Текст книги "Стрекоза (СИ)"

Автор книги: Марина Тетерина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

   Каменная плита захлопнулась за спиной, рунная цепочка вспыхнула призрачным светом, отсекая меня от остального мира. Теперь выйти отсюда я смогу лишь при благополучном окончании ритуала, но страха не было. Фелицис действовал.

   Диадема отлевитирована на алтарь, прикасаться к ней я даже не рисковала, судьба рыжей Уизлетты – достаточно веское основание для соблюдения полной техники безопасности и даже больше. Я вышла за охранный контур и активировала пентаграмму, тягаться с вырвавшимся духом у меня не было никакого желания. Рядом со мной находилась открытая шкатулка с длинным, внушающим уважение своим размером клыком василиска. Готовность – ноль, я нацепила на нос свои знаменитые очки, внимательно рассматривая прославленный артефакт Ровены в магических потоках. Крестраж выглядел чёрным инородным вкраплением в идеальную структуру чар непревзойдённой магички, сложное переплетение каналов осколка души Риддла с основной рабочей структурой энергетических линий артефакта не оставляло надежды удалить его без разрушения самой диадемы.

   Что я могу сказать? Закон подлости во всей своей непреодолимой красе. Простой путь – однозначно не мой метод. А какая была замечательная идея – возродить Лорда, глянуть в его красные глазки, и пусть у него голова болит о судьбе МагБритании. Сам к власти рвался, а я и дальше тихонечко в своей башне посижу, мне студентов учить понравилось. Размечталась, Косицына.

   Будь Тёмный Лорд вменяем, дельце бы выгорело, я готова была рискнуть даже с учётом восьмидесятипроцентной вероятности летального исхода себе любимой. Что поделаешь, такая вот я авантюристка. Я в состоянии прополоскать мозги подростку с неокрепшей психикой, убедить в собственной невиновности и оправдать принятую меру самообороны, вывести из чёрной депрессии и убедить, что он ничего не должен тем, кто бросил его в трудную минуту. Но вернуть разум устоявшемуся магу, окончательно слетевшему с катушек, я не могу. Какой бы я ни была аферисткой, необходимо реально оценивать собственные возможности.

   Прости, Том Марволо Риддл, я всецело поддерживаю твой душевный порыв, но, к моему великому сожалению, помочь ничем не могу. Ох, не зря Тёмный Лорд рвал свою душу на куски в таком бешеном темпе и впаивал её в реликтовые предметы после обычного дневника. Видимо, таким образом он пытался хоть как-то стабилизировать своё состояние.

   Моё оружие медленно поднялось в воздух, это в каноне золотое трио хваталось за ядовитые зубки голыми руками, а у меня слёз феникса в наличии не имеется. Хотя Моя Прелесть с радостью запустит в диадему пресловутое адское пламя, вот только кто знает, что замутили ушлые гоблины в своих ритуальных залах, лучше я засвечу клыки василиска и свою способность к невербальной магии, чем семейную тайну. Самопальное копье с жутким звуком вонзилось в украшение, по ушам ударил дикий крик, вспыхнул защитный контур и заработали накопители, поглощая вырвавшуюся энергию. Над артефактом в расплавленной мешанине серебра и драгоценных камней, в которой с трудом можно было узнать бывшую форму, медленно таял, бешено закручивающийся, словно мечущийся в панике, чёрный дым.

   – Оставайся в блаженном сне, благородный король. Быть мессией в своей стране – незавидная роль...* – тихо пропела я на русском. – Эта эпитафия подойдёт тебе более всего. Оценить по достоинству чей-либо вклад в историю могут лишь далёкие потомки и сторонние наблюдатели. Поттериане не повезло нарваться на последнего.

   – Ты что творишь, женщина неразумная?! – мой философский настрой, сдобренный щедрой порцией лирического взгляда на проблему, оказался жестоко разрушен самым банальным образом.

   После завершения ритуала защита автоматически отключилась, и в помещение ворвался мой поверенный, пышущий гневом и возмущением, что аж борода дыбом топорщится, а из глаз искры летят. Практически буквально, поскольку маленькие злобненькие глазки Кровохлеба подозрительно светились.

