Текст книги "Обещания"

Автор книги: Мари Секстон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Глава 20

Два дня спустя Мэтт забарабанил в мою дверь так, что петли заскрипели.

– Я расстался с Черри, – сообщил он, как только вошел.

– Ух ты. – Оставалось надеяться, что мне удалось хоть немного скрыть очевидную радость. – А почему?

Он покосился на меня гневным взглядом:

– Нет! Не надо. Ты знаешь, почему.

– Мэтт…

– Нет!

Я замолк, сердце билось где-то в горле, пока Мэтт метался по кухне, зверея с каждым шагом. Мне бы все равно не удалось его успокоить, что бы я сейчас ни сказал, поэтому оставалось лишь ждать. Вдруг он замер и что есть силы ударил кулаком о стену.

– Полегчало? – поинтересовался я.

– Нет. – Он прижался к стене лбом рядом с окровавленной вмятиной в гипсокартоне. Немного помолчав, продолжил: – У меня такое чувство, будто я не спал несколько недель. – Казалось, он вот-вот разрыдается. – Я чертовски устал и расстроен. Мне одновременно хочется тебя поцеловать и выбить из тебя всю дурь.

Должен признаться, меня эти слова несколько встревожили:

– А мое мнение учитывается? Потому что я определенно предпочитаю первое.

Он даже не улыбнулся:

– Ужасно, что я не могу перестать думать о тебе, ужасно, что так сильно скучаю.

– Я тоже скучаю по тебе, Мэтт, – признался я. – Как бы мне хотелось хоть что-то сделать, чтобы мы снова стали друзьями.

Он ответил минуту спустя, тщательно отводя взгляд:

– Ты был бы счастлив, если мы остались лишь друзьями?

– Конечно, мне хотелось бы большего, но да, если ты согласен. – Истинная правда, уж лучше так, чем проклятое одиночество.

Мэтт опять замолчал, продолжив через минуту:

– Не знаю, смогу ли пойти на это. Я бы с удовольствием, но не думаю, что у меня получится вернуться к нашим прежним отношениям. – Он глубоко вздохнул и наконец поднял на меня глаза. – Я скучаю по тебе, но не желаю тех чувств, что испытываю.

– Зачем с этим бороться, Мэтт? Почему бы просто не принять, что тебя тянет ко мне так же, как и меня к тебе? – Увы, говорить этого не следовало.

Он схватил меня за плечи и с силой прижал к стене:

– Ты думаешь, это так просто? Я всю жизнь отрицал свои чувства. Не знаю, смогу ли принять их сейчас, не знаю, хочу ли. – Его лицо застыло в нескольких сантиметрах от моего, в глазах, сражаясь друг с другом, затаились мука, боль, страх, ненависть и желание.

Я не мог этого вынести, но когда опустил взор, то удивленно застыл, заметив, что Мэтт возбудился – в паху выпирал внушительный бугор. Зная, что скорее всего совершаю большую ошибку, я в страхе и ожидании освободился из захвата и трясущимися руками начал расстёгивать ему джинсы.

Мэтт замер, мне даже показалось, что он перестал дышать.

– Что ты делаешь?

Я не смел смотреть ему в лицо. Его руки все еще цеплялись за мои бицепсы, он легко мог остановить меня, если бы захотел.

– Пытаюсь не упустить шанс. – Я немного обуздал трясущиеся руки, но в любой момент был готов прекратить, если он начнет кричать или, может, даже ударит.

Когда я закончил с последними пуговицами, из ширинки показался возбужденный член, все еще скрытый бельем.

– Не думаю, что тебе стоит это делать, – пробормотал Мэтт хриплым голосом.

– Наверняка ты прав. – Я провел пальцем по напряженному пенису под хлопковой тканью. У Мэтта перехватило дыхание, но он не двинулся. Осмелев, я обхватил ствол ладонью и слегка сжал. Следующий легкий вздох прозвучал как капитуляция, Мэтт шагнул ближе и прижался лбом к стене у меня над плечом. Его руки скользнули вдоль моих и обхватили меня за талию. Я заработал кулаком быстрее, просунув пальцы глубже в джинсы. По тяжелому рваному дыханию я понял, что Мэтт возбуждается все сильнее. Мне даже показалось, что он стал двигать бедрами. Я не хотел заходить так далеко и давить на него, но все же…

Моя рука застыла в ожидании, а потом я услышал возле уха прерывистый шепот:

– Джаред, пожалуйста, не останавливайся.

