Текст книги "Девушка января (ЛП)"
Автор книги: Мари Карр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
Боже, она могла представить, как бы вытянулись лица дядей, если бы она пришла с Лукасом. Они с трудом сдерживали свои языки, чтобы не обсуждать, что Кейтлин с ним встречается. Спасибо маме и Райли. Благодаря их стараниям, дяди ничего не говорили. Хотя этот контроль подвергся бы тяжелому испытанию, если бы она подала Лукасу стакан с гоголь-моголем из хрустальной чаши для пунша бабушки Сандэй.
После ночи на яхте они три раза встречались за ужином, дважды в обед, и все пять раз заканчивались пламенным крышесносным сексом.
Каждый раз, когда она его видела, Кейтлин клялась, что проявит свой самоконтроль. Но, когда он шептал ей на ухо «Кейт» своим глубоким требовательным голосом, следующее, что она осознавала ― она голая и перекинута через любой предмет мебели, который окажется под рукой.
Или прижатая к стене.
Она покраснела, вспоминая, как Лукас трахнул ее у стены в туалете очень шикарного французского ресторана на Роланд Авеню.
Это какое-то сумасшествие. И не похоже, что оно вскоре закончится. Ее утешала мысль, что, похоже, Лукас был также неспособен ей противостоять, как и она.
Но не секс был причиной, по которой она приехала к нему сегодня.
А то, что Лукас остался один на Рождество. Ей это было не по душе.
Кейтлин подняла руку и постучала.
Через пару минут, дверь открылась, показывая Лукаса во всей красе: без рубашки, в домашних штанах, которые держались на бедрах, открывая вид на его прекрасный пресс... и каменный живот.
Она пересмотрела свою первую причину прийти.
Все дело в сексе.
– Кейтлин? Что ты здесь делаешь?
– Я должна была позвонить. Или написать сообщение.
На какой-то момент она запаниковала. А что если он не один? Они не обещали друг другу верность, по крайней мере, они этого не обсуждали. Похоже, у него кто-то был.
– Я могу уйти, ― произнесла она, делая шаг назад.
– Нет, ― Лукас схватил ее за руку и затянул в квартиру. ― Я рад тебя видеть. Думал, ты целый день проведешь с семьей.
– Так и есть. Все прошло по плану. Вечеринка закончилась пару часов назад. Я просто... ― она замолчала, неуверенная, как объяснить ее спонтанное появление. ― Я знала, что большую часть дня ты будешь один, и подумала, может, ты был бы не против компании.
Она протянула сумку, которую принесла с собой. Ужин, который состоял из индейки, ягненка, картофельного пюре, запеканка с зеленой фасолью и брюссельской капустой, домашние рулеты, а также контейнер с тремя видами десерта ― тыквенным пирогом, рождественским печеньем и немецким шоколадным тортом.
– Принесла остатки со стола.
Он нахмурился.
– Остатки?
Кейтлин задорно улыбнулась.
– Да. Это то, что часто едят представители среднего класса, как я. Когда ты берешь то, что осталось после одного приема пищи, чтобы съесть на следующий день. Помогает сэкономить деньги, как и купоны.
Он усмехнулся, беря сумку и направляясь на кухню.
– Очень смешно.
Лукас вытащил две тарелки из шкафчика и залез в сумку.
Кейтлин подняла руку.
– Ты можешь убрать одну тарелку. Я не смогу съесть ни кусочка: я так объелась, что могу лопнуть.
У Лукаса расширились глаза, когда он снял алюминиевую фольгу с бумажной тарелки.
– Неудивительно. Это было у вас на ужин? Это же целая куча еды.
– Да. Конечно. Это достаточно традиционный набор. А что у тебя было на ужин?
Он пожал плечами.
– Чаша хлопьев.
Девушка ужаснулась.
– На Рождество?
– Я не был так уж голоден. На завтраке с мамой я ел устрицы «Рокфеллер» (прим.: классическое американское «ресторанно-изысканное» блюдо, в котором устрицы на одной створке с богатым соусом из масла, петрушкой и другой зеленью, хлебными сухариками запекались или поджаривались), а потом с отцом в его клубе около трех ― стейки.
Она сморщила нос.
