Текст книги "Женить Темного Властелина (СИ)"
Автор книги: Марина Кулешова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
Глава 10
Пока Кром с Мелиасом и Норн обсуждают новоприбывшего, пока тот пытается зажать новообретенную дочь в крепких ребродробительных отеческих обьятьях, над Тьяцлой с громким хлопком возникает истлевший лоскут материи, который приземляется прямиком на макушку девушки. Та оставляет попытки отбиться от квохчащего что-то восторженно-радостное вампира и замирает.
Все замолкают и смотрят на нее. Ахрон с трудом переводит дух, когда узнает старую тряпку в руках эсхиллки. Он собственнолично приказывал заложить ту часть подземелья, так почему же доказательство того, что там хранится, сейчас перед ним? Полукровка вскакивает со скамьи, чтобы броситься к Тьяцле и отобрать тряпицу. Но ему нужно как-то обойти мага, чтобы выбраться из-за стола.
Эсхиллка долго смотрит на лоскут, переводит растеряный взгляд на Ахрона. Выбирается, поднырнув под руки, из объятий вампира, подходит к столу и протягивает оторопевшему Темному послание. Иллиор вызватывает ветош и рассматривает близко поднеся к глазам. Так и есть – письмо. Слова тускло светятся, написанные магическим пером.
Он продирается сквозь неразборчивый почерк, явно писали в спешке, перечитывает несколько раз и все равно смысл послания из-за беспокойства доходит до него не сразу. А когда все же понимает о чем в нем написано, он спрашивает у эсхиллки:
– Кто это писал? – почерк Крома он знает отлично, тот аккуратный, разборчивай даже в спешке. Этот же корявый и будто виверна лапой писала.
– Фьяцла, она сейчас в Темном, – зачем-то поясняет Тьяцла, рассматривая подсунутый под нос дурнопахнущий лоскут.
– И что она там делает? – цедит сквозь зубы иллиор, зловеще сверкая глащами и понимая, что от него все это время скрывали очень важную деталь.
– За Атцлой приглядывает и… – эсхиллка вздыхает и продолжает признание: – нужно чтобы за ней самой кто-то присматривал. Я попросила об этом Крома.
– Зачем? – спрашивает Ахрон, впрочем, понимая, что задает глупый вопрос и ответ очевиден.
– Атцла или Арицла послали бы ее на мои поиски. И она нашла бы меня. А живая я им не нужна. Просто лишний баласт, от которого они уже давно хотели избавиться, но он понадобился для некоторых целей, – отвечав Тьяцла. – И чем больше мозг Фьяцлы забит посторонними мыслями, тем больше вероятность, что приказ она не получит.
Темный переваривает поступившую информацию, а ведь он что-то родобное и предполагал. Но вот вопрос, как она вообще это все смогла провернуть? Разделить двух главенствующих эсхиллок, сделать их уязвимыми, а в том, что армию эсхилл сейчас разгромить раз плюнуть, он более чем уверен, так еще и убийственной сестрице позаботиться. И еще один вопрос, зачем Кром с этой Фьяцлой потащились в ту часть подземелья?
– Какого черта твоя сестра потащила моего придворного мага в подземелье? – произносит Темный, настойчиво тыкая пальцем в обрывок рубахи.
Тьяцла вырывает из его рук тряпку, становится рядом с иллиором и указывая в некоторые строки поясняет:
– Бабулю кто-то выпустил из клетки, она не указывает кто, хочет сама потом разобраться с этим. Так, Фьяцла дезориентировала ее проверенным методом. Молодец, нечего сказать. А в подземелье ее сам маг потащил, у него появилась идея с кандалами из черного камня. Нда, а там оказалось такое… Ты совсем дурной, что хранишь у себя это? – спрашивает она, отшатываясь от Ахрона подальше. – Я в Темный теперь ни ногой! И не пытайтесь уговаривать, никакие нити-связи не заставят согласиться! Не хочу, чтобы меня в один прекрасный день схарчили.
