Текст книги "Проклятье Первородных (СИ)"
Автор книги: Мари Браулер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)
– Я точно не знаю, – пожал плечами проводник. – Мои родители приехали сюда пятьдесят лет назад. Не знаю, когда появилась деревня.
– Нет, никто из деревни никогда не приходит в другие села и города, – Проводник не просто сделал паузу, было заметно, что он явно не хотел говорить на эту тему. – В деревню тоже никто не ходит, они живут сами по себе.
– Вы приводили туда туристов? – Клеон спросил просто, чтобы спросить.
– Никогда, – на этот раз последовал быстрый и четкий ответ. – Туристы выбирают другие достопримечательности, интересуются разрушенными башнями древнего Вавилона. Деревня Аммос находится намного дальше, на пересечении высохших древних рек. Никто не спрашивал, как туда добраться.
– Понятно, – Клеон замолчал и оставшуюся часть пути они шли молча.
Дорога и правда заняла пару часов.
Пустыня поражала однообразием. Вначале везде, насколько хватало человеческого взгляда простирались бесконечные пески. Первую половину пути они шли по достаточно ровной местности. Постепенно все чаще встали попадаться небольшие песчаные холмы, на которые приходилось взбираться и спускаться. Вышли они и правда очень рано, поэтому солнце пока не причиняло особого беспокойства. Песчаных холмов становилось все больше, и они становились все выше. Местность менялась по мере продвижения.
Какое-то время они шли прямо по руслу высохшей реки, по берегам которой стояли невысокие кустарники. Кроме кустарников вокруг реки поднимались скалистые образования, причем высота окружающих образований увеличивалась по мере продвижения. Клеон старался не думать о высоких блоках, любые горные образования теперь могли вызвать страшный стресс.
– Пустыня как будто закончилась, – постарался пошутить Клеон, чтобы не ощущать, как знакомый холод ледяными каплями поднимается снизу по позвоночнику. – Пески закончились, начались горы.
– Да деревня находится за скалами, – проводник смотрел прямо перед собой на дорогу.
Клеон показалось, что проводник старается не смотреть на скалы.
Клеон понял, что они находятся непосредственно у деревни Аммос потому, что проводник неожиданно остановился, за ним встали рабочие.
Он уже знал, что произойдет дальше. Внутренне Клеон приготовился привести нужные аргументы, чтобы хоть кто-то пошел с ним дальше. После двух поездок он понимал, что сейчас все местные откажутся идти в «проклятое» место. Конечно, он все правильно предположил.
– За этими горами находится деревня Аммос, – проводник махнул рукой в сторону скалистых образований, которые находились на расстоянии примерно ста метров от места, где они остановились. – Нужно пройти по узкой тропинке между холмами, и вы увидите поселение. Видите тропинку? Вот по ней и идите, никуда не сворачивая. Идти до деревни примерно десять минут.
«Куда интересно я могу свернуть с узкой тропинки между скалами?». – Мозг автоматически отреагировал сарказмом, который всегда скрывал страх.
– Вы разве не проводите меня в деревню? – сказал вслух Клеон, стараясь изобразить непонимание, надеясь, что наивность сработает.
Не получилось. Клеон с трудом сдержался, чтобы снова не сказать «дежавю», слишком много похожего встречалось в экспедициях.
Рабочие стояли, как вкопанные, на лицах читался настоящий страх. Клеон заметил, что местные и правда стараются не смотреть на скалы. Проводник держался лучше, но вел себя скованно. Он молча помотал головой из стороны в сторону, что практически на всех языках мира означало «нет».
– Нет, туда никто не пойдет. Проклятое место. – Клеон заметил, что проводник старался даже не смотреть на холм, за которым находилась деревня.
– Послушайте, ну Вы же живете здесь. Вы знаете пустыню лучше всех остальных. Я просто прошу Вас проводить меня до деревни. – Клеон попытался логическими доводами снизить уровень паники, которая витала в воздухе.
– Деревня плохая. Туда приходят гули. Мерзкие духи. Проклятые. Принимают любую форму. – Проводник говорил отрывисто, сопровождая каждую фразу движением головы, явно означающим отказ. – Гули питаются трупами. И могут высосать душу из путников. Зря Вы туда идете.