– Стейк на Рождество?
– Да. Говядина вагю (прим.: японская корова ― общее название мясных пород коров, отличающихся генетической предрасположенностью к интенсивной мраморности и высокому содержанию ненасыщенных жиров) высшего сорта. Филе миньон. Это то, что едят богатые люди и стоит кучу денег.
Она рассмеялась.
– Умник.
Лукас выложил еду с бумажной тарелки на стеклянную и поставил в микроволновку. Потом он подошел к холодильнику и вытащил бутылку Шардоне.
– Выпьешь со мной бокал вина?
Она кивнула.
– С удовольствием.
Мужчина налил им вина, потом вытащил разогретую тарелку еды, и они сели за кухонный стол.
– Ты вовремя. Я как раз думал: съесть ли мне вторую порцию хлопьев или лечь спать голодным. Но то, что ты принесла, предпочтительнее. С Рождеством, Кейтлин, ― сказал он, поднимая бокал.
– С Рождеством, ― повторила она.
Лукас поднял вилку и стал с удовольствием поглощать картофельное пюре с соусом.
– И как прошел твой день?
– Было шумно и безумно, что неудивительно, когда собирается весь клан Коллинзов в одном месте. Нас почти тридцать человек, и к тому времени, как дяди уже пару раз передали по кругу виски «Джеймсон», а мы открыли все подарки...
– Только не говори, что ты купила подарки всем тридцати родственникам.
Кейтлин сделала испуганное лицо.
– Боже, нет. Разве такое возможно? Мы пишем имена, а потом Райли придумывает, как она называет «порядок», ― Кейтлин показала в воздухе кавычки. ― В этом году мы открывали подарки по английскому алфавиту, что было не так уж плохо. Я была почти в начале, так как мое имя начинается с «С» (прим.: с англ. Caitlyn).
– И тебе приходится смотреть, как каждый открывает свои подарки?
Кейтлин кивнула.
– Конечно, иначе я все пропущу и не узнаю, что каждый получит. В чем тогда веселье?
Лукас пожал плечами.
– Мне кажется, что это занимает целую вечность.
– Так и есть, но это также увлекательно. Некоторые подарки глупые, некоторые милые и сентиментальные, а некоторые практичные. В моей семье часть веселья в том, чтобы рассказывать о своем впечатлении о каждом подарке.
Он покачал головой, делая глоток вина.
– Звучит изнурительно. И громко.
– Может, потому что ты не привык к большой семье.
– Может. Всю эту еду приготовила твоя тетя Райли? Очень вкусно.
– Нет, ― Кейтлин протянула руку и стащила у него брюссельскую капусту. ― В праздники все участвуют. В нашей семье не только Райли прекрасно готовит. То есть, хоть мама и тетя Тиган не прирожденные повара, но тетя Лили и тетя Лэйн делают потрясающие десерты. А домашние рулеты тети Лорен просто бомба.
– У тебя много теть.
Кейтлин рассмеялась.
– Да. Дядей у меня еще больше.
– Точно. У твоего дяди Киллиана есть пара, Джастин?
Кейтлин заколебалась. С тех пор, как они начали встречаться, она почти не говорила о своей семье. Она начинала сомневаться в мотивах Лукаса, когда они заговаривали о пабе или ее семье. Девушка боялась, вдруг он все еще искал то, что сможет использовать против ее семьи. И это заставляло чувствовать ее дурой, что она с ним встречалась.
Как она может доверять ему в спальне, но не вне ее стен? Разве доверие не должно быть абсолютным? Но правда состояла в том, что она полностью доверяла ему только в сексе.
Ее молчание не осталось незамеченным.
– Неважно, Кейтлин. Я вижу, что тебе неудобно об этом говорить.
Она подумала об отношениях Киллиана с Джастином и Лили, и о ее дяде Шоне с его любимыми, Чадом и Лорен, и поняла, что никакая из триад не были секретом.
– Джастин и мой дядя Киллиан в отношениях на троих с Лили.
Лукас улыбнулся, и она почувствовала, что он был тронут ее желанием поделиться.
– И у твоего дяди Шона такие же отношения с его партнерами?
Она кивнула.
– Да, они давно вместе.
