Текст книги "Барышня-певица, или наследство польской бабушки (СИ)"

Автор книги: Мари Князева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

– Я постараюсь.

Азиз пошёл провожать меня к выходу, но уже в приёмной мы столкнулись с одним моим знакомым, который оказался родным братом Марьям. Не то чтобы мы были близки, но несколько раз встречались в мужских компаниях и с удовольствием общались на компьютерные темы. Алиф был рьяным любителем игр и также интересовался вопросами их разработки.

– О, Гаяр! Какими судьбами? – воскликнул он весьма дружелюбно.

– Я... ээ... был у твоей сестры... по делу.

– Аа, ну понятно! – ухмыльнулся Алиф, очевидно, намекая на то, что с женщинами бывают дела только одного рода.

Я мельком глянул на Азиза, но тот отлично держал покер фейс.

– Да нет, я... – но не успел придумать благовидный повод, как Алиф меня перебил:

– Слыхал про твоё дерзкое ограбление Хасана! – он широко улыбнулся и хлопнул меня по плечу: – Не знал, что ты такой отчаянный!..

– Я никого не грабил! – процедил я сквозь зубы.

– Ну, понятно... Слушай, у нас крутая тусовка намечается в эту субботу. Айда с нами! Поедем в «Скай Лаундж», там есть приставки, порубимся в гонки..!

– Маловероятно...

– Да лан, не кисни! Дай мне свой телефон. Вдруг надумаешь, а я в субботу утром тебя наберу...

Пришлось дать ему номер, чтобы он отвязался. На этом я наконец покинул сей странный дом.

Глава 13. Ангел-хранитель любви (Ева)

Мы с Хаджи сидели в малой гостиной женской половины. Он не любил покидать это крыло дома, потому что здесь было очень весело, и чтобы пообщаться с собственным сыном, мне приходилось тоже проводить тут время. Не то чтобы я этого не любила – в хорошие дни с Зойрой вполне можно было ужиться и даже услышать какие-нибудь интересные истории – за свои пятьдесят с лишним лет она накопила их целый ворох. Но сейчас настроение у старшей жены было на нуле. И всё из-за этой странной истории с Лайлой. Я один раз попыталась выяснить у неё, что именно произошло, но она пока не доверяет мне настолько, чтобы делиться тайнами.

Зойра заперла её на замок – совсем перестала выпускать из дома – и отобрала телефон. На девушке не было лица, она плакала беспрестанно, но нашу домоправительницу не так-то просто разжалобить. Она всегда руководствуется соображениями блага для всех домашних, но порой это соображение, на мой взгляд, расходится – нет, не со здравым смыслом (этого Зойре не занимать) – а с милосердием, добротой, состраданием к людям. Благочестие Зойры несколько суховато, как мне кажется, – ему отчаянно не хватает живительной влаги любви.

В гостиную вошёл слуга и объявил:

– Госпожа Зойра, к вам молодой человек. Гаяр Рабах.

– Я не приму, – быстро и резко ответила старшая жена и тут же отвернулась от слуги.

Он почтительно наклонил голову и ретировался.

– Этот тот красивый юноша, что приходил свататься к Лайле? – уточнила я.

– Да, тот самый. Только он не приходил свататься – его приводили сватать родители. А он, очевидно, считает себя слишком красивым для нашей девочки или ещё что-нибудь в этом духе...

– Может быть, он одумался...

– С какой стати? Уж точно не из любви к Лайле – они ведь не общались. Наверное, из-за денег, которых отец его лишил за своеволие. Так пусть поищет себе другую жертву...

Я хотела ей возразить, что всё-таки неплохо было бы выслушать его собственную версию, но тут слуга вернулся и возвестил:

– Госпожа Зойра, господин Рабах говорит, что не уйдёт, пока вы не выслушаете его.

– Нахальный мальчишка! – воскликнула старшая жена. – Он ещё ставит мне ультиматумы в моём доме! Позови охрану и пусть вытолкают его взашей!

– Нет! – пискнула я, чем вызвала опаляюще гневный взгляд Зойры. – Я... позволь, пожалуйста, мне выслушать его! Я перескажу тебе нашу беседу слово в слово, могу даже на диктофон записать...

– Вот ещё! С какой стати? Ты, вообще, тут причём? Это моя дочь!

