Текст книги "Первая любовь (СИ)"
Автор книги: Мари Князева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
Глава 12. Про Дениса
МАША
Чудесно там было – в этом сюрпризном месте, куда меня привез Глеб. И совсем не хотелось уезжать. Мы будто бы срослись в одно целое, и теперь расстаться означало оторвать кусок себя. Невыносимо. Невозможно!
Он взял с собой немного еды: компот из смородины, пирожки с капустой – они понравились мне ничуть не меньше кулинарных произведений Клавдии Ивановны. Вдоволь напрыгавшись и накупавшись, мы с Глебом лежали в полупрозрачной тени деревьев, лениво переговариваясь о том о сем и нарочито игнорируя тему Дениса и моих с ним отношений.
– Как ты относишься к дискотекам? – спросил парень, водя травинкой по моему немного оголенному боку (я была одета, чтобы не жариться на солнце, но кофта чуть съехала, и было лениво поправлять, и господин Стрельников нагло этим пользовался).
– Мм, к дискотекам? Не хожу. Нет, ну с классом была пару раз, но только до десяти вечера.
Глеб перевернулся на живот и оперся на локти.
– А здесь? Пойдешь со мной?
– Ты любишь танцевать?
Он криво усмехнулся:
– Дискотека, наверное, имеет такое же отношение к танцам, как море – к купанию.
Я задумалась над точностью этого сравнения.
– Так что? – переспросил Глеб. – Хочешь пойти? В субботу…
Я подумала, что та девушка, которую мы с ним встретили позавчера, тоже там будет. А может, и другие представительницы прекрасного пола, с которыми Глеб дружил в более близком смысле, чем со мной. Это были на удивление неприятные мысли. Колючие. Конечно, Глеб нравится девочкам: он такой симпатичный, и фигура – ах! Но мне не хотелось бы встречаться с его поклонницами. Вроде бы, я им не соперница, но глупая ревность не дает покоя.
– Если хочешь, возьми с собой Дину, – предложил Глеб, не выдержав моего молчания.
– Она ведь такая взрослая, – смутилась я. – Ей, наверное, неинтересно на дискотеки ходить…
– Да прям. Все отвлечется от своего затворничества, развеется.
– Хорошо, я ей предложу.
– А если она откажется?
Я пожала плечами:
– Значит, не пойдет.
– А ты?
Я смущенно улыбнулась:
– Глеб, дай мне подумать!
Его предложение, на самом деле, было не таким уж тривиальным и весьма напоминало приглашение на свидание. «Ты пойдешь на дискотеку СО МНОЙ?» Я не знаю. Я в смятении…
***
Я честно позабыла про время, и про Дину, и вообще про всех: маму, Кирю, Дениса… Говорят, счастливые часов не наблюдают, и это точно про меня. Но вот Глебу нужно работать – он отпросился у родителей только до обеда, и теперь, хочешь не хочешь, надо было возвращаться домой.
Мы собрали еду и покрывало, уселись в том же порядке и тронулись в путь. Я обнимала Глеба чуть смелее, чуть крепче, чем в прошлый раз. Если бы у меня осталось больше сил после купания, может быть, даже и еще усилила нажим. Я чувствовала такое тепло, исходящее от него, такую заботу и защиту, что хотелось греться в этом вечно. Он будто чувствовал мое состояние и это нежелание расставаться и ехал обратно медленнее, чем туда.
Высадив возле дома, Глеб взял меня за руку и торопливо проговорил:
– Манюсь, мне надо торопиться, но я еще зайду к тебе вечером, ладно?
– Конечно, Глеб, обязательно приходи, я буду ждать.
Он улыбнулся нежно и благодарно, чуть крепче сжал мою ладошку и уехал.
Пообедав, я стала отпрашиваться у мамы к Дине.
– Ну, тебе совсем дома не сидится! – воскликнула она с хитрой улыбкой. – Как вы с Глебом покатались?
– Замечательно! Он возил меня купаться и прыгать в речку с обрыва!
– Тебя?! Прыгать?! Ты же у меня такая трусиха…
– А Глеб сказал, что надо преодолевать свои страхи…
– Да, ему бы тоже не помешало, – пробормотала мама.
– Что?
– Да это я так… А к Дине ты зачем?
– Просто… Поболтать…
– Что ж, иди. Только Кирю прихвати с собой, а то мне надо варенье варить – чтоб он тут не крутился у горячей плиты…
– Ладно.
