Текст книги "Неизвестный"

Автор книги: Мари Юнгстедт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Суббота, 7 августа

Проснувшись, Юхан не сразу понял, где находится, но, почувствовав тепло маленького тельца, сразу вспомнил, что остался дома у Эммы. Дочка спокойно посапывала рядом с ним, Эмма тоже ещё спала. Они обе лежали на боку лицом к нему, и он вдруг поразился, насколько они похожи. В последние дни работа по освещению дела об убийстве Гуннара Амбьорнсона отнимала у него все силы. Юхан злился на себя за то, что сам не сумел раздобыть сведения о лошадиных головах, но полиция в этот раз сделала всё, чтобы как можно дольше держать информацию в секрете, – оставалось только восхищаться их работой.

К счастью, ему в помощь на Готланд прибыло ещё несколько репортёров Шведского телевидения. Юхан попросил дать ему возможность поработать на выходных с сюжетом о краже археологических находок. Гренфорс согласился, ведь, несмотря на то что эта версия была вспомогательной, она вполне могла привести к разгадке.

О встрече с торговцем краденым он договорился накануне того дня, когда обнаружили труп Амбьорнсона, а репортёр не хотел упустить случая оказаться с вором лицом к лицу.

Юхан поставил кофе вариться, принял душ, сходил за газетой и только потом поцеловал Эмму, чтобы разбудить её.

– Доброе утро, давай я поменяю Элин подгузник, – вызвался он.

– Спасибо, – пробормотала она, повернувшись и натянув повыше одеяло.

По пути в ванную Юхан целовал ещё тёплые после сна щёчки дочери и вздувал ей волосики на затылке. Ему нравились те минуты, что он проводил с ней у пеленального столика. Пока попка Элин проветривалась, он мог пообщаться с дочкой.

Закончив, он поднял Элин и прижал к себе, напевая что-то ей на ушко.

До того как у него самого появился ребёнок, Юхан и представить себе не мог, как это здорово. Родители новорождённых чаще всего рассказывали о всевозможных трудностях и лишениях: бессонные ночи, горы мокрых подгузников, плач и колики. Он понимал, что всё не столь радужно, когда заботишься о ребёнке целыми днями, но даже Эмма говорила, что с Элин необыкновенно легко, – она удивительно спокойный ребёнок.

Они мирно позавтракали и в тишине почитали газету. Пресса не сообщала ничего нового о деле Амбьорнсона. По словам пресс-секретаря полиции, они разрабатывали несколько версий, вели внешнюю и внутреннюю слежку, но подозреваемых пока так и не было. Полиция, однако, подтвердила тот факт, что рассматривает все три убийства как дело рук одного преступника. При этом сведения о найденных дома у жертв шестах с лошадиными головами всё ещё не получили официального подтверждения, поскольку в данный момент расследование находилось в критической стадии.

«В критической стадии! Хотелось бы знать, что они имеют в виду», – думал Юхан.

Элин снова заснула после второго кормления, и после завтрака Юхан уложил её в кроватку, стоявшую рядом с постелью родителей. Малышка спокойно спала там одна. Юхан притянул к себе Эмму, на которой был один лишь халатик, и прижал её к себе. Он посмотрел в её глаза – взгляд был тёплый и беззащитный, – его жутко влекло к ней, и так было с самой их первой встречи.

Он стоял, обняв её, она тоже прильнула к нему. Одним этим движением она дала ему понять, чего хочет. Когда он поцеловал её, она страстно ему ответила. У Юхана сразу закружилась голова, и он почувствовал сильное возбуждение. Они упали на кровать и целовались неистово, как никогда ранее. Возможно, ощущения усилились из-за того, что он так долго этого ждал.

Её руки скользили по его телу, она прижималась к нему так, словно в нём – её единственное спасение. Он совсем потерял голову. Услышав свой собственный стон, он сорвал с неё халат. Её тело было мягким и тёплым, немного полней, чем раньше, а груди налиты молоком. Он зарылся в неё, впиваясь пальцами в её плоть и лаская грудь губами. Всё происходило будто в первый раз, и, наконец войдя в неё, он чуть не лишился чувств от удовольствия.