После этого я ни минуты не колебался. Опустив его трусы пониже, опять взял пенис в правую руку и услышал протяжный стон. Я поглаживал – сначала осторожно, затем начал ускоряться, по мере того как дыхание учащалось и тяжелело. Мэтт впился мне в бока стальной хваткой – наверняка останутся синяки – и зарылся лицом в мои волосы. Мягкие губы и жесткая щетина. Он не целовал меня, даже не дотрагивался, но я чувствовал на шее его горячее дыхание, и это было непередаваемо.

Схватив его за рубашку свободной рукой, я вывернулся, толкнул Мэтта к стене, опустился на колени и глубоко заглотил ствол. Мэтт на несколько мгновений задержал дыхание, и я подумал, что сейчас-то он меня оттолкнет. Но он опять застонал и расслабился.

Я быстро работал кулаком, обхватив основание члена, кружа языком по гладкой головке, и не помнил, старался ли так хоть раз в жизни. Мне нестерпимо хотелось поцеловать, раздеть и трахнуть Мэтта по-настоящему. Или пусть он трахнет меня – мне было все равно. Но вряд ли Мэтт к этому готов, так что мне оставалось лишь продолжать отсасывать. Я чувствовал его отклик – он, постанывая, толкался мне навстречу и даже потянулся было к моей голове, но остановился и сжал ладони. Наконец, положил их мне на плечи, на секунду коснувшись волос. Я помнил, как после дня рождения он прижимал меня к стойке, запустив пальцы в мою шевелюру, и знал, чего ему хочется, поэтому, отстранившись, прошептал:

– Ладно, только не дергай.

– О боже, спасибо, – пробормотал Мэтт и вцепился мне в волосы. Он не дергал, на самом деле у него просто не хватило на это времени: лишь дотронувшись до моей головы, он тут же с приглушенным возгласом кончил. И хотя столь быстрый оргазм оказался для меня неожиданным, мне удалось проглотить сперму быстро и практически не подавившись. Я не выпустил его член, пока не стихли последние толчки.

Как только все закончилось, я не знал, куда деваться. Моя собственная эрекция требовала внимания, но я попытался уговорить ее оставить меня в покое. То, что сейчас произошло, было не сексом, а скорее, психотерапией. Я словно помог стравить пар из перегретого котла, и мне не стоило ожидать ответной любезности.

Мэтт убрал руки от моей шевелюры, но не успел я подняться, он съехал спиной по стене и закрыл лицо ладонями, чуть подавшись мне навстречу. Я хотел его обнять, но он, почувствовав это, сразу дернулся назад.

Надо было что-нибудь сказать, но я понятия не имел, что:

– Мэтт?

У него опять перехватило дыхание, но уже по-другому: он трясся и хватал воздух ртом. Я понял, что он рыдает.

– Мэтт, все в порядке. – Я ожидал чего угодно, но только не этого.

– Мне так стыдно, – произнес он чуть слышно.

Мое сердце ёкнуло. Я не собирался его стыдить:

– Послушай, мне жаль…

– Нет. – Мэтт сделал глубокой вдох, а затем затараторил: – Стыдно от того, что мне понравилось. Как мне было хорошо, как я этого хотел и как хочу, чтобы это скорее повторилось. Ничего подобного с девушкой я не испытывал… – Он крепко обнял меня за талию. – Господи, Джаред… – Отчаяние в его голосе разбивало мне сердце, но я слышал и кое-что еще, звучавшее как благословение.

– Мы не обязаны обсуждать это прямо сейчас. Ты вымотан. Мне не следовало подталкивать тебя. Тебе действительно нужно немного отдохнуть. Что скажешь? – Я разговаривал с ним, как с испуганным ребенком, и, похоже, у меня получилось. Он еще раз глубоко вздохнул и, поднявшись, застегнул брюки, повернувшись ко мне спиной. Хотя Мэтт не смотрел на меня, в его глазах не было гнева – лишь печаль, смятение и… может, немного облегчения.

– Да, наверное, мне надо поспать. – Он не двигался.

