Текст книги "Бяка Ада и Тридесятое царство"

Автор книги: Марианна Цветкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Цветкова Марианна
Бяка Ада и Тридесятое царство

Глава 1. Встреча с Василисой

Солнце палило немилосердно. Воздух был таким горячим, что мухи, казалось, вот-вот сварятся в нем, как в супе. Громко стрекотали кузнечики, порхали разноцветные бабочки, нескладным хором пели птицы. Лес словно разомлел от послеполуденной жары и задремал, но вдруг…

Затрещали сучья, зашуршала трава, и из лесной чащи на поляну выбежало небольшое существо, покрытое пушистой бежевой шерстью. Худенькое тельце лесной бяки (а это, конечно же, была бяка), дрожало от радости и ожидания чего-то особенного, таинственного и прекрасного. "Наконец-то, наконец-то, – мысленно повторяла бяка, – вот и настал этот день. Целый год я его ждала, и вот он наступил!"

– Ех-хо! Ну и повеселюсь я сегодня! – бяка весело расхохоталась, потирая розовые ладони. Длинный тонкий хвост закрутился как пропеллер, словно зажил своей собственной жизнью.

Настроение у бяки Ады было отличное – еще бы, никому не охота кукситься в праздник Солнцестояния, в этот великий день для каждого лесного существа. Отмечают его всего лишь раз в год, в конце июня, зато ждут целых двенадцать месяцев.

Ада мечтательно заулыбалась, вспоминая, как она веселилась на прошлогоднем празднике со своими друзьями – ухарем Вилли и бякой Василисой. Тогда на Большой поляне, перед пещерой Верховной – царицы Бякандии – были накрыты столы; существ собралось видимо-невидимо, и малиновый сироп лился рекой… Они танцевали и объедались вкуснятиной, потом снова танцевали, а потом смотрели на колдобой. По лесу ходили слухи, что в этом году тоже будет чемпионат по колдобою. И Ада готова была отдать все на свете, даже свое любимое ожерелье из волчьих ягод, только бы посмотреть на бой настоящих волшебников – злыдней с Черных Холмов.

Бяка так размечталась, что даже начала посасывать кисточку на своем хвосте, хотя Вилли тысячу раз пытался отучить ее от этой дурной привычки. "Даже не верится, что уже послезавтра начнется неделя магических состязаний, – думала бяка, – полеты, заплывы, конкурс уродства… Игры, призы, малиновый сироп, а главное – колдовство, колдовство и колдовство… Да, интересное предстоит времечко! Злыдни за весь год не показывают нам, простым лесным существам, столько колдовских фокусов, как на этой неделе."

Вспомнив про злыдней, Ада подняла голову и с опаской оглядела мрачные контуры Черных Холмов, нависших над вершинами деревьев. "Странно, – удивилась бяка, – тишина и покой. Уснули они там, что ли? Холмы как будто вымерли, хотя я просто уверена, что злыдням сейчас не до отдыха – готовятся к празднику."

Вот уже целый месяц лесные существа наблюдали на Холмах по ночам яркие вспышки, и никто не сомневался, что это не костры людей, а обыкновенный колдовской огонь – очевидно, злыдни испытывали новые заклинания, а может, создавали какие-нибудь удивительные колдо-вещи. Впрочем, бояться злыдней не стоило: эти жуткие на вид безволосые существа хоть и были великими магами, но еще никогда не сделали обитателям леса ничего плохого, а некоторых, например, Верховную, даже обучили своему искусству. Без злыдней и их колдо-штучек не было бы ни одного праздника, а жизнь в лесу стала бы серой и однообразной.

Солнце слепило глаза. Ада прищурилась и увидела, как высоко в ярком голубом небе появилась черная точка. Точка росла, росла и росла и, наконец, превратилась в большую черную птицу по имени Великое Каркало. Покружив над верхушками сосен под пристальными взорами лесных жителей, птица торжественно сообщила точное время: "Карр! Карр!" – и тут же скрылась из виду.

"Ну вот, всего лишь два часа дня, – подумала Ада. – Ровно два, потому что наше Каркало никогда не спешит и не отстает, не то, что часы у людей. Значит, времени до начала праздника еще навалом. Успею немного пошалить, а потом побегу к Вилли. Пообедаем поплотнее, дождемся Василису (она, наверняка, опоздает, она всегда опаздывает, я же ее знаю, как облупленную!) и отправимся на праздник все вместе."