– Не могу представить, как у них это получается. Так твои дяди геи?
Кейтлин рассмеялась.
– Не совсем. Киллиан и Джастин натуралы, а Шон и Чад бисексуалы.
– И твоя семья не против?
– Абсолютно.
Лукас бросил на нее странный взгляд, словно ожидая, что она добавит какое-нибудь оговорку. Но ей было нечего сказать. Ее семья не была против.
– Не думаю, что мои родители были бы такими же понимающими.
Кейтлин наклонила голову.
– Очень жаль. Что насчет тебя? Есть дяди и тети?
– У меня два дяди. Брат моей мамы живет в Париже с третьей женой и парой детишек, с которыми я никогда не встречался. Я его давно не видел. У моего отца есть старший брат, который считает себя закоренелым холостяком. Он живет в Лос-Анджелесе. Я столкнулся с ним на благотворительном вечере прошлым летом, и мы вместе выпили перед моим полетом домой.
– И что? Это вся твоя семья? Что насчет бабушек и дедушек?
– Все умерли.
– Оу, ― Кейтлин не могла представить жизнь с таким малым количеством родственников. ― Ты был старше или младше Тоби?
Они мало говорили о его брате, и ей было любопытно, были ли они близки. Она не могла не надеяться на то, что у него был кто-то близкий в семье.
– Старше. И мне стоит прояснить, он был моим сводным братом. Сын отца и результат его интрижки с его секретаршей.
– Они поженились?
Лукас покачал головой.
– Нет. После развода родителей он поклялся никогда не жениться. Он не любитель делиться деньгами. Он назначил матери Тоби ежемесячное пособие и убедился, что его фамилия поможет Тоби попасть в частную школу и колледж. Уверен, отец хотел, чтобы Тоби присоединился к семейному бизнесу после того, как тот получит степень по бизнесу. Но у Тоби были другие идеи.
– Например?
– Он хотел стать актером.
Кейтлин сморщила нос.
– Могу поспорить, что это обернулось полным провалом.
– Ты даже не можешь представить насколько. Его выгнали из колледжа, он сбежал в Нью-Йорк, но не преуспел и вернулся в Балтимор к своей маме. Отец дал ему работу в «Уайтинг Пропертис» в должности чуть выше курьера. Тоби скатился в депрессию, начал употреблять наркотики. Я пытался отправить его на реабилитацию, но он был слишком целеустремленным, чтобы скатиться на самое дно.
– Вы были близки?
Лукас пожал плечами.
– Не тогда, когда мы росли или когда он был в Нью-Йорке. Мы по-настоящему стали общаться, когда он начал работать в Уайтинг. Боюсь, что эти отношения были больше похожи на отношения между начальником и подчиненным, а не братьями. И, конечно, все закончилось, когда...
Лукас замолчал, не завершая предложение. Они оба знали, как все закончилось. Несмотря на его утверждение, что он с Тоби не были близки, Кейтлин не могла не чувствовать, что Лукас заботился о своем младшем брате.
Кейтлин пыталась подобрать слова, чтобы приободрить его. Но она упустила свой шанс.
– Этот торт заслуживает первого места, ― сказал Лукас после того, как попробовал немецкий шоколадный торт Лэйн.
Она почувствовала, что ему не хотелось продолжать этот разговор, поэтому она решила сменить тему.
В конце концов, это Рождество, и его день, казалось, был и так достаточно тоскливым без печальных воспоминаний прошлого.
– Я передам твою похвалу тети Лэйн.
– Она замужем за Трисом?
Кейтлин кивнула.
– И он меня терпеть не может.
Она рассмеялась. Чем больше она проводила с ним времени, тем больше убеждалась, что ее первое впечатление о нем было абсолютно неверным. Она считала его импозантным холодным и серьезным.
Каждая встреча с Лукасом открывала в нем что-то более глубинное и лучшее. Он был забавным и честным, и, хотя его властная натура в спальне заставляла мурашкам пробегать по спине, он не был страшным и пугающим.
Кейтлин сжала ноги. Черт побери. Когда-нибудь ей придется выкинуть этого мужчину из своего организма. Ей не удается провести в его присутствии ― она посмотрела на часы на его духовке ― больше тридцати минут, мысленно не переключаясь на секс. И, конечно, когда она об этом задумалась, тридцать минут ― ее лучшее время. Значит, она делает успехи.
