Текст книги "Шумеры. Забытый мир"

Автор книги: Мариан Белицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 33 страниц)

У ИСТОКОВ БИБЛЕЙСКИХ СКАЗАНИЙ

Читатели могут задать еще один и весьма существенный вопрос: что общего между нашими представлениями о рае, сложившимися на основе библейского предания, и шумерским мифом о безнравственных богах? Попробуем, опираясь на выводы различных исследователей, по возможности полно ответить на этот вопрос.

Начнем с самого понятия рая. Поскольку не существует письменных данных о том, что какой-либо из развивавшейся одновременно с шумерской культур (например, египетской) было известно это понятие, создателями легенды о «райском саде» принято считать шумеров. Шумерское представление о рае как о стране, где нет смерти, соответствует библейскому. За заимствование у шумеров библейской идеи божественного рая говорит и местоположение рая.

Останавливаясь на шумерском происхождении легенды о рае, следует обратить внимание на реки, протекавшие в библейском раю. В Библии прямо указывается Евфрат, т. е. район Месопотамии. Этой стороной вопроса мы не будем заниматься, так как она чрезвычайно сложна и слишком далеко увела бы нас от основного содержания книги. Заметим лишь, что как в шумерском раю, так и в библейском первостепенную роль играла проблема пресной воды.

Следует обратить внимание на еще один момент, который особо подчеркивается в шумерском мифе: это безболезненные роды. Ведь в Библии только из-за непослушания Адама и Евы на них было послано проклятие: «со скорбию рождать будешь детей» (Книга Бытия III, 16).

Интересно также сопоставить «преступление» Энки и «грех» первых людей. Желая познать «сердце» растений, Энки съедает их. Адам и Ева вкушают запретный плод, хотя бог сказал: «От дерева же познания добра и зла, от него не ешь» (Книга Бытия II, 17). Итак, стремление к познанию явилось причиной того, что у шумеров по воле Нинхурсаг заболел Энки, а в Библии по приказанию бога из рая были изгнаны Адам и Ева.

И, наконец, наиболее популярный библейский сюжет: сотворение Евы из Адамова ребра. Каковы его истоки? В шумерском мифе говорится, что Нинхурсаг, желая избавить Энки от боли в ребре, приказала родиться богине Нинти (это имя по-шумерски означает буквально «госпожа ребра»). Но поскольку шумерское «ти» означает также «жизнь», имя этой богини может быть переведено как «госпожа, [дающая] жизнь». Из этой игры слов, которой воспользовался шумерский поэт, родилось библейское: «И переустроил Господь Бог ребро, которое Он взял у человека, в жену…» (Книга Бытия II, 22). Очевидно, игра слов оказалась забытой. Древнееврейские писцы, по-видимому, запомнили лишь одно значение шумерского «ти» – «ребро». Отсюда и родилось общеизвестное представление о создании женщины из ребра мужчины. Этим интереснейшим решением загадки библейского текста мы обязаны французскому ассирологу Шейлю. Позднее ту же идею развил и обосновал – независимо от Шейля – С. Н. Крамер. Разумеется, шумерский и библейский рай отражают совершенно различные, исходящие из разных предпосылок этические концепции. Насколько же убедительна была нарисованная шумерами картина рая, если она, просуществовав тысячелетия, покорила воображение философов и поэтов – авторов Библии.

ЛЕГЕНДА О ПОТОПЕ

В рассмотренных нами мифах в качестве действующих лиц выступают боги. В сонме бессмертных, которые, однако, могли тяжело и даже смертельно «болеть», происходили самые разнообразные события, отражавшие земные дела, порой весьма прозаические. Однако в некоторых шумерских мифах рядом с богами фигурируют и люди. Например, в мифе о потопе. Земля была уже организована, боги установили порядок и создали людей, которые должны служить небожителям, чтобы им удобно и беззаботно жилось в раю, как вдруг по неизвестным причинам происходит катастрофа. Табличка, содержащая шумерский вариант легенды о потопе, дошла до нас в сильно поврежденном виде; эта табличка, обнаруженная в Ниппуре, до сих пор остается уникальной. Несмотря на то что сохранившийся на ней текст тщательно восстановлен и внимательно изучен, кое-какие места все-таки остались неясными. Поскольку этот документ имеет огромную историческую ценность, мы опишем его по возможности подробно, используя опубликованный в 1914 г. перевод А. Пёбеля, который по сей день является общепринятым.