Рисуя в мыслях этот момент, он думал, что Эмма станет совсем другой, непохожей на себя прежнюю. Она и вправду изменилась, хотя и не так сильно. Перемены коснулись не только её тела, но и чего-то иного, гораздо более важного.

Никогда раньше Кнутас не видел подобного оживления в коридоре криминального отдела в субботу. Расследование обрастало новыми деталями, и работа отнимала всё время.

Лето прошло просто отвратительно, он уж и не вспомнит, когда в последний раз такое было. Он искупался всего пару раз и мог пересчитать по пальцам те вечера, которые провёл с семьёй за барбекю, хотя погода в этом году стояла чудесная.

Теперь всё-таки казалось, что дело продвинулось вперёд, потому что воздух в отделе явно был заряжён новой энергией.

Вернувшись с обеда, Кнутас обнаружил на столе списки пассажиров паромной компании, которые он просил ему прислать. Их проверили ещё в пятницу, убедившись, что в них нет ни имени Амбьорнсона, ни кого-либо, имеющего к нему отношение, но комиссар хотел на всякий случай проверить всё сам. В списках значились пассажиры всех рейсов, начиная с воскресенья, первого августа, – именно в этот день Амбьорнсон возвращался из поездки.

Комиссар долил себе в чашку кофе из автомата и сел за стол, чтобы пролистать бумаги.

Его взгляд скользил по строкам с именами людей, отплывших из Нюнэсхамна в Висбю в тот же день, когда Амбьорнсон должен был вернуться домой. Просмотр списков не дал ничего интересного.

Гуннар мог, конечно, поехать на остров под чужим именем, но зачем? Разве только если его заставили, ему угрожали. Однако вероятность того, что он прибыл на остров живым, мала, поскольку преступник вряд ли захотел бы подвергать себя риску. Ведь он мог легко привлечь внимание, или вдруг Амбьорнсона кто-нибудь узнал бы. Нет, версия не очень правдоподобная. Кнутас со вздохом отложил бумаги в сторону.

Тело Амбьорнсона уже увезли в отдел судебно-медицинской экспертизы в Сольне. Предварительный отчёт о вскрытии должен был прийти в понедельник.

Кнутас решил пойти прогуляться, чтобы немного проветрить голову. Погода стояла прекрасная. На Готланд с востока пришёл очередной антициклон, и Средневековая неделя обещала быть жаркой. В городе уже начались разные представления: со стороны отеля «Страндгердет» доносились голоса из громкоговорителя и аплодисменты – там проводился традиционный рыцарский турнир, у Восточных ворот выступали фокусники и бродячие артисты, а на Хэстгатан комиссара чуть не сбила с ног компания людей, шествующих в средневековом облачении по переулкам старого города.

Кнутас пересёк площадь Стура-Торгет и надумал спуститься вниз к морю. По дороге туда он прошёл по переулку Скугрэнд, где жил Арон Бьярке. Поравнявшись с домом преподавателя, комиссар замедлил шаг и, следуя внезапному порыву, решил нанести визит археологу. Кнутас поднялся на крыльцо и принялся стучать в дверь, но ему никто не открыл. Хозяина, очевидно, не было дома. Взгляд комиссара задержался на странном предмете на подоконнике у Бьярке. Среди цветочных горшков и пустых банок стояла фигурка из дерева высотой полпяди. Кнутас подошёл поближе, чтобы разглядеть её, и был шокирован её фривольностью: фигурка представляла мужчину с непропорционально большим пенисом в состоянии эрекции. Комиссар был уверен, что где-то ему уже встречалось подобное изображение, и напряг память, почуяв, что это может быть важно. В голове возник какой-то образ, но тут же снова исчез.

Кнутас постучал в дверь ещё раз и подождал немного, но внутри было темно и тихо. Взгляд снова упал на фигурку в окне. Где-то он её уже видел!

Встречу с продавцом назначили на четыре. Весь день Юхан был как на иголках. Он несколько раз созванивался с Пией, желая удостовериться, что у них всё под контролем. Юхан заранее предупредил торговца краденым о том, что денег у него с собой не будет. Простая мера предосторожности. Для начала он хотел посмотреть, каким ассортиментом располагал продавец.

