!!! – вопит Норн, втягивая ее в дом следом за собой: – наконец-то! Я так по тебе соскучилась!
И начинает что-то без умолку тараторить, бегая от печи к столу и обратно.
Войдя следом за Тьяцлой, маг прерывает словоизлеяния Норн:
– У нас еще один гость…
Та тут же срывается с места и несется навстречу Темному, который замешкавшись только заходит в дом. Под глухие смешки эсхиллки, оборотень обегает несколько кругов вокруг опешевшего иллиора с воплями:
– Ой, Мел, у нас еще гости?! Где ты по среди леса откопал иллиора-полукровку?!
Тьяцла, продолжа стоять в сторонке, наблюдает за тем, как Ахрон пытается вернуть дар речи, ошарашенно смотря на гиперактивного оборотня.
Он пытается что-то произнести, но та его перебивает:
– Эх, хотела бы я быть полукровкой, а не обращенной, не было бы проблем с диетой. Не так ли, Мел? – она подхватывает его за руку и увлекает вглубь комнаты. Громко бормоча: – нечего на пороге стоять, как не родному. В конце концов, Мел обучает твою жену контролю, так что вы автоматически вписываетесь в нашу небольшую буйную семейку.
Иллиорка усаживает Темного за стол, возвращается к печи.
Мелиас подходит к Тьяцле и шепотом спрашивает:
– Почему именно Темный?
Девушка пожимает плечами:
– Не знаю. Сын должника. Они что-то ищут. Да мало ли, что послужило причиной. Мне бы теперь избавиться от него.
Они подходят к столу. Мелиас аккуратно усаживается на скамью, эсхиллка же со всего маху плюхается на стул напротив полукровки, буравит его злым взглядом и выдает:
– Зачем ты вообще сюда приперся, а? Сидел бы в своем Темном, а я спокойно…
Договорить ей не дает Норн. Водрузив в центр стола внушительную старую кастрюлю, она уперает руки в бока и строгим голосом начинает:
– Вообще-то, ничего бы спокойно ты не сделала. Связавшие себя древними нерушимыми узами уже никогда не смогут расторгнуть брак, а находиться порознь будет настоящей мукой для них. Поэтому я и сказала тогда, что давно не видела эсхилл повязавших себя с кем-то навеки. – Она пристально смотрит на Тьяцлу. – Думаю, ты даже не подозреваешь, что эти узы будут связывать вас даже после смерти.
От поступившей информации, девушка впадает в прострацию. Это что же получается, ее так нежно лиеемые планы никогда не осуществятся? Она вскакивает с места, бросает короткий злой взгляд на Ахрона, попутно пожелав ему подавиться раз десять, и выбегает из домика, напоследок громко хлопнув дверью.
Она некоторое время бесцельно бродит вокруг избушки, раздраженно всплескивая руками и шипя себе под нос проклятия, адресованные иллиору, который так невовремя ворвался в ее жизнь. А ведь она могла отправиться в путешествие до того, как родственницы вызвали ее в свои покои, но… они все равно бы рано или поздно нашли ее и последствия самоуправства обешали быть страшны.
Тьяцла проходит еще несколько кругов по изрядно протоптаной тропинке и углубляется в лес. Может все-таки слова Норн далеки от истины и ничего с ними не случится, если они будут порознь?
Она медленно, но целеноправлено пробирается через очередные колючие кусты, когда внезапно перед глазами, вперенными в землю, возникают налакированные до блеска черные сапоги.
Эсхиллка медленно поднимает взгляд от новообразования в местной флоре и изучает черные брюки, длинный балахон, который должен исполнять функцию плаща, напомаженное белилами лицо, темные заплетенные в хвост волосы. Она даже от любопытства встала на носочки и заглянула ему неизвестному за плечо, чтобы увидеть прическу, уж больно он прилизан.
Нообразование при виде ее широео улыбается, показывая внушительные клыки, и радостно восклицает:
– Доченька, Тьяцлочка, вот я тебя и нашел!
Расставляет в стороны руки, намереваясь на радостях задушить ее в обьятиях, но Тьяцла успевает отскочить от внезапно возникшего родителя и на несвойственной ей скорости несется к, затаившемуся за зарослями, домику.
Так как папочка значительно отстал, она заходит в дом спокойным шагом. Но сразу же понимает, что спектакль не прошел и все обратили внимание на ее угрюмость, тыкает большим пальцем себе за спину и спрашивает:
– Норн, только не говори, что этот позер мой отец.
