Текст книги "Барышня-певица, или наследство польской бабушки (СИ)"

Автор книги: Мари Князева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Мунир снова холодно усмехнулся:

– По большому счёту, это не имеет значения. Вы покоритесь воле родителей, деваться вам некуда!

Его слова отдавались в моём сердце горечью и болью.

– А вы? Зачем ВАМ это? Разве вам не хотелось бы жениться по взаимной любви?!

– Всё это глупости и иллюзии, которые рано или поздно проходят.

– А что же остаётся? Есть ведь что-то настоящее в жизни?

– Конечно. Долг. Семья. Дети. Бог. Имущество и комфорт.

– Рада, что вы поставили материальные блага на последнее место.

– Возможно, со временем вы перемените своё мнение...

– Маловероятно.

– Всё остальное намного чаще приносит разочарование.

– Вы так говорите, будто прожили уже целую жизнь!

– Наблюдение за другими людьми даёт широкие возможности, которыми почему-то редко кто пользуется.

Я понимала, что Мунир говорит умные вещи. Возможно, даже мудрые. Но меня от них мутило и отворачивало. Нет, с таким человеком я не хотела бы строить семью. Он слишком циничен.

Мы с Муниром так ни о чём и не договорились. Он настаивал на том, что нам необходимо познакомиться поближе, а потом попросил у моей мамы разрешения пригласить меня на свидание в будущую среду, и она, к моему изумлению, согласилась.

Проводив гостей, я ухватила за локоть Еву и умоляющим тоном попросила её написать Гаяру всего одно слово: «Да», надеясь, что он поймёт. Моя младшая мачеха нахмурилась и посмотрела на меня с подозрением, но согласилась, так как у нас не было возможности обсудить это подробнее.

Глава 17. Побег. Вольная жизнь (Гаяр и Лайла)

ГАЯР

Это было первое утро, наполненное не томительным ожиданием встречи, а бурной деятельностью, в которой некогда даже отвлечься, чтобы начать испытывать волнение. Я собирал немногочисленные вещи, искал в интернете новое жильё, созванивался и встречался с хозяином квартиры, покупал новый телефон и заезжал к Фариду за новой сим-картой, приобретённой на имя его слуги.

– Ты уверен? – нахмуренно, обеспокоенно заглядывает он мне в глаза, провожая меня на пороге своего дома. – Что эта девушка стоит твоей загубленной жизни, всех этих проблем, которые ты обрушишь на свою голову, совершив столь неосмотрительный поступок?

– Не говори глупости! – фыркаю я. – К чему этот драматизм? Я решу все проблемы со временем, просто сейчас мне нужно обезопасить наши отношения от чужих посягательств.

– А что, если твой безумный план не сработает? В нём столько тонких мест...

– Тогда мы сбежим. Совсем. Туда, где нас никто не настигнет. Как её подруга.

– Что за подруга? – хмурится Фарид.

Я не рассказывал ему эту историю, потому что это не моя тайна. Кстати, за прошедшую неделю родственники Марьям или полиция так и не нарушили повисшую между нами тишину. Это было странно, учитывая, что я совершил нападение на её отца, но не могло не радовать: у меня и без их обвинений хватало проблем.

– Да так, не бери в голову. Думаю, всё будет хорошо, а если нет...

– Ты всегда можешь на меня рассчитывать, – вздохнул Фарид.

– Ты присмотришь за ней? – спросил я дрожащим против воли голосом. – Не дашь в обиду?

– Сделаю всё, что смогу, – кивнул он. – Удачи вам, Гаяр.

– Спасибо.

Я приехал к дому Насгуллов на такси: никто не должен заподозрить о причастности моего друга к очередной незаконной истории, в которую я намеревался вляпаться. Машину отпустил и стал ждать, спрятавшись в тени кустов, а за пять минут до назначенного времени вызвал новую.

Моя возлюбленная появилась точно в срок. Она была одета всё так же в серое, но мне показалась самой прекрасной и нарядной на свете. Моя ненаглядная Лайла. Моя птичка. Моя...