   – Я тебя ещё раз спрашиваю – это что?! – рявкнул на всю мощь лёгких гоблин. Ну да, его в известность о своих тёмных делишках я не поставила. – Что?! – прорычал он, бросившись к центру пентаграммы.

   – Осторожно! – единственное, что успела выкрикнуть я, когда он потянул руки с непропорционально большими кистями и длинными когтистыми пальцами к тому, что осталось от диадемы.

   – Это... это... – прохрипел он, так и не прикоснувшись к проклятой вещи. – Как ты могла, сказочница моя?! Как у тебя вообще рука поднялась? Что ж ты наделала-то, а?

   В его поток искренних причитаний и почти театральных заламываний рук я не могла и слова вставить, лишь беспомощно наблюдая за его хаотичными метаниями. Зелье удачи постепенно выветривалось из моей крови, и меня потихоньку отпускало. Как-то сразу оказалось, что у меня болит голова, а ноги подкашиваются от усталости, и вообще меня слегка пошатывает, и урчит в животе.

   – Это же диадема Равенкло! Утерянная, почти легендарная! Словно ты справочник негласного рейтинга артефактов в глаза не видела, необразованная! Как??? – А это больше похоже на крик души.

   – Это крестраж, – наконец я вставила свои пять копеек и устало привалилась к каменной стене.

   – И что с того? – резко окрысился гоблин. – Словно это проблема. Чем ты это его? – он бесцеремонно отобрал у меня контейнер и распахнул его, быстрым взглядом окинув содержимое, с треском захлопнув крышку. – Ну, ты вообще, Шахерезада, страх потеряла, такие вещи с собой таскать. В хранилище! – рявкнул он. – Чей крестраж?

   – Риддла.

   – Это который у нас о ребёнка Поттеров убился? – дотошно уточнил Кровохлеб.

   – А ты знаешь ещё одного? – окрысилась я. – И, как видишь, недоубился.

   – Мир большой, – проворчал гоблин. – Кто знает, сколько Риддлов на свете душу рвали. Убился, недоубился, какая разница, от Предвечной ещё никто не уходил. И Фламеля мне в пример не приводи, не он первый, не он последний. Так, а чем это от тебя пахнет? – гоблин подозрительно принюхался, а его глаза вновь налились бешенством. – Фелицис? Нет, ты окончательно сошла с ума! Мозги окончательно отказали?! Какое зелье удачи с твоим даром, ненормальная!

   – Тихо! – рявкнула я в ответ, прижимая ладони к вискам. – Всё нормально будет, я точно знаю. Но повторять опыт, пожалуй, не рискну.

   – Ладно, – прошипел поверенный, яростно сверкая глазками. – Идём в кабинет. То, что осталось от диадемы, продашь банку?

   – Продам, – согласно кивнула я и покорно последовала за гоблином, пулей вылетевшим из ритуального зала.

   – Даже не уточнишь цену? – язвительно поинтересовался гоблин.

   – Не-а, – устало отозвалась я. – Гоблины не обманывают своих клиентов, а наличие поверенного – это привилегия. Уверена, не обидите.

   Кровохлеб довольно кивнул, выслушав мою путанную речь как маскировку нежелания торговаться.

   – Не обидим, – эхом отозвался он. – Рассказывай, – распорядился, едва я устроилась в гостевом кресле и протянула руку к вазочке с шоколадом. – Откуда это у тебя?

   – Что именно? – педантично уточнила я.

   – И крестраж, и клыки василиска, – сурово сдвинул кустистые брови поверенный, кивнув на небрежно брошенную на стол шкатулку.

   – И то, и другое из школы. Василиска в прошлом году грохнули. А крестраж... да меня просто колотит от такого сочетания, как крестраж, дементоры и Поттер. Ничего с собой поделать не могу, – пожала плечами и потянулась за второй конфетой.