– Зойра... Пожалуйста! – я состроила самое умоляющее лицо, какое только было уместно в разговоре со старшей женой, не знающей жалости.

Она фыркнула гневно и протяжно – получилось что-то вроде всхрапывания лошади – но потом встала и шагнула к слуге:

– Ладно!.. Я сама его выслушаю. Пять минут – не больше!

Старательно пряча радость на лице, я увязалась-таки за ней.

Господин Рабах выглядел печальным. Он был одет прилично, но скромно: в тёмные штаны и рубашку с коротким рукавом. Его красивое лицо было задумчиво, но в глубине тёмных глаз пряталась отчаянная решимость. При виде нас с Зойрой он немного оживился:

– Здравствуйте, госпожи Насгулл! Спасибо, что согласились выслушать!

– У меня два условия! – резко оборвала его Зойра, даже не поздоровавшись. – У вас есть пять минут и ни минутой больше. И после этого разговора вы покинете этот дом навсегда и больше не станете докучать нам визитами.

– Если только вы не перемените своё решение за эти пять минут...

– Не торгуйтесь со мной, молодой человек! Это здесь неуместно!

– Хорошо. Простите.

– Я слушаю вас.

– Я люблю вашу дочь и хочу жениться на ней.

– Расскажите это кому-нибудь другому – я не терплю лжи!

– Это чистая правда!

Я – видела, что он говорит правду. Это читалось в его глазах, в выражении лица, в позе. Он был открыт, как книга, и наполнен искренней болью. Как могла Зойра этого не видеть?

– Юноша, вы что мне пытаетесь сказать? Что виделись с моей дочерью тайно от меня? С вашего так называемого сватовства прошло три недели, в течение которых вы не посещали наш дом, а две недели назад открыто отказались прийти и даже поссорились с отцом, чтобы отстоять своё право НЕ жениться на моей дочери! А теперь приходите и рассказываете, что любите её? Это возмутительный обман! Однако, чтобы пресечь ваши старания, я скажу: даже если бы это было правдой и вы искренне любили бы её,я бы всё равно ВАМ её не отдала. Молодой человек, который посещает ПОДОБНЫЕ заведения – думаю, вы понимаете, о чём я – не достоин моей дочери. Это я уже не говорю о полиции и прочем...

Я, к сожалению, не понимала, о чём она, но впитывала, как губка, чтобы потом выяснить подробности. Гаяр страдал – это было очевидно. И уж точно его страдания не были вызваны алчностью или чем-то подобным. У него было такое открытое благородное лицо, такой честный прямой взгляд – он просто не мог лгать!

– Я клянусь, что все мои ошибки – в прошлом! – сказал он решительно.  – Клянусь, что попал в полицию по недоразумению и навету. Я хочу искупить все свои неблаговидные поступки. Я готов на всё, чтобы вы изменили своё мнение обо мне. Пожалуйста, испытайте меня – я сделаю всё, что вы скажете...

– Я скажу! – нетерпеливо перебила его Зойра. – Убирайтесь вон из моего дома и чтоб больше ноги вашей здесь не было! Я не даю второго шанса, господин Рабах!

Моё сердце облилось кровью при виде той боли, что полыхнула в глазах молодого человека. Неужели можно быть такой жестокой?..

Гаяр поднялся, не глядя на Зойру.

– Я очень сожалею, – пробормотал он сквозь зубы, – что внушил вам столь дурное впечатление о себе, и всё же надеюсь, что однажды оно изменится. Я не отступлюсь. Даже если это займёт всю мою жизнь, я не представляю её ни с кем, кроме... Лайлы. Прощайте, – выдохнул он и стремительно покинул комнату.

Зойра скрипнула зубами ему вслед.

– Каков нахал! Думает, моя дочь – это перчатка или носовой платок! Захотел – бросил с пренебрежением, захотел – поднял.

Из меня рвалась наружу целая истерика на тему того, как можно быть такой слепой и глухой к чужим страданиям, но я знала, что старшая жена сейчас не в том состоянии, чтобы вести с ней подобные беседы. Сначала нужно поговорить с Лайлой и Терджаном.

Я не стала рисковать, зная, как тщательно теперь следят за нашей горе-невестой, и отправилась к ней ночью, когда мой любимый муж уже уснул.