– Кейт, ― прошептал он.
Иисусе. Этот мужчина был долбанным телепатом. Должен быть. Он всегда угадывал тот момент, когда ее мысли скатывались ниже пояса.
– Да, ― ответила она.
– Пройди в гостиную и сними с себя одежду. Встань на колени перед рождественской елкой и жди меня.
Она без колебания встала и пошла, снимая через голову свитер.
Кейтлин показалось, что она услышала его смешок, наверняка, из-за отсутствия у нее какого-либо терпения, но она не стала оборачиваться, чтобы подтвердить свои подозрения.
Она слышала, как он стал прибираться на кухне, помыл свою тарелку. Определенно, он дает ей время приготовиться. Ей не потребовалось много времени. Она не задумывалась о трусиках, когда выбиралась из кровати и одевалась для своего спонтанного позднего появления. Девушка сморщилась: что уж скрывать, из-за своего зова плоти.
Конечно, это ее зов плоти, хоть это и не оправдание. В конце концов, она пришла сюда в надежде, что ночь закончиться именно так.
Кейтлин встала на колени перед рождественским деревом и в ожидании Лукаса стала его изучать.
Она абсолютно отличается от той елки, что сейчас стояла в квартире Коллинзов. Колум и Патрик принесли домой пихту на следующий день после Дня Благодарения. Она, Локлан и остальные десять кузенов с Попсом (дедушкой) потратили большую часть ночи, выпив четыре бутылки вина, съев шесть пицц и прослушав три рождественских альбомов, чтобы подстричь ее.
Оно было огромным живым зеленым воплощением семейной памяти, каждый миллиметр которой был украшен свисающим попкорном, сверкающими цветными фонариками и игрушками ручной работы трех поколений семьи.
А также спереди в самом центре дерева висели лампочки, которые ее бабушка Сандэй сама расписала, когда они с Попсом впервые приехали из Ирландии в Америку. Попс любил рассказывать историю о том, что у них не было денег на большое дерево или украшения. Дедушка нашел и принес в квартиру над пабом на Рождество потрепанное умирающее маленькое деревце, которое кто-то выкинул. Бабушка была так рада, что взяла коробочку лампочек из шкафа, разрисовала их красивыми зимними пейзажами, привязала к ним веревочки и гордо повесила на тоненькое деревце. Каким-то чудом все четыре лампочки сохранились до сегодняшних дней.
Сейчас думая об этом, Кейтлин не удивлялась. Попс имел склонность к сохранению праздничных украшений, учитывая, что все дерево было увешано всеми игрушками, сделанные не только семью детьми, но и двенадцатью внуками. Самое безумное и милое то, что Попс мог вспомнить, кто и когда сделал каждую игрушку. Финн отметил, что в следующем году потребуется второе дерево, чтобы вместить всю коллекцию Попса.
Дерево же Лукаса не содержало ни одного воспоминания. Оно выглядело так, словно его заказали в каком-то шикарном магазине, которое заранее украсили и осветили без участия самого Лукаса. На этой елке были простые белые лампочки, которые даже не мигали. На самом деле на елке был только белый цвет, никакого разнообразия.
Кейтлин еще раз обрадовалась тому, что пришла. Его Рождеству не хватало и хорошей еды, и немного цвета, и немного веселья.
– Кейт?
Она посмотрела вверх, удивившись, что Лукас стоит перед ней. Как долго он уже стоит тут?
Криво улыбнулась.
– Прости.
– Ты и, правда, любишь Рождество? Никогда не видела кого-нибудь, так очарованного елкой.
Кейтлин не стала поправлять его ошибочный вывод. Его дерево было красивым, но на самом деле огорчало ее. А потом она заметила коробку в его руках.
Лукас заметил ее взгляд.
– Я знаю, мы оба решили, что еще рано в наших... ― он всего на секунду замолк, но она заметила, ― отношениях покупать друг другу подарки.
Отношения ― хорошее слово.
Это сделало ее счастливой.
