Текст книги "Девушка января (ЛП)"

Автор книги: Мари Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Все в ней требовало утешить его, но она не знала как. Что хуже всего, она даже не знала, как утешить себя.

Потому что, несмотря на то, как все было потрясающе, внутренний голос говорил ей, что она совершает ошибку, что она прыгнула в его кровать только из-за гормонов, а не из-за любви или даже здравого смысла.

Ничего решено не было. И она была идиоткой, что осталась.

Кейтлин сфокусировалась на изголовье кровати и отбросила все мысли. Это было легко, особенно когда она услышала шуршание презерватива и почувствовала смазку за секунду до того, как к ее анусу прикоснулась головка его члена.

Лукас не спрашивал разрешения. Ему это было не нужно. У нее было стоп-слово.

Синий.

Еще ни разу за их совместное время ей не приходило в голову использовать его. Но сегодня она была готова его произнести.

Не из-за боли или из-за того, что она не хотела всего, что он делал с ее телом.

А из-за того, что ее сердце не переживет последствий.

Просто не справится.

Лукас усилил захват на ее талии и остановился.

– Кейт.

Чертов телепат. Каким-то образом он почувствовал изменения в ней. В определенный момент она была готова его спросить, о чем она думает. Что ее выдает?

– Пожалуйста, Лукас.

Пожалуйста, трахни меня.

Пожалуйста, не причиняй боль.

Она не имела понятия, как он расшифровал ее просьбу. Все, что она знала, это он скользнул внутрь, его член вошел до самого основания.

Ее колени все еще были скреплены друг с другом и привязаны к талии, сохраняя ее в позе эмбриона. Но ее руки были свободны, и поэтому она может толкаться навстречу ему.

Она нашли общий темп, постепенно наращивая силу и скорость. Вибратор, который казался слишком маленьким, чтобы помочь ей кончить, сейчас был в самый раз, особенно, когда Лукас обнял ее и ущипнул за соски.

Девушка сильно затряслась, когда стала кончать, когда каждая мышца ее тела сжалась в едином спазме. Лукас продолжал трахать ее задницу, пока ее сотрясал оргазм. Когда он стих, Лукас вышел из нее, убрал вибратор стал развязывать ее колени.

Кейтлин нахмурилась. Он еще не кончил.

Когда он ее освободил, Кейтлин упала на кровать лицом вниз: все ее мышцы были словно желе.

Лукас перевернул ее на спину.

– Ты не кончил.

– Кейтлин, я хочу видеть твое лицо, когда занимаюсь с тобой любовью.

Она обхватила руками его плечи и раздвинула свои ноги.

Лукас снял презерватив и бросил его на пол. Он погрузил свой мощный член в ее киску, и она осознавала, что он имеет на это право. Ей нравилось все, что они делали в постели, но именно эта часть была ее любимой. Когда были только они, никакого бондажа, игрушек, игр, а просто поцелуи и прикосновения, когда он медленно входил и выходил из ее тела.

Тот, кто потратил почти всю жизнь в поисках чего-то не «ванильного». Она оценила всю иронию. Она наконец нашла своего идеального Дома, и вместо того, чтобы наслаждаться чем-то погорячее, сейчас она предпочла «ваниль».

Бойся своих желаний.

И она в начале боялась, но это определенно приобрело для нее новое значение.

Лукас нежно целовал, их языки сплелись. Она провела руками по его волосам, погладила лицо и бороду. Кейтлин любила гладить или ласкать бороду, дразня его.

Они достигли оргазма вместе. Девушка сжала ноги на его талии, пока он кончал в нее, заполняя. На короткое мгновение она закрыла глаза, изумляясь как два разных оргазма ― один мощный и быстрый, а другой ― накрывающий ее, как прохладные шелковые простыни в жаркий летний день ― могут быть такими сильными.

Лукас поцеловал ее и отстранился, а потом, словно их тела знали что делать: он лег позади нее, когда она повернулась, и притянул ее спиной к своей груди. Он обнял ее, как и каждую ночь с тех пор, как она оказалась в его постели, и закрыли глаза.

Прежде чем Лукас заснул, он прошептал:

– Я люблю тебя так сильно, что мне больно.

Она прекрасно понимала его чувства.