Камера была в редакции. Пия собиралась привезти её в Рому, чтобы научить Юхана ею пользоваться. Он раньше никогда ничего не снимал, и ему требовалась помощь, иначе он даже не знал бы, как включить оборудование. Продавцу Юхан пообещал заплатить наличными в понедельник, если его устроит качество товара.

Репортёр предполагал, что торговец захочет проверить его, поэтому сообщил чужое имя и адрес. К счастью, у Юхана был хороший друг – человек состоятельный и притом из высшего сословия. Он жил в Сконе, и Юхан уже не в первый раз заимствовал его данные для работы. Числиться дворянином и принадлежать к кругу самых богатых людей Швеции имело свои преимущества. Оставалось лишь хорошо сыграть эту роль при встрече с торговцем краденым.

Прежде чем уйти домой, Кнутас решил ещё раз пролистать список пассажиров парома. Может быть, он всё-таки проглядел Амбьорнсона? До этого он читал лишь фамилии, теперь же – всё целиком, водя пальцем по строкам, чтобы ничего не упустить.

Вдруг ему попалось знакомое имя: Арон Бьярке. Преподаватель археологии отправился из Нюнэсхамна в Висбю в понедельник, второго августа. Следовательно, он был в Стокгольме в то же время, когда Амбьорнсон прилетел туда из Марокко.

С бьющимся сердцем Кнутас принялся просматривать имена пассажиров на рейсах из Висбю в Нюнэсхамн. Этот список начинался первым августа – воскресеньем, но Бьярке в нём не было. Комиссар позвонил контактному лицу в паромной компании, приславшему бумаги, и попросил данные за субботу, тридцать первое июля. В тот день он пил кофе в саду у Бьярке, значит, ещё раньше преподаватель уехать просто физически не мог.

Информацию пообещали прислать в течение получаса.

Кнутас откинулся на спинку стула и задумался. Арон Бьярке преподавал археологию в университете – вот связующее звено с Мартиной и Стаффаном. Осталось выяснить, что у него общего с Амбьорнсоном. Уже через пару минут письмо из паромной компании было в электронном почтовом ящике комиссара. Он тут же нашёл в списке пассажиров Бьярке: тот выехал с острова на автомобиле в субботу, тридцать первого июля, во второй половине дня. Кнутас отвёл взгляд от монитора и посмотрел в окно. Ему снова показалось, что он упускает что-то важное. Это жутко раздражало его.

Он стал размышлять, что могло объединять Арона Бьярке и Гуннара Амбьорнсона. Связь со Стаффаном Мельгреном была очевидна: они оба читали курс по археологии и оба были преподавателями Мартины Флохтен.

В ту же секунду ему вдруг стало ясно, что именно он упустил из виду, – фигурку на подоконнике в кухне у Арона Бьярке! Теперь он понял, она символизировала Фрейра – бога плодородия в древнескандинавской мифологии. Отсюда этот эрегированный пенис. Кнутас вспомнил, что такое же изображение видел дома у Стаффана. Подняв трубку, он распорядился, чтобы фигурку из дома Мельгренов немедленно привезли в управление.

Ехать самому некогда. Первым делом нужно было найти Арона Бьярке.

На встречу с торговцем краденым Юхан выехал заранее. Всё утро он упражнялся с камерой, и сейчас она была прикреплена у него на поясе. Репортёра беспокоило, что его могут узнать, ведь он выдал себя за богача из Сконе. А вдруг тот видел его по телевизору? Лицо Юхана нередко мелькало на экране во время прямых включений.

Журналист замаскировался с помощью огромных очков от солнца и бейсболки, под которую спрятал свои тёмные кудри. Из зеркала на него смотрел совсем другой человек.

Дорога на Висбю была забита машинами. Все съезжались в город, чтобы присутствовать на открытии Средневековой недели, – в первый день выбор праздничных мероприятий отличался особым разнообразием. Юхан взял автомобиль Эммы. У ледовой арены он был на двадцать минут раньше назначенного времени. Он ощущал себя преступником, стороной в криминальной сделке. И от одной лишь этой мысли возникало чувство вины.