Настолько, что ей не хотелось сдерживаться, даже чтобы защитить свое сердце, ей всегда не удавалось этого. У ее сердца есть плохая привычка проигрывать, несмотря на ее здравый смысл. Это всегда было занозой в ее заднице, большим недостатком в генетике. И она ничего не могла с этим поделать.
– Что в коробке?
До ее вопроса он выглядел очень серьезно, но теперь он улыбнулся.
– Не только у тебя есть праздничное настроение. Я нашел их вчера и, когда увидел их...
Ее любопытство достигло пределов, особенно, когда Лукас не стал открывать коробку.
– Встань, Кейт, и подойди к окну. Положи свои ладони на стекло и расставь ноги.
Она задрожала вставая. Хотя они были высоко над городом, и окна выходили только на воду, было что-то скандальное в том, чтобы стоять напротив панорамного окна, словно демонстрируя себя всему миру.
Но, несмотря на все свои мысли, она сделала так, как он сказал, встала у окна. В отражение она наблюдала за перемещениями Лукаса: он поставил подарочную коробку на кофейный столик.
Он не надел рубашку, и она осознала, что обычно он оставался более одетым во время их прелюдии, возможно, из-за того, что на третьем свидании она призналась, что ее сильно возбуждает быть обнаженной перед полностью одетым мужчиной.
Девушка должна пересмотреть свое мнение. Потому что правда состояла в том, что нет ничего более сексуального, чем Лукас без рубашки.
Он приблизился к ней и сейчас, как и всегда, она была ошеломлена разницей их размеров. Его широкие плечи и мускулистые руки без татуировок напомнили ей огромного медведя-гризли. Его величина было первым, что она заметила в нем. Он был импозантным впечатляющим и захватывающим, и он об этом знал.
Кейт не сомневалась, что он может заставить ее делать все, что ему захочется. Он был больше и сильнее. И все же он не использовал свою физическую силу. В этом не было необходимости. Все, что ему требовалось, это посмотреть на нее или заговорить своим глубоким с хрипотцой голосом, и она была готова подчиниться его воле. Потому что и она этого хотела.
Лукас провел своим пальцем по ее спине. Она вздрогнула от неожиданного нежного прикосновения. Было щекотно.
– Нервничаешь? ― его тон ясно дал понять, что он прекрасно понимал, что дело в не в этом.
Но в ней достаточно гордости Коллинзов, поэтому она оглянулась на него через плечо и подарила дерзкую улыбку.
– Не сдерживайся, ― подразнила она.
Глаза Лукаса сузились.
– Всегда стараешься, чтобы за тобой было последнее слово. Так ничему не научилась?
Своей твердой рукой он надавил ей на спину, подталкивая ее к окну, пока ее грудь не была в плотную притиснута к стеклу. Ее соски затвердели от холода.
– Глаза вперед. И что бы я ни делал, не отнимай свои руки от стекла. Ты поняла?
Она кивнула.
– Да, сэр.
Девушка заметила, как Лукас реагировал каждый раз, когда она произносила «сэр». На него это влияло так же, как и его команды, отданные глубоким голосом, ― на нее. Она не могла это отрицать, и в этом они были идеальной парой.
Лукас воспользовался ее позой и провел своими руками по ее бокам, бедрам, прежде чем погладить ее задницу. Она привыкла к более сильным прикосновением с его стороны, поэтому это легкое касание обезоружило ее.
Как только она оказалась в состоянии полной расслабленности, он изменил игру, ударив ее по левому полушарию задницы. Сильно ударив.
Она охнула, а потом застонала. Она абсолютно зависима от порки Лукаса. Сэмми множество раз перекидывал ее через колени, но никогда, ни разу, не будил в ней такие ощущения, в отличие от Лукаса.
Мужчина прижался грудью к ее спине. Перекинув ее волосы на одну сторону, он поцеловал ее шею. Она сопротивлялась желанию закрыть глаза. Она не хотела пропустить такое сексуальное шоу, за которым она могла наблюдать через отражение в стекле.
Она практически отняла руку от стекла, отчаянно желая прикоснуться к нему, запустить свои руки под эластичный пояс его штанов и дотронуться до его члена.
Кейтлин вовремя успела себя остановить.
