Текст книги "Женить Темного Властелина (СИ)"
Автор книги: Марина Кулешова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)
Эсхиллка доводит его до шкафа, открывает дверцы и указывает на нижнюю панель:
– Здесь. Полезай. Я следом, – коротко с паузами произносит она. Заверение, что она полезет следом, звучит не очень уверено.
Кром не придает внимания сказанному, заходит в недра огромного шкафа и тут же проваливается куда-то вниз.
Лучше бы он этого не делал.
Кром приходит в себя на каменном полу, придавленный сверху увесистой тушкой эсхиллки.
Теперь ему становится понятно, почему она решила лезть второй, чтобы смягчить падение. Маг усмехается, только врядли у нее это получилось, так как она приземлилась оккурат поперек него, хорошенько приложившись о пол головой и коленями.
Простонав что-то нечленораздельное, девица все же решает сползти с неудавшейся подушки, мстительно потоптавшись по Крому побитыми коленями.
– Можно аккуратней… – шипит маг, пытаясь одновременно сесть и пнуть эсхиллку.
Та отползает на безопасное расстояние и совсем по детски показывает ему язык. Взгляд ее перемещается в сторону. Она болезнено морщится и переводит взгляд на него.
– Только не говори мне, что я снова здесь… Сюда что ли все ходы ведут? – почти скулит эсхиллка, заводя глаза к потолку.
Кром пожимает плечами и ничего не говоря, оборачивается. Завидев высокий постамент из черного камня, он вскакивает с пола, со всех ног несется к нему и, квохча как наседка, обнимает.
Через миллионы восторженных восклицаний, он все же находит в себе силы выразиться более внятно:
– Этот камень хранился в Нормане… Я думаю, ты знаешь, что Норман некогда был столицей Темной империи, – последнее он произносит, деловито осматривая и ощупывая теплый камень черного цвета, испещренный древними иллиорскими рунами. – Это единственный оставшийся из девяти, поддерживавших границы государства. Активировать их можно с помощью девяти ключей из того же материала.
Он проводит ладонью по горизонтальной верхней поверхности, с виду совершенно ровной. И когда один из пальцев проваливается в небольшое отверстие в центре, он оборачивается к Фьяцле и говорит:
– А вот и сквпжина, – Кром на минуту замолкает, размышляя о находке. А потом выдает: – кулон Ахрона такой же формы и величины. Хм… Не зря я ему не позволил его оставить. Но, и у Атцлы ничего не получилось бы.
Он отнимает руки от постамента, который все это время нежно поглаживал по шероховатой поверхности, подходит к продолжающей сидеть на полу эсхиллке и протягивает ей руку, чтобы помочь встать. Та хватается за конечность и он тянет, заставляя ее принять вертикальное положение.
Как только она встала и отряхнулась от пыли, сразу задает вопрос:
– А почему у нее ничего не получится?
– Во-первых, ей не подойти к этому артефакту, – начинает объяснять маг, – сконцентрированная в нем сила иллиорских магов размажет ее тонким слоем по полу. Ты сама прочувствовала его воздействие. Во-вторых, кулон никак ни меньше фонит, чем камень. Ну и в-третьих, повелевать этой силой могут только потомки самого первого, создавшего эти девять артефактов, Темного Властелина – Идриса Темного.
Он даже не замечает, что к концу поучительной речи для несведущей в делах иллиоров Фьяцлы, задействовал толику пафоса и патетические жесты. А все потому, что этот Идрис был его кумиром с детства.
– А… понятно… – равнодушно вздыхает девушка, разбив вдребезги ожидания бурной радости Крома.
Маг раздраженно передергивает плечами и спрашивает, подавив обиду и рассматривая темные провалы окружающих выходов:
– Ну, так куда нам идти?
– Туда, – коротко произносит эсхиллка, указывая куда-то направо.
Кром прослеживает движение ее руки и следует в том направлении. Вспоминает об эсхиллке, разворачивается, возвращается к ней, хватает под локоть и тянет за собой.
После долгого блуждания по лабиринтам темных переходов, Кром не удосужился прихватить с собой факел, они выходят в тускло освещенный коридор подземелья.
