Текст книги "Вероника (СИ)"

Автор книги: Марина Халкиди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

Глава 29

Зигрид прилег на матрас, он отвернулся, уставившись на очаг.

Спайк покосился на кровать друга, но не стал задавать ему вопросы. Вампир достал письмо Ники и, впервые не таясь, принялся перечитывать его.

– Спайк, ты спишь? – спросил Зигрид, резко обернувшись.

– Нет.

В комнате стало тихо.

– А ты что хотел спросить? – уточнил вампир. Зиг, жаловавший, что глаза слипаются от усталости, лежал с открытыми глазами, устремив взгляд на огонь.

– Медитируешь что ли? – пошутил Стоун.

Зигрид резко сел, откинул косички назад, судорожно вздохнул.

– Спайк, если бы ты неожиданно узнал о ком-то близком тебе…например, если бы ты узнал, что, предположим Ника, что она не совсем…ну, не такая как ты думал, ты бы изменил отношение к ней… – выпалил набор не совсем понятных фраз волшебник, и сам потерявший нить вопроса. – Я хотел спросить, если… – попытался заново задать вопрос Зиг, но более доступным текстом.

Вампир привстал. На его лице скользнула улыбка. Он все-таки дождался. Наконец-то Зиг решился сказать правду.

– Мне совершенно все равно, что ты не волшебник…Надеюсь, ты получил ответ на свой вопрос.

Зигрид прикрыл глаза, побледнев.

– Я не совсем понимаю тебя… – прошептал он. Его желание признаться угасло.

– А все очень просто. Несколько раз ты забывал арбалет в хижине, но возвращавшись с дичью с охоты, рассказывал, как ловко попал твой выстрел в цель, а уж как ты разжигаешь костер, иногда без спичек, я только диву давался и… – Спайк помолчал несколько секунд, смакуя недосказанные слова. – Я видел однажды тебя в ущелье, – признался с улыбкой Спайк, не желая больше мучить друга.

Зиг побледнел сильнее, теперь став похожим на вампира цветом кожи.

– И ты не испугался, ведь волшебники считают нас чудовищами? – прошептал он.

Спайк криво усмехнулся.

– Открою тебе большой секрет, меня они тоже считают чудовищем!

Друзья посмотрели друг на друга и неожиданно расхохотались. Смеялись долго, пока в уголках глаз не выступили слезы.

– Прости, что сразу не сказал тебе правду. Я не был уверен, что не увижу твои улепетывающие пятки после признания.

Спайк вспомнил все, что он знал о дрэках. К сожалению, в словах друга была доля правды.

Странно даже представить было союз дрэка и волшебницы, или наоборот. И, пожалуй, это действительно вопрос, кого больше ненавидят волшебники – дрэков или вампиров.

– Не обидишься, если я спрошу, просто уже три месяца мучаюсь любопытством, – признался Стоун.

– Помнишь созвездие Измаила и Далиды… – прошептал Зиг, после чего встал и подошел к очагу.

– Кем они были?

– Мама рассказывала в детстве, что в моих жилах течет их кровь.

– Я думал, что всех дрэков вывели в лаборатории Национального парка, – заметил Спайк.

– К ним я не имею никакого отношения! – возразил Зиг. – Мама утверждала, что волшебники вывели монстров, которые не были настоящими дрэкам.

Спайк тоже встал, а вот теперь ему и впрямь стало интересно. Он то думал, что созданные дрэки не были такими чудовищами, как рассказывают волшебники.

– У моей матери был не один шрам, несколько она получила, сражаясь с этими созданными тварями. А те зверства и убийства, о которых пишут маги – это правда, поэтому мама всегда просила меня быть осторожным, чтобы никто не узнал о нас правду. Ведь никто в Мессории не стал бы разбираться – кто действительно чудовище, а кто нет.

Спайк покачал головой. Ведь из слов друга получалось, что настоящие дрэки всегда жили среди волшебников, скрывая свою расовую принадлежность.

– Твоя внешность волшебника – это магия?