Я тоже встал и мягко подтолкнул его в сторону спальни. Мэтт подчинился, но вдруг застыл, с ужасом глядя на кровать.

– Ложись, – тихо сказал я. – Я сегодня переночую на диване.

Мне пришлось постараться, чтобы не обидеться, увидев облегчение в его глазах. Мэтт разделся до трусов и залез в постель. Я подумал, что нужно еще что-то сказать, но понятия не имел, что он хотел бы услышать прямо сейчас. Что я люблю его? Что моя душа рвется от боли, глядя как ему плохо, и я сожалею, что подтолкнул его и все бы отдал, чтобы всю ночь заниматься любовью? Но я выбрал самое банальное:

– Спокойной ночи.

Я уже выходил, когда услышал, как он тихо произнес мое имя:

– Джаред, можешь лечь рядом со мной? Я не хочу, чтобы ты уходил. – Видимо, он не решался посмотреть мне в лицо, поэтому даже не повернулся.

– Я сделаю все, что ты скажешь. Но… – я запнулся, не смея даже надеяться. – Ты уверен, что хочешь этого?

– Просто полежи со мной, больше ничего. Мне хочется чувствовать тебя рядом. Вот и все.

– Конечно.

Только что делать с моей одеждой? Если разденусь, то давление на него с моей стороны только усилится, с Мэтта и так достаточно на сегодня. Но мне не хотелось спать одетым. Я мысленно отругал себя – как будто это самая главная проблема – разулся, снял носки, футболку, но решил оставить джинсы, и устроился позади Мэтта лицом к спине на внушительном расстоянии от него. Хотя все равно чувствовал его напряжение. Мэтт вздохнул:

– Придвинься чуть-чуть. Мне хочется… хочется ощущать тебя рядом.

Я придвинулся к нему, почти соприкасаясь кожей. Мое тело тут же отреагировало. Я опять попытался убедить восставшую часть себя, что сейчас не время. Сейчас Мэтту этого не надо. Я дотронулся до его спины:

– Спи. Мы обсудим все позже.

Мне казалось, что он уже заснул – дыхание выровнялось и замедлилось, – но он тихо прошептал:

– Спасибо.

Оставалось только надеяться, что его благодарность не исчезнет с рассветом. Но я ответил лишь:

– Обращайся.

Он мгновенно уснул.

Среди ночи я пробудился и задумался, что же ждет нас завтра. Во сне Мэтт переместился еще ближе, откинулся на меня с довольным вздохом, и мое сердце зашлось. Я обнял его и постарался последовать собственному совету. Мы обсудим все утром.

Немного позже я встал, сходил в туалет, почистил зубы и избавился наконец от чертовых джинсов. Когда вернулся в постель, Мэтт тут же ко мне прильнул, хотя не сказал ни слова.

А утром я с удивлением увидел, что он все еще в кровати. Он всегда поднимался спозаранку, поэтому я ожидал, что когда открою глаза, его уже не будет. Напряженная спина и звук дыхания сказали мне, что он уже проснулся. Мэтт наверняка почувствовал мою эрекцию, но не отодвинулся:

– Ты опять разговаривал.

Я рассмеялся:

– И что я сказал на этот раз?

Он минуту колебался, и затем, не двигаясь, тихо ответил:

– Мое имя.

– Как ты себя чувствуешь?

Глубокий вздох:

– Лучше.

– А что скажешь на это?

Я крепче обнял его, показывая, что имею в виду. Наверняка он улыбнулся:

– Гораздо лучше.

– На самом деле?

– Я долго не спал, размышляя, и понял несколько вещей. – Он ненадолго замолчал. – Я встречался со многими девушками, меня к ним влекло, я даже ухаживал за некоторыми. Но ни одну не любил. И отношения не приносили мне удовлетворения. Всегда казалось, что от них больше проблем, чем пользы. Поэтому я сдался, решив, что брак – это не для меня, что мне нравится одиночество, и перестал ходить на свидания. Жизнь на самом деле стала проще. Бывало, я испытывал тягу к мужчинам, но не ко всем подряд и лишь изредка. Мне удавалось игнорировать эти чувства, прятать глубоко внутри, пока они не проходили. И все было хорошо. Но ты же знаешь, как это бывает. Вскоре все друзья переженились, я почувствовал себя пятым колесом. – Да, знакомая ситуация. – Я не выглядел третьим лишним, лишь когда они пытались меня кому-нибудь сосватать. И это было ужасно. Поэтому я начал оправдываться и перестал с ними видеться, а в один прекрасный день понял, что их больше нет в моей жизни. Я сменил работу, переехал сюда и познакомился с тобой. Я устал от одиночества и обрадовался, что нашел, с кем можно просто вместе проводить время.

