Текст книги "Любовник поневоле"
Автор книги: Марина Григ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
21
Павел открыл дверь сразу – в махровом халате, с мокрыми волосами, видимо, после душа, – и жестом пригласил гостя в комнату. Горелик огляделся – четырехкомнатная квартира была просторной, прекрасно отремонтированной и обставленной, чувствовался тонкий вкус и толстый кошелек ее хозяев. На сервировочном столике стояли бутылка хорошего коньяка, тонко нарезанный сыр, оливки и ветчина на маленьких тарелочках, хлеб и пакет сока. Горелик вдруг почувствовал приступ голода – он не успел сегодня пообедать. Словно прочитав его мысли, Павел сказал:
– Сейчас придет Антон, и мы поужинаем, у меня в гриле курица. Садитесь, прошу вас. Извините, но у меня в голове только Ирина, я не могу думать ни о чем другом. Даже дочку не поехал проведать – только позвонил Алле, сказал, что приеду завтра.
– И как Алла с вами говорила?
– Очень сухо, хотя ее можно понять. Сказала, что Машенька чувствует себя нормально, уже привыкла без грудного молока, не капризничает. Я ведь хочу ее забрать – вот только найду няню. Прямо завтра и заберу.
– Вы уверены, что это правильно? Все-таки вам не до ребенка сейчас. Вот найдется Ирина, даст Бог, все выяснится, тогда и возьмете.
– Я не могу без них – без Машеньки и Иришки. Если нет одной, то хотя бы вторая должна быть со мной. Иначе я сойду с ума один в квартире. Найду хорошую няню, которая будет тут жить и ухаживать за девочкой до возвращения Иры. Скажите, а вы верите в то, что моя жена могла убить Алену?
– А вы с женой похожи, – усмехнулся Андрей. – Она спросила меня то же самое, когда подозрение падало на вас. И отвечу я вам так же, как ей. Следователь обязан в первую очередь считаться с фактами. Пока у меня есть один доказанный факт: ваша жена призналась в убийстве и предъявила доказательство этого – дневник, который она могла взять только после смерти Бельской. Но сейчас я пришел не как следователь, а просто как человек, симпатизирующий вам и особенно – вашей супруге. Только, Бога ради, не вздумайте ревновать, – засмеялся майор, – да, Ирина мне понравилась, но я помню о том, что у нее есть муж, причем любимый. В этой истории и без меня хватает страстей и чувств. Мне очень хочется разобраться: кто все-таки вас подставил и куда делась Ирина? Так что можете считать, что у меня интерес и профессиональный, и чисто человеческий, можно сказать, дружеский.
– Спасибо, – тепло ответил Павел. – Я почему-то вам верю, хотя отношение мое к вам должно быть по идее совсем противоположным. Простите, я открою дверь, это скорее всего Антон.
С курицей и пиццей они расправились быстро. К тому же Павел достал из холодильника бутылку «Финляндии», отставив в сторону изысканный коньяк, совсем не подходивший к курятине, да и вовсе не соответствующий майорским погонам гостя. Андрею показалось, что Ростовцев хочет напиться и отключиться, поэтому он поспешил перейти к делу:
– Скажите честно, Павел, у вас есть враги, или, скажу мягче – недоброжелатели?
– Я бизнесмен, причем достаточно успешный, – просто ответил тот. – Но конечно же, не из тех воротил, у которых масса врагов и их надо устранять, когда они мешают. Вряд ли я наступил на чью-то мозоль настолько, что понадобилось меня убрать.
– Значит, надо искать личный интерес. И здесь неизбежно всплывает первым делом ваш компаньон. Давайте забудем об эмоциях и попытаемся трезво взглянуть на ситуацию. Ему было бы выгодно ваше отстранение от дел?
– Только в том случае, если в компании нет Ирины тоже, поскольку, согласно нашему уставу, в случае моего отсутствия функции главы компании переходят к ней. Но надо учесть, что главной целью может являться отнюдь не пост Генерального директора и председателя Совета директоров, а тот контрольный пакет акций, которым мы владеем и который делает меня фактическим владельцем компании.