Ахрон раздраженно передергивает плечами. Кто тех двоих вообще надоумил все предпринимать? Сидели бы в его комнатах и сидели, никто бы не проник туда, но им видите ли захотелось самодеятельности. Не могли сложа ручки подольше подождать, когда он вернется. А еще эта тут мешается, слишком много проблем из– за нее.
– А тебя никто и не заставляет в Темном жить. Можешь катиться на все четыре стороны, – шипит в лицо эсхиллке полукровка, несмотря на то, что для этого маневра приходится нагнуться.
– Посмотрим, как ты будешь скулить, когда начнешь загинаться, – не остается в долгу Тьяцла.
Эти слова доводят Ахрона до пограничного состояния, которое требуется для перехода в образ животного. Крайняя ярость заполняет сознание, перед глазами все начинает плыть.
Выводит его из транса громкий голос Мелиаса:
– Так, друг мой Ирион, пожалуй, нам стоит оставить их одних, чтобы они могли обговорить и решить все проблемы.
Темный смаргивает и смотрит в сторону выхода, где уже стоит маг, одной рукой обнимая за талию Норн, а другой похлопывая по плечу растерянного вампира. Тот отмахивается от него и с беспокойством смотрит на Ахрона с Тьяцлой.
Девушка поворачивается к новообретенному папочке и ровным успокаивающим тоном произносит:
– Можете идти. Не беспокойтесь, он не посмеет ничего мне сделать. У него теперь есть ряд ограничений и очень жесткие рамки поведения, – она усмехается.
– У тебя, между прочим, тоже, – цедит сквозь зубы иллиор, выпрямляясь и смотря сверху вниз на эсхиллку.
– И именно это меня огорчает, – вздыхает Тьяцла, отворачиваясь от двери, переводит взгляд на Темного и пожимает плечами: – тебя в моих планах изначально не было. И я не хотела приближаться к тем, кто меня знает менее чем на полмира, а теперь мне придется возвращаться и спасать эту дурынду вместе с твоим магом. Я ведь не могу ее оставить на произвол судьбы.
Ахрон удивленно смотрит на нее.
– Не верю, что ты можешь так легко отказаться от задуманного ради второй дочери матриарха и какого-то мага, – сварливо произносит он.
– Вторая дочь матриарха моя сестра. И если бы она не выжила тогда с этим сомнительным титулом и репутацией машины убийств щеголяла я. А какой-то маг мой единственный друг, у которого ни разу за время нашего общения не возникло мысли избавиться от меня, – в тон ему отвечает эсхиллка. Она мерит его взглядом и продолжает: – а вот ты для меня никто. Просто какой-то оборотень-полукровка, с которым я по воле неугомонных родствениц и собственной глупости, оказалась в одной лодке.
Во второй раз за короткий промежуток времени Темный оказывается в пограничном состоянии. Перед глазами плывет и темнеет. Погружение в полную темноту прерывает:
– Ты на меня свою зверушку не натравливай. Я медведей не боюсь! – с толикой бравады говорит девушка и шлепает его ладонью по щеке.
Со стороны двери раздается испуганный возглас. Иллиор с эсхиллкой резко разворачиваются к источнику шума, которым оказывается Норн. Оборотень прижимает ладонь ко рту и испугано смотрит на них, а за ее спиной стоят человек и вампир в оборонительных стойках, но как только они понимают, что обращения не придвидится, расслабляются, опускают руки. А Мелиас даже произносит примирительным тоном:
– Если решите возвращаться в Темный, мы с вами, – дернувшемуся было на выход, вампиру в бок попадает локоть мага. – Чтобы не натворили глупостей. И свести старые личные счеты. Можем даже прямо сейчас выдвигаться.
Со стороны Ириона раздается возмущенное сопение.
– Но сначала все-таки пообедаем, – произносит Норн, когда к ней возвращается способность говорить. – А то все совсем остынет.
И подает всем пример, пройдя к столу, при этом по широкой дуге обходит Ахрона, который возмущенно таращится на свидетелей неприятного для него разговора.
– Что. Вы. Все. Здесь. Забыли? – зло цедит он, прищурив глаза и обводя взглядом тех, кто собирался выйти.