Все, сидя за столом, рассматривают что-то за ее спиной.
– Ага, – отвечает та.
Тьяцла не успевает повернуться, как на ее плечах неподъемным грузом повисает новоприобретенный отец с воплем:
– Доча, наконец-то я тебя нашел!!!
Она с тоской наблюдает за тем, как все снова возвращаются к обсуждению чего-то интересного.
К такой встрече она была не готова.
Кром сладко потягивается, открывает глаза, перед которыми тут же начинают плясать разноцветные круги, и недоуменно уставляется в потолок.
Он смутно, но точно помнит, что перед тем как заснуть устроился у стеллажа и пытался, продравшись через похмелье, проштудировать очередной том энциклопедии в поисках отсутствующих листов и еще чего-нибудь, чего в нем не предусмотрено. Сейчас же он не скукожившись в позе эмбриона пребывает на полу под полками, а удобно вытянувшись лежит на кровати Темного. При этом его кто-то совсем по собственнически обнимает руками и ногами, прижимаясь к себе.
Маг, подавляя болезненный стон от внезапно нахлынувшей головной боли, поворачивается на бок. При этом чьи-то руки совершенно не собираются убираться с него. И оказывается нос к носу со спящей эсхиллкой.
Он ненадолго закрывает глаза, пытаясь осознать, как он мог перебраться сюда. Только через несколько минут приходит осознание, что его перенесла Фьяцла, сам он добраться был не в состоянии. А когда открывает сталкивается со, светящимся энтузиазмом, взглядом эсхиллки, которая тут же хриплым со сна голосом произносит:
– О! Ты вовремя, сейчас начнется самое интересное. Вставай, давай.
Сама же перелезает через него, больно отдавливая руками и ногами все до чего может дотянуться, и бежит к окну, при этом призывно помахивая рукой.
Магу ничего не остается, как с трудом встать с постели и пошатываясь подойти к окну, встать рядом с Фьяцлой и посмотреть во внутренний двор замка.
В центре небольшой площади стоит Атцла, что-то крича, размахивая руками, а иногда срываясь на бешенные прыжки на месте.
Кром, отодвинув эсхиллку в сторону, открывает окно. Его сметает с места звуковой волной истеричного вопля.
– Зря ты это сделал, – как бы невзначай произносит Фьяцла, когда громогласный ор на несколько минут утихает. – Она еще полчаса будет возвышенно материть неведомые силы, заставившие ее любимые панталоны забраться на верх самой высокой башни. Вот когда она выговорится, начнется то, о чем я говорила.
Кром поспешно пытается затворить окно, но девушка останавливает его:
– Не стоит, сейчас послушаем, как будет оправдываться твоя сестрица. Надеюсь, тебе не жалко ее, – она оборачивается и Кром отмечает, что на ней не осталось следов безудержного веселья предыдущего вечера. Даже появились следы поползновения по шкафу Ахрона.
Видеть себя ему совершенно не хочется, тем более, что по ощущениям примерно представляет на что похож.
– Только придется прислушиваться к разговору естественным путем, – Фьяцла тяжко вздыхает, не отрываясь от созерцания происходящего во дворе. – Ни ты, ни я, после вчерашнего выброса, использовать плетения не можем.
Мужчина пожимает плечами, морщась от боли. Значит та, разыгравшаяся во время его поползновения на башню, буря вызвана всплеском магического источника под действием более, чем крепленого, вина. Ладно, сейчас выслушает, что там будет говорить его ненавистная сестрица-предательница и пойдет приведет себя в порядок.
К возобновившей вопли эсхиллке бросилась Глори, как всегда выглядящая сияющей в своем форменном белом костюме. Иллиор мысленно завидует сестре. Совсем не этично плюет в ее сторону из окна, отворачивается и прислушивается к разгорающемуся скандалу, поглядывая на Фьяцлу, которая, только заслышав голос Атцлы, умиленно улыбается.
– Ты говорила, что проверила все!!! Абсолютно все!!! – во всю глотку кричит Атцла в лицо иллиорке. Кром невольно оборачивается и радуется, что там присутствует не он. – Так почему же мои красненькие висят там?!
Она тыкает пальцем, предположительно, в шпиль, где флагом с вечера развевается ее нижнее белье.