В ожидании торговца древностями Юхан успел порядком разнервничаться, поэтому вздрогнул, когда прямо перед ним вдруг вывернул красный пикап. Репортёр осторожно сунул руку под куртку и включил камеру. На водителе пикапа тоже были солнцезащитные очки. Седая щетина, слегка полноват – на вид около пятидесяти.

Мужчина молча нагнулся и открыл пассажирскую дверцу своей машины. После некоторого колебания Юхан сел в салон.

Они поздоровались.

– Мы можем посмотреть всё здесь, только тихо и быстро, – сказал мужчина на готландском диалекте, бросая тревожные взгляды через лобовое стекло и в зеркало заднего вида. Казалось, он нервничает.

На лихого гангстера не похож, надо полагать, новичок в этом деле.

Между сиденьями стоял ящик для инструментов. Торговец достал его и, открыв, вытащил кусок свёрнутого войлока, из которого извлёк несколько предметов: долото, пару лезвий топора, горсть серебряных монет, наконечники копий и застёжку-фибулу.

Лицо Юхана приняло такое выражение, какое должно было быть, по его мнению, у истинного знатока. Медленно он осмотрел каждый предмет. Никлас просветил его насчёт подходящих в такой ситуации комментариев.

– Как я сказал по телефону, это пробный вариант. У меня ещё много всего. Не знаю, сколько вам нужно, – сказал торговец, внимательно глядя на Юхана.

– Увидев, что вы можете предложить, и убедившись в подлинности товара, раскрою вам секрет: речь идёт о довольно больших объёмах, – ответил Юхан.

– А конкретней?

– Не хотел бы сейчас уточнять. Давайте действовать постепенно. Сколько вы просите за это?

– За всё?

– Да.

– Сто тысяч.

– Слишком дорого. Я дам вам пятьдесят.

Никлас предупредил его, что торговец наверняка завысит цену, чтобы проверить его.

– Девяносто.

– Я готов заплатить вам семьдесят пять тысяч, и то на первый раз, чтобы показать свою заинтересованность, так сказать. В дальнейшем я бы хотел рассчитывать на более адекватные цены.

– Когда я могу получить деньги?

– В понедельник.

– Наличными?

– Мы именно так и договаривались, верно?

Арон Бьярке не отвечал ни по домашнему, ни по мобильному телефону.

Кнутас залез в электронную базу данных, где прочёл, что Арон Бьярке родился в 1961 году в больнице города Висбю, в старших классах учился в Сэвескулан, после чего изучал археологию в Стокгольмском университете. Долгое время жил в районе Хэгерстен – одном из южных пригородов Стокгольма. У Арона не было зарегистрированных браков, детей тоже не было. Несколькими годами ранее он вернулся на Готланд и поселился в переулке Скугрэнд.

У Арона Бьярке был старший брат – Эскиль Рондаль. Их родители погибли в результате пожара. Это случилось всего год тому назад. Кнутас очень хорошо помнил этот пожар в местечке Халль. Его удалось потушить довольно быстро, но два человека погибли. Получается, это были родители Арона. Кнутас наморщил лоб: подозрительное совпадение. Полиция тогда провела обстоятельную техническую экспертизу, но причины пожара так и не установила.

В базе данных сообщалось, что Эскиль до сих пор проживает в Халле, на хуторе, принадлежавшем родителям.

Может быть, удастся найти Арона там?

Напряжение, которое Юхан ощущал перед встречей с торговцем краденым, ушло, когда он уселся в свою машину. Он чувствовал слабость в ногах, его подташнивало, но не потому, что водитель красного пикапа нагнал на него страху. Наоборот, он показался на удивление скромным.

Журналист снял очки и бейсболку, выключил камеру и решил на время отогнать мысли о возможных последствиях. Сейчас его больше всего волновало, чтобы их встреча успешно записалась на плёнку.

Он заехал за Никласом. Тот захватил с собой две бутылки дорогого вина и букет цветов для Эммы. Юхан был приятно удивлён.

Когда они подъехали к дому, их встретила громкая музыка. Пия с Эммой, каждая с бокалом вина, сидели на диване в гостиной, включив на полную мощность «Эбба Грён». Юхан давно не видел Эмму такой беззаботно-счастливой. Ей действительно нужна была передышка. Возможно, причина её неуверенности по поводу их отношений коренилась в банальной усталости?