– Ех-хо! Хорошо, когда есть верные друзья! – воскликнула бяка. – С ними гораздо веселее.

Вилли отличный парень, хоть и ухарь, а бяка Василиса ей вообще как сестра. Сегодня на празднике они станцуют с Васькой бяк-бяк – самый модный танец в Бякандии в этом сезоне. Жаль, что Вилли танцевать не умеет – он страшно неповоротливый, как все ухари. Зато они с Васькой танцуют так, что существа смотрят на них с разинутыми ртами.

Вспоминая движения модного танца, Ада зашагала по поляне. "Сначала налево три приставных шага. Или четыре? Правая лапа – вперед. Хвост наверх – трубой. Потом пошевелить ушами по часовой стрелке и сделать шаг назад. Неплохо получается" – бормотала бяка. – Теперь надо задрать вверх голову и что есть сил крикнуть: "бяк-бяк!".

Ада подняла голову и уже открыла рот, чтобы крикнуть, но тут слова застряли у нее в горле. Бяка увидела, что на нее с неба, подобно орлу, пикирует гигантский комар – самый страшный хищник в лесу по имени Упырь Альбинос. Белоснежные крылья комара были распростерты, налитые кровью глаза выпучены, а длинное острое жало нацелено ей прямо в лоб. Комар был огромным: раза в два больше самой бяки. У Ады от ужаса перехватило дыхание, она бросилась бежать. Единственное спасение для нее сейчас – спрятаться в лесу, Альбинос ведь не сможет охотиться в непроходимой чаще.

Бяка в три прыжка пересекла поляну, юркнула в лес и спряталась в густом малиннике, но упрямый Альбинос не отставал. Послышалось гудение, чем-то напоминавшее отдаленный рев самолета. Прижавшись спиной к колючим веткам, бяка зажмурилась. "Только не сегодня, только не сегодня, – твердила она. – Только не перед праздником. Пускай бы он укусил меня в любой другой день, ну вот завтра, например, или послезавтра, а лучше через неделю. В общем, когда праздник закончится."

Неожиданно гудение стихло. Бяка приоткрыла один глаз и замерла от ужаса: острое как игла жало тянулось к ней от самой тропы сквозь кусты малины. Оно все приближалось и приближалось, пока не застряло среди ветвей возле самого ее носа. На острие появилась прозрачная капля и упала на землю, бяка еле успела отдернуть лапу. А на том месте, где капля соприкоснулась с землей, трава пожухла и стала багряно-красной. Ада с облегчением вздохнула: кажется, опасность миновала, вряд ли упырь попытается укусить ее еще раз.

Огромный голодный комар что-то прогудел с досадой, взмахнул крыльями и улетел, чтобы продолжить охоту в другом месте. Все в лесу знали, что Упырь Альбинос питается энергией существ – высасывает из них жизненную силу и бросает на произвол судьбы. Несчастная жертва могла проваляться без сознания целый месяц. Когда же на упыря жаловались Верховной, та только посмеивалась – этот опасный хищник помогал ей в ее темный делах, и царица Бякандии на многое закрывала глаза.

Дрожа от страха и задыхаясь, бяка стала выбираться из малинника на тропу. "Безобразие, в этом лесу не расслабиться ни на минуту, – возмущенно бормотала бяка. – Только размечтаешься, как… бац! Тут же на тебя какая-нибудь гадость с неба свалит… "

От сильного толчка Аду отшвырнуло в сторону. Через мгновение она очнулась, но уже сидя на тропе. А перед ней руки-в-боки стояла ее подруга Васька, собственной персоной. Рыжая, лохматая, толстая и, кажется, немного смущенная, что было очень подозрительно.

– Васька!!! – радостно закричала Ада, – А классно мы с тобой столкнулись! Ты меня чуть не раздавила своей тушей! Что это ты тут носишься, как сумасшедшая? Ты видела Альбиноса?

– М-м-да… – уклончиво пробормотала Василиса и отвела взгляд. В спутанной шерсти торчали шарики репейника. Вдруг Василиса поджала хвост и засеменила прочь.

– Эй, ты куда? – почуяв неладное, Ада быстро вскочила на ноги и преградила Ваське дорогу. – Ты куда так торопишься? Вилли совсем в другой стороне живет. Мы же вместе на праздник собирались, как в прошлом году! Ты что, забыла?