   – А посоветоваться с мудрым поверенным не судьба? – не хуже змеи прошипел гоблин. – И на будущее, если тебе в руки попадаются легендарные артефакты, в первую очередь тащим их мне – как единственному разумному в нашем союзе – вне зависимости от того, какие проклятия там навешаны! Это понятно?

   Я согласно закивала, не желая спорить с разозлённым гоблином, держащим лапу на пульсе моего финансового благополучия.

   – У вас что за муть в школе творится? – слегка успокоился он.

   Я ехидно усмехнулась и нанесла добивающий удар.

   – Подготовка к воскрешению Темного Лорда. – Выражение полного охренения на богатой на мимику морде гоблина будет долго греть мне душу.

   * Ария (Армагеддон 2006) – «Кровь королей»

  Глава 18

   После своей импровизированной вылазки за пределы школы, совмещённой с кражей особо редких (по словам моего поверенного – легендарных) артефактов и террористическим актом против жизни и здоровья отдельно взятого Тёмного Лорда, я забилась в свои покои и сидела, словно мышь под веником, вздрагивая от любого шороха. Всё, что было до этого, лишь детский лепет и подковерные игры на уровне детского сада, если брать за эталон моего дражайшего работодателя. А вот изъятие без спросу и последующее уничтожение школьного имущества, крестражем Волдеморта именуемого, – это уже открытое объявление войны нашему Великому Светлому, а то, что у меня силёнок с ним тягаться нет, никому объяснять не нужно. Страшно было, аж жуть! Как я умудрилась вести уроки и факультатив – я не представляю, всё как в тумане, единственная мысль, что прослеживалась сквозь моё сумеречное состояние, – это отслеживание шагов и посетителей с паническим: «Не за мной ли?»

   Даже моя инициативная группа заметила что-то неладное, но списали всё на дементоров, и теперь в моих покоях каждый час сменялся серебристый патронус, пристально отслеживающий мои перемещения, чем ещё больше меня нервировал. Развели зоопарк, черти марсианские! И главное, сказать, чтоб убрали, не могла – банально бы сорвалась в истерику. А деткам знать не обязательно, что у профессора паранойя и мания преследования.

   Оклемалась где-то через неделю, относительно придя в себя, да и то периодами срывалась в панику и вновь пыталась забиться в самый дальний угол и забаррикадировать покои. Но здравый смысл и способность к анализу ко мне вернулись. И по всему выходило, что раз за мной ещё не пришли и всеобщего кипиша по поводу исчезновения древнего артефакта в школе не происходит, то или Дамблдор ещё не хватился пропажи, или я удачно замела следы. Впрочем, шум директор поднимать бы не стал, а тихо всё проверил лично, но на задушевные беседы меня не таскали, а обыск в моих покоях не проводился. И что меня обнесло? Хотя есть предположение, что это откат от зелья удачи, наложившийся на ауру дементоров, вытаскивающих наружу все наши страхи. Стражи Азкабана тут, рядом, за тоненькой кирпичной стенкой, кружат, скучают, преданно заглядывают в окна. Как называется, почувствуй себя узником знаменитой тюрьмы на верхних элитных этажах для самых отмороженных личностей. Жуть!

   Ладно, примем за рабочую версию, что мне невероятно повезло и Дамблдор пока не в курсе пропажи диадемы. Что мы имеем в остатке? Время, за которое рассеются все следы. Муляж долговечен, не зря я туда накопитель воткнула. Дороговато, но что ни сделаешь ради исправления собственной глупости. Отследить создателя обманки тоже не просто: я же палочкой не пользуюсь! Есть у накопителей ещё одно маленькое свойство, отчего об их использовании очень не любят распространяться – искажение почерка накладываемых плетений вследствие использования внешнего источника, а не внутреннего. Нет, даже так при очень большом желании отследить мага можно, поскольку всё зависит от уровня силы и энергии – все привыкли экономить, используя концентраторы в виде палочек и иных приспособлений для снижения потерь. Сложно, но можно. Вот только я палочку не могу использовать по понятным причинам. Но и мне, сидящей на халявном источнике энергии, нет смысла крохоборничать. Поэтому с точки зрения здравого смысла и магических наук, моя кривая подделка вызовет разве что оторопь от бездарно потраченных ресурсов и вывертов логики мага, приложившего руку к её созданию. Всё ради того, чтоб запутать следствие! Что ж, надежда умирает последней. А пока тишина.

