Текст книги "Нейлоновый ангел"

Автор книги: Марианна де Пьерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Глава седьмая

– Куда ты пропала? – раздался голос Дарка.

– Послушай, деревенщина, – прошипела я. – Ты думаешь, что все это игрушки? У меня голова раскалывается!

Заметив, что Столовский пытается заглянуть мне через плечо, я оттолкнула его локтем.

Мы находились в здании, заполненном муэновскими клонами. Пол покрывали грязные дерюги, стены были залеплены перьями и шерстью, а на потолке виднелись пятна крови. А вонь стояла!..

Клоны разговаривали на незнакомом мне диалекте, но я смогла с помощью жестов уговорить их одолжить мне коммуникатор. За деньги. Они окружили нас, бросая подозрительные взгляды. Еще бы – не так часто к ним спускаются через крышу!

– Что значит «деревенщина»? – удивился Дарк.

– Почему ты не сказал мне, что приехал из сельской местности? – объяснила я ему.

Он склонил голову, будто на мгновение задумавшись.

– А разве ты сама стала бы звонить об этом на каждом углу?

Я никогда не была слишком сдержанной, поэтому сердито прошипела:

– Но ты должен был об этом сказать тому, кто защищает твоего друга.

– Извини. – Дарк усмехнулся, как будто я сказала что-то забавное.

Разговор мог продолжаться столько, сколько у меня оставалось времени. Что-то подсказывало мне, что преследователи совсем близко, и надо было убегать.

– Где вы? – спросил Дарк.

– А что?

– Как что? Я хочу быть в курсе дел. Мне удалось найти кое-что для С… Для нашего друга. Мы можем встретиться завтра у южной границы Башенного города?

– Зачем? – не отставала я.

Он пожал плечами, как будто борясь с неразрешимой проблемой. Может быть, как справиться с крючками на бандаже Мэй.

– У нас все изменилось, – сказал Дарк.

– У меня тоже, – ответила я.

– Так мы встретимся?

– Да, – согласилась я и прервала связь.

Расплатившись с ближайшим клоном одной из последних кредиток, я объяснила ему знаками, что нам надо уйти через дверь нижнего этажа. Столовский стоял ближе ко мне, чем моя собственная тень, и переминался с пятки на носок.

Терпеть не могу навязчивых мужиков!

Мы вышли из комнаты и миновали небольшой лестничный пролет. Клоны двинулись за нами на безопасном расстоянии. Как только я открыла тяжелую дверь, поток свежего воздуха прояснил мои мысли.

«Совсем неподалеку отсюда, совсем неподалеку…»

И тут все испортил какой-то молодой клон, стоявший в толпе. У него в руке вспыхнул маленький экранчик, по которому пошел очередной выпуск новостей. Там опять повторили описание Столовского.

Это так типично для Терта – мебели и занавесок нету, зато есть микротелевизоры.

Я хлопнула дверью о стену, собираясь бежать. С потолка полетела целая туча перьев. Они залепили мне лицо, обдав кровью. Я стала вытираться и отплевываться, но они забились мне даже в рот.

Клоны застыли на месте, обнажив ножи. Что-то на их лицах мне не понравилось.

Страх.

Меня охватило какое-то странное ощущение. Словно огонь вспыхнул на губах, а потом стал опускаться к животу, распространяясь по всему телу. Будто бы меня подожгли изнутри. Впрочем, это ощущение прошло так же быстро, как и появилось, но остался страх. Уж не заклинания ли колдовские?..

Да еще клоны вдруг повалились на пол, что-то бормоча.

Отвага окончательно покинула меня. Я кинулась бежать, охваченная ужасом. И мчалась до тех пор, пока меня не заставила остановиться нестерпимая боль в боку. Я забилась в темный угол, словно испуганный ребенок.

И только тут вспомнила о Столовском.

* * *

Ненавижу всяческие колдовские штучки.

В Торли и даже в южной части Терта их попадается не так уж много. Зато Шлак переполнен ими. Вуду, анимизм, сатанизм, поклонение технике…

А еще Кабал Кумера. Хотя мне проще думать, что его члены на самом деле не общаются с духами.

Я никогда еще не испытывала такого ощущения, как то, что охватило меня недавно. И не знала подобного вкуса. Как я ни отплевывалась, он не проходил.

К тому же я потеряла Столовского.

Должно быть, я пробежала целых десять кликов по узкой тропинке, извивавшейся между дворов. Чтобы узнать, куда меня занесло, пришлось свериться с имплантированным компасом.

А впрочем, что кривить душой? Никакая сила не заставит меня вернуться. Ни Столовский, ни его неуклюжий друг.

Никто.

И ничто.

Черт возьми! Эти клоны обваляют Столовского в перьях и прикончат! Проклятие!

Оставить Столовского у колдующих клонов – это одно дело, а сдать его репортерскому вертолету – совсем другое. Кроме того, я слегка привязалась к нему.

Я тяжело вздохнула.

С последними лучами солнца я двинулась туда, откуда только что бежала, и постаралась не обращать внимания на зловещие тени.

Бегать по Терту в темноте – себе дороже. Только что была пустая дорога, смотришь – на этом месте уже поселилась пара семей. Совсем скоро мне пришлось сбавить темп. На душе кошки скребли. Кто знает, что случится со Столовским без меня?

Кое-где по стенам зданий виднелись засиженные мухами лампы дневного света. Иногда попадался пластиковый светильник в виде свечи или же окно, залитое желтым. В основном же стояла абсолютная темень. Меня так и подмывало включить свой фонарик на лбу.

Воздух становился все более влажным, как будто кто-то брался за все огромной потной ладонью. Влага стекала по стенам, и на меня капали грязные капли.

Ночные звуки Шлака могли напугать кого угодно. В это время любое здравомыслящее создание забивается в свою нору.

Я потрогала пистолет и прислушалась к разнообразным шумам – ударам, воплям, нечеловеческому бормотанию. Один раз даже раздался неестественно высокий крик младенца. А в трех кликах от того места, где я бросила Столовского, начался настоящий гам.

Остановившись в тени, неподалеку от того самого здания, я увидела круг, огороженный столами и скамейками. Посреди него рос одинокий эвкалипт, ветви которого напоминали тощие руки. Несколько зданий стояли вокруг.

Почти все небо закрывали куски брезента, и лишь вблизи дерева виднелось несколько звездочек. По звукам, доносившимся от его подножия, было ясно, что что-то не так.

Я нечасто ввязываюсь в чужие проблемы. Великий Вомбат знает, что у меня хватает своих. Поэтому я двинулась к кругу, стараясь оставаться незамеченной.

Наконец, стали слышны два голоса.

– Эта сучка меня покалечила! Отхватила мой член! – кричал один.

– И как только она смогла его найти! – заржал второй. – Мой вдвое больше!

Первый завизжал, словно тонущий щенок. От этого звука у меня сердце замерло и перехватило дыхание. Я не слишком разбиралась в этом странном диалекте, но поняла, что речь идет о попытке изнасилования.

Перед глазами встали пустые лица прихвостней Джеймона. Но на этот раз мне самой ничто не угрожало.

Те двое даже не заметили моего приближения.

Не заметили моих кулаков и ступней, несущих возмездие.

Моя кровь кипела.

Неожиданно что-то ткнулось мне в бедро. То есть кто-то.

– С-спасибо, леди. Вы целы?

Я еле различила этот голос.

Была ли его обладательница здесь, в бараках?

– Пустяки. Кто-то должен был с ними разобраться. Эта мразь из Пластического городка.

Только теперь я смогла кое-как оглядеться. Увидела два бесчувственных тела, лежавших у моих ног.

– Никто раньше не делал для меня подобного, – сказал все тот же голосок.

Оглядевшись по сторонам, я увидела маленькую девочку с растрепанными волосами. У нее не было рук.

– Что же еще оставалось? – Собственный голос казался мне странным, чужим, словно доносившимся издалека. Я забила этих двоих почти насмерть голыми руками.

Девочка улыбнулась с надеждой.

– Как хорошо, что вы это сделали. Иначе меня бы уже не было.

Она снова потрогала мое бедро, и я поняла, что ноги служат ей вместо рук.

– Вам нужно выбираться отсюда. Я покажу как. Положите руку мне на плечо. Я отплачу вам.

Я последовала ее совету.

Она повела меня прочь, словно собака-поводырь. Вскоре мы оказались в какой-то лачуге, спрятавшейся под лестницей. Я скользнула внутрь, и девочка принялась оттирать с меня кровь тряпкой. Она ловко мочила ее ногой в старом колпаке от колеса.

У меня ныли пальцы. Те двое остались живы только потому, что я не использовала оружия. Может быть, случившееся послужит им уроком.

Девочка вышла из помещения, волоча колпак за собой.

Вернувшись, беспокойно посмотрела на меня. Под глазами у нее виднелись синяки. Она чем-то напоминала Долл.

– Откуда вы, леди? Я никогда не видела вас в Роза.

– В Роза?

– Ну, в Вилла-Роза.

Понятно. Это трущобы Шлака. Трущобы из трущоб.

Я заговорила очень быстро, глотая слова:

– Послушай, я из Торли, с северной стороны. Я кое-кого охраняю. Одного рыжего мужика. Случилось… кое-что. Он должен быть где-то неподалеку, в паре кликов отсюда. Мне нужно найти его. Сейчас же!

– Так это вы, – прошептала она возбужденно. Ее лицо изменилось. – Я знала, что это должно произойти.

– О чем ты? – спросила я. – За кого ты меня принимаешь?

Да уж, подходящий вопрос для безрукой девочки, ютящейся в собачьей конуре посреди шлаковых трущоб.

Но теперь она казалась уверенной в себе.

– За вами охотится пресса. Тот вертолет. Так сказали по Общей. – Она кивнула на маленький приемник.

К Общей сети может подключиться каждый. Нужно лишь раздобыть приемник, достать солнечные батареи и поймать нужную частоту.

– Муэновцы все говорят, говорят, – открывая и закрывая рот, девочка делала жесты пальцами ног. – Я слышала. Муэновцы сказали, что их спас кто-то, носящий Перьевую корону. И теперь они поют песни в вашу честь.

Носящий Перьевую корону? Бр-ррр! Во рту снова возник вкус крови.

Я вспомнила о том, что произошло недавно, о двух избитых подонках. Руки все еще дрожали.

– Как тебя зовут? – спросила я.

Девочка лишь покачала головой в ответ и пристально поглядела на меня. Ее глаза были огромными и серыми, а тощее лицо обрамляли клочья каштановых волос. Она очень сильно походила на эльфа.

– Как ты себя называешь? – повторила я.

– Со мной никто не разговаривает. И никак меня не называет.

Никто не разговаривает?

Жить в мире, где с тобой совершенно не общаются, – это уж слишком! Все-таки девочка – это ведь не бездушная вещь.

– Ну, видишь, я же с тобой разговариваю. Меня зовут Перриш. А тебя… можно я буду называть тебя… Брас?

На ее лице появилось выражение, которое я недолюбливаю. Было видно, что она полностью положилась на меня.

Я зарычала от досады. Мало мне одного Столовского! Пускай у меня сердце кровью обливается из-за этой девчонки, но что я могу для нее сделать? И сколько в Шлаке таких детей?

– Брас знает, где искать рыжего. Брас поможет вам. – Она произносила данное мною имя, явно смакуя его.

Я осторожно взяла ее за тощее плечо. На ней было грязное платье без ненужных рукавов.

– Спасибо, Брас, но быть со мной слишком опасно.

Она закусила губу:

– Теперь Брас принадлежит вам. Мы немного поедим и пойдем искать рыжего.

Она нырнула под кучу тряпок, сваленных в углу, достала пищевую плитку и протянула ее мне ногой.

– Кусайте первой.

Я поняла, что у меня не было крошки во рту после встречи с Айо Лэнгом в кафе, но угощение не вызвало у меня аппетита. Особенно при виде ребер Брас, торчавших из-под платья.

– Поешь лучше сама. Потом покажешь мне, где искать Столовского. Получишь денег, – пообещала я, нащупав свою последнюю кредитку.

Девочка откусила маленький кусочек плитки, потом еще немножко. Прежде чем жевать, она размягчала их слюной. Потом засунула остатки в карман.

– Брас не нужны деньги. Ее убьют из-за них. Брас останется с Перриш.

– Но откуда же ты берешь еду без денег? – Вопрос был глупым, но ведь о некоторых вещах не терпится спросить.

– Брас питается подножным кормом.

– Как это?

Она удивилась тому, что я не понимаю. Потом пошевелила ногой кучу тряпья.

– Ну, подножным кормом. Тем, что остается после муэновцев.

– Объедки, – произнесла я медленно. – Ты подбираешь то, что выбрасывают муэновцы?

– Вовсе не объедки. – Ее лицо помрачнело. – Это хороший корм, только подножный.

– Не важно, – сказала я, и тут меня осенило. – Так ты не муэновской крови?

– Не муэновской. – Она грустно улыбнулась. Потом ее лицо просветлело: – Брас знает, кто такая Перриш. Перриш – Ойя.

Ойя? Меня кем только не называли, но Ойя…

– Брас, мне нужно поскорее найти рыжего. Ты можешь мне помочь?

Она улыбнулась и указала ногой за дверь.

* * *

Брас шла в темноте с неожиданной уверенностью и энергией. Полуголодная инвалидка двигалась куда быстрее меня. А ведь ей приходилось постоянно бороться за жизнь в этих развалинах. Мне захотелось как следует накормить ее и даже сделать ей протезы. А еще искупать и причесать волосы.

Девочка провела меня коротким путем. В одиночку я пробиралась бы вдвое медленнее. Хотя тут ютилась масса народу, сейчас всех как ветром сдуло.

– Куда все подевались? – спросила я шепотом.

– Испугались Большой. Попрятались в дома. А Брас не боится.

Она остановилась и кивнула в сторону одного из домов, ничем не отличавшегося от остальных.

– В самом деле? – не поверила я.

– Конечно. – Девочка щелкнула языком.

С фасада дом походил на соседние как две капли воды. Лишь слабый луч света, струившийся из окна первого этажа, напоминал о том, что там живут.

Брас внезапно кинулась через двор, часто останавливаясь и прислушиваясь. Она напоминала краба без клешней. Я думала, что это просто привычка, пока не заметила какое-то движение в глубокой тени, за забором, когда-то огораживавшим сад.

– Брас, постой!

Но она не обратила внимания на мой окрик и продолжала двигаться к дальнему концу забора. Мое чутье подсказывало, что ее уже заметили.

Я не могла ее предупредить. Мне оставалось лишь надеяться, что у того, кто скрывался в тени, найдутся дела поважнее.

Но ничто и никогда не получалось по-моему.

Что-то черное схватило девочку и утащило ее за забор.

Когда я поняла, что это было, у меня все внутри сжалось.

Брас попалась Следователю!

Я не успела ни о чем как следует подумать. Удивляясь собственному страху за нее, я со всех ног кинулась через двор. Уже через мгновение я стояла там, где в последний раз видела девочку. Мне хотелось достать центральный процессор Следователя своей титановой набойкой. Но вместо этого я лишь пнула воздух и чуть не растянулась лицом вниз.

Я поспешно включила свой фонарик и вскочила.

Но вертолета уже и след простыл. Лишь чьи-то огромные зеленые глаза пялились на меня из темноты.

Могучая крыса! Огромная, рассерженная и голодная.

Она кинулась прямо на меня. Из пасти у нее капала слюна. Вскоре эта тварь, вдвое превосходившая добермана, вцепилась мне в грудь.

Мы опрокинулись наземь. Одна из ее лап попала мне под мышку, и я инстинктивно сжала ее, другой рукой вытаскивая пистолет.

Когда крыса была уже готова вонзить зубы мне в лицо, я выстрелила. Окровавленная крыса с оглушительным воем отскочила в сторону и поползла прочь, размахивая хвостом. Поднявшись на подгибающихся ногах, я услышала где-то вдалеке вопли – и человеческие, и звериные.

Вот тебе и конспирация, Перриш!

Но куда же вертолет утащил Брас?

По двору забегали лучи света и послышались голоса. В дверях и окнах домов показались муэновцы. Я с трудом различила их возбужденное бормотание:

– Большая мертва. Ойя убила Большую.

Ойя? Так меня называла Брас.

Внезапно распахнулась еще одна дверь, и оттуда выскочил Столовский. За ним на почтительном расстоянии двигалась делегация муэновцев.

– Перриш, ты вернулась за мной, – даже в неверном свете было видно, что он улыбается до ушей.

Я торопливо пожала ему руку. Какая теплая встреча! Только этого не хватало. Теперь, когда я нашла Столовского, который выглядел довольно сносно, меня куда сильнее беспокоила судьба Брас.

– Что произошло? – спросила я.

– После того как посыпались перья с кровью… – промямлил он, – эти типы приняли тебя за великого воина или какое-то божество. Они осмотрели меня, но не причинили вреда. Они ждали тебя и что-то пели в твою честь.

– Не одни они ждали, – сказала я с досадой и почувствовала, как заболели все мышцы. – Следователь нашел нас.

Не собираясь дожидаться его реакции на эту новость, я до предела активизировала свое обоняние. Следователь пах костями с мясом. Нужно быть настороже, если он вернется.

Впрочем это, наверное, случится не скоро. Следователи обычно передают свои записи репортерам, а те компонуют из них разные шоу. «Пни задницу», «Получи пинка», «Пинай их до упаду», «Пинай и валяй» – названия менялись, но суть оставалась все той же – телевидение помешано на чернухе.

Реалити-шоу не были новинкой, но «Прайеры» и Следователи придавали им особую остроту. Должно быть, за похищением Брас и моими бесплодными попытками спасти ее наблюдали три четверти мира. Возможно, они с нетерпением ожидают скорой поимки Столовского.

Будто второго акта драмы.

Я выругалась про себя. Больше не позволю выставлять себя посмешищем по телевизору!

– Ойя!

Ко мне приблизился тучный муэновец в штанах из красного шелка. Его длинные заплетенные в косу волосы были почти чистыми. По сравнению с Брас он казался чересчур откормленным.

– Ойя, мы слышали, что ты должна прийти.

– И что же именно вы слышали? – спросила я.

Кажется, всплыла на поверхность какая-то старая легенда. Какой бы религии ты ни придерживался, тебе необходимы герои. У муэновцев же была в голове полная каша – смесь традиционного католичества, вуду и поклонения технике. Они верили в богов, в духов и в машины.

– Ойя должна прийти и командовать войском. – Он поклонился. – Муэновцы последуют за Ойя.

Муэновцы последуют за Ойя? На битву? Этот мир все сильнее сходит с ума.

– Как тебя зовут? – поинтересовалась я.

На его лице отразились одновременно растерянность и удовольствие. Казалось, он вот-вот грохнется передо мною на колени.

– Меня зовут Пас, Ойя. Я хунган и Хранитель Законов.

Хунган это, кажется, что-то вроде знахаря[9]9
  Хунган (франц. houngan или oungan) – жрец в гаитянском культе вуду. Его обязанности гораздо шире, чем просто врачевание. Он исполняет все обряды, касающиеся связи людей с потусторонним миром. Кстати, культ вуду уже сам по себе представляет смесь католичества с верой в духов предков, так что автор допускает тавтологию. – Прим. перев.


[Закрыть]. А вот Хранитель Законов? В такой дыре?

– Ты служишь Топазу? – догадалась я.

Он сплюнул с досадой и кивнул.

– Топаз был могучим вождем. Теперь он занимается моджо с человеком из Диса.

Вот как? Моджо – это черная магия. А человек из Диса это, должно быть, Лэнг. Я вспомнила про ужин у Джеймона, и мне захотелось побольше узнать о его цели.

– Вот что Пас, Хранитель Законов. Я должна немедленно попасть в Башенный город.

Он задумчиво кивнул.

– Мы можем доставить тебя на границу, Ойя. И там начнется битва. Ты хочешь именно этого?

– Нет, Пас, – возразила я. – Но на границу мне действительно надо. Идем!

Я вся издергалась – меня не оставляли мысли о Следователе. Но Пас мялся, как будто его сдерживало что-то важное.

– Тогда что же мы должны делать, когда ты уйдешь? – задал он вопрос, мучивший всю толпу.

Мне хотелось крикнуть: «А я почем знаю?» Но у всех муэновцев виднелись длинные ножи, и сердить их было опасно. Поэтому я произнесла как можно спокойнее:

– Я пошлю за вами, когда придет время.

Похоже, это удовлетворило их. Ропот толпы постепенно стих.

И тут у меня появилась блестящая мысль. Конечно, она не спасет Брас, но если здесь есть еще такие же, как она, то я помогу хотя бы им.

– Послушай, Пас! Пока вы будете дожидаться моего зова, сделайте одну вещь.

– Все, что угодно, Ойя.

– Я хочу, чтобы вы накормили всех беспризорных.

Его изумление было заметно даже при таком неярком свете.

– Н-но у нас недостаточно пищи… – выдавил он.

– Уверена, что вы ее найдете. – Я улыбнулась так, как, наверное, подобает великой Ойя.

* * *

Вскоре мы со Столовским и четырьмя муэновцами направлялись на северо-восток, к Дису. Я пыталась отыскать следы Брас, хотя и без толку.

Следователя нельзя найти. Зато он нас найдет.

Он уже нашел забавным использование Брас в качестве hors d’oeuvres[10]10
  Нечто необычное (фр.). – Прим. перев.


[Закрыть]. И когда снова покажется его черепушка, я разнесу ее в клочья на глазах у миллионов телезрителей.

Каким образом?

Над этим еще надо подумать.

* * *

Столовский буквально наступал мне на пятки, и я чувствовала его тяжелое дыхание. Но я не остановилась и не приказала ему дышать реже. Что-то я стала слишком терпеливой.

Муэновцы, которых Пас отправил с нами, были почти такими же толстыми, как и он сам. А их волосы трепал ветер.

Муэновские женщины стригутся коротко. По-моему, это удобнее. Ведь длинные волосы, как и украшения, делают тебя более уязвимым. Один мой знакомый с северной стороны хвастался своим счастливым кольцом. Говорил, будто оно приносит ему удачу. Но однажды Следователь схватился за него и оторвал палец. Так что я, например, не ношу никаких побрякушек.

К утру я вымоталась так, что зубы заболели.

Столовский чувствовал себя не лучше, но держался. Наверное, боялся, что я его снова брошу.

Когда наступило утро, на улицу высыпала масса народу, и стало не продохнуть. Было душно, словно в микроволновке. В воздухе стоял запах немытых тел и болтовня о повседневных заботах.

Я могла лишь догадываться, насколько мы продвинулись. Но мой компас показывал, что мы идем строго на северо-восток.

Однако я начала опасаться: что, если Следователь появится сейчас, в этой толпе и при такой жаре, к тому же когда я так устала?

Я позвала ближайшего муэновца, и они все тут же сгрудились вокруг нас.

– Мне нужно перекусить, – сказала я и полезла в карман за своей последней кредиткой, той, которую предлагала Брас.

Ближайший муэновец оттолкнул мою руку и скрылся на минуту. Потом вернулся с двумя огромными кукурузными лепешками, на которых лежали куски жирного мяса и еще чего-то непонятного.

Если питаться концентратами семь дней в неделю, то вырабатывается привычка к ним. Меня начало подташнивать от натуральной пищи, но я сдержалась. Столовский был менее привередлив.

Мы продолжали двигаться на северо-восток до тех пор, пока меркнущий свет не сказал мне о наступлении вечера. Меня несколько раз так и подмывало прыгнуть на проходящего мимо робота, но гордость не давала.

Один раз мимо нас промчался мотоцикл. Я обратила на него внимание потому, что они не так часто встречаются в этих трущобах. Водитель пристально посмотрел на меня, потом умчался. На мгновение мне показалось, что это член Кабал, но я была слишком измучена, чтобы разглядеть его.

Столовский висел между двумя муэновцами, словно туша какого-то животного на шесте, и временами постанывал. Я поклялась отыскать какую-нибудь нору и выспаться сразу же, как только уйдут муэновцы. Мои ноги подкашивались, но я не решалась попросить наших спутников посторожить нас во время сна.

Правда, нам оставалось идти уже недолго. Я заметила, что за последние полчаса окружающие здания изменились.

В Терте дома обычно строили группами, вокруг сада или бассейна. Большинство из них пустовало потому, что провалился фундамент.

Но теперь вдоль дороги тянулись строения, состоявшие из квартир, нагроможденных друг на друга, словно детские кубики.

Похоже, начинался Башенный город.

– Ойя! – Ко мне приблизился тот муэновец, что принес лепешки. – Наши дальше не пойдут.

Мы пристально посмотрели друг на друга. Я оглянулась в поисках сборщиков пошлины. Интересно, насколько она здесь высока?

– Спасибо. Передайте Пасу, что я вас не забуду, – поблагодарила я сотрудников.

Двое, державшие Столовского, отпустили его, и он упал к моим ногам, бледный и потный. Ему нужно было помыться.

Муэновцы растаяли, будто их никогда и не было. Я оперлась о ствол дерева. Как же мы встретимся с Дарком, если Столовский не может сделать больше ни шагу? Я тяжело вздохнула и стала обдумывать дальнейшие действия.

Этот мужик, растянувшийся на земле, вызывал у меня невольную улыбку.

Почти сразу же к нам приблизился какой-то торговец с пятнистой кожей и стоящей колом прической.

– У вас не лучший вид. Пожалуй, вам не хватает стимулятора. Могу продать все, что захотите.

Его лицо было пестрым, совсем не таким, как у муэновцев. Да и сапоги скрипели по-другому. Розовые, с высоким каблуком, достающие до бедра. А у муэновцев сапоги поднимались едва выше колена. Интересно, как его занесло так далеко от Пластического городка?

– И сколько же ты хочешь за стимулятор? – Я понимала, что Столовский больше не выдержит. У него может случиться сердечный приступ, а у меня нет ни оживляющего прибора, ни денег.

Да и мне самой стимулятор может пригодиться.

– Три сотни.

– Три сотни! – Я старалась не прогадать. – Ему красная цена полтинник.

Торговец изогнул свою коричневую с белым губу.

– Тебя не проведешь. Откуда ты такая взялась? – спросил он, протягивая мне кожаный мешочек.

Я подцепила пальцем щепотку его содержимого и попробовала на вкус. Он оказался приемлемым, и я всунула мешочек в руку Столовскому.

Торговец наклонился ко мне и рассек связывавшие мешочек веревки двумя сверкающими лезвиями, имплантированными под ноготь. Я видела подобные штучки у многих торговцев стимуляторами.

– Вот что я тебе скажу, – произнес он с ухмылкой. – Я дал тебе сперва попробовать товар потому, что ты далеко от дома. Это верх благородства, не правда ли?

И прежде, чем я успела что-то предпринять, сделал у меня на руке глубокий надрез.

Я инстинктивно шарахнула его, отбросив на несколько метров.

И только через мгновение стало ясно, что произошло – он вкатил мне успокоительное. За несколько минут моя ярость сменилась вялостью. Хотела было все объяснить Столовскому и шагнула к нему, но язык не слушался.

Столовский кинулся ко мне и успел подхватить на руки. «Кто же такой этот торговец?» – подумала я и вдруг увидела прислоненный у обочины мотоцикл.