Текст книги "Служительница. Ход королевой (СИ)"

Автор книги: Марина Халкиди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Зал заседаний опустел, задержался лишь Скульпак. Мужчина, не торопясь, собирал отчеты со стола, а управитель Косура ждал.

– Не советую говорить Офелии, остальные тоже будут молчать. Боятся, понимают, чем грозят новости…Кровь прольется, Дыхтан.– Скульпак помолчал.– Много крови прольется.

Дыхтан затаил дыхание, благодарно кивнул начальнику полиции и остался наконец один. Управителю было, о чем подумать.

– Вот, оно значит, как будет.

Вэйна молчала, хотя время наказания закончилось. Спина уже не болела, но уродующие шрамы были постоянным напоминанием, что за любую провинность ее вновь могут подвергнуть жестокому наказанию. Девушка как никогда раньше помышляла о бегстве, она мечтала отрезать длинную косу, снять хламиду и исчезнуть. Вэйна собиралась в последний раз навестить Лигула, зная, старик никогда не откажет ей в помощи, охотник снабдит ее одеждой и оружием, поможет бежать…

– Пойдем, дитя, тебя ждет настоятельница.

Вэйна прищурила глаза, ее охватило предчувствие чего-то плохого и непоправимого, но девушка храбро направилась в аскетичный кабинет настоятельницы.

– Присаживайся.

Вэйна замешкалась, до этого дня ей не разрешали сидеть в присутствии настоятельницы и главных жриц.

– Не смущайся. Я позвала тебя по важному вопросу и хочу, чтобы ты внимательно меня выслушала…Тебе исполнилось шестнадцать лет. Стать жрицей в таком юном возрасте большая честь и ты будешь ее удостоена. Ты отправишься в столицу с тремя нашими жрицами, а по возвращению пройдешь обряд посвящения.

Вэйна почувствовала, как сердце пропустило несколько ударов. Караван со жрицами уже завтра отправлялся в столицу. Велески везли верховной жрице зелья, настойки, мази. Ими не торговали с лотков и в бедных кварталах. Поговаривали, что часть снадобий переправляли даже в соседние страны …Вэйна, однако, в настоящий момент думала не о храме, ее надежда на бегство медленно угасала. Девушка поняла, что не увидит Лигула, не сможет попрощаться с Офелией и уже никуда не сбежит! Нескольких жриц будут сопровождать солдаты, дабы предотвратить нападение разбойников и обеспечить сохранность груза. Бежать в самой столице было глупо, считала Вэйна, там ее легко поймают и вернут жрицам. И тогда, расправа неминуема, пять ударов кнутом окажутся всего лишь прелюдией к главному действию.

– Ты не благодаришь меня за оказанную честь?

Вэйна проглотила ком в горле, естественным ее порывом было выплюнуть в довольное лицо настоятельницы все, что она думает о Феодоре, о храме, о богине Велесы, о той лжи, которая окружает культ и о своей ненависти.

Но вместо праведного гнева, Вэйна опустилась на колени, склонила голову, чтобы никто не видел ее пылающего взора. «В глазах можно прочитать правду», вспомнила девушка цитату, прочитанную в одной из книг Офелии.

– Встань, малышка. Ты будешь удостоена аудиенции у верховой жрицы, продемонстрируешь ей свои способности.

– Благодарю, матушка,– Вэйна еще раз поклонилась.

Выйдя из душного кабинета, девочка помчалась в сад, желая остаться одной, хотя бы на несколько секунд, чтобы обдумать случившееся. Будущее прорисовывалось все яснее и оно не радовало Вэйну.

– Не хочу,– пробормотала девушка.– Не хочу быть жрицей. Не хочу все время лгать. Не хочу…не хочу…

Слезы помимо воли хлынули из глаз, а отчаяние захлестнуло Вэйну

Две телеги были перегружены лекарственными травами и мазями, зельями в склянках, высуженными ягодами и грибами. Запах рядом с телегами стоял настолько стойкий, что подойти к ним могли только подготовленные жрицы. К запаху трав примешивалось испарение от земли. Лето было в разгаре, и для шестого лунного месяца погода стояла на удивление душная, не говоря уже о засухе, которая обещала уничтожить посевы на полях. Жрицы молились, чтобы пошел дождь. Но вопреки их молитвам, в небе не было ни одной тучи, а солнце припекало даже в тени.

