Текст книги "Шумеры. Забытый мир"

Автор книги: Мариан Белицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 33 страниц)

Значительно больше текстов оставила медицина, связанная с суевериями и магией. Ознакомимся и с этим «направлением» медицины, не забывая о том, что параллельно с ней в Шумере существовала «научная» медицина. Речь у нас пойдет о демонах, поэтому нам придется выйти за узкие рамки рассказа о деятельности этих злых сил против здоровья и жизни человека.

Смерть и предшествующие ей болезни шумеры объясняли вмешательством демонов, которые, по их представлениям, были злыми и жестокими существами. Они считали их детьми бога Ана и богини земли Ки. Но почему эти дети были дурными и подлыми, почему они несли смерть и болезни, разрушения и катастрофы? Согласно верованиям шумеров, в иерархии сверхъестественных существ демоны стояли на ступеньку ниже самых незначительных божеств. Тем не менее им удавалось терзать и мучить не только людей, но и могущественных богов. Были, правда, и добрые демоны, те, что охраняли врата храмов, частные дома, оберегали покой человека, но их было немного по сравнению со злыми.

Демоны могли вызывать разные болезни. Поскольку до нас не дошли древнейшие шумерские документы, содержащие формулы заклинаний, воспользуемся несколько более поздними, старовавилонскими текстами, которые, по общему признанию исследователей, мало отличаются от шумерских прототипов. Например, в позаимствованном у С. А. Пал-лиса тексте, приведенном ниже, используются вавилонские наименования злых сил, почти все они произошли от шумерских, а некоторые удалось даже идентифицировать с шумерскими. Так, Лабассу – шумерский демон Диммеа, вызывавший лихорадку. Он «делал тело человека желтым, лицо желтым и черным, и даже черным делал основание его языка». Вавилонский Алу – шумерский Ала, вызывавший болезни ротовой полости и ушей; Асакку у шумеров именовался Аса-гом, он приносил чахотку. Вот как звучит начало старовавилонского заклинания:

Асакку приблизился к голове человека.

Намтарру приблизился к горлу человека.

Злой Утукку приблизился к его шее.

Злой Галлу приблизился к его груди.

Злой Этимму приблизился к его желудку.

Злой Алу приблизился к его руке.

Злое божество приблизилось к его ноге.

Все семеро бросились на него.

Словно внезапный огонь, опалил его тело.

Он не может есть, не может пить воду.

Он не может спать, не может отдыхать. Бог Мардук увидел его.

Отправился к отцу своему Эа и рассказал ему.

Иди, Мардук, сын мой!

Возьми белую овечку,

Положи ее рядом с больным человеком,

Вырви у нее сердце,

Вложи его в руку человека!

Произнеси заклинания из Эреду!

Взывай к великим богам [таким образом]:

Помешайте злому Утукку, Алу, злому Этимму,

Ламашту, Лабассу, Асакку, Намтарру.

Кто терзает тело человека, да будет изгнан и покинет дом!

Велите прийти доброму духу, богу-покровителю!

Болезнь сердца, тревога сердца, головная боль, зубная боль, болезнь,

Злой Асакку, злой Алу, злой Этимму, Ламашту, Лабассу,

И тяжкое страдание – На небо и землю – будьте изгнаны!

Чем труднее было вылечить недуг, т. е. чем могущественнее были демоны, которые вызвали болезнь, тем сложнее была формула заклинания. К числу самых жестоких, непобедимых, приносящих людям особенно много вреда принадлежали демоны Удуг (по-аккадски Утукку). Этих могущественных и злобных духов, непрестанно угрожавших людям, было семь. Их называли «духами смерти», «скелетами», «дыханием смерти», «преследователями людей». Демоны Удуг ходили по земле, разрушая дома, превращая плодородные степи в мертвые пустыни, поражая людей страшными болезнями, внося хаос в установленный богами порядок. Одни только заклинания посвященных в тайны самых сложных заговоров жрецов, которые знали имя подходящего к случаю божества, могли отогнать Удуг.