– Да мы тут для подстраховки остались. На всякий случай, – произносит оборотень, разливая по тарелкам суп. – А такой бы случай подвернулся, Ахрон. Ты совсем не контролируешь эмоции перед обращением, поэтому и приучается, что обращаешься в безумное животное. Даже не представляю, что случилось бы с Тьяцлой, не окажись мы здесь. Я видела много оборотней, жила в их деревне. Меня саму долго обучали контролю, для обращенных посредством укуса все намного сложнее, чем даже для полукровок. Но ты, – она указывает в его сторону половником: – совсем запущенный случай. Первое обращение произошло очень поздно, никакого элементарного контроля, а все остальные несовершенства можно будет выявить только после продолжительного обучения. Мел, я беру этого в ученики. Нельзя чтобы на свободе находилось столь опасное необученное существо.
Дослушав монолог Норн, иллиор разворачивается, идет к двери и, громко хлопнув ею, выходит из дома.
Во время долгого блуждания по узким тропинкам вокруг лесного дома, Ахрон успокаивается и принимает решение, подавив обиду на слова Норн, все-таки напроситься к ней в ученики. Его самого начинают пугать бесконтрольные взрывы ярости по пустякам, которые и побуждают зверинную сущность выбраться на поверхность. И почему его взбесило предложение Мелиаса Многомудрого отправиться в Темный всем вместе? Ведь сколько плюсов из этого следует: во– первых, Мелиас рассказывает о свойствах кулона и обучает эсхиллку; во-вторых, Ирион Лангарский сможет собственноручно скрутить Арицлу и забрать с собой, скорее всего она со своей армией уже штурмует купол вокруг княжества; в-третьих, Норн будет обучать его контролю. В таком случае, все чудесно, все прекрасно. И обязательно нужно принести извинения.
С такими мыслями он выходит на тропинку, которая ведет прямиком к домику.
На полпути к жилищу мага, полукровка встречает Тьяцлу, которая медленно бредет, поддевая мыском ботинка жухлую листву и отбрасывая в сторону.
Поравнявшись с ней, Ахрон некоторое время идет молча, а потом произносит:
– Прошу прощения за все, что наговорил и сделал.
– Прощаю, – чуть слышно отвечает девушка и уже громче, потупив взгляд: – это я должна просить прощения. Уж я-то как раз и наговорила, и наделала.
– Прощаю, – говорит Темный, в странном порыве кладет ладонь ей на голову и треплет по волосам.
Эсхиллка возмущенно сопит, но не высказывается по поводу недовольства.
Они подходят к дому. Тьяцла входит первая, Ахрон слышит как она что-то говорит собравшимся там.
Иллиор некоторое время топчется у двери перед тем, как последовать за ней. Все, кроме Тьяцлы, которая, не обращая на него внимания, что-то пишет на клочке бумаги, встречают его настороженно, будто сейчас он накинется и растерзает их. Под выжидательными взглядами Темный проходит к столу и останавливается не доходя нескольких шагов.
Он пристально всматривается в черты умудренных несчетными годами жизни существ и с тяжким вздохом опускает голову:
– Прошу прощения за то, что устроил здесь, – он переводит дух и произносит: – мне очень нужна ваша помощь.
– Ахрон, посмотри на меня, – говорит Мелиас, заставляя полукровку поднять на него взгляд. – Норн готова взять над тобой шевство и обучить контролю над сущностью. Я же помогу всем, чем смогу. В том числе разъясню тебе принцып действия твоего кулона и его составных частей, – после короткой паузы он произносит: – а теперь садись и ешь. Тебе нужно восполнить потерю энергии, ушедшей на частичный оборот.
Встает с места, смотрит на представительницу семьи Фаэтон и указывает на дверь:
– А ты вставай, сейчас будем проводить последний на сегодня урок.
Девушка сглатывает и затравлено смотрит на мага, но поднимается с места, оставив недописанную записку, плетется следом за ним.
Ахрон же плюхается на скамью, тяжко вздохнув, вцепляется в ложку, и только собирается зачерпнуть ей изрядно остывший суп, как его отвлекает голос:
– А я помогу быстро и без потерь добраться до границы княжества.
Он отрывает взгляд от тарелки и смотрит на вампира.
