Текст книги "Роза алая, роза белая"
Автор книги: Марианн Уиллман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
Ранульф тяжело вздохнул.
– Лучше бы мне не видеть ее. Я не могу избавиться от ее чар. – Он допил эль и взглянул на вытянувшееся лицо леди Уинифред. – Ладно. Я уступаю вашей просьбе.
Вскоре, в сопровождении двух своих людей, он подошел к дверям опочивальни Морганы. Стражники немного расслабились, увидев его.
– Я поговорю с женой.
Они отступили, и Ранульф открыл дверь. Свечи и огонь камина ярко освещали комнату. Морганы не было ни за туалетным столиком, ни в кровати, ни на скамье у окна. Ее вообще нигде не было.
Ранульф выругался и позвал стражу.
– Найдите ее! Не могла же она провалиться сквозь землю!
Стражники тщательно обыскали помещение, нервно оглядываясь и крестясь. Леди Моргана исчезла из комнаты, сгинула злой волшбой, ведьма, ведьма!
Всего в десяти футах от них, за большим камнем стены, Моргана съежилась за спиной воина, которого знала как Гарта, сожалея о том, что усомнилась в верности сэра Диллиса. Я должна была знать, что мой преданный кастелян не подведет меня!
Они слышали приглушенный шум голосов и шагов с другой стороны: тайный проход в стене не полностью закрылся за ними, оставив тонкую серебряную линию света по краям. Когда звуки замерли вдали, Гарт стал спускаться по узкой винтовой лестнице, сделав ей знак следовать за ним. Паутина парила в столбике света единственной свечи, и она почти не видела, куда ступать.
Моргана изумленно качала головой. Слухи, в конце концов, оказались правдой, хотя невозможно было поверить, что все это время она не знала о тайной лестнице, ведущей из главной опочивальни. Существовали секретная комната во внешней стене около арсенала и потайная лестница из комнаты отдыха в южной башне, предназначенная для побега на случай, если враги захватят замок, но слухи о других секретах она считала досужим вымыслом слуг.
Этот ход явно предназначался для побега на случай особой опасности или предательства. Комната наверху всегда принадлежала лорду и леди замка, последним ее занимал отец. Очевидно, он собирался раскрыть эту тайну в свое время, но смерть неожиданно настигла его на сороковом году жизни, когда Моргана была далеко, в Йорке. Какие еще давно забытые тайны хранят стены замка Гриффин?
Она размышляла, куда ведет эта лестница, ожидая оказаться за башней около моря. Вместо этого, когда они достигли подвала, Гарт повел ее по лабиринту коридоров, и вскоре она перестала ориентироваться. Грубый каменный пол был покрыт водой, ее туфли и подол платья промокли.
Сначала Моргана думала, что эти коридоры проложены человеком, но через некоторое время они оказались в естественном гроте. Сталактиты, как огромные сосульки, свисали с высокого потолка, навстречу им росли сталагмиты[10]. Коридоры разветвлялись в различных направлениях, и время от времени свет свечи вырывал из тьмы глубокие колодцы и пещеры или неровные своды. Моргана никогда не видела ничего подобного – мир, одновременно пугающий и захватывающий неземной красотой.
Вода монотонно капала где-то слева. Дорога под ногами стала скользкой, и им приходилось выбирать путь очень осторожно. Коридор продолжал опускаться под значительным углом и перешел в длинный темный тоннель. Моргана понятия не имела, где закончится эта странная дорога, только верила, что она приведет к свободе и безопасности.
– Еще далеко? – спросила она, но Гарт только улыбнулся и приложил пальцы к губам.
Они шли по тоннелю довольно долго, и Моргана понимала, что они преодолели не менее трех миль, однако дорога была такой запутанной, что она даже примерно не представляла их местонахождение. У нее на сердце было тяжело от мыслей о Ранульфе и его разительно изменившемся отношении к ней. Он держал ее в объятиях и ласкал со страстью, казавшейся сильной и искренней. А через какие-то сутки в парадном зале предстал перед ней незнакомцем с ледяными глазами и таким же сердцем.
