Текст книги "Обещания (ЛП)"

Автор книги: Мари Секстон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Правда? Мне-то не с чем сравнивать.

– Это было… – Очевидно, он с трудом подбирал слова. – Впечатляюще.

– В хорошем смысле?

– Ага.

Я снова рассмеялся:

– Рад, что тебе понравилось.

– А вот когда ты… когда… Ну, знаешь…

– Ты спрашиваешь, каково быть принимающей стороной?

– Да. – Похоже, он обрадовался, что не пришлось уточнять.

– Сейчас мне очень понравилось. – Я дрогнул, вспоминая. – Тебя это беспокоит?

– Немного, хотя… – Он хмыкнул. – Если честно, то больше, чем немного. Но тебе я доверяю.

– Нам некуда торопиться. – Однако в голове у меня уже зашумело. – Мэтт, ты уверен?

– Почему ты спрашиваешь? Разве тебе самому этого не хочется? – В голосе проскользнули

возбужденные нотки.

– Как будто ты не знаешь.

– Так в чем проблема?

И тут я поведал ему о нашем разговоре с шефом Уайтом. Выслушав меня, Мэтт лишь пожал

плечами – я не мог видеть, но почувствовал его движение.

– Почему тебя это не волнует? Еще пару дней назад ты не хотел, чтобы кто-нибудь про нас знал.

– Я кое-что понял. Все и так уже давно решили, что у нас роман. Ты не представляешь, сколько раз

за два месяца меня дразнили по поводу нашей «любовной размолвки», а когда узнали, что ту ночь я

провел здесь, и вовсе уверились. Единственный способ убедить их в обратном – вообще перестать

встречаться, но это не вариант. Так что если уж все не сомневаются, что это правда, и я хочу, чтобы

это стало правдой, и ты хочешь, чтобы это стало правдой, то просто не существует причины, по

которой оно не может стать правдой.

– Мне нравится твоя логика.

– Я так и думал. – Похоже, он улыбнулся.

– Так, выходит, шеф Уайт ошибается и тебе не нужно делать никакого выбора?

Он повернулся и плотно прижался к моей спине.

– Я уже его сделал. Только мой начальник думает, что я должен выбрать что-то одно – либо тебя,

либо службу. Но я не согласен. Я ни за что не откажусь от тебя, но и от карьеры не откажусь тоже.

– Такое возможно?

– Уж поверь.

Глава 23

Теперь Мэтт не прикладывал никаких усилий, чтобы скрыть наши отношения. Он время от

времени заезжал в свою квартиру, но все больше его вещей оказывались у меня дома. Каждую ночь

Мэтт проводил в моей постели. Естественно, я не жаловался, но с удивлением обнаружил, что

именно мне не хочется появляться вместе на публике. Когда мы не были любовниками, меня не

беспокоили досужие сплетни, но теперь, когда наши отношения перешли рубеж, я вдруг смутился.

Знал, что это нелогично и по-детски, но когда слышал, как за нашими спинами шепчутся и

посмеиваются, не мог это игнорировать. Первые несколько дней я легко убеждал Мэтта оставаться

дома.

Самым большим камнем преткновения оказались его коллеги, а вернее, мое нежелание с ними

знакомиться и вместе проводить время.

– Джаред, просто познакомься с ними, – не переставая твердил Мэтт.

– Зачем? Я прекрасно знаю, что они обо мне думают.

– Конечно, поначалу будет нелегко, но со временем все изменится.

– Нет! – Просто не верилось, что он решил, будто я выставлю себя на посмешище.

Этот разговор стал превращаться в заезженную пластинку.

Конечно, мы отправились на обед к Лиззи и Брайану. Как только Мэтт перешагнул порог дома,

Лиззи с визгом повисла у него на шее:

– Мэтт, так приятно вновь тебя видеть!

– Я тоже рад тебя видеть, Лиззи.

– Я говорила Джареду, что ты в конце концов вытащишь голову из задницы.

– И оказалась права, – ответил он, покраснев.

Лиззи просияла.

Брайан вынес Джеймса и предложил Мэтту подержать. Он отреагировал, как я когда-то:

– Не могу! А вдруг я его уроню?

– Не уронишь.

В огромных руках Мэтта Джеймс выглядел совсем крошечным. Мэтт сел на диван и, устроив его

на коленях, развернул пеленку, пересчитал пальчики на руках и ногах, погладил по щеке, улыбнулся,

когда Джеймс потянулся за его рукой и попытался ухватить губами его палец.