Фермеры и крестьяне, которые дожидались своей очереди в лабиринте больных и хворых, недовольно шептались. В воздухе носились слова о засухе, неурожае и в конечном итоге голоде. Все вспоминали прошедшие годы, когда деревни опустели на треть. А все проклятый голод! Беда не косила зажиточных купцов, ростовщиков и аристократов, они не знали голода. В самые худшие годы для Полевии их столы ломились от яств, а излишества скармливали собакам, в то время как нищие наводнили города. Да, в те годы, голод косил простой люд, который и в лучшие годы редко ел вдоволь.

Одна впечатлительная барышня, прижимая к носу батистовый платочек выговаривала мужу, что боится заразиться в толпе, так как «от этих мужиков и баб несет за милю!» На барышню, которая годилась мужу как минимум в дочери, а может и внучки, те самые бабы и мужики смотрели с неприязнью и злобой. Пронесся ропот, что на земле они может и не равны, а вот в царстве Велесы каждому воздастся за заслуги. И неизвестно, где барыня окажется-у златых врат или же будет подпоясывать сады уаут.

Барышня шепот различила, но предпочла сделать вид, что внезапно оглохла и онемела. Жрицы не любили склок, особенно перед воротами храма.

Вэйна безразлично смотрела на открытую карету. Именно она должна была доставить трех жриц и послушницу в столицу Полевии. Три кучера держали вожжи, готовые отправиться в путь. Двоя из них прикрыли нос платками вымоченными специальным раствором, чтобы не чувствовать запаха трав. Вэйна уныло взглянула на храм, на статую богини, безразличную и по сути безликую. «Существуешь ли ты?»,– подумала девушка. «И если да, то почему ты бездействуешь? Как ты можешь наблюдать за злобой, насилием, убийствами и не явить свой лик? Или же слова о твоем величии и силе пустой звук? Кто же ты милосердная и беспомощная, или же всесильная и безразличная? Слышишь ли ты обращенные к тебе молитвы? Или боги давно покинули этот мир»… Услышав окрик, Вэйна поднялась в карету. За воротами храма девушка увидела шесть всадников, которые должны были доставить драгоценный груз в столицу. Вереница людей с любопытством наблюдала за, просевшими от тяжести, телегами. Молодой парень сплюнул себе под ноги. «Наверняка золото везут. Нас обдирают до нитки, а храм, будь он проклят, процветает». Юноша взглянул на мать, которая зашлась кашлем, в то время как послушница указала на разодетого ростовщика. «Ничего придет время, когда вы жрицы вкусите плоды своих деяний».

Вэйна на миг встретилась со взглядом озлобленного паренька, в его глазах девушка увидела костер, который полыхал и в ее душе. Между послушницей и юношей промелькнуло нечто неуловимое, возможно, взаимопонимание, но кучер уже гнал карету вперед, и девушку отбросило назад…

Кучер сбавил скорость, когда впереди появилась развилка. И тут Вэйна едва не вскрикнула, девушка увидела Лигула. Охотник замыкал процессию людей. Невзирая на жару, на голову старика был наброшен капюшон, ведь жрицы Велесы не жаловали охотника, который общался с весталками. Вэйна едва усидела на месте, Лигул смотрел на нее. Вэйна догадалась, что охотник пришел попрощаться, зная, что девушка не вернется назад, в обитель. Вэйна почти задохнулась от предчувствия, она ясно осознала, что больше никогда не увидит этот храм, невзирая на опасность, она попытается бежать! А там, будь что будет. Или свобода или смерть…Лигул знал. Догадался или же Офелия предупредила его и теперь старик, понимающе, смотрел на девушку. Вэйна прижала руку к груди и едва заметно улыбнулась, давая понять, что она никогда не забудет старого охотника, его уроки, разговоры и доброту.