К счастью, идти до Дины было не далеко, иначе пришлось бы часть пути тащить мелкого на себе, а он уже довольно крупный, в папу…
Пока мы с братиком не спеша топали на Овражную, 7, я посмотрела сообщения от Дениса, которые он прислал, пока я была в отъезде. Похоже, он серьезно изучил мою страницу ВКонтакте:
«О, Манюсь, я тоже люблю Garbage и Cranberries. Олд скул;)»
Подписи под фотками:
«Тебе идет это платье. Ты в нем такая трогательная»
Хм, двусмысленно как-то…
А там, где я в зоопарке возле вольера с пингвинами, Денис поместил пирожок:
«бог создал труд и обезьяну
чтоб получился человек
а вот пингвина он не трогал
тот сразу вышел хорошо»
Против воли, я рассмеялась довольно громко, даже Киря удивленно посмотрел на меня.
Под нашей с Катей выпускной фоткой Денис почему-то написал:
«Марусь, тебе противопоказано дружить с девочками!»
Я возмутилась и не смогла не спросить:
«Это еще почему?»
Он ответил моментально, но личным сообщением:
«Потому что любая девчонка рядом с тобой – страшная подружка»
Вот льстец! Наглый подхалим! Чтобы немного его уесть, я поинтересовалась:
«Ты что, совсем бабушке по хозяйству не помогаешь? Сидишь в телефоне целыми днями?»
«Почему? Помогаю. Просто у меня перекур»
«Ты куришь?! [смайлик-отвращение]»
«Бросаю [смайлик с широкой улыбкой]»
«Если делать перекуры, то не бросишь. Курение очень плохо влияет на мышление»
«Все верно, моя строгая наставница. Просто в какой-то момент я стал мыслить так четко и быстро, что пришлось притуплять ум искусственными методами, а то людям было неловко рядом со мной с их средними мозгами [три смайлика с широкой улыбкой]»
Черт! И это тоже было мне смешно! Гордость, хвастовство, самодовольство – это ужасно глупые вещи, но Денис так очаровательно над ними иронизирует!
У дома Гульназ меня встретил Ренат. Отпустил очередную шуточку насчет нашей с ним помолвки, забрал у меня Кирю и проводил к Дине. Она, кажется, обрадовалась моему приходу – выглядело это, как легкий всплеск на тихой глади озера печали. И круги по воде.
– О чем ты хотела поговорить? – спросила девушка, налив нам обеим по кружке ароматного травяного чая.
– Скажи, ты же знаешь Дениса Уварова? Такой высокий худощавый парень, что живет на Набережной…
– Да, я с ним знакома. Уже несколько лет как. Познакомились, когда я приезжала к тетке в гости.
Я кивнула:
– Можешь мне про него рассказать? Я имею в виду не сплетни, а в целом, что за человек.
– А зачем это тебе?
– Я пытаюсь понять, можно ли с ним общаться.
– В каком ключе?
Я пожала плечами:
– В обычном. Дружеском.
– Это довольно необычный ключ для парня и девушки вашего возраста.
– Почему? Вот мы с Глебом дружим…
Дина улыбнулась:
– Некорректный пример. Может быть, ты с ним дружишь, а вот он от тебя без ума.
Я нахмурилась:
– А что про Дениса?
– Предполагаю, что он тебе тоже симпатизирует, и в связи с этим лучше поскорее определиться, чья «дружба» тебе дороже.
Я закатила глаза:
– Да я не про то спрашиваю.
– Да. Извини. Это был непрошеный дружеский совет… – она прокашлялась, и лицо ее вдруг стало печальным. – Денис… поломанный мальчик.
– В каком смысле?
– Ну, начать с того, что он не родной сын своих родителей. А это уже сложно.
– Он приемный? – ошарашенно пробормотала я.
– Да. Его усыновили, когда ему было три. У родителей не получалось завести собственного ребенка – и они взяли из детдома. И как часто бывает в таких ситуациях, через какое-то время его мама забеременела. И родила дочку. А Дениса отправила к бабушке, надолго. Ты понимаешь, такое событие не могло не отразиться на ребенке. Ему тогда было лет семь…
– И он ненавидит свою сестру?! – трагично прошептала я.