– Пожалуйста, Вы же образованный человек. Вы говорите на нескольких языках! – Клеон все же не сдержался. – Ну какие духи? Мы живем в двадцать первом веке. Не существует никаких таинственных гули, превращающихся в животных или в красивых женщин. И тем более высасывающих душу.
– Мне просто нужно пройти в деревню, – Клеон вложил в последнюю просьбу все красноречие, которым владел. – Кто-то может пойти со мной? Я заплачу в три раза больше, чем договаривались.
Проводник опустил голову, видно смотреть в глаза и отказывать считалось неприличным. Но продолжал мотать головой из стороны в сторону.
– Хорошо. Тогда хотя бы опишите, в какой стороне от деревни находятся пески «Шдид Рмал», – Клеон спросил, обреченно вздыхая.
Лучше бы он поменьше произносил названия мест, куда уходили и не возвращались двенадцатилетние девочки. Услышав название, рабочие попятились назад, опуская взгляд и стараясь не смотреть даже на Клеона.
– Засасывающие пески в полутора километрах от деревни, – проводник выполнял свою работу, но говорил сквозь зубы. Не потому, что был грубым. Клеон понял, что и проводник всеми силами старается подавить страх.
– Пройдете деревню и идите прямо. Вы увидите пески. Черные пески. – Последние слова проводник произнес почти шепотом.
На странное словосочетание Клеон не обратил внимания, и зря. Он подумал, что проводник что-то неправильно перевел со своего языка. Не бывает же черных песков, верно? Все время, пока они шли, в глазах стоял поблескивающий золотом на солнце сплошной желтый песок.
– Тогда возвращайтесь в лагерь, откуда мы вышли утром, – Клеон все-таки платил местным и выполнял роль руководителя. – Я скоро вернусь. Оставайтесь в лагере и охраняйте дорогое оборудование.
Повторять два раза ему не пришлось, рабочие повернулись и пошли обратно в два раза быстрее, чем шли к деревне. Проводник последний раз посмотрел на Клеона и сделал какой-то знак рукой.
«Скорее всего защита, вроде крестного знамения, только в другой интерпретации», – Клеон усмехнулся, так как не верил в подобные вещи.
Усмешка, однако быстро соскользнула с лица, когда он повернулся к холму и понял, что остался совсем один в пустыне под палящим солнцем.
Клеон вздохнул, поправляя рамки рюкзака на длинном белом одеянии, которое ему пришлось надеть. На самом деле дошли они до деревни за два с половиной часа, еще не было девяти и сильной жары не ощущалось.
«Никогда еще не ходил в поход в халате», – Клеон не был психологом, но прекрасно понимал, что пытается сарказмом снизить уровень тревожности.
Пока ничего необычного он не заметил и медленно шел по тропинке между скалами, как и сказал проводник. Холмы были невысокими, что приносило подсознательное облегчение. По прошлым двум местам Клеон понял, что круг стометровых базальтовых блоков скрывается за более высокими горами.
Здесь ничего похожего не было, так что Клеон немного расслабился.
– Может хотя бы для разнообразия в этой деревне не будет стометровых зеркальных стен, сверкающих черным светом? – Клеон сказал вслух, пытаясь не оставаться в полной тишине со своими далеко не радужными мыслями.
Шел он и правда минут десять. Он вышел с другой стороны скалы и остановился. Не удивился Клеон только потому, что представлял, что увидит.
– Кстати, надо все-таки записывать свои наблюдения, – пробормотал Клеон и полез за своим черным блокнотом в рюкзак.
Тюрбан на голове страшно мешал, обруч сдавливал голову, но Клеон не стал трогать сложную конструкцию. Местные живут в пустыне веками, конечно, они лучше знают, какие головные уборы нужно носить под палящим солнцем.
Клеон раскрыл блокнот, чтобы записать характеристики поселений, которые помнил из прошлых поездок. Картины дымящейся выжженной земли на месте поселений он старался не пропускать в мозг.
«Деревни и поселения располагаются в таких местах, куда сложно добраться. Как будто специально исключается контакт с местными».
«Несколько десятков домов. Идентичные строения во всех местах».
«Неухоженные и полуразрушенные деревянные дома. Окна заколочены неровными досками на всех домах. Странно, зачем?»
«В домах нет дверей. Непонятно, как выходят и заходят местные жители».