К тому времени, когда пол тоннеля стал медленно подниматься, у Морганы уже иссякли и физические, и душевные силы. Откуда-то сверху появился мерцающий свет факела, и ее отяжелевшие ноги стали передвигаться быстрее, стараясь поспеть за Гартом. Теперь она уже могла различить выход из тоннеля – темно-синий прямоугольник, обведенный черным. Приблизившись, Моргана увидела, что их ждут.
Гарт остановился на пороге.
– Милорд, я доставил леди в целости и сохранности.
Моргана обошла Гарта и оказалась в винном погребе. Факел ослепил ее после кромешной тьмы тоннеля, затем ее глаза приспособились к свету, и она огляделась, ища своего кастеляна.
– Сэр Диллис?
Какая-то фигура вступила в круг света.
– Рад встрече, леди Моргана.
– Линдси! Где сэр Диллис... и почему вы здесь?
На лице Линдси появилась неприятная ухмылка.
– Я думаю, сэр Диллис в данный момент готовит вашу казнь. Интересно, какую? Меч для вашей очаровательной шейки? Или столб и кучу хвороста, чтобы сжечь вас, как ведьму?
Он приблизился, довольный и горделивый.
– Что касается моего присутствия, дорогая Моргана, то тут нечему удивляться. Это мой дом. Добро пожаловать в замок Линдси, милая леди.
Он протянул руку, явно собираясь ухватить ее за подбородок, и Моргана отпрянула.
– Замок Линдси! Измена!
– Измена не здесь, а в замке Гриффин. Несомненно, вы сбиты с толку своим неожиданным падением.
Моргана, прямо глядя ему в лицо, надменно потребовала:
– Объяснитесь!
Линдси указал на лестницу.
– Если вы пройдете со мной в более удобное помещение, я постараюсь вам все объяснить. И поскольку то, что я собираюсь сказать, касается ваших отношений с сэром Ранульфом, вы, очевидно, захотите услышать это без свидетелей.
Со всем подобающим уважением он проводил ее в одну из комнат на третьем этаже замка Линдси. Молодая горничная, синеглазая и черноволосая, поклонилась, когда они вошли.
– Это Дженет. Она будет прислуживать вам и следить, чтобы вы ни в чем не нуждались.
Линдси жестом приказал девушке выйти и оставить их наедине. Моргана оглядела помещение – приятная комната в английском стиле. Роскошные ковры на каменных полах и гобелены на стенах, изображающие Леду с лебедем и похищение Персефоны, гораздо откровеннее всего, что Моргана видела раньше, и ее глаза от удивления раскрылись чуть шире.
Остальная обстановка была не менее роскошна. Парчовые подушки на скамьях, такие же занавеси на окнах и балдахин кровати в дальнем углу. Комната, явно предназначенная для женщины.
Линдси начал открывать сундуки и гардеробы, полные разнообразной богатой одежды: платьев, расшитых золотом, серебром и жемчугом, плащей и накидок из шерсти, отороченных венецианской парчой и роскошным мехом, и нежных льняных одежд, таких тонких, что их можно было бы пропустить сквозь золотое кольцо.
Более того. Он достал небольшой сундучок и открыл замок. Драгоценности радугой засверкали в его пальцах: цепи с топазами и ситринами, ожерелья и браслеты из гранатов, жемчуга и аметистов, персидской бирюзы и кораллов. И аграф[11] для плаща, достойный королевы: с рубинами, хризобериллами и александритами, каждый камень – с желудь величиной.
Моргана удивленно приподняла брови, и Линдси рассмеялся.
– Моя дорогая Моргана, я не прячу любовницу в шкафу. Эту комнату я обставил для женщины, которая в один прекрасный и уже недалекий день разделит мою судьбу. – Он подошел к ней и положил ладонь на ее руку. – Для женщины, которая будет моей женой... для вас.
Он кивнул на роскошные одежды и драгоценности.
– Это все ваше, – хвастливо объявил он. – Сделано по меркам, снятым с ваших собственных платьев. Как только лорда Хартли заключили в Тауэр, я начал приготовления к нашему совместному будущему.
– Вы сошли с ума. Я уже замужем.
– За человеком, который ищет способ уничтожить вас.
Моргана отошла, но Линдси последовал за ней, его напряженный голос гипнотизировал ее.