Василиса подняла на Аду слегка косящие бегающие глазки и решительно сказала:

– Я не пойду с вами на праздник.

Ада изумленно уставилась на подругу.

– Как это не пойдешь? Почему?

– Потому, что не хочу. Видишь ли Ада, – продолжала Васька, гнусаво растягивая слова, – бывают в жизни такие моменты, когда вдруг собрался куда-то, например, на праздник, а потом взял, да и разобрался. Собрался – разобрался, собрался – разобрался…

– Я тебе покажу собрался – разобрался! – завопила Ада, потрясая кулаками. – С кем же я буду танцевать бяк-бяк? А как же наша дружба, наши мечты?

Васька усмехнулась и нагло выставила вперед мохнатую лапу.

– Послушай, Ада, ты давно в зеркало смотрелась? Знаешь, какая ты стала худая? Между прочим, да будет тебе известно, бяки толстеют не от еды, а от подлостей и хулиганства. Вот хоть на меня посмотри!

И Васька с гордостью похлопала себя по упитанным бокам.

– Мой тебе совет, Ада, – сказала она важно, – возьмись за ум. Будешь добренькой – скоро от тебя кожа да кости останутся. Ну ладно, некогда мне тут с тобой… Я очень спешу. Меня уже, наверно, заждались на Большом Совете.

И Васька исчезла в зарослях. Некоторое время вдали еще хрустели ветки, а потом все стихло.

– Не ври! – опомнилась Ада. – Да кто тебя пустит на Большой Совет, чучело! – закричала она вдогонку. Но Васька ее уже не слышала.

Ада, совершенно расстроенная, побрела прочь.

В лесу было гораздо прохладнее, чем на поляне, и звуки из чащи доносились совсем другие: тут жужжали мухи, поскрипывали стволы деревьев, где-то поблизости журчал ручей. Ада тяжело вздохнула и внезапно ощутила страшную усталость – еще бы, не каждый день нападает Альбинос и предает лучшая подруга. Но испортить бяке настроение, да еще и в такой день не так-то просто. Дойдя до ручья, Ада присела на корточки, так что острые коленки оказались даже выше ее всклокоченной головы, зачерпнула ладонями прохладную воду и с любопытством уставилась на свое отражение.

Все как обычно – пушистая бежевая шерсть, аккуратные треугольные уши. В тени густой листвы рассмотреть цвет глаз было невозможно, но Вилли говорил, что они цвета свежих сосновых иголок, к тому же очень хитрые. Из-за спины показался длинный, гибкий хвост с кисточкой на конце.

– Может, я и похудела, – решительно сказала Ада. – Зато не разоряю чужих гнезд и не предаю друзей. Но я наказываю их за предательство. Мщу и караю. Эта бесстыжая Васька у меня еще попляшет! Сейчас же пойду и расскажу все Вилли. Вместе мы обязательно что-нибудь придумаем. Ех-хо! Я ей покажу, где раки зимуют!

В тот момент Ада даже не предполагала, насколько это окажется сложно.

Глава 2. В гостях у Вилли

Ухарь Вилли жил в норе. В просторной двухкомнатной норе со всеми удобствами. Но главным ее удобством была, конечно, настоящая печь, на которой почти всегда что-то булькало и шкворчало. Вилли обожал готовить, а Ада обожала вкусно поесть. К сожалению, их вкусы в еде совпадали очень редко…

Еще за десять шагов до норы бяка почувствовала аппетитный запах, витающий над землей: Вилли провел трубу из норы прямо на поверхность. На запах его стряпни возле трубы собиралось мелкое зверье со всей округи, а иногда приходили даже существа – бяки, фефелы, задохлики.

Ада принюхалась. "Похоже на ореховое пюре с медовым соусом" – подумала она. Нетерпеливо отодвинув лапами двух белок, уткнувшихся носами в трубу, бяка забарабанила по ней хвостом.

– Эй, Вилли, открой, это я!