– Думаю, я найду там свою пропажу, – поясняет Ирион, заметив удивление на лице иллиора.
До Темного наконец доходит о ком тот говорит. Слишком много всего связано с определенным родом эсхиллок.
Отбиваясь от новообретенного отца, Тьяцла уже не пытается найти выход из возникшей странной ситуации и ребродробительных обьятий папочки в купе с радосино-восторженным квохчанием. Ахрон с Мелиасом и Норн обсуждают что-то важное и вряд ли отвлекутся на спасение, обретшей еще одного члена семьи, эсхиллки.
Счастливые словоизлияния вампира не прерывает даже громкий хлопок. На голову девушки падает полуистлевший, дурно пахнущий, лоскут материи. Она замирает, больше не делая попыток выбраться. Все вокруг замолкают и смотрят на нее. Темный даже как-то подозрительно бледнеет, воззрившись на тряпицу, вскакивает с места. И что-то ей подсказывает, что если бы не маг и Норн, рассевшиеся по бокам от него, он бы уже отобрал у нее послание, а ничто иное магической почтой не возможно отослать, и разорвал намелкие куски или уничтожил любым другим способом.
Тьяцла снимает с головы тряпку, разворачивает ее и долго всматривается в, тускло светящиеся, строки. Смысл послания доходит до нее сразу – Фьяцла с Кромом вспряли по крупному. Что в такой ситуации делать она не знает, переводит растерянный взгляд на Ахрона. Поднырнув по руки вампира, она выбирается из его объятий, подходит к столу и протягивает послание оторопевшему иллиору. Тот хватает ветош, словно утопающий соломинку и, близко поднеся к глазам, долго вчитывается в слова.
– Кто это писал? – спрашивает полукровка у эсхиллки.
– Фьяцла, она сейчас в Темном, – зачем-то поясняет Тьяцла, рассматривая подсунутый под нос дурнопахнущий лоскут.
– И что она там делает? – цедит сквозь зубы иллиор, зловеще сверкая глазами.
– За Атцлой приглядывает и… – Тьяцла вздыхает и продолжает признание: – нужно чтобы за ней самой кто-то присматривал. Я попросила об этом Крома.
И как бы ей не хотелось раскрывать планы связанные с сестрой, не предвидеть следующий вопрос невозможно:
– Зачем?
– Атцла или Арицла послали бы ее на мои поиски. И она нашла бы меня. А живая я им не нужна. Просто лишний баласт, от которого они уже давно хотели избавиться, но он понадобился для некоторых целей, – отвечав эсхиллка, раздумывая в этот момент о своей незавидной судьбе, реши она остаться на виду у родственниц. – И чем больше мозг Фьяцлы забит посторонними мыслями, тем больше вероятность, что приказ она не получит.
На лице Ахрона отражается работа мысли. Тьяцла думает, что следующий вопрос будет о подземелье, Кроме и ее сестре. Она готовится достойно ответить на него.
– Какого черта твоя сестра потащила моего придворного мага в подземелье? – произносит Темный, настойчиво тыкая пальцем в обрывок чей-то рубахи.
Не такой вопрос ожидает, но вырывает из его рук тряпку, становится рядом и указывая в некоторые строки поясняет:
– Бабулю кто-то выпустил из клетки, она не указывает кто, хочет сама потом разобраться с этим. Так, Фьяцла дезориентировала ее проверенным методом. Молодец, нечего сказать. А в подземелье ее сам маг потащил, у него появилась идея с кандалами из черного камня. Нда, а там оказалось такое… Ты совсем дурной, что хранишь у себя это? – спрашивает она, отшатываясь от Ахрона подальше. – Я в Темный теперь ни ногой! И не пытайтесь уговаривать, никакие нити-связи не заставят согласиться! Не хочу, чтобы меня в один прекрасный день схарчили.
Она настороженно смотрит на Ахрона, который раздраженно поводит плечами, наклоняется так, чтобы быть на уровне ее лица и шипит:
– А тебя никто и не заставляет в Темном жить. Можешь катиться на все четыре стороны.
– Посмотрим, как ты будешь скулить, когда начнешь загинаться, – не остается она в долгу.