Как я и ожидала, Лайла бодрствовала. Она сидела на постели, оперевшись спиной на изголовье и обняв колени тонкими руками. Лицо её было неподвижно и сухо, но на нём явственно читалась вселенская скорбь. Увидев меня, Лайла удивлённо приподняла брови, но ничего не сказала: видимо, у бедняжки совсем закончились силы, ведь она уже пару дней почти совсем ничего не ела.

– Здравствуй, Лайла, – тихо сказала я, приблизившись и присев на краешек застеленной кровати. – Как ты себя чувствуешь?

Она не ответила – только дёрнула плечами.

– Гаяр приходил сегодня к твоей матушке, – ещё понизила я голос, до шёпота.

Большие печальные глаза распахнулись ещё шире, а бледные щёки наконец тронул румянец.

– Зачем? – спросила она шёпотом.

– Свататься к тебе.

Щёчки заалели ещё гуще, в глазах вспыхнула надежда, а губы разомкнулись в немом вопросе.

– Нет, – покачала я головой, чувствуя себя виноватой как гонец, принёсший дурную весть. – Она ему отказала.

Огонёк потух, плечики упали, румянец обратно сменился бледностью.

– Не отчаивайся, – подбодрила я её. – Он сказал, что не отступится и... Сделает всё, что в его силах, чтобы изменить эту ситуацию.

Лайла вздохнула:

– Если бы только что-то могло изменить мамино мнение... вся моя жизнь была бы иной...

– И ты сама – тоже, – улыбнулась я. – Может быть, если бы ты была другой, он не полюбил бы тебя так сильно.

Лайла снова вспыхнула и опустила глаза:

– Откуда... Из чего вы сделали такой вывод?

– Я видела, как он говорит о тебе и своих чувствах. Так говорят только по-настоящему влюблённые мужчины.

Она молчала, закусив губу и продолжая алеть, как роза.

– Скажи, – попросила я, – ты убеждена, что он... достойный молодой человек?

Лайла взглянула мне прямо в глаза и уверенно кивнула:

– Более, чем. Он самый лучший из всех мужчин, которых я знаю! Кроме папы, конечно... Но если и уступает папе, то только по молодости лет.

– А что это за история с клубом и полицией?

Щёчки вспыхнули ещё чуть ярче.

– Я не могу вам рассказать всего. Но Гаяр ни в чём не виноват! Всё это недоразумения, стечение обстоятельств и чужая злая воля...

– Тебе это доподлинно известно или только с его слов?

– Доподлинно, – краснеет до корней волос, но больше ничего не говорит. А я не хочу лезть в душу, но помочь – хочу.

– Я поговорю завтра с твоим отцом, постараюсь убедить его не рубить с плеча, повлиять на твою маму...

Лайла благодарно кивнула и взяла меня за руку:

– Спасибо вам... То, что вы делаете – это... неоценимо.

Я улыбнулась:

– Пока рано меня благодарить.

– Нет-нет! Даже если это не сработает, всё равно я перед вами в долгу!

* * *

Я долго ворочалась в постели, не в состоянии уснуть, а чуть свет подскочила и стала ждать, когда проснётся Терджан.

– В чём дело, Ева? – нахмурился он, словно проснувшись от моего прожигающего взгляда. – Почему ты не спишь?

– Нам надо поговорить.

– О чём? – Терджан потёр лицо своими большими руками, потом потянулся и привлёк меня к себе.

– О Лайле, – не слишком размякая, ответила я. – И о её женихе.

– Разве у неё появился новый жених?

– Нет. О старом.

– Вроде бы, мы всё обсудили, и это пройденный этап...

– Теперь начался новый. Они любят друг друга и хотят пожениться.

Терджан нахмурился:

– Ты серьёзно?

– Абсолютно.

– Как это могло с ними случиться?

– Не всё ли равно? Почему не дать Гаяру ещё один шанс?

Муж покачал головой:

– Зойра не даёт вторых шансов.

– А ты? Лайла и твоя дочь.

– Да. Но что касается дочерей... по традиции, за матерью всегда последнее слово. Я мог решить судьбу Дахи и дать ему своё благословение, независимо от мнения Зойры. С Лайлой другая история...

– Но ты ведь можешь с ней поговорить..!

– Могу.

– Поговори, пожалуйста.

– Вряд ли из этого что-то выйдет.