– Значит, Бортников мог рассчитывать на то, что ваше отстранение и его союз – простите, что говорю об этом, – с вашей женой может дать ему шанс стать владельцем компании?
– В случае моей недееспособности владелицей акций становится опять-таки Ира, поэтому в принципе – да. Но это нереально.
– Почему?
– Во-первых, у Сергея есть супруга, она, кстати, подруга Ирины. Во-вторых, моя жена никогда не пошла бы на это.
– Хорошо. Кто еще мог претендовать на акции?
– Контрольный пакет составляет шестьдесят пять процентов. Сергею принадлежит десять процентов, столько же – моему основному компаньону, с которым мы фактически основали фирму – Роману Барыкину. Он возглавляет группу разработчиков, так сказать, мозговой центр компании. Остальные пятнадцать распределены между сотрудниками в небольших количествах. Любой из акционеров теоретически может купить акции в случае, если я их продам. Но поверьте, десять процентов дают Бортникову неплохой доход, и он вряд ли бы так рисковал.
– Но ведь семьдесят пять процентов дали бы неизмеримо больше, не так ли? Павел, Бортников был с самого начала в курсе ваших амурных дел – раз, он – самая заинтересованная фигура – два. Слишком велик соблазн заподозрить его.
– Но ведь у него есть алиби. Галка подтвердила, что в момент убийства он находился у себя в кабинете.
– Секретаршу можно подкупить. Кроме того, она заявляет это со слов помощницы вашего заместителя. Кстати, что это за женщина?
– Серега взял ее несколько месяцев назад, хотя в штатном расписании такой должности нет. Молодая, энергичная, образованная… – Павел замолчал.
– Договаривайте, пожалуйста. Она его любовница?
– Я не люблю повторять сплетни и не доверяю им. Хотя Серега известный бабник, признаю.
– А его жена в курсе похождений мужа?
– Думаю, она смотрит на это сквозь пальцы, делая вид, что ни о чем не догадывается. Повторяю, Сергей слишком хорошо зарабатывает, чтобы Аннушка так легко рассталась с ним. Это не в ее характере.
– Значит, можно допустить, что Бортникова в кабинете не было, но помощница заявила Гале, что они работают.
– Опять-таки теоретически – да. Но за час до того, как я ушел, он был в офисе, мы с ним разговаривали, у него была куча работы. Когда же он успел? Нет, я не думаю, что Серый убил Алену.
– А что представляет собой Барыкин?
– Ромка? Это мой школьный друг, человек абсолютно надежный. Больше всего на свете его интересуют наука и рыбалка. Так что он вполне доволен своей жизнью. К тому же он ничего не знал – во всяком случае, я ему ничего не рассказывал.
– В каких они отношениях с Бортниковым? Возможно, тот ему рассказал? Даже не в корыстных целях, а так, в виде сплетни, мужских побасенок. А Барыкин решил, что вы незаслуженно пользуетесь результатами его идей. Могло быть так?
– Нет, – твердо сказал Павел. – Во-первых, у Сереги с Ромкой достаточно холодные отношения – первому всячески хочет утвердиться в качестве второго лица компании, а второй им является, но ему это до лампочки. Во-вторых, Роман просто не способен на это.
– Кто же в таком случае?
– Не знаю, – растеряно ответил Павел.
– Слушай, Паш, – вмешался молчавший до того Антон, – от твоего офиса до квартиры Алены всего минут двадцать – тридцать езды, если, конечно, нет пробок. Сергей вполне мог выйти сразу после вашего разговора, допустим, где-то полпятого. Алена была убита в промежутке между пятью и шестью часами. Значит, он мог доехать до ее дома в районе пяти, а уже через полчаса поехать обратно в офис. Ты выехал после пяти – минут через десять – пятнадцать, в час пик, когда на улицах уже образовались пробки, и доехал гораздо позже. Так что он вполне мог уложиться.
– А какие у него были гарантии, что я приеду именно в это время к Алене? Согласись, трудно было все рассчитать наверняка и подготовить к моему приезду.