В это мгновение девушка понимает, что сказала что-то неприемлемое. Глаза и черты лица Темного меняются, принимая звериные очертания. Эсхиллка отшатывается от него дальше, но это вряд ли помогло бы, если Ахрон кинется на нее. Спасает ее громкий голос Мелиаса, который обращается к вампиру:
– Так, друг мой Ирион, пожалуй, нам стоит оставить их одних, чтобы они могли обговорить и решить все проблемы.
Еще мгновение во взгляде Ахрона, обращенном к стоящей у выхода троицы, плещется животная ярость, которая быстро сходит на нет. Девушка краем глаза замечает настороженный взгляд отца, поворачивается к нему и ровным успокаивающим голосом произносит:
– Можете идти. Не беспокойтесь, он не посмеет ничего мне сделать. У него теперь есть ряд ограничений и очень жесткие рамки поведения, – она усмехается.
– У тебя, между прочим, тоже, – цедит сквозь зубы иллиор, выпрямляясь и смотря на нее сверху вниз.
– И именно это меня огорчает, – вздыхает Тьяцла, отворачиваясь от двери, переводит взгляд на Темного, пожимает плечами и говорит чтобы окончательно его добить: – тебя в моих планах изначально не было. И я не хотела приближаться к тем, кто меня знает менее чем на полмира, а теперь мне придется возвращаться и спасать эту дурынду вместе с твоим магом. Я ведь не могу ее оставить на произвол судьбы.
Ахрон удивленно смотрит на нее.
– Не верю, что ты можешь так легко отказаться от задуманного ради второй дочери матриарха и какого-то мага, – сварливо произносит он.
– Вторая дочь матриарха моя сестра. И если бы она не выжила тогда с этим сомнительным титулом и репутацией машины убийств щеголяла я. А какой-то маг мой единственный друг, у которого ни разу за время нашего общения не возникло мысли избавиться от меня, – в тон ему отвечает эсхиллка. Она мерит его взглядом и продолжает: – а вот ты для меня никто. Просто какой-то оборотень-полукровка, с которым я по воле неугомонных родственниц и собственной глупости, оказалась в одной лодке.
Во второй раз за короткий промежуток времени Тьяцла замечает во взгляде Темного недобрый огонек. Мысль о том, что сейчас будет безжалостно растерзана, заставляет ее совершить невообразимое, за что иллиор точно по головке не погладит.
– Ты на меня свою зверушку не натравливай. Я медведей не боюсь! – громко говорит девушка и шлепает его ладонью по щеке.
Со стороны двери раздается испуганный возглас. Иллиор с эсхиллкой резко разворачиваются к источнику шума, которым оказывается Норн. Оборотень прижимает ладонь ко рту и испугано смотрит на них, а за ее спиной стоят человек и вампир в оборонительных стойках, но как только они понимают, что обращения не привидится, расслабляются, опускают руки. А Мелиас даже произносит примирительным тоном:
– Если решите возвращаться в Темный, мы с вами, – дернувшемуся было на выход, вампиру в бок попадает локоть мага. – Чтобы не натворили глупостей. И свести старые личные счеты. Можем даже прямо сейчас выдвигаться.
Со стороны Ириона раздается возмущенное сопение.
– Но сначала все-таки пообедаем, – произносит Норн, когда к ней возвращается способность говорить. – А то все совсем остынет.
И подает всем пример, пройдя к столу, при этом по широкой дуге обходит Ахрона, который возмущенно таращится на свидетелей разговора.
– Что. Вы. Все. Здесь. Забыли? – зло цедит тот, прищурив глаза и обводя взглядом тех, кто собирался выйти.
– Да мы тут для подстраховки остались. На всякий случай, – произносит оборотень, разливая по тарелкам суп. – А такой бы случай подвернулся, Ахрон. Ты совсем не контролируешь эмоции перед обращением, поэтому и приучается, что обращаешься в безумное животное. Даже не представляю, что случилось бы с Тьяцлой, не окажись мы здесь. Я видела много оборотней, жила в их деревне. Меня саму долго обучали контролю, для обращенных посредством укуса все намного сложнее, чем даже для полукровок. Но ты, – она указывает в сторону Ахрона половником: – совсем запущеный случай. Первое обращение произошло очень поздно, никакого элементарного контроля, а все остальные несовершенства можно будет выявить только после продолжительного обучения. Мел, я беру этого в ученики. Нельзя чтобы на свободе находилось столь опасное необученное существо.