   Северус ворвался ко мне резко, словно ангел мщения, влетел в распахнутый люк с эффектно развевающейся за плечами мантией, создающей иллюзию чёрных крыльев. Тёмные глаза, напоминающие бездонные провалы, яростно сверкали, а на закаменевшем лице замерла гротескная маска безразличия. Контрастное различие. Люк с треском захлопнулся, и взмахом палочки чародей наложил неизвестные мне чары. Только тонкие губы беззвучно шевельнулись – и на вход в мой класс легли вычурные магические линии, оплетя не только люк, усиленно изображающий входную дверь, но и весь класс разом. Интересненько!

   С грохотом передо мной опустилась моя же шкатулка с чешуёй василиска.

   – Что случилось? Ингредиент оказался с дефектом? – иронично усмехнулась я.

   – Можно сказать и так, – выплюнул он, буравя меня пронизывающим взглядом. – Он свежий.

   Я только безразлично пожала плечами. Если честно, я его раньше ждала. Не мог маг его уровня не увидеть подвох, а у меня целая туша в подвале лежит, которую я самостоятельно разделать не в состоянии: сил и знаний не хватит. Уподобляться Плюшкину я не желаю, и вообще, вождь пролетариата завещал делиться, а ждать, когда делиться заставят принудительно, не дело. Всё равно я гоблинов протащить в школу не смогу, чтоб они мне змейку на ломтики порезали и присвоили инвентарный номер каждой чешуйке. А жаль, столько бы проблем сразу исчезло.

   – Тебя это не устраивает? – Я продемонстрировала его знаменитый жест, честно сплагиаченный, но, увы, опять забыла про очки, нацепленные на нос, и нужного эффекта не добилась.

   – Меня многое в этой школе не устраивает. Особенно ведьмы, шастающие по подвалам. Я тебя не прибил лишь потому, что в состоянии определить, что чешуя взята с мёртвого василиска, – прошипел он, не сводя с меня взгляда и отслеживая малейшие колебания мимических мышц. Так и знала, что он физиогномист*!

   – То есть ты меня подозреваешь в прошлогодних художествах? – искренне расхохоталась я.

   – Где есть одна идиотка, там найдется и вторая. В Хогвартсе наличие умственно отсталых на квадратный метр бьёт все возможные рекорды, – не повёлся на мою провокацию декан Слизерина.

   – Хорошо, если тебя не устраивает плата чешуёй, назови цену в галеонах, – и я, скосив под дурочку, потянулась к своей шкатулке, которая очень резво вывернулась из-под моей руки.

   – Сибилла, я не сомневаюсь, что ты поняла меня верно. – Голос зельевара был пугающе ласков, а лицо – бесстрастно.

   – Поняла, конечно, – хитро улыбнулась я. – Клятва и договор, Северус. Иначе никак.

   Чародей отрывисто кивнул.

   – Но я хочу знать, как. Желающих попасть в Тайную Комнату было несчётное количество, но открыть смогла лишь школьница под тёмным артефактом. У меня закономерно возникают сомнения.

   – Вообще-то в прошлом году у нас было два уникума, – педантично напомнила ему. – Поттер использовал парселтанг.

   – Опять всё сводится к Поттеру, – скривился Снейп, я индифферентно пожала плечами.

   – Вытянуть нужную комбинацию звуков из памяти призрака оказалось не то чтобы сложно, сколько муторно, а кровью Поттер поделился добровольно сам.

   – Вот с этого момента поподробнее! – резко подобрался Северус, окинув меня колючим взглядом профессионального убийцы.