– Я тоже, – прошептал я, прижимаясь к нему сильнее.

– Наше лето – самое счастливое время в моей жизни. И счастье росло и обретало формы. Просыпаясь по утрам, я не мог дождаться нашей встречи. Такое огромное чувство. По-моему, я идиот, раз не понял, что это значит. И все было бы хорошо, если бы не чертовы мысли и порывы, которых я вообще не ожидал. Это застало меня врасплох. Наверное, зря я тебе признаюсь, но я испугался до икоты.

– Ага, я заметил, – поддразнил я. – А как сейчас? Все еще боишься?

– Немного, но уже не так. Я несколько недель все обдумывал. Мне трудно примирится с мыслью о том, чтобы… ну, с другим мужчиной… – в его голосе послышалась улыбка. – Хотя прошлый вечер изрядно помог.

Я улыбнулся в ответ:

– Рад, что не упустил шанс.

– Я тоже. – Судя по интонации, Мэтт покраснел. – Но сейчас не об этом. Когда я проснулся пару часов назад, моей первой мыслью было, что нужно поскорей убираться, но я вдруг осознал, что не хочу уходить. – Он на секунду остановился, глубоко вздохнув. – Что мне очень нравится здесь.

– Ты же знаешь, что всегда желанный гость в моем доме.

– Нет, я имею в виду, – он положил ладонь на мою руку, которой я его обнимал, – мне нравится быть здесь.

– А… – Здесь – в моей постели. В моих объятьях. Неужели я слышу это на самом деле? Сердце бешено заколотилось. Немного успокоившись, я продолжил, стараясь не выдавать волнение и пытаясь скрыть безумную надежду: – Значит, ты хочешь быть со мной?

В его голосе прозвучало неподдельное удивление:

– Похоже, я не против попробовать.

Я обнял его крепче, прислонившись лбом к спине, и сосредоточился на дыхании. Мэтт был такой большой и сильный, но в то же время очень уязвимый. Неужели это правда? Мне хотелось заплакать, хотелось сказать, что я люблю его, поцеловать, прикоснуться всюду и так, чтобы ни клочка ткани нас не разделяло. Целый день провести с ним в постели. Но для него это был значительный шаг, и мне не хотелось давить. Моя эрекция, с которой я смог буквально пару минут назад договориться, вернулась обратно. Стоит ли мне попытаться скрыть ее от Мэтта?

– Джаред, скажи хоть что-нибудь.

– Что, например? – Мой голос дрожал.

– Чего бы тебе хотелось?

– Мэтт, – я поцеловал его в шею, – все, чего я когда-либо хотел – это ты.

Он вздохнул и расслабился. Я продолжил его целовать, а моя рука скользнула вдоль груди к гладкому прессу, пальцы пробежались по волосяной дорожке. Мэтт застонал, я притиснулся ближе и обхватил выпуклость под бельем… Вдруг, не успел я и глазом моргнуть, он выпрыгнул из постели начал лихорадочно натягивать джинсы.

– Черт, Мэтт, извини…

– Не извиняйся. – Его лицо пылало от смущения, но он смотрел мне прямо в глаза, так что я понял, о чем он. – Просто… пока не надо, ладно?

Слово «пока» прозвучало для меня как обещание, поэтому в душе запела надежда:

– Ладно.

– Я сварю кофе, а ты иди умывайся.

Когда я вышел из ванной, на стойке меня ждала чашка кофе. Мэтт, сморщившись, изучал содержимое холодильника:

– Почему у тебя полно горчицы?

– Это "Эдди Мак".

– Что?

– Эд Маккаффри. Когда-то он играл за «Мустангов». Сейчас выпускает горчицу, а деньги идут на благотворительность. Так что, это мой вклад.

Мэтт послал мне псевдоулыбку:

– Ты такой филантроп. Нет, серьезно, – он захлопнул холодильник, – ты чем собирался завтракать? Я умираю с голоду.

– В буфете есть печенье и хлопья. Хотя, на твоем месте, молоко бы я пить не стал. Есть немного арахисового масла, но нет хлеба.

Он облокотился на столешницу и взглянул мне в лицо:

– Да, с твоей кухней определенно нужно что-то делать. Ты сегодня работаешь?

– Ага, до пяти.

– У тебя есть запасные ключи?

– Да.

– Дашь?

– Конечно.

– Мне нужно заскочить домой, чтобы переодеться, потом я схожу в магазин. Встретимся здесь после работы.

Это тоже звучало как обещание.

оставить свою «спасибу»

Глава 21

Вернувшись домой, я застал Мэтта на кухне – тот собирался приготовить спагетти и уже поставил кастрюлю с водой на плиту.

– Держи, – он бросил мне желтый перец. – Порежь для салата. Еще я взял для тебя авокадо. – Мэтт ненавидел авокадо.

– А что намерен делать ты?

– Контролировать, конечно. – Он подмигнул, устроившись рядом за стойкой. – Хотел спросить – как там твои занятия?

Я поведал ему о Ринго и о визите Элис Рочестер. Из-за отсутствия практики мне потребовалось до смешного много времени, чтобы накрошить салат. Я заметил, что Мэтт придвинулся ближе, но не отводил взгляда от разделочной доски. А потом почувствовал мягкое прикосновение к волосам, от которого замерло сердце. Такой невинный жест – Мэтт всего лишь потянул меня за кудри, но именно в этот момент я осознал, что он ко мне вернулся. Я замолчал и замер, возможно, даже перестал дышать, пытаясь унять подкатившие рыдания. А когда заставил себя вдохнуть, понял, что дрожу.

– Что случилось? – прошептал Мэтт мне на ухо.

– Я так соскучился по этому, – ответил я тихо.

– А я соскучился по тебе. – Он встал и подошел почти вплотную. – Джаред, мне хочется кое-что попробовать. Для эксперимента. Это нормально?

– Когда ты задал этот вопрос в последний раз, все закончилось тем, что мы не разговаривали два месяца. – Я постарался, чтобы мое замечание прозвучало легкомысленно, но под конец сорвался на фальцет.

Мэтт приобнял меня и зарылся лицом в волосы:

– Знаю. Мне жаль.

На минуту я задумался, догадываясь, к чему он клонит:

– Мне больше не хочется остаться одному. Чего бы ты не пожелал, все останется лишь между нами, я справлюсь. Только не покидай меня снова.

– Никогда, обещаю. Мне одного раза хватило.

Я глубоко вдохнул, стараясь унять сердцебиение, и повернулся к нему лицом:

– Хорошо.

Он положил мне ладони на щеки и посмотрел в глаза. Я попытался обнять его за талию, но он напрягся:

– Нет, не надо.

– Мне нельзя к тебе прикасаться?

– Пока нет.

– Тогда что мне делать?

– Прекрати болтать. – Он выглядел столь серьезно, что я чуть было не рассмеялся, но лишь закрыл глаза и попытался расслабиться.

Мэтт начал расчесывать мне волосы пальцами, и я сразу вспомнил тот вечер после дня рождения: его руки в моей шевелюре, губы на шее, горячее сильное тело… а затем он уходит.

– Расслабься, Джаред, – прошептал он. Я попытался выкинуть тьму из разума. Сейчас так не закончится. Что бы ни случилось, он обещал, что не покинет меня снова. Почувствовал, как он склонился, его дыхание на моих губах, затем легкое, едва уловимое касание. А потом он прижался в настойчивом, но нежном поцелуе.

Но Мэтт ведь не говорил, что я не могу целовать его в ответ?

Я открыл рот и провел кончиком языка по его губам.

Какую бы стену он ни старался воздвигнуть между нами, она тут же в одночасье рухнула. Раздался протяжный стон, и вдруг Мэтт принялся действительно меня целовать, проникая языком, сжимая в объятьях. И он не стал возражать, когда я тоже его обнял.

Вечность спустя он немного отстранился, прислонившись лбом – одна рука в моих волосах, другая – на талии.

– Ты именно этого ожидал? – поинтересовался я, задыхаясь.

Он закрыл глаза, едва заметно покачал головой и глубоко вдохнул:

– Нет.