«Странное расположение домов. Всего два длинных ряда домов, между ними дорога. Все дома стоят слишком близко друг к другу».
Клеон писал и параллельно осматривал стоящие крайние дома деревни на расстоянии примерно двадцати метров. Как и в непальских горах и на полуострове мексиканского штата, деревня Аммос была вытянутой вдоль примерно на сто метров. Заброшенные дома с заколоченными окнами стояли слишком близко друг к другу, что с первого раза сильно удивило Клеона.
Он закрыл блокнот, еще раз внимательно посмотрел и медленно пошел по направлению к деревне. Всеми силами он сдерживался, чтобы не закричать.
Царапающие позвоночник капли ледяного ужаса он ощущал физически. Ничего страшного на самом деле в деревне не было. Дома. Почти разрушенные. Ну и что? Идентичность. До смерти пугало ощущение одинаковости.
– Не могут быть деревни на разных концах света совершенно одинаковыми, – проговорил Клеон, чтобы услышать хоть какой-то звук.
Поражала и неимоверная тишина. Чем отличалась именно эта деревня он понял не сразу. Не было ни малейшего движения. Ни за заколоченными досками, ни снаружи. В этот раз в деревне никого не было. Вообще никого.
– Как будто к моему приходу подготовились заранее, – Клеон сам вздрогнул, не понимая, почему сказал то, что сказал.
Возможно, впервые он ощутил, что за его передвижениями и правда следят. Те, кто дотла сжигал деревни. Те, кто убивал всех сопровождающих. Сердце рванулось к горлу, когда он подумал об уходящих рабочих и проводнике.
Он тщательно помотал головой, стараясь выкинуть из головы совсем уж фантастические мысли. Не хватало еще досужих домыслов.
Клеон медленно осматривал дома, пытаясь хоть что-то понять.
Звенящая тишина и поднимающееся солнце создавали зловещую картину. Чтобы вернуть мозг в научное русло, он решил подойти поближе к одному из домов. Что именно он собирался найти в странных домах без дверей?
Клеон подошел к дому, еще раз внимательно огляделся.
– Здесь есть кто-нибудь? – На всякий случай громко спросил Клеон. – Я хотел спросить дорогу к «Шдид Рмал», к «Затягивающим пескам».
Полная тишина позволяла сделать однозначный вывод. Он был прав в своих предположениях. В этот раз в деревне не было ни одного жителя. Клеон осматривал заколоченные окна и медленно обходил дом.
Он понял, что еще сильно напрягало в селениях, откуда пропадали двенадцатилетние девочки. Во всех местах не было животных. Ни одного.
Клеон вспомнил, что еще в непальских горах он подумал, что не слышит лая собак или мяуканья котов. Не слышит криков петухов. Вообще никаких звуков животных и птиц. На полуострове мексиканского штата он об этом не подумал, потому что шел к Анагиане, стоящей на краю высокой скалы.
И вот сейчас, в пустынной местности евразийского континента он снова подумал о том, что в деревнях не было живых существ. Никаких.
– Это странно, – тихо проговорил Клеон, оглядываясь по сторонам. – Третья деревня без животных и птиц. Такого по статистике не может быть. Бродящие псы или коты, ну еноты или гиены, кто-то же должен быть.
Повезло Клеону чисто случайно. Он уже собирался отойти от дома, когда увидел на покосившихся столбах предметы одежды. Разумеется, это еще раз подтверждало мысль, что исчезли жители деревни внезапно.
Только Клеон подумал не об этом. Он быстро подошел к нескольким вещам, брошенным на деревянные столбы явно для сушки. Он даже улыбнулся.
Платок. Хлопковый платок в черно-белую клетку. Все в пустыне носили такие же головные уборы, который Клеон поправлял на собственной голове. Несмотря на то, что платок был выстиран, на нем все равно остались частицы волос. Значит у него есть второй образец ДНК странных жителей деревень, откуда один раз в двенадцать лет пропадали двенадцатилетние девочки.
Клеон снял рюкзак, достал один из специальных пакетов, и тщательно упаковал платок. Теперь он сможет проверить в лаборатории уже два образца.
Послышался какой-то шум. Клеон не успел положить пакет в рюкзак и быстро засунул в карман легкой куртки, которую не снял, когда одевал длинное одеяние. Клеон быстро вышел, чтобы определить, откуда исходил шум.