Прошло немало времени, прежде чем над травой поднялось нечто вроде люка, и наружу высунулось как всегда немного сонное лицо Вилли. Внешне Вилли немного напоминал бобра, но назвать ухаря бобром означало нанести ему страшное оскорбление. В отличие от Ады, ухарь очень следил за своей внешностью и был страшным чистюлей. Густая бурая шерсть Вилли всегда блестела, овальные розовые уши были чисто вымыты, ноготки на пухлых пальчиках ног и рук аккуратно подстрижены, а хвост и пышные длинные усы – расчесаны.

– Ух, Ада, ты, что-ли? – Вилли дружелюбно улыбнулся, обнажив при этом пятьдесят крупных белых зубов. Верхняя челюсть ухаря немного выдавалась вперед, но это его нисколько не портило. Как и все ухари, Вилли довольно часто ухал.

– Это я, я! – нетерпеливо сказала Ада.

– Ух, заходи скорее, только белок не пускай, а то повадились тут! Сами-то варить не умеют, вот и ходят на все готовенькое…

– Ладно, не ворчи.

Ада быстренько спустилась по ступенькам на земляной пол и подбежала к печке, на которой стояла большая блестящая кастрюля.

– Что сегодня на обед?

– Грибной суп.

– Фу! – Ада недовольно поморщилась. – Зачем ты его сварил? Ты же знаешь, что я не ем тех, кто с глазами.

– Ух, а разве грибы с глазами? – искренне удивился Вилли, поглаживая пухлыми розовыми пальцами пышные усы.

– Червяки в них с глазами. Вот недогадливый какой! – Ада воздела глаза к небу, вернее, к потолку землянки, в котором были проделаны два окошка, затянутые прозрачной пленкой. А за окнами действительно синело небо, проплывали белые облака и покачивались два беличьих хвоста и, кажется, один заячий.

– В моем супе нет червяков, – невозмутимо ответил ухарь.

– Это еще надо доказать. А что на второе?

– Гусеницы, фаршированные бузиной, пареная легушачья икра и хвойный салат.

– А что на компот? – упавшим голосом спросила Ада.

– Ух, на компот сегодня березовый сок со сладкими жуками-короедами.

– Налей мне, пожалуйста, немного сока, только без короедов, если можно.

– Но это же самое вкусное!

– Спасибо, оставь себе, – бяка чуть не плакала. – Ну и денек сегодня выдался. Мало того, что предала лучшая подруга, так вдобавок еще обед невкусный.

Ада сняла с гвоздика на стене ожерелье из сушеной рябины, присела на пенек возле деревянного стола и принялась уныло грызть кисло-горькие ягоды.

Все стены подземной кухни были украшены заготовками на зиму: гирляндами репчатого лука, сушеных грибов, ягод и кореньев. В массивном буфете стояли баночки с маринованными жуками и пузатые глиняные чашки, из которых пить чай гораздо вкуснее, чем из обычных.

На стенах висели половники и ситечки, полки и полочки с горшками, кастрюлями, ковшиками, коробочками и прочими вещами, совершенно необходимыми любому повару. А в гигантском мешке в углу что-то подозрительно шуршало и шевелилось.

Ухарь Вилли поставил перед Адой березовый сок, налил себе в тарелку дымящегося ароматного супа и молча принялся за еду. Но стоило ему проглотить одну ложку, как Ада залпом осушила свой стакан и выпалила:

– Да я эту Ваську к людям в зоопарк сдам – пусть себе головы ломают, что это за зверь!

Вилли ухнул, задумчиво потеребил мохнатый затылок, искоса взглянул на Аду и спросил:

– Что-то случилось? Ты какая-то не такая.

– Случилось! – Отчаянно размахивая лапами, Ада поведала Вилли о своей встрече с Василисой.

Вилли невозмутимо ел суп. Вопреки ожиданиям бяки, он, казалось, нисколько не удивился и не расстроился. Он лишь повел овальными розовыми ушами и сказал:

– Ух, не обращай внимания. Васька всегда была такая. Ей нельзя доверять. Она – бяка.

– Но я ведь тоже бяка! – возмущенно сказала Ада.

Вилли задумался.

– Ух, она не такая, как ты, – изрек он наконец. – А про Большой Совет Васька врет, я уверен. Туда приглашают только самых-самых, а уж она-то точно не самая-самая.

– Но она вела себя так нагло, как будто бы ее и вправду ждали на Совете. К тому же, – Ада с опаской оглянулась и перешла на шепот, – вчера я два раза встречала ее в лесу вместе с Верховной. Что у них за дела? А вдруг Верховная учит Ваську колдовать?