Завернув за угол, она, против обыкновения, замедлила шаг, опасливо оглядываясь. Я тронулся навстречу – тоже нерешительно, преодолевая волнение и – к чему греха таить? – страх. Лайла протянула мне свою корзинку – та оказалась необычно тяжёлой. В том смысле, что в прежние дни она совсем ничего не весила, так как была пуста, а теперь – в ней лежали какие-то вещи.

– Где твоя машина? – тихо, обеспокоенно спросила любимая.

– У меня нет машины, – пожал я плечами, нервно улыбнувшись. – То была машина друга, но сегодня она нам не подходит...

В этот момент я увидел едущий по улице автомобиль с опознавательными знаками такси. Лайла тоже посмотрела на него, немного задрала подбородок и решительно поджала губы. Я подхватил с земли свою сумку, повесил на плечо, в ту же руку переложил корзину. Взял девушку за ладошку:

– Идём?

Кивок. Моя птичка дрожала от страха, но ни один мускул не дрогнул на её милом личике. Моя отважная возлюбленная...

Мы молча сели в машину и отправились в соседний город навстречу новой жизни.

Дорога предстояла неблизкая – около часа – и в какой-то момент Лайла отмерла, длинно вздохнув.

– Куда мы едем? – шепнула она мне на ушко.

– В Аль-Рани, – ответил я так же тихо и сжал её маленькую ладошку. – У тебя есть с собой документы?

Она покраснела и покачала головой:

– Они у отца. Я не могу просто так потребовать отдать их мне.

– Это ничего, – невесело усмехнулся я. – Мои в полиции. Но мы с тобой в любом случае вне закона, нас очень скоро объявят в розыск. Ева знает, что ты сбежала?

– Нет. Я побоялась, что она помешает мне.

Я не удержался и сгрёб Лайлу в охапку. Мы два безумца, и это настоящее сумасшествие, но всё равно это приятнее, чем сходить с ума одному.

– Молодые люди, ведите себя прилично! – сделал нам замечание таксист.

Я послушно отстранился от своей возлюбленной, хотя тело требовало прямо противоположного. Но у нас ещё будет время. Теперь мы сможем обниматься и целоваться намного больше, чем раньше.

* * *

В этой квартире я не бывал, прежде чем привести туда свою невесту, но, к счастью, всё оказалось вполне пристойно и точь-в-точь, как на фотографиях. Полноценная однокомнатная квартира с отдельной кухней, недалеко от центра городка. Под боком находились магазины, автобусная остановка, рыночек.

Эта поездка на такси обошлась мне в целое состояние, да и за квартиру пришлось отдать приличную сумму, поэтому мои запасы почти истощились. Я сообщил об этом Лайле после того, как она обошла наше жилище, зачарованно всё разглядывая.

– У меня есть дядя, священник... Он живёт довольно далеко отсюда, в приморском городе. Я очень надеюсь, что он сможет нас обвенчать, но для этого путешествия мне нужно накопить ещё немного денег. Ты... не против пожить здесь со мной несколько дней?

Лайла снова очаровательно зарумянилась:

– Гаяр, мы поступим так, как ты скажешь. Я уже доверилась тебе, теперь вся моя жизнь в твоих руках...

Я притянул её к себе, крепко обнял, жадно вдохнул аромат её кожи и волос.

– Я люблю тебя! Я так сильно тебя люблю... моя Лайла... Обещаю, что ни за что умышленно не причиню тебе боль. Не сделаю ничего, что тебе неприятно. Ты можешь свободно говорить мне обо всём, не боясь обидеть! Скажем, тебе не нравится, что я без конца тебя обнимаю и целую – так и скажи. Я стану держать себя в руках.

Она застенчиво улыбнулась:

– Мне нравится.

– Но на самом деле я не имею права... мы ведь пока ещё не женаты.

– А когда мы поженимся, ты получишь право делать со мной всё, что тебе заблагорассудится?

– Нет. Не знаю... но я не стану! Между нами почти ничего не изменится от этого – просто с тех пор мы будем принадлежать друг другу уже официально, для всех людей, в том числе наших родителей, и они не смогут нас разлучить.

– А разве для этого не требуется их благословение?

Вздыхаю:

– Да, по-хорошему требуется. Но я надеюсь, что дядя войдёт в наше положение.

– То есть, ты не звонил ему? Не спрашивал об этом?

– Нет. Боюсь, что он сообщит об этом разговоре отцу, и по приезде нас будет ждать засада. А если мы сначала приедем туда, то будет время сбежать от погони.

Лайла прикрыла ладошками лицо:

– Видимо, всё же не зря говорят, что одна ложь рождает другую. Вся эта безумная каша заварилась из-за моего тайного пения в клубе. Если бы не оно, я не вовлекла бы тебя во все эти беды...

Я тронул её пальцами за подбородок:

– Перестань казнить себя! Лучше подумай о том, сколько счастья ты мне подарила, ведь до тебя у меня не хватало духу начать жить своей жизнью, и я существовал в постоянном конфликте с самим собой. И это не говоря уже о том, какое блаженство – быть влюблённым... взаимно.

Я не выдержал давления чувств в груди и припал губами к её губам. Почти непереносимое блаженство..!

* * *

Я не стал долго смущать свою скромную птичку телесными ласками. Приходилось сдерживать себя, так как внешние сдерживающие факторы временно исчезли и меня одолевали совершенно непристойные желания. Стоит дать им немного воли, на минутку отпустить себя – и честь моей будущей жены окажется под угрозой, а этого я допустить не мог. Конечно, с посторонней точки зрения, честь её и так безвозвратно запятнана, но я-то знал, что поступаю безупречно, единственно возможным в этой ситуации образом! Оставалось потерпеть ещё немного – и мы сможем предаваться всем радостям супружеской жизни с полным на то правом.

Я оборудовал себе в комнате рабочее место на небольшом круглом столике – там как раз поместился ноутбук и кружка. Для мышки места не осталось, но я вполне привык пользоваться тачпадом.

Лайла отправилась на обследование кухни и вскоре вернулась ко мне обескураженной:

– Гаяр, там ничего нет. Я имею в виду, продуктов. Только пакетик сахара и бутылочка растительного масла. Ни круп, ни даже муки...

– Да, конечно, это ведь съёмная квартира... Надо нам с тобой сходить в магазин.

Её глазки загорелись:

– В магазин! Как интересно!

Я рассмеялся:

– Ты никогда не ходила по магазинам?

– Ходила, конечно. За одеждой, сумочкой, телефоном... Но за продуктами – нет. Это всегда делали слуги.

Она переоделась в другое платье, которое взяла с собой из дома – скромное и неброское, но всё же более симпатичное, чем наряд служанки – и мы вместе отправились на рынок.

ЛАЙЛА

На рынке нам пришлось познакомиться с каждым продавцом, к прилавку которого мы подходили, каждому представиться и пообщаться. Гаяр сказал, что нам нельзя называться настоящими именами, потому что нас ищут – поэтому мы представились как молодожёны Марьям и Азиз.

За каждый фрукт, кусок мяса и куль муки пришлось торговаться – Гаяр предупредил меня об этом заранее. Это было непривычно: я покупала вещи всегда в больших сверкающих торговых центрах, и там цена была напечатана на товаре вместе со штрих-кодом. Штрих-код сканировали на кассе, и продавец не мог изменить сумму, кроме как по скидочной карте. А здесь – настоящее приключение! Было очень увлекательно, но под конец я утомилась от этого калейдоскопа лиц и громких выкриков.