– Ты не думал, что будет вот так?

На этот раз Мэтт кивнул:

– Я ожидал, что это будет как с девушкой. Приятно, но не захватывающе.

– А на самом деле?..

– Господи. – Он посмотрел мне в глаза и улыбнулся. – Очень захватывающе.

Я притянул его к себе и снова поцеловал, Мэтт с энтузиазмом откликнулся. Это походило на атаку, нападение, которое я не мог парировать. Горячий язык толкался в мой рот. Руки так сильно вцепились мне в волосы, что я не мог даже дернуть головой. В задницу болезненно впился край стойки. Я сунул ладони под его майку, желая притронуться к стальным мышцам на груди. Он прервал поцелуй, чтобы избавиться от футболки, и, к моему удивлению, с меня стащил тоже. Казалось, его гладкая кожа горит, словно в лихорадке. Сильное, твердое, практически совершенное тело. Я не мог сказать, когда в последний раз поцелуй казался настолько страстным и возбуждающим.

Он нащупал пуговицы на моей ширинке, расстегнул рывком и засунул руку в джинсы, обхватив член грубо и жестко, но совсем не больно. Мне тут же захотелось большего. Я задыхался, выгибаясь. Оставалось надеяться, что я не опозорюсь, кончив раньше, чем мы успеем раздеться полностью.

– Господи, Джаред, – прозвучал его обезумевший голос, – я действительно не знаю, что делать.

Я хмыкнул. Мне следовало догадаться и взять инициативу на себя.

Я расстегнул его джинсы и спустил вместе с бельем, чтобы освободить член. Последовав примеру, он сделал то же самое для меня. Из-за разницы в росте мне пришлось обнять его за шею и немного потянуть вниз, пока наши члены не соприкоснулись. Я, поглаживая, обхватил их ладонью.

Узрев выражение его лица в любое другое время, я бы рассмеялся. Мэтт выглядел растерянным и удивленным, глядя на мою руку, скользящую вдоль наших стволов. Затем он поднял глаза и прошептал:

– Сам бы я не додумался.

И тут я действительно рассмеялся.

Он перехватил мое запястье:

– Давай я продолжу.

Я не собирался спорить. Обнял его за шею обеими руками и, немного подтянувшись, прислонился к стойке, еще раз поцеловал, когда ощутил его прикосновение. Я действительно сожалел, что мы не разделись, что все еще находимся на кухне и что сзади меня столешница, но ни за что не решился бы сейчас остановить Мэтта. Он застонал мне в рот, двигая кулаком быстрее…

И тут раздался звонок телефона.

Мир остановился.

– Черт, – прошептал Мэтт, не отрываясь от моего рта. Замер, но пальцы не отдернул.

– Скажи ради бога, что ты не собираешься отвечать на звонок.

Еще одна трель. Этот телефон – собственность полицейского департамента Коды – лежал на журнальном столике в гостиной, где вчера его оставил Мэтт. Я видел, как он пользовался им лишь пару раз.

– Я должен. – Он положил голову мне на плечо. Мы оба тяжело дышали. – Кроме тебя этот номер знают только в отделе, а поскольку очевидно, что это звонишь не ты, то… – Телефон продолжал трезвонить. – Черт! – Он глубоко вздохнул, на мгновение ткнулся мне в волосы, а затем с видимым трудом оторвался от меня.

Я не подслушивал, о чем он разговаривает в гостиной – перевел дух, натянул джинсы, надеясь в скорости совсем от них избавиться. Но когда Мэтт вернулся, понял, что что-то случилось. С пепельно-бледным лицом он попытался застегнуть пуговицы подрагивающими руками, а потом зашарил по карманам в поисках ключей.

– Мэтт, в чем дело?

– Черри мертва. – В голосе не проскользнуло ни грамма эмоций, словно он говорил о работе, но по напряжению в плечах и морщинкам вокруг глаз, я догадался о его истинном состоянии.

– Что?

– Убита. Застрелили прошлой ночью. Мне нужно идти.

Я ошеломленно открыл рот. В Коде не бывает убийств. Конечно, люди умирают. Происходят аварии с гибелью пьяных подростков или несчастные случаи на охоте, но убийство? Такого я не припомню.

– Как?..

– Джаред, я почти ничего не знаю. Мне нужно ехать на допрос.