В шумерских текстах Удуг упоминаются часто, однако полного текста заклинания у нас, к сожалению, пока нет. Что же касается старовавилонских и более поздних текстов, то они имеются в изобилии. Большинство из них, по утверждению исследователей, в том числе выдающегося специалиста в этой области, переведшего и изучившего целый ряд подобных заклинаний, Адама Фалькенштейна, почти целиком повторяют исчезнувшие шумерские тексты. Поскольку Удуг в верованиях и медицинской магии играли столь важную роль, познакомимся со старовавилонскими заклинаниями. Данный текст ничем не отличается от шумерского прототипа, который был старше его на несколько столетий, даже имена богов и демонов, в том числе Удуг, звучат в нем по-шумерски.

Злой Удуг, который пустынные дороги делает труднопроходимыми,

Который ходит тайком, засыпает дороги.

Злой дух, который выпущен в степи,

Злодей, которого не заставишь вернуться назад,

Димме, Диммеа, которые обескровливают людей,

Болезнь сердца, болезнь… страдание, головная боль,

Буря, которая засыпает людей,

[Они], словно вихрь, повергли странника,

Утопили его в желчи.

Это человек отходит «на другую сторону своей жизни».

Асаллухи увидел это, вошел в дом отца своего Энки

и обратился к нему: «О мой отец, злой Удуг, который пустынные дороги

делает труднопроходимыми, Который тайно ходит…»

Сказал это [богу Энки] и снова [заговорил]:

«Что мне делать в таком случае, не ведаю.

Чем помочь [больному]?» Энки ответил сыну своему Асаллухи:

«Сын мой, чего ты не знаешь? Что я мог бы тебе еще сказать?

Асаллухи, чего ты не знаешь? Что я мог бы тебе еще сказать?

То, что знаю я, знаешь и ты. Иди, сын мой Асаллухи! Водой наполни кувшин,

Брось в него тамариск и… веточку к нему,

Окропи этой водой человека,

Поставь около него сосуд с фимиамом и факел!

И тогда «демон судьбы», пребывающий в теле

этого человека, удалится. «Твердая бронза»,

витязь [бога] Ана Своей устрашающей мощью истребит всякое зло.

Приложи это туда, где…станет твоим помощником.

«Твердая бронза», витязь [бога] Ана

Придаст тебе мощи и устрашающего блеска.

Злой Удуг, злой Ала должен уйти,

Злой дух смерти, злой демон должен уйти,

Злой бог, злой страж должен уйти,

«Злое дыхание», «злая слюна» должны уйти,

Димме, Диммеа, обескровливающие человека, должны уйти.

Болезнь сердца, болезнь… страдание, головная боль,

Буря, которая засыпает человека, должны уйти!

Все великие боги заклинают тебя: уйди прочь!»

Это заклинание, в котором содержится призыв ко «всем великим богам», использовалось в тех случаях, когда болезнь казалась особенно тяжелой и непонятной и обращения к какому-либо одному божеству было недостаточно. Фигурирующий в заклинании бог Асаллухи, сын бога Энки, покровитель магических сил, в соответствии со своими божественными функциями знал – о чем свидетельствует текст, – как следует вести себя во время изгнания демонов. Он мог бы сам произнести соответствующие формулы, однако он обращается за помощью к своему отцу. Так же в предыдущем заклинании поступает Мардук (заметим, кстати, что в вавилонской религии имя бога магии Асаллуха превратилось в эпитет Мардука). Как полагают исследователи, в этом обращении к одному богу, богу-отцу, как к «вышестоящей инстанции» сказались те изменения в формулах заклина ний, которые произошли за годы, отделяющие государство Шумер от вавилонской эпохи. Ведь эти тексты, несомненно восходящие к шумерским прототипам, тем не менее созданы вавилонянами, доведшими искусство магических заклинаний до высшего совершенства и создавшими на основе древнейших суеверий целую систему представлений. В пользу такого предположения говорит оригинальное шумерское заклинание, записанное в эпоху третьей династии Ура, т. е. на несколько столетий раньше чем только что приведенные вавилонские заклинания. В шумерских заклинаниях бог магии довольствуется обращением к своему отцу Энки, к которому он направляет посланника. Вмешательства одного бога должно быть достаточно. Вот какими словами шумерские жрецы изгоняли злого демона по имени Самана:

Самана, имеющий пасть льва,

имеющий зуб дракона, имеющий когти орла,

имеющий хвост скорпиона, дикий лев Энлиля,

лев Энки, перегрызающий горло,

лев Нинсинны, имеющий кровожадную пасть,

лев богов, разевающий пасть:

из-за того что он у реки ответ на вопрос о приговорах богов] отнял,

из-за того что он у грудного младенца пищу отнял,

из-за того что он созревающей девушке в месячном кровотечении помешал,

из-за того что он юноше в его мужском созревании помешал,

из-за того что он жрице любви в ее занятии помешал,

из-за того что он проститутке в ее занятии помешал, Асаллухи

посла к отцу своему, Энки, направил:

«О мой отец, из-за того что Самана, имеющий пасть льва,

имеющий зуб дракона, имеющий когти орла,

имеющий хвост скорпиона,

дикий лев Энлиля,

лев Энки, перегрызающий горло,

лев Нинсинны, имеющий кровожадную пасть,

лев богов, разевающий пасть,

у реки ответ на вопрос [о приговорах богов] отнял, у грудного младенца пищу отнял,

созревающей девушке в месячном кровотечении помешал,

юноше в его мужском созревании помешал,

жрице любви в ее занятии помешал,

проститутке в ее занятии помешал,

должен он, Самана, быть очищен, подобно каналу,

подобно рву, он должен быть вычищен,

должен он, подобно [быстро угасающему] костру

из тростника, сам по себе угаснуть, подобно разрезанному зерну, никогда не срастись».

За помощь жреца-заклинателя, использовавшего при лечении не только заклинания, но и лекарства (в первом из приведенных текстов содержится бесспорный намек на то, что одновременно с заклинаниями целитель прописывал лекарства), за вмешательство светского врача, пытавшегося спасти больного без привлечения богов и без изгнания демонов (а может быть, применявшего и эти средство), приходилось платить немало. В благодарность за помощь больные должны были приносить в храм жертвенные дары, а также платить за визиты лекарей. Стоило это недешево, что нашло отражение в шумерских пословицах и изречениях.

КАК МНОГО НА ЗЕМЛЕ ЗЛЫХ ДУХОВ!

Демоны, как мы в этом уже убедились, не ограничивались одним лишь разрушением здоровья людей. По их вине путешественники сбивались с пути в пустыне, бури разрушали дома, смерчи истребляли посевы. Демоны были созданы для того, чтобы приносить несчастья, создавать трудности, мучить людей, усложнять им жизнь.

Дадим немного воли фантазии, попробуем мыслить категориями, соответствующими тем представлениям об окружающем мире, какие были у шумеров.

Глухо воет ветер. Это Кингалудда, бог злых ветров, вырвался из своего небесного дома и носится над землей, отгоняя сон от усталых путников, покинувших свой родной город, чтобы отправиться в дальний путь, в чужие края, где люди, говорящие на других языках, верящие в других богов, с нетерпением ждут их товаров. Караван купцов, которому мешает идти резкий, порывистый ветер, останавливается у подножия песчаного холма. Быстро темнеет. Облаком поднимается пыль, все быстрее кружатся песчаные вихри, песок сечет лицо, тысячами игл впивается в тело под легкой одеждой. Все выше вздымаются песчаные столбы, носятся из конца в конец по пустыне, дробятся, расплываются во тьме, делаются похожими на огромные многоголовые фигуры с тысячью рук и ног. Вслед за богом Кингалуддой слетелись и другие жестокие, кровожадные демоны. Это из-за них начали хромать и едва передвигают ноги вьючные ослы. И теперь караван, отданный во власть злым духам, вместо того чтобы дойти до поселения и заночевать на постоялом дворе, вынужден проводить ночь здесь, в этом темном, обдуваемом ветрами пустынном месте. Это они, злые духи – Удуг, Галла и десятки и сотни других демонов – помешали уставшим от долгого пути людям отдохнуть под крышей, смыть пыль с ног и пот с лица, поесть и выпить доброго пива, которое всегда найдется в корчме, рассказать о том, что они видели, и послушать других людей. Это они не позволили жрицам любви, ожидающим путников в корчме, утешить усталых мужчин – во славу богов и на радость людям. Всего этого лишили их злые силы.