В ту же секунду он понял, что обязательно увезёт её куда-нибудь, хочет она того или нет. Он устроит ей сюрприз, заранее всё забронировав и подготовив. Элин, конечно, поедет с ними, но заботу о дочке он возьмёт на себя, чтобы Эмма смогла отдохнуть. Ей останется лишь кормить малышку грудью.

Увидев Юхана, Эмма подбежала к нему, пританцовывая, и с озорной улыбкой поцеловала. Ему показалось, она прочла его мысли.

После обеда компания пошла в гостиную, чтобы просмотреть отснятую Юханом плёнку. Качество оставляло желать лучшего, изображение подёргивалось, но голоса слышались отчётливо.

Юхан выдохнул с облегчением, убедившись, что качество материала позволит использовать его в сюжете. Тут на экране показалось лицо торговца, сначала картинка была размытой, потом стала более чёткой.

– Чёрт побери, это же тот самый, из хранилища, – Эскиль! Эскиль как-то там… – вскрикнул Никлас, ко всеобщему удивлению, – Точно, его зовут Эскиль Рондаль. Он работает в хранилище музея довольно долго. Ясное дело, у него есть доступ ко всем этим вещам.

– Ну конечно же! – взволнованно выпалил Юхан. – Я даже звонил и брал у него интервью по поводу краж. Бог мой, это тот самый заведующий хранилищем, унылый тип с хриплым голосом. Ты уверен, что это он?

– Безусловно! Все, кто изучает археологию, посещали его лекции. Он рассказывает, как регистрируют и хранят археологические находки.

– Значит, мы имеем дело с «инсайдером». Возможно, он занимается этим не один.

– Просто слов нет. – Никлас покачал головой. – Интересно, как давно это продолжается?

– Что мы знаем о нём?

– Не много. Он производит впечатление жутко скрытного человека, молчаливый, весь в себе. Рта без повода не раскрывает. Чудак, одним словом.

– А ты не знаешь, у него есть семья? И где он живёт?

– Понятия не имею, но с трудом могу представить, чтобы у такого, как он, была семья.

– Нужно проверить.

Юхан поднялся и отправился в кабинет, где включил компьютер и открыл базу данных. В ней он нашёл Эскиля Рондаля и его адрес.

– Он живёт в Халле, это к северу отсюда, верно?

– Где адрес, не вижу? – спросил Никлас. Он стоял за спиной Юхана и смотрел в экран.

– Вот здесь, написано просто: Сигвардс, Халль.

– Интересно, где это? Халль ведь по большей части заповедник, самый север Готланда, там пустынная местность и скудная природа.

Юхан посмотрел на часы: четверть десятого.

– Я поеду посмотрю.

– Прямо сейчас?

Юхан переписал контактные данные Эскиля Рондаля в блокнот.

– Я с тобой, – решительно вызвался Никлас.

– Нет, ты лучше оставайся с Эммой, а я возьму с собой Пию – она всё заснимет, если понадобится.

Пия была настолько взволнована происходящим, что спидометр показывал скорость, намного превышавшую допустимую. За ужином она выпила совсем немного, так как на следующий день ей нужно было рано вставать, а теперь радовалась своему решению. Они поехали через Висбю и затем на север мимо Ликкерсхамна. На улице было ещё светло. Когда они проехали Иревикен, пейзаж начал заметно меняться. Растительность стала более скудной и низкорослой. То тут, то там попадались сухие деревья, протягивавшие голые ветви к небу. Им пришлось порядочно покружить и несколько раз спрашивать дорогу у местных, прежде чем они наконец нашли хутор. Спустились сумерки, и они не решились подъехать к самому дому, поэтому, как только он показался за поворотом, Пия нажала на тормоза и сдала назад, припарковавшись у леса.

Дом был внушительных размеров, но явно нуждался в ремонте. К своему удивлению, Юхан с Пией заметили во дворе пять-шесть автомобилей. У Эскиля Рондаля явно были гости. Поодаль виднелись красный пикап и старый проржавевший прицеп для перевозки лошадей. Пия взяла с собой мини-камеру – вдруг пригодится? Но снимать в любом случае можно только внутри, так как на улице уже слишком темно. Они осторожно направились к дому, не выпуская его из виду, как вдруг услышали позади шум мотора. Юхан вздрогнул: неужели ещё один гость?

С изумлением журналист увидел, что из машины выходит не кто иной, как Андерс Кнутас.

Он был один и приехал на личном автомобиле. Неужели тоже вышел на след торговца краденым? Юхан бросил взгляд на часы: почти десять вечера.

Кнутас не заметил телевизионщиков, которых скрывали высокие кусты, и вздрогнул от неожиданности, когда репортёр внезапно появился перед ним.

– Какого чёрта ты здесь делаешь?! – прошипел комиссар.

Ситуация была абсурдной. Они стояли, уставившись друг на друга, в темноте, рядом с уединённым хутором посреди природного заповедника.

– А ты зачем приехал? – спросил Юхан.

– Это моё дело! – огрызнулся комиссар и, кивнув в сторону припаркованных у дома автомобилей, добавил: – Что здесь вообще происходит?

– Не представляю, мы только что приехали.

Тут показалась Пия, и Кнутас поздоровался с ней.

– Теперь вы должны объяснить, по какой причине оказались здесь.

Юхан рассказал вкратце, как через американский сайт вышел на торговца краденым и о встрече с ним. Когда комиссар услышал, что торговца зовут Эскиль Рондаль, его глаза расширились.

– Однако!

– Но ты ведь здесь по другому поводу? – уточнил Юхан.

Кнутас колебался, но то ли из-за этой располагавшей к откровенности темноты, то ли из-за навалившейся в связи с последними событиями усталости он решил раскрыть репортёру причину своего приезда:

– Арон Бьярке, преподаватель из университета, находился в Стокгольме, когда Гуннар Амбьорнсон вернулся из Марокко. Мы не знали об этом раньше, но Эскиль Рондаль брат Арона. Бьярке поменял фамилию двадцать лет назад, ещё когда учился в Стокгольме. Раньше его звали Арон Рондаль.

– И вы подозреваете, что убийца – Арон?

– Да, а ты вдобавок обнаружил ещё один интересный факт – про кражи. Так что плюс ко всему, вероятно, у нас на блюдечке разгадка похищения браслета из Фурнсалена.

Пия ткнула коллегу в бок:

– Смотри, у них там что-то происходит.

Было видно, как внутри дома люди ходят туда-сюда. Юхан услышал, что кто-то запер дверь изнутри. Странно, в деревне редко закрывают дверь на замок…

Крадучись, они подобрались к дому и заглянули в окно. Они увидели кухню, оборудованную по старинке: из техники лишь облезлая электроплита, небольшой холодильник да морозилка. На столе – куча посуды, бокалы и бутылки. Юхан пригнул голову и пошёл дальше вдоль стены дома. Завернув за угол, он собрался с духом и выпрямился ровно настолько, чтобы беспрепятственно видеть, что происходит внутри.

Большая комната походила на гостиную, но мебели в ней было совсем мало. Здесь находилось около десяти человек: мужчины и женщины разного возраста, все одеты в одинаковые длинные плащи. Сперва журналист подумал, что они проводят церемонию, приуроченную к Средневековой неделе, но быстро сообразил – здесь творится нечто иное. В комнату вошёл мужчина, одетый в одни шорты. В руках он держал плоский, обтянутый кожей бубен, по виду напоминавший тамбурин. Он бил в него деревянной палкой, с одной стороны обёрнутой в кожу, и одновременно напевал какую-то мелодию, состоящую из монотонно повторяемых звуков. Юхан не разобрал слов, но ему показалось, что мужчина выговаривал заклинания или призывал высшие силы.

Другой участник церемонии, чьё лицо нельзя было разглядеть за спинами, занял место посредине комнаты. Как по сигналу, люди встали вокруг него в круг. Поворачиваясь ко всем по очереди, он что-то говорил, а остальные отвечали. Кнутас встал рядом с Юханом.

– Кто это с бубном? – прошептал репортёр. – Похож на шамана.