– Так вы не поняли, что он затеял? О, это был умный план. Одновременно отомстить женщине, презиравшей и публично унижавшей его, и завладеть ее землями и богатством.
Моргана так устала, что не могла мыслить ясно. Измышления Линдси только ухудшали ее состояние. Веки так отяжелели, что она с трудом держала глаза открытыми.
– Я слишком устала, чтобы спорить с вами. Говорите яснее.
Он провел ее к обитой парчой скамье.
– Хорошо. Вас предали суду, обвинив в попытке убить мужа. Я бы сказал, что все как раз наоборот. Ваша женская интуиция не подвела вас, когда вы сбежали от сэра Ранульфа из Лондона. – Линдси взял ее руку в свои. – Вы слишком наивны, Моргана. Представьте на минуту, что чувствует захудалый безземельный рыцарь, попав в королевское окружение, – дорогое удовольствие для человека с одними медяками в кармане.
– Я не желаю вас слушать. – Она попыталась встать.
– Нет, послушайте. История интересная. Линдси сжал ее руку, заставив сесть обратно.
– Затем этому рыцарю дают в жены богатую наследницу. Его денежные затруднения позади, но он обнаруживает, что супружеские узы ему не по вкусу. Жена своим побегом публично оскорбила его, ибо, как он ни пытался, он не мог предотвратить распространения сплетен. Какой мужчина может простить такое оскорбление?
Моргана вздрогнула. Да, она действительно вела себя глупо. Если бы она могла начать сначала, она бы поступала совершенно иначе!
Линдси продолжал:
– Он решает поймать и наказать непокорную жену. Однако, только прибыв в Уэльс, он понимает истинные масштабы ее власти и богатства. Ему в голову приходит другая мысль: чтобы заглушить подозрения ее людей, он притворяется влюбленным – это первая часть его плана. Вторая – притвориться жертвой отравления.
– Я не верю вам. Зачем моему мужу прибегать к такому обману?
– Причина ясна: забрать в свои руки ваше наследство. Видите ли, я это знаю наверняка. Кто еще мог бы подкупить знахарку, чтобы она свидетельствовала против вас, Моргана? Кто еще мог бы выиграть от всего этого?
– Вы или негодяй, или глупец, если думаете, что я поверю в такую нелепую историю.
Его губы гневно скривились.
– Я вижу, несмотря ни на что, сэр Ранульф не лишился вашей любви. Это вы глупы, миледи. Возможно, сон сделает вас мудрее. Я покидаю вас. Спокойной ночи.
Линдси вышел, и тут же Моргана услышала, как поворачивается ключ в большом железном замке. Она поняла одно: Линдси прав в том, что ее любовь к Ранульфу не исчезла. Она не может поверить, что Ранульф не такой, каким кажется. Он слишком честен и открыт, чтобы задумать и воплотить в жизнь подобный дьявольский план. Или она действительно настолько слепа и глупа, что и не подозревала о готовящейся ей погибели?..
Было уже поздно, и Моргана не могла прийти ни к какому выводу. Где правда, а где ложь? Она была уверена лишь в том, что ее мечты о свободе закончились сменой одной тюрьмы на другую.
– Не хотите ли еще вина?
Моргана прикрыла свой кубок ладонью, и Линдси жестом отослал слугу.
– Вы не съели ни кусочка.
– У меня нет аппетита.
– И утром в саду вы клевали, как птичка. Может быть, музыка улучшит ваше настроение. – Он окликнул пажа: – Приведите трубадуров!
Моргана отвернулась, изображая спокойствие, которого не чувствовала. На самом деле она боялась Линдси. Он разыгрывал роль радушного хозяина, потчуя ее изысканными лакомствами, но, чем больше времени она проводила в его компании, тем больше сомневалась в его душевном здоровье. Или он сумасшедший, или так развращен, что результат получается тот же. У него множество пороков, но самый явный – безмерное тщеславие; только оно пока удерживало его от того, чтобы взять ее силой. Самомнение Линдси заставляло его искренне верить, что его мужское обаяние очень скоро заставит ее уступить.