– Я читал много книг о таких как я, – задумчиво ответил Зиг, – но ни одна история не совпадала с тем, что в детстве мне вместо сказок рассказывала на ночь мама. Дрэки всегда жили обособленно, но когда-то мы не были врагами волшебников и других мессорийцев. Мои предки жили высоко в горах, редко позволяя чужакам пересекать границу земель. Да и сами они редко покидали свои дома. А способность обращаться в волшебников хранилась в секрете. Измаил был дрэком, а вот Далида чистокровной волшебницей. Когда отец девушки узнал о ее выборе, он не принял его, запретив дочери видеться с парнем. Тогда Измаил и Далида бежали, но отец девушки обвинил дрэка в похищении. Их преследовали, но в горах их было невозможно отыскать. Вот тогда волшебники и изменили свое отношение к дрэкам, объявив эту расу монстрами, на них открыли охоту. С годами ненависть становилась сильнее. Измаил и Далида были убиты, но их сын отомстил убийцам родителей. Но война несла смерть, и предводитель дрэков принял решение исчезнуть, позволив вандам поверить в победу. Джефар увел остатки своего народа и скрылся с ними в непроходимых горах, куда невозможно было попасть. Столетия дрэки живут в Мессории, но это никому не известно!

Спайк недоверчиво покачал головой. Он еще мог поверить, что потомки дрэков жили среди обычных мессорийцев, но раса, тайно проживающая в Мессории…Знали ли короли о таком соседстве или же дрэки, как и тельдераски и друиды скрыли место своего обитания.

Вампир подумал о Нике, представив себя с девушкой на месте несчастных влюбленных.

Спайк покраснел, радуясь, что рядом нет друида, он бы вдоволь посмеялся над ним. И, к сожалению, между ним и Никой была такая же непроходимая преграда как между Далидой и Измаилом.

– А твоя история, – осторожна начал вампир, понимая, что пока Зиг говорит о прошлом, а не о настоящем.

– Моя история…Она началась еще до моего рождения. Столетия дрэки жили обособленно, им приходилось родниться друг с другом, что привело к тому, что в настоящее время их численность стала падать. Если не появится новый приток крови, то через пару столетий их просто не останется… Понимаешь, когда Джефар увел дрэков в горы, он принял ряд законов, по которым запрещалось общаться с волшебниками, о браках с ними и речи не было…Моя мать понимала к чему приведет политика обособления и пыталась доказать племени, что настало время нарушить свое уединение. Она предложила отправить парламентеров к королю Фарану и объяснить ему ситуацию. Но когда ее идею не поддержали, она бежала, а затем встретила моего отца. До пяти лет я ничего из этого не знал, а потом обратился в первый раз. Тогда мне и рассказали о дрэках.

– А что случилось с твоими родителями? Как они умерли?

– Несчастный случай, – вздохнул Зиг, – взрыв в лаборатории: у них не было шанса спастись. А я остался один, не зная, что мне делать. Но тут пришло письмо от друидов. Мать гордилась то, кем она родилась. А я бы хотел не унаследовать от нее способность быть дрэком.

Спайк внимательно посмотрел на друга, внешне Зиг ничем не отличался от волшебников. Но если он будет превращать себя в подобие того, кем он не является, то просто потеряет свою индивидуальность. Спайк вздрогнул. А не пытался ли он поступить также, не желая признать себя вампиром?

Подростки проговорили почти до рассвета. С утра начиналась новая страница их жизни, они должны были найти не только смысл жизни, но и самих себя.

Спайку в эту ночь снился старинный замок, возвышающийся как исполин среди прекрасной долины с изумрудной рекой. Вампир лежал в высокой траве, раскинув руки. Он вдыхал запах ароматных цветов, любуясь небом. Спайк улыбался во сне и даже что-то бормотал себе под нос.

Зигриду впервые приснился цветной сон. Только замки, как другу, ему не снились. Парень боялся воды, вот поэтому до сих пор и не умел плавать, за что его все время журил друид. Так вот – дрэку приснилось, что он плывет в слегка бушующем океане. Страха он не испытывал, ему было хорошо, как никогда в жизни. Зиг слышал голоса давно умерших предков, которые ему пели на старинном языке, и он вторил им.

Подростков привели в небольшую пустую комнату: в двери щелкнул замок, оставив пленников в темноте.

Вероника на ощупь нашла братьев, она, не говоря ни слова, развязала веревки.

– Черт, – выругался Максим, – пальцы онемели.

Гай хранил молчание, забившись в угол.

– Я не хотела, чтобы все так получилось, – прошептала Ника. – Клянусь, я не думала, что…

Максим обнял сестру за плечи и притянул ее к себе.

– Ты ни в чем не виновата, – сказал он, пытаясь поддержать кузину.

Джон хмыкнул, явно придерживаясь другого мнения.

– Простите меня, я искренне сожалею, что все так произошло, я… – попыталась оправдаться перед братом девушка.

– Хватит извиняться, – проворчал парень. – Лучше подумаем, как нам отсюда выбраться.

– Черт бы тебя побрал, Женя, – вскакивая, прокричала Ника. – Когда ты будешь говорить то, что думаешь. Если тебе станет легче, можешь накричать на меня, только не надо держать в себе злость. Да, я виновата, но я не заставляла вас лететь со мной!

Крик девушки эхом отозвался в пустой комнате.

– Я не считаю тебя виноватой, – проворчал Джон, – а злюсь я на себя. За то, что, зная, как поступить правильно, я не настоял на этом, – парень вздохнул. – Просто в мои планы не входило умереть в столь раннем возрасте, – пошутил он, слегка успокоившись.

Ника хмыкнула, Максим нервно рассмеялся.

– Пожалуй, я присоединюсь к твоему желанию, – согласился он.

– Неужели вы не понимаете, что нас ожидает? – спросил Гай.

– Мы живы и можем попытаться бежать, – предложила Вероника.

– Куда бежать? – спросил Гай. – Мы заперты! Возможно, Бролер решил уже избавиться от нас, и его слуги идут сюда, чтобы выполнить приказ. – Голос волшебника дрожал.

– Надо обыскать стены, возможно, найдем лазейку, – предложила девушка.

Братья поддержали ее затею, тем более другого плана не было. В кромешной темноте, подростки ощупали стены, пока не убедились, что выход из нее был один, только через дверь.

– Может подождем пока за нами придут, и тогда попытаемся бежать. Они точно не ожидают от нас этого.

Подростки сели в круг, обсуждая, что будут делать, когда дверь отопрут.

Но все их планы оказались напрасны. Двери распахнулись, но только подростков никто не выпустил, напротив, к ним зашел Бролер вместе с телохранителями. Старик осветил пульсаром лица подростков.

– Выведите отсюда моего внука, как бы то ни было, в нем течет моя кровь, – недовольно сказал он, брезгливо посмотрев на дрожащего молодого ванда.

Зашедшая валия схватила за локоть и не собирающего сопротивляться Гая. Она вывела парня из комнаты.

Бролер постучал тростью по полу.

– А вам в храбрости не откажешь, – признал он, наблюдая за Вероникой. – Такой была и моя дочь. В ней поистине текла моя кровь. Смелая, храбрая, сильная, она была достойна носить имя Бролера. Жаль, что ни одно из ее достоинств не передалось сыну. Гай вырос слабаком и трусом!

– Он не трус! – возразила Ника, – вопреки страху он полетел с нами, а для этого надо обладать мужеством.

Министр взмахнул рукой, призывая к тишине.

– Я бы на вашем месте задумался о своей судьбе, а не о храбрости Гая. Поверьте, сейчас самое время…Это комната была сконструирована лично мною, со стороны ничего особенного, но…скоро вы убедитесь в ее специфичности.

– Я только хочу понять, – неожиданно спросила Ника, которой было важно знать – зачем. – Неужели вы так ненавидите гридов, что готовы идти по трупам, только чтобы Мессория и Гридия не подписали мирный договор?

Бролер расхохотался.