Сигнал ее разбудил. Кейтлин посмотрела на часы. Они проспали почти два часа. Она откатилась от Лукас, который беспробудно спал, и стала искать источник звука.

Посмотрев вниз, она увидела на полу телефон Лукаса. Похоже, он выпал из его пиджака. Она подняла его, собираясь положить на ночной столик, когда он опять прозвенел, а ее взгляд метнулся на его экран. Там было сообщение от его отца.

В паб едет санитарная инспекция. Его закроют еще до обеда.

У Кейтлин сжался желудок.

С момента ссоры с Лукасом в воскресенье, посетители бара просвятили Кейтлин о каждом возможном отвратительном слухе о Лукасе. Видимо, ее друзья считали, что ей будет легче, если она узнает, какой он засранец.

Джуди из салона красоты, потратила вчера около часа, рассказывая Кейтлин и Кейре обо всем, что сделали Уайтинги, чтобы заставить ее продать салон. Бесконечные штрафы от города за любые так называемые нарушения, которые просто не оставили ей выбора, кроме продажи. Джуди была уверена, что такие же методы были использованы и против Карла, владельца ломбарда.

Прошлой ночью Кейтлин забралась в постель такой злой, какой еще никогда не была, поэтому на следующий день она поспешила приехать в пентхаус и собрать свои вещи. Она вошла в квартиру с целью забрать свои вещи и вычеркнуть Лукаса Уайтинг из своей жизни навсегда... без оглядки.

К несчастью, эта ярость стала гаснуть, пока она проходила по пентхаусу, собирая свои личные вещи. Каждая комната хранила воспоминания. И ни одного плохого.

Помимо умопомрачительного секса, они смеялись, она учила его готовить, вечера, когда они обнявшись сидели на диване, смотря телевизор, их споры о политике и спорте, и много других воспоминаний. Кейтлин не нашла в себе силы, что сохранять гнев и ненависть.

Лукас сказала ей, что не хочет быть злодеем на их самом первом свидании. И с тех пор он был настроен показать, что он на самом деле представляет из себя, а не то, что о нем говорят дурные сплетни. Он доказал ей, что люди не делятся на хороших или плохих. Вместо этого, все находятся где-то по середине.

Но сейчас...

Она не могла чувствовать ничего хорошего по отношению к нему. Прошлой ночью она была взбешена. Этим днем опечалена. Потом растеряна. Потом неуверенно счастливой.

Сейчас же просто опустошенной.

Кейтлин сняла ожерелье и вернула его на ночной столик рядом с его телефоном. Она оделась, взяла свои сумки и в последний раз оглянулась на крепко спящего Лукаса.

Это опять произошло.

Она влюбилась не в того парня.

Глава 12

Лукас стремительно ворвался в паб «У Пэт», словно спецагент на миссии, прямо перед его закрытием.

Он проснулся час назад оглушенный и дезориентированный. После практически трех ночей без сна и страстного занятия любовью с Кейтлин он крепко уснул.

Ему потребовалось около десяти минут, чтобы осознать, что ее нет в пентхаусе. Как только он это понял, он заметил, что исчез ее чемодан, а ожерелье осталось на прикроватном столике.

Он не мог понять, что сделал не так. Мужчина засыпал самым счастливым человеком на свете, уверенный, что у них все наладилось.

Лукас взял телефон, чтобы позвонить и потребовать ответов, но увидел сообщение. Сообщение от своего отца. Ожерелье Кейтлин лежало поверх телефона. А значит, она его увидела.

Ему нужно поговорить с ней, рассказать, что он ничего не подстраивал. Что он об этом даже не знал.

Он был на полпути к бару, когда Трис преградил ему дорогу.

– Пропустите.

Трис покачал головой.

– Нет. Даже не надейся, ты не поднимешься.

Лукас сжал кулаки, готовый отправить дядю Кейтлин в нокаут.

– Нет, поднимусь.

Но тут показался Патрик. Потом Эван. А следом Локлан.

Черт побери! Почему их так много?

– Тебе здесь не место, Уайтинг, ― предупредил Эван.

«А в воскресенье его называли Лукас».