– Он такой маленький!

– Да. – Лиззи погладила Мэтта по макушке. – Ты поможешь Джеймсу на ночном дежурстве, когда

он даст нам увольнительную?

– Не сомневайся.

– Тогда я нарекаю тебя почетным дядей Мэттом.

Тот широко улыбнулся:

– Мне нравится, как это звучит.

Настал день моей встречи с администрацией школы. Я приложил все усилия, чтобы придать себе

наиболее респектабельный вид – долго и упорно старался убрать кудри в хвост, отыскал в шкафу

костюм, повязал галстук.

– Вау! – воскликнул Мэтт, когда я вышел из спальни. – Ты, я смотрю, подготовился во всеоружии.

Нервничаешь?

– Очень.

– Все пройдет хорошо. Как вернешься, выпьем пивка.

Я чувствовал, что иду на войну и приготовился к битве. Все обдумал и решил, что стану бороться.

Взял копию преподавательской лицензии и несколько отзывов от родителей учеников – если они не

возражают, чтобы я занимался с их детьми, то какое до этого дело школьной администрации?

Когда я вошел в здание школы, меня охватило странное чувство – похоже, здесь ничего не

изменилось, с тех пор как я выпустился пятнадцать лет назад. Те же фрески на стенах, тот же

линолеум в крапинку. Казалось, что если я открою свой старый шкафчик, то найду там учебники. Я

словно вернулся во времена, когда приходилось срывать свои наклонности, и это не придавало

уверенности.

В «комитет», состоящий из четырех человек, входил и завуч, мистер Стивенс. Я немного удивился,

когда Элис Рочестер начала представлять мне коллег по имени.

– Это Энн, учитель математики, – Элис указала на изящную блондинку моложе меня, которую,

вероятно, все ее ученики могли обвести вокруг пальца. – Роджер – учитель физики. – Примерно моего

возраста, но низенький и грузный. – И, вероятно, вы уже знакомы с нашим завучем – Биллом. – Тот,

как обычно, надел галстук-бабочку.

Я пожал всем руки, а затем сел в предложенное кресло.

– Джаред, – начала миссис Рочестер, – в последнее время мы часто о вас слышим от некоторых

учеников и их родителей.

– Послушайте, если это насчет моих занятий, то у меня есть отзывы родителей и диплом…

– О, он у вас с собой? Очень хорошо. Значит, вы понимаете, зачем мы вас пригласили?

– Вероятно, потому что кое-кто решил, что я не могу преподавать, не распуская рук и не пытаясь

соблазнить подростков, словно проклятый педофил, но уверяю вас…

Услышав это, все как-то странно засуетились, зашуршали бумагами и уставились в потолок. Все,

кроме мистера Стивенса.

– Джаред, – произнес он дружелюбно, – боюсь, ты неправильно истолковал цель нашей встречи.

– Да?

– Разве я пришел бы сюда, соберись мы осуждать тебя за сексуальную ориентацию?

– Э-э-э… – Я почувствовал себя полным идиотом и посмотрел на всех с пришибленным видом:

Элис и Роджер все еще волновались, глядя куда-то поверх моей головы, а вот Энн улыбалась. –

Господи, извините. – Ну почему я не могу держать язык за зубами? Почему не выслушал, прежде чем

начал нести весь этот бред? Пару раз глубоко вдохнув, я заметил, что они наконец-то направили

взоры на меня.

– Ладно, мы попали в неудобную ситуацию. Может, я замолкну и мы начнем все заново?

Элис снова послала мне улыбку из рекламы зубной пасты:

– Джаред, я понятия не имела, что вы пришли с мыслью обороняться, иначе сразу бы уточнила

наши намерения. – Я никогда не чувствовал себя столь неловко. – Мне следовало сразу сказать, что

мы пригласили вас, чтобы предложить место преподавателя.

Я бы так не удивился, если бы она сообщила, что собирается раздеться догола и спрыгнуть с

крыши:

– Вы имеете в виду работу?

– Да, работу. – Ее губы скривились в усмешке, по-моему, она с трудом удержалась, чтобы не

подмигнуть. – Большинство наших преподавателей перегружены – ведут больше часов, чем могут

справиться, многие берутся за непрофильные предметы, по которым никогда не специализировались.