– Терджан!

– Люблю, когда ты меня так называешь.

– А я люблю, когда двое хороших людей, любящих друг друга, получают возможность стать счастливыми на всю жизнь!

– Почему ты так уверена, что этот Гаяр хороший?

– Лайла не могла полюбить плохого.

– Как она, вообще, могла его полюбить?

– Какая разница?

– Ты чего-то недоговариваешь.

– Только то, чего сама не знаю.

Муж подтянул меня ещё поближе к себе и стал целовать щёки.

– Терджан!

– Что, любовь моя?

– Это важно. Пожалуйста.

Я погладила его по животу и поцеловала в обнажённое плечо.

– Как будто я когда-то в чём-то мог тебе отказать! – проворчал он и, подмяв под себя, поцеловал меня в губы.

* * *

Но все мои надежды оказались тщетны: Зойра чуть ли не с позором прогнала мужа из своих покоев, как она одна умеет. Терджан со смешанными чувствами: это его и смешило, и злило, и приводило в недоумение – сказал мне перед уходом на работу:

– Зойра сказала, что её дочь выйдет за такого дурно воспитанного молодого человека с девиантными наклонностями только через её труп. И разговаривать со мной на эту тему больше не желает.

Я обречённо вздохнула и ночью пришла к Лайле снова.

– Нам нужен план Б. Как с ним связаться? Ты знаешь его номер телефона?

Она покачала головой, уже готовая расплакаться:

– Гаяр записан в моём телефоне, но он у мамы...

Пытаться выкрасть вещь у Зойры – это крайняя мера. Задача для истинного ниндзя, и если нас поймают, то меня тоже изолируют от Лайлы.

– Кто-нибудь ещё знает?

Она покачала головой, но через несколько секунд вдруг оживилась:

– Марьям может знать! Иначе как он появился в её доме тогда... – Лайла осеклась, но эта история была мне знакома: среди слуг ходили сплетни, и Сария уже всё мне рассказала. Лайлу отпустили в гости к Марьям под предлогом какого-то важного события, но с условием, что охранник будет присутствовать, и там объявился Гаяр, а наша девочка упала в обморок. Телохранитель спешно увёз её домой, а Зойра, узнав об этой «случайной» встрече, словно сорвалась с цепи: заперла старшую дочь дома, забрала у неё средства связи и никого, кроме домашних, к ней не подпускает.

– Хорошо. Тогда я поеду к Марьям.

Подругу Лайлы я тоже допросила насчёт её мнения о Гаяре, и та подтвердила всё слово в слово: достойнейший и искренне любящий молодой человек, недоразумения, стечение обстоятельств.

– Я бы сказала, он несколько инфантилен, – прибавила к тому Марьям. – Не в дурном смысле этого слова – просто похож на ребёнка. Открытый, непосредственный, бесхитростный. И эмоциональный, – она улыбнулась. – Он влюблён, как мальчишка, и готов весь мир положить к ногам Лайлы.

– А вы... тоже не можете рассказать мне, когда они успели так полюбить друг друга?

Марьям отрицательно покачала головой:

– Простите, это не моя тайна.

– Понятно. Ну ладно, так у вас есть его номер телефона?

– Нет, – она хитро улыбнулась, в то время, как моё сердце чуть не остановилось от ужаса, – но есть у моего телохранителя. Сейчас я его позову...

Глава 14. План Б (Гаяр и Лайла)

ГАЯР

Я не позволял себе предаваться унынию: у меня есть цель – моя Лайла, и средство – работа. Я буду работать, копить деньги и... регулярно посещать дом Насгуллов. Вода камень точит. Я попрошу аудиенции у Халиба, я подарю дорогой подарок его старшей жене – в знак моих твёрдых серьёзных намерений – и однажды они сдадутся. Я возьму эту крепость постоянством и упорством.

Уныние, правда, всё равно надвигалось на меня неумолимой волной. Просто потому, что мне не позволяли теперь не только видеться с ней, но даже разговаривать по телефону. Абонент был недоступен, сколько бы я его ни набирал. Ясно – у неё отобрали аппарат.

А на следующий день после неудачного сватовства меня просто не пустили на порог.

– Хотя бы сообщите своей госпоже, что я здесь! – попросил я, но сделал это охранник или нет – неизвестно, потому что он даже не соизволил мне ничего ответить.