– Хорошая девочка, ― пробормотал он.
Как у него это получается? Как он узнал, о чем она думала?
– Думаю, ты заслужила подарок.
Лукас отошел, и она сразу же заскучала по теплу его тела.
Он открыл коробку прямо за ее спиной, и она не могла увидеть, что в ней, а потом одной рукой отстранил ее от окна, так чтобы между ней и окном оставалось около полуметра. Ее ладони все еще касались стекла.
Этот подарок был достаточно тонким, чтобы держать его тремя пальцами, а свободными указательным и большим пальцем он сжал ее сосок. Он сжимал до тех пор, пока громко не выдохнула весь воздух, который невольно задержала.
– Боже.
Она любила боль. Лукас узнал это раньше, и у него не было проблем, чтобы использовать это против нее. Приятным для нее способом.
Мужчина играл с ее сосками, пока они не стали твердыми, как камень. И тогда она почувствовала, как защелкнулся первый зажим. Он был на пружине и очень тесным.
– Дыши, ― прошептал Лукас, пока она пыталась восстановить дыханием.
Он прикрепил еще один зажим. Боль была короткой и желанной. Ее тело начало дрожать, и она чувствовала, как ускользает ее сознание, концентрируясь только на физических ощущениях.
Каждый раз, когда они были вместе, она чувствовала, что ускользает все на большее время. На прошлой неделе она большую часть дня пыталась понять, что это за чувство, и пришла к выводу, что больше похоже на то, словно она покидает свое тело.
Разум уступил эмоциям, мысли ― прикосновениям.
В эти мгновения она была животным. Без вины, без тревог, без страха. Она жила лишь на инстинктах.
Легкий звон вернул ее в реальность. Она через стекло посмотрела на зажимы, и тихо рассмеялась, когда Лукас пальцами качнул бубенцы, прикрепленные к зажимам.
– А ты говорила, что я не знаю, как отмечать Рождество.
Кейтлин бы рассмеялась, если бы Лукас дал ей шанс. Но был еще один колокольчик.
Одно рукой Лукас раздвинул складочки и присоединил последний зажим к клитору. Он в первый раз использовал зажим в этом месте.
Кейтлин застонала, но жжение было коротким, и с последним зажимом она пропала для окружающего мира.
Ее зрение и самоощущения стали размыты.
Лукас сильнее наклонил ее и пробежал пальцами по ее складочкам, а потом медленно скользнул двумя пальцами внутрь. Она была такой мокрой, такой готовой. Его пальцев было недостаточно.
К несчастью, сейчас она была не способна говорить.
В какой-то момент Лукас сбросил с себя брюки, надел презерватив и, наконец, они стали создавать музыку, которая ей так нравилась. Звенели бубенцы на зажимах, пока он брал ее сзади грубо, жестко и быстро.
Они двигались в унисон. Кейтлин упиралась руками в стекло, толкаясь ему навстречу, добавляя этим большую остроту и силу толчкам.
Когда она была на грани оргазма, Лукас протянул руку к ее груди и снял один зажим.
– Дьявол, ― застонала она.
Девушка наклонила голову вперед, пока вся кровь устремилась ниже пояса. Оргазм пронзил ее, словно молния, заставляя кровь кипеть, пока он снимал оставшиеся зажимы, продолжая врываться в нее.
Кейтлин не ощущала земли. Не могла найти путь обратно в свое тело. Даже после того, как оргазм утих. Она смутно осознала, как кончил Лукас, как перенес ее на покрывало, что он расстелил у дерева, как выкинул презерватив, как взял одеяло и лег рядом с ней.
Она не ощущала времени и не понимала, как долго лежала, потерявшись в сладостном тумане.
Когда она немного пришла в себя, она посмотрела вниз и заметила Кэлли, которая подошла к ним. В какой-то момент кошка свернулась рядом с Кейтлин и стала громко урчать.
Кейтлин нагнулась, чтобы погладить эту милую кошечку, что привлекло внимание Лукаса.
– Ты в порядке?
Кейтлин кивнула.
– Да. Сейчас да. Я словно исчезла на какое-то мгновение.
Лукас поцеловал в ее плечо.