Верхняя часть таблички, содержащая около 37 строк текста, не сохранилась, и мы не знаем, в связи с чем боги решили погубить всех людей. Доступный пониманию текст начинается с того места, где некое божество (большинство исследователей считают, что это Энки) сообщает остальным богам о своем намерении спасти человечество от гибели. Он говорит:

Я верну народ в его селения,

В городах они воздвигнут святилища для

божественных законов.

Я сделаю их тень благостной…

(Пер. Ф. Л. Мендельсона)

Бог уверен, что спасшиеся от гибели люди построят храмы и сделают свои города религиозными центрами. Сложный и испорченный текст следующих трех строк повествует, вероятно, о том, что именно делает это божество для осуществления своего намерения. Здесь говорится об установлении обрядов, о божественных законах (на этом основании и делаются предположения, что этот бог – Энки). Миф переносит нас в незапамятные времена,

Когда Ан, Энлиль, Энки и Нинхурсаг

Создали черноголовых,

Пышная растительность покрыла землю,

Животные, четвероногие [обитатели] равнины

были искусно сотворены.

(Пер. Ф. Л. Мендельсона)

К сожалению, дальнейшее описание акта творения и того, что за ним последовало, отсутствует. Следующая за приведенным отрывком лакуна составляет около 37 строк. Далее рассказывается о том, как были ниспосланы свыше царская власть и царский трон (это абсолютно созвучно с текстом царских списков: «Когда царство было ниспослано с небес, царство было в Эреду»), как были созданы «обряды и высшие божественные законы» и как бог, имя которого не названо,

…основал пять городов в… освященных местах,

Он дал им имена и сделал их главными святилищами.

Первый из этих городов, Эреду, он отдал Нудиммуду, вождю,

Второй, Бадтибиру, он отдал…

Третий, Л арак, он отдал Эндур-биль-хурсаг,

Четвертый, Сиппар, он отдал герою, чье имя – Уту,

Пятый, Шуруппак, он отдал Суду.

(Пер. Ф. Л. Мендельсона)

Итак, согласно мифу, до потопа существовало пять городов. Возможно, это и были города, в которых поселились только что прибывшие в Месопотамию шумеры. Следующие, сильно поврежденные строки повествуют о том, что бог «повелел очищать малые реки».

Далее в тексте снова следует пробел приблизительно в 37 строк. По мнению шумерологов, здесь, должно быть, говорилось о греховных поступках людей, которые и заставили богов ниспослать на землю потоп и уничтожить человечество. Это решение, как следует из текста, не было единодушным: рыдает Нинту, «божественная Инанна заплакала о своем народе», боги небес и земли произнесли имена Ана и Энлиля. И вот на сцене появляется последний перед потопом правитель Шуруппака – Зиусудра, шумерский прототип библейского Ноя. Поэт изображает его как благочестивого, богобоязненного царя, который постоянно служит богам и повседневно воздает им хвалу, возводит в их честь храмы и другие постройки. В сновидениях и во время молитв боги сообщают ему свою волю. Из текста поэмы следует, что в тот момент, когда Зиусудра стоит возле какой-то стены, божественный голос возвещает благочестивому царю о жестоком решении небожителей:

Встань у стены, слева от меня…

У стены я скажу тебе слово, внемли моему слову,

Слушай же мои указания:

По нашему [слову] потоп зальет святилища,

Дабы уничтожить семя рода человеческого…

Таково решение и постановление собрания богов.

По слову Ана и Энлиля…

Его царству, его правлению [придет конец].

(Пер. Ф. Л. Мендельсона)

К большому огорчению исследователей, бьющихся над прочтением текста поэмы о потопе, в этом месте, столь важном для понимания мифа в целом, снова возникает пробел примерно в 40 строк. В отсутствующем отрывке, видимо, содержалась инструкция Зиусудре относительно постройки огромного корабля. По мнению исследователей этого текста, рекомендации касались точных размеров «ковчега Зиусуд-ры». Это мы находим и в вавилонской легенде, повторяющей шумерскую, и в Библии. Рассказ о потопе заканчивается отрывком (за которым следует очередная лакуна):

Все бури с небывалой силой разбушевались одновременно. И в тот же миг потоп залил главные святилища. Семь дней и семь ночей Потоп заливал землю,

И огромный корабль ветры носили по бурным водам,

Потом вышел Уту, тот, кто дает свет небесам и земле.

Тогда Зиусудра открыл окно на своем огромном корабле,

О Уту, герой, проник своими лучами в огромный корабль.

Зиусудра, царь,

Простерся перед Уту.

Царь убил для него быка, зарезал овцу.

(Пер. Ф. Л. Мендельсона)

Этот миф просуществовал тысячелетия. К шумерскому первоисточнику восходят вавилонский миф о потопе и многие другие. Легенда о потопе, возникшая у шумеров и впервые ими записанная, вошла в мифологию и религию многих народов. Через посредство Библии она стала достоянием всех монотеистических религий, где фигурирует в качестве одного из основных сюжетов. Читая в Библии о том, как бог, разгневанный прегрешениями людей, постановил: «…чрез семь дней Я наведу дождь на землю сорок дней и сорок ночей и сотру с лица земли всякое существо, которое Я создал» (Книга Бытия VII, 4), следует помнить, что библейский рассказ о потопе – не оригинальная легенда. Его шумерский прототип возник за две тысячи лет до времени составления Библии.

Необходимо обратить внимание на благотворность деяний Энки. Именно ему «черноголовые» обязаны своим спасением во время потопа. Анализ мифа о потопе показывает, что, во-первых, он возник в тех районах, где существовал культ Энки, т. е. на юге; во-вторых, в нем содержатся некие реминисценции, связанные с древнейшей историей Двуречья и с появлением шумеров в Эреду, первом шумерском городе, и, в-третьих, в нем отражено представление о шумерах как об опытных мореходах, для которых искусство мореплавания было традиционным.

Последний сохранившийся фрагмент мифа касается двух проблем, отголоски которых мы также находим как в Библии, так и в других источниках, – это проблемы бессмертия и рая.

Когда Ан и Энлиль вызвали «дыхание небес, дыхание земли», когда по их приказу прекратились сокрушительные ливни «и растения, выйдя из земли, поднялись»,

Зиусудра, царь,

Простерся пред Аном и Энлилем.

Ан и Энлиль обласкали Зиусудру,

Дали ему жизнь, подобно богу,

Вечное дыхание, подобно богу, принесли для него свыше.

Потом Зиусудру, царя,

Спасителя имени всех растений и семени рода человеческого,

В страну перехода, в страну Дильмун, где восходит солнце, они поместили.

(Пер. Ф. Л. Мендельсона)

Остальная часть таблички разрушена. Но мы уже выяснили, что Зиусудра обрел бессмертие, а вместе с ним и право пребывать в раю, в стране Дильмун, которую, как мы уже говорили, отождествляют с островом Бахрейн.

При чтении мифов, где главным или одним из главнейших действующих лиц является Энки, создается впечатление, что шумерские авторы, отражавшие настроения и взгляды всего народа, относились к этому богу с особой симпатией.

Итак, мы познакомились с четырьмя главными божествами шумерского пантеона: Аном, Энлилем, Энки и Нинхурсаг. Это боги-творцы. Объединение отдельных богов в «группы», как это делают некоторые ученые, например представление об Ане, Энлиле и Энки как о триаде, возглавлявшей шумерский пантеон, кажется нам произвольным, основанным на совершенно иной системе взглядов, не присущей шумерам. И если уж идти на поводу у магии цифр, более правильным будет утверждение, что сонм богов возглавляла «четверка», потому что Нинхурсаг не может быть исключена из группы верховных богов Шумера. Хотя круг обязанностей этой богини не был четко очерчен и ее культ в более поздние периоды истории Шумера не имел широкого распространения, в глубокой древности цари и князья называли ее своей матерью. Нинхурсаг, по-видимому, являлась древнейшим олицетворением «богини-матери», прародительницы всех живых существ, покровительницей плодородия и' урожаев. Она – мать богов, и ее черты обнаруживаются во многих божествах женского пола.

БОГ НАННА ОТПРАВЛЯЕТСЯ В НИППУР

Вслед за богами-творцами в иерархии богов шумерского пантеона следуют три «астральных» [14]  [14] Астральный – звездный. – Прим. перев.


[Закрыть] божества. Первое место среди них занимает бог луны Нанна-Син. Мы уже знаем, при каких обстоятельствах появилось на свет это дитя Энлиля и Нинлиль. Ради освобождения Нанны, которому было предназначено сиять на небесах, Энлиль пожертвовал тремя сыновьями: им предстояло влачить существование в мрачном аду. Бог луны в шумерской мифологии является отцом бога солнца Уту и богини планеты Венеры Инанны. На этом основании можно предположить, что культ луны возник раньше, чем культ солнца. «Господину полного сияния», Нанне, прежде всего поклонялись в Уре, где в его честь был построен великолепный храм. Не только из-за страха перед темнотой, рассеять которую мог один лишь свет луны, люди придавали особое значение богу луны. Функции бога, регулярно пересекающего на своей серебряной ладье (полумесяц) небесный океан, представлялись шумерам чрезвычайно важными. Кроме того, Нанну почитали как бога, оказывающего влияние на рост и размножение животных: «Скотные дворы и загоны он наполнил тучностью».

Миф о путешествии Нанны в Ниппур, где бог луны благодаря щедрым дарам получил благословение Энлиля для своего города Ура, несомненно, связан с каким-то ранним периодом истории Шумера, когда Ур играл главенствующую роль в стране. На основании многочисленных фрагментов, которые удалось найти, исследователи достаточно точно воспроизвели маршрут путешествия Нанны-Сина.

Повествование начинается кратким вступлением, прославляющим величие Ниппура. Затем мы узнаем, что «герой Нанна» решил посетить «город своей матери, город своего отца». Погрузив на корабль прекрасные дары – деревья, растения, животных, бог луны отправляется в путь. Во время своего путешествия он делает остановки в пяти городах (прочитать удалось только два названия – Урук и Ларса), в каждом из которых местный бог воздал ему почести. И наконец:

К пристани из лазурита, к пристани Энлиля,

Нанна-Син пристал на своем корабле,

К белой пристани, пристани Энлиля, Ашимбаббар[15]  [15] Ашимбаббар – Нанна. – Прим. авт.


[Закрыть] пристал на своем корабле.

Пришвартовавшись и выйдя на берег, Нанна вскричал:

Открой дом, привратник, открой дом,

Открой дом, Калкалу, открой дом,

Калкалу, «человек ключа», открой дом,

«Человек засова», «человек ключа», открой дом!

Привратник, открой дом, Калкалу, открой дом! -

Я буду загонять в загоны большое стадо быков.

Мне, Нанне-Сину, дом Энлиля, привратник, открой дом! -

Жирных баранов я буду…

Для меня, Ашимбаббара, дом Энлиля, привратник,

открой дом! -

…сделаю тучными.

Для меня, Нанны-Сина, дом Энлиля, привратник,

открой дом! -

Козам я дам есть траву мунду.

Двенадцать раз призывает Нанна привратника Калкалу, прося его открыть перед ним врата «дома Энлиля», т. е. города Ниппура, которому он хочет вручить свои дары: масло, пиво, яйца, дичь, домашних свиней, рыбу разных видов, овец, коз, коров, племенных быков и многое другое. Свою просьбу Нанна заканчивает следующими словами:

То, что на носу корабля, то, что на носу, хочу тебе дать,

то, что на корме корабля, то, что на корме, хочу тебе дать.

Привратник Калкалу охотно открывает дверь перед богом Наиной. Энлиль радостно приветствует приехавшего к нему сына. Он окружает Нанну заботой и вниманием:

Моему сыну, который охотно ест лепешки гуг, дайте ему лепешек гуг!

Моему Нанне, который их любит, который ест лепешки гуг, дайте ему лепешек гуг!

Принесите ему из Экура предназначенный для него хлеб и мой наилучший большой хлеб,

Моего хорошего вина, в котором содержится «чистая сила», налейте ему.