А ветер воет и доносит из тьмы голоса пустыни: шуршание сыпучих песков и смех шакала, плач гиены и рыкание льва… Есть в караване люди отважные и решительные, охотники, закалившиеся в стычках с дикими зверями. Они вооружены. Но не демоны ли это, притаившиеся во тьме, обманывают людей, подражая голосам животных? К счастью, здесь есть жрец, посвятивший многие годы изучению тайных заклинаний. Сейчас он произнесет спасительные слова:

Злой Удуг, безбожно скитающийся над землей,

Злой Удуг, рождающий хаос над всей землей,

Злой Удуг, не внемлющий мольбам,

Злой Удуг, пронзающий малых мира сего, словно рыб в реке,

Злой Удуг, повергающий великих, [складывая их] в груды,

Злой Удуг, поражающий старого мужчину и женщину,

Злой Удуг, перекрещивающий широкие дороги,

Злой Удуг, превращающий в пустыню широкие степи,

Злой Удуг, перескакивающий через пороги,

Злой Удуг, разрушающий дома страны,

Злой Удуг, переворачивающий землю…

Я, жрец, владеющий колдовством, великий жрец [бога] Энки,

Господин послал меня…

Если я здесь, ты не смеешь выть,

Если я здесь, ты не смеешь кричать,

Не смей делать так, чтобы я был взят злым человеком,

Не смей делать так, чтобы я был схвачен злым Удугом,

Заклинают тебя небеса! Заклинает тебя земля!

Когда же над пустыней поднимался рассвет, когда злые духи под покровом ночи (демоны болезней тоже с особой яростью нападали на людей с наступлением темноты) отступали перед сиянием Уту, караван трогался в путь. Отправлялся в путь и караван, рожденный нашим воображением, и те реальные караваны, которые странствовали по степям, пустыням, лесам, горам и морям, открывая все новые и все более удаленные уголки таинственного мира, прославляя свою страну, своих отцов и приумножая их богатства.

Глава V. В СООТВЕТСТВИИ С ЗАКОНАМИ

Достигнутый шумерами высокий уровень цивилизации, созданная ими на протяжении веков общественно-политическая организация требовали тщательно разработанных юридических норм для всех сфер жизни. Шумерам были необходимы четко сформулированные, опирающиеся на традицию законы, соблюдать которые должны были все граждане. Прежде чем перейти к рассказу о шумерском законодательстве, опишем некий судебный казус; он мог бы украсить собой любую судебную хронику древности.

Убит человек. Совершившие это преступление люди ждут решения своей участи. Те, кто должен вынести приговор, уже заняли места в специальном зале для судебных заседаний. А во дворе храма собралась толпа: старики и молодежь, женщины и мужчины вполголоса переругиваются из-за мест, гадают, каким будет решение суда, кто из подсудимых будет осужден. Сегодня разбирается чрезвычайно сложное и запутанное дело. Недаром царь Ур-Нинурта, резиденция которого находилась в городе Иссине, доверил рассмотреть его собранию граждан Ниппура.

Преступление не может остаться безнаказанным – никакое преступление, тем более убийство. Справедливость, которую охраняет покровительница законов богиня Нанше, должна восторжествовать, иначе гнев и месть богини обрушатся на людей. Нанше, покровительница справедливости, правды и милосердия, которая в первый день Нового года судит род человеческий, «царица, пронзающая взором в сердца людей», восседает вместе с богиней Нидабой, покровительницей письма и отчетности, ее мужем, богом Хайа, и свидетелями, чтобы в этот день обратить свой гнев против тех,

…Кто нарушает установленные обычаи, попирает договоры,

Тех, кто благосклонно взирает на места, где совершается злое…

Тех, кто выдает малый вес за большой вес,

Тех, кто выдает малую меру за большую меру,

Тех, кто, съев [то, что им не принадлежит], не говорит: «Я съел это»,

Тех, кто, выпив, не говорит: «Я выпил это»…

Тех, кто говорит: «Я хочу съесть запретное»,

Тех, кто говорит: «Я хочу выпить запретное»…

Мудрость и справедливость богини должны вдохновить собрание граждан на вынесение приговора в соответствии с давними, установленными богами законами. За этим будет следить Нанше,

Та, что знает сироту, знает вдову,

Знает угнетение человека человеком,

Является матерью сироте,

Нанше, которая заботится о вдове,

Добивается правосудия для последнего бедняка.