– Давайте посмотрим на дело несколько с иной точки зрения. Мне кажется, ваша жена, Павел, что-то узнала или поняла, потому что она специально, на мой взгляд, предупредила сотрудников о том, что собирается сделать. Впрочем, для этого достаточно было рассказать все вашей секретарше, чтобы новость узнали и помощница Бортникова, и ее шеф. Здесь возможны два варианта: либо Галина Жукова тоже замешана в этом деле, либо она просто выбалтывала все своей приятельнице, а та, естественно, докладывала шефу. Как вы думаете?
– Галка вряд ли пойдет против нас, да у нее и духу не хватило бы вмешиваться в такое опасное дело. Но насчет болтовни – тут я не спорю, она ужасная сплетница и болтушка.
– Значит, Ирина специально рассказала ей обо всем, зная, что это лучший способ довести все до сведения Сергея, – задумчиво сказал Антон. – Но зачем?
– Я думаю, – ответил майор, – что она тоже подозревает Бортникова. Своим поступком Ирина хотела убить двух зайцев: снять все подозрения с вас, Паша, и заставить убийцу предпринять решительные действия.
– Она убила трех зайцев, – грустно улыбнулся Павел. – Рассказала мне о своем «убийстве» еще и для того, чтобы проверить, выдам я ее или нет. Убедилась, что ради меня все-таки стоит идти на жертву, и сделала это.
– Я ее, между прочим, понимаю, игра действительно затеяна опасная. Думаю, нам надо сделать две вещи: установить наблюдение за Бортниковым и ждать, пока объявится Ирина.
– То есть вы предлагаете мне просто сидеть и ждать? Зная, что Ира может быть в опасности?
– Поверьте, если она до сих пор жива и здорова, а я очень надеюсь, что это так, то с ней уже вряд ли что-то случится. Вам надо заняться делами, забрать, как вы сказали, дочку, хотя я не советую делать это сейчас. Ваша жена обязательно даст о себе знать, вот увидите.
– Вы меня извините, Андрей, но я не могу поступить так, как вы предлагаете. Поставьте себя на мое место. Да я сижу сейчас с вами, а внутри меня все кричит, что она в опасности, а я тут с гостями водку распиваю!
– И что вы собираетесь делать? Завтра мы объявим ее в розыск, распространим фото в аэропортах и на вокзалах, по всем отделениям милиции. Хотите этого?
– А разве этого можно избежать? Разве в вашей власти помочь нам? Ведь если ее поймают, то обвинят в убийстве. Вы представляете Ирину в тюрьме? Нет уж, достаточно того, что я там побывал.
– Что вы собираетесь делать? – повторил майор.
– Я найму частного детектива, сам начну искать. Но сидеть сложа руки не буду – просто не смогу.
– Дело ваше, – вздохнул Андрей. – Извините, что говорю это, но ваша жена ведет себя гораздо разумнее вас. Поэтому я все-таки посоветую: не делайте резких движений, возможно, вас на это провоцируют. Вы весьма опрометчиво вели себя до сих пор, не повторяйте ошибок. В крайнем случае подождите день-два, потом только начните действовать. Ну, я пошел.
Павел проводил майора и вернулся в гостиную.
– Но ведь у него есть алиби. Галка подтвердила, что в момент убийства он находился у себя в кабинете.
– Секретаршу можно подкупить. Кроме того, она заявляет это со слов помощницы вашего заместителя. Кстати, что это за женщина?
– Серега взял ее несколько месяцев назад, хотя в штатном расписании такой должности нет. Молодая, энергичная, образованная… – Павел замолчал.
– Договаривайте, пожалуйста. Она его любовница?
– Я не люблю повторять сплетни и не доверяю им. Хотя Серега известный бабник, признаю.
– А его жена в курсе похождений мужа?
– Думаю, она смотрит на это сквозь пальцы, делая вид, что ни о чем не догадывается. Повторяю, Сергей слишком хорошо зарабатывает, чтобы Аннушка так легко рассталась с ним. Это не в ее характере.
– Значит, можно допустить, что Бортникова в кабинете не было, но помощница заявила Гале, что они работают.
– Опять-таки теоретически – да. Но за час до того, как я ушел, он был в офисе, мы с ним разговаривали, у него была куча работы. Когда же он успел? Нет, я не думаю, что Серый убил Алену.
– А что представляет собой Барыкин?