– Да, но я не знаю его. Зато вон тот, в середине, кажется, их предводитель: это Арон Бьярке.

В то же мгновение Арон посмотрел в их сторону, и журналисту на долю секунды показалось, что их раскрыли, но Бьярке невозмутимо продолжал.

И тут Юхан разглядел Эскиля Рондаля. Он стоял рядом с другими и точно так же бубнил что-то с закрытыми глазами. Эскиль выглядел иначе, чем днём на встрече, будто совсем другой человек. Казалось, он тоже вошёл в транс, как и остальные, кого мужчина с бубном, по всей вероятности, ввёл в состояние экстаза.

Вдруг в комнату впорхнула, пританцовывая, женщина с рыжими вьющимися волосами до пояса. Она была одета так же легко, как шаман: вокруг бёдер повязан лоскут материи, а наверху – коротенький топ. Она плясала вокруг мужчины с бубном, мотая головой. В руках она держала вещь, похожую на рог, из которого предлагала каждому сделать глоток.

Когда участники церемонии выпили из рога, принесли чашу. Женщина осторожно держала её в руках, и Кнутас с Юханом инстинктивно прижались к окну, чтобы разглядеть получше. Она медленно водила чашей из стороны в сторону, а все вокруг исступлённо уставились на неё. Женщина поднесла чашу к губам. Мужчина между тем повысил голос и ещё сильней забил в бубен. Теперь звуки интенсивней проникали наружу, но комиссар с журналистом всё равно не могли разобрать слов. Им никогда раньше не приходилось наблюдать ничего подобного. Женщина стала пить из чаши под крики шамана. Они увидели, как по краям губ стекает тёмно-красная жидкость.

Кнутас с Юханом с ужасом посмотрели друг на друга.

– Бьюсь об заклад, что это кровь! – прошептал Юхан.

– Я бы не удивился, – ответил Кнутас и вытащил из внутреннего кармана пиджака мобильный телефон. – Судя по всему, эти люди способны на что угодно.

Комиссар сообщил о происходящем дежурному в управлении, не отрывая глаз от жуткого зрелища.

Юхан вдруг сообразил, что Пия куда-то запропастилась. Он сделал шаг назад и огляделся, но её нигде не было видно. Он разозлился и забеспокоился одновременно. Эти люди явно не в себе. Кто знает, что они сделают, если обнаружат под окном Пию с видеокамерой?

Кнутас позвонил также Карин, которая по счастливой случайности гостила у родителей в Тингстэде, совсем недалеко от Халля. Мартин Кильгорд был вместе с ней, и они собирались тут же выехать на место.

Юхан задумался: какой у комиссара план? Задержать Арона Бьярке? Но на каких основаниях? Того, что он находился в Стокгольме одновременно с Амбьорнсоном, было явно недостаточно.

Тем временем остальные принялись пить из чаши, притопывая в такт. Все следовали единому ритму.

Один из членов секты отделился от группы и окунул в чашу предмет, похожий на фигурку бога, после чего поднял его и держал на виду у всех. Юхану фигурка напомнила кого-то из древнескандинавских богов – Тора или Одина. Она передавалась из рук в руки, оставляя кровавые следы на пальцах, которыми люди затем проводили по лицу. Выглядел ритуал отвратительно.

Журналист придвинулся к Кнутасу:

– Судя по всему, это надолго. Пойду поищу Пию. Если вдруг что, свисти!

Он обошёл дом, отметив, что на первом этаже свет горел во всех комнатах, а на втором ни одно окно не светилось. Юхан пересёк двор и открыл дверь коровника. Его встретили темнота – хоть глаз выколи – и сырой затхлый запах. Пошарив рукой по стене, он нащупал выключатель. Нерешительно мигая, зажглась флуоресцентная лампа и слабо осветила помещение. В углу было свалено всякое барахло.