– Ваша мать когда-то задала мне такой же вопрос. Ей я не ответил, а вы, думаю, уже никому не сможете рассказать о моей тайне, – министр усмехнулся. Кажется, собственная шутка пришлась ему по душе. – Думаете, меня интересуют гриды? Я даже их не ненавижу. Нет! – Лицо Бролера исказилось. – Я – чистокровный волшебник должен был смириться с тем, что валии заполонили и Сенат, и правительство! Я должен был сидеть с ними за одним столом, должен был приветствовать эльмов и даже дорфов…Я – волшебник, должен был доказывать свое право на место в Сенате, когда мои предки спокон веков заседали в нем! – гнусавя и глотая буквы, прокричал Бролер.

– Вы сумасшедший, – искренне заметил Максим.

Мужчина пожал плечами. Несколько секунд, и перед подростками опять стоял лощенный аристократ.

– Ну да ладно, вам все равно уже, что в будущем ждет Мессорию, – пошутил волшебник и вышел из комнаты.

Двери заперли, и подростки вновь оказались в темноте.

Джон не выдержал и бросился к двери, забарабанив по ней. Через секунду он отскочил от нее как ужаленный.

– Стена укусила меня!

В комнате стало ярко, будто кто-то включил свет.

– Что за… – в недоумении начал Максим.

– Смотрите! – вскрикнул Джон, указав на стены, из которых появились металлические штыри. Вероника подумала, что у нее зарябило в глазах, ведь ей показалось, что стены движутся. Но пространство комнаты стало сужаться.

– Нас просто-напросто расплющит, – пробормотал Женя.

Ника схватилась за прутья и попыталась их разжать или остановить. Максим без слов схватил сестру за талию и оттащил к центру комнаты.

– Кажется, я начинаю паниковать, – пробормотал Джон, не страшась, что его назовут трусом.

– А уж как я паникую, – со смешком сказал Макс, который даже в такой момент не мог удержаться от шутки.

Стены двигались очень медленно, видимо, чтобы жертвы испытали все муки ада. Подростки стали спиной друг к другу, сожалея, что не могут превратиться в мышей и прошмыгнуть через дверную щель.

Ника непроизвольно вскрикнула, почувствовав, как плечо пронзила острая боль. Но неожиданно стены остановились, прутья исчезли. Подростки в один голос вздохнули с облегчением. Но стены вновь пришли в движение, и комната приобрела нормальные размеры! Щелкнул дверной замок, и юные волшебники, не зная, чего ожидать от извращенного ума министра, отпрянули от входа.

Но в дверном проеме они увидели не Бролера и его стражу, а профессора Одина. Подростки переглянулись, ведь валий уже должен был находиться в Академии!

Фрейдо выдохнул, увидев живых и почти невредимых подростков. Правда, секунду спустя его лицо потемнело.

– Поднимайтесь и живо за мной! – приказал он таким голосом, что у подростков мурашки побежали по коже.

Фрейдо не надо было повторять дважды, подростки практически бежали за профессором, а он даже не оборачивался, чтобы проверить – не отстал ли кто. Во втором коридоре они столкнулись с несколькими вандами, попытавшихся преградить им дорогу. Один, даже не дотрагиваясь до противников руками, с помощью магии отбросил их в разные стороны. Тогда как ванды ничего не могли противопоставить силе мага. Подростки вышли из ступора и восхищенно переглянулись. В следующем коридоре они столкнулись с Костером Стоуном, у которого правая рука неестественно повисла. Ведьмак окинул беглым взглядом подростков.

– Целы?

– С нами был Гай Флавий, Бролер приказал увести его, – сказала Вероника, которая уже несколько минут пыталась сообщить об этом Одину.

– Хорошо, я позабочусь о нем, – пообещал он.

Ника схватила Костера за правую руку, правда тут же ее отпустила, почувствовав, как ведьмак напрягся.

– Там, в лаборатории, находятся ванды, над ними проводят опыты, им нужна помощь. Старик-вампир у дверей…

Костер улыбнулся девочке, погладил ее по голове здоровой рукой.

– Все будет в порядке, – пообещал он. – А теперь уходите.

Подростки, продвигаясь к выходу, не могли поверить своим глазам, так как перед ними развернулась настоящая бойня.

Ника пыталась отыскать в толпе отца, скорее всего он был где-то в этом сумасшедшем туннеле. Стражи и телохранители Бролера не сдавались, возможно их фанатичность можно было объяснить магией. Темные заклятия могли поработить чужую волю.

Профессор Один, не обращая внимания на царивший хаос, вывел детей наверх. Он подвел их к группе военных и оставил под усиленной охраной.

– Не сводите с них глаз, даже если придется связать их по рукам и ногам, – приказал Фрейдо.

Профессор скрылся в здании, которое уже было объято пламенем. Ника краем уха услышала, что Бролер приказал поджечь здание, чтобы замести следы. Волшебница обеспокоено следила за дверьми, надеясь, что отец и его друзья не пострадают.

– А как же ванды в лаборатории, если пламя уже добралось до них? – неожиданно спросила Ника.

Парни переглянулись. Макс кивнул на охранников.

– Не думаю, что они нас отпустят проверить.

Вскоре к ним привели Гая. Он расстелил плащ на снегу и практически рухнул на него.

– Вот и все, – прошептал он.

Максим присел рядом, он хотел забыть о последних нескольких часах. Парень с удовольствие любовался наступившим рассветом, размышляя, почему он раньше не замечал, каким красивым бывает небо.

– А все-таки жизнь прекрасна, – сказал он сам себе.

– Это точно, – согласился Джон.

Макс закрыл глаза, мечтая побыстрее оказаться в теплой постели, нет лучше на кухне с Марлет и ее вкусными блюдами. Сейчас он бы не отказался от вчерашнего праздничного торта. Парень посмотрел на стражей. Нет, у таких в кармане печенье или конфеты не заваляются, а жаль.

Ника привстала, когда увидела отца: за ним следовал пленный Бролер.

Драгон даже не подошел к дочери, а сразу прошествовал к возведенной быстро палатке. Ника направилась к отцу, но ее остановил страж.

– Я хочу увидеть отца, мне надо поговорить с ним.

– У меня приказ не пускать вас.

Волшебница возмущенно попыталась вырвать руку из цепких лап военного.

– Отпустите ее, – приказал Костер.

Волшебница, увидев потрепанный вид преподавателя, виновато закусила губу.

– Я хочу поговорить с отцом, а этот увалень не пускает меня к нему, – пожаловалась девушка.

– И правильно делает, – неожиданно согласился Стоун.

– Что? – не поняла Ника.

– А то, что Драгон в бешенстве. Хотя я думал, что его невозможно вывести из себя. Впрочем, не могу его осуждать.

Ника опустила взгляд.

– Я должна с ним поговорить.

– Потом, – отмахнулся Костер, – а теперь берите метлы и возвращайтесь в особняк, стража сопроводит вас, – не смягчившись, добавил ведьмак.

– Я хочу поговорить с отцом!

– Это приказ Драгона, если вы добровольно не выполните его, у стражей есть полномочия доставить вас в особняк силой. Извини, но сейчас мне надо оказать помощь тем, кто действительно в ней нуждается. – Костер отвернулся и направился прочь.

Глава 30

Ника никогда так не нервничала как перед встречей с отцом. Она пыталась найти слова, чтобы извиниться, объяснить. Но все получалось глупым, как и ее поступок.

Вероника почему-то думала, что ей придется оправдываться только перед отцом, но ее поступок разочаровал и чету Мелари.

В особняке никто не спал. Супруги сидели в холле, обнявшись, они переговаривались друг с другом, то и дело поглядывая на часы…

Когда глубокой ночью раздался стук в двери, и на пороге появился Драгон с друзьями, которых интересовал лишь один вопрос – где подростки. В доме начался переполох. Джилас, увидев пустые кровати, едва не слегла. Проверили наличие метел. Когда не нашлось и их, сомнений не оставалось – подростки покинули особняк. Драгон приказал не предпринимать ни каких действий и дождаться его возвращения!

Когда стража передала своих подопечных родственникам, то Джилас по очереди перецеловала внуков, шепча, что слава богам с ними все в порядке. Готрик впервые за то время, которое его знали подростки, был в настоящем гневе!

Он воздержался от слов, что рад видеть внуков. Нет, минут десять он просто кричал, обвинив внуков в безалаберности, безответственности и отсутствии элементарного чувства самосохранения.

Максим, было попытался сказать слова оправдания, но лучше бы он не открывал рта. Джилас, которая пришла в себя после бессонной ночи, уверившись, что с детьми все в порядке, присоединилась к супругу. Отчитав подростков, им приказали подняться наверх и не покидать спальни без разрешения.

Максим, у которого урчало в животе, согласился остаться без позднего ужина, он понимал, что сегодняшняя вылазка была не обычной шалостью. К тому же в шкафу он держал заначку – свои любимые сухарики, еще фрукты на балконе и конфеты под подушкой. Джон поднялся по лестнице и, впервые не раздеваясь, рухнул в кровать. Через пару секунд он уже спал, даже во сне вздрагивая от острых колющих прутьев.

Даже легкомысленная Сент-Луис и та заявила, что если подростки будут продолжать в том же духе искать приключения на одну точку, то вскоре ей будет некого донимать.

Вероника в отличие от братьев не могла заснуть, она ждала, когда приедет отец, но его все не было. Девушка, нарушив приказ Джилас, распахнула двери и наткнулась на Генри.

– Здравствуйте, миледи, – поклонившись, сказал баск.

Вероника усмехнулась, но это уже слишком – представить к ней стражу.

– Я хочу вернуться в Академию, – сказала девушка.

– Если вы хотите встретить там сэра Драгона, то можете вернуться в комнату, его там нет.

– Не надо мне лгать, – попросила устало Ника.

Баск покачал мордой.

– Миледи знает, я никогда не лгу. Сэр Драгон будет отсутствовать в течение нескольких дней, но как только он вернется в Мессорию, то обязательно поговорит с вами.

– Где он? – тут же спросила девушка.

Баск отрицательно мотнул головой.

– Отдохните, миледи, должно быть, вы очень устали.

Ника грустно улыбнулась.

– Вы совершили храбрый, хотя и очень глупый поступок, – неожиданно сказал баск, откланявшись.

Вероника хмыкнула, губы дрогнули в улыбке, а ведь ей все удалось – Бролер был арестован, а десятки вандов на острове получили помощь. Глупо – может быть, но спасенные жизни стояли наказания.

Два дня пролетели быстро, хотя с подростками никто в доме не разговаривал, даже слуги смотрели на них с осуждением.

Когда же Гай решил навестить своих новых друзей, Джилас не пустила его на порог дома, заявив, что он старше ее внуков, и должен был остановить их, а не потворствовать их прихоти. Гай попытался оправдаться, но графиня наотрез отказалась его впустить, приказав молодому волшебнику никогда не появляться на пороге их дома.

Гай на следующий день подкараулив Нику в саду. Девушка перекинулась с парнем несколькими словами. Долго разговаривать она не стала, чтобы не злить лишний раз бабушку, впервые не обращавшую на нее внимания.

Максим и Джон тоже вели себя демонстративно хорошо. Они не ссорились, выполняли приказы, а Макс вместо розыгрышей и глупых игр увлекся чтением.

Драгон прилетел спустя три дня после ареста Болера. Вероника, которая не могла дождаться возвращения отца, растерялась. Заготовленные слова и извинения вылетели из головы.

Вероника стояла, опустив взгляд. Молчание длилось очень долго. Девушке самой пришлось его нарушить.

– Ты еще злишься на меня? – тихо спросила Ника, робко подняв взгляд.

Драгон отрицательно покачал головой.

– Я не злюсь на тебя, но хочу понять – почему ты ничего не сказала мне. Я не был рядом с тобой многие годы, но неужели за эти месяцы я не заслужил твоего доверия?

– Ты тоже не доверился мне, – проворчала девочка.

– Я пытался тебя защитить, – возразил тельдераск.

Ника насупилась, но промолчала.

– Ты и впрямь думала, что сможешь вернуться с острова без посторонней помощи? – вздохнул устало Драгон, ведь последние несколько дней он практически не спал.

– Не знаю, – буркнула девушка, – я не думала о том, чем все закончится. Я думала, что мама хочет, чтобы я доказала ее невиновность.

Драгон нахмурился.

Вероника несмело начала рассказ о первом видении, когда она переступила порог особняка. Мимолетный сон, как ей показалось. А потом видения стали обретать яркость и списать их на галлюцинации не получалось. Голос девушки стал тверже, когда она перешла к роли, сыгранной Бролером в судьбе Василисы. И все-таки Ника умолчала о подслушанном разговоре у кабинета отца.

– Я знаю, что поступила плохо. Знаю, что не должна была подвергать жизнь братьев и Гая опасности. Я правда все осознала!

– Верится с трудом.

Драгон прошелся по комнате. Теперь он был зол и на Василису. Она не имела права оставлять свои воспоминания дочери.

– Прости меня.

Драгон подал руку дочери.

– Пойдем.

Девушка вопросительно приподняла брови.

– Куда?

– Увидишь.

В холле тельдераск накинул на плечи дочери полушубок, метель так и не утихла.

Девушка с трудом поспевала за отцом, который размашисто прошествовал в сад. Там он неожиданно остановился и заговорил.

– Бролер уже давно сошел с ума. Когда он потерял жену, то задумался о том, что жизнь даже чистокровной волшебницы может оборваться неожиданно. Потом трагедия произошла с его дочерью и зятем. Несколько лет Бролер поддерживал в дочери подобие жизни. Он пытался оживить ее. Но его попытки не увенчались успехом. Вернуть к жизни почти умершую душу очень трудно, а магия не всесильна, даже темная запрещенная магия. Но даже если бы ему удалась его попытка – возрожденный монстр не был бы его дочерью…В это же время Бролер оказался первым из своей семьи, кто не был избран в Сенат. Чистокровный волшебник, ему трудно было примириться с новым миром, в котором аристократы теряли свои привилегии. Не знаю, когда и как он познакомился с императором Мардуком, возглавляющим Гридию, но доказательства, найденные на острове, свидетельствуют о том, что в обмен на бессмертие, Бролер выполнял приказы императора.

Ника слушала, не перебивая, хотя ее тоже заинтересовал вопрос, может ли волшебник стать бессмертным.

– Бролер в течение нескольких десятилетий предоставлял Сенату ложную информацию. Он не последнюю роль сыграл в том, что Первое королевство отказало в помощи вампирам в их борьбе против бейзаланов и Мардука, который тогда только начинал свою завоевательную политику. Министр также вставлял палки в колеса и в развитие отношений трех королевств. Он так ненавидел валиев, эльмов, дорфов и драйгов, что готов был преподнести Мессорию на блюдечке Мардуку.

– Почему был? – спросила Вероника.

Драгон на секунду замешкался.

– Странная бывает жизнь. Бролер мечтал о бессмертии, а в результате покончил собой в камере.

Ника споткнулась. Ни злорадства, ни облегчения она не почувствовала. Как бы не поступил Бролер и каким чудовищем он ни был, смерти волшебница ему не желала.

– Не рада этой новости? – проницательно спросил Драгон.

– Нет, – честно призналась девушка, – я хотела бы, чтобы он получил по заслугам, но смерть слишком страшное наказание даже для него… – Ника замолчала, переваривая полученную информацию. – Удалось спасти несчастных, которых он держал в лаборатории? – с робкой надеждой спросила девушка, вспомнив вампира, который просил о помощи, цепляясь за ее руку. Ведь она пообещала, что вернется за ним.

– Да, – солгал Драгон, не моргнув и глазом. – Костер позаботится о них.

Вероника вздохнула с облегчением. Две ночи старик не давал ей спокойно уснуть. Она просыпалась в холодном поту, слыша призыв о помощи. Кошмары еще не скоро оставят ее после ужасов острова Бролера.

Отец и дочь шли рядом. Но главные слова так и не были сказаны.

– Так ты простил меня? – тихо спросила Ника, набравшись смелости.

Тельдераск обнял дочь и притянул ее к себе.

– Простил.

– Клянусь…

– Просто пообещай, что постараешься в случае любой напасти поговорить со мной прежде, чем сломя голову бежать что-то доказывать и кого-то спасать. А я в свою очередь обещаю, что всегда выслушаю тебя и помогу!

– Я обещаю, – прошептала Ника.

– Вот и отлично.

Девушка с удивлением посмотрела на отца, увидев, что они направляются в сторону семейного кладбища Мелари. Ника наконец-то заметила цветы в руках отца. Сердце в груди забилось быстрее.

Увидев новый саркофаг, занесенный снегом, девушка остановилась. Она мельком посмотрела на отца, неужели…

– Я получил разрешение перезахоронить тело Василисы, как только Бролер был арестован. Теперь ее душа обретет покой.

Волшебница подошла к надгробию и ладонью смела снег с плиты.

– Василиса Мелари, отстаивающая мир и отдавшая за это жизнь, – прочитала Вероника. Она посмотрела на отца, не понимая, как можно было за два дня перевезти тело, да еще заказать саркофаг из бронзы с гербами Мелари и символикой самого Вендальда.

– Спасибо…Можно я немного побуду одна, – попросила волшебница.

– Только не долго, – разрешил Драгон. Он снял теплый шарф, обмотал шею дочери и протянул букет роз.

– Она навсегда останется в твоем сердце, как и в моем… – прошептал он.

Драгон развернулся, но направился не к дому. Тельдераск решил не говорить пока дочери, что в связи с открывшимися подробностями, Сенат решил не только пересмотреть дело Василисы, но и восстановить ее имя в книгах и реестрах. Два десятка чиновников высшего ранга были сняты с постов, обвиненные в пособничестве Бролеру. Открылось общество чистокровных волшебников, плетущее заговоры против государства. Скандал приобретал угрожающие масштабы. Из Дорфии был отозван посол, а по его приезду в Первое королевство он был арестован.

Король вызвал Драгона Вендальда на личную аудиенцию. Он более двух часов беседовал с тельдераском с глазу на глаз. О чем они говорили – никто не знал. Только после беседы король Альфред подписал указ о награждении Вендальда, Фрейдо и Стоуна одними из высших наград государства.

Гудела не только Мессория, но и Академия. Еще бы, такой скандал – арест министра и его самоубийство. К тому же скандал непосредственно затронул многих учеников, ведь их родители были сняты с должностей, а некоторые и арестованы вслед за своим начальником. Не сказал Вендальд дочери и о том, что был арестован монах Академии. Как выяснилось, несколько месяцев назад он по приказу все того же Бролера подменил шар на экзаменах, пытаясь убить Веронику. И если бы не кровь тельдераска… Министр просчитывал все на несколько шагов вперед, он предчувствовал, что стоит опасаться юную волшебницу и постарался своевременно избавиться от нее. Попытка не удалась, а монах затаился после назначения Вендальда настоятелем. В Академии монахи и преподаватели были ошарашены предательством, на совете они приняли решение умолчать о позорном аресте. А Драгон решил не травмировать дочь, сообщив ей, что ее пытались убить несколько месяцев назад.

Бролера признали виновным по всем предъявленным обвинениям, его похоронили на проклятом острове. Кому-то из его приспешников удалось оправдаться, но большинство получило по заслугам. Встряска произошла и в отношениях между тремя королевствами. Ведь был сменен почти весь дипломатический состав Первого королевства…

Жизнь в трех королевствах налаживалась. И мало кто догадывался, что это было затишье перед бурей, угрожающей снести на своем пути создаваемое тысячелетиями и погрузить мир в пучину бедствий, сравнимых разве только с Великими катаклизмами.

Ведь в отличие от Мессории разъедаемой разногласиями и скандалами, в Гридии вся власть была сосредоточена в руках императора Мардука, который готовился к главному бою в своей жизни, к войне с Мессорией!

Но это в будущем, может и не столь далеком, как хотелось бы волшебникам, но все-таки у Трех королевств было время.

Тельдераск резко поднял голову, ощутив чужое присутствие и взгляд. Он знал, где-то там далеко – в комнате с тремя зеркалами – за ним в этот момент наблюдает судья Феникс. И тогда Драгон Вендальд вспомнил старое пророчество – о наследнике Фаранов и двух воинах, которые станут по правую и левую руку избранника…