Царица, которая привлекает беженца на свое лоно,

Дает убежище слабым.

Заседание открывается. Писец уже приготовил мягкую глиняную табличку и палочку. Он будет вести протокол. Мог ли он предположить, что слова, начертанные им на глиняной табличке, которая будет храниться в судебных архивах, станут предметом исследований ученых через 3800 лет?

ДЕЛО ОБ УБИЙСТВЕ, РАЗБИРАВШЕЕСЯ 38 СТОЛЕТИЙ НАЗАД

Процесс, о котором идет речь, состоялся около 1900 г. до н. э. Был убит человек по имени Лу-Инанна, нишакку, храмовой чиновник. Убийцы должны были предстать перед собранием граждан Ниппура, которое выполняло функции верховного суда.

Вот протокол этого судебного заседания:

Нанна-сиг, сын Лу-Сина, Ку-Энлиль, сын Ку-Нан-ны, цирюльник, и Энлиль-Эннам, раб Адда-каллы, садовник, убили служителя нишакку Лу-Инанну, сына Лугаль-апинду.

После того как Лу-Инанна, сын Лугаль-апинду, был убит, они сказали Нин-даде, дочери Лу-Нинурты, жене Лу-Инанны, что ее муж Лу-Инанна убит.

Нин-дада, дочь Лу-Нинурты, не отверзла уст, губы [ее] остались сомкнутыми.

Об этом деле [тогда] доложили царю [города] Исси-на, [и] царь Ур-Нинурта повелел, чтобы это дело рассмотрело собрание Ниппура.

Там Ур-Гула, сын Лугаль…; Дуду, птицелов; Али-эллати, клиент [?]; Бузу, сын Лу-Сина; Элути, сын… Эа; Шешкалла, носильщик [?]; Лугаль-кан, садовник; Лу-галь-азида, сын Син-андуля, [и] Шеш-калла, сын Шар-… обратились [к собранию] и сказали:

«Те, которые убили человека, недостойны жить. Эти трое мужчин и эта женщина должны быть преданы смерти перед седалищем служителя нишакку Лу-Инанны, сына Лугаль-апинду».

[Тогда] Шу…-лилум… служитель Нинурты, [и] Урбар-Син, садовник, обратились [к собранию] и сказали:

«Да, муж Нин-дады, дочери Лу-Нинурты, убит, [но] что сделала [?] эта женщина, чтобы ее убивать?»

[Тогда] [члены] собрания Ниппура обратились [к ним] и сказали:

«Женщина, которую муж не обеспечивал [?], – пусть даже она знала врагов своего мужа и, [когда] ее муж был убит, узнала, что ее муж убит, – почему бы ей не хранить [об этом] молчание [?], кто действительно убил».

Согласно решению [?] собрания Ниппура Нанна-сиг, сын Лу-Сина, Ку-Энлиль, сын Ку-Нанны, цирюльник, и Энлиль-эннам, раб Адда-каллы, садовник, были отданы [палачу] для казни. [Это] дело было рассмотрено собранием Ниппура…

Несмотря на то что этот текст содержит отдельные испорченные и неясные места, в целом он понятен и исследователям, и любителям истории. По мнению С. Н. Краме pa, который изучил и перевел этот древнейший отчет об уголовном процессе (с точкой зрения Крамера согласны и другие шумерологи, а также историки, занимающиеся этой эпохой, – А. Фалькенштейн, X. Шмёкель и др.), перед нами первый в истории человечества документально подтвержденный своеобразный суд присяжных. То обстоятельство, что выступавшие перед судом люди не именуются свидетелями и что судьи обращаются к ним, по-видимому, подтверждает эту догадку. Девять «присяжных» потребовали казни не только трех убийц, но и жены убитого. Двое выступили в защиту женщины, против признания ее соучастницей преступления.