– Ромка? Это мой школьный друг, человек абсолютно надежный. Больше всего на свете его интересуют наука и рыбалка. Так что он вполне доволен своей жизнью. К тому же он ничего не знал – во всяком случае, я ему ничего не рассказывал.
– В каких они отношениях с Бортниковым? Возможно, тот ему рассказал? Даже не в корыстных целях, а так, в виде сплетни, мужских побасенок. А Барыкин решил, что вы незаслуженно пользуетесь результатами его идей. Могло быть так?
– Нет, – твердо сказал Павел. – Во-первых, у Сереги с Ромкой достаточно холодные отношения – первому всячески хочет утвердиться в качестве второго лица компании, а второй им является, но ему это до лампочки. Во-вторых, Роман просто не способен на это.
– Кто же в таком случае?
– Не знаю, – растеряно ответил Павел.
– Слушай, Паш, – вмешался молчавший до того Антон, – от твоего офиса до квартиры Алены всего минут двадцать – тридцать езды, если, конечно, нет пробок. Сергей вполне мог выйти сразу после вашего разговора, допустим, где-то полпятого. Алена была убита в промежутке между пятью и шестью часами. Значит, он мог доехать до ее дома в районе пяти, а уже через полчаса поехать обратно в офис. Ты выехал после пяти – минут через десять – пятнадцать, в час пик, когда на улицах уже образовались пробки, и доехал гораздо позже. Так что он вполне мог уложиться.
– А какие у него были гарантии, что я приеду именно в это время к Алене? Согласись, трудно было все рассчитать наверняка и подготовить к моему приезду.
– Давайте посмотрим на дело несколько с иной точки зрения. Мне кажется, ваша жена, Павел, что-то узнала или поняла, потому что она специально, на мой взгляд, предупредила сотрудников о том, что собирается сделать. Впрочем, для этого достаточно было рассказать все вашей секретарше, чтобы новость узнали и помощница Бортникова, и ее шеф. Здесь возможны два варианта: либо Галина Жукова тоже замешана в этом деле, либо она просто выбалтывала все своей приятельнице, а та, естественно, докладывала шефу. Как вы думаете?
– Галка вряд ли пойдет против нас, да у нее и духу не хватило бы вмешиваться в такое опасное дело. Но насчет болтовни – тут я не спорю, она ужасная сплетница и болтушка.
– Значит, Ирина специально рассказала ей обо всем, зная, что это лучший способ довести все до сведения Сергея, – задумчиво сказал Антон. – Но зачем?
– Я думаю, – ответил майор, – что она тоже подозревает Бортникова. Своим поступком Ирина хотела убить двух зайцев: снять все подозрения с вас, Паша, и заставить убийцу предпринять решительные действия.
– Она убила трех зайцев, – грустно улыбнулся Павел. – Рассказала мне о своем «убийстве» еще и для того, чтобы проверить, выдам я ее или нет. Убедилась, что ради меня все-таки стоит идти на жертву, и сделала это.
– Я ее, между прочим, понимаю, игра действительно затеяна опасная. Думаю, нам надо сделать две вещи: установить наблюдение за Бортниковым и ждать, пока объявится Ирина.
– То есть вы предлагаете мне просто сидеть и ждать? Зная, что Ира может быть в опасности?
– Поверьте, если она до сих пор жива и здорова, а я очень надеюсь, что это так, то с ней уже вряд ли что-то случится. Вам надо заняться делами, забрать, как вы сказали, дочку, хотя я не советую делать это сейчас. Ваша жена обязательно даст о себе знать, вот увидите.
– Вы меня извините, Андрей, но я не могу поступить так, как вы предлагаете. Поставьте себя на мое место. Да я сижу сейчас с вами, а внутри меня все кричит, что она в опасности, а я тут с гостями водку распиваю!
– И что вы собираетесь делать? Завтра мы объявим ее в розыск, распространим фото в аэропортах и на вокзалах, по всем отделениям милиции. Хотите этого?
– А разве этого можно избежать? Разве в вашей власти помочь нам? Ведь если ее поймают, то обвинят в убийстве. Вы представляете Ирину в тюрьме? Нет уж, достаточно того, что я там побывал.