– Что? – Я не мог поверить, что он говорит об этом так спокойно.

– Почти всем известно, что мы встречались, помнишь? Даже если они узнают, что мы расстались, я все равно останусь подозреваемым.

– Вот дерьмо!

– Джаред, послушай. Я сказал, что прошлой ночью находился здесь. Тебя наверняка тоже допросят, чтобы проверить мои показания. – Он замолчал, но я уже догадался о его просьбе. – Не рассказывай им всего. Мне с трудом удалось убедить коллег, что между нами не было романа прошлым летом, а теперь они еще узнают, что я у тебя ночую. Просто скажи, что я пришел к тебе после того, как расстался с Черри, перебрал и не смог поехать домой, поэтому уснул на диване. – Он выглядел таким ошеломленным и обескураженным, что я с одной стороны вполне его понимал, но с другой слегка обиделся.

– Да пожалуйста. – Но тут до меня дошло. Черри умерла. Мы не никогда не питали друг к другу теплых чувств, но все же я знал ее почти всю жизнь. И почувствовал, как это мелко. – Обещаю.

Для допроса ко мне пришел начальник участка:

– Выходит, офицер Ричардс приехал к вам около девяти, выпил пива и остался ночевать на диване? – Он чуть ли не смеялся. – И все?

Допрос продолжался почти два часа.

– В общем-то, да.

– То есть, он спал на диване?

Я ненавидел глупую ухмылку у него на лице. Да и какая ему разница? Какое имеет значение, где именно спал Мэтт – на диване или в моей постели? Но я дал обещание.

– Да.

Очевидно, его разочаровал мой лаконичный ответ.

– Ладно. Предполагаю, на этом все, мистер Томас. Благодарю за содействие.

– Шеф Уайт, вы ведь на самом деле ни минуту не сомневались, что Мэтт не имеет отношения к убийству Черри?

Он на минуту замолчал, словно обдумывая, стоит ли вообще говорить со мной на эту тему, затем вздохнул, и ответил:

– Нет, конечно. Соседка услышала выстрел и, выглянув из окна, увидела, как кто-то убегает. Она думает, что это был Дэн, бывший муж Черри, хотя не уверена – к тому времени уже стемнело. Описание, которое она дала, скорее подходит Дэну, чем офицеру Ричардсу.

Я мысленно сравнил коротышку Дэна с пивным брюхом и Мэтта с его высоким мускулистым телом. Их трудно было спутать.

– Учитывая несколько приводов за насилие в отношении свой бывшей жены, наиболее вероятным преступником является Дэн.

– Тогда зачем устраивать неприятности Мэтту?

– Мы обязаны были соблюсти формальности – они с Черри встречались. В противном случае может всплыть вопрос о служебной халатности, якобы офицер Ричардс имеет какие-то особые привилегии по сравнению с рядовым гражданином. Мы же не хотим обвинений в том, что он не попал под подозрения лишь потому, что служитель закона.

– Дэна вы тоже допросили?

– Допросим, как отыщем.

Уже на пороге он нерешительно замер, положив ладонь на дверную ручку:

– Послушай, сынок, я знаю, что это не мое дело. – Дерьмо. После таких слов ничего хорошего не жди. – Понятия не имею, что происходит у вас с Мэттом, да меня это не особо интересует. Но позволю заметить, что не все рассуждают так же. Я пятнадцать лет служил в Денвере и видел других полицейский нетрадиционной ориентации. У них не самая легкая жизнь. – Он повернулся и посмотрел на меня. – Не думаю, что ты осознаешь, на что пошел этот парень ради тебя. Он стойко переносил насмешки, когда все называли его гомиком только из-за того, что он водил с тобой компанию. Но теперь все станет хуже. Гораздо хуже.

Я не мог подобрать слов для ответа. Можно, конечно, попытаться отрицать, что между нами с Мэттом что-то происходит, но я-то знал, что вопрос не в этом. Никого уже не переубедишь, и не важно, насколько домыслы соответствовали правде.

– Зачем вы это мне говорите?

– Подумал, что ты должен знать. Возможно, Мэтту вскоре предстоит выбрать. Если ты о нем беспокоишься – а я думаю, так и есть – ты не станешь усложнять ему этот выбор. Мэтту и так несладко.