– Я тоже постоянно теряюсь в тебе. Это для меня не характерно, но я не буду с этим бороться. Мне это нравится.
– Это потрясающее чувство, ― она вздохнула, ее тело было словно без костей. Казалось бы, каждое движение потребует больше сил, чем у нее есть.
– Проведи со мной новогоднюю ночь.
Лукас опустил знак вопроса, словно не хотел, чтобы его предложение было просьбой. Что не было сюрпризом, Лукас не просил. Такое его поведение ее сильно бесило также, как и заставляло ее покинуть свои трусики.
– Хорошо, ― ответила она, не пытаясь его отчитать. Она хотела быть с ним.
– Проведем эту ночь на яхте.
Она придвинулась к нему ближе, наслаждаясь теплом его тела. Сон, который избегал ее ранее, теперь решил все наверстать.
– Звучит замечательно.
– Мы будем обнаженными смотреть на фейерверки над бухтой, напьемся шампанским и объедимся икрой. Будет здорово.
Она, зевая, кивнула.
– Потрясающе.
Так оно и было.
Глава 9
Лукас зашел в пентхаус, бросил свои ключи на столик и вздохнул. Это был чертовски долгий день. Кэлли терлась вокруг его ног, приветствуя. Он наклонился и поднял ее на руки, гладя ее голову, пока она громко мурчала.
– Кейтлин? ― позвал он.
В ответ была тишина. А значит, она задерживается. Опять.
Ее ночевки в пентхаусе начались почти сразу после Нового года: она каждый раз после работы собирала свою дорожную сумку. Но проходили дни, и все больше и больше ее вещей оставалось у него. Сейчас, через три недели после окончания Нового года, в его ванной уже прочно обосновались ее зубная щетка, средства для ухода за волосами и макияжа. Он освободил ящик в своем комоде и место в его шкафу для ее вещей. У нее появилась «своя сторона» на кровати, а у него ― своя.
На самом деле ни о чем таком они не договаривались: все случилось естественно и не требовало разговоров. Он хотел, чтобы она присутствовала в его квартире, и она хотела того же. Они не обсуждали ее окончательный переезд к нему, но в последнее время Лукас обдумывал эту идею. Проблема заключалась в том, что они по молчаливому согласию решили не обсуждать будущее.
И разве это бы им удалось? «Уайтинг Пропертис» все еще собиралась купить паб.
Он получил небольшую передышку, когда его отца вызвали в Лос-Анджелес пару недель назад. Дядя Лукаса со стороны отца умер, и после посещения похорон он вернулся домой руководить фирмой, пока отец оставался в Калифорнии, чтобы разобраться с недвижимостью. Последние две недели Лукас допоздна работал, пытаясь найти способ приостановить проект, чтобы найти другие варианты вместо покупки паба. Тот, на который, как он надеялся, согласится его семья.
У него зазвонил телефон, и он залез в карман своего пиджака, надеясь, что это Кейтлин. Он чувствовал себя дураком из-за того, что опять по ней скучает, хотя они виделись сегодня за ланчем. Каким-то образом они решили, что у них каждую среду будет свидание за ланчем. И Лукас всегда с нетерпением его ждал.
Он скривился, увидев имя своего отца на экране. Он должен был вернуться на работу после утреннего прилета, но шторм задержал его вылет. Лукас был счастлив, что у него был еще один день без присутствия отца.
– Привет, пап. Уже вернулся в Балтимор?
Как и всегда, его отец не терял время на прелюдию.
– Я в офисе. Что, черт возьми, происходит со сделкой с Коллинзами? Астрид сказала, что наше предложение не было принято, и ты ничего не сделал, чтобы усилить на них давление.
Астрид, личная помощница отца, не была в восторге от Лукаса. И порой он задумывался, не приняла ли ее привязанность к компании опасный поворот. Было очевидно, что эта женщина считала себя более значимой, чем предполагала ее должность. Лукас также слышал сплетни о том, что между ней и его отцом был роман.
Лукас слишком часто за прошедший год задумывался о таком банальном развитии событий, как свадьба между молоденькой секретаршей и старым боссом. Астрид ― последний человек на земле, с кем Лукас хотел управлять компанией, если его отец потеряет разум и оставит ей свою половину акций.
– Я пересматривал проект. Считаю, что мы должны рассмотреть другую улицу для покупки, она будет намного прибыльнее.
– Меня устраивал и первоначальный план.
– Я думаю, тебе стоит сначала выслушать меня прежде, чем решать...
– Что это за женщина, с которой ты встречаешься?
Лукас нахмурился.
– Что?
– Астрид сказала, что у тебя достаточно долгие перерывы на ланч, и кто-то из офиса на прошлой неделе видел тебя с брюнеткой. Я позвонил Ройсу, и он подтвердил, что ты живешь с женщиной.
Лукас чуть не потерял самообладание.
– Ты звонил портье моего дома?
– Ради всего святого, если мне нужна информация, я ее получу. И какой-то портье не может мне отказать. Кто она?
Лукас специально не скрывал свой роман с Кейтлин. Сейчас он был на неизведанной территории: он никогда не заходил так далеко в отношениях с женщиной, чтобы представлять ее своим родителям. Собственно ни его мать, ни отец никогда не интересовались, с кем он спит. Скорее всего, его мать потеряет всякий интерес, когда узнает, что Кейтлин не богата, а отец сразу предупредит, что если у них все серьезно, то его адвокаты составят брачный договор.
Кроме того, его признание, что он встречается с внучкой Патрика Коллинза, обернется катастрофой для его планов спасти и так не самую лучшую ситуацию.
– Ее зовут Кейтлин, ― не вдаваясь в подробности, произнес Лукас, проходя на кухню.
Он открыл холодильник, чтобы взять бутылку воды, и улыбнулся, когда увидел курицу, которую замариновала Кейтлин. Король доставки Лукас был избалован домашней едой Кейтлин.
– Ты никогда не позволял женщине мешать своей работе, Лукас. Пришло время выкинуть ее из головы, и полностью погрузиться в работу.
Лукас подумал, как бы отреагировал бы его отец, если он посоветовал ему то же по отношению к Астрид. Он решил вести себя благоразумнее.
– На мое отношение к делу ничего не повлияло.
– У меня завтра ланч с Родериком. Жду тебя с утра в моем кабинете, введешь меня в курс дел. Ты говорил, что семья живет над пабом? Потребуется немного усилий, чтобы перестроить этот квартал только для коммерческого использования. В конце концов, в этом году выборы.
Родерик Барнс являлся председателем городского совета и был слишком благосклонен силовым тактикам отца, особенно когда это касается взаимовыручки.
– Зачем нам это? Один из вариантов нашего проекта заключается в том, чтобы отдать первые этажи для коммерческого использования, а верхние ― сдавать. То, что ты сейчас предложил, нам не выгодно.
– Я забыл об этом, ― его отец замолчал, и Лукас мог представить, как крутятся шестеренки в его жестоком разуме. ― Кроме того, я не хочу слишком рано обращаться к нему с просьбами. Возможно, мне понадобиться его помощь в получении разрешений. Я позвоню Тому из налоговой, он может инициировать аудит в пабе. Там должно что-нибудь найтись. Мы заставим их страдать.
– Нам необязательно так поступать.
– Считаешь, они продадут паб?
Лукас не ответил. С тех пор, как они с Кейтлин начали встречаться, он не поднимал вопрос о покупке паба. Ни с ней, ни с ее семьей.
– Принимаю твое молчание за «нет». Пора играть жестко, Лукас. Мы потратили кучу времени и денег на это поглощение. Провал меня не устроит. Мы можем потерять миллионы долларов. Если у тебя кишка тонка сделать, что необходимо, то это я сделаю. Но, поверь мне, так или иначе, но это произойдет.
– Дай мне неделю.
– Зачем?
– Одну неделю, отец.
– Ты теряешь свою хватку. Уайтинги действуют быстро и жестко. Запомни это. Сострадание для неудачников и бедняков.
И с этими словами мудрости, его отец завершил звонок.
Челюсть Лукаса была крепко сжата, у него все кипело от ярости. Он прошел в спальню, по пути скидывая свою одежду. Одев шорты и футболку, он отправился в свой личный тренажерный зал, чтобы выпустить пар с боксерской грушей.