Тьяцла только презрительно хмыкает, когда Темный выходит, громко хлопнув дверью.
– А кто этот подозрительный молодой человек? Что-то я подобных не припоминаю, – запоздало спрашивает Ирион, смотря отчего-то на эсхиллку.
– Ахрон Темный, собственной иллиорско-высокомерной персоной, – отвечает девушка, садясь за стол и приступая к трапезе. Она решает не ждать, когда явится иллиор. Тем более, ей скоро нужно будет идти принимать очередные тычки и затрещины от Мелиаса.
– Сын Ардора? А что он в такой глуши делает? – задает вампир невинный вопрос, а Тьяцле уже хочется перелезть через стол и выцарапать ему глаза.
– Так вы не знаешь еще?! – удивляется она без притворства. Размах праздненства был такой, что все уже давно должны были узнать о том, что Атцла с Арицлой воплощают в жизнь очередной план. – А вы теперь тоже его родственничек. Тесть, так сказать.
Эсхиллка наблюдает за работой мысли Лангарского, встает с места, берет пустую тарелку и относит ее к тазу, где уже пребывают посуда Мелиаса и Норн. Когда она проходит мимо Ириона в направлении к выходу ее догоняют слова:
– Не забудь привести моего зятя обратно. Заблудится еще. К эсхиллкам попадет. Эсхилльские степи тут не далеко. Сотня шагов с тропинки и все, ты над костром на вертиле, главным блюдом к ужину, – вампир замолкает и после недолгих раздумий произносит: – потом расскажешь, как все произошло.
Последнее звучит зловеще, Тьяцла сглатывает и мямлит:
– Хорошо… обязательно.
И сразу на всех парах вылетает из дома, чтобы не попасть на несвоевременную раздачу.
Эсхиллка долго бродила по лесу в поисках куда-то запропастившегося Темного. А ведь могла провести это время за неспешной прогулкой по тропинкам, любованием природой и размышлениями о дальнейших планах.
Она бредет по подозрительно широкой тропе, на земле без единой травинки виднеются следы подозрительно похожие на отпечатки лап степных виверн.
Тьяцла приседает и рассматривает находку. Благо, ее этому обучали, когда думали, что Фьяцла не выживет. Вот только не задумывались, что знания эти ей в будущем понадобятся. Ее догадки оправдываются. Тем более, что доказательство ее умозаключений поспешило явить себя, хоть и в еле слышном щуме, но постепенно приближающемся.
Девушка успевает нырнуть в кусты на обочине, когда из высоких зарослей, где впереди тропа сворачивает на поляну, выныривает первая эсхиллка верхом на серой степной виверне. Существо размером с крупного тяжеловоза неуклюже передерает лапами не приспособленными для пеших передвижений. Грузная степная воительница смешно переваливается с боку на бок, что-то басовито бормоча. Следом выбралась еще одна. И еще. И еще.
Когда они проползают мимо кустов, за которыми прячется Тьяцла, та уже сбивается со счета, остановившись на ста двух.
Она переводит дух. Стараясь не шуметь, пятится назад, а когда добирается до места, где ее не заметят, припускает со всех ног.
Замедляет бег Тьяцла только, когда понимает, что находится вблизи к лесному домику Мелиаса.
Она бредет медленно, поддевая мыском ботинка жухлую листву и отбрасывая в сторону. Из раздумий о том, куда направляется большой отряд эсхилл, через почти непролазный лес, так еще и на неуклюжих степных вивернах, ее выводит голос:
– Прошу прощения за все, что наговорил и сделал.
– Прощаю, – тихо отвечает девушка и уже громче, потупив взгляд: – это я должна просить прощения. Уж я-то как раз и наговорила, и наделала.