Карета едва не столкнулась с телегой фермера. Все внимание кучера и жриц было приковано к инциденту. Лигул незаметно прошмыгнул рядом с каретой. Одно движение и Вэйна спрятала в складках платья небольшой амулет, вырезанный из горного хрусталя. Всего на секунду девушка почувствовала прикосновение старика, и тепло разлилось по ее телу. «Все в твоих руках, малышка».

Вэйна обернулась. Жрицы, заметив слезы в глазах девушки, были уверены, что послушница взирает на храм. Но Вэйна не сводила глаз со старого охотника, который вскоре превратился в маленькую точку, а потом исчез. «Я буду помнить о тебе»,– шелест ветра донес слова, которые не были сказаны вслух.

Лигул забросил лук за спину, медленно он побрел от храма, вновь обреченный на одиночество. Вэйна вошла в его жизнь как мотылек, осветила глушь леса и исчезла навсегда. «Я знаю, что ты существуешь-истинная Велеса, а не то подобие, которой молятся жрицы. Прошу тебя, не оставляй ее своей милостью. Пусть твоя благодать осветит ее путь».

В небе, на котором не было ни облачка, неожиданно ударил гром. Лигул подумал, что это знак, богиня услышала его молитву.

Гл.5 Полевия.

Природа Полевии была однообразна. Поля, засеянные зерном и подсолнухом. Леса богатые дичью, а также запретами на ее ловлю без лицензии. Бедные деревушки и хутора. Женщины в белых сарафанах и мужчины, подпоясанные кушаком, трудящиеся от зари до ночи в поле. Жриц в селениях встречали по-разному– кто с искренней улыбкой, кто, поставляя искалеченные тяжким трудом руки, кто, отводя взгляд. А были и те, кто плевал под колеса телег.

В дремучих деревушках необразованный люд просил рассказать о Велесе, прочитать заповеди богини с изложением сказаний о ее жизни и деяниях. И тогда одна из жриц обязательно отвечала согласием, ибо распространять культ было первостепенной задачей велесок.

– Это было в первый приход богини, когда до Велесы ветер донес роптания ее служительниц. Люди перестали исполнять заповеди богини, они грешили, предавались сластолюбию и не чтили великую Мать! Служители темных богов привлекали неразумные души людей. Ведь идти стезей праведников тяжкое бремя, а податься греху столь легко. Велеса обратилась в человека и сошла на землю. Богиня сменила истинный лик на обличье юной девицы и постучала в первый дом, который попался ей на пути. Двери распахнул молодой мужчина, и на просьбу богини пустить ее в дом, да накормить, Берений, памятуя о заповедях богини, которая призывала к доброте и помощи, впустил девушку в дом. Не пожалел мужчина для странницы ни одежды, ни каши, хотя сам был беден. Гостье Берений постелил в единственной комнате, проведя ночь на сеновале. А утром корова, которую приготовили на бойню по старости, дала двадцать литров молока. Посевы, которые почти высохли, за ночь окрепли. Яблони и груши налились плодами. Берений только диву давался, а дела его с каждым днем шли лучше. Тогда мужчина догадался, чья нога ступила в его дом. Берений оставил селение и отправился с богиней в странствия. Долгие годы он сопровождал Велесу в ее поисках, а когда богиня покинула землю, то мужчина вернулся домой. К тому времени брат Берения превратил небольшое хозяйство в огромное поместье, которое приносило каждый год богатый доход. Берений в благодарность-отдал брату пол поместья, а другим стал руководить сам. Не проходило и дня, чтобы кто-то не приходил в дом странника Велесы за помощью и советом. И ни разу мудрый Берений не отверг просящего. На склоне лет, мужчина распродал свое имущество, раздал деньги нуждающимся, а сам отправился в дикие леса. Больше года о Берении никто не слышал, но неожиданно до уха сельчан донесся слух, будто бы в лесу в небольшой пещере поселился некий старец, который исцеляет болезни прикосновением рук и молитвой. Это и был Берений. Богиня даровала старцу милость-лечить людей. Берений дожил до ста пятидесяти лет, хотя не был магом или колдуном. А когда старец умер, то удивленные люди почувствовали благоухание, которое исходило от его тела. Тело Берения оставалось нетленным.