Кром наблюдает за тем, как Глори медленно поднимает взгляд наверх, как он скользит по окну, как останавливается на его лице и больше не продвигается. Он отстраненно наблюдает, как медленно открывается ее рот, как она пытается выдать его присутствие в покоях Ахрона эсхиллке.
Но та хватает ее по обе стороны головы, не обращая внимания на попытки вырваться из мертвой хватки, и задирает так, чтобы она обратила внимание на плещущиеся на ветру труселя.
Маг облегченно вздыхает, когда понимает, что его пока не собираются разоблачать. Он даже не замечает, что до этого мгновения задерживал дыхание.
Из далека заметно, как перекашивает лицо Глори. Она с усилием вырывается из рук экс-матриарха, отскакивает в сторону некультурно тычет в сторону окна, за которым стоят Кром с Фьяцла:
– Спроси это у моего братца и той девицы рядом с ним! – на одном дыхании кричит иллиорка и, растянув губы в ехидной улыбочке, смотрит Крому в глаза.
Маг краем уха слышит слова Фьяцлы, заставившие его перевести взгляд с сестрицы на эсхиллку:
– Оооо! Девочка навредила самой себе. Посмотри на Атцлу. Какой взгляд. Знаешь, Кром, а ведь твоя сестра сыграла нам на руку, моя бабуля теперь не скоро придет в себя.
Иллиор не сразу понимает о чем она говорит. Только когда Глори подходит к оцепеневшей экс-матриарху, машет рукой перед ее лицом, а, не добившись реакции, пинает в голень, зло смотрит на брата далеко в окошке и идет ко входу в замок. У массивных ворот она останавливается, оборачивается проводит большим пальцем под подбородком и заходит в здание.
Он вздрагивает, когда Фьяцла кладет на плечо руку и с нервным смешком спрашивает:
– Надеюсь, она не сможет взломать защиту на двери? Иначе нам придется или давать ей отпор, или прятаться по всем углам.
– Ей не зватит опыта взломать плетение созданное человеком, – отвечает Кром, не сводя взгляда с недвижимой эсхиллки во дворе. Он интересуется: – и долго она так будет стоять?
– Обычно долго. У тебя есть идеи?
Краем гдаза он замечает огонек любопытства в глазах второй дочери нынешнего матриарха. Иллиор усмехается и произносит:
– Нам нужно пробраться в подземелье. Надеюсь, ты разведала уже все ходы? – он поворачивается к эсхиллке и замечает тень ухмылки.
– В замке есть кандалы из черного металла? – деловитым тоном спрашивает девушка.
– Угу, – задумчиво угукает маг, – Ардор распорядился выковать. Вот только ни разу не использовал. Специально для Арицлы. В конце концов, она ни разу не проявила своего буйного нрава на публике, только втихую любила поиздеваться над Ахроном. Думаю, сейчас настало время использовать их по назначению. А потом Атцлу можно сдать на руки оборотням из Темного леса.
– О, да. У тебя далекоидущие планы… – тянет Фьяцла.
По лицу девушки понятно, что она уже предвкушает нечто очень интересное.
– Надеюсь нас не будет ожидать очередной облом? – смотрит она Крому в глаза.
Он пожимает плечами. Все-таки это только для нее все самое интересное заканчивается так и не начавшись, а ему это безразлично. Главное, чтобы получилось осуществить задуманное без осечек, а уже на втором плане – получится ли это интересным или, как выразилась эсхиллка, обломом.
– Главное, чтобы все получилось, – озвучивает свои мысли Кром, толком не отвечая на легкомысленный вопрос. – Ну, так что там с ходами?
– Я как раз сегодня ночью обнаружила один. В шкафу… – маг замечает, что последнее она зло цедит сквозь зубы. Становится понятно, как добывались красные панталоны.
– Показывай, – требует иллиор, отходя от окна.
Он бы мог и через дверь выйти, и пройти по коридорам, не опасаясь мага-новичка, но сейчас не в состоянии даже послать поисковые плетения, чтобы обнаружить пропавшую лабораторную крысу, которую до сих пор периодически пытается безрезультатно найти. Сейчас он способет только на поиск неодушевленных предметов и то еле-еле. Маг так же понимает, что Фьяцлу с ее "сейчас начнется самое интересное" больше нельзя выпускать из комнаты в одиночку. Только и только под присмотром.