– Прощаю, – произносит Темный, и треплет ладонью по волосам.
Она возмущенно сопит, но не высказывается по поводу недовольства.
Они подходят к дому.
Тьяцла первая заходит в дом и с порога выдает:
– Я видела эсхиллок. Большой отряд, скорее всего матушка вызвала подкрепление, чтобы штурмовать купол.
Проходит к столу и садится за написание обратного послания сестре.
В помещение входит иллиор, просит прощения, а дальнейший разговор она не слышит, полностью погрузившись в продумавание письма.
Краем глаза девушка замечает, что маг встает с места. Она поднимает лицо от, испещренного аккуратным почерком, клочка бумаги и сталкивается с его серьезным взглядом. Он указывает на дверь:
– А ты вставай, сейчас будем проводить последний на сегодня урок.
Она сглатывает и затравлено смотрит на Мелиаса, но поднимается с места, оставив недописанную записку, плетется следом за ним.
Пыль медленно оседает на все, что находится вокруг, в том числе и на Крома с Фьяцлой, которые пристально всматриваются в проступившую в сером мареве контуры арки.
Впереди, из открывшегося коридора, слышится шорох и шлепание босых ног. Темнота озоряется сотнями парных зеленых огоньков.
Маг ширит ругательства на иллиорском, переводя их в нормальную речь:
– Оказывается Ахрон замуровал тут жерт неудачных экспериментов предыдущего придворного мага…
Эсхиллка перебивает его:
– А уничтожить их никак нельзя было?
– Они неубиваемы, – торжественно произносит Кром, выдержав эффектную паузу.
В следующее мгновение он вынужден выдержать натиск Фьяцлы. Девица с истошным визгом мгновенно охлопывается и уже в более компактном виде взгромождается на мага, спасаясь от вытянувшейся из темного провала серой руки. Та совершает хватательное движение и, не поймав ничего кроме воздуха, убирается восвояси.
В голове Крома проносится рой мыслей и воспоминаний. Впечатлительный, но скрывающий эту черту за невозмутимостью, Ахрон после вылазки в другой мир, частенько рассказывал странные ненужные, но интересные истории, которые называются фильмами. Некоторые были про неких зомби. С учетом того, что Фьяцла тоже там периодически бывает, ее следующие слова предсказуемы.
– Они зомби? – с благоговейным ужасом шепчет девушка магу на ухо, цепляясь за него руками и ногами.
– Нет, люди, только Аарон немного пошалил с ними. Жаль, эксперименты прошли неудачно, так бы что-нибудь и получилось бы. Может и мать Ахрона, которая тогда была уже при смерти, еще можно было бы спасти. А там она бы уже разобралась со всем, – Кром горестно вздыхает и пытается отцепить эсхиллку, которая еще сильнее сжимает пальцы на его плечах. Прикладывает немало усилий для этой задачи, но все безрезультатно. Он с обреченностью в голосе произносит: – Может ты уже отцепишься, а?
– Я их боюсь, – напрямую говорит Фьяцла, все-таки отдирая от камзола руку и указывая в сторону светящихся глаз. И выдает нечто совсем абсурдное: – вдруг, я спущусь на пол, а они накинутся на нас! Я не хочу завершить жизненный путь в желудке мутанта!
Иллиор закатывает глаза, шипит очередное ругательство и с новыми силами приступает к освобождению из мертвой хватки.
Девица верещит во все горло, привлекая большее внимание затаившихся в темноте существ, которые еще не понимают всего свалившегося на их головы счастья.
– Фьяцла, пожалуйста, угомонись уже! – прикрикивает на нее Кром, бросая любые попытки избавиттся от балласта. – Если бы ты не была эсхиллкой и, тем более, второй дочерью матриарха, я бы еще понял твое поведение. Но ты та, кто ты есть, изволь соответствовать действительности.
Она замолкает, но плотнее прижимается к магу, чуть не задушив его при этом.
– Пожалуйста, только не отпускай меня, – тихо-тихо шепчет она, почти касаясь губами его уха. – Иначе, я умру от страха.
Кром замирает, как громом пораженный, и не сразу замечает, что их окружают. В чувство его приводит истошный визг, очередная загребущая серая ручка удачно цепляется за ляжку Фьяцлы, и пощечины.