– Что вы собираетесь делать? – повторил майор.
– Я найму частного детектива, сам начну искать. Но сидеть сложа руки не буду – просто не смогу.
– Дело ваше, – вздохнул Андрей. – Извините, что говорю это, но ваша жена ведет себя гораздо разумнее вас. Поэтому я все-таки посоветую: не делайте резких движений, возможно, вас на это провоцируют. Вы весьма опрометчиво вели себя до сих пор, не повторяйте ошибок. В крайнем случае подождите день-два, потом только начните действовать. Ну, я пошел.
Павел проводил майора и вернулся в гостиную.
– Что скажешь? – спросил он Антона.
– Скажу, что он прав. Не рыпайся пока, потерпи немного. Они должны сделать первый шаг, если Ирина пропала по их вине. Если же она просто затаилась сама, то обязательно даст тебе знать. Тут вопрос в другом. Твой телефон могут поставить на прослушку, чтобы засечь ее звонок. Поэтому надо что-то придумать, возможно, завести новый мобильник, номер которого будут знать только самые близкие, человек пять, не больше. Возможно также, она позвонит матери или брату.
– Ты тоже считаешь, что это Серега?
– Не думаю, – ушел от ответа адвокат. – А что ты решил насчет Маши?
– Завтра с утра поеду навестить ее. И попытаюсь найти надежную няню, чтобы забрать девочку домой. Мне нужно, чтобы хотя бы она была со мной сейчас, иначе у меня крыша поедет.
– Если хочешь, я найду тебе няню с рекомендациями, с медицинским образованием. У меня есть знакомая, которая работает в фирме, предоставляющей подобные услуги.
– Спасибо, Антоша, это было бы просто супер, – с благодарностью сказал Павел. – Я хочу, чтобы это была интеллигентная женщина лет сорока – сорока пяти, которая бы согласилась на время перейти жить сюда. Цена устроит любая, лишь бы я мог доверить ей ребенка.
– Хорошо, Паш, завтра к полудню будет у тебя няня. Могу даже прислать несколько, чтобы ты выбрал. Все, я пошел. Спокойной ночи.
– Знаешь, когда весь этот кошмар кончится, мы с Иркой пригласим тебя на нашу дачу с девушкой. У тебя есть девушка?
– Есть, – усмехнулся Антон. – Именно она и работает в этой фирме. Ты сегодня отпустишь меня?
– Нет, – неожиданно сказал Павел. – Слушай, Антоша, будь другом, переночуй сегодня у меня, мне не по себе. Завтра я как-нибудь уж справлюсь, да и Машенька будет со мной. А ты как?
Антон посмотрел на часы – был второй час ночи. Посмотрел на Павла – тот был явно не в себе. И решил остаться, да и до работы ему было ближе из центра.
Ночью Павлу снилась Ирина. Она шла по темной улице и несла на руках Машеньку. Девочка плакала и все время смотрела назад – там, за спиной Иры, Павлу почудился силуэт Алены. Она протягивала руки к ребенку, но Ирина как будто уводила девочку от матери, стремясь вперед, к свету. Она все шла и шла, но свет никак не приближался. Павел хотел помочь ей, но не мог сделать ни шага, будто был привязан. Тогда он закричал, рванулся из своих пут навстречу им и… проснулся.
Он встал и пошел на кухню. Антон спал в комнате для гостей и, похоже, не слышал его крика. Павел открыл холодильник, достал водку и начал пить прямо из горлышка. Хотелось напиться так, чтобы свалиться в беспробудном сне и не думать ни о чем хотя бы ночью. Ему казалось, что он должен делать что-то, а он бездействует. С ним нет двух его любимых женщин, а он пьет себе. Но что ему делать, что?
Он допил водку и лег. На столике возле кровати стояла фотография жены – Ирина улыбалась ему, но Павлу чудилось в этой улыбке последнее «прости». «За что мне тебя прощать, милая моя?» – успел подумать он с пьяной сентиментальностью, проваливаясь в глубокий сон – на сей раз до утра и без сновидений.