До того, как дверь затворилась, скрыв за собой темные недра застенья, маг оборачивается, чтобы запомнить ее местоположение.
– Не трудись, все равно потом не найдешь, – отрешенным голосом бормочет эсхиллка, осматривая коридор. – В любом случае, где-нибудь найдется еще один.
Иллиор пожимает плечами и, не выпуская локтя Фьяцлы, идет в сторону развилки, которая виднеется в самом конце. Дотащив девушку до расширяющейся части коридора, он отпускает ее и, делая вид, что не замечает вздоха облегчения за спиной, сплетает еле заметную тонкую поисковую сеть, как раз такую, колебания магического фона которой не заметит Глори, взбирающаяся, скорее всего, на этаж, где они были несколько десятков минут назад. И эсхиллке, рядом с ним, не причинить вреда. И сил не растратить.
Плетение улавливает, что они находятся довольно далеко от выхода из подземелий, пустующие темницы позади, а помещения, где хранятся искомые кандалы из черного металла, впереди, в левом ответвлении коридора.
Он оборачивается к Фьяцле и произносит, указывая на темный провал слева от них:
– Нам туда, в самый конец.
Эсхиллка обреченно закатывает глаза к потолку, пожимает плечами и позволяет ему снова вцепиться мертвой хваткой в руку.
– А нельзя было позаботиться об освещении. – шипит она, когда в темноте запинается за приподнятый порог арки.
Кром же на это ничего не отвечает. Он протягивает руку перед собой и упирается в каменную стену. Он раздосадованно шипит что-то на иллиорском. Потом произносит в полный голос на всеобщем:
– Ахрон все-таки приказал заложить вход в эту часть подземелья, – маг скрипит зубами, сжимает руку Фьяцлы и говорит: – здесь я бессилен. Только если ты как– нибудь воздействуешь на камень.
Отпускает ее руку и, всматриваясь в темноту, он краем уха улавливает шорох, тяжелые шаги и басовитое бормотание:
– Почему всегда как нужна грубая сила, так сращу Фьяцла?..
Через некоторое время раздается звук удара, и камни, перекрывающие коридор, медленно с грохотом осыпаться.
Фьяцла открывает глаза и смотрит в потолок, пытаясь вспомнить, что произошло. Голова нещадно трищит и из памяти на поверхность поднимаются ращрозненные отрывки о минувшем вечере.
Первым всплывает как она осуществляла план по выведению из строя бабули. Как стянула у той панталоны, как добралась до комнаты. Следующие воспоминания были о том, как пьяный в стельку Кром лезет на башню, как разыгрывается буря вызванная магией. Она пытается прикрыться щитом, ро это не помогает, и плетение отнимает много сил; сползает на пол и замирает, когда замечает скомканную бумажку, хватает ее.
Потом она что-то бормотала магу, разжимая кулак и окончательно теряя сознание.
Эсхиллка резко садится, осматривается в поисках Крома, нужно же узнать, что она нашла. И замечает спящего мага у стеллажа, к которому он прислоняется спиной. В руках очередной том. Удивительно, что после поползновения на башню он снова вернулся за прерванное дело.
Она вздыхает. И кто ее тогда дернул напоить его, ведь сама могла справиться, но нет, обязательно нужно вовлечь в дело как можно больше народу, чтобы было интересней. Никогда бы из нее не вышла образцовая вторая дочь матриарха. Не любит она действовать тихо.
Кряхтя и скрепя, как несмазанное колесо, Фьяцла с неимоверными усилиями заставляет себя встать с постели, принимает облик брутальной красотки и топает к лежбищу иллиора. Необходимо его переложить, от деревянного пола исходит пронизывающий холод, больной маг – катастрофа практически такого же масштаба как и пьяный. Может не с таким размахом, но мало ли, что может выкинуть именно этот. Тем более, из изученных перед отправкой на задание материалов, она отлично знает, что именно этот экземплярчик за всю жизнь так ни разу и не подхватил простудной заразы.
Она подхватывает его на руки и тащит к кровати. Аккуратно водружает его на нее, садится рядом и самыми кончиками пальцев проводит по волосам, всматриваясь в черты бледного лица и размышляя о том, как все сложилось, если бы планы родственниц осуществились. Если бы она тогда не струсила и унесла книгу.
Неизвестно сколько бы она так просидела, но отвлечься ее заставляет шорох, донесшийся из шкафа. Фьяцла вздрагивает и прислушивается. После непродолжительной тишины раздается тихое поскребывание. Эсхиллка вскакивает и крадучись идет к помпезному сооружению, столь же огромному как и тот, который стоит в занятой Атцлой комнате. Как только она оказывается рядом нащупывает в темноте ручку и резко открывает дверцу.
Внутри никого. Она даже подходит ближе и засовывает голову в недра хранилища всякого хлама. Пустота, только развешенная одежда, какие-то коробки, но никакого постороннего присутствия. Удовлетворившись осмотром и прихватив с собой пару вещичек, она совсем было уже собирается выбираться оттуда, но какая-то невидимая преграда не дает ей этого сделать.
Эсхиллка в безотчетном страхе оборачивается и не видит ничего, что могло бы хоть отдаленно напоминать препятствие. Она в панике пытается прорваться сквозь невидимую стену, но ее отталкивает назад. Попытка встать только усугубляет положение: нижняя панель под ногами пропадает. Фьяцла, истошно визжа, ухает вниз. Следом ей несется злорадный писк.
Под гулкое эхо мерзкого попискивания, девушка приземляется на пол в пресловутом зале с постаментом, с которым успела ознакомиться ранее. И естественно из-за исходящей от артефакта иллиорской силы ее начинает мутить.
Она сильнее сжимает в кулаке прихваченные вещи и потрясает им в адрес неведомого обидчика. При этом о том, что можно было это сделать и свободной она, она не задумывается.
Способность мыслить, которая от страха забилась в дальний угол, возвращается только когда эсхиллка еще раз детально осматривает помещение. Благо здесь постоянно есть освещение.
Наблюдения, которые она делает при осмотре, несказанно радуют ее. Она находится ближе к нужному выходу и не надо будет идти мимо опасной штуковины возвышающейся посреди комнаты.
Все так же сжимая в руке добытые штаны с рубашкой, Фьяцла встает с пола, разворачивается к ходу, который все это время находился за спиной, и бредет под свод арки. Переодеться решает в комнате, где не так холодно, а с неудобствами в виде дополнительной ноши можно на время смириться.
Она беспрепятственно бредет по темным коридорам, запоминая каждый поворот, вдруг эти знания еще пригодятся, пока не оказывается в тупике, одна из стен которого выход. Выбравшись из застенков, переходит коридор и вваливается в покои Темного.
Поменяв привычную личину на более компактную, быстро переодевается и плюхается на кровать рядом с Кромом, чудом не прибив того локтем.
Последней мыслью перед погружением в сон мелькает, что пора завязывать с приключениями.
Ее будит какое-то шебуршание под боком с сдавленный болезненный стон. Она продирает глаза и с недоумением взирает на то, как руки и ноги облапили несчастного мага, так еще и прижимают к ней. Определенно пора бросать вредную привычку попивать крепленое иллиорское и спаивать остальных. Ни к чему хорошему это не приведет, если, конечно, у Тьяцлы не было вполне определенных планов насчет них. Надо будет ей весточку отослать, узнать как она там, да и поделиться проделанной работой. А о ночном приключении она никому ничего не скажет, так как страх – позор для второй дочери матриарха.
Она закрывает глаза, на несколько минут проваливается в беспамятство, а когда снова открывает, то встречается взглядом с Кромом. В этот момент она чувствует, что где-то поблизости находится ее бабуля, и решает, что необходимо поделиться этой новостью с магом, ведь сейчас начнется нечто интересное.
– О! Ты вовремя, сейчас начнется самое интересное. Вставай, давай, – хрипит она и перебирается через него к краю кровати.
И она честно не хотела делать ему больно, но без жертв не обходится.
Как только эсхиллка добирается до края, сразу же со всех ног несется к окну, которое выходит во внутренний двор, где уже во всю голосит Атцла.
Она наблюдает за тем, как пошатываясь ковыляет к наблюдательоому пункту иллиор, как он становится рядом с ней, а потом открывает окно, предварительно отодвинув ее в сторону. Она не успевает остановить его. Мага сметает с места звуковой волной истеричного вопля бабули.
Когда крик ненадолго смолкает, девушка как бы невзначай произносит:
– Зря ты это сделал. Она еще полчаса будет возвышенно материть неведомые силы, заставившие ее любимые панталоны забраться на верх самой высокой башни. Вот когда она выговорится, начнется то, о чем я говорила. – А когда Кром поспешно пытается затворить окно, она останавливает: – не стоит, сейчас послушаем, как будет оправдываться твоя сестрица. Надеюсь, тебе не жалко ее.
Она оборачивается к Крому, который явно заметил следы ее поползновения по ахронову шкафу.
Фьяцла же отмечает его общую помятость и, в очередной раз, делает вывод, что пора заканчивать поползновения по винному погребу.
– Только придется прислушиваться к разговору естественным путем, – тяжко вздыхает она, вернувшись к созерцанию происходящего во дворе. – Ни ты, ни я, после вчерашнего выброса, использовать плетения не можем.
Маг, морщась от боли, пожимает плечами. И эсхиллка возвращается к созерцанию бурно развивающихся внизу событий.
К возобновившей вопли Атцле со всех ног бросается сестра Крома в ослепительно белом строгом костюме. Она краем глаза замечает, как маг, зло смотря на Глори, плюнул за окно и отворачивается. А ей ничего не остается как умилено улыбнуться, наконец-то кричат не только на нее.
– Ты говорила, что проверила все!!! Абсолютно все!!! Так почему же мои красненькие висят там?! – бабуля вопит во всю глотку иллиорке и тыкает пальцем вверх, где на шпиле живописно развевается на ветру ее нижнее белье.
Сестра мага медленно скользит взглядом по стене и останавливается на их окне. Выдать их ей не дает нетерпеливая экс-матриарх, которая хватается за голову иллиорки и силком задирает ее лицо до нужнойточки.
Она слышит как Кром шумно с облегчением выдыхает и следует его примеру. Хотя до этого была вполне уверена в том, что стабильно дышала и не задерживала дыхание ни на секунду.
Лицо Глори перекашивает. Она вырывается из мертвой хатки эсхиллки, отталкивает ее и указывает на окно, за которым стоят Фьяцла и Кром.
– Спроси это у моего братца и той девицы рядом с ним! – на одном дыхании кричит иллиорка, растянув губы в ехидной улыбочке.
Фьяцла чуть слышно вздыхает. Вот и тот момент ради которого все затевалось: Глори, сама того неведая, добила экс-матриарха. Теперь та будет стоять недвижимым истуканом весь день, а то и два. Если же оскорбление, нанесенное ей, совсем уж невыносимо, она может пребывать в таком состоянии и дольше. Раньше вторая дочь нынешнего матриарха частенько пользовалась этой особенностью родственницы.
Эсхиллка тихо говорит:
– Оооо! Девочка навредила самой себе. Посмотри на Атцлу. Какой взгляд. Знаешь, Кром, а ведь твоя сестра сыграла нам на руку, моя бабуля теперь не скоро придет в себя.
Она наблюдает за манипуляциями иллиорки, которая безрезультатно размахивает руками перед лицом Атцлы, а недобившись реакции топает в замок. И что-то ей подсказывает, что через некоторое время та будет ломиться в покои Темного. Это видно по тому жесту, который явно адресован Крому.
Девушка кладет на плечо магу руку, чувствует как тот вздрагивает от неожиданности и с нервным смешком спрашивает:
– Надеюсь, она не сможет взломать защиту на двери? Иначе нам придется или давать ей отпор, или прятаться по всем углам.
– Ей не зватит опыта взломать плетение созданное человеком, – отвечает иллиор, не сводя взгляда с недвижимой эсхиллки. Он спрашивает: – и долго она так будет стоять?
– Обычно долго. У тебя есть идеи? – она отрывает взгляд от бабули и заинтересованно косится на мага.
Кром усмехается и произносит:
– Нам нужно пробраться в подземелье. Надеюсь, ты разведала уже все ходы?
Губы Фьяцлы растягиваются в предвкушающей ухмылке, в Темном после пребывания здесь мамочки должны были остаться некие приспособления, с помощью которых можно усмирить буйствующую эсхилльскую воительницу.
– В замке есть кандалы из черного металла? – она решает прощупать почву. Может, есть еще что-то, о чем она не знает.
– Угу, – задумчиво угукает маг, – Ардор распорядился выковать. Вот только ни разу не использовал. Специально для Арицлы. В конце концов, она ни разу не проявила своего буйного нрава на публике, только втихую любила поиздеваться над Ахроном. Думаю, сейчас настало время использовать их по назначению. А потом Атцлу можно сдать на руки оборотням из Темного леса.
– О, да. У тебя далекоидущие планы… – тянет Фьяцла, предвкушая очередную интересную вылазку и ее последствия. Единственное, что омрачает взлетевшее до небес настроение – возможность в очередной раз оказаться в том зале с иллиорским артефактом. – Надеюсь нас не будет ожидать очередной облом? – смотрит она Крому в глаза.
Тот пожимает плечами.
– Главное, чтобы все получилось, – произносит маг, толком не отвечая на вопрос. – Ну, так что там с ходами?
– Я как раз сегодня ночью обнаружила один. В шкафу… – цедит эсхиллка, сжав челюсти.
– Показывай, – требует иллиор, отходя от окна.
Фьяцла, экстренно продумывая план безопасного спуска вниз, доводит иллиора до шкафа, открывает дверцы и указывает на нижнюю панель:
– Здесь. Полезай. Я следом, – с длинными паузами произносит она, понимая, что это звучит очень подозрительно.
Как только Кром скрывается в недрах шкафа, она лезет следом, надеясь, что хоть в этот раз не отобьет себе ничего.
Бормоча проклятия тому мгновению, когда решила прыгать вниз после Крома, Фьяцла сползает с него, мстительно потоптавшись битыми коленями. Она бы приземлилась нормально, если бы в полете ее не развернуло куда-то в сторону. А так упала поперек иллиора и отбила ноги, от души приложилась головой.
– Можно аккуратней… – шипит маг, пытаясь одновременно сесть и пнуть ее.
Эсхиллка отползает на безопасное расстояние и совсем по детски показывает магу язык. Она переводит взгляд в сторону и болезнено морщится, завидев ненавистный артефакт. Снова смотрит на Крома.
– Только не говори мне, что я снова здесь… Сюда что ли все ходы ведут? – скулит она, заводя глаза к потолку.
Кром пожимает плечами и ничего не говоря, оборачивается. Как только в поле его зрения оказывается высокий постамент из черного камня, он вскакивает с пола и со всех ног несется к нему. Фьяцла тяжело вздыхает, когда видит, что маг, что-то восторжено квохча, обнимает артефакт.
Эсхиллка ждет, когда он перестанет проявлять телячьи нежности по отношению к бездушному камню. В итоге он выдает:
– Этот камень хранился в Нормане… Я думаю, ты знаешь, что Норман некогда был столицей Темной империи, – последнее он произносит, осматривая и ощупывая находку, испещренную древними иллиорскими рунами. – Это единственный оставшийся из девяти, поддерживавших границы государства. Активировать их можно с помощью девяти ключей из того же материала
Он проводит ладонью по совершенно ровной поверхности, натыкается на что-то и оборачивается к эсхиллке, которая изо всех сил пытается скрыть раздражение, вызванное дискомфортом от нахождения рядом с заряженным силой иллиоров предметом.
– А вот и скважина, – он замолкает, а потом выдает: – кулон Ахрона такой же формы и величины. Хм… Не зря я ему не позволил его оставить. Но, и у Атцлы ничего не получилось бы.
Фьяцла замирает в недоумении. Как так ничего не получилось бы? И ее родственнички столько усилий тратят ни за что?
Маг, закочив обжиматься с камнем, подходит к ней и протягивает руку, чтобы помочь встать с пола. Эсхиллка решает от помощи не отказываться, здесь она что– либо самостоятельно сделать не сможет, при любой попытке встать подгибаются ноги, и чем больше времени они в этом помещении проводят, тем хуже. Она хватает его за протянутую конечность, позволяя ему поднять себя в вертикальное положение
Как только она встает и отряхивается от пыли, сразу задает интересующий вопрос:
– А почему у нее ничего не получится?
– Во-первых, ей не подойти к этому артефакту, – начинает объяснять маг, – сконцентрированная в нем сила иллиорских магов размажет ее тонким слоем по полу. Ты сама прочувствовала его воздействие. Во-вторых, кулон никак ни меньше фонит, чем камень. Ну и в-третьих, повелевать этой силой могут только потомки самого первого, создавшего эти девять артефактов, Темного Властелина – Идриса Темного.
От прозвучавшего в голосе Крома пафоса, девушка закатывает глаза, сопровождая это действия тяжелым вздохом, и произносит ничего не значащее, только чтобы закрыть поднятую тему:
– А… понятно…
Маг, явно не довольный тем, что она не выказала ни малейшей радости от получения новой информации, раздраженно передергивает плечами и спрашивает, рассматривая темные провалы окружающих выходов:
– Ну, так куда нам идти?
– Туда, – коротко произносит эсхиллка, указыва направо.
Кром прослеживает движение ее руки и следует в том направлении. Возвращается к ней, хватает за локоть и тянет за собой. Фьяцла тихо шипит, когда рука иллиора с силой сжимает предплечье. В это мгновение единственной ее мыслью было, что на коже останутся синяки.
После долгого блуждания по лабиринтам темных переходов, маг не удосужился прихватить с собой факел, они выходят в тускло освещенный коридор подземелья.
До того, как дверь затворяется, скрыв за собой темные недра застенья, иллиор оборачивается, чтобы запомнить ее местоположение. Фьяцла же на это внимания не обращает, уже порывается идти дальше, но приходится остановиться.
– Не трудись, все равно потом не найдешь, – отрешенным голосом, хорошо скрывая раздражение, бормочет эсхиллка, осматривая коридор. – В любом случае, где– нибудь найдется еще один.
Маг на это пожимает плечами и тянет, смирившуюся с таким положением вещей, Фьяцлу в сторону развилки, которая виднеется в самом конце. Как только они доходят до расширяющейся части коридора, и эсхиллка оказывается на свободе, она с облегчением вздыхает и потирает руку, на которой тут же начинает темнеть новоприобретенный синяк.
Отвлекшись на созерцание пострадавшей конечности, девушка не сразу улавливает колебания магического фона, а когда все-таки замечает, маг уже оборачивается к ней и произносит, указывая на коридор слева:
– Нам туда, в самый конец.
Эсхиллка обреченно закатывает глаза к потолку, пожимает плечами, но позволяет ему снова вцепиться в руку мертвой хваткой.
– А нельзя было позаботиться об освещении, – шипит она от боли, когда в темноте запинается за приподнятый порог арки.
Со стороны Крома ничего на это не слышно, Фьяцла даже решает обидиться, но эту мысль прерывает внезапная остановка. Впереди слышится раздосадованное шипение на иллиорском, а следом маг во весь голос произносит:
– Ахрон все-таки приказал заложить вход в эту часть подземелья, – он скрипит зубами, сжимает руку Фьяцлы, которая готова хоть на стену лезть, только подальше от такого проявления раздражения, и говорит: – здесь я бессилен. Только если ты как-нибудь воздействуешь на камень.
Он отпускает ее руку.
Фьяцла, потирая теперь уже запястье, отходит на несколько шагов, принимает основной облик, подходит ближе к стене и тихо бормочет:
– Почему всегда как нужна грубая сила, так сращу Фьяцла?..
Она наносит по камням удар со всей возможной силой. Те глухо ухнув под ее кулаком, начинают трескаться и осыпаться на пол.