Основная проблема – высшая математика и физика старших классов.

– Элис еще мягко выражается, – встряла Энн. – Так же как и Роджер, я вообще не знаю, что нам

делать дальше. – Элис попыталась протестовать, но Энн ее оборвала. – Это правда. Я никогда не

собиралась преподавать математику, потому что всего лишь учитель младших классов. Могу научить

арифметике, но алгебра и начало анализа для меня самой темный лес. – Она посмотрела на Роджера.

Тот кивнул:

– Действительно. Я биолог, разбираюсь в химии, но физика не для меня.

Элис продолжила:

– Энн и Роджер старались как могли, но это не слишком хорошо для учащихся. – Все закивали.

Энн подхватила:

– У нас не так много учеников, которые взяли курсы матанализа и высшей физики, но они есть.

Когда у них возникают проблемы, я практически ничем не могу помочь. – Помнится, Ринго

жаловался, что от учителя никакого проку, я тогда ему не очень поверил. – Но вдруг в этом году они

стали успешно проходить тесты и сдавать зачеты. И начали ловить меня на ошибках. – Она

покраснела. – Не самые лучшие ощущения, спешу доложить. А потом мы узнали о вас.

– Значит, вы хотите, чтобы я начал преподавать в школе? – Знаю, вопрос прозвучал глупо, но у

меня это в голове не укладывалось. Я был уверен, что иду на бой, и до сих пор не оправился.

– Хотелось, чтобы вы приступили в январе. Вот здесь у меня условия найма и сведения по

жалованию, мы не можем платить вам много – как в Боулдере или Форт-Коллинзе, например – но

поскольку вы живете в Коде, подумали, что сможем вас заинтересовать. – Она протянула мне папку с

документами. – Не спешите – подумайте, посоветуйтесь с семьей, не стесняйтесь звонить, если

возникнут вопросы.

– Значит, то, что я гей – не проблема?

Вероятно, именно по этой причине на нашу встречу позвали мистера Стивенса, который тут же

заверил:

– Что касается школьной администрации, то да. Не стану обманывать, что не последует

недовольство от некоторых родителей. Но высшая математика и физика – предметы факультативные,

так что родители могут сами решать – если их личные предрассудки важнее образования детей, то,

откровенно говоря, это не наша забота. Я не хочу вводить тебя в заблуждение – не всегда будет легко,

встречаются дети и родители с мелкой душонкой, это даже иногда полезно.

– Э-э-э… – Мне не удавалось сформулировать мысль. – Сожалею о том, что случилось ранее, я

понятия не имел. Действительно не знаю, что сказать.

– Мы надеемся, что ты скажешь «да».

Глава 24

Умом я понимал, что мне следует радоваться этому предложению, но вопреки здравому смыслу, не

чувствовал ничего, кроме беспокойства, которое имело и рациональное объяснение. Во-первых, мне

не хотелось подводить Лиззи и Брайана с магазином, к тому же не многих родителей воодушевит

новость, что их детей станет учить преподаватель-гомосексуалист. А ученики… Я вспоминал, какие

пересуды в свое время вызывал мистер Стивенс. Опасался ли я того же? Не знаю, может быть. От

одной только мысли, что я вхожу в аудиторию, меня кидало в холодный пот.

Мэтт обрадовался как ребёнок, когда я поведал ему о школьной встрече, крепко схватил меня в

охапку, аж ребра затрещали.

– Здорово, а ты думал, они тебя живьем съедят. Лиззи позвонишь?

Меня от этой мысли немного подташнивало:

– Не сейчас.

– Может, я?

– Нет, – ответил я, не смея поднять на него взгляд.

– Почему? – сквозь восторг в его голосе пробивалось недоумение.

– Я еще не решил, соглашаться или нет.

– Что?

– Какое слово в предложении ты не понял, Мэтт? – Мне хотелось, чтобы прозвучало как в

анекдоте, но вышло грубо.

– Ладно. – Ну вот, теперь он рассердился.

– Давай просто поедим, а обсудим все попозже. – Я по-прежнему старался не смотреть ему в лицо.

Он слегка вздрогнул, как обычно, когда я намекал, что не собираюсь никуда выходить, чтобы

поужинать, его глаза слегка потемнели, но он не стал спорить.