Изменение обращения и явно недружелюбный тон были очевидны. Неудивительно, Кейтлин рассказывала, что именно Эван будет отвечать перед налоговым инспектором при аудите, поэтому Лукас не винил его за то, что он взбешен.

У Лукаса мог быть шанс убедить Триса его пропустить, но его шансы существенно уменьшились, когда перед ним стояли четверо Коллинзов, готовых пролить его кровь.

– Я никак не связан с инспекцией.

– Ее не было, ― сказал Патрик.

Лукас подозревал, что за его фразой скрывается какая-то история, но он не знал, как спросить. Ему не пришлось долго ждать: Трис ответил на не заданный вопрос.

– Кейтлин врезалась в машину инспектора.

– Специально? ― спросил Лукас, сдерживая смех.

Патрик не пытался скрыть свое восхищение.

– Инспектор только зашел в ресторан, когда вошла Кейтлин, спрашивая о владельце темно-синего «Субару». Было похоже, что машина новая, а Кейтлин оставила внушительную вмятину на заднем бампере. Инспектор так расстроился, что ушел.

Лукас не мог поверить, что Кейтлин так далеко зашла, чтобы защитить семейный паб. А потом он посмотрел на четыре неподвижные горы, преграждающие ему путь, и понял. Эта семья заботиться друг о друге. Несмотря ни на что. Грубая сила не поможет ему сдвинуть эту стену.

Уайтинг оглядел паб: в нем никого не было, кроме пары, сидящей за барной стойкой. Похоже, они заканчивали. Лукас опять перевел свой взгляд на Триса.

– Я заплачу за ремонт. Нет, забудьте, я куплю ей новую машину. Мне нужно с ней поговорить.

– Что нас ждет дальше? ― спросил Трис.

Кейтлин задавала ему такой же вопрос, а он, как дурак, ничего ей не сказал. А отец подставил его и отправил санинспектора.

– Я не знаю.

Эван закатил глаза.

– Ну, да, конечно. Убирайся из нашего паба.

Лукасу надоело, что его постоянно выгоняют.

– Я не лгу. Я не знаю, что еще задумал отец. Но поверьте мне, я узнаю.

Он сегодня собирался заехать и к отцу. Лукас хотел отыскать Кейтлин, объясниться, извиниться, а потом отправиться к отцу, чтобы положить всему этому конец.

– Вы, богачи, все одинаковые. Считаете себя выше закона, думаете, что можете прибрать все к своим рукам без каких-либо последствий. Ты знаешь, сколько семей вы разрушили? ― спросил Трис.

У Лукаса было смутное представление. И их было намного больше, чем себе представлял Трис Коллинз.

– Послушай, Трис...

Тот его перебил.

– Черт побери, да ты не имеешь никакого понятия. Джуди Дженкинс работала парикмахером двадцать семь лет, экономя каждую копейку, чтобы купить собственный салон. И, когда она, наконец, покупает салон своей мечты, появляется твоя семья с предложением о покупке. А после того, как она сказала «нет», вы превращаете ее жизнь в ад, заставляя городской совет выписывать одно нарушение за другим, пока женщину не погребли под штрафами. Трещина на полу, химикаты в ванной, неправильная маркировка. Все это было сфабрикованной чушью.

Лукас инициировал эту сделку, но не мог вспомнить лицо Джуди. Эта покупка произошла почти сразу после смерти его брата. Лукас прожил несколько месяцев, словно на автопилоте, работая без всяких мыслей и чувств.

Но, он не сомневался, что каждое слово Тристана было правдой потому, что такие действия были стандартной процедурой в «Уайтинг Пропертис».

Тристан был прав. Он годами слепо причинял боль людям. Пришло время платить по счетам.

– Все закончится на этом, ― произнес Лукас.

Эван прищурился.

– Что это значит?

– Сделайте мне одолжение, ― сказал Лукас, не отвечая на вопрос. ― Не говорите Кейтлин, что я приезжал. Сначала мне нужно кое с чем разобраться.

Четверо мужчин, которые настойчиво мешали ему пройти, теперь, когда он уходил, не хотели его отпускать.

– С чем разобраться? ― спросил Локлан.