Сыну подали то, что приказал его отец. (О том, как точно воспроизведены здесь земные порядки, можно судить хотя бы на основании слов «предназначенный для него хлеб». Каждый человек, трудившийся в храмовом хозяйстве, получал свой продовольственный паек из амбаров храма. Судя по мифам этого времени, такой же порядок существовал на небесах.) Тогда Нанна обратился к Энлилю:

О мой отец, воспитавший меня, ты дал мне пищу, и я насытился,

…ты дал мне питье, и я утолил жажду.

Когда ты поднимаешь свой взор, царство начинает существовать,

О Энлиль, твое богатство…,

Дай мне от него, дай мне от твоего изобилия!

Я хочу идти в Ур! Дай мне в руки «океан карпов»!

Я хочу идти в Ур! С полей дай мне поздние хлеба!

Я хочу идти в Ур! Из рыбного садка дай мне рыбу куда и сухур!

Я хочу идти в Ур! Из зарослей тростника дай мне «мертвый тростник» и «зеленый тростник»!

Я хочу идти в Ур! Из сада и огорода дай мне меда и вина!

Я хочу идти в Ур! Из высоких степей дай мне тамариск!

Я хочу идти в Ур! Из лесов дай мне горных козлов и диких овец!

Я хочу идти в Ур! Во дворце дай мне долгую жизнь!

Я хочу идти в Ур!

Царь богов выполнил просьбу своего сына, дал ему все, чего он требовал. Довольный, Нанна вернулся в Ур и воссел «на возвышенном троне». Заканчивается миф славословием в честь бога луны.

Вполне возможно, что за путешествием Нанны стоит история поездки в Ниппур одного из царей Ура – вероятно, это был царь первой или второй династии Ура, – желавшего получить из рук жрецов Экура титул лугаля и формальное подтверждение своей гегемонии над всей страной. Цари Ура, желавшие получить поддержку со стороны жрецов, приходили в Экур не с угрозами и не с наводящими страх войсками. Они несли с собой богатые дары. Так же, по-видимому, они поступали и тогда, когда главенствующая роль перешла от Эреду к Уруку. На это намекает миф о том, как Инанна добыла «ме». Читая мифы о богах, мы не можем избавиться от ощущения, что описываемые в них события происходят на земле.

Храм Нанны-Сина, величественный Экишнугаль, был окружен в Уре особым почитанием. Здесь отправлялись торжественные богослужения, устраивались народные празднества. Особую пышность все это приобретало в дни «возвращения луны». И народу, наверное, показывали мистерии, повествующие о «путешествии Нанны» и о других его деяниях.

ГИМНЫ БОГУ ЛУНЫ

Нанне поклонялись во всем Шумере. До нас дошло множество молитв, обращенных к этому богу, и хвалебных гимнов в его честь. Все это говорит о постоянном почитании бога луны. Большинство связанных с Наиной текстов было интерпретировано и опубликовано сравнительно недавно шведским ученым Аке Сьёбергом. На основании этих текстов, принадлежащих к числу замечательнейших поэтических произведений той эпохи (записаны они, правда, позднее, в начале II тысячелетия до н. э.), мы можем составить полное представление о функциях бога луны.

Вот один из наиболее популярных гимнов в честь Нанны-Сина, упомянутый в шумерском «каталоге» литературных текстов:

Как многочисленны овцы, как многочисленны коровы

в хлевах Сина, как многочисленны!

Есть черные, блестящие, словно лазурит, есть белые подобные свету луны,

когда она возникает на небе, испуская лучи.

Мелких коров ты развел так много, что они как зерно…

Крупных ты развел так много, как диких быков.

Бесчисленных коров в своем прекрасном загоне

«Краса небес» он спустил с привязи,

молоко прекрасных коров он возливал на жертвенном столе,

его лучистые руки принесли это молоко.

О мой царь, чей труд окончен,

Син […] коровы на сияющей привязи.

Он […] коров, он […] коров, он пасет коров.

Его мать, та, что его родила, Госпожа Ниппура,

произносит Господину в его степи молитву: «Молитва, о пастырь, молитва!