   Я молча удалилась в свои покои, сопровождаемая деканом Слизерина, явно не желающим терять меня из виду. В моей гостиной процедура накладывания непонятных мне чар повторилась, видимо, мой собеседник не жаждал таскаться из помещения в помещение, и у него совершенно отсутствовало чувство такта, поскольку посетить девичьи апартаменты я его не приглашала. И всё же жаль, что я не умею читать по губам. Заклинаньице-то явно крайне любопытное. Наконец заветная колба была извлечена из дальних закромов мелкого хлама и была предъявлена на обозрение.

   – Что это? – недоуменно спросил зельевар, подозрительно разглядывая чёрную с сизым отливом жидкость.

   – Я надеялась, ты мне скажешь, – хмыкнула я в ответ. – Изначально это был стандартный проявитель с кровью Поттера. А вот что получилось в комплексе, мы ни в одном справочнике не нашли.

   – Сама варила? – иронично поднял бровь хам подземельный.

   – Моих талантов не хватает. Из Мунго, – не повелась я. – Держи. – Я выставила на стол флакон с остатками зелья.

   Северус задумчиво повертел в длинных пальцах прозрачную ёмкость с бесцветной жидкостью, плескающейся на дне, особое внимание уделил крохотной монограмме госпиталя, подтверждающей качество. С каждой секундой зельевар всё больше мрачнел, черты его лица хищно заострились, а взгляд стал холодным и колючим.

   – Кто ещё об этом знает? – отрывисто спросил он, бросив на меня быстрый, пронизывающий взгляд.

   – Ты, я, Поттер.

   – И ты ни с кем об этом не говорила? – продолжал давить он.

   – О чём? – Я демонстративно закатила глаза. – О том, что, по словам ребёнка, его покусал ползающий по школе василиск, а директорский феникс залил место укуса слезами? И школьный колдомедик это пропустила?

   Северус сел в кресло, устало помассировав пальцами переносицу. Флаконы с исходным зельем и пугающим результатом притулились рядком на столике, даже не думая исчезать под смурным взглядом декана Слизерина.

   – У Поппи все признаки обливиейета, – наконец выдал он, вперив в меня тяжёлый взгляд. – Бл... – не сдержался вечно невозмутимый и неприступный зельевар, явно нахватавшийся идиом от русскоязычного коллеги по тайному обществу с террористическим уклоном.

   – Ты мне лучше объясни, как дети там оказались. – Взгляд Снейпа, вызывающий нервную дрожь у среднестатистических магов, на меня не произвёл ни малейшего впечатления, мой был ничуть не ласковее. – И почему спасательная команда состояла из летающей курицы, раритетной шапки и гоблинской парадной цацки?

   – Спроси чего полегче, – огрызнулся тот. – Когда мелкая Уизли пропала, наш дражайший директор наконец-то расщедрился на слёзы феникса, и я сутки был занят изготовлением противоядия.

   – А разве слёзы феникса сами по себе не являются противоядием? – искренне удивилась я.

   Снейп бросил на меня ещё один полный смеси ярости и презрения взгляд, а затем его палец обвиняющее ткнулся в пробирку с неопознанным диагнозом.

   – По-твоему, это выглядит противоядием?

   – Я так и не смогла определить, что это.

   – Результат интриг директора и всеобщей некомпетентности, – вынес он окончательный вердикт.

   – Меня больше интересует, как ребёнка спасать, – отмахнулась я.

   – Никак. – Я бросила на него угрожающий взгляд и опасно прищурилась. – Никак, – повторил он. – Я читал о подобных случаях. Эту адскую смесь из организма не вывести, она уже во все ткани проникла. Слёзы феникса яд василиска нейтрализуют, вот только использовать его в чистом виде... это, конечно, не кровь единорога пить, но где-то очень близко. Этим методом в прошлом пользовались в самом крайнем случае. Для этого есть противоядие на основе слёз со строгой дозировой. Бл...! – вновь повторил он.

   – Чем это грозит?

   – Ну, органические яды на него будут действовать ослабленно, и это единственный плюс. То же касается многих зелий, особенно обезболивающих, но передозировка никуда не денется. Отставание в физическом развитии, но поскольку паршивец грезит карьерой ловца, то он может и в этом углядеть выгоду. Ухудшится контроль, повышенная гиперактивность, сосредоточиться на чём-то надолго будет сложно, собственно, это поставит крест на любых ментальных практиках...

   – То есть? – прервала я задумчивые рассуждения зельевара.

   – А? – отвлёкся он, удивлённо глядя на меня. – Окклюменцию ему не постичь.

   – Совсем?

   – Есть и активные варианты защиты сознания. Особенно когда уже связка с легилиментом образовалась, тут уже всё зависит от упрямства и агрессии мага. Но это так зыбко, да и работать это может в обе стороны...

   В этот момент мне почему-то вспомнились горящие красным огнём глаза и воспалённый шрам повзрослевшего Поттера, скрываемый за отросшей челкой. Если это не связка легилимент – жертва, то я не знаю.

   – Что ещё?

   – Нестабильность магии, – грустно усмехнулся Снейп. – А с учётом скверного контроля, то без проводника у него, собственно говоря, мало что будет получаться, – заметив мой совершенно не понимающий взгляд, зельевар расщедрился на более развёрнутые пояснения. – Магия не стабилизируется, и Поттер будет подвержен стихийным выбросам, как в детстве, особенно на фоне нервных потрясений. Может выдать необычайно мощное заклинание, что истощит его, а то и убьёт или, наоборот, в ответственный момент не сможет наколдовать даже банального люмоса. Собственно говоря, наша магия во многом зависит от эмоций, с возрастом это сглаживается.

   Мы ненадолго замолчали, думая каждый о своём. О чём думал зельевар, мне не ведомо, да и гадать по поводу его извилистых измышлений прирождённого гения не хотелось, свой разум целее будет, а меня занимали мысли, стоит ли вспоминать знаменитый английский этикет и предлагать гостю чай или, учитывая хамское поведение означенного гостя, забить на гостеприимство и высказать тем самым степень своего раздражения.

   – Вернёмся к началу нашего разговора, – прервал он затянувшееся молчание. – Всё же я желаю знать, как с помощью этого, – он взмахом взболтал жидкость в колбе, – ты умудрилась попасть в святая святых самого Слизерина?

   – Пошипеть в одном месте, сбрызнуть вот этим и пошипеть в другом, и вуаля, – я ехидно улыбнулась. – Только после договора, Северус.

   Я вынула свиток с предварительным текстом и только обворожительно улыбнулась на его скупую мимику, выразившую его лёгкое удивление. Нет, он серьёзно думал, что я не способна просчитать свои действия на несколько шагов вперёд? Ладно, не способна, но не в этом случае. Так или иначе, договор мы составили, клятвы произнесли, а откладывать посещение уютного логова Короля змей зельевар категорически не желал.

   Долгое ожидание меня любимой около женского туалета на втором этаже не прибавило мрачному зельевару ни хорошего настроения, ни любви к моей персоне. Снейпа раздражало всё: и место схрона для тайного хода в эксклюзивные подземелья, возле которого приходилось ошиваться столь одиозной личности, прячась от чужих глаз, и рыдающий за тонкой дверью неугомонный призрак, и моё неторопливое шествие на встречу с подельником – что поделаешь, метлу я так и не приобрела и вновь была вынуждена сделать крюк до знаменитого чулана, факт того, что пробраться незаметно через немыслимое число сигналок без моего фамильного чудо-артефакта – практически невыполнимая задача, и куча других факторов, которые больное воображение тёмного мага (а я в этом ни на секунду не сомневалась) могло выдавать с безумной скоростью.

   Впрочем, около заветной двери декана Слизерина я не обнаружила и в растерянности оглянулась, натыкаясь лишь на пустой коридор, залитый рассеянным светом от магических факелов, за стрельчатыми окнами царила непроглядная тьма шотландского ночного неба, затянутого низкими тучами.

   – А ты не торопилась. – Тихий вкрадчивый голос, раздавшийся за спиной, заставил меня подпрыгнуть на месте и взвизгнуть от неожиданности.

   Визга, правда, не получилось, вместо него я смогла выдавить лишь полузадушенный всхлип: мужская мозолистая ладонь жёстко перекрыла мне доступ воздуха. Мгновенно потеряв равновесие, я не свалилась позорно на каменный пол, лишь наткнувшись спиной на Снейпа, который даже не пошатнулся. Вот так и спускаются с небес на землю и теряют розовые очки всякие попаданки, возомнившие себя Мэри-Сью. Он себя не выдал ничем: ни звуком шагов, что, несмотря на все ухищрения, гулко разносятся по коридорам древнего замка, ни шорохом одежды при его любви к длинным и широким мантиям, ни движением воздуха в пустом коридоре.

   – Всё же твои очки – это не панацея, они имеют и свои ограничения, – будничным тоном выдал этот невозможный тип, отходя от меня на шаг.

   Я безразлично пожала плечами – этот жест постепенно входит у меня в привычку при общении с данной одиозной личностью, имеющей непревзойдённый талант бесить всех окружающих лишь своим присутствием, особо стойкие его ненавидят уже после пары фраз, выдавленных желчным тоном и не оставляющим простора для интерпретации. Занимательнейшая сволочь! Редчайший экземпляр, блин! Эндемик, место обитания – коридоры Хогвартса. Кто не спрятался – ваши проблемы.

   Взмах палочкой, и плач в туалете резко стих, он даже не заморачивался с открыванием дверей, а я, наивная ромашка, считала, что для наложения чар как минимум нужно видеть объект, но моего подельника такие мелочи не смущали.

   – Прошу! – Он даже галантно открыл дверь, пропуская даму вперёд.

   Туалет был залит водой. Миртл постаралась на славу, бестелесной статуей зависнув над делом рук своих, застывшее лицо призрака высветилось в свете парящего люмоса, предусмотрительно запущенного из-за моей спины. Впрочем, отсутствие света для моих очков роли не играло, скорее, это даже плюс, поскольку мой мозг интерпретировал увиденное мной в виде цветных линий и тумана разной густоты.

   – След в след, – предупредила я зельевара, аккуратно двинувшись вперед.

   Памятуя о не слишком приветливых коридорах, оделась я соответственно, поэтому лужи меня не смущали, а вот как выйдет из положения Северус в своей подтирающей пол мантии, мне было любопытно. Обернувшись назад, я только хмыкнула – эта зараза просто парила над полом. Позёр!

   – Мантия! – злобно прошипела я, заметив широкие полы в опасной близости от яркой линии сигналки. Зельевар понятливо кивнул и перекинул её через руку, какой бы язвой он ни был, но сосредоточенности в деле не терял.

   А дальше начались детские пятнашки с попыткой объяснить слепому, как двигаться на ровном месте среди невидимых линий. Но мы справились и с этим, замерев перед нужной раковиной. Ещё несколько минут, и я перекинула нити на соседние мойки от греха подальше, на обратном пути верну назад. Терпеливо выполняющий мои указания чародей поспешил реабилитироваться в собственных глазах, добавив яда в голос.

   – Ну, продемонстрируйте свои лингвистические достижения, Сибилла?

   Я бросила на него острый злой взгляд и принялась усиленно шипеть, стараясь заставить человеческие связки выдать практически невозможное. Но практика явно оказала благоприятное воздействие, на этот раз мне понадобилось лишь десяток попыток, и чёрный провал в неизвестность эффектно разверзнулся перед нами.

   – Надеюсь, Северус, с особенностями древних и забытых тайных ходов вы знакомы, – ехидно заметила я, окинув взглядом его пижонский наряд, в котором он собрался лезть в канализацию. – Осторожно, спуск крутой, – и эффектно упала в проход, на лету оседлав метлу. Всё же чем дальше, тем больше я становлюсь ведьмой, привыкая к реалиям нового для меня мира.