Он и сам звук не мог определить. Ближайшая ассоциация, возникшая в голове, была связана с водопадом. С шумом падающей воды.
– Господи, ну откуда здесь водопад? – вслух одернул себя Клеон, понимая, что находится в центре пустынных мест. – Здесь и колодца, наверное, даже нет.
Он быстро прошел до конца деревни, на ходу поправляя рюкзак. Он очень быстро шел на источник шума, который становился все громче, и Клеон все еще не мог понять, что именно слышит. Шуршание, царапающий стук мелких частиц друг о друга. Звук усиливался, и царапание стало раздражающим.
Прошел он примерно полтора километра, не понимая, как можно слышать шум на таком расстоянии. Клеон на ходу не обратил внимания, что неожиданно стало очень темно. Посреди солнечного дня в пустыне. Словно кто-то закрыл черным покрывалом солнце. Источник звука был все ближе, и когда Клеон повернул за небольшой скалистый холм, он просто не смог пошевелиться.
Зря он пропустил мимо ушей последнюю фразу проводника. Зря не поверил, что песок может быть черным. Черным и сверкающим без солнца. Он стоял на краю ложбины, которая начиналась за последним скалистым холмом. Как завороженный он смотрел на громадную воронку вращающегося на бешеной скорости черного поблескивающего базальтом песка. Воронка в диаметре достигала примерно сто метров. О глубине же думать не хотелось.
Не бывает черного песка. Не может песок так ярко блестеть.
Наверное, эти мысли были последними, промелькнувшими в голове до того, как Клеона с огромной силой втянуло в воронку. Ничего почувствовать он не успел. Не успел закричать. И не понял, что провалился в огромную полость и закручивающийся столб черного песка утянул его глубоко вниз.
Глава 21. Проход. Земные
Опомнился Клеон внизу, когда увидел поблескивающую поверхность базальтовых стометровых скал, взметающихся вверх на сто метров. Он стоял внутри зеркальных скал, которые против всех законов природы отражали яркий черный блеск. Ощущения подсказывали, что он находится на огромной глубине, хотя доказательств этому не было. Да и не было на объяснение сил.
Он медленно пытался вдохнуть и всеми силами сдерживался, чтобы не закричать. Немного спасало то, что мозг Клеона всегда был намного сильнее эмоций. Про людей с таким высоким интеллектом говорят, что у них две головы и половина сердца, хотя после экспедиций соотношение могло поменяться.
Клеон оглядел себя, потрогал тюрбан, который был по-прежнему на голове, ощупал руки и ноги. Вроде все в порядке. Он попытался повернуться, почувствовал что-то тяжелое за спиной и нащупал лямки рюкзака.
– Странно, как и в прошлый раз, – скорее всего, рассуждение вслух стало единственным спасением от помешательства. – Наверное, перемещается человек вместе со всем, что находится непосредственно на теле.
Клеон сам удивился, как легко мозг принял версию о перемещении человеческого тела в пространстве через разломы в реальности. Тот факт, что в местах, которые Клеон искал, неизвестно откуда появились именно разрывы знакомой человеку реальности, он уже не оспаривал.
Он мог долго играть в игры с собственным разумом, и подбирать логические объяснения тому, что не поддается никакой логике. Однако подобная игра не могла длиться вечно. Мозг тщательно собирал факты, и нельзя постоянно обманывать собственную способность рассуждать. Разум не просто хранил информацию, но группировал и комбинировал по схожим признакам. И в одном блоке была собрана информация о том, как Клеон вот уже третий раз оказывается внутри зловещих стометровых черных скал, стоящих плотным кругом.
– Как я понимаю, физического прохода между огромными базальтовыми блоками нет, – Клеон продолжал разговаривать сам с собой, чтобы не слышать бешеного стука сердца в полной тишине. – Попасть внутрь стен обычным способом невозможно, гладкие блоки стоят слишком близко друг к другу.
В первый раз он подумал, что каким-то способом пролез вместе с рюкзаком в щель между блоками размером не более двадцати сантиметров.
Во второй раз он четко помнил, как сделал один шаг на тропинку, и оказался прямо у гладкой поверхности черных глыб, расстояние до