В бархатном коричневом дублете, отороченном соболями, на золотистой подкладке, видневшейся в разрезах широких рукавов, он действительно был красив, как принц. Эти цвета очень шли его смуглому лицу, и его тяжелое золотое оплечье, усыпанное гранатами, дополняло впечатление, однако Моргана видела за элегантной внешностью гнилую сердцевину. Даже в Лондоне при дворе и в поместье Робина на севере она слышала истории о распутной жизни Линдси, его внезапных вспышках воинственности и безграничном высокомерии. Действительность оказалась хуже. Он вел себя как избалованный ребенок, опасный ребенок, поскольку в его руках была власть над жизнью и смертью.
Моргана следила, как он поднимает полный бокал. Он много пил сегодня, и его разгоряченный взгляд задерживался на ней все чаще и чаще... обволакивая изгибы ее груди и бедер под розовым шелковым платьем. Сначала она отказалась снять свое платье, но сочла благоразумным подчиниться, когда Линдси пригрозил, что переоденет ее собственными руками.
Он сам выбрал ей всю одежду для этого пира: платье, изящные атласные туфельки, расшитые жемчугом, золотое колье с аметистами. Тончайшая вуаль спускалась с треугольной шапочки из золотой парчи, а волосы, скрученные в тяжелый узел на затылке, угрожали рассыпаться при неосторожном повороте головы. Крошечный локон выбился из-под гребня и дрожал у виска.
– Какие у вас чудесные волосы, моя дорогая, – он потянулся и лениво коснулся локона. – Как они, должно быть, прекрасны, когда распущены...
Растущая похоть, блестевшая в его глазах, тревожила Моргану. Она использовала все известные ей хитрости, чтобы держать Линдси на расстоянии, но обстоятельства были против нее. Она боялась, что он не захочет дольше ждать и что еще пара бокалов вина может заставить его изменить тактику: от настойчивого убеждения перейти к открытому насилию.
Линдси склонился к ней.
– Вы задумчивы, милая. Неужели вы тоскуете по мужу, который с удовольствием отправил бы вас на смерть? – Он взял ее руку в свою и поцеловал. – Я нахожу такую преданность трогательной, но неуместной.
Отдернув руку, Моргана свирепо посмотрела на него.
– А я нахожу ваше нежеланное внимание омерзительным.
Линдси откинул темную голову и расхохотался. В его глазах вспыхнул угрожающий огонь.
– Спокойнее, спокойнее, Моргана. Мужчина вправе ожидать уступчивости и ласковости от супруги.
– Супруги?
Она резко встала, опрокинув бокал, и вино выплеснулось на бархатную куртку и модные белые штаны. Его гнев вспыхнул мгновенно и вылился на невиновного. Он ударил подбежавшего слугу с такой силой, что тот отлетел и упал на пол, однако быстро вскочил и продолжал вытирать вино, не обращая внимания на струйку крови из носа и рубец, вспухавший на щеке. Он принял удар спокойно, и Моргана поняла, что в этом доме жестокость – дело обычное.
Как только Линдси покинул зал, чтобы переодеться, она решила воспользоваться его отсутствием. Вернуться в свой замок она не могла, но здесь оставаться было также невозможно. К счастью, она знала о тайном выходе рядом с кухней: давным-давно юный Линдси, желая произвести впечатление на очаровательную кузину, показал ей потайную дверь. А что потом? Самое разумное – направиться в аббатство святого Тристана, где добрые монахи не откажутся предоставить ей убежище.
Моргана выждала немного, на случай, если Линдси задержался в коридоре, затем поднялась со спокойным достоинством. Дверь зала была в противоположном от возвышения конце. Это был долгий путь мимо любопытной и, вероятно, враждебной публики, но она грациозно пошла вдоль столов. Тяжелое молчание воцарилось вокруг.
Кровь громко стучала у нее в ушах, ей казалось, что этот стук слышен всем. Никто не остановил ее, но десятки глаз пристально следили за ней. Она чувствовала, как покалывает кожу на спине. Подняв высоко голову, она шла, как хозяйка, гуляющая днем в собственном саду. Еще один шаг, еще один. Она уже почти достигла цели.