Это было в пятницу утром, а ближе к обеду я получил звонок от незнакомого абонента.

– Здравствуйте, Гаяр, – сказал мне приятный женский голос с едва уловимым акцентом. – Меня зовут Ева Насгулл, я младшая мачеха Лайлы.

Сердце скакнуло, ударившись о грудную клетку. Ответил взволнованно:

– Я слушаю вас!

– Скажите, пожалуйста, верно ли то, что вы по-настоящему любите нашу девочку?

– Вы даже не представляете, как сильно!

Она улыбнулась – это чувствовалось в её голосе:

– Представляю. Я... хотела бы помочь вам. Вам с Лайлой, я имею в виду...

– Вы говорили с ней обо мне? – не слишком вежливо перебил я её, но был так взволнован, что не смог сдержаться.

– Да, говорила.

– И... что?

– Думаю, ваше чувство взаимно.

Эти слова нектаром разлились по моему сердцу. Нет, я знал, что моя Лайла ко мне неравнодушна, но слышать это от человека, близкого к ней – всё равно особенная радость. Если мы оба любим друг друга, то сможем всё преодолеть!

– Но её родители против нас... – напомнил я себе и Еве.

– Возможно, только мать. Правда, за ней последнее слово, но мы не теряем надежды. Знаете, Зойра упряма и... несколько деспотична, но она не злая. Просто порой ей бывает нужно убедиться в чём-то, и на это требуется время.

– Я готов ждать, – вздохнул я обречённо.

Ева это заметила:

– Я понимаю, вам хотелось бы увидеться...

– Хотелось бы – это очень бледное выражение, – признался я.

– Я... постараюсь что-нибудь придумать.

В субботу утром мне позвонил Алиф и сообщил приглушённым голосом:

– Ну что, Гаяр, ты надумал идти на вечеринку?

– Нет, – выдохнул я. – Мне сейчас не до вечеринок.

– Похоже, что мне тоже, – недовольно буркнул Алиф. – У нас тут какой-то непонятный штурм в доме...

– Штурм?..

– Ну да. Отец мобилизовал всю охрану, как будто ловит кого-то... только не знаю, кого. У каждой двери поставил по мордовороту с автоматом...

Неприятная догадка молнией пронзила мой затянутый тучами ум. Ну конечно, жених-охранник вряд ли удовлетворит такого богатого тестя...

– Погоди... Я... сейчас перезвоню!

Бросил трубку и сразу набрал Азиза:

– Друг! Брат, ты где?

– Я в городе, по делам, – неохотно буркнул тот.

– Не возвращайся в дом! Там что-то происходит нехорошее...

– С ума сошёл? Бросить там Марьям?!

– Я сам её заберу! Меня никто не знает! Едь ко мне, я сейчас отправлю адрес...

– Ещё не хватало впутывать тебя в эту историю, как будто тебе своих проблем мало... К тому же, нам надо в аэропорт... – растерянно отозвался Азиз.

– Значит, туда и отправляйся. Я привезу её, как только смогу.

Я договорился с Алифом, что он проводит меня к своей сестре, и помчался на такси туда. Но уже на подходе к комнате услышал доносившийся оттуда неприятный резкий немолодой голос.

– Отец? – спросил Алифа. Тот кивнул. – Спасибо. Теперь, если можно, оставь нас одних! А ещё лучше, едь сразу в «Скай Лаундж». Я потом тебе всё объясню.

Алиф растерянно похлопал глазами, но в самом деле ушёл. К счастью, в этом коридоре охранники не маячили. Я бегло огляделся вокруг и увидел довольно массивную керамическую вазу – возможно, древнюю, но сейчас не до антикварных ценностей...

* * *

Выскочив из комнаты вслед за мной, Марьям указала рукой направление:

– Там есть запасной чёрный ход!

Прячась за каждым углом и выжидая, пока пройдёт патруль, мы короткими перебежками добрались до нужной комнаты – она оказалась пуста.

– Все давно забыли про этот выход! – гордо улыбнулась девушка и, откинув древнее покрывало, подёргала ручку старинной двери. Та не поддавалась. Я отодвинул Марьям и взялся сам – пришлось приложить все свои силы. Не сразу, но дверь со скрипом приоткрылась. Задний двор. Какие-то инструменты, мётлы, мусорные корзины. Тихо и пусто. Мы проскользнули по узкой дорожке до простой чёрной калитки и уже через мгновение были на улице.