Он не винил их за подозрение. Лукас долгое время был угрозой их существованию, кроме того, он причинил боль Кейтлин. Он подозревал, что они могли бы с легкостью простить его действия по отношению к пабу, но не другой проступок. Если у него и есть мизерный шанс вернуть ее, вернуть ее доверие и доверие ее семьи, то он должен все сделать правильно. Сейчас же...он не заслуживал Кейтлин.

– Мне потребуется несколько недель, чтобы со всем разобраться. Я не свяжусь с Кейтлин до этих пор. Но я вернусь.

Локлан и Патрик выглядели растерянными. Черт возьми, Локлан выглядел так, словно готов врезать Лукасу, но Трис и Эван, похоже, его поняли.

– Хорошо, ― в конце концов, ответил Трис. ― Мы не скажем ей, что ты был здесь.

Лукас посмотрел на Эвана.

– Я позабочусь о налоговой.

Выражение лица Эвана заметно расслабилось.

– Спасибо. Мы можем сказать Райли, чтобы она остановилась надраивать каждый сантиметр кухни, словно от этого зависит ее жизнь?

Лукас кивнул.

– Да. Вас больше никто не побеспокоит. Предложение потеряло силу.

Он развернулся, чтобы уйти, но Тристан, останавливая, положил руку на его плечо.

– Не затягивай, Лукас.

– Не буду.

Мужчина молился, что у него получится все сделать быстро, потому что не было ничего, что он так сильно хотел, кроме возвращения к ней.

Быть мужчиной, достойным ее любви.

***

Лукас закрыл папку с документами и стал терпеливо ждать, когда прибудет отец. Лукас назначил встречу после окончания рабочего дня, когда весь офис пустовал, и не было никого, кто мог бы их подслушать.

Всю последнюю неделю Лукас работал без остановки, днем и ночью, в тайне собирая информацию. Ему нужно было быть очень осторожным, чтобы не раскрыть то, что он задумал. Если его отец узнает, то скорее всего его план провалится, потопляя не того Уайтинга.

– И так, я здесь.

Его отец остановился в дверном проеме и выглядел при этом очень раздраженным.

– Что, черт возьми, было таким важным, что ты решил обсудить это сегодня, не дожидаясь утра?

– Я ухожу.

Отец нахмурился.

– О чем, черт возьми, ты говоришь?

Лукас взял папку и вытащил план по своему выходу из компании «Уайтинг Пропертис». Это был всего лишь набросок того, что должно было превратиться в долгое жесткое разделение, которое обойдется компании в небольшое состояние для гонорара адвокатов. Тем не менее, он был намерен выйти из компании.

Его отец зашел в кабинет и посмотрел на документ, с каждой прочитанной им строчкой его лицо становилось все более агрессивным.

– Ты не можешь так поступить, ― высказал он.

– Ты не прав. Могу.

– Зачем? В чем дело?

Лукас ждал этого вопроса и провел бесконечное количество часов, продумывая ответ. Кейтлин была основной причиной его решения, но не единственной. Он начал отдаляться от семейного бизнеса в ту ночь, когда позвонил его отец и рассказал о смерти Тоби. Отец произнес это таким же тоном, которым сообщал, что у него на ланч будет салат. Сухо. Без эмоций.

Прежде, чем они закончили телефонный разговор, его отец начал жаловаться, что из-за похорон придется отложить некоторые работы по текущему проекту. А потом стал рассуждать о планировании встречи с Лукасом и адвокатами, чтобы переделать их завещания. Тоби умер не более двух часов назад, а отец уже стер его и пошел дальше.

Лукас провел больше бессонных ночей, чем был готов признаться, размышляя, отнесся бы отец к его смерти также. Словно смерть не больше, чем неудобство.

Но он не хотел говорить об этом своему отцу потому, что он был почти уверен, что этому человеку все равно. Он относился к этому, как к слабости, женской сентиментальности.

– Я больше не согласен с тем способом, которым мы ведем дела.

Отец прищурился.

– Это как-то связано с женщиной, с которой ты встречаешься?

С ней было связано все. Она открыла его глаза на множество вещей.

– Да. И нет.

– Что это значит?

– Это значит, что я собираюсь на ней жениться. Если она согласится.

Его отец фыркнул.

– Конечно, согласится. Ты богат. Чем занимается ее семья?