Еще несколько футов, и ее рука коснулась дверной ручки. Первый шаг к свободе. Она дернула ручку, и дверь открылась внутрь, но дверной проем оказался загороженным скрещенными копьями. Моргана отпрянула в изумлении, увидев двух стражников, охраняющих выход. Она признала поражение, понадеявшись, что оно временное, и позволила двери захлопнуться.
Вскоре после того, как она вернулась на свое место, появился Линдси, самодовольно улыбаясь.
– Надеюсь, вы не подумываете покинуть нас уже теперь? Вечер только начался, и я собирался развлечь вас, Моргана.
Он хлопнул в ладоши.
– Введите музыкантов!
Широкие двери распахнулись, и вошли двое мужчин: один – дерзкий юноша с огненно-рыжими волосами, сухими, как солома, другой – пожилой горбун. Их одежда, когда-то довольно красивая, теперь была изношенна и не очень чиста. Они прошли половину зала и поклонились.
– Простите нас, милорд, за то, что мы появились перед вами, не смыв пыль странствий, – сказал седобородый.
Линдси милостиво улыбнулся.
– Говорят, босоногий бард вправе сидеть рядом с королем. Вы согласны, леди Моргана?
Она наклонила голову, боясь заговорить. Невероятная мысль мелькнула у нее, совершенно невероятная. Барды сели на почетные места и развернули инструменты. Приоткрыв рот и затаив дыхание, Моргана следила, как из куска ткани появляется огромная позолоченная лютня Оуэна Гриффина. В свете факела выступила затейливая резьба древнего инструмента, сверкнул оправленный в золото изумруд кольца на левой руке высокого горбуна, когда тот поклонился хозяину замка.
– Что желаете услышать, милорд?
– Сагу о любви и измене, и рыцаре, который тщетно ищет потерянную возлюбленную. Дамы это очень любят. – И, повернувшись к Моргане, Линдси добавил: – Но пусть наша дама выберет сама.
Моргана судорожно вздохнула и улыбнулась музыкантам.
– Вы знаете «О, пусть моя любовь ко мне вернется»?
Склонив седую голову, старый горбун щипнул басовую струну, и его глубокий голос заполнил зал:
О, пусть моя любовь ко мне вернется
С очарованием, чистым и милым,
Ради нее я кину мир постылый.
О, пусть мне счастье снова улыбнется/
Пока любовь жива,
Нет горя, нет печалей.
Я в путь иду, чтобы вернуть любовь.
Юноша подхватил балладу, и даже слуги остановились, чтобы послушать. Моргана пристально следила за ними, и ее сомнения превратились в уверенность. Рыжая шапка волос Дэффида и седые локоны и горб Ранульфа, так ловко подложенный, сначала обманули ее. Но как бы ни изменил он свою фигуру, она не могла не узнать сильную руку, перебиравшую струны, и этот волшебный голос.
Моргана была в смятении. Мужчина, считающий, что жена пыталась убить его, не станет рисковать ради нее жизнью, не станет пробираться замаскированным во вражескую крепость. Или у Ранульфа какие-то другие причины? Возможно, он лишь хотел убедиться в ее предательстве, в том, что она сбежала из замка в объятия любовника. Но риск слишком велик, если только не... Крохотная искра надежды вспыхнула в ее груди, но она быстро затушила ее.
Снова будто зеленый кошачий глаз мелькнул в свете факела. На пальце Ранульфа сверкал огромный изумруд, тот, который она подарила ему в день их свадьбы. Тот, который он оставил в ее комнате после их первого разрыва и больше никогда не надевал. Безумная надежда вспыхнула снова и согрела тело. Неужели кольцо – сигнал ей? Подтверждение доверия и преданности? Снова вмешался холодный рассудок. Несколько часов назад Ранульф верил, что она неудачливая убийца. Ничто не могло случиться за этот короткий срок, чтобы убедить его в обратном, перевесить убийственные показания против нее.
Моргана чувствовала, что Линдси пристально следит за ней, и не смела проявить свое волнение. Если он обнаружит, кто на самом деле эти два странствующих барда, он убьет их.
– Прекрасная песня. – Линдси хлопнул в ладоши, подзывая стоящего позади слугу. – Принесите еду и питье нашим нежданным гостям, а мы тем временем еще послушаем.
Моргана проявила внезапный интерес к еде, подцепив кусок жареной телятины и разрезая его своим маленьким кинжалом с серебряной рукояткой. Со своего удобного места на возвышении Ранульф следил за каждым ее движением и выражением лица. Слабые тени усталости и напряжения только подчеркивали ее изящество. Кажется, она в прекрасных отношениях с Линдси, склоняет к нему голову в беседе. Губы Ранульфа сжались в тонкую линию, лицо опасно затвердело.
На возвышении Линдси улыбнулся Моргане.
– По-моему, вам эта любовная песенка пришлась по вкусу, моя дорогая.
Ее ответная улыбка была насквозь фальшивой, но он как будто не заметил этого, только наклонился ближе и заговорил тихо и задушевно:
– Должен признать, я несколько удивлен. Не ожидал, что сэр Ранульф – такой прекрасный музыкант и певец.
Моргана отпрянула, затем попыталась взять себя в руки.
– Вы говорите загадками.
– Что ж, я могу выразиться яснее, – ответил он тем же обманчиво любезным тоном, сжимая ее ладонь. – Сэра Ранульфа и этого долговязого юнца узнали в тот момент, когда они появились у моих ворот. Несомненно, они надеялись проникнуть сюда неузнанными и украсть вас под покровом ночи.
Дэффид завел сладостно-горькую элегию, и Ранульф вступил в контрапункте[12]. Слушатели замерли, очарованные, не подозревая о смертельной драме, разыгрывающейся в зале. Моргана с трудом заговорила:
– Что вы сделаете с ними? Рука Линдси обвила ее талию.
– Ну, моя дорогая, это зависит от вас. Одно ваше слово – и их убьют на месте. Я не забыл, как плохо он обращался с вами. Или... – его глаза коварно засверкали, – если вы все еще любите доблестного сэра Ранульфа, скажите, и я сохраню ему жизнь.
Моргана понимала, что он лжет. Испытывает ее.
– Я много думала о том, что вы сказали вчера вечером. Как ни мучительно признавать, я вижу правду в ваших обвинениях против сэра Ранульфа. Нет любви в моем сердце к мужу, который решил так подло избавиться от меня. Я намереваюсь подать прошение о признании этого брака недействительным.
К несчастью, элегия закончилась, и в воцарившейся тишине ее последние слова достигли самых дальних уголков зала. Ранульф, настраивавший лютню к следующей песне, замер на мгновение, затем продолжил подтягивание колков. Он не удивился, услышав эти холодные слова, слетевшие с ее уст, однако они ранили, как удары кинжала.
Следя за Ранульфом из-под полуопушенных тяжелых век, Линдси гладил руку Морганы кончиками пальцев. Хотя их разделяли слои шелка и льна, по ее коже бежали мурашки от отвращения.
– Я рад, что вы образумились. – Линдси томно поднял белую руку, и несколько мужчин незаметно придвинулись к мнимым бардам. Моргана с шипением втянула воздух и попыталась встать, но рука Линдси жестоко сжала ее запястье. – Я отомщу, моя дорогая. Одно слово, произнесенное вашими прелестными губками, – и они оба будут лежать мертвыми у ваших ног.
Кровь отхлынула от ее лица, голова закружилась.
– Хотя мой брак с сэром Ранульфом был всего лишь фарсом, я не хотела бы портить этот приятный пир кровопролитием. Я предпочитаю расторжение брака новому вдовству.
Линдси рассмеялся и наклонился так близко, что его дыхание обожгло ее лицо.
– Вы умны, Моргана, но мне недостаточно слов. Покажите мне, что вы не любите сэра Ранульфа. Докажите это. Поцелуйте меня.
У нее не было выбора. Жизни Ранульфа и Дэффида зависели от нее. Ей пришлось подчиниться. Она подняла голову, и Линдси по-хозяйски провел пальцами по ее подбородку, жадно впился в ее губы долгим поцелуем. Она еле скрывала отвращение.
Даже с закрытыми глазами она чувствовала изменение атмосферы в зале. Все взгляды устремились к возвышению, следя с различной степенью интереса за сэром Линдси, обращающимся с высокорожденной гостьей как с дерзкой любовницей или простой блудницей.