* * *

Выйдя из здания аэропорта, я вздохнул с облегчением и одновременно – безнадёжным отчаянием. Ко всем своим «подвигам», я ещё и похитил Марьям, и нанёс увечья её отцу – тому есть свидетель, Алиф. Оставался вопрос – идти сдаваться властям или переходить на нелегальное положение? В краткосрочной перспективе второй вариант был более предпочтительным с точки зрения возможности увидеться с Лайлой, но в долгосрочной был так себе стратегией. Я совершенно не умею «залегать на дно», а уклонение от ответственности, как известно, усугубляет вину.

Однако, увидеться с возлюбленной хотелось до зубовного скрежета, а прийти с повинной я всегда успею, так же как бросить концы в воду (в моём представлении это значило сменить место жительства, сим-карту и телефонный аппарат). Поэтому я решил попытаться избежать ответственности за содеянное. Набрал Алифа.

– Брат, как хорошо, что ты позвонил! Что там случилось? Моя сестра исчезла, а отец лежит в больнице! У него травма головы, и он ничего не помнит!

– Он в сознании?

– Да! Так что там произошло?

– Я... помог твоей сестре сбежать.

– Куда?!

– Я не знаю. Просто доставил её в аэропорт, и она улетела.

– Серьёзно?! Одна?

– Нет, не одна.

Молчание.

– Я понял, – прокряхтел Алиф. – Что же ты наделал, Гаяр?! Это ты долбанул папашу по голове? Спору нет, засранец он редкий, но теперь нам всем конец...

– Ты-то тут причём?

– Я соучастник... Я провёл тебя в дом, все охранники нас видели...

– Тогда постарайся скрыть, что тогда произошло. Если не получится, вали всё на меня, только предупреди, чтобы я знал, к чему готовиться.

Он согласился, но без энтузиазма, а я поймал себя на том, что уже начинаю привыкать к этой безумной жизни на грани преступного мира. Если бы кто-то сказал мне ещё год назад, что я стану творить бесчинства без сожаления и чувства вины, я бы ни за что не поверил этому человеку. Но вот он я, Гаяр Рабах, бывший наследник продуктовой империи, ныне бездомный проходимец, который грабит непотребные клубы и похищает чужих дочек. Видимо, любовь порой меняет людей не только к лучшему...

* * *

На следующий день с утра мне пришло сообщение от Евы:

«Сегодня в 13ч, ул. Хамдан, 6»

Это в одном квартале от дома Насгуллов! Неужели Лайла сможет прийти на встречу?! В это не верилось, потому что сердце уже устало ждать... Но подготовиться было необходимо. Я так хотел обнять свою любимую, что всё тело жгло и трясло мелкой дрожью. Но мы не можем обниматься на улице, тем более в таком приличном квартале – это просто неприлично. Поэтому я придумал взять у Фарида машину и затянуть Лайлу туда. Конечно, может быть, она не согласится, но у нас должна быть такая возможность.

Давно я не приводил себя в порядок столь тщательно, как перед тем коротким свиданием! Вымылся под душем весь, с головы до ног. Сбрил многодневную щетину, до блеска вычистил зубы, надушился парфюмом. Правда, пока ехал на такси до друга, успел вспотеть, зато в его автомобиле был отличный кондиционер, что весьма кстати: Лайле легче будет смириться с моими крепкими объятиями, когда вокруг прохладно.

Я был на месте за полчаса до назначенного времени. А моя птичка прилетела туда за пять минут. Она была одета в серый костюм служанки и прикрывала лицо платком, но я сразу безошибочно узнал её по глазам и походке. Сердце чуть не выскочило из груди, но я опередил его, выскочив из машины. Побежал навстречу любимой девушке – она тоже ускорила шаг, но когда между нами осталось каких-нибудь полметра, мы оба замерли, тяжело дыша и глядя друг на друга неотрывно. И не могли насмотреться. И надышаться. Сердце скручивалось в груди в узел и бешено пульсировало. Лайла отпустила платок, я увидел её прямой носик и нежные розовые губы. Вспомнил о своём нестерпимом желании их поцеловать, взял возлюбленную за руку и повёл в машину. Она пошла, ни слова не возразив. Послушно нырнула в открытую заднюю дверь. Следом запрыгнул я – и дальше толком не помню, что было...