Тем вечером он меня окончательно добил:

– Джаред, через пару недель в отделе организовывают рождественскую вечеринку, и я хочу, чтобы

мы пошли вместе. – Мэтт не ждал моего согласия, я видел – он уже приготовился к бою. И не ошибся.

– Ни за что. – Я уставился в тарелку.

– То есть, ты даже подумать не хочешь? – Он сдерживал себя изо всех сил, хотя я вообще ни разу

не слышал, чтобы он кричал, видимо, из-за вечного крика отца. Но его голос прозвучал низко и

опасно.

– А что тут думать? Я прекрасно знаю, что буду чувствовать себя на этой вечеринке отвратно.

– Ну, и я тоже – будем маяться вместе.

Я посмотрел на него и попытался улыбнуться:

– Так не ходи, останемся дома.

– Джаред, это не ответ, мы должны быть вместе, чтобы заставить всех посмотреть правде в глаза. В

конце концов они привыкнут и смирятся.

– Неужели ты думаешь, что если мы начнем их провоцировать, то это поможет?

– Никто не собирается никого провоцировать. Мы же не станем на фуршете прилюдно трахаться. –

Мэтт тщательно контролировал каждое произнесенное слово. Вероятно, здорово на меня разозлился.

– Я не идиот, просто со временем они привыкнут, что мы вместе.

– Значит, я должен стоять там, прикидываясь, что мне весело, пока они тычут в меня пальцем и

посмеиваются?

– Ну, может быть.

– Ни за что.

Тем вечером мы отравились в постель так и не помирившись. Я лежал на своей стороне кровати и

разочарованно прислушивался к его дыханию, зная, что Мэтт не спит. Мне хотелось прикоснуться к

нему, чтобы преодолеть нашу размолвку, но я не знал, что сказать, потому что был не готов дать ему

то, что он желает.

Прошло несколько дней. Стоит признать, мы хорошо проводили время вместе – смотрели футбол,

занимались любовью. Но между нами безмолвно повисли разногласия, которые вносили в отношения

напряженность: моя работа и его коллеги. Мы постоянно кружили вокруг да около, но, казалось,

договориться так и не сможем.

Гром грянул на ужине у Лиззи.

Когда она нас пригласила, мы два часа до хрипоты спорили, рассказывать мне о предложенной

вакансии или нет. Мэтт естественно настаивал, а я не хотел никого будоражить, пока не принял

окончательного решения.

Мы шипели друг на друга, как только переступили порог; окружающие отчаянно делали вид, что

ничего не замечают. Ужин прошел в неловкой тишине. Мы как раз заканчивали, когда Брайан

произнес:

– Джаред, нам надо поговорить о магазине. – Выглядел при этом брат неуверенно, а Лиззи

сосредоточенно смотрела в тарелку. Мэтт оживился, но ничего не сказал.

– Конечно. В чем дело?

– Теперь, когда Лиззи, просидела несколько недель с сыном, она решила, что не станет

возвращаться на работу.

– Вот как?

– Знаю, без нее тебе придется нелегко, ты и так из магазина почти не вылезаешь, и на Ринго

рассчитывать не приходится, разве только по выходным.

– Все нормально…

– Скажи им, – произнес Мэтт так тихо, что услышал его лишь я.

Я проигнорировал его замечание:

– Ничего страшного, справлюсь.

– Нет, – вмешалась мама, – у одного тебя не выйдет.

– Ты же должен когда-то отдыхать, в конце концов, – вставила Лиззи.

– Ринго по весне заканчивает школу… – продолжил я.

– Скажи им, – на этот раз Мэтт произнес это намного жестче. Лиззи посмотрела на него с

любопытством, но кроме нее, никто, казалось, не заметил.

– Джаред, – прервал меня Брайан. – Ты знаешь, что он уедет в колледж. Конечно, есть вариант

нанять другого ученика на подработку, но это все равно не решит проблему.

– Тогда что ты предлагаешь? – поинтересовался я.

– Ну, раз лучше не рассчитывать на Ринго, давайте наймем работника на полный день?

– Мы не можем себе этого позволить. Нам это не по карману.

– Вероятно, пришло время подумать о продаже.

– Нет…

– Скажи им! – На этот раз никому не удалось проигнорировать возглас Мэтта.

– Нет, – шикнул я на него.

– Что ты должен нам сказать, Джаред? – В голубых глазах Лиззи горел вызов.