Дина невесело усмехнулась:
– Не думаю. Он уже взрослый. Конечно, в подростковом возрасте его регулярно накрывали кризисы, он бунтовал и требовал внимания окружающих самыми изощренными способами. Но потом перерос это. Закончил школу, поступил в институт, живет сам, снимает квартиру. Он очень независимый и самостоятельный. Всегда был таким.
– Мне показалось, что бабушка его любит…
– Так и есть. Клавдия Ивановна не делает разницы между ним и его сестрой Кристиной. Она очень мудрая и добрая женщина. Но вот Денис… Извини, но я дам тебе еще один непрошеный совет: Глеб подходит тебе как друг намного больше, чем Денис. Он сложный, непредсказуемый, обижен на весь мир. Запросто может сделать тебе больно. А у тебя слишком мало сил и знаний, чтобы помочь ему излечиться от этой обиды.
Дина говорила еще много умных и убедительных слов на тему того, почему мне не следует дружить с Денисом, но обратный механизм был уже запущен в моей душе: ни за что в жизни я бы не оттолкнула человека, которого постигли такие испытания и несправедливо оттолкнули его близкие.
– А тебе случалось допускать в свою жизнь неподходящих людей? – спросила я у подруги.
Лицо ее стало непроницаемо печальным:
– Да. Конечно. Как этого избежишь?
– И ты сожалеешь, что подарила им свое тепло?
Она замерла, широко распахнув свои красивые глаза, так, словно этот вопрос никогда раньше не приходил ей в голову.
– Да, наверное, сожалею, – промямлила она. – Хотя нет… Не знаю. Это слишком сложный вопрос.
Обманываешь, Дина. Что тут сложного? Все ясно. Не жалеешь.
Я забрала Кирю, которому, кажется, очень понравилось играть с Ренатом в рыцарей, и направилась домой. А по дороге опять открыла мессенджер ВКонтакте.
«У тебя случайно нет сейчас перекура?»
Он ответил очень быстро:
«Нет, Марусь. Я уже закончил и совершенно свободен»
Мы с Кирей свернули к Набережной.
– Вот это сюрприз! – аж присвистнул Денис, выходя на крыльцо и тщательно отряхивая руки. – ЗдорОво, парень! – протянул он руку Кире.
Тот застеснялся и спрятался за мою ногу.
– Ну чего ты, Кирюш? Это дядя Денис, надо дать ему ручку. Помнишь, как папа тебя учил?
– «Дядя»! – фыркнул молодой человек. – Скажешь тоже! Можно просто Дэн.
– Тин! – повторил за ним Киря и снова спрятался.
– Молодец, мужик! – похвалил его Денис со смехом.
– Мы тебя ни от чего важного не оторвали? – спросила я.
– Нет. Я же сказал, что совершенно свободен. Хочешь чаю с пирожками?
Я помотала головой:
– Спасибо, мне надо хоть на полчаса перестать есть…
– А, окей. Я тебя спасу. Пойдем.
Он привел нас с Кирей на внутренний двор, окруженный постройками, материалами, парниками и грядками. На сложенных вдоль дома досках лежало что-то яркое, разноцветное. Денис взял эту вещь – это оказался водный пистолет – и набрал в резервуар воды из бочки. Протянул оружие Кире, но отдал не сразу, а сначала предупредил:
– Смотри, малой, в людей стрелять нельзя. Понял? Ни в Машу, ни в меня.
Мой братик кивнул:
– Маня, Тин.
– Ага. Вот туда можно, – Денис показал на грядки. – Вот туда, – на сарай. – Да в общем, во все стороны, кроме нас. Ферштейн?
Киря опять закивал с очень важным и серьезным видом, в то время как глазки его жадно блестели, взирая на гидробластер.
Мы с Денисом сели тут же, рядом, на маленькую скамеечку, совсем близко друг к другу. Я нервно пригладила подол сарафана и спросила:
– Ты в городе с родителями живешь?
– Нет, – медленно ответил он, в упор разглядывая мое лицо. – Квартиру снимаю.
– Почему?
Он пожал плечами:
– Я уже большой, мне с ними тесно.
– Нельзя шумные вечеринки с друзьями устраивать?
– И это тоже. Вообще, никакой личной жизни.
– А сколько тебе? Ты говорил, что третий курс закончил…
– Да. Мне 21.
Он усмехнулся и закусил губу:
– Ты только не подумай, что мне это неприятно, но к чему этот допрос? Чистое любопытство или есть какая-то цель?