Типичная реакция. Очевидно, что его отец надеялся увеличить семейный капитал за счет выгодного брака.

– Ее семья владеет ирландским пабом «У Пэт».

Его ответ спровоцировал ожидаемую реакцию отца. Он громко ударил кулаком по столу.

– Сукин сын. Вот почему ты тянул, срывая эту сделку? И с каких пор тобой руководит твой член?

Пора вернуться к теме разговора.

– Мы можем вызвать адвокатов завтра, чтобы начать процесс выкупа моей доли.

Лукас владел половиной компании «Уайтинг Пропертис». Единственный способ аккуратно выйти из дела ― это продать свою долю отцу.

Отец ухмыльнулся.

– Ты считаешь, что покинув компанию, ты сможешь защитить свою подружку и ее семью? «Уайтинг Пропертис» купит этот паб. С тобой или без тебя.

Теперь была очередь Лукаса улыбнуться.

– Нет. Не купишь. В первую очередь, моя доля не будет дешевой. Тебе потребуется время, чтобы возместить эти деньги. А далее, вот это, ― Лукас подвинул отцу папку.

Его отец сел, открыл папку и стал пролистывать страницу за страницей.

В этих документах Лукас подчеркнул каждую сомнительную сделку. Откаты, взятки, открытые угрозы. А в конце было письмо в «Балтимор Сан» (прим.: ежедневная газета на английском языке, одна из наиболее влиятельных газет США).

– Если ты отправишь это письмо, ты не только меня потянешь вниз, но и себя.

Его голос был тише и менее враждебным. Лукас определенно напугал своего старика.

– Мне все равно.

– Не думаю, что твоя девушка с тобой согласится.

Лукас знал, на что идет. Он принял, что если пойдет на этот шаг, то не сможет блефовать. Он пойдет до конца. Даже если потеряет Кейтлин, даже если его арестуют.

– Это письмо и все доказательства могут остаться с тобой. Все, что ты должен сделать, это принять мою отставку, выкупить мою долю и оставить в покое семью Коллинз.

– Ты откажешься от бизнеса, от своей семьи, и все ради какой-то юбки?

Его отец никогда этого не поймет. Никогда. Лукас покачал головой. Он вытерпел множество оскорблений от отца.

– Я не отказываюсь от семьи. Я ее обретаю.

Впервые с начала их разговора Лукас заметил настоящие чувства отца за его маской.

– Ты все, что у меня осталось, Лукас.

Лукас не знал, как реагировать на это. Он никогда, ни разу в своей жизни не чувствовал, что важен для своего отца. Такое отношение было нелегко принять, когда он был молод. А потом ему исполнилось тридцать, и он осознал, что был сам по себе, и ему не требовалось ничье одобрение или любовь. Боже, он был таким дураком. Всего несколько недель с Кейтлин показали ему, чего он был лишен, и без чего он думал, что сможет прожить.

Он больше не хотел быть одиноким. И хотя это заставляло чувствовать себя слабым и глупым, он знал, что хотел бы одобрения и любви отца.

Может, Лукас был большим мазохистом, чем думал. Потому что, Господь свидетель, это желание причиняло боль.

Они просидели несколько минут, тишина становилась более напряженной, пока Лукас тянул с ответом.

В конце концов, он нашел нужный.

– Хочешь познакомиться с Кейтлин?

Отец устало потер свой подбородок.

– Ты, действительно, увольняешься?

– Если я останусь, здесь должно все измениться. Мы будем действовать открыто и честно. Мы будем использовать наше богатство, чтобы улучшить город, а не увеличивать наш банковский счет.

– Облагораживание...

– Нет, мы больше не будем вытеснять малый бизнес, не будем выгонять людей из их домов.

– Это шантаж.

Лукас поморщился.

– Считай, что я весь в отца.

Его отец напряженно молчал несколько минут, а потом покачал головой.

– Нет. Ты совсем на меня не похож, иначе у нас не было бы этого разговора.

– Что ж, прошу прощения, что разочаровал.

– Я отказываюсь от этой сделки. Я не буду выкупать твою долю, ― сказал отец.

Лукас начал со злостью подниматься, но его отец махнул рукой, прерывая его доводы.

– Не смотри на меня так. Я не буду выкупать твою долю потому, что ты выкупишь мою.