И современному суду это дело не показалось бы простым, сегодняшним юристам тоже было бы над чем задуматься. Как же богата и многообразна традиция судопроизводства шумеров, если судьи вникали в такие тонкости, как психологические мотивы молчания жены, узнавшей от преступников об убийстве ее мужа. Этот документ, как и все шумерские судебные отчеты, составлен в весьма лаконичных выражениях, поэтому мы можем только догадываться о том, насколько тщательно судьи проанализировали это дело, прежде чем пришли к выводу, что Нин-дада, хотя и не сообщила властям о совершенном преступлении, все же не была соучастницей.

Это решение собрания граждан Ниппура, по-видимому, было широко известно в царстве Ур-Нинурты, в особенности в среде юристов. Тот факт, что до нас дошли две копии этого судебного отчета, означает, что он имел силу юридического прецедента, по поводу которого велись дискуссии и который следовало сохранить в памяти. О том, что это дело принадлежало к числу сложных, свидетельствует то обстоятельство, что приговор вынес не сам Ур-Нинурта, не судьи его столицы, а граждане Ниппура.

Но, может возразить внимательный читатель, дело происходило в годы царствования Ур-Нинурты, около 1900 г. до н. э., через сто лет после крушения государства Шумер (Ур-Нинурта был шестым правителем династии Иссина). Что общего имеют со всем этим шумерские законы и обычаи? И при чем здесь шумерский гимн богине Нанше, фрагменты которого помещены в начале этой главы?

Ответим последовательно на все вопросы. Во-первых, приведенный нами юридический документ составлен на шумерском языке. Во-вторых, шумерские законы и обычаи легли в основу законодательства цивилизаций, которые на протяжении последующих тысячелетий возникали в Месопотамии. И хотя ко времени царствования Ур-Нинурты государство Шумер перестало существовать, хотя численность шумерского населения быстро сокращалась, так как страну заселяли семитские народы, традиция шумерского законодательства и судопроизводства (как и вся шумерская цивилизация в целом, созданная на протяжении тысячелетней истории Шумера) оставалась прочной и нерушимой. Пройти мимо всего этого завоеватели не могли. Семитские правители страны, стремившиеся при помощи законодательных актов укрепить свою власть над завоеванными территориями, копировали шумерские законы, лишь немного изменяя их. Передавая дело об убийстве на рассмотрение собрания граждан Ниппура, царь Ур-Нинурта, несомненно, следовал шумерской традиции, ибо, как считает Якобсен, «в случаях серьезных преступлений функции суда выполняло собрание граждан, которое выносило смертный приговор или осуждало преступника на изгнание». Тот факт, что шумерские законы бережно сохранялись и выполнялись, косвенным образом свидетельствует об их точности, четкости, ясности и устойчивости. В настоящее время учеными обнаружены и прямые подтверждения этому. Исследователи давно предполагали, что, коль скоро в Шумере в эпоху третьей династии Ура существовала достаточно совершенная система судопроизводства, должны были существовать писаные, четко сформулированные и обязательные как для судей, так и для граждан законы. Постепенно, по мере ознакомления с шумерскими письменными документами, ученые все больше убеждались, что прославленный царь Хаммурапи, диоритовая стела которого с высеченными на ней законами была раскопана в 1902 г. в руинах города Сузы, не был первым законодателем в истории человечества. Существовали какие-то образцы, которые он усовершенствовал и приспособил к новым условиям, к потребностям своего времени, традициям и обычаям своего народа. Однако все это были не более чем догадки, домыслы, тогда как стела Хаммурапи существовала реально.

Между тем через двенадцать лет после находки стелы Хаммурапи археологи наткнулись на фрагменты более древнего, написанного по-шумерски свода законов. Археологическая экспедиция 1947 г. обнаружила недостающие части этого документа, оказавшегося сводом законов царя Липит-Иштара из династии Иссина. Таким образом, история законодательства была отодвинута на 150 лет назад. В 1948 г. исследователи нашли аккадский свод законов из Эшнунны, который был на несколько десятилетий старше кодекса Липит-Иштара. 1952 год принес новое открытие.