– До сих пор в храме беренийцев, построенного вокруг пещеры святого, хранится саркофаг с его мощами и каждый желающий может прикоснуться к ним.

– И тогда все хвори оставят больного, если конечно душа человека чиста.

Вэйна едва не фыркнула, наблюдая за разинутыми ртами селян. Единственным их развлечением были сплетни. Обязанности жрицы в деревне исполняла жена старосты. Необразованная женщина, она едва могла заменить велесок, которых рано учили складно говорить. Беренийцы были ответвлением культа Велесы. Мужская ипостась почитаемой богини. Ведь в старые времена люди верили, что однажды богиня сошла на землю в облике мужчины. Правда эта версия не прижилась. И в настоящем считалось кощунством верить, что непорочная богиня могла примерить на себя мужской облик.

Вэйна подумала, что Берений выбрал удачную пещеру для отшельничества рядом со столицей. Вход в мужскую обитель для обычных женщин, сколь богаты бы они не были, был туда закрыт. Очень редко в храм допускались жрицы Велесы, но требовалось специальное разрешение, подпись настоятеля беренийцев и верховной жрицы Велесы. Раз в год мощи святого выносили из храма. И тогда любой житель Полевии мог прикоснуться к ним. «Мудро придумано,– размышляла Вэйна,– если человек исцелится, на то была воля святого. А если нет, то извините, сами виноваты, не успели грехи отмолить». Вслух девушка ничего не сказала, ведь ее слова ничего бы не изменили. Простым людям необходима была надежда. Вера в счастье, которое будет доступно после смерти!

Вэйна закрыла глаз, она ощутила усталость, ее глаза слипались…Разбудила девушку одна из жриц. Вэйна вздрогнула, почувствовав прикосновение чужих пальцев к плечу. Девушка встретила укоризненный взгляд. Жрицы покинули обитель, но они слепо следовали правилам. Вэйна прикрыла ладонью рот, чтобы скрыть зевок. Дороги в Полевии были построены в древние времена, с тех пор в казне не было средств чтобы обновить их. Нагруженные телеги несколько раз застревали в ямах. Всадники спешивались и тащили их на себе, что задерживало караван в пути. И только Вэйне задержка была на руку, ведь план побега еще не был придуман.

Голлак-небольшой портовый город за пару десятилетий из станицы превратился в центр торговли. Современный город из камня, ведь строения из дерева были снесены еще десятилетие назад, после очередного пожара, который уничтожил в тот год треть города. Дома отстроили, но пожар унес и жизни людей. Сторожили, заставшие ту катастрофу, рассказывали, как проснулись ночью от запаха гари. Поговаривали, что причиной стали склады с горючими смесями. Был ли это несчастный случай или же склады подожгли, расследование, последовавшее после пожара, так и не дало ответ на этот вопрос. Люди проснувшись среди ночи, не сознавая степени бедствия, пытались спасти свой скарб, пока паника не посеялась на городских улицах. Люди бросали телеги и сумы с вещами и утварью. Мужчины хватали на руки детей и бежали. Городские ворота были снесены толпой. В ту ночь людей губил не только пожар. Старики и дети, упавшие на мостовые, уже не могли подняться, толпа сметала их, проливая кровь на землю. Кто-то пытался спастись в реке, так что были и утонувшие. Много смертей, которые выжившие оплакивали не один год. Но для сменившегося поколения страшный пожар стал лишь городской легендой…А тогда, много лет назад, члены городского совета, которые уцелели полным составом, приняли решение снести оставшиеся деревянные дома. Так и вырос город из камня. Город торговцев и купцов.

Голлак удивил Вэйну. Девушка только в книгах читала о больших городах. И хотя в сравнении со столицей Голлак был всего лишь небольшим провинциальным портом, для крестьянской девочки, родившейся в селении на триста срубов, город казался великаном, выросшим на берегу реки. Вэйна с любопытством, отнюдь не праздным, разглядывала крепостные стены. Интерес сменился понимаем-из города не сбежать. Стража на воротах заставила угаснуть было вспыхнувшую надежду. Бежать по реке было опасно, ведь лодки будут проверят в первую очередь. Да и кто возьмет девушку-велеску без документов на корабль? Да и за награду, которую назначат за беглянку жрицы, среди людей найдется много желающих получить легкую наживу.

Жрицы недовольно смотрели на ряд телег, ожидающих свою очередь въехать в город. Велески не желали быть обычными смертными. Ведь в обители жрицы привыкли вершить чужие судьбы, решая чья жизнь достойна спасения, а кто обречен на мучительную кончину. Старшая жрица окликнула кучера.

– Чего замер? Обгоняй остальные телеги и сразу к воротам.

Возгласы недовольства смолки, как только торговцы разглядели хламиды жриц. Наступила тишина, нарушаемая стуком копыт и колес кавалькады велесок. Никто из жителей не осмелился роптать против жриц. Слухи витали в воздухе, слухи о что скоро Полевию потрясут изменения, которые будут связаны с аскетичными сестрами.

Стража на вратах почтительно склонила головы перед велесками. Офицер попросил сестер благословить его с подчиненными. Люди, дожидающиеся своей очередь въехать в город, продолжали молчать. А многие торговцы последовали примеру стражей, склоняя головы и преклоняя колени.

– Милостивые сестры, городничий просит вас последовать в его дом, где вам будет оказан достойный прием.

Жрицы скупо ответили согласием. Глофина значительно переглянулась с сестрами, их тщеславие было удовлетворено.

Вэйна же хмурилась, задаваясь вопросом, зачем городничему принимать у себя велесок? Одно дело верховную жрицу или настоятельницу на худой конец, но не рядовых жриц и шестнадцатилетнюю послушницу. «Что-то грядет», обеспокоенно подумала Вэйна, до которой тоже доходили слухи и разговоры. «Бежать, надо бежать». Взгляд девушки остановился на крепостных стенах, переместился на человеческие лица-угрюмые, уставшие и озлобленные. У кого просить помощи? Кто из людей бьющих земные поклоны богини Велесе, в миру следует ее заповедям?

– Опусти взор, ты служительница Велесы, а не крестьянская девка на базарной площади.

“Терпи”, опуская взгляд, подумала Вэйна. Глофина разменяла третий десяток, не взирая на постоянные воздержания в еде и посты, жрица имела два подбородка и обвисший живот. Женщина часто срывала злость на послушницах, а год назад изуродовала лицо служанки, обвинив ее в том, что та целовалась с парнем за воротами храма. Поэтому Вэйна, опустив взгляд, смотрела на сложенные ладони, подпрыгивающие в такт карете.

Дом городничего не отличался от других каменных строений – массивная неуклюжая громадина с тяжелой крышей, лишенная архитектурных изысков. Парадная лестница покосилась, плитка осыпалась, но снующая прислуга едва обращала внимание на такие мелочи. Жриц встретили как дорогих и ожидаемых гостей, правда городничий так и не появился, чтобы лично поприветствовать велесок. Глофина разрешила всем подняться в комнаты и вознести молитвы за благополучную дорогу. Вэйна спрятала улыбку, судя по отдышке жрицы и ее покрасневшему лицу, Глофина собиралась подкрепиться отнюдь не духовной пищей, а затем лечь спать, что было на руку девушке, желающей посмотреть город. Отбросив мысли о наказании, Вэйна незаметно выскользнула из дома городничего. Девушка ненавидела чувство липкого страха, ком в горле и дрожь в пальцах. Иногда Вэйне казалось, что лучше смерть. Но, только иногда…

Предчувствие беды не оставляло девушку. Судя по озабоченным лицам горожан, они тоже были в предвкушении. Набат пробил ближе к вечеру…

Вэйна, покинув дом городничего, накинула капюшон на голову, понимая, что в толпе она будет все равно узнана как велеска. И в самом деле, люди поспешно расступались и кланялись, а мужчины старались оказаться по другую сторону дороги. Вэйне было неприятно подобное отношение, ведь в глазах людей девушка видела страх и неприязнь, но не почтение. Вэйна прислушалась к нарастающему шуму и гулу. Поплутав по городу, девушка направилась вслед за толпой, пока не уперлась в спины. Те горожане-кто обернулся, отошел в сторону.

– Прошу, сестра.

Люди расходились, едва не разбегались от девушки, как от прокаженной. Вэйна задавалась вопросом, что же произошло? Почему она, вернее ее одежда велески, вызывает такую странную реакцию? Наконец-то девушка увидела того, кому внимала толпа. На бочонке из-под рыбы стоял высокий мужчина с пышной бородой. В руках глашатай держал пергамент, который читал уже в пятый раз.

– Приказом всемилостивого короля Неомира с сего дня тринадцатого оберота государственной религией Полевии объявляется культ Велесы. Все иные религии, верования, культы отныне признаются инакомыслием и отступничеством. До конца месяца еретики, которые не желают сменить верования, обязаны покинуть страну. Те, кто останется в королевстве, обязан отказаться от чуждых Полевии верований. Наказание за нарушение указа-штраф, арест и изгнание из страны. Магия в Полевии запрещается-ибо это есть занятие не богоугодное, оно разрушает умы. Тот, кто будет уличен в колдовстве, будет немедленно арестован и подвергнут ритуалу изгнанию демонов…Книги, содержащие магические формулы и заклятия, а также книги, посвященные чуждым Полевии верованиям, должны быть изъяты и сожжены.

Толпа на площади двояко слушала глашатого. Как догадалась Вэйна не единственного. Мир Полевии менялся. И девушка даже не представляла, какие изменения грядут.

Часть жителей, едва дослушав длинную речь глашатого, отправилась по делам. Несколько человек незаметно избавились от магических амулетов. Другие отбросили мощи своих богов, которые попирали ногами. Но толпа уже всколыхнулась! Многие люди подхватили лозунг, призывающий очистить город. Призывали к этому мелкие торговцы и ремесленники, нищие и убогие, а также блаженные. Те, кто был обделен в средствах и влачил жалкое существование… Местная знахарка ни о чем, не подозревая, открыла двери, ревущей толпе. Женщина едва успела всплеснуть руками, когда в нее кинули булыжником. Знахарку подхватили за руки и потащили к зданию ратуши. Женщина заглядывала в лица нищим, которым подавала милостыню, раздавала бесплатно еду и лечебные мази. Залена просила о пощаде, но люди с фанатичным блеском в глазах, продолжали выкрикивать лозунги. Один из брошенных камней рассек бровь знахарки и кровь заливала ей лицо. Пекарь чью дочь женщина спасла на прошлой неделе, отвернулся и поспешил закрыть окна на ставни, а двери на засовы, ведь толпа часто не знала пощады. Казалось по отдельности горожане были не плохими людьми, но сейчас ими управлял коллективный разум, который жаждал крови и разрушений. Однорукий солдат призвал всем идти громить кварталы ростовщиков, ведь их занятия противоречили самой сути веры в Велесу!

Толпа разделилась на несколько потоков. Люди сметали уличные лотки и врывались в таверны и винодельни. Берениец возглавил шествие в библиотеку. Архивариус с помощником пытались остановить людей, но были схвачены и избиты. Книги сбрасывали с полок, набивали в мешки и выбрасывали в окна, где толпа уже разводила костры. Архивариус с поломанной рукой, обжигая руки, бросался к кострам. Люди глумливо смеялась, подначивая старика. Помощник архивариуса пытался увести учителя, но тот кажется был готов разделить судьбу своих книг.

– Это же наше прошлое, наше наследие…Что…что мы оставим нашим детям?

Городничий приказал закрыть ворота, чтобы удержать беснующуюся толпу. Все стражи срочно были вызваны на службу. Но взбесившейся город невозможно было остановить. Ненависть выплескивалась на улицы и витрины, на тех, кто не отрекался от своих богов.

Вэйна которая видела, как пылали костры, а знахарей и гадалок забивали насмерть, бежала с городских улиц. Девочка не была глупа, понимая, что этой ночью хламида велесок не спасет ее. Люди теряли человеческие лица-этой ночью они становились диким зверьем, уничтожающим все на своем пути.

Вэйна бежала и от довольных лиц жриц, которые со злорадством и удовлетворением взирали на обезумевший город.

Городничий после ужина закрылся в кабинете, чтобы дописать депешу об успешном выполнении приказа-культы были запрещены, книги изъяты, гадалки и знахарки арестованы.

Вэйна долго не могла заснуть. Девушка ворочалась в кровати, пока усталость не взяла верх. Но и во сне Вэйна не нашла покоя, ее преследовали кошмары. Девушка в ужасе проснулась, когда увидела Офелию, привязанную к помосту с пылающим костром. После этого кошмара Вэйна не могла уже заснуть.

Офелия поднялась на одну из башен, недоверчиво она смотрела на столб приближающейся пыли. Солдаты…

Уголки губ жрицы задрожали. Как же так? Ведь она предчувствовала беду-намеки, слухи, перешептывания. Почему же она не доверилась интуиции? Почему беспечно продолжала верить в защиту своей богини? Офелия подошла к шкафу, достала флягу с коньяком, сделала один глоток, прислонила лоб к поверхности зеркала. Странно, но настоятельница Весты не могла найти слов, чтобы обратиться к богине.

Послушница, все еще не веря словам нищенки, взбежала по узкой винтовой лестнице. Она обратила испуганный взгляд на настоятельницу.

– Приказ короля о запрете всех культов.– На одном дыхании сказала девушка.

Офелия вздрогнула, как будто ее ударили по щеке.

Послушница замялась, она не привыкла видеть настоятельницу потерянной.

– Что нам делать?

Офелия пожала плечами. «Бежать»,– прошептала она одними губами.

Жрицы, собравшиеся во дворе, впервые в жизни заперли ворота, испуганно переглядываясь, они обратили взгляды полные надежды на настоятельницу. Офелия, наконец, взяла себя в руки, выпрямилась. Женщина вспомнила предсказание старого охотника о том, что скоро весталки склонят головы перед велесками. Кажется, этот день настал.

– Каждая из вас вольна принять решение, подчиниться приказу короля или же…

Голос Офелии сорвался, так как в этот миг ворота дрогнули под натиском солдат, а затем были снесены. Жрицы испуганно жались друг к другу, пока один из офицеров зачитывал приказ. Ни разу он не оторвал взгляд от бумаги, страшась встретиться взглядом с настоятельницей и другими жрицами, которых знал не один год.

– Служительницы Весты с сего дня пятнадцатого оберона признаны виновными в распространении ереси. Приказано каждую жрицу взять под стражу и заключить в исправительном доме, чтобы дальнейшую судьбу каждой грешницы решила специально сформированная комиссия. Каждая жрица, которая проявит сопротивление, будет арестована и она предстанет перед судом в обвинении в государственной измене…

Жрицы молча выслушали указ, на мгновение на площади воцарилась тишина, а потом все пришло в движение. Солдаты даже не поняли, кто подал знак, но жрицы бросились бежать. Капитан-грузный мужчина отбросил дрожащего офицера в сторону.

– Чего вы стоите, ловите этих чертовых баб!

Солдаты замешкались на несколько секунд, а потом протянули руки, пытаясь изловить юрких жриц.

В этот день повезло только четверти жрицам и послушницам, им удалось бежать по тайному ходу, затем они затерялись в лесу. А как только рассвело, жрицы нашли убежище-кто у разбойников, кто у друзей, кто у любовников. Остальные женщины были схвачены и связаны. Офицер, который утром снял оберег Весты, подаренный матерью, испытывал стыд за то, что вместо чтобы вступиться, он остался верен присяге. Капитан брюзжал слюной, просчитывая возможность получения нового звания…

Офелия затаилась в овраге. Неудачное падение для женщины закончилось вывихом и растяжением. Настоятельница сделала еще один глоток из фляги. Офелия слышала мужские голоса, преследователи приближались. Жрица видела, как колыхнулась листва и прямо перед ней появился молоденький безусый солдат. Кажется, он испугался встречи не меньше жрицы. Офелия сорвала с шеи драгоценный камень на шнурке, протянула его стражнику.