Моргана могла лишь догадываться, какие мысли мелькают в мозгу Ранульфа.
Когда Линдси отпустил ее, она бросила быстрый взгляд в сторону мужа. В его лице было такое презрение, такая нескрываемая ярость, что она не могла этого вынести. Она быстро опустила ресницы, и Линдси захихикал.
– Ну, мне надоели глупые игры. – Он указал на Ранульфа и Дэффида: – Схватить их!
Глава пятнадцатая
Моргана не смогла подавить крик ужаса. Ранульф и Дэффид замерли с лютнями в руках. Люди Линдси приставили к их шеям обнаженные мечи. Малейшее движение – и они будут убиты на месте.
Рука Линдси больно сжала ее талию.
– Ваши чувства прозрачны, как родниковая вода. Вы все еще любите своего мужа. Я бы убил его здесь и сейчас – и таким образом уничтожил бы соперника, как и любое другое препятствие нашему браку. – Пока Моргана отчаянно искала верные слова, которые могли бы остановить его, он лукаво продолжил: – Но я бы не хотел начинать нашу совместную жизнь с таких темных дел. Если вы будете покладистой, дорогая, возможно, он еще и переживет эту ночь.
Он притянул ее к себе и снова поцеловал. Его рука ползла вверх по ее ребрам, ласкала грудь. Снова она не посмела ни отпрянуть, ни отвернуться, но едва выносила его прикосновения. Она задыхалась, ее тошнило. Близость Линдси была отвратительна, оскорбительна, но она видела, как его люди придвинулись к Ранульфу и Дэффиду. Она попыталась совладать с отвращением.
– Ах, вот так гораздо лучше, моя любовь. Я знал, что время изменит вас по моему вкусу.
Еще держа ее за талию, он поднес бокал к ее губам, и ей пришлось выпить, чтобы не захлебнуться.
– Мы созданы друг для друга: вы и я. Когда вас увезли в Лондон и выдали замуж за лорда Хартли, я готов был на любое преступление. Но вскоре до меня дошли слухи о его гибельной деятельности. Я знал, что вы будете моей, стоит лишь чуть-чуть подождать. Я знал, что вы вернетесь ко мне.
Он уже говорил невнятно. Моргана подала ему бокал, надеясь, что он опьянеет и не будет представлять немедленную угрозу. Линдси отставил бокал.
– Не сомневаюсь, что вам хочется напоить меня до бесчувствия, но это не входит в мои планы. Сегодня, Моргана, вы будете моей. Добровольно. Без принуждения.
– Теперь я не сомневаюсь, что вы сошли с ума.
– Сошел с ума от желания. – Его рука с ее бедра поднялась к груди. – Видите ли, я предлагаю сделку. Я освобожу сэра Ранульфа и его юного друга, но за плату. И такую, которую вы легко можете себе позволить. – Он не скрывал вожделения. – Придите в мою постель, Моргана. Маленькая любезность в обмен на две жизни. Отдайтесь мне добровольно, и я освобожу их.
Он действительно сумасшедший.
– Это дьявольский обман. Я не верю вам.
– У вас небогатый выбор.
Моргана снова взглянула на пленников. Ранульф сидел неподвижно, как статуя. Но Дэффид побледнел, и холодный пот сверкал на его лице и шее, проступал сквозь куртку. Они все трое попали в капкан, и выхода у них нет.
Линдси приказал стражникам:
– Выведите их во двор.
Моргана повернулась к нему. Ее зрачки дико расширились, и глаза казались огромными в свете свечей и факелов.
– Поклянитесь перед Богом вашей бессмертной душой, что вы сдержите свое слово и освободите их!
– Клянусь. И дабы вы знали, что с моей стороны нет обмана, я позволю вам наблюдать за их отъездом.
Моргана смотрела, как солдаты с обнаженными мечами выводят Ранульфа и Дэффида. Ради их спасения она сделает что угодно.
– Вы победили, лорд Линдси. Как только я увижу собственными глазами, что они свободны, я выполню свое обещание.
– Я не прошу вас поклясться вашей бессмертной душой, дорогая, но поклянитесь тем, что вы цените так же сильно. Поклянитесь жизнью вашего мужа, что не обманете меня и вознаградите, когда он будет свободен.