– Что?

– Я хочу уйти в отставку прежде, чем эта работа меня убьет.

Лукас впервые услышал, как его отец упоминает увольнение или признает, что у него не все в порядке со здоровьем. Мужчина считал, все закончится тем, что у его старика будет инсульт или инфаркт за рабочим столом.

– Ты хочешь уйти в отставку?

Отец кивнул.

– А что об этом думает Астрид?

Лукас никогда не спрашивал отца об его отношениях с его личным ассистентом. В основном потому, что не хотел знать ответ.

Его отец нахмурился.

– Мне наплевать, что она думает. Я не отчитываюсь перед женщинами.

И вот на свет показалась сволочная натура его отца. Лукас пожалел, что затронул эту тему.

– Ладно.

– Но, похоже, ты отчитываешься перед своей, ― сказал отец. ― Не думал, что когда-нибудь доживу до этого дня.

Лукас мог попытаться объяснить свои чувства по отношению к Кейтлин, мог попробовать рассказать, что нормальные отношения не основываются на контроле или власти, или на том, сколько зарабатывает каждый из партнеров. В отношениях каждый что-то дает и что-то получает, приходят к компромиссу. То, чему Лукасу придется научиться с помощью и терпением Кейтлин, на что он очень надеялся. Ей потребуется море терпения, чтобы справиться с ним.

– Я люблю ее. И по какой-то сумасшедшей причине она любит меня. Или, по крайней мере, любила.

– Любила?

Лукас знал, что отец заметит ту часть, которая будет означать слабость.

– «Уайтинг Пропертис» пыталась разрушить ее семейный бизнес, натравив на них налоговую и санинспекцию, чтобы они согласились на сделку. А я и есть «Уайтинг Пропертис».

– А она этого не знала?

– Знала.

Его отец вскинул голову, удивленный ответом.

– И она все равно влюбилась в тебя?

Лукас кивнул.

– Ты дурак.

Очевидно, что его отец многое хотел сказать, но должен был заставить Лукаса спросить. Заставить Лукас умолять.

– Почему? ― неохотно спросил Лукас.

– Если она влюбилась в тебя, зная, какой ты засранец, значит, она все еще тебя любит. Нет никакого прошедшего времени. Ты уверен, что тебе необходимо от всего отказываться? Мне кажется, что ты уже завоевал девушку.

– Я не хочу ее завоевывать. Я хочу быть достойным ее.

Его отец откинулся в кресле.

– Ты считаешь себя недостаточно хорошим? Ты один из самых богатейших людей на Западном побережье, связи твоей семьи...

– Я недостаточно хорош для нее. И это никак не связано с деньгами.

Его отец посмотрел на папку с документами и заворчал.

– Нет ничего неправильного в том, как мы ведем дела. Это эффективно и приносит результаты.

Отец никогда не поймет. Никогда. Пора надавить.

– И мы опять возвращаемся к моему предложению о выкупе моей доли.

– Ты можешь сейчас же уничтожить это предложение. Я не отказываюсь от своих слов. Я не буду выкупать твою долю, Лукас. Мы на завтра назначим совещание с адвокатами. У тебя будет полный контроль над компанией, а я останусь в качестве советника на следующие два года.

Лукас начал возражать этому требованию, но отец его перебил.

– Я не могу просто покинуть компанию. Еще слишком много, ― отец остановился, ― левых сделок, о которых только я знаю.

Лукас вздохнул. Вот почему он хотел выйти из бизнеса. Было бы проще начать где-нибудь все с чистого листа, чем пытаться отмыть всю накопившуюся грязь. Хоть он не может отрицать свою роль в ее создании.

Выйти из компании было бы простым решением, но это бы ничего не исправило. Без него «Уайтинг Пропертис» продолжали бы использовать грязные методы, потому что только так отец и умел работать. Несмотря на то, что его отец захотел отойти от дел, это не из-за совести, а просто из-за желания притормозить.

Его отец не видел ничего страшного в своих методах, а значит, Лукас должен ему показать его ошибки.