22
Антон сдержал свое слово. К часу дня Павлу успели позвонить три женщины, претендовавшие на роль Машенькиной няни. Он попросил каждую прийти к нему в офис с промежутком в час. Выбрал вторую – это была женщина сорока пяти лет, вдова, жившая отдельно от взрослого сына, детская медсестра по профессии, которая охотно согласилась переехать к нему на время. Вера Дмитриевна показалась ему очень славной и доброй, к тому же у нее был большой опыт ухода за детьми. Подруга Антона, которой он позвонил, одобрила его выбор, сказав, что у этой няни очень хорошие рекомендации и ей можно полностью доверять. И Павел решился. Он дал ей ключи от квартиры, денег с просьбой купить все, что может понадобиться ребенку, и отправил няню с водителем в магазин, а потом домой. Он рассчитывал забрать Машеньку вечером, как договорился с Аллой.
Сестра Алены восприняла известие о том, что он собирается забрать девочку одновременно с печалью и заметным облегчением. Маша напоминала ей горячо любимую сестру, к тому же Алла успела привязаться к ребенку. С другой стороны, ей было трудно брать на себя такую ответственность, и она понимала, что отец имеет на ребенка все права и никому их не уступит. С Павлом она общалась довольно сухо. Он заметил, что смерть Алены сильно подкосила ее, но Алла держалась – двое своих детей и Машенька требовали постоянного внимания.
Он позвонил ей под вечер и сказал, что едет за дочкой. Весь этот день провел в офисе, не принимая никого, даже Серегу. Заставил себя углубиться в работу. С Галкой перекинулся всего парой слов, по телефону поздоровался с Сергеем, сказав, что сам вызовет его. Говорить с Бортниковым ему не хотелось, как, впрочем, ни с кем, но потом он вспомнил совет Антона и, вызвав компаньона, попросил того съездить в ближайший офис и купить новый мобильный с подключением. Особо подчеркнул, что собирается сообщить новый номер только самым близким. Через час у него был второй мобильный.
Павел позвонил матери Ирины. Постарался утешить ее, обещал заехать завтра. София Романовна стала вдруг ему близка, как никогда, он знал, что она очень поддерживала Иру в последнее время. И сейчас теща не бросила ни единого упрека в его адрес – только попросила, сдерживая слезы, найти Иришу. Он дал ей новый номер, наказав в случае звонка Ирины сразу сообщить ему. То же самое попросил сделать и Сашку. Брат жены сказал ему, что накануне отъезда Ира велела ему достать поддельные документы. Он купил у известных людей паспорт и водительские права на имя Вероники Дородновой и отдал сестре. Больше Сашка ничего не знал.
Эта информация была любопытной, но сообщать ее следствию, будь майор Горелик хоть трижды лоялен, он не собирался. Лучше поговорить с Антоном – может, тому удастся проверить по своим каналам, выезжала ли за рубеж гражданка с таким именем. Пока же он поехал за своей ненаглядной доченькой.
Алла ждала его. У дверей стояла коляска с детской одеждой. Машенька спала. Он подошел к ней, бережно взял на руки, поцеловал в лобик. Как же она выросла, его красавица! Он благодарно посмотрел на Аллу.
– Спасибо тебе, – искренне сказал Павел. – И прости, если можешь. Я не хотел ей зла.
– Знаю, – тихо ответила она. – Павел, кто убил ее? Неужели твоя жена?
– Нет, не верь этому, – сухо ответил он, – я уверен, что убийцу найдут, и очень скоро. Когда все это кончится, я позвоню тебе, и мы вместе пойдем на кладбище к Алене, хорошо?
Она кивнула и поцеловала племянницу.
– Береги дочку, – глухо проговорила она. – Это все, что осталось от моей сестры.
И, боясь разрыдаться, она быстренько поставила коляску в лифт, спустилась вместе с ними, помогла Павлу сложить и поместить коляску в машину.
– Как же ты довезешь ее? – вдруг спросила Алла, и он понял, что не подумал об этом.
Не говоря больше ничего, она взяла у него ребенка и села в машину. Доехав до дома, так же молча помогла ему донести коляску и Машеньку. Он собирался отвезти ее обратно домой, но Алла решительно остановила его: «Доеду на метро».