– Просто я подумала, что ты… что мы… короче, мы общаемся, и чтобы стать друзьями, надо как-то побольше знать друг о друге.
– Вот оно что! Так это бескорыстный дружеский интерес? Польщен, польщен… Что ты хочешь узнать?
– Как ты оплачиваешь квартиру? Работаешь?
– Разумеется, мадемуазель. А как еще, натурой, что ли, отдаю?
Я залилась краской, даже не желая толком вдумываться в это предположение.
– А кем ты работаешь?
– То тем, то тем…
– Ну например?
– Например, одно время в Макдональдс работал – там можно график выбирать в соответствии с учебой. Потом официантом, барменом, автомойщиком, разнорабочим, курьером… Сейчас понемножку начал профессиональный фриланс осваивать.
– Что это такое?
– Ну, задачи по программированию. Удаленная работа через интернет.
– О! Но ведь ты говорил, что не хочешь становиться программистом…
Денис усмехнулся:
– Пока я не стал всемирным техно-магнатом, меценатом и инвестором, надо где-то брать деньги…
– Там хорошо платят?
– Зависит от проекта.
Киря, который все это время с увлечением бегал по огороду и поливал капусту да морковку, вернулся к нам, сосредоточенно теребя свой пистик, и вдруг выстрелил мне в ногу.
– Аай! – пискнула я. Водичка была холодная.
– Так, мелкий, я что тебе сказал про стрельбу в людей? – строго проговорил Денис.
– Неть! Неть! – немного истерично ответил Киря, тряся гидробластером.
– Чего?
– Вода закончилась, – перевела я.
– Аа! Так бы сразу и сказал…
Он снова наполнил резервуар и вручил пистолет счастливому карапузу.
– Так на чем мы остановились? – Денис сел обратно ко мне и вдруг стянул с себя майку, демонстрируя очень рельефный торс с небольшими, но выпуклыми мышцами.
Грудь, кубики, бицепсы – все резко выделялось на его худощавой фигуре. А майкой молодой человек принялся вытирать мою намоченную ногу.
– Денис, прекрати! – чуть не подпрыгнула я от такого неожиданного рыцарского жеста. Однако тон мой, конечно, не был строгим – скорее увещевательным. – Зачем ты так? Она сама прекрасно высохнет…
– Да лан, мне не трудно…
Он расправил майку, надел ее обратно на себя и лучезарно улыбнулся.
– А, вспомнил! Ты хотела узнать, сколько я зарабатываю…
– Я такого не спрашивала!
– Напрямую – нет, – кивнул он. – Это называется мета-сообщение. То, что между строк…
– Не знаю, между каких строк и что ты там вычитал, но я такого не спрашивала, и мне совершенно не интересно.
Я сложила руки на груди и насупилась. На самом деле, мне, конечно, было любопытно, но я бы ни за что не призналась. Денис же не унывал:
– Окей! Тогда давай следующий вопрос.
– У тебя есть братья или сестры? – осторожно спросила я.
– Мда, Манюсь, в разведку бы тебя не взяли… Ты же знаешь ответ, у тебя на мордахе написано. Наводила справки?
– Ты можешь просто ответить?
– Да, у меня есть сестра, но ты это знаешь… – он вдруг окаменел, а его взгляд стал холодным: – Что еще ты знаешь?
Я вспыхнула. Конечно, он сразу все понял! Как наивно, с моим-то умением притворяться и держать свои эмоции при себе…
– Денис… – я положила руку ему на предплечье и постаралась звучать как можно ласковее, но мой голос дрожал.
– Дина! – выплюнул молодой человек с раздражением.
Моя рука скользнула выше, на его плечо:
– Если это такой секрет, я никому не скажу! Честно-честно, я не болтливая!
– Не вздумай меня жалеть! – уже немного расслабившись, потребовал Денис.
– Хорошо. Не буду.
Он недоверчиво хмыкнул, но промолчал.
– А ты знаешь… своих настоящих родителей?
– Нет. И думаю, уже поздно узнавать.
– В каком смысле?
– Почти уверен, что их давно нет в живых, иначе бы как-нибудь всплыли…
Я тронула его кисть, напряженно упиравшуюся в лавку, но он отдернул ее и облокотился локтями на колени.
– Это никакая не проблема, Маш, – сказал он хмуро, нервно. – Просто я не люблю об этом говорить.
– Конечно. Не будем. Извини.