– Если я остаюсь и получаю полный контроль над компанией, все будет так, как я хочу, ― Лукас чувствовал, что ему нужно это подчеркнуть. И он уже знал, какими будут его первые два приказа. Но он не собирался делиться этим с отцом, пока не будут подписаны все документы, назначающие Лукаса генеральным директором «Уайтинг Пропертис».

Отец кивнул.

– Я понял.

Лукас был уверен, что молчаливое согласие его отца испарится, как только он услышит первое решение Лукаса, с которым он будет не согласен. Помимо того, что, оставаясь, ему придется разгребать весь бардак, он подписывается на два года изматывающих поединков с отцом.

Мужчина посмотрел на дверь. Пошло все это к черту. Может, ему просто покинуть компанию, схватить Кейтлин, забраться на яхту и отправиться путешествовать вокруг света вдвоем лет на двадцать.

– Ты сказал, что хочешь сделать все правильно, Лукас. Что хочешь быть достойным своей женщины, ― только его отец может произнести слово «достойный» так насмешливо, будто это что-то отвратительное. ― Если ты настроен серьезно, то это единственный способ, как этого достичь.

Как бы сильно он ни хотел возразить этому, поспорить с этим, его отец был абсолютно прав. Он должен был изменить работу своей компании. И был единственным, кто с этим справится.

– Вызови на завтра наших адвокатов, ― произнес Лукас. ― Назначь встречу.

Отец поднялся и направился на выход. Лукас привык к его таким резким уходам. Но надеялся, что в этот раз все будет по-другому.

– Эта женщина, ― произнес отец, останавливаясь в дверном проеме.

– Да?

– Надеюсь, она заслуживает всего этого.

Лукас улыбнулся. Из всего того, что они обсуждали в этом кабинете последние несколько минут, это было единственным, в чем он был уверен.

– Заслуживает.

Глава 13

Кейтлин зашла в паб «У Пэт» следом за Колумом, закрывая рукой свой широкий зевок. Это был долгий день в конце длинной недели очень длинного месяца. Она ушла от Лукаса Уайтинга четыре недели, три дня и семнадцать часов назад. Не то чтобы она считала.

За это время она делала лишь две вещи: работала до изнеможения, а потом, приходя домой, плакала до тех пор, пока не засыпала. Сегодняшний день вряд ли будет чем-то отличаться от предыдущих, но она надеялась это исправить. Девушка не может продолжать жить в том же духе. Пришло время перестать себя жалеть и двигаться дальше. Как-нибудь.

Айлис написала ей сообщение как раз в тот момент, как Кейтлин уходила из офиса, заявляя, что ее ждет сюрприз, когда она вернется домой. Кейтлин подавила желание немедленно ответить, умоляя кузину отложить все, что бы она ни запланировала. Если она собирается начать все сначала, ей, по крайней мере, нужно начать. Сегодня был тот самый день.

Ее семья окружала Кейтлин заботой, поддерживая ее, пока она пыталась оправиться после очередного разбитого сердца. Каждый из них имел право сказать ей «Я же говорил», но никто этого не сделал.

Они все утешали ее, составляли компанию, пытались подбодрить. Ее мама с Райли готовили ее любимые блюда. Дядя Трис всегда встречал дома охлажденной бутылкой «Гиннесса» и шуткой. Дядя Эван был королем объятий. Каким-то образом он мог с одного взгляда понимать, нужны ли ей его теплые волшебные медвежьи объятия.

Самой сложной частью расставания было скрыть свою депрессию от Попса. Никто так и не рассказал ему об угрозе их пабу, которая исчезла в то же время, что и Лукас, поэтому она старалась отвечать на вопросы Попса расплывчато. Он знал, что они с Лукасом расстались из-за того, что нельзя исправить, и Кейтлин была опустошена.

И потому что это был Попс, самый чудесный мужчина на свете, он позволил ей плакать на своем плече бесчисленное количество раз, обещая, что впереди ее ждет тот, кто будет любить всегда.

Каждый раз, когда он это произносил, Кейтлин видела лицо Лукаса и начинала плакать еще сильнее.

– Я сразу же поднимусь к себе, ― сказала она Колуму.

– А что насчет сюрприза Айлис?

Кейтлин покачала головой.

– У меня нет для этого сил.

Колум указал пальцем на бар.

– Думаю, тебе все же придется найти немного.

Кейтлин, проследив за его жестом, не могла поверить своим глазам.

За барной стойкой между Попсом и ее отцом сидел Лукас. Он пил «Гиннесс», и все они смеялись над чем-то, что сказал Трис.

Вся эта сцена была слишком дружелюбной, слишком милой. Слишком странной.

Видимо, ее появление было замечено. Патрик был зеркальным отражением своего близнеца, Колума, они оба указывали пальцами только в противоположных направлениях, друг на друга.

Лукас развернулся на барном стуле, он все еще улыбался, но удовольствие, которое было на его лице пару секунд до этого, сменилось чем-то иным. Не беспокойством. Целеустремленностью.

О, черт.

Она уже видела такое выражение лица. Обычно за две секунды до того, как снять с себя одежду и опуститься перед ним на колени.

Девушка покачала головой, хотя никто не сказал ни слова.

– Нет-нет-нет, абсолютно нет.

Кейтлин стала отходить назад, но к своему удивлению почувствовала руку Колума на своей спине, удерживающую ее на месте. И когда все переметнулись в команду Лукаса?

Она кинула на кузена яростный взгляд.

– Что происходит?

– Думаю, тебе стоит с ним поговорить.

– Не хочу.

Колум, для которого такая демонстрация симпатии была не характерна, улыбнулся и быстро поцеловал ее в щеку.

– Кейтлин, ты не трусиха, так перестань вести себя как одна из них.

Засранец. Он прекрасно знал, на что надавить.

– Кейтлин.

Она повернулась, чувствуя безумное облегчение от того, что Лукас не назвал ее Кейт.

– Лукас, ― холодно ответила она.

– Мы можем поговорить?

Этот мужчина включил режим абсолютной тишины с того момента, как она покинула его квартиру. Ни одного электронного письма, ни сообщения, ни звонка.

Ничего. Ни «почему ты ушла?», ни «извини». Никакого «скатертью дорога». Даже «иди к черту».

Абсолютно ничего. Просто тишина.

Конечно, она первая начала, покинув его, пока он спал. Девушка отбросила эту мысль, отказываясь чувствовать себя виноватой. Дело не в ней. А в нем, в полном придурке.

– Ты несколько опоздал, Лукас. Прошел месяц. Я двигаюсь дальше.

Лгунья, лгунья, лгунья.

Колум хмыкнул, раскрывая ее ложь.

Она неодобрительно на него взглянула.

– Ты мне не помогаешь, Колум.

– Иди и поговори с ним.

Что, черт возьми, здесь происходит?

Она была готова начать ссору с кузеном. Ведь куда проще сорваться на нем. В конце концов, он ее семья, а значит, простит ее.

Лукас остановил ее, взяв за руку. Она пыталась освободиться, но мужчина держал ее крепко.

– Пожалуйста, Кейт.

Кейтлин сжала свои глаза, надеясь остановить свои слезы.

– Не называй меня так.

Лукас подошел к ней ближе, и явно от него не скрылась ее борьба со слезами. Он обнял ее одно рукой за талию и прошептал на ухо:

– Ты всегда будешь моей Кейт.

Она покачала головой.

– Почему ты здесь?

– Пойдем, присядем.

Колум посоветовал ей собраться, но она не могла. Девушка неделями была в оцепенении, и это ощущение все еще не покидало ее.

Она позволила ему подвести ее к столику в конце паба. Именно за ним они познакомились, когда она опрометчиво согласилась пойти с ним на свидание.

– В первую очередь я должен извиниться, ― начал говорить Лукас, как только они сели за стол.

– Хорошо.

Кейтлин опять была на автопилоте. Если она сможет отвечать просто и коротко, возможно, останется практически невредимой.

Ну да. Верно.

– На самом деле я приходил сюда в тот вечер, когда ты ушла.

Она нахмурилась. Приходил?

– Я попросил твоих дядей и остальных не говорить тебе.

Кейтлин посмотрела на бар. Все члены ее семьи наблюдали за ними, но как только она повернула голову в их сторону, они отвели взгляды, пытаясь вести себя как ни в чем не бывало. Она бы рассмеялась, если бы не была так раздражена.

– Я могу понять, какие дяди, но кто остальные? Хочу узнать, кого потом убить.