Мы купили довольно много всего – обе руки у Гаяра оказались заняты бумажными пакетами на обратном пути, и мне пришлось взять его под локоть, чтобы не отрываться. Это тоже было непривычно – постоянно находиться в физическом контакте с ним – но ОЧЕНЬ приятно! Категорически не хотелось отсоединяться, и я видела по выражению его лица, что он получает от этого такое же удовольствие, как и я. Всякий раз, как мы брались за руки, наши пальцы взволнованно подрагивали, а потом крепко сцеплялись и не разжимались до самой последней возможности, какие бы неудобства при покупках это ни доставляло. Мы соскучились, изголодались друг по другу за время разлуки – да и теперь не могли себе позволить всего, что хочется. Поэтому и ловили каждую возможность прикоснуться к желанному.

Принеся покупки в дом, я выложила их на стол и растерянно оглядела. Кое-какие мысли о том, что бы я могла приготовить, у меня были, но как подступиться, я не знала.

– Помочь тебе? – участливо поинтересовался Гаяр, но я решительно замотала головой.

Сама справлюсь!

– Иди, работай. Я что-нибудь придумаю.

Он ушёл. Я несколько раз переложила овощи и мясо с места на место, вымыла помидоры и сладкий перец, замочила рис в глубокой миске, найденной в шкафчике. Честно говоря, я никогда не готовила это блюдо, но, к счастью, имела опыт обращения с булгуром, благодаря магде, поэтому примерно представляла, как и что делается. К тому же, в моём распоряжении был интернет с рецептами. Однако время шло, а справлялась я медленно. Долго чистила чеснок, ещё дольше – имбирь, а уж с нарезкой мяса и вовсе задержалась минут на тридцать. Это оказалось отнюдь не простое дело!

В конце концов, Гаяр снова заглянул ко мне и очень мягко спросил:

– Ну как ты, моя принцесса? Тебе точно не нужна помощь?

– Точно! – я со вздохом сожаления упала на табуретку. – Тебе досталась настоящая принцесса! Ничего не знающая, ничего не умеющая, ни на что не способная... У меня уже рука болит, а я не порезала и половину мяса...

Гаяр умилённо улыбнулся:

– Во-первых, столько мяса в одно блюдо не требуется.

– Да? – я растерянно оглядела миску, в которой горкой высились маленькие кусочки баранины. – В рецепте написано, 0,5 кг, но я, честно признаться, не очень ориентируюсь в весе мяса.

Гаяр подошёл к столу, взял нож и попробовал отрезать от большого куска маленький. Воскликнул:

– Ничего удивительного, что у тебя болит рука! Нож абсолютно тупой!..

Я виновато скривилась:

– О, прости, я совсем в этом не разбираюсь!

– Ты ещё извиняешься! Да это я виноват, что привёз тебя в такие условия и бросил справляться с ними в одиночку!

– Ты не бросал! Я сама захотела... Это очень увлекательно, но эгоистично с моей стороны. Даже не представляю, насколько ты уже голоден..! Столько времени прошло с обеда...

Мои любимые губы снова тронула улыбка:

– Признаться, я вовсе не обедал... Некогда было. Но это не значит, что ты должна чувствовать себя виноватой! Лайла, это ведь для нас впервые. То, что у нас не получается всё сразу, – нормально! И совсем не страшно, если я денёк поголодаю. Поверь, я готов на много большие испытания ради тебя!

Он поднял меня со стула и крепко обнял. А я просто таяла в его руках. Нет, он всё-таки слишком... слишком хороший! Я поцеловала его в щёку, но он повернул голову и завладел моими губами. Нежно, горячо, жадно... Как в самый первый раз. Там, в гримёрке клуба. Тот поцелуй просто оглушил меня – я и не знала, что на свете бывает такое острое удовольствие, от которого дрожит всё тело и земля уходит из-под ног.

– Как же ты осмелился? – прошептала я, когда он отпустил мои губы. – Почему не побоялся прийти туда, куда тебе приходить запретили, да ещё... так по-хулигански меня поцеловать?