У стены стояла большая морозильная камера. Репортёр заметил, что она включена в розетку и, подталкиваемый любопытством, открыл её. Тяжёлая крышка поднялась с трудом, ручка была немного поломана. Когда он заглянул внутрь, ему в лицо дохнуло холодом. Всё, что он там увидел, – несколько пластиковых коробок, совсем заиндевевших. Юхан взял одну из них и соскрёб с крышки лёд, обнаружив под ним этикетку. Ему пришлось напрячь зрение, чтобы прочитать надпись на этикетке, поскольку часть текста, выведенного чёрными чернилами, размазалась. Но вот проступили буквы, которые он смог разобрать. На этикетке значилось имя: «Мельгрен». Юхан инстинктивно поднял голову, чтобы удостовериться, что он один и никто не видит, чем он занимается. Затем он повертел в руках упаковку. Внутри находилась застывшая жидкость коричневого цвета. У Юхана скрутило живот при мысли, что он держит коробку с кровью Стаффана Мельгрена. Репортёр взял другую упаковку и начал соскабливать лёд, но тут внезапно послышался какой-то шум.

Бросив взгляд на дверь коровника, он увидел, как ручка медленно опускается вниз.

Карин вместе с Кильгордом ехали в Халль в темноте августовского вечера. Чем дальше на север они продвигались, тем уже становилась дорога и тем меньше встречалось машин. Они проехали поворот на Ликкерсхамн, затем – на Иревикен и чуть не пропустили съезд на просёлочную дорогу, ведущую к хутору. Чтобы свернуть на неё, Карин пришлось резко затормозить. Темнота плотно сомкнулась вокруг них, поскольку здесь не было ни фонарей, ни освещённых домов. Низенькие деревца росли здесь гуще, постепенно переходя в лес. То и дело попадались сухие деревья с голыми искривлёнными ветвями.

– Ты уверена, что мы правильно свернули? – с беспокойством спросил Кильгорд.

– Абсолютно. Я смотрела по карте, здесь других дорог нет. Хотя, должна признаться, прожив всю жизнь на Готланде, здесь я не была ни разу.

– Жутковатое местечко, такое заброшенное, будто из фильма про привидения!

– Согласна, кажется, лучше спрятаться от цивилизации просто нельзя.

Автомобиль кое-как продвигался всё дальше по труднопроходимой местности, и Карин начала размышлять, удастся ли им проехать, нигде не застряв. Она уже было начала присматривать место для разворота, как заметила припаркованную у леса машину, а поблизости ещё одну. Она узнала старенький «мерседес» Кнутаса.

Карин припарковалась рядом, и они с Кильгордом стали осторожно пробираться к хутору.

Выражение лица Эскиля Рондаля почти не изменилось, когда он застукал Юхана с коробкой в руке, правда, во взгляде промелькнуло удивление. Они встретились второй раз за день.

– Что, чёрт побери, происходит?

– Я собирался спросить то же самое, – сказал Юхан, протягивая ему коробки.

Рондаль молчал. Руки неуклюже повисли по бокам, будто он толком не знал, что ему предпринять. Они просто стояли и смотрели друг на друга, пока Рондаль не спросил:

– Ты кто?

– Меня зовут Юхан Берг, я журналист.

– Откуда?

– Телерепортёр, Шведское телевидение, «Региональные новости».

– Так ты, получается, выследил меня?

Он медленно приближался. Юхан, загнанно озираясь, отступил на шаг. Чёрт, где же Кнутас?! И Пия?

Рондаль кружил вокруг него, словно хищник, который готовится напасть на свою жертву.

Юхан не знал, куда податься. Путь к двери отрезан, а другого выхода он не приметил. Снаружи – тишина. Неожиданно для себя он очутился в ситуации, которой совершенно не владел. Он вовсе не предполагал, что опасность настигнет и его. Подумав о дочери, он проклинал свою неосторожность. Как он мог позволить себе угодить в такое положение, не просчитав последствий? Речь ведь шла о тройном убийстве. Перед глазами возник образ Эммы.

Взгляд журналиста метался от белых стен с облезшей штукатуркой к старому стойлу для коров, где они когда-то стояли, привязанные в ряд, не имея возможности улизнуть, загнанные в ловушку, прямо как он сейчас. Он заметил, что глаза Рондаля потемнели: тот осознал, что казавшийся ему безобидным человек на самом деле представляет опасность для жизни. Юхан оказался лицом к лицу с убийцей, совсем один.