Вера Дмитриевна все приготовила к приезду Машеньки. Комната для гостей стала теперь больше похожа на детскую: она купила кроватку, детское постельное белье, даже кое-какие игрушки. Привезла и все необходимое для себя. Павел мысленно решил, что, когда все кончится, он превратит комнату в настоящую детскую, а пока можно и так, только игрушек он накупит побольше.
Поручив ребенка хлопотам няни, он прошел в свой кабинет и позвонил Антону.
– Привет, Антоша, – сказал Павел, – спасибо тебе за няню, все хорошо, Машенька уже у меня. Кстати, можешь приехать познакомиться. Заодно надо поговорить.
– Хорошо, – сказал адвокат. – Буду через час. Надеюсь, сегодня мне не придется ночевать у тебя.
– Не придется, даже если попросишь, – усмехнулся Павел, – теперь у нас нет комнаты для гостей, зато есть детская.
Вера Дмитриевна помогла ему приготовить ужин, а Машенька лежала в коляске и мирно посапывала. Когда Антон приехал, стол был уже накрыт. Няня наскоро поела с ними, потом пошла кормить девочку.
– Ну, что у тебя там нового, выкладывай, – перешел к делу адвокат. – Я правильно понял, что появилась информация, которую ты не хотел сообщать по телефону?
– Правильно. Дело в том, что накануне отъезда Ирина попросила брата достать ей документы на чужое имя. Он купил их и передал ей. Нельзя ли без ментов проверить, вылетала ли в Европу или куда-нибудь вообще Вероника Дороднова?
– Хорошо, я проверю это завтра. Что еще?
– Да вроде ничего. Да, Серега взял мне новый номер, запиши.
– Ты подчеркнул, что это закрытый номер?
– Я сделал все, как ты велел. Если и завтра от Иры ничего не будет, я обращусь в частное сыскное агентство.
– Давай все-таки потерпим три дня, потом я сам посоветую агентство, лады?
Они поговорили еще с полчаса, потом Антон ушел. Павел прошел в детскую, поиграл с ребенком. Ему становилось легче, когда он смотрел на дочку, но тревога не унималась, сердце все время напоминало о том, что с Ириной что-то случилось, а он бессилен помочь.
Но ночь он провел спокойно.
Утром Павел, едва войдя в приемную, попросил Галку зайти к нему. Она с готовностью зашла и села напротив.
– Галя, я хочу знать подробности последних дней. Что тебе говорила Ира по поводу своего отъезда?
– Ну, она сказала… – Галка помолчала, пытаясь сообразить, куда может завести ее излишняя откровенность, – она сказала, что решила взять вину на себя и уехать в Европу.
– Маршрут она выбирала сама? Вообще она с кем-нибудь, кроме тебя, говорила насчет этого?
– Не знаю. Она просила меня взять билеты в Испанию через Париж или какой-нибудь другой французский город.
– А отели ты бронировала?
– Нет. – Галка была на удивление немногословна.
– Слушай, Галочка, ситуация очень серьезная. И то, что с тобой разговариваю я, а не следователь, – чистая случайность, которую всегда можно исправить. С кем ты делилась информацией о том, что Ира собиралась делать? Только честно, пожалуйста.
– Павел Константинович, а с чего это вы взяли, что я буду врать? – нарочито официально ответила Жукова. – Я никому не сообщала этого. Я вообще не треплюсь с кем попало и не трезвоню о секретах, тем более чужих.
– Значит, не хочешь помочь мне… – протянул Павел. – Что ж, я был о тебе лучшего мнения. Можешь идти.
Галка с некоторой опаской посмотрела на него, словно не ожидала так легко отделаться. Но Павел заметил и мелькнувший в ее глазах страх. Секретарша явно была не искренна в разговоре с ним, но, видимо, предпочитала заслужить скорее немилость шефа, нежели нести ответственность за более серьезный проступок.
Ростовцев посмотрел на часы – было около одиннадцати. Он набрал номер телефона Антона, но того на месте не оказалось. Он перезвонил на мобильный.
– Еду в офис, – сообщил адвокат. – Как только узнаю результаты запроса – дам знать. Жди в течение часа.