– Потому что люблю тебя, – просто ответил он, всё так же сильно прижимая меня к себе. – Влюблён до сумасшествия. И думал об этом поцелуе чуть не каждую минуту с той нашей встречи в парке. Когда обнял тебя, а ты не оттолкнула. Я отвоевал себе маленькое местечко в твоём сердце и жизни – и мне сразу захотелось большего. Это стало почти навязчивой идеей. А в субботу ты не пришла на свидание – что же оставалось делать?

Я промолчала, глядя ему в глаза, не зная, что ответить. Щёки мои пылали, как два костра, а дыхание сбивалось, и я не чувствовала ни голода, ни жажды – ничего. Только желание вот так оставаться в его руках. Вечно.

– Лайла, я сделал бы это, даже если бы в наказание меня на всю оставшуюся жизнь посадили в тюрьму. Это того стоило. Твой поцелуй... Мои мечты о нём были очень сладостными, но они ни в какое сравнение не шли с реальностью. Я испытывал такое... я будто бы отрывался от земли, я летал, я забывал обо всём на свете, кроме тебя. Кроме нас. Я был по-настоящему счастлив, как, может быть, никогда в жизни. Ты – моё счастье!

Я потупилась, закусив губу. Я очень понимала его, потому что сама испытывала то же самое: что он – моё пристанище и защита. Что он самый лучший, самый добрый и заботливый, самый любимый. Что я готова на любые лишения, чтобы быть с ним рядом. Я научусь готовить, мыть полы, стирать и гладить. Стану сама нянчить наших детей... Но без Гаяра мне не нужны никакие материальные блага! Всё пустое без него. Я попыталась выразить ему всё это словами, но он ещё на середине остановил меня поцелуем, а потом приподнял над полом и покружил по кухне.

– И всё-таки, – со вздохом сказала я, – не хотелось бы, чтобы ты голодал из-за моей неприспособленности к простому быту.

– Ну хорошо, – кивнул он с загадочным выражением лица и принёс из прихожей ещё один небольшой бумажный пакет. Там оказались пирожки с мясом и сыром.

– Я купил их, пока ты отвернулась, чтобы выбрать фрукты... – с извиняющейся улыбкой сказал Гаяр.

– Ты знал, что у меня ничего не получится! – расстроилась я.

Он положил пакет на стол, сел на табурет и усадил меня к себе на колени:

– Нет. Я знал, что приготовление может затянуться, потому что у тебя мало опыта. Я ведь сам так же начинал несколько недель назад, поэтому знаком с этим не понаслышке. Ещё раз повторю: это нормально и не стыдно! Человек всегда с детства обучается тому, что может пригодиться ему во взрослой жизни. Тебя и меня готовили не к этому, – он развёл руками, указывая на нашу маленькую тесную кухню, а потом тут же вернул их назад, на мою талию. – Я должен был стать генеральным директором огромной корпорации, а ты – женой такого директора. Если бы мы аккуратно следовали плану наших родителей, умение готовить и убирать нам бы никогда не пригодилось. Тебе бы нужно было много читать, музицировать, в совершенстве знать этикет, священные писания и прочие атрибуты обеспеченных образованных людей. Так ты, наверное, всё это и знаешь... А у меня есть высшее экономическое образование и дополнительная специализация – менеджмент в сельском хозяйстве. И ещё я знаю пару языков программирования...

Последнюю фразу Гаяр произнёс шёпотом, почти на самое ушко, а потом осторожно поцеловал меня в шею за ним и шумно втянул в себя запах моих волос. Прошептал:

– Какой сладкий у тебя аромат... Моя Лайла... Я просто с ума от него схожу!

Мурашки бежали по моей коже от его слов. Гаяр провёл рукой по моим волосам. Это оказалось приятно до дрожи, которую у меня не получалось сдерживать. Гаяр, конечно, почувствовал её и спросил:

– Всё хорошо, любимая? Я не пугаю тебя? Если что-то не так, сразу говори, не бойся!

Я кивнула. Обняла его за шею, уложила голову ему на плечо. Я знаю, он меня не обидит. Никогда. Я ему доверяю...