Для твоих прекрасных степей, дабы ты умножил коров, когда ночной порой…

дабы ты им [коровам] в Экуре, достойнейшем святилище, дозволил родиться».

Он любимец его [храма Экура], он его любимец,

Господин – любимец Экура! Он муж наслаждений Энлиля,

Син, коему сопутствует милостивый крик его родной матери.

Его мать, та, что его родила, с любовью милостиво говорит ему,

Сину: «Возлюбленный сердцем, ты, думу сердца успокаивающий,

Син, испускающий лучи теленок, прекрасно выращенный на коленях.

Ты ко всему стремишься сердцем,

всего, что имеет цену, жаждешь сердцем,

…ты украшение Экура,

на коленях Энлиля пожелай исполнения своей воли,

дабы он создал великолепие на небесах,

дабы Экур пел о тебе радостную песню,

дабы народ молился за твою жизнь,

Син, в небесах и на земле дабы был ты гигантом!»

Молоко… коров на жертвенный стол возливал,

Син установил очищающие обряды:

«Все, что я творю, прекрасно, отец мой Энлиль щедро меня одарил».

Царю, священному кораблю магур,

странствующему по небесам,

его мать говорит милостивые слова:

«О мой дикий бык, коего Ан призвал с доверием,

имя твое мило всем странам,

Господин, кто имеет чистый загон,

кто очищающие обряды сияющими делает,

выросшее в чистом храме дитя-герой, рожденное Нинлиль,

Нанна, выросший в поле… возлюбленный,

тебе Ан в своем возвышенном сердце царство…

Энлиль дал тебе прекрасное имя.

О Господин непреложного слова, о сын Энлиля,

тебе Ан в своем возвышенном сердце царство…

в твоем городе Уре, который ты призвал в своем сердце,

он [Ан] для тебя в «княжеском потоке» рыб и птиц…

Первородный сын Энлиля, жреческую должность…

царство небес тебе вручил.

Ты бог, великолепием своим озаряющий небеса,

твой лунный свет лучист и светел.

Подобно Уту, ты являешься пастырем страны.

О Нанна, для царя [богов] ты расточаешь лунный свет,

подобный сиянию и блеску солнца.

Таким образом, Нанна является первым сыном Энлиля, любимым «теленком» своей матери Нинлиль. Он – царь и владыка всех богов вселенной, он устанавливает законы, он добрый пастырь. Песнь-молитва прославляет Нанну как бога-покровителя, который заботится о приумножении богатств своего города.

И другие гимны, в частности приводимые ниже, славят Нанну как владыку Ура:

О боже, ты богов…

ты шествуешь по высокому небу, испуская лучи,

возвышенная тиара, блеску… князь…небес, коего Ан и Ураш [земля, то же, что Ки],

верно охраняли, рожденный в Дуранки[16]  [16] Дуранки – священный квартал в Ниппуре.– Прим. авт.


[Закрыть].

Прекрасного, прекрасного себе просил,

Господин [Нанна] измучил Энлиля просьбами определить

О свет, блеск, венец Ура! счастливую судьбу своему городу:

«О мой отец, отстрой для меня мой город».

Господин решительного слова, отец Нанна, от руки коего

никто не уйдет, возвышенный князь, возвышенный князь, имеющий

княжескую власть над богами!

В доме [Уре], что как небо распространяет вокруг страх

и ужас, ты расточаешь свое лучистое сияние!

О почитании, каким был окружен бог луны, свидетельствуют его эпитеты: «царь богов», «краса небес» и пр. Одним из «дополнительных» имен этого бога было Ангаль, что означает «великий Ан» (так в более ранние эпохи именовали самого Ана, а позднее – его внука). От Ана к нему перешло еще одно имя – Аншар («небесный круг»). Кроме «великих детей» – Уту и Инанны – у бога луны и его жены Нингаль, имевшей свой храм Эгара в Уре, были «менее важные» дети. Сыном Нанны был уже знакомый нам советник Энлиля и бог света Нуску. Другим потомком Нанны считался покровитель города (провинции) Казаллу бог Нумушда. Нумушда, как полагают, «сделался» сыном Нанны после того, как цари третьей династии Ура захватили эту восточную страну. По традиции бог побежденных стал сыном бога победителей.