Легко сказать – жди! Павел чувствовал, что его терпение подходит к концу. Нервы просто не выдерживали. Иногда он даже жалел, что его выпустили на свободу – в камере он хотя бы знал, что бессилен что-либо предпринять. А так – у него были развязаны руки и все возможности действовать самому, а он не делал практически ничего, чтобы найти жену. Он набрал номер РУВД и попросил майора Горелика.
– Слушаю вас, Павел, – откликнулся Андрей, – новости есть?
– Нет. Честно говоря, я жду их от вас.
– Пока слежка не дала никаких зацепок. Бортников ведет себя абсолютно естественно, никуда не ездит, никому подозрительному не звонит. Продолжаем следить.
– Что ж, продолжайте, – желчно сказал Павел, – хотя я уже уверен, что это бессмысленно.
– Посмотрим, – с присущей ему бесстрастностью ответил Горелик.
Павел хотел положить трубку, но вдруг ему почудилось в трубке чье-то дыхание. Он тихонько положил трубку на стол, прокрался к двери и слегка приоткрыл ее. Галка держала в руках трубку, видимо, не поняв, что разговор с майором окончен.
Первым порывом Павла было резко открыть дверь и застать ее на месте преступления. Но он сдержал себя, подумав, что из ситуации, возможно, удастся извлечь пользу. «Вот мерзавка!» – мысленно выругался Павел и так же тихонько прикрыл дверь. Подойдя к телефону, он громко сказал в трубку:
– Пока, майор. Я сегодня еще позвоню вам. – И дал отбой.
Усевшись в кресло, Павел задумался. Совершенно очевидно, что Галка врала ему. Есть два варианта: либо она замешана в этом деле очень серьезно, либо просто не силах побороть свою страсть к сплетням и подглядыванию-подслушиванию, поэтому стремится быть в курсе всего. В первом случае возникает вопрос: кто стоит за ней? Во втором – с кем она делится результатами своей шпионской деятельности?
Зазвонил телефон. Павел вздрогнул. Он снял трубку и моментально сказал:
– Перезвони мне на мобильный.
Что ж, пусть Галка поймет, что он догадался. В противном случае она опять узнает то, что знать ей не положено. И не исключено, что это будет информация об Ирине.
– Паш, это я, – сказал Антон, когда Павел ответил на звонок сотового. – Что за секретность?
– Потом скажу. Ты что-нибудь узнал?
– Вероника Дороднова в среду никуда не вылетала. Кстати, на всякий случай сообщаю: билеты Ирина брала на свое имя. Возможно, документы понадобились ей для будущей регистрации в гостинице.
– Получается, что она все-таки осталась здесь, – прошептал Павел так, чтобы за дверью не было слышно. – Слушай, давай пообедаем вместе, а? Когда тебе удобно?
– Ну, скажем, в два. Я заеду за тобой.
– О'кей.
В приемной послышались голоса – Галка о чем-то спорила вроде бы с Серегой. Тот, не слушая ее, открыл дверь в кабинет Павла.
– Паш, что за ерунда происходит? Ты со мной не общаешься, а Галка не хочет впускать к тебе никого. С ума сошли, что ли? Я, конечно, понимаю твою ситуацию, но…
– Галка не впускает по моей просьбе, – сухо прервал его Павел. – Впрочем, садись, раз пришел. Извини, я действительно не в себе. К тебе этот запрет, естественно, не относится.
– Что там с Ирой-то? Есть новости?
– Новостей нет, – осторожно ответил Ростовцев. – Думаю, сидит она где-нибудь в Барселоне и выжидает, когда можно будет связаться со мной.
– Дай-то Бог, дай-то Бог. А что с Машкой?
– Машенька у меня. Вчера забрал, и няню нашел замечательную. Теперь моя дочура со мной. Знаешь, классная девчонка, если бы не она, я бы окончательно свихнулся от всех этим проблем. – Павел всячески бодрился, чтобы успокоить Бортникова. – Заходи как-нибудь, познакомишься с ней.
– Зайду. – Серега пристально посмотрел на него. – А Ирку искать ты не собираешься?
– Собираюсь. Вот только сигнала жду, – загадочно ответил Павел, нарочно разжигая любопытство Сереги.