Я вскипятила чайник и заварила травяной напиток. Выложила треугольные румяные пирожки, посыпанные кунжутом, на блюдо. У меня нескоро такие получатся! Но если только Гаяр не сдастся, я всему научусь!

Пирожки оказались очень вкусными, особенно на абсолютно пустой желудок. Мой бедный замученный жених съел целых четыре, а ведь они были совсем не маленькими!

За окном уже стемнело, когда я вымыла чашки, смахнула со стола крошки и взялась-таки за готовку.

– Может быть, отложим до завтра? – предложил Гаяр. – Ты ведь устала, и время позднее.

В этом было зерно истины: я и впрямь валилась с ног, а есть мы сегодня уже вряд ли станем. А утром надо будет приготовить что-то молочное... думаю, с кашей у меня не возникнет таких проблем.

– А что же делать? – спросила я, убрав продукты в маленький встроенный холодильничек.

Он пожал плечами, но щёки его еле заметно порозовели:

– Можем просто посидеть вместе... рядом... на диване. Нам пока не до изысканных развлечений – я так истосковался по тебе, что даже молчать, просто обнимая тебя за плечи, будет для меня праздником сердца!

Пришла моя очередь краснеть, но у меня нашлась идея получше молчания. Войдя в нашу единственную комнату, я села на диванчик, а Гаяра попросила положить голову мне на колени. Мягко поглаживая её, перебирая пальцами его короткие, но густые тёмные волосы, запела. Это была одна из моих любимых песен – «We can fly away» Эммы Таунсенд, и она как нельзя лучше подходила к случаю.

Гаяр замер совсем без движения и, кажется, даже перестал дышать.

– Ты представить себе не можешь, как я мечтал об этом! – прошептал он, когда песня закончилась и я поцеловала его в макушку.

Гаяр поднялся до сидячего положения и притянул меня к себе.

– Твой голос – он... – прошептал, не отрывая губ от моего виска. – Восхитительный, невероятный... ангельский. Я никогда в жизни не слышал ничего прекраснее. И очень хотел, чтобы ты пела лично для меня... Украсть тебя у всех... сделать только моей... Мне кажется, я влюбился в тот самый вечер, когда впервые услышал тебя!

– Это было до того, как ты подарил мне первые цветы?

– Да. На предыдущем концерте, – его губы принялись ощупывать мою скулу и щёку, а потом дохнули горячо: – Почему ты ответила?

Я вспыхнула смущением. Сама не знала ответ на этот вопрос.

– Наверное, потому, что ты меня удивил. Никто никогда не спрашивал меня, какие цветы я люблю – все обычно просто делали комплимент и приглашали за столик или ещё куда-нибудь...

Пальцы Гаяра сжали меня чуть сильнее. Ревнует! – мелькнуло в моей голове. В животе и груди сладко заныло.

– Но я никогда никому не отвечала! – заверила я его, чтобы порадовать.

Гаяр улыбнулся и потянулся губами к моим губам, но я опередила его, спросив:

– А где ты достал полевые цветы?

Он засмеялся:

– Это было непросто! Но я нашёл флориста, который может исполнить любой каприз клиента за деньги...

Я испуганно прикрыла рот ладошкой:

– Я разорила тебя совершенно напрасно!

– Так ты меня обманула! Ты не любишь полевые цветы?

– Нет, я люблю все цветы, но это написала, чтобы посмотреть, как ты выкрутишься, ведь в нашей стране практически нет полей...

– Кокетка! Так ты любишь играть чувствами людей!

Я потупилась.

– Мне и в голову не могло прийти, каковы твои обстоятельства и где ты берёшь деньги... Ты выглядел таким обеспеченным... Но дело даже не в этом! Мне казалось, что ты просто забавляешься, отправляя мне подобные записки – вот я и решила немного... осадить тебя.

– Нет, – прошептал он, снова приникая к моему лицу губами, – для меня всё было всерьёз, с самого первого вечера. Друзья, которые привели меня туда, сказали, что любую девушку, выступающую в этом заведении, можно забрать с собой, и я молился, чтобы это не относилось к тебе. Чтобы эта грязь волшебным образом тебя не касалась... ты была слишком прекрасна для этого места.