– А! Что?.. – только и выдает дезориентированный еще больше маг.
– Кромушка, милый, прошу тебя, больше не делай так. Я отсюда сама выбраться не смогу, – хрипит эсхиллка сорванным голосом. – И пока ты был не здесь, они успели нас окружить.
После этих слов иллиор сбрасывает с себя оцепенение и осматривается. Все свободное пространство и вдоль стен заполоняют серые лысые существа в лохмотьях. Они опасливо пригинаются ближе к полу, оставаясь на расстоянии прыжка, единственный ретивый уже получил по рукам от эсхиллки и теперь размахивал ими, как ветряная мельница крыльями.
– Ты что, сломала руки этому? – удивленно вопрошает Кром, пытаясь заглянуть в лицо девушки, которая как раз поворачивается, чтобы посмотреть на увечного.
Перехватив его взгляд, она отворачивается и утыкается носом ему в шею.
– Наверное, – тихо хрипит.
Кром только вздыхает, удобнее перехватывает повисшую на нем эсхиллку и осматривает пространство вокруг. Сил должно хватить на один переход. И никто не пострадает. Только если эти серые человечки не собирутся добраться до используемых подземелий и подвалов. Произносит, обращаясь к Фьяцле:
– Потерпи немного, – он приступает к плетению портала, с координатой выхода в темнице, где находятся кандалы из черного металла. – Надеюсь, ты меня потом не убьешь за это. Если, конечно, я не отброшу копыта раньше времени.
Пространство перед ним подергивается мутной рябью открывшегося портала, он делает шаг и сразу же выходит в темнице. На удивление сухой и чистой темнице.
Фьяцла, отцепившись от многострадального камзола, отползает в угол, бормоча что-то об иллиорах и их порталах. Кром падает как подкошенный там, где и стоит. Переход отнимает все накопленные за короткое время силы.
Приходит в себя Кром внезапно. Просто открывает глаза и смотрит в потолок темницы, иссеченый тонкими и глубокими трещинами. Из угла, в который уползла ранее эсхиллка, исходит ровный тусклый свет. Он переводит взгляд туда и видит склоненную над куском чьих-то штанов девицу. Она быстро водила над лоскутом, магическим пером, светящимся в темноте. Которое, если верить слухам, сам он никогда ими не пользовался, оставляет такое же тусклое сияние на листе.
Маг, прилагая неимоверные усилия, садится и скрипит, указывая на то, что заменяет бумагу:
– Ты где это достала?
Эсхилка оборачивается, смотрит на его палец, переводит взгляд на тряпку, пожимает плечами и отвечает:
– Да тут некоторые ломились, еле-еле отбилась, а трофей решила в дело пустить. Вот, Тьяцле письмецо пишу.
– А может без нее тут разберемся?.. – неуверенно произносит Кром. – В конце концов, чем она может тут помочь?
– Приведет сюда Темного. Он же за ней поехал? Если я точно поняла, для того чтобы она дала добро на открытие купола… Да, ты тоже натворил делов… Это же надо было концы плетения против эсхилл завязать на эсхиллке.
– Это был единственный возможный на тот момент вариант, – уклончиво отвечает маг и замолкает. Он перебирается ближе к стене и облокачивается на нее. Так намного удобней, не смотря на то, что она холодная.
Он краем глаза наблюдает, как Фьяцла сгребает письмо, встает и идет в его сторону. Садится рядом и протягивает клок полуистлевшей ткани. Пока он вчитывается в корявый, словно виверна лапой писала, почерк, девушка говорит:
– Единственный возможный вариант… Просто ты был влюблен в нее, она в тебя. Я еще думала, что-то серые ее глазки слишком ярко сияют, а тут такое. И знаешь, не каждой эсхиллке рассказывают, что она может менять свою внешность. Ей же, даже не смотря на блокировку магического источника, досталось то, о чем ни одна эсхиллка мечтать не может, по крайней мере та, которая не знает о некоторых возможностях, – нормальная внешность, которая к следующему году выправилась бы полностью.