– И не надо ходить вокруг меня на цыпочках! – вспылил молодой человек. – Бл**ь, ну какого лешего она это ляпнула?!
– Не сердись на Дину, она совсем не болтушка. Это я… сама пришла к ней и стала расспрашивать о тебе.
– Зачем?
– Все затем же. Чтобы узнать тебя получше.
– А почему не сразу ко мне?!
– Мне нужен был непредвзятый взгляд.
Денис нахмурился и скрестил руки на груди. Я подумала, что это, действительно, звучит не слишком лояльно. Будто я его под микроскопом препарирую, выискивая недостатки. Ну а что делать, если врать я не умею да и не хочу?
– И из ее слов ты сделала вывод, что со мной можно дружить? – спросил Денис. Он пристально разглядывал меня, прищурившись. От этого становилось еще более неловко.
Я пожала плечами и стала оправдываться:
– Я совсем не знаю тебя. И не так уж хорошо разбираюсь в людях… И Глеб…
– Глеб вливает тебе в уши, что я монстр, который прячет свое уродство под личиной обычного человека, – он произнес это скорее утвердительно, чем вопросительно. – Что ж, выходит, Дина не подтвердила его обвинения…
Я не стала ничего отвечать, а вместо этого сказала:
– Денис, я хочу тебя кое о чем попросить. Будь со мной честен.
Он едва заметно вздрогнул при этих словах:
– В каком смысле?
– Ну, если у тебя есть мысли, чувства, желания, связанные со мной, говори открыто. Я не хочу быть частью какой-то дурацкой игры, где ты и Глеб пытаетесь что-то друг у друга забрать, даже не поставив меня в известность.
Он помолчал немного, обдумывая мою просьбу, и наконец выдал:
– Я согласен, только если все будут вести себя открыто. И ты в том числе.
– Я дала тебе повод сомневаться в этом?
– Иногда мне кажется, что ты говоришь не то, что думаешь. Ну, потому что не может человек быть таким наивным в 18 лет.
Я улыбнулась:
– Поверь, и не такое бывает!
К нам вышла его бабушка и принялась уговаривать меня пообедать с ними, но я, разумеется, оказалась: уже шел второй час дня.
– Прости, Денечка, я никак не могу. Надо мелкого укладывать спать: у него же режим…
– Ладно, – он расслабленно, даже ласково улыбнулся мне. – Завтра увидимся? А то я скоро уезжаю в город…
– Совсем? – опешила я.
Он пожал плечами:
– Как пойдет. У меня там дела…
– Да… хорошо… конечно, давай увидимся.
Придя домой, я наспех покормила младшего брата (самой мне еще не хотелось кушать) и прилегла с ним в спальне. Достала телефон и открыла нашу с Денисом переписку. Меня внезапно обуяла жадная тоска.
«Когда ты уезжаешь?»
«По плану – послезавтра»
«Но ведь до конца лета еще больше месяца, ты можешь приехать снова…»
«Обычно я не мотаюсь туда-сюда, в городе хватает дел и развлечений»
«Ты так мало пробыл…»
«Маруся, ты меня провоцируешь»
«На что?»
«На какие-нибудь желания, связанные с тобой»
«???»
«Например, остаться до воскресенья и сходить с тобой на танцы. Я не большой любитель сельских дискотек, но раз уж ты так переживаешь из-за нашей скорой разлуки…»
Хм, да уж, я явно нарываюсь на что-то… Он не выдержал моего молчания и повторил свое предложение:
«Так что, пойдешь со мной на танцы?»
А потом добавил:
«Или ты с Глебом..?»
Я закусила губу и написала на свой страх и риск:
«Нет, я с Диной»
Осталось только уговорить подругу…
Глава 13. Коварные планы и ночные приключения
ГЛЕБ
Мне кажется, от этой нашей совместной поездки с Марусей на дальнюю речку я стал томиться по ней еще хуже. Вроде, несколько часов вместе провели, и сама Манюня высказывала предположение, что должно надоесть, а я стал только сильнее тосковать. Когда мы вместе, мне все время кажется, что вот сейчас, еще шаг – и она упадет в мои объятия, но этого, блин, не происходит. Ну никак! И мы постоянно топчемся у этой черты и не можем ее перешагнуть (я не могу, а она, может, и не хочет?). Но когда Машенька далеко от меня, то мы еще дальше отступаем от этой черты, и все мои нервы крутит, и это невыносимо!
Меня теперь как никогда накаляют мои обязанности, которые отвлекают от Маруси, заставляют находиться вдали от нее, и даже писать в такие моменты я ей не могу: надо работать, да и связи на дальних полях да огородах нет.
Закончив прополку картошки, мы с отцом поехали за сеном – для этого он, как всегда, позаимствовал трактор у своего двоюродного брата Антона. Мы давно копим на собственный, но деньги прибывают медленно, цены растут, а кредиты батя не признает.
В итоге вернулся я домой уже почти в десять. Солнце висело низко над горизонтом, дневная жара уступала место ночной прохладе. Наспех поужинав (буквально за пять минут закидал в себя гречку с курицей!), я с тягостным чувством побежал к Манюсе. Через полчаса ее матушка начнет нас разгонять по домам, а это так невозможно мало!
Моя огненно-рыжая красавица ждала меня на крыльце, перебирая какие-то рисунки.
– Глеб! – ее зеленые глазки сверкнули радостью, пролив бальзам на мое измученное сердце. – Как здорово, что ты пришел! Я как раз тебя жду… Смотри.
Я с интересом заглянул в те листы бумаги, что она держала в руках. Там были какие-то разноцветные каракули, намалеванные краской. Полоски, кривые кружочки, пятна…
– Что это? – спросил я недоуменно.
– Это мои картины. Абстракция. Тебе нравится?
Я помялся, потер пальцами лоб.
– В них есть какой-то смысл? Хотя бы названия?
– Это «Композиция № 1», а это «Композиция № 2».
– Честно говоря, я не очень понимаю подобное… хм… искусство. Такое может любой неразумный малыш наляпать.
Маша вздохнула и расстроенно сложила бровки домиком:
– Тебе не нравится?
– Марусь, я ведь сказал, что не понимаю… Как может нравиться то, что не понимаешь?
Она вдруг резко переменилась в лице и прыснула смехом:
– Молодец! Ты прошел экзамен на честность!
Я напрягся:
– Какой еще экзамен?
– Да это я так просто сказала. Я, на самом деле, пошутить хотела, но мне было интересно, скажешь ты, что это красиво, просто чтобы мне угодить, или ответишь честно.
– Это не ты рисовала? – наконец дошло до меня.
Она отрицательно покачала головой:
– Кирюха.
– Обманщица! – воскликнул я, но улыбку было трудно сдержать. – «Абстракция»! Я ж верю тебе, Манюся…
Отчаянно хотелось потрогать ее: обнять, пощекотать, потискать – но я стеснялся. Чем дальше я заходил в своей привязанности к ней, тем тяжелее становилось проявлять инициативу в нужном направлении. Прийти легко – так ведь друзья делают, а вот обнять – это уже действие из совсем другой роли… и меня даже слегка потряхивало при мысли о том, чтобы переходить эту грань вот так – внаглую, напролом. Но я знал, что это необходимо. И в то же время боялся. Помимо страха быть отвергнутым, еще кое-что останавливало меня. Денис Уваров. Если он поймет, что проиграл, то запросто может выстрелить мне в затылок, а как эту победу скрыть? Как защитить наши с Маней отношения от его убийственной правды? То, что он может рассказать обо мне, навсегда разрушит в ее голове мой образ как безупречно порядочного человека. Надежду вселяло то, что Уваров никогда не задерживается в Филимоново надолго – максимум на неделю. Это значит, что завтра-послезавтра ему пора отчаливать, вот тогда и можно рискнуть.
Я наметил себе план вскрыть карты на дискотеке. Ну, или после нее. Приглашу Машу на медленный танец, пообнимаю ее, наберусь решимости. В крайнем случае, выпью немного для храбрости – и в омут. Дожить бы еще до этого дня…
– Глеб, – проговорила Манюня своим нежным голоском (всю оставшуюся жизнь бы только и слушал, как она зовет меня по имени!), – пообещай мне, что всегда будешь вот так же честен со мной, как с этими рисунками.
Я похолодел. Нет-нет-нет, не проси меня, пожалуйста, об этом!
– Глеб? – Машины зеленые глазки встревоженно уставились на меня, потому что я слишком долго молчал.
– Я постараюсь, – ответил я хрипло. – Но… понимаешь… никто не говорит всю правду – это порой бывает ни к чему… Ну, там, невежливо и прочее…
– Мы ведь с тобой друзья… и можем отличить грубость от искренности.