– Спасибо, – шепчу и улыбаюсь ему в губы. Чувствую, как наше дыхание смешивается в кружащий голову коктейль. Трусь щекой о его щеку, глажу руками его широкие сильные плечи... и хочу – отчаянно хочу чего-то большего, но сама не знаю, чего именно.

Губы Гаяра спускаются на мою шею, и ощущение в животе усиливается – там горит настоящий пожар.

– Что это, что это, любимый? – спрашиваю его дрожащим шёпотом, потому что интенсивность ощущений начинает пугать. Кладу руку на живот: – Вот тут. Так... печёт и кружит, почти до боли.

Конечно, мне стыдно ему об этом говорить, но – больше некому. И ведь я доверилась Гаяру. Теперь он мой самый близкий человек.

Щёки любимого краснеют ещё сильнее, а зрачки расширяются так, что почти не видно карию радужную оболочку.

– Это... сексуальное желание, любимая. Очень приятная штука для женатых пар. И опасная для неженатых.

– Ты тоже это чувствуешь?

Несколько секунд он подбирал слова, закусывая губы, а потом кивнул:

– Очень давно и очень сильно. Это... нормально, когда мужчина и женщина любят друг друга. Вот только...

– Мы не женаты, – выдыхаю я за него.

– Да. Нам пока нельзя... удовлетворять это желание, – он тяжело вздохнул и предложил: – Может быть, ты ещё разок для меня споёшь?

Я с готовностью кивнула, отсела обратно на другой край дивана, а Гаяр снова положил голову мне на колени и прикрыл глаза.

Я секунду подумала и запела «Now and then» Blackmore's night – это было первое, что пришло в голову. Не совсем в тему, зато минорный тон помог нам успокоиться. Дикое ощущение в моём животе потихоньку улеглось.

Ещё через пару песен Гаяр предложил укладываться спать. Был уже одиннадцатый час, я и сама чувствовала себя опустошённой.

– Как мы ляжем? – поинтересовалась я, с сомнением оглядывая единственное в комнате спальное место – тот самый диван.

– Мы разберём его, – предложил Гаяр,оттаскивая на себя сидельную часть, опрокидывая спинку и доставая из шкафа не новое, но чистое бельё, – и ты ляжешь здесь. А я размещусь на кухне.

– Где? – я удивлённо округлила глаза. – Там только табуретки...

Мой жених пожал плечами:

– На полу.

– Ты с ума сошёл! Ни в коем случае! Ложись со мной на диван. Он достаточно широк для двоих.

– Тогда я не смогу уснуть.

– Почему?

– Потому что ты будешь рядом, Лайла, – ответил он тоном, каким поучают неразумных маленьких детей, и добавил нехотя: – Из-за сексуального желания...

– О... но разве ты сможешь уснуть на полу? Там ведь неудобно...

– Я справлюсь, не переживай. Мужчины приспособлены для таких трудностей.

– Хорошо, как скажешь. Но если всё-таки тебе будет слишком неудобно, то приходи ко мне.

Он улыбнулся:

– Моя отважная птичка!

Я первой отправилась в ванную, пока Гаяр мастерил себе на кухонном полу лежанку из ватного одеяла, простыни и подушки. К сожалению, третьего одеяла в шкафу не нашлось. Я уговаривала Гаяра забрать моё: мне на диване хватит и пододеяльника, а на полу спать намного прохладнее, но он наотрез отказался и заявил, что будет спать в одежде, поэтому не замёрзнет. Мой благородный рыцарь!

После душа мне пришлось надеть всё обратно, чтобы проскользнуть в комнату, не смущая взор моего возлюбленного. Уже там я стянула с себя платье, оставшись в одной короткой хлопковой сорочке на тонких бретелях, и быстро забралась под одеяло. Несмотря на насыщенный волнениями день, быстро забылась крепким целебным сном.