– Перед Господом и всеми святыми клянусь!
– Прекрасно. Но я не хочу, чтобы сэр Ранульф вернулся сюда со своим полчищем вызволять вас. Вы должны сказать ему, что остаетесь со мной по собственной воле. И вы должны заставить его поверить в это, или, клянусь, он не оставит мой замок живым.
Линдси вывел Моргану из зала через вестибюль во двор. Дэффид стоял на коленях, у него началась рвота. Левый глаз Ранульфа закрылся большой опухолью. Их отчаянная попытка освободиться не удалась. Когда Линдси и Моргана вышли во двор, Ранульф повернулся к ним. Новые напряженные линии появились вокруг его сурового рта, глаза злобно сверкнули.
– Я вижу, ваша авантюра не причинила вам никакого вреда, миледи.
Сердце Морганы разрывалось, но, не смея показать этого, она собрала все силы, чтобы сыграть свою роль. Взяв Линдси под руку, она обратилась к мужу:
– Я не знаю, какой злой умысел привел вас сюда, возможно, вы хотели пошпионить за мной. Мои авантюры вас больше не касаются, сэр Ранульф. Отправляйтесь за расторжением брака побыстрее и с моего благословения. Я нашла себе более подходящую пару – человека, равного мне по положению.
В глазах Ранульфа горела такая ненависть, что Моргана внутренне содрогалась.
– Волчица всегда возвращается в стаю! Скажите, Моргана, вы когда-нибудь любили меня или все это было притворство?
– Все... все притворство! – Ее голос сорвался, и она почти прошипела эти слова.
Лицо Ранульфа в красном свете факелов казалось высеченным из гранита.
– Я был счастлив, пока не встретил вас и не попался в ваши сети. Когда-то я любил вас. Но теперь проклинаю, и пусть все муки ада обрушатся на ведьму с черным сердцем!
Она не могла больше ни секунды смотреть на любимое лицо, искаженное ненавистью и презрением. Вырвавшись из рук Линдси, она отвернулась.
Линдси обратился к капитану стражи:
– Уведите пленников. Проследите, чтобы им дали коней и освободили по моему сигналу.
Моргана стояла на продуваемой ветрами вершине стены у парапета. Два всадника появились из конюшен и направились к широким воротам. Она онемела, сердце ее кровоточило. Никогда ей не забыть отвращение на лице Ранульфа и его прощальные слова.
Ночь была безлунной, но, когда всадники миновали ряд факелов, она безошибочно различила крашеные волосы Дэффида и широкие плечи его спутника. Их лютни были завернуты и привязаны к седлам, и огромный изумруд на пальце Ранульфа поймал и отразил свет, падавший из окна.
Моргана затаила дыхание, ожидая какого-нибудь обмана в последний момент. Окованные железом ворота широко раскрылись, и всадники медленно миновали их. Выехав из крепости, они послали лошадей в галоп и направились по прибрежной дороге, ведущей домой, в замок Гриффин.
Моргана глядела им вслед полными слез глазами. Даже если ее люди объединятся, чтобы спасти ее, будет слишком поздно. Как только Линдси коснется ее, она никогда больше не будет чувствовать себя чистой. И если случится чудо и вера Ранульфа в ее невиновность восстановится, что будет чувствовать он? Его гордость не вынесет того, что она спала с другим мужчиной ради его спасения. Даже если он не отбросит ее, как подпорченную вещицу, даже если он поклянется, что это не имеет значения, день за днем он будет все больше отдаляться от нее, не сумев одолеть презрение и забыть прошлое.
Ее тошнило от усталости и страха. Она напрягала глаза, пока всадники совершенно не исчезли из виду. Прощай, Ранульф! Храни тебя Бог, мой любимый.
Моргана стояла бы там вечно, если бы Линдси неожиданно не кинулся на нее с сокрушающими объятиями. Его дыхание обжигало ее лицо, его руки разрывали лиф платья и тонкую рубашку под ним. Он схватил ее за грудь, и Моргана задохнулась от омерзения, когда он коснулся обнаженной кожи. Она вывернулась.