ЛАЙЛА

Я была крайне удивлена тем планом, который мне предложила Ева. Нет, не самим сценарием (по части безумных поступков, как оказалось, я сама могу давать мастер-классы), а тем, что именно она является его автором и готова разделить со мной ответственность за это безобразие. Ведь мы с ней никто друг другу, а если матушка узнает, что учинила её самая нелюбимая "родственница", гневаться будет страшно. Лучше и не представлять, какие наказания ждут нас с Евой...

Но в тот момент мы не видели иного выхода. Понимали, что нужно ждать, изображая смирение и покорность, но – сколько? Когда всё это закончится и чем? А сердце рвалось из моей груди и истекало кровью, и самое главное – я знала, что точно так же мучается мой возлюбленный. А может быть, и больше.

Ева предложила следующее: изобразить возобновлённые уроки английского, в то время как я, переодетая служанкой, буду потихоньку выходить из дома с корзинкой для продуктов в руках. Она даже подключила к этому представлению свою служанку Сарию, которая принесла нам соответвующее одеяние, а сама переоделась в моё платье и платок, так чтобы вошедшему проверяющему, увидевшему её со спины, показалось, будто это я.

Поистине безумный и гениальный план! Ева дала мне полчаса и строго наказала не ходить дольше, чтобы нас, не дай бог, не раскрыли бдительные шпионы моей матушки.

Сказать, что я волновалась, пробегая коридорами родного дома к чёрному ходу, – это ничего не сказать. Но все эти чувства – ничто по сравнению с ощущениями, которые я испытала, увидев бегущего мне навстречу Гаяра. Я не знала, что говорить и как себя вести. Я вообще мало что соображала от переполнявших меня эмоций. Сердце рвалось и билось, как сумасшедшее – до боли в груди, до потемнения в глазах...

Гаяр безмолвно попросил меня сесть в машину – и я залезла туда, не раздумывая. Да нечем мне было раздумывать! Все мысли в голове вскипели и испарились, как вода в чайнике, забытом на огне.

Мой любимый последовал за мной и не дал мне произвести ни звука – молниеносно притянул к себе, усадил на колени и припал к моим губам. Тяжёлая мутная пелена окончательно поглотила моё сознание. Я не просто не помнила, где мы находимся – я даже путала верх и низ, право и лево, растворяясь в собственных ощущениях. Мой Гаяр... его вкус, его запах, его кружащие голову, жадные, нетерпеливые и всё-таки очень нежные прикосновения... Первые несколько минут он так крепко прижимал меня к себе, что было даже немножко больно. Словно боялся, что я оттолкну, освобожусь, сбегу... Лишал меня возможности прикасаться и обнимать в ответ, притискивая мои руки к телу. Но я не сопротивлялась. Не отворачивалась, не пыталась отстраниться. Тянулась навстречу и раскрывала губы, как самая настоящая бесстыдница. Хотела, жаждала его поцелуев. Постепенно Гаяр расслабился, выпустил мои руки, позволил мне обнять себя. Мы очень долго не разрывали этого сладостного слияния, пытаясь взять всё, чего так долго желали и были лишены.

Удивительным открытием в тех поцелуях стал для меня... его язык! Если бы кто-нибудь месяц-другой назад сказал мне, что у взрослых при поцелуе принято засовывать друг другу в рот язык, я бы, возможно, поклялась никогда в жизни не целоваться. Это ведь отвратительно! И... зачем?! Фу...

Но тут это произошло будто бы само собой. Гаяр сначала осторожно и нежно лизнул мою верхнюю губу, потом мягко прошёлся по зубам, будто стучась внутрь, а я инстинктивно разомкнула их и впустила его. И провалилась (или взлетела?) на новый уровень наслаждения. Горячий комок в животе превратился в маленькую чёрную дыру – с бесконечным весом и странным тянущим ощущением, которое само по себе было удовольствием, но оно же и требовало чего-то ещё. И словно обещало, что это что-то станет полным и окончательным счастьем, если только я смогу его вместить.