– А если какая-то неприятная правда была в прошлом, но она больше не актуальна?
– Тогда это неважно, – пожала она хрупкими плечиками, и я немного выдохнул. – Важно то, что сейчас, и… ну, понимаешь, главное. Не то, как у меня получился пирог (хотя в этом я тоже рассчитываю на твою прямоту), а что ты думаешь и чувствуешь в отношении меня и связанных со мной людей.
Я залился краской против своей воли. Нет, Марусь, и тут тоже мимо. Не смогу. Не сейчас. Я не готов поделиться этим.
– Я понимаю. Да. Постараюсь.
Кажется, Маруся осталась не слишком довольна моими невнятными ответами, но хоть в этом-то я должен быть честен? Мы немного поговорили о нашей сегодняшней поездке на реку. Я выслушал Манюнины восторги с гордостью и пообещал, что скоро мы обязательно еще куда-нибудь съездим. Возможно, даже с палаткой.
– А лошадей ты любишь?
Машенька распахнула глазки:
– Лошадей! Я не знаю… но да, наверное, было бы интересно. Правда, я совсем не умею ими управлять… А ты?
– Тоже не ахти как. Но ездить ездил. Самый долгий мой конный поход был 10 километров.
– Ого! – Машины глаза светились восхищением, и это было самое прекрасное зрелище на свете, которое я не променял бы, наверное, ни на какое другое. Слишком счастливым я себя чувствую под таким ее взглядом.
Мы обсудили еще и парнокопытных друзей человека, а когда тема себя исчерпала, Маруся с видом фокусника заявила:
– Я иду на дискотеку!.. С Диной.
Я даже не знал, радоваться этому или расстраиваться. С одной стороны, она идет, и Дина вряд ли помешает мне проявить пресловутую откровенность. Но с другой – не является ли это манифестом свободы? На дискотеку ведь ходят со своим парнем, уж не хочет ли Манюня таким образом мне намекнуть, чтобы я закатал губу?
Но я вспоминал, как она положила голову мне на плечо в разговоре о совместной поездке на море (а ведь это дело намного более интимное, чем дискотека) – и надежда снова прорастала во мне. В этой загадочной женской душе сам черт ногу сломит! – отец часто так говорит, и теперь я начал его понимать. Раньше-то мне казалось, что все просто…
Манюня закатила глазки:
– Ты не представляешь, какого труда мне стоило уговорить ее пойти! Я битый час на это потратила, пришлось пообещать, что буду все время с ней. Так что, прости…
– И зачем ты ее уговаривала?
У тебя же есть я! И меня не нужно уговаривать…
– Ну как ты не понимаешь! Она такая грустная и живет затворницей. Ей нужно выйти из заточения, развеяться…
– А ты-то тут причем?
– А я испытываю к ней чувство благодарности за то, что она занимается со мной, и мне хочется быть для нее хорошим другом.
Маловразумительно, но ладно. Кто я такой, чтобы ее перевоспитывать… К тому же, не хотелось портить Манюсе настроение перед расставанием: общее солнце уже зашло, вот-вот скроется и мое личное. Однако моим мечтам не суждено было сбыться: я так ждал прощальных объятий, но тетя Валя выглянула из двери и поманила дочь рукой:
– Марья Андревна, а ну-к домой! – и почему-то не скрылась, как делала обычно, а стала ждать.
– О! – кажется, моя Машенька была расстроена, как и я. Неужели тем же самым?! – Ладно… Глеб… я пойду… завтра, наверное, увидимся, да? – она тронула мою руку, и оттуда по всему телу разбежались мурашки.
– Конечно, увидитесь! – нетерпеливо воскликнула тетя Валя. – Вы ж соседи! Пойдем!
И они ушли, а я остался стоять, как баран, глядя на свою руку. Ну не идиот? Мне ведь не тринадцать лет. Восемнадцать! А веду себя, как влюбленный мелкий пацан. И ничего не могу с собой поделать.
Собравшись с силами, я все-таки ушел к себе и уселся с ногами на кровать, опять не в силах уснуть. Федька уже сопел зубами к стенке. Счастливый! Никаких тебе сердечных терзаний… Хотя нет, пожалуй, я не променял бы это свое состояние на спокойствие. Моя Маруся светит мне, как путеводная звезда в ночи.