– Ничего, – ответил я и повернулся к Мэтту. – Не сейчас! – Я даже не ожидал, что разозлюсь на

него так сильно. Мы спорили об этом уже несколько дней, и вот он лезет под руку без спросу, решив

таким образом меня добить.

Но он смотрел прямо на меня и выглядел не менее рассерженным.

– Что значит «ничего»? – Он не отвел гневный взгляд. – Джареду со следующего семестра

предложили место преподавателя в школе.

– Что? – удивился Брайан.

– Здорово! – обрадовалась мама.

– Почему ты ничего не сказал нам? – спросила Лиззи.

Я едва их слышал:

– Ты чертов ублюдок! Поверить не могу, что ты сейчас сделал.

– Почему нет? Все выходные я пытался убедить тебя рассказать им.

– Что? – взвилась Лиззи.

– Ты знал, что я не хочу это обсуждать! – я почти кричал.

Он же говорил все тише, но его почти шепот звучал зловеще:

– Ты не считаешь, что это предложение имеет некоторое отношение к данному обсуждению?

– Ты не имел права!

– Я не имел права? Что ты, черт побери, имеешь в виду?

И тут я на самом деле разорался:

– Ты не имел права, потому что это не твое собачье дело!

Все замерли. Его взгляд превратился в стальной – я давно уже не замечал такого за Мэттом. В

глазах застыл лед, лицо стало пустым и невыразительным.

– Вот, значит, как. Поверить не могу, что не понял этого раньше.

Он встал и направился на выход.

– И что это означает? – У меня получилось сбавить тон. Почти. Лиззи выглядела ошарашенной и,

подозреваю, из-за меня. Брайан елозил на стуле. О чем думала мама, я так и не разгадал.

– Мне следовало сообразить, что происходит. Ты провел черту, не так ли? И я не должен ее

пересекать. Проходит она, вероятно где-то около двери в спальню.

Брайан вскочил, схватил тарелки, которые подвернулись под руку, и рванул на кухню. Мама и

Лиззи не сдвинулись с места. – Ты сладко поешь, но истина в том, что ты до сих пор стыдишься себя,

а заодно и меня.

– Нет!

– Да! И не прикидывайся, что не понимаешь, о чем я сейчас говорю. Думаешь, я не заметил, что

мы больше не можем даже выйти куда-нибудь поужинать? Конечно, ты принял свою ориентацию, но

лишь потому, что живешь в гребаном пузыре. Как только дело доходит до реальности, ты прячешь

голову в песок.

– Это несправедливо.

– Справедливость? Ты хоть представляешь, с чем я столкнулся из-за тебя на работе? Хоть на миг

задумывался? Какая там справедливость? Я просил тебя приложить хоть немного усилий ради меня,

но ты даже слушать не хотел. И у тебя хватает наглости говорить о какой-то там справедливости? Ты

говорил о том, чего тебе хочется, но у тебя кишка тонка отстоять свои убеждения.

– Подожди, – я оторопел.

Но он уже пошел вразнос:

– И теперь эта работа. Я видел, как ты занимался с учениками, знаю, как тебе нравится

преподавать. Но ты собираешься упустить свой шанс, чтобы не иметь дел с несколькими

фанатичными родителями и мудаковатыми подростками. Ты намерен проработать в магазине до

конца дней просто из-за того, что там тебе не придется столкиваться с остальным миром. Давай,

тверди себе, что ты делаешь это, потому что семья в тебе нуждается, только это фигня. Ты трус – вот

в чем дело.

– Ты закончил? – спросил я ледяным тоном.

– Да. Определенно я разделался с этой дерьмовой ситуацией. – Он повернулся и вышел, хлопнув

дверью.

Лиззи вскочила, запустив в меня скомканной салфеткой:

– Сволочь! – Она рванула за Мэттом.

Остались лишь мы с мамой. Я опустил голову на сложенные на столе руки. Меня трясло – а вдруг

последние слова означали, что Мэтт покинул меня навсегда? Хотелось броситься за ним, но что

потом? Я не мог сделать то, что он хотел, но и не мог его потерять. Я еще злился, но уже с трудом

боролся с рыданиями.

Мама долго молчала перед тем, как высказаться. Глубоко вздохнув, она произнесла:

– Джаред, позволь мне донести до тебя два соображения и обещаю, я больше никогда не стану

упоминать этот ужасный инцидент.

– У меня есть выбор?

– Ты же знаешь, что нет. Так вот, первое. Ты не в состоянии контролировать мысли других людей.

Только свои. Некоторым не понравится твой жизненный выбор, что бы ты не предпринял. И тебе

стоит переживать лишь о собственной судьбе, послав всех к чертям. Второе. Тебе в новинку

постоянные и прочные отношения, ты ни с кем не встречался, но поверь, ты не можешь делить с

партнером лишь какую-то часть себя, утаивая все остальное, так отношения не строятся – либо все,

либо ничего. Третье…

– Ты говорила только о двух вещах.

– Я солгала. В-третьих, все просто. – Она положила ладонь мне на спину, и это нежное

прикосновение пробило брешь в моей защите, выпустив наружу слезы. Я больше не сдерживался, по-

детски радуясь, что мама рядом и только она видит мое поражение. Она продолжила мягким голосом:

– Этот парень любит тебя, даже такой упрямый дурак как ты наверняка уже заметил.

Она поцеловала меня в висок и ушла.

Лиззи везла меня домой в каменном молчании. Я понятия не имел, что произошло у нее с Мэттом

после того, как она его догнала – она возвратилась полыхая гневом, а он и вовсе не вернулся.

Когда машина остановилась, и я открыл дверцу, чтоб выйти, Лиззи, наконец, нарушила молчание:

– Почему ты мне не рассказал?

Я прислонился лбом к прохладному стеклу, не желая на нее смотреть:

– Не знаю.

– Я думала, мы с тобой друзья.

– Мы друзья, Лиззи.

– В самом деле, – она всхлипнула. Повернувшись, я увидел слезы на ее щеках. Давненько не

ощущал себя таким ослом:

– Да, Лиззи. – Я взял ее за руку. – Ты же знаешь, что я тебя люблю. Не знаю, почему раньше не

сказал. Звучит по-идиотски, но это правда. Мне просто не хотелось, чтобы кто-то узнал. У меня от

страха кишки узлом завязываются. Возможно, Мэтт прав и я обычный трус. – Теперь, произнеся это

вслух и увидев себя со стороны, я понял, что мне не понравилось, какая картина нарисовалась.

Лиззи помолчала несколько секунд, а потом сказала:

– Джаред, не беспокойся о магазине, мы что-нибудь придумаем. Соглашайся на работу.

– Ну, я в растерянности.

– Соглашайся на работу – давно пора вытащить голову из задницы. И извинись перед Мэттом.

Дома Мэтта я не нашел. Позвонив ему в квартиру, наткнулся на автоответчик. Чтобы не нарваться

на неприятности, пришлось отказаться от мысли проехаться по кварталу. Мэтт наверняка еще злился,

да и я до конца не отошел, поэтому попытка объясниться прямо сейчас опять приведет к атаке с его

стороны и к обороне с моей, и в конечном итоге мы оба наговорим много лишнего.

На следующее утро, опять выйдя по телефону на голосовую почту, я оставил сообщение:

– Мэтт, прости. Пожалуйста, возвращайся домой.

В голову лезли воспоминания, как я названивал ему после дня рождения и так и не удостоился

ответа. Целый день в магазине я убеждал себя, что на этот раз такое не повторится.

По возвращению домой меня затопило безудержное облегчение – на кухне у барной стойки на

табурете сидел Мэтт, выглядевший одновременно измученным и решительным. Я радостно рванул к

нему, но тот предупреждающе поднял руку:

– Стой где стоишь, – твердо, не глядя мне в глаза, произнес он.

– Почему?

– Мне нужно кое-что тебе сказать, но если ты окажешься в пределах досягаемости, – он глубоко

вздохнул, – я сорвусь.

Кажется, мое сердце перестало биться. Только одно могло звучать так неизбежно, холодно и

страшно. Я прислонился к двери, пытаясь унять бешеный пульс – вот сейчас он скажет, что покидает

меня, и я опять останусь в полном одиночестве. Отчаянно обхватил себя руками, стараясь удержать

эмоции и понимая, что это бесполезно. Я наверняка разобьюсь на тысячи осколков и никогда не

соберусь вновь, если Мэтт меня бросит.

Он еще раз глубоко вздохнул:

– Я никогда ничего не делаю наполовину. Приняв решение, не пытаюсь отыграть назад. То, что

случилось два месяца назад – исключение. – Его лицо залилось краской, и я догадался, что он сейчас

о том, как сбежал от меня после дня рождения и стал встречаться с Черри. – И это всегда оказывалось

к лучшему. – Мэтт замолк, но я знал, что он еще не закончил. – Поэтому, когда я захотел быть с

тобой, то просто предположил, что наши желания совпадают. Но, видимо, мне прежде всего

следовало тебя спросить.

Я пытался понять, что он имеет в виду. Может, я действительно ошибаюсь, может, он не

собирается меня бросать? Забрезжила робкая надежда.

– Ты же знаешь, что я хотел. – Мне с трудом давались слова.

Он покачал головой:

– Мне так казалось. По умолчанию, но все же я не убедился, всего лишь предположил, что между

нами что-то серьёзное. Я без вопросов переехал к тебе.

– Я хотел этого, Мэтт. – В голосе проскользнуло ненавистное отчаяние. – Так и есть.

– Ты уверен, Джаред? – Я открыл рот, но он опять поднял руку. – Дай мне закончить. Эти

отношения даются мне нелегко. Требуется время, чтобы мои коллеги приняли факт, что я гей. Да я

сам еще не привык. Несколько месяцев я убеждал их, что между нами ничего нет, а теперь вдруг

перестал и переехал к тебе – на меня тут же обрушились кучи дерьма. Но я готов бороться, если ты

будешь рядом. Потому что вдали от тебя я становлюсь несчастным, однако если тебе от меня нужен

только секс, то я уже ни в чем не уверен. Понимаю, что практически ставлю тебе ультиматум, но

предпочитаю говорить откровенно. Я хочу, чтобы мы были вместе, но, как уже упоминал, ничего не

делаю наполовину. Так что если мы вместе, пусть все будет по-настоящему. Мне необходимо в этом

убедиться.

Он замолчал, словно сам не был уверен, что уже все сказал.

Я с облегчением хватал ртом воздух. Немного угомонившись, посмотрел ему в глаза. Он все еще

сидел с растерянным видом, как будто желая еще что-то добавить, но не зная, какие слова подобрать.

Подождав, я прошептал:

– Уже можно ответить?

Он почти улыбнулся:

– Да.

Я подошел к нему, обнял и легко поцеловал.

– Мэтт, я хочу, чтобы мы были вместе. Дело не в сексе, я просто без ума от тебя и не представляю,

что без тебя делать.

Он вздохнул, расслабляясь, но все еще не прильнул ко мне:

– Не хочу больше воевать, давай прямо сейчас договоримся.

Я запнулся – с этой частью могли возникнуть проблемы.

– Знаю, ты немного сбит с толку.

– Не из-за тебя.

Он никак не отреагировал на мое замечание.

– И я тебя в некоторой степени понимаю. Но зачем скрываться? Мы можем всю жизнь таиться за

этими стенами, делая вид, что не вместе, но Кода – небольшой городок – все узнают. И станут

болтать. Если мы будем шарахаться и вести себя как воришки, то сплетни не утихнут никогда. Мне

тоже нелегко, но я не хочу прятаться и отказываюсь стыдиться своей любви к тебе.

– Ты действительно меня любишь? – продребезжал я.

Он запустил пальцы мне в шевелюру и притянул ближе. Улыбнулся, повел подбородком:

– И ты еще спрашиваешь?

Узел в моей груди сначала ослаб, а потом исчез совсем. Мэтт действительно меня любит и

счастлив со мной, несмотря на отношение коллег. Так неужели я не в состоянии дать ему то, что он

просит, на что имеет право? Почему я ему отказывал? Из-за гордости? Да мне следует гордиться, что

он хотел предстать перед коллегами вместе со мной. Закрыв глаза, я постарался бросить все силы,

чтобы не разрыдаться, но меня предательски потрясывало.

– Что, Джаред? – сказал он нежно. – Поговори со мной.

– Ты прав, я трус. – Я открыл глаза. – Но мне тоже не хочется больше воевать. Я сделаю все, что ты

хочешь.

Он снова улыбнулся и поцеловал меня в плечо:

– Мы поедем завтра кататься?

Я удивился вопросу:

– Конечно.

– К нам присоединятся двое парней из управления.

– Ох.

– Но ведь ты не откажешься?

Я не мог пойти на попятную:

– Если ты хочешь.

– А как насчет вечеринки в субботу?

Сердце колотилось, но в животе порхали бабочки:

– Пойду. Уже ненавижу эту вечеринку, но пойду, если ты хочешь.

– Ага. – Он крепче сжал мою талию, поцеловал, а потом потянул за волосы, чтобы добраться

поцелуями до щеки, подбородка, шеи… Когда губы коснулись моего уха, у меня дрогнули колени.

– Пойдешь со мной в кровать? – прохрипел он низким голосом, полным обещаний.

Я счастливо рассмеялся:

– Боже, конечно.

Он затащил меня в спальню и медленно раздел, целуя везде, куда мог дотянуться. От меня Мэтт

ничего не принял, мягко уворачиваясь и отвергая все попытки доставить ему удовольствие.

Прикосновениями рук и языка он довел меня до самого яркого оргазма, что я испытывал за последнее

время, под конец нежно припав губами и прошептав прямо в рот:

– Я люблю тебя, Джаред. Меня иногда даже пугает, как сильно я тебя люблю.

На этот раз я не смог удержать слезы – хорошо хоть комната давно погрузилась во тьму и Мэтт их

не видел.

– Мэтт…

– Т-с-с, – он приложил палец к моим губам, заставляя замолчать. Прижался ко мне, переплетясь

ногами и поглаживая по голове. – Ничего не говори. Просто дай мне тебя подержать.

В этот момент исчезли все сомнения. Он любит меня, только это имело значение.

Глава 25

На следующий день, позавтракав, мы загрузили велосипеды в джип и отравились к Голубиной

тропе. Прислонившись к стеклу, я смотрел, как за окном мелькают деревья, и старался сам себя

упокоить. Я ненавидел себя за глупый, до тошноты, мандраж.

– Ты в порядке? – осторожно поинтересовался Мэтт.

– Нет. И стараюсь вспомнить, с какого перепугу вообще согласился на эту авантюру.

В ярком свете дня трудно было списать все на вчерашний разговор. Поэтому я постарался

представить горячий шепот Мэтта мне в ухо и крепкие объятья, когда он заверял меня в своей любви.

Именно поэтому я согласился, из-за него. Но кишки в животе все равно скручивало узлом.

– Все будет в порядке.

– Ага, тебе легко говорить. – Вообще-то, я понимал, что он, скорее всего, прав. Это всего лишь

велосипедный заезд, который мне нравится. Вероятно, я даже словом не перекинусь с его коллегами.

Несколько часов – и мы вернемся домой. Я глубоко вздохнул:

– Кто эти ребята и чего от них ждать?

– Грант Джемисон и Тайсон Макдэниелс.

Секунду спустя я понял, почему первое имя показалось мне знакомым:

– Грант Джемисон? Тот мудак, что приперся в мой дом, чтобы выяснить, нет ли у меня подростков

в спальне?

– Даже не буду отрицать – Грант кретин. Но Тайсон нормальный парень, просто иногда идет у него

на поводу. Грант так и норовит меня задеть, но в последнее время его шутки стали больше походить

на дружеские подколы. Я хочу, чтобы они поняли, что я не стыжусь ни тебя, ни наших отношений.

– То есть, они приняли тебя, но не меня, независимо от того, что мы вместе?

– По большей части. Однажды до них дошло, что как бы они не трепали языками, это ничего не

изменит и мне их мнение безразлично, и пообвыклись. Я могу справиться с тем, что некоторые

сослуживцы из старой гвардии никогда меня не примут. Однако с Грантом и Тайсоном я постоянно

контактирую, поэтому хочу, чтобы они привыкли к тому, что мы вместе, особенно Тайсон. Они меня

знают, и я не укладываюсь в их стереотипы. Ты, скорее всего, тоже, но все равно отказываешься это

доказать.

– Действительно, мы встречаемся сегодня с ними только ради этого? – Скептицизм меня не

покинул.

– По большей части.

Я покачал головой:

– Ты сам себя пытаешься обдурить.

Он ничего не ответил, и дальше мы поехали в молчании.

Я удивился, когда Мэтт проехал мимо поворота на Голубиную тропу.

– Куда мы едем?

– К Джонсон-рок.

Надо же, эта трасса считалась одной из самых сложных в округе. Мэтт мог бы выбрать для нас

что-то попроще – мы как-то решили опробовать этот маршрут и под конец вымотались так, что еле

двигались.