– Пожалуйста,– прошептала жрица одними губами.

Солдат отрицательно мотнул головой, отвернулся.

– Здесь никого нет!– выкрикнул он.

Офелия закусила губы, чтобы не всхлипнуть от боли. Женщина просидела в овраге не меньше часа. Жрица слышала, как рядом сновали солдаты, но Веста хранила ее.

Под утро Офелия выбралась из укрытия и заковыляла к храму. Женщина затаилась за деревьями, наблюдая за происходящим. Храм Весты был объят огнем. Горели кельи и библиотека, хозяйственные постройки и сады. Солдаты уже вынесли из храма дорогую одежду, мебель, украшения. Скульптура белой богини была опрокинута с помоста. Отрубленную голову Весты выволокли из храма и теперь солдаты пинали ее ногами. Вскоре в храме не осталось ни одного человека, огонь перекинулся на стены и ворота. Пойманные жрицы были связаны, и солдаты собирались гнать их в город как скот. Офелия неосознанно вышла из укрытия, женщина собиралась до конца разделить тяготы и лишения с сестрами.

– Ты уже не спасешь их.

Жрица вздрогнула и покосилась на Лигула. Охотник скучающе смотрел на полыхающий храм.

– Все к этому шло, я предупреждал тебя. Эти полоумные жрицы добились своего.

– Половина этих солдат приходила в наш храм,– потусторонним голосом, глухим и сорванным произнесла Офелия.– А сегодня они вторглись как враги, уничтожая все огнем и мечом.

– Такова жизнь.– Заметил Лигул.

Офелия покачала головой.

– Нечего винить жизнь! Мы-люди творим ее. Король с королевой. Верховная жрица велесок. Капитан этих бравых солдат, каждый воин попирающий Весту! – Взгляд Офелии пылал яростью и ненавистью.– Страх, ярость, ненависть, жажда наживы-все эти чувства заставляют людей действовать…Этот храм был чудом архитектуры, его библиотека хранила многие секреты…А сегодня все уничтожено! Предано огню! Но только это не пламя очищения. В этом костре сгорит вся Полевия! Ибо те, кто пришел сегодня как каратель, завтра сам падет, сгорев дотла в пламени, которое неосторожно разжег.

Лигул внимательно заглянул в лицо жрицы, лицо женщины пылало лихорадкой и безумием.

– Куда ты?

– К ним. Я не оставлю храм…

Лигул подскочил к жрице и ударил ее, Офелия обмякла и упала на землю. Охотник со второй попытки перекинул жрицу через плечо и побрел в хижину, Офелии был нужен покой и уход.

– Твоя смерть ничего не изменит.– Пробормотал старик.

Большинство жриц в этот день прилюдно отреклись от своей веры. На площади при скоплении народа женщины признались, что настоятельница храма опаивала их зельем, заставляя придаваться греху. И лишь только десятки жриц отказались покаяться, храня веру в праведный суд, если не при жизни, то хотя бы после смерти.

Жизнь в столице угасала только на несколько ночных часов. А с раннего утра рыночные площади были заполнены людьми, которые торговали и совершали обмен. И, конечно же, молились в наспех открытых часовнях. Вэйна же видела не город, а муравейник, живущий собственной жизнью. Девушка чувствовала ложь, окружающую ее со всех сторон. Гадалки, вовремя предупрежденные о королевском указе, спешно перекрасили вывески, изменив гадальные дома на кофейни. И только проверенные клиенты все еще допускались во внутренние покои, в которых раскладывали карты, бросали кости и гадали по изломанным линиям ладоней. Знахарки уничтожали запасы трав и зелий, которые не были одобрены культом Велесы. Маги, которых были единицы, предпочитали спешно покинуть страну. Конечно, повезло не всем-в ночь насаждения единой религии было много пострадавших и убитых. Но как были фанатики, искренне верящие в заветы Велесы, так были и люди, которые даже под страхом смерти и жестокой расправы не отрекались от своих принципов и веры.