МАША
Укладывалась я спать грустная, сама не знаю, почему. Хотя нет, есть кое-какие подозрения, но это… удивительно. Мама так внезапно разорвала наш с Глебом тет-а-тет – я чуть не обиделась на нее. Мне было хорошо стоять там с ним, разговаривать… и еще… я все ждала, что он вот-вот меня обнимет на прощание, и я ухну в эти теплые, сильные, надежные руки и забуду обо всем на свете… Но увы, Киря внезапно пролупился и принялся реветь, а наша маман не может его укладывать: ей надо поскорее лечь спать, потому что они с дядей Сергеем завтра рано утром уезжают в город по делам. Пришлось подхватывать и успокаивать братца, чувствуя себя неудовлетворенной… ну надо же, и будто целый день на смарку. Странно!
Когда Киря наконец блаженно засопел, я сходила почистить зубы, переоделась в свою летнюю пижаму: майку и шорты – и залезла под тонкое одеяло. И стала думать, чего это я так дико реагирую на Глебины объятия. Разве это по-дружески? Да черт его знает. Я знаю только одно – мне хочется туда, мне там уютно и спокойно. Ну чего мелкий придумал просыпаться?! Я перевернулась на другой бок и с раздражением уставилась на мирно почивающего братца, как вдруг услышала со стороны окна оглушительно громкий щелчок. На самом деле, он, конечно, не был оглушительно громким – это только в ночной тишине так показалось и еще от неожиданности. Вместо того чтобы подскочить, я закрыла глаза и испуганно замерла, боясь пошевелиться. Ой, хоть бы показалось! Я в одно мгновение вспомнила все свои детские страхи: про монстров под кроватью, про темноту и тварей, которые там обитают, про оживающие ночью игрушки… Ни разу ничего из этого не подтвердилось, но перестать бояться долго не получалось. Я зажмурилась еще сильнее, мысленно умоляя неизвестное нечто исчезнуть из комнаты, но оно, судя по звуку, все-таки вторглось внутрь – мягко спрыгнуло на пол – да еще снова щелкнуло! Я с трудом подавила порыв заскулить от ужаса и дернула одеяло, укрыв себя с головой. Посторонние звуки прекратились, нечто замерло. Секунд десять я пыталась отдышаться и успокоить бешено стучащее сердце, но увы – дышать под одеялом было тяжело, а адреналин продолжал шпарить, разгоняя мой пламенный мотор. Так делу не поможешь. Надо откинуть одеяло и просто посмотреть. Может, там и нет ничего, а звуки мне приснились или я их с чем-то перепутала. Я решила сосчитать до трех и выглянуть, но на двух что-то мягкое осторожно коснулось моего плеча, и я непроизвольно взвизгнула от страха.
– Манюня, Манюнь… – прошептал до боли знакомый голос. – Не бойся, это я!
– Глеб… – не без труда выпутавшись из одеяла, ошарашенно прохрипела я. – Что ты здесь делаешь?!
Он смущенно потупился:
– Я… извини, я хотел… просто… я не собирался тебя пугать…
Я села на постели и улыбнулась ему:
– Тебе тоже показалось, что нас прервали на полуслове?
– Да, – облегченно выдохнул он. – Немножко… не договорили…
Я сделала приглашающий жест, и молодой человек присел на краешек моей кровати. Я же уселась по-турецки, лицом к нему:
– Ты бы хоть предупредил, а то у меня сердце чуть из груди не выскочило!
– Да я… сам не знал. Ты не сердишься, что я к тебе залез?
Я отрицательно покачала головой:
– Помнишь, в детстве ты тоже иногда ночью приходил? Правда, не залезал, а только стучал в окошко…
– С тех пор мои возможности расширились… да и окна тут удобнее.
– Ага, – я тихонько засмеялась, положив кисть ему на предплечье. – В бабулином старом доме окно вообще не открывалось целиком – только форточка – и я, со своей грацией бегемотика, вылезала оттуда, как… как ты говоришь? Кульком?
– А я тебя ловил, – кивнул он, забирая мою ладошку в плен, но не глядя мне в глаза.
– Да, комплекции мы были примерно одинаковой, но ловкость твоя… мне и не снилась. А что мы делали ночью на улице?
– Смотрели на звезды… – у Глеба почему-то вдруг началась одышка, широкая грудь его тяжело вздымалась и вздрагивала. Он сосредоточенно теребил мою руку, упорно сверля ее взглядом. – Ловили светлячков… воровали клубнику у соседа.