   На декана Слизерина я не оглядывалась, здраво подразумевая, что если он не озаботился транспортом для передвижения, то это его проблемы, впрочем, для того, кто презрел силы гравитации безо всяких приспособлений, лишь на голой воле и магии, это несущественные мелочи. Что и подтвердилось в конце спуска, когда он медленно и торжественно вылетел из трубы с развевающейся за спиной абсолютно чистой мантией. Как есть позёр! На мой насмешливый взгляд он лишь вопросительно заломил бровь. Я промолчала, двинувшись вперёд.

   Подозрительно относящиеся ко всем окружающим змейки с драгоценными глазами внимание зельевара заняли ненадолго, любопытство он удовлетворил после пары десятков диагностирующих заклинаний и, довольно хмыкнув, облил выгравированные и анимированные изображения пресмыкающихся так и оставшимся неизвестным составом из заветной колбы. Я экстренно зашипела. Снейп ворвался в помещение первым, бросив вперёд несколько неизвестных мне чар и стайку люмосов, и замер, настороженно оглядываясь по сторонам. Молчание затягивалось.

   – Сибилла, тебе не кажется, что здесь подозрительно пустовато? – задумчиво так глядя на меня, поинтересовался зельевар.

   – Не знаю. – Невозмутимо пожала плечами, разглядывая монументальную статую Салазара. – Это вообще первая тайная комната, которую я сподобилась вскрыть. Мне не с чем сравнивать.

   – Учитывая возраст василиска, я рассчитывал на сброшенные шкуры.

   Я ещё раз пожала плечами, намекая, что ничем не могу помочь. Может, он ел их с голоду, запертый в одиночестве на долгие столетия, откуда мне знать?

   – Наш договор касался исключительно туши василиска. Насчет остального ничего не могу тебе сказать.

   – Я почему-то так и подумал, – хмыкнул Снейп, подходя ближе к змею и взмахом руки скидывая консервирующие чары. – Мда... Спешите видеть сиё уникальное зрелище – единственный в мире тысячелетний беззубый василиск! – раздражённо прокомментировал зрелище пустых змеиных челюстей Северус.

   – Уговор был на остатки змейки. – Мою очаровательную и милую улыбку зельевар почему-то не оценил.

   Бесконечно можно смотреть на три вещи: огонь, воду и работу другого человека. Северус был великолепен. Со стороны он казался виртуозным дирижёром, лёгкими взмахами палочки управляющим многогранным оркестром, как единым организмом. Его магия напоминала музыку, невесомые потоки энергии, вырывающиеся по воле чародея, искусно переплетались, создавая ни с чем несравнимую бесподобную картину великого творения. И не важно, что этим актом творения была банальная разделка слегка протухшей туши реликтового змея. Я вообще не брезглива. Мне, конечно, не дано по щелчку пальцев накидывать на себя чары головного пузыря, но что-либо попроще из раздела бытовой магии для локальной очистки воздуха труда не составит. Так что я с упоением наблюдала высший класс от мастера, с комфортом устроившись на любимых подушках и раскурив свой эксклюзивный кальян. А что? Это в каноне Грейнджер у нас единственная умная и запасливая. А мне, как настоящей женщине, не понаслышке знакомо пятое измерение дамских сумочек. В магическом же мире некий сумрачный гений сумел его научно обосновать и даже поставить на поток. Чем я беззастенчиво пользуюсь.

   Наконец Снейп прервался и устало двинулся в мою сторону, на ходу накладывая на себя комплекс очищающих чар. Удивление моей наглостью в осквернении святая святых мрачного антуража Тайной комнаты самого Слизерина ярким куском восточного будуара зельевар выразил лишь нервно дёрнувшейся бровью. Но в следующую секунду с шумом приземлился рядом, устраиваясь полулёжа на мягких подушках и подзывая к себе поднос с бутербродами, которые я заранее подготовила, зная о любви мужчин к перекусу после нудной и тяжёлой работы. Высококалорийная пища и вдумчивое созерцание трудов своих праведных быстро привели Снейпа в благодушное настроение.

   – Не всё так плохо, как я думал. Частично туша безвозвратно пропала, но большую часть чары консервации успели спасти. Есть где развернуться.