От этой мысли Аде просто худо стало: ведь она сама так мечтала заниматься магией…

– Ух, а может и так, – задумчиво произнес Вилли – Васька такая проныра…

– А тебе не кажется, что в последнее время в Бякандии что-то неладно, – продолжала Ада шепотом. – Как будто что-то затевается, что-то носится в воздухе. Темное, нехорошее. По-моему, сегодня вечером что-то должно случи…

А-а-а… А-а!.. – завопила вдруг бяка.

Раздался странный звук, похожий на чихание, и Аду подбросило вверх до самого потолка. Лишь приземлившись на пол, она поняла, что произошло.

А произошло крайне неприятное событие: пенек, на котором она только что сидела, приоткрыл правый глаз, настоящий желтый глаз в зеленую крапинку. Над глазами нависали древесные грибы-паразиты, возле ноздрей болталась паутина, по которой бегал испуганный паук. Видимо, паук случайно забрался пню в нос, вот тот и чихнул.

– Разговорчики? – ехидно проскрипел Старый Пень. – Придется рассказать о вашем поведении Верховной.

– Но мы же ничего не говорили, мы же вообще молчали, – затараторила Ада.

– Ух, и спали… – неуверенно добавил Вилли.

– Попались, теперь вам не отвертеться, я все видел и слышал. – Старый Пень фыркнул, слизнул с носа паутину длинным зеленым языком и проголотил паука. – Вы мне никогда не нравились. Сегодня же доложу Верховной о вашем заговоре.

– О каком еще заговоре? – дрожа от страха, завопила Ада. Но пень уже исчез. На месте, где он только что стоял, не было ничего. Пустота, воздух. Только на полу расплылось грязное пятно.

– Куда ты меня усадил! – набросилась Ада на Вилли. – Ты что, не помнишь, сколько у тебя табуреток?

– Самой надо смотреть, куда садишься, – пробубнил Вилли в ответ. – Я и внимания не обратил, что ты на Старого Пня уселась.

Аде вдруг стало смешно.

– Ну вот, теперь нам крышка. – обреченно сказал Вилли. – Этот старый ябедник все Верховной передаст. Вечно подслушивает и подсматривает за всеми, жить спокойно не дает. Лучше бы он свою волшебную силу на какое-нибудь полезное дело употребил!

– Да он просто пугает, – Ада хихикнула. – Мы же ничего плохого не делали. Думает, если он слуга Верховной, так ему все можно!

– Вот именно! – ухарь немного приободрился. – Давай лучше о нем забудем.

Ух, а у меня для тебя сюрприз, – Вилли улыбнулся, обнажив крепкие, белые, немного выступающие вперед зубы. Он ненадолго исчез в другой комнате, а потом снова появился на пороге, держа на вытянутой лапе вешалку-плечики. На плечиках висели удивительной красоты смокинг, белая рубашка и черный галстук-бабочка.

– Где ты это взял? – Ада даже закашлялась от удивления.

– Ух, Верховная дала. А уж откуда у нее – не знаю. Может, наколдовала, может, злыдни подарили, а может, купила у домовых из человечьего города.

Бяка потрогала материю. Ткань была плотной, но мягкой наощупь, такой замечательной одежды она еще никогда не видела. Обычно существа ходили вообще без одежды, а наряжались только по особым случаям, для красоты.

– Высокое качество, на колдовство не похоже, – с видом знатока сказала Ада. – Ну и зачем тебе такой красивый костюм?

Вилли смутился.

– Я буду официантом сегодня на празднике…

Так весело Ада уже давно не хохотала, с самого утра. Она даже повалилась на спину и засучила лапами в воздухе.

– Ты – официант? – бяка просто захлебывалась от смеха. – Да там все существа умрут от голода, пока ты доберешься до них с подносом. Еще уснешь где-нибудь по дороге.

– Ух, а вот и нет. – Вилли, похоже, немного обиделся. – Зато я заработаю много бублей и смогу купить бякобук.

– Бякобук! – Ада мигом перестала смеяться. – Дашь поиграть?

– А сама заработать не хочешь? Там еще место буфетчицы свободно…

– Это не для меня, – призналась Ада. – Да чтобы я, гордая бяка, подавала мухоморы каким-то фефелам! Да ни за что на свете! Лучше уж всю жизнь буду играть на чужом бякобуке и питаться сушеной рябиной. Фу, гадость какая! – бяка только теперь заметила, что все это время крепко сжимала в лапе рябиновое ожерелье, и отбросила его в сторону.

В норе вдруг потемнело: над самой поляной низко-низко кружило Великое Каркало. Ада даже рассмотрела, как забавно птица поджимает на лету желтые лапы.

– Карр-карр-карр-карр! – донесся хриплый голос.

– Ух, давай-ка на праздник собираться, четыре часа уже, – сказал Вилли, – не опоздать бы. Пока доберемся, а мне еще переодеться нужно.

– Вот зануда. Ех-хо! Одевайся и почапали! – бяка подпрыгнула и забила хвостом.

"Скоро я буду играть на бякобуке, – думала Ада. – Здорово, даже не верится! А Ваське ни за что не дам, как бы ни просила. Даже если на колени встанет."

Глава 3. Золотая змейка

Ада и Вилли тронулись в путь к Пещерной поляне. Идти было неблизко, но в этом лесу они с детства знали каждый кустик, каждую канаву. По этой тропе они шагали тысячи раз и не ждали сегодня никаких неожиданностей.

Перед началом великого праздника существ в лесу было полным-полно. Все, даже самые ленивые, повылазили из своих нор, гнезд и шалашей на тропинки и просеки. Но люди, тут и там бродившие по лесу с грибными корзинами, по-прежнему ничего не замечали, хотя существа были не так уж и малы – кто по колено, а кто и по пояс человеку. Если грибник слышал хруст ветки, он думал, что это зверь. И как бы быстро не оборачивался человек, проворная бяка все равно успевала спрятаться раньше. Заслышав уханье, человек поднимал голову, надеясь разглядеть в ветвях сову. На самом-то деле это ухал ухарь… Яркий свет вдали человек принимал за костер, или даже за лесной пожар, хотя это свечение скорее всего исходило от оранжевого злыдня.

Существа любили пошутить над людьми. То украдут у грибника перочинный ножик – пусть думает, что потерял! То вытащат на привале компас из кармана, перевернут стрелки и сунут компас обратно. Иногда даже меняли в корзине сыроежки на поганки. И ни один человек еще ни разу не заподозрил, что в лесу живут существа. Удивительно!

Смокинг сидел на Вилли как влитой. Даже прорезь для хвоста находилась точь-в-точь на месте. Но ухари, как и бяки, не привыкли ходить в одежде. То и дело Вилли ухал и кряхтел, ерзал и почесывался, но желание заработать много бублей придавало ему все новые и новые силы. Он уже очень давно мечтал о бякобуке, и если сегодня вечером все сложится удачно, завтра они с Адой пойдут в магазин "Магия для всех" и купят, наконец, бякобук. Конечно, не из самых дорогих, но обязательно современный.

Название магазина "Магия для всех" звучало как насмешка: колдовать в лесу умели лишь немногие избранные существа. Не считая, конечно, злыдней. Те-то передавали свой дар и секреты из поколения в поколение.

– Вилли, а разве бякобук имеет отношение к магии? – спросила вдруг Ада.

Вилли и сам сейчас об этом думал.

– Ух, не имеет. Я слышал, что бякобук обычные трутни придумали… – Он замялся. – То ли трутни из Трутландии, то ли люди из Америки. Не помню точно. Но только у нас, в Бякандии, это изобретение получило свое настоящее название: бякобук. А продают его в универмаге "Магия для всех", потому что где же его еще продавать? В лесу не так много магазинов. "Еда", "Вкуснятина", "Вторая кожа", "Все для норы"… – Вилли загибал толстенькие пальцы с длинными коготками.

– Специализированный магазин для фефел "Бантики", – подсказала Ада.

– Ух, да, "Бантики". – Вилли поморщился. – Он не любил фефел, а их увлечение бантиками считал полной ерундой.

– Стой, кто идет? – раздался вдруг скрипучий голос совсем рядом.

– Бяка Ада и ухарь Вилли, – ответила бяка, оглядываясь по сторонам.

От дерева отделился бука. Выглядело это так, словно нижняя часть дерева просто отошла в сторону: бука как две капли воды походил на ствол обыкновенной лиственницы. Длинные руки с огромными кулачищами величиной почти с его голову свисали ниже колена. Ноги же, наоборот, казались непропорционально короткими. Все тело буки покрывала шелушащаяся кора, а черты лица были очень грубыми, как будто вырубленными топором.

– Пароль! – проскрипел бука низким, неприятным голосом.

– Отвяжись! – бросила Ада на ходу. – Мы на праздник спешим.

Но неумолимый бука преградил им дорогу.

– Я здесь слежу за порядком. И не пропущу, пока пароль не скажете.

– Ух, "колдобой"! – сказал Вилли.

– Не "ух, колдобой", а просто "колдобой", – поправил бука. – Ладно, проходите. Еще раз перепутаете пароль – доложу Верховной. Бука отвернулся в ожидании новой жертвы и сразу потерял к ним интерес.

– Зачем спрашивать пароль, если он и сам его знает! – ворчала Ада на ходу. – Говорят, если дать буке бубль, он и без пароля пропустит.

– Ух, тише! – зашикал на нее Вилли. – С буками шутки плохи. Возьмет, да арестует. И останемся мы тогда без праздника…

Перед самым носом Ады на тропу из леса вынырнули две фефелы. Ростом фефелы были повыше Ады, примерно, как Вилли. Стройные и немного угловатые, они двигались прыгающей походкой и болтали без умолку. Шерсть у фефелы слева была иссине черной, с головы до самой талии струились блестящие гладкие пряди, перевитые шелковыми лентами. Фефела справа была светловолосой, с рыжеватым отливом. Игривые кудряшки образовывали вокруг головы настоящиее облако, в котором словно запутались десятки пестрых бантиков. Красные и зеленые, кружевные, бархатные и ситцевые бантики были вплетены в шерсть обеих фефел с головы до ног, запястья и лодыжки украшали браслеты из бисера. В такт мелким шажкам фефелы помахивали пышными, как у пони, завитыми и надушенными хвостами. В руках обе фефелы держали маленькие дамские сумочки из настоящей кожи.

– Ты как завивала волосы, Тереза? – спросила фефела брюнетка свою подругу.

– На шишки, Тамара, – ответила та.

– Как это? – удивилась брюнетка.

– Очень просто: завиваешь мокрые волосы на шишки, а утром шишки вытаскиваешь, и получаются волосы кудрявые, – объяснила Тереза.

– И ты всю ночь спишь на шишках, Терезочка?

– Да, но зато посмотри, какая я красивая! – фефела подпрыгнула. – А ты чем красила губы, Тамара? – спросила она брюнетку.

– Брусникой, Тереза. А ты чем красила глаза?

– Черникой, Тамара. А нос припудрила пыльцой от одуванчика.

– Ой, Терезочка, – вскрикнула вдруг Тамара, – у тебя краска на левом глазу размазалась.

Тереза замедлила шаг, внимательно посмотрела на Тамару и сказала:

– Спасибо. А у тебя на губах подтеки до самого подбородка.

– И тебе спасибо, Терезочка, – ядовитым тоном ответила Тамара. – А у тебя на плече муха сидит.

– А по тебе зато червяк ползет. Огромный жирный червяк! – взвизгнула Тереза.

Фефелы остановились посреди тропы как вкопанные, сжали кулаки и уставились друг на друга ненавидящими взглядами.

Ада и Вилли осторожно обошли фефел и побыстрее зашагали прочь. Можно было предположить, чем все это закончится: фефелы подерутся, буки прибегут их разнимать. Так недолго и на праздник опоздать.

А тем временем лес становился все гуще, деревья теснее придвигались друг к другу, сплетались корявыми лапами-ветками. Даже птицы перестали петь, а кузнечики – стрекотать. Ада и Вилли приближались к самому сердцу леса, продирались в непроходимую чащу. Заходящее солнце тускло поблескивало сквозь густую листву. Смеркалось.

Ада уверенно шагала по песчаной тропинке, и вдруг… О ужас! Босая лапа Ады наступила на что-то холодное и скользкое. Бяка резко остановилась, так что Вилли наткнулся на нее и ухнул от неожиданности.

– Что такое? – Ада завертелась на месте и вскоре поняла, что произошло: на тропе возле самых ее лап сидела небольшая змея золотистого цвета, ее гладкая кожа сверкала и переливалась. Змейка грациозно приподнялась на хвосте, вытянула шею и уставилась на Аду неподвижным гипнотическим взглядом. Бяку прошиб озноб, она начисто позабыла, что надо делать, чтобы избежать змеиного укуса – то ли поскорее убегать, то ли наоборот, стоять на месте и не шевелиться. Поэтому она нерешительно раскачивалась из стороны в сторону и дрожала от страха. И тут змейка подмигнула Аде, в ее желтых глазах совсем не было злости, а только бесконечная мудрость золотых змей. Потом змейка поползла прочь, то и дело оглядываясь на Аду.

– Вилли, что это с ней? – У Ады зуб на зуб не попадал.

– Ух, кажется, она тебя зовет за собой.

У Ады перехватило дыхание.

– Неужели? И как я сразу не догадалась?! – воскликнула бяка. – Давным-давно нас учила Верховная… – И, подражая Верховной бяке, Ада затянула загробным голосом: "Если на твоем пути тебе встретится золотая змейка – знай, это твой шанс. Может быть, единственный шанс в жизни сделать что-то стоящее, повлиять на ход событий. Не каждому выпадает такая удача. В эту минуту нужно бросить все свои дела, позабыть, куда направлялся, и идти за змейкой. Она приведет именно в то место, где твое присутствие сейчас необходимо, а потом исчезнет."

Змейка вильнула золотым хвостом и поползла с тропинки в траву.

– Эй, ты куда? – закричала Ада. – Мы ведь шли на Большую поляну, на праздник. Я ждала его целый год, а теперь ты хочешь увести меня в сторону. Это несправедливо! Сейчас же вернись обратно на тропу!

Змейка лишь скосила на нее золотистый лукавый глаз и двинулась дальше.

– Ух, Ада, а ты не забыла, что я буду официантом на празднике? Мы и так опаздываем, – сказал Вилли. Если я не приду, Верховная меня уволит, и тогда уж точно нам не купить бякобук никогда в жизни.

На какое-то мгновение Ада растерялась. О бякобуке она мечтала уже давно: на нем и поиграть можно, и новости узнать, и поговорить с кем-нибудь с другого конца леса. Но змейка… Она встречается раз в сто лет, или даже реже.

– Вилли, ты посмотри, какая она красивая! – воскликнула Ада. – На каждой чешуйке у нее ромб, а вокруг ромба – четыре одинаковых кружка и зигзаги. По-моему, это магический узор.

– Ух, не ходи за ней, – Вилли захлопал большими сонными глазами. – Не нравится мне все это. Еще попадешь в какую-нибудь темную историю…

Но Ада уже приняла решение.

– Пока, Вилли. Гуд бай. До встречи на празднике. Ех-хо! – Бяка махнула на прощание хвостом и скрылась в лесу.

– Зря она меня не послушалась, чует мое сердце, – пробормотал Вилли, – не надо ей было идти за этой змейкой. Что-то случится. Она обязательно попадет в беду, я чувствую. Но разве бяку остановишь? – Он тяжело вздохнул и пошел дальше по тропе, отгоняя от себя грустные мысли.

А Ада шагала, как зачарованная, не видя перед собой ничего, кроме блеска золотой чешуи. Она шла довольно долго, но вот деревья расступились, и впереди показалась очень красивая лужайка с невысоким холмиком посередине.

– Вот чудеса! – удивилась Ада, – В первый раз этот холм вижу.

Трава на лужайке казалась аккуратно подстриженной, как на газоне. На клумбах благоухали разноцветные диковинные цветы. Несмотря на то, что в лесу уже смеркалось, здесь, над лужайкой, было светло, как днем. Жужжали шмели, стрекотали кузнечики, порхали нарядные бабочки и большеглазые стрекозы с прозрачными крыльями – одним словом, чрезвычайно уютное местечко.

– Здесь пахнет колдовством, – прошептала Ада, – у меня на него нюх. Наверняка нужно знать заклинание, чтобы попасть на эту поляну. Но для золотой змейки нет преград. А мы с ней сегодня дружим!

Змея лениво прикрыла правый глаз, потом вновь широко открыла его, словно подмигивая, и заскользила через лужайку к холму, Ада – следом. Они поднялись на вершину по мраморной лестнице с изящными перилами. И вот лестница уперлась в золотую дверь, которая не замедлила распахнуться настежь.