Наши языки соприкасались и будто замыкали электрическую цепь, передающую ток блаженства от меня к нему, от него – ко мне. Я вся дрожала от волнения и этого напора, с которым Гаяр обрушил на меня свои горячие ласки. Я хотела бы остановить время. Я не хотела, чтобы это безумие заканчивалось.

Очень долго мы почти не дышали, вдыхая лишь судорожными урывками, когда становилось совсем невмоготу, а потом снова бросаясь с головой в пучину этого слепого счастья.

Но когда-то ведь нужно было остановиться? Гаяр отпустил мои губы и прижался ко мне щекой к щеке, тяжело дыша.

– Ты не сердишься на меня? – выдохнула я наконец то, что давно меня терзало, хоть это и звучало теперь нелепо.

– А что, похоже, что сержусь? – шёпотом спросил он, не отстраняясь, и обдавая моё лицо обжигающим дыханием, и вызывая к жизни толпы мурашек по всему телу.

Его большие сильные руки стиснули меня ещё чуть крепче, погладили мою спину, плечи, талию. Лицо Гаяра уткнулось в мои волосы, он жадно вдохнул их запах. А я не могла пошевелиться. Всё это я представляла себе, тоскуя по нему долгими одинокими днями, сидя взаперти в собственной комнате, но не могла и представить, как сильны на самом деле будут эти ощущения – до полного паралича и остановки сердца.

– Нет, – шепнула я хрипло. – Но мне всё равно стыдно. Прости, что так глупо вышло...

– Лайла. – Он чуть отстранился и заглянул мне в глаза. В его взгляде полыхал даже не костёр – целый пожар. – Это всё неважно. Наплевать! Что толку переживать о прошлом,которое нельзя изменить? Меня волнует только одно – как ты относишься ко мне сейчас.

Мои щёки горели не хуже его глаз. «Я люблю тебя» – эта фраза звенела в каждой клеточке моего тела, но горло внезапно сковал тот самый паралич, и всё, что я смогла сделать – обвить шею любимого руками и прижаться к нему грудью и губами.

– Лайла, – позвал он тихо.

– М? – вышло хрипло, я даже сама себя не услышала.

– Ты выйдешь за меня?

– Если бы только это зависело от меня, Гаяр...

– Тогда – да?

– Да.

– Да?

– Да... Да. Да!.. – больше он мне повторить не дал. Смял мои губы своими, и в машине снова надолго воцарилась блаженная тишина, нарушаемая только вздохами да шуршанием одежды.

Едва выбравшись из этого сладостного плена, я затараторила:

– Только как же мы поженимся, если матушка...

– Не переживай об этом, любимая! Мы что-нибудь придумаем. Самое главное – что у нас есть общая цель. С остальным мы справимся.

Мой взгляд случайно упал на часы на его руке, и я ахнула. Торопливо дёрнула рукой и посмотрела на свои. Сорок минут! Я совсем забылась и провела здесь целых сорок минут! Ева убьёт меня. И хорошо, если только она...

– Мне надо бежать! – сокрушенно воскликнула я.

– Уже?! – расстроился Гаяр. – Так скоро!

– Я и так задержалась на десять лишних минут...

– Мне мало! – сжав меня в объятиях, выдохнул в мою шею любимый. – Этого так бесконечно мало...

– Я знаю. Мне тоже.

Мы даже не успели поговорить толком..!

– Но, может быть, завтра мы опять сможем увидеться? – с горячей мольбой в голосе предположил Гаяр.

– Может быть. Я не знаю. Ева тебе сообщит!

Я потянулась к ручке двери, но он не дал её открыть. Снова притянул к себе, стиснул, поцеловал.

– Гаяр, мне нужно идти! – простонала я ему в губы. – Иначе...

Выдохнул. Кивнул. Отпустил. Я выбралась из машины и бегом помчалась к дому.

Увидев меня – запыхавшуюся, раскрасневшуюся, растрёпанную (хотя я и пыталась на ходу привести себя в порядок, а по дому передвигаться на приличной невысокой скорости), Ева покачала головой, но ничего не сказала. Потом они с Сарией помогли мне быстро переодеться, и я присела перевести дух. Мой взгляд рассеянно скользил по лежащему на столике учебнику английского. Я всеми мыслями была там, на заднем сидении незнакомого автомобиля. Рядом с моим Гаяром. В его руках, губах и запахе. Подумав об этом, я встрепенулась: