Текст книги "Женить Темного Властелина (СИ)"
Автор книги: Марина Кулешова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
В таком темпе они уже меньше чем через пять дней должны добраться до бывшей границы Темной империи. Туда, где начинаются степи Эсхилл, в прошлом постоянное обиталище народа Тьяцлы. Сразу за ними, за тонкой полосой леса, начинается королевство Эрдолл, небольшое пространство земли, целиком и полностью принадлежащее вампирам.
Как еще в начале пути сказал Мелиас: обитатели королевства не пускают через границу никого, хоть как-то отличающегося от них. Они остановятся в небольшой хижине на границе леса, где их будет ждать Норн, или, если не сокращать, Норножетта. Там и произойдет встреча, на которой девушка собирается высказать все о том, что думает об отце и о его поддержке, которую он намерен ей оказать в борьбе с несносными родственницами. Последнее тоже со слов мага.
Конечно же, Тьяцла в этом даже ни минуты не сомневалась, еще он попытается предъявить свои права на нее, как несовершеннолетнюю, по меркам вампиров, дочь. Ей такого счастья не надо. Тем более, из-за особенностей эсхилльской магии ему будет практически невозможно доказать отцовство. Она перекраивает все, в том числе и пол ребенка, но тут бывают все же сбои и рождаются мальчики, которых бросают на произвол судьбы, серые и невзрачные и, если правильно обученные, смертельно опасные.
И все-таки она в некоторой степени была благодарна за то, что родилась именно эсхиллкой и именно третьей дочерью матриарха. Вот только эта ситуация с "похищением" все омрачает и рушит планы.
Девушка тяжело вдыхает и сползает с телеги, которая минутой ранее остановилась на обширной поляне, окруженной густым лесом. Она понимает, что устроилась с комфортом, но все же досками отбила себе все, что только можно. Да еще и длительность пути, и скорость передвижения не позволяют ей хотя бы немного пройти пешком. Удивительно, что транспортное средство при такой интенсивности движения еще не развалилось и даже не думает почить в завалах всякого барахла, которым нагрузил его маг перед отъездом.
Первое, что решает сделать Тьяцла, когда оказывается твердо стоящей на земле, – потянуться, со вкусом и хрустом. Иначе затекшие конечности двигаться не собирались. Второе, доковылять до коряги и плюхнуться на нее. Желание сбежать от мага подальше с новой силой гложет ее. Этот человек раздражал ее своей манерой обращаться с ней. Девушка уже несколько дней в своих думах приходит к выводу, что он ничем не лучше представителей ее семейки.
Она выполняет все его требования, задания и вообще, как может, старается в учебе, ведь за неделю она смогла освоить почти все, что касается контроля источника, а он… она обиженно надувается и исподлобья наблюдает, как нехороший человек спускается с козел, осматривает место стоянки и идет собирать хворост для костра. Ее брови медленно в удивлении ползут на лоб – обычно за растопкой он посылает ее, а тут сам идет. Что-то подсказывает, что более солидные ветки пойдет собирать она.
Намек понят, она пойдет их искать, прямо сейчас, только отсидится немного. Жаль, что нельзя использовать для костра корягу, на которой устроилась она, ведь иначе не на чем будет сидеть. Конечно, ей не привыкать к неудобствам, – ведь жила раньше как-то с матерью-деспотом, которая держала ее в здравии и при себе только из желания заполучить черное золото, – но не на холодной же земле сидеть?
Девушка встает с сучковатого поваленного дерева и бредет на поиски дров. Бродить ей пришлось долго, то ли ветки не падают, то ли до них здесь кто-то был, но в итоге долгих блужданий и неожиданных, из-за этого не менее страшных, столкновений с Мелиасом, все же находит большую ветвистую корягу.
Дотянув ту до поляны, девушка застает уже разведенный костер и мирно сидящего, на перетащенном туда бревне, мага.
Зыркнув в ее сторону, Мелиас произносит:
– И где тебя носило? Уже давно могла бы отыскать все, что нужно. Я ведь тебе объяснял, что нужно делать.
Тьяцла медленно начинает закипать – скоро точно сорвется и кинется избивать древнего мага. Одновременно с этим, щеки девушки заливает краска стыда, маг и правда рассказывал, как можно искать потерянные вещи и все необходимое намного быстрее. Но у нее это благополучно вылетело из головы еще во время их продвижения, так ее растрясло.
Опустив голову и уставившись на обувь, она тихо отвечает:
– Забыла я.
– Будем повторять, – говорит маг, подкидывая в костерок очередную ветку.
– Я… Я бы хотела немного отдохнуть для начала… – неуверенно произносит Тьяцла, упрямо складывая на груди руки.
Мужчина долго смотрит на нее, а потом выдает:
– Не веди себя как ребенок, ты итак уже отдохнула в дороге. Так что сейчас мы должны быстро пробежаться по изученному и продолжить путь.
– Но… ведь… на этой неделе… – чуть не плача выдавливает девушка. Она хочет сказать еще что-то, но замолкает. Внезапно левую руку пронзает болью. Тьяцла, прикусив губу, бормочет: – я сейчас вернусь. Я не на долго.
Разворачивается к лесу, срывается с места и скрывается за кустами.
Мелиасу остается только недоуменно пожать плечами и вернуться к костру.
Тьяцла несется через густые заросли кустов. Руку с новой силой терзает боль. К этому она с детства привыкла, но именно эта… эта заставляет скулить, как побитая собака, и мечтать о том, чтобы свернуться в калачик под каким-нибудь деревом, думая о том, как бы не сдохнуть прям сейчас же.
Она, сгибаясь в три погибели, выбегает на опушку одной из множества полян и останавливается, чтобы отдышаться. Но не тут-то было. Ее смущает чужое присутствие. Подняв взгляд от жухлой листвы под ногами, девушка встречается со взглядом темно-карих глаз на огромной медвежьей морде. Чудовище стояло далеко, ровно в центре свободного пространства, не узнать его с такого растояния было невозможно. Она судорожно сглатывает, вопит во всю глотку что-то, что сама не разбирает, разворачивается и, не обращая внимание на гложущую руку боль и расплывающийся перед глазами мир, несется обратно. Дорогу она не запомнила, но как-то надо удирать от новоиспеченного мужа.
За спиной раздается чудовищный животный рев.
Тьяцла успела заметить на, еще не полностью трансформировавшейся, руке Ахрона спиралевидные черные линии, покрывающие все предплечье, такие же как и у нее.
Баюкая левую руку в правой, спотыкаясь и цепляясь одеждой за низкие ветки, она несется что есть силы к оставленной недавно поляне. На этот забег открывается второе дыхание, хоть уже и чувствуется покалывание в боку. Голова начинает кружиться с новой силой и еще больше хочется, как до этого, свалиться, реветь и уморить преследователя стенаниями о бездарно прожитой жизни и невозможности осуществить желаемое. Только вот, нельзя. Не заметит еще в зарослях – затопчет.
Она продолжает бежать через силу, впереди уже маячат просветы в густых ветвях и долетает далекий еще запах дыма.
Тьяцла облегченно вздыхает, ускоряет бег и, буквально, вылетает на поляну, где, пробежав мимо вскочившего с коряги мага, прячется за телегу.
Уже из-за укрытия она наблюдает за странными переглядываниями Мелиаса и оборотня. Будто приняв какое-то решение, Темный переводит взгляд на, выглядывающую поверх набитых чем-то тюков, девушку и рычит.
Она же, в свою очередь, в долгу не остается и шипит, как заправская змея:
– Нормально говори…
И забивается еще дальше за телегу, было бы возможно – уже давно под нее забралась.
Бормочет:
– Почище бабули рычит, матушка бы позавидовала.
Несколько минут тишины и за пределами ее спасительного островка раздается:
– Успокойся, подумай о чем-нибудь хорошем…
Ответом следует тихое фырканье.
А Тьяцла в самом деле задумывается. О хорошем. Как она избавляется от лишнего элемента в своей жизни, как отправляется в путешествие без дополнительного груза и как, в конце концов, избавляет мир от тлетворного влияния родственничков. Последнюю мысль она все же отметает – лишняя. Да и не получится у нее ничего. Нечего противопоставить их общей силе, и по одиночке они слишком опасны.
Из размышлений ее выводит шорох соломы в телеге. Выждав еще немного, она выходит из-за телеги.
Настороженно косясь в сторону новоприбывшего, девушка бочком пробирается к бревну, садится и продолжает исподтишка высверливать взглядом дыры в Темном. Огромная, просто необъятная рубаха, – у кого ее Мелиас утащил? – придает ему совершенно нелепый вид, но при этом никоим образом не портит врожденную аристократичную красоту. Только вот парадная форма ему больше к лицу. Она вздыхает, лучше б был какой-нибудь урод, легче было бы избавиться.
– Это не тот, случаем, от которого ты сбежала, устроив уморительное представление? Похоже, ему понравился твой подарок…
Ахрон перебивает его:
– Думаю, это не особо важно… – он уличительно тыкает пальцем в сторону Тьяцлы, которая недоуменно хлопает ресницами: – ты… как ты посмела уйти, не подумав о том, что барьер висит на тебе?!
– Я отлично знаю, что Кром привязал его ко мне… – шипит Тьяцла. Сейчас ей очень хочется броситься на полукровку, но приходится держать себя в руках, иначе последствия будут необратимы. – Но я и думать не смела, что они подстроят такую подлянку. Ты мне совершенно не нужен, и я собираюсь продолжить свое путешествие… – она складывает руки на груди и демонстративно отворачивается. – Меня, между прочим, похитили.
– Уж не он ли? – спрашивает Ахрон, пренебрежительно указывая подбородком на, молчаливо стоявшего в стороне, мага. – А я думаю, с чего это ты разгуливаешь посреди леса со знаменитым Развратником Мелиасом…
Тьяцла заинтересованно смотрит на Мелиаса, мысленно расчленяя иллиора:
– О! Так вы мне не все рассказали…
– Что? – округлившиеся глаза мужчин заставляют ее мысленно посмеяться, и ведь она рассчитывала именно на такую реакцию, теперь хотя бы замолчали.
– Ничего… – коротко произносит эсхиллка, поворачиваясь к Темному, в голосе слышится неприкрытое раздражение: – он ведет меня на встречу с отцом. В конце концов, ему нужно раскрыть глаза на то, что он никогда не имел права лезть в мою жизнь… И может, уже оденешься?..
Тьяцла с Мелиасом наблюдают за тем, как Ахрон осматривает себя, закутывается, чуть ли не с головой в рубаху, встает и бредет в лес. На ходу бросает через плечо:
– Только попробуйте куда-нибудь уйти…
Девушка на это только хмыкает, а маг пожимает плечами.
Медленно, но целенаправленно, Кром карабкается по отвесной стене к крыше, куда пожелала вывесить красные панталоны бабули Фьяцла. Откуда она их стянула и как смогла подбить его на эту авантюру, маг не знает, но умудряется в своем незавидном положении посмеиваться над сложившейся ситуацией.
А все произошло так.
Всю неделю он занимается сверкой списка книг энциклопедии, изредка прерывая работу на короткий сон. Эсхиллка все эти дни проводит в вылазках: успевает пробираться в те места, о которых даже он не подозревал, будучи постоянным обитателем резиденции Темного. Что вводит его в недоумение, так это то, что она пребывает в своем немного сдутом облике всю неделю и никакие последствия не спешат проявить себя каким-либо образом. Хотя, возможно, для этого нужно больше времени. Как прирожденный экспериментатор он продолжает ждать момента, когда наконец-то они начнут проявляться.
Кром, сверяясь со списком, пролистывает очередную книгу, когда в комнату Ахрона на всех парах влетает, размахивая необъятным полотнищем, девушка. Счастливая улыбка до ушей и лихорадочный блеск в глазах наводят его на мысль, что эсхиллка снова успела нагрянуть в винный погреб, который смогла собственноручно вскрыть. Погреб этот уже с десяток лет не вскрывали, так как однажды забыли заклинание– ключ, о нем знает только неуловимый Мелиас Многомудрый, которого днем с огнем не сыщешь. Так что, вновь открытый погреб заставил изрядно поудивляться слуг, которые тут же совершили несколько плановых набегов под шумок, пока Атцла старательно делала вид, что не замечает происходящее.
При эсхиллке тут же находится и доказательство поползновения в долгое время недоступную часть замка – заткнутая за пояс початая бутылка, вполне вероятно, не первая.
Кром некоторое время внимательно смотрит на Фьяцлу, обреченно вздыхает и вопрошает:
– И какую блажь ты на этот раз придумала?
Он уже ничему не удивляется, за прошедшую неделю чего только не пережил, благо она не отвлекала его от основной работы. Про эсхиллок он знает много, с легкой подачи все той же Тьяцлы, но таких он видит впервые или это из-за того, что раньше он не особо горел желанием общаться с вторыми дочерьми матриарха? Неусидчивая, неугомонная, срывающаяся с места при каждом заинтересовавшем шорохе, от каждой новой идеи… Не такой он себе раньше представлял первоклассную шпионку и убийцу.
Она, продолжая усилено улыбаться, после непродолжительной паузы отвечает:
– А я тут трофей раздобыла! – заплетающийся язык портит четкую дикцию, от чего все звучит как змеиное шипение. Она растягивает резинку гипертрофированного красного безобразия руками. – Бабулины. Эксклюзивные.
Маг чувствует как начинает дергаться глаз. Перед мысленным взглядом встала картина несоразмерности бронеюбочки с красным полотнищем, притащенным эсхиллкой. Как?! Как она смогла под металлическими микропластинами скрыть ЭТО?!
Пока он пребывает в прострации от такой новости, Фьяцла швыряет трофей ему на колени и произносит:
– У меня, вдруг, появилась идея… – ухмылка, расползшаяся по лицу эсхиллки, не внушает Крому ни одной мысли о светлом будущем.
Тем более, со слов Тьяцлы он знает – спорить с пьяной эсхиллкой все одно, что бодаться с бешеной виверной за новые ворота. Совершенно бессмысленно и бесполезно. Ему ничего не остается, как согласиться на эту авантюру до объяснения ее сути. Здоровье дороже.
Лучше бы он рискнул здоровьем и отказался, чем карабкался по стене, чтобы вывесить чужие панталоны на шпиле башни.
Когда он собирается идти на попятную, девушка переходит к тяжелой артиллерии, выуживает бутылку из-за пояса, откупоривает ее и подходит вплотную к, сидящему на полу, магу. Все с той же ухмылкой на губах, присаживается перед ним.
Подозревая что-то неладное, Кром порывается встать и поспешно сбежать от явной опасности, но его останавливает внезапно нависшая над ним эсхиллка в своей основной форме. Мужчина вжимается спиной в стеллаж, пытаясь увеличить разделяющее их расстояние, при этом он инстинктивно плотно сжимает губы и неотрывно следит за рукой с бутылкой. Поэтому он и пропускает тот момент, когда другой рукой она зажимает ему нос.
Он продолжает упрямиться, сжимать губы. Но воздух заканчивается и он открывает рот, чтобы глотнуть его, но Фьяцла бдит и подставляет к его губам горлышко бутылки.
Все так же продолжая натягивать на лицо ухмылку, эсхиллка внимательно наблюдает за тем как Кром жадно глотает древнее крепленное вино, которое по вкусу только таким же древним, как и оно, индивидам, и только успевает наклонять бутылку.
В ушах начинает звенеть, тиски сдавливать тисками, перед глазами поплыли темные круги. Маг конвульсивно дернул рукой, пытаясь безрезультатно отстраниться от почти пустой емкости. Но воительница сама убирает бутылку, зашвырнув куда-то. Единственное, что говорит об этом действии, оглушительный звон бьющегося стекла.
Наконец-то он свободно через рот вдыхает воздух, а не хлебает отвратительное пойло, которое только эсхиллке и пришлось по вкусу. Та выпускает его нос из захвата, встает на ноги и замирает в ожидании.
Чего она ждет, Кром понимает спустя пару секунд, которые еще пребывает в адекватном состоянии. Как только они проходят, на него наваливается головокружение, в ушах начинает звенеть с новой силой, невидимые тиски вновь вцепляются в виски, а в желудке волнуется выпитое.
С губ срывается тихое "ик" и маг выпучивает глаза на Фьяцлу.
– Ээээ?.. – тянет он, пытаясь сформулировать вопрос, заплетающийся язык отказывается действовать. На связную речь он не способен.
– Нужно же было как-то разрешить проблему, – пожимает плечами эсхиллка, которая снова приняла менее брутальное обличие. – Тем более, сама я не смогу взобраться наверх. А тебя сейчас самого потянет на подвиги.
Маг глубоко вдыхает, выдыхает, пытаясь смириться с произошедшим, прикрывает глаза, облокачивается спиной на стеллаж. Но тут же возвращается в исходную позу. Даже перед закрытыми глазами скачут черные круги, шум в голове становится невыносимым и не отпускает ощущение, что он сидит на какой-то карусели, которая вертится с неимоверной скоростью. Ко всем прочим чудесным ощущениям, добавляются сонливость и тошнота.
Расфокусированным взглядом он смотрит на эсхиллку, которая продолжала, стоя в сторонке, наблюдать за ним.
– При…ик…дворным ма…гам за…прещен…но у…ик…потреб…пять аааа…пчхи…коголь… – поминутно прерыаясь на икоту, а иногда и на чихание, выдавливает из себя Кром. – А у мменя ешше и эта… как… ик… там ее?..
И он начинает чесать все открытые участки тела.
Фьяцла с ужасом смотрит на Крома, который активно почесывает где-то в районе густой светлой шевелюры.
– Только не говори, что аллергия… – тихо произносит девица. А Кром активно кивает головой, да так что она чудом от плеч не отваливается.
– Ага! – кричит, при этом улыбается во все тридцать два, и активно почесывается. – Она самая!
Эсхиллка вздыхает, швыряет магу панталоны, которые тот ловит одной рукой, другой активно расчесывая нос, который из-за интенсивности движений начинает наливаться красным цветом.
Кром встает и медленно передвигается поближе к окну, из которого еще совсем недавно выпрыгнула, чтобы покинуть негостеприимный замок, эсхиллка. Ему бы сейчас выбраться из этой духоты и вдохнуть свежий воздух, не хочется знать, какие последствия его ждут после, но это необходимо.
Он в очередной раз громогласно чихает, открывает окно, взбирается на подоконник и, обернувшись, произносит, смотря куда-то в сторону Фьяцлы, которая была уже не одна:
– Садюга!.. – обличительно тыкает пальцем в сторону одной из идентичных эсхиллок.
Обе смотрят куда-то в сторону, при том одну, и недоуменно синхронно пожимают плечами.
Кром только досадливо сплевывает на пол из ларнейского дуба. Досадливо морщится, когда, через дебри хмеля, до него доходит, что совершил. Внезапно проснувшаяся совесть тут же уползает в дальний уголок, после понимания, что Ахрона в ближайшее время не предвидится и содеянное может до поры до времени оставаться безнаказанным.
Он вылезает из окна и почти без усилий карабкается по стене.
Медленно, но целенаправленно, Кром карабкается по отвесной стене к крыше, куда пожелала вывесить бабулины красные панталоны Фьяцла. Как она их стянула и смогла подбить его на эту авантюру, маг не помнит, но умудряется в своем незавидном положении посмеиваться над сложившейся ситуацией. Или она так и не сказала, как раздобыла свой трофей?
Периодически зависая на одной руке, он активно почесывается, посматривает вниз, где из окна выглядывала голова эсхиллки и следила за его передвижением, а потом продолжает карабкаться.
Крыша все приближается, в голове начинает с новой силой шуметь, поднявшийся ни с того ни с сего ветер норовит сбросить, спасает только удерживающее на отвесной стене заклинание, которое он умудрился активировать без ошибок.
Как только у него получается перекинуть ногу через невысокое ограждение, расположенное по периметру крыши, ему приходится вцепиться в перекладину со всей силы. Здесь от шквального ветра магия не спасает. Быстро, но неловко, перебирая руками, он передвигается к подветренной стороне и отпускает железный прут, предоставляя ветру самому зашвырнуть его к высокому шпилю, на котором под стремительными потоками воздуха развевался флаг с гербом семейства Темных.
Кром, смеясь невпопад, так как свои же действия кажутся ему забавным развлечением, и проносясь при этом мимо металлической трубы, успевает зацепиться за холодную поверхность и повиснуть в горизонтальном положении, как тот же флаг.
Где-то в стороне сверкает молния, и маг, подавив приступ неуместного веселья, приступает к делу, иногда прерываясь, чтобы почесаться или самозабвенно чихнуть.
Родовой стяг Ахрона был снят и заменен на, надувшееся ветром словно парус, красное нижнее белье.
Когда Кром собирается спускаться с крыши, с неба падают первые капли дождя.
Протрезвевший под холодными потоками воды маг перелезает через подоконник комнаты Темного и, заливая дождевой водой пол из ларнейского дуба, валится с ног, когда внизу кто-то надрывно вскрикивает.
Приподнявшись на локтях, он осматривается и видит, свернувшуюся калачиком на деревянном полу, эсхиллку. Та пребывает не в лучшем состоянии. Бледная, обливается холодным потом, болезненно морщится и вздрагивает при малейшем шорохе. Левая рука откинута в сторону, что-то сжимая, а на костяшках пальцев красуется влажный след. Место, куда он, не заметив, наступил.
Тяжко вздыхая, Кром встает с порядком нагретого и довольно удобного пола, подходит к скорчившейся девушке и садится рядом. Та приоткрывает один глаз, с ненавистью смотрит на него и разжимает кулак.
Маг долго с недоумением взирает на плотный скатанный комок бумаги, лежащий на ладони, и долго не решается взять его.
– Чего ты ждешь? Бери… я сейчас от перенапряжения помру… – хрипит Фьяцла. – И передай Темному, что у него не замок, а проходной двор… Эсхилл табунами ходят…
После произнесенных слов, девушка теряет сознание.
Кром, вместо того, чтобы взять бумажку, развернуть ее и рассмотреть содержимое, недоуменно хлопает глазами, пребывая в ступоре. Кто это ее до такого состояния довел?
Он встает с пола, подхватывает эсхиллку на руки и несет к кровати Ахрона, на которую укладывает ее, а сам возвращается к сиротливо лежащему на полу комочку бумаги.
Развернув и разгладив лист, он вчитывается в текст и понимает, что это страница из тома об иллиорах. Маг в очередной раз уверяется в том, что энциклопедию нужно было давно проинспектировать. Мало ли, что еще могло пропасть.
Он возвращается к стеллажу и принимается за прерванную работу. В скором времени он засыпает, сидя на полу в обнимку с увесистым томом.
Фьяцла крадучись подбирается к толстой дубовой двери покоев, которые выбрала для обитания бабуля. Из помещения не доносится ни звука, даже малейшего шороха не слышно.
Девушка подходит ближе и приникает ухом к замочной скважине, чтобы окончательно удостовериться в том, что родственница отсутствует на месте, и никто не застанет ее в неподобающем месте. Тем более, по уразумению той, она не должна здесь находиться.
В этом месте она открывает для себя много нового, не то, что во Флиосе, где она знала каждый уголок замка-лабиринта. Например, совсем недавно, во время вылазки в подвалы, она обнаружила никем неиспользуемую комнатушку, которая оказалась винным погребом. Удивительно то, что там не было ни единого следа пребывания живых существ.
Естественно, она воспользовалась моментом и откупорила одну из запыленных бутылок. И до сих пор надеялась, что никто так и не заметил следы ее буйного празднования, хоть и относительной, но свободы от родственниц.
Перед тем, как наведаться к покоям бабули, она успела сбегать за парочкой бутылок и одну из них осушить до дна. Вторая пребывает за поясом – на потом. Возможно, в ближайшем будущем пригодится. Ведь не зря же ее посетила интересная мысль, которая пощекочет нервишки ей и взбесит бабулю, а экс– матриарх в бешенстве совершенно не дееспособное существо способное только размахивать руками, как ветряная мельница.
Фьяцла аккуратно поворачивает ручку, все в том же полусогнутом положении отходит и заглядывает в щелку. Только когда все видимое пространство комнаты было просканировано пытливым взглядом, девушка прокрадывается в помещение, тихо прикрыв за собой дверь.
Замок звонко щелкает, заставляя ее вздрогнуть от неожиданности. Она настороженно оглядывается и облегченно вздыхает, когда видит, что в помещении кроме нее больше никого.
Переведя дух, новоявленная партизанка крадется к шкафу. Останавливается, после недолгих раздумий открывает дверцу и теряется в его недрах, перебирая какие-то тряпки, железки и много чего еще.
Найдя то, зачем сюда пришла, девушка выбирается из предмета интерьера и, тяжко вздыхая о том, во что превратила за эту неделю шкаф бабуля, порывается идти к выходу, но останавливается.
За стеной слышны шаги, которые замирают перед дверью. Ручка начинает поворачиваться.
Фьяцла затравленно осматривает комнату в поисках укрытия. Единственное возможное оказывается шкафом, из которого она несколькими минутами ранее умыкнула красные эксклюзивные панталоны родственницы, которые та безумно любила и нежно лелеяла.
Единственное, что радует девушку в момент, когда она дельфинчиком ныряет в недра свалки на дне шкафа – если ее идея осуществится, то Атцлу парализует от бешенства минимум дня на три. Главное, чтобы за это время никто не вычислил местопребывание Крома.
Как только она притворяет за собой дверцы, погрузив тем самым пространство вокруг во мрак, в комнату стремительно врываются, со всей силы хлопая дверью. Разъяренной фурией носятся по ромещению, переворачивая все вокруг и вопя во всю глотку голосом Атцлы:
– Как?! Как еще не нашли?! Я требую чтобы вы немедленно привели его сюда! А тут уж я сама решу, что с ним делать!
Последнее она произносит с особой злорадностью, моментально продумав последовательность пыток, которым подвергнет мага.
По крайней мере, Фьяцле кажется, что прозвучавшее отномилось именно к Крому, который сейчас пребывает в абсолютной безопасности.
– Но… мы уже весь замок обошли, а его нигде нет… – промямлил другой голос робко-робко, будто говоривший боится, что на него сейчас падет жестокая кара за неповеновение.
Увесистый кулачище бабули со всей силы впечатывается в дверцу шкафа. Тот поскрипел, пошатался, но устоял. Фьяцле в это мгновение кажется, что ее временное пристанище сложится, как карточный домик.
Она пытается еще сильнее вжаться в стенку, за чьими-то старыми плащами, на случай, если родственница решит порыться в арсенале, который здесь устроила, но стремительно падает в темноту.
Девушка шлепается на каменный пол по среди обширного зала, освещенного четырьмя факелами. Четыре колонны, на которые они крепятся, поддерживают высокий свод, теряющийся в темноте.
Фьяцла приподнимается на локтях и осматривается вокруг. Тяжело вздыхает и, после непродолжительных усилий, встает на ноги. Ощупывает себя на предмет повреждений, проверяет бутылку на целостность.
И осматривается еще раз.
В центре зала находится высокий, ей ро грудь, постамент из черного камня. Она медленно с опаской подходит к нему, не стоит спешить, когда есть впроятность, что ропала в ловушку.
Гладкая поверхность камня отполированна до блеска, только в самом центре находится углубление неправильной формы, будто кусок просто взяли и выдрали из общей массы.
Заитересованная эсхиллка порывается прикоснуться к находке, но тут же отдергивает руку, когда под кожей проскакивает разряд.
Иллиорская магия.
Девушка облегченно вздыхает, вовремя она среагировала, иначе осталась бы от нее небольшая кучка пепла. И ее задумку некому было бы реализовать.
Она еще раз обходит вокруг постамента, может что-то не заметила. Ненайдя ничего нового, Фьяцла идет на поиски выхода.
Долго искать не приходится. В расположенных окружностью стенах, зияют темные провалы ходов, по одному на каждую сторону света.
Сопоставив в уме расположение выходов из странного подземелья и изученных комнат в замке, она направляется в северный тоннель.
Сколько она преодолела лестниц и поворотов, Фьяцла не знает, но к подходу к нужному месту успевает порядком устать. Потайная дверь открывается прямо напротив двери покоев Темного, что заставляет ее облегченно вздохнуть. Лишний раз никуда не надо плестись.
Немного отдышавшись, девушка расправляет добытые панталоны и на всех парах, открыв дверь с пинка, влетает в покои. Сверкая глазами и усиленно растягивая губы в улыбке, – на самом деле ей хотелось сейчас упасть прямо на пол и заснуть дней на десять, – размахивает над головой красным полотнищем.
Кром некоторое время смотрит на нее тяжелым взглядом и спрашивает:
– И какую блажь ты на этот раз придумала?
Эсхиллка, продолжая усилено улыбаться, отвечает:
– А я тут трофей раздобыла! – заплетающийся язык портит четкую дикцию, от чего все звучит как змеиное шипение. Она растягивает резинку гипертрофированного красного безобразия руками. – Бабулины. Эксклюзивные.
Она, наблюдая в этот момент за магом, замечает, как у того начинает дергаться глаз. Она мысленно сочувствуем ему, понимая о чем он думает. Ей тоже порой трудно представить как это полотно смотрится с бронеюбочкой бабули. Хотя она уже давно должна была привыкнуть к этому.
Пока тот пребывает в прострации от такой новости, девушка швыряет трофей ему на колени и произносит:
– У меня, вдруг, появилась идея… – в этот момент Фьяцла понимает, что все ресурсы лицевых мышц исчерпаны и она не сможет ухмыльнуться еще шире. Вот сейчас и пригодится вторая бутылка!
Как ни странно, но Кром соглашается на авантю еще до того, как она успевает озвучить условия. Неужели Тьяцла ее расписала во всех самых мрачных красках? Ну и чудесно, можно не церемониться.
Вот она и не церемонясь с нежной иллиорской психикой рассазывает план:
– Итак, ты берешь эти панталоны, лезешь наверх и цепляешь их вместо флага. А что, мило будет смотреться, – добавляет она, замечая испуганный взгляд Крома.
Как она и предполагала, Кром идет на попятную. Только уже поздно брать слова назад.
Фьяцла выуживает из-за пояса бутылку, откупоривает ее и подходит вплотную к магу, который продолжает сидеть на полу. Присаживается перед ним.
Кром пытается сбежать, но она принимает более тяжеловесный облик и нависает над ним, заставляя тем самым вжаться спиной в стеллаж. Маг инстинктивно сжимает губы, косясь на руку с бутылкой. Заметив это, эсхиллка другой другой рукой зажимает ему нос и, когда у того не остается воздуха, вливает ему в рот все вино разом. Отняв емкость от его губ, она зашвыривает ее подальше и наслаждается звоном бьющегося стекла. Замирает в ожидании.
Маг икает и выпучивает на девушку затуманенные глаза.
– Ээээ?.. – тянет он, пытаясь сформулировать вопрос, заплетающийся язык отказывается действовать.
– Нужно же было как-то разрешить проблему, – пожимает плечами Фьяцла, снова принимая свою более сдутую форму. – Тем более, сама я не смогу взобраться наверх. А тебя сейчас самого потянет на подвиги.
Кром вздыхает и закрывает глаза.
Фьяцла отходит в сторонку и продолжает наблюдать за магом, который внезапно уставилсч на нее расфокусорованным взглядом.
– При…ик…дворным ма…гам за…прещен…но у…ик…потреб…пять аааа…пчхи…коголь… – поминутно прерыаясь на икоту, а иногда и на чихание, выдавливает он из себя. – А у мменя ешше и эта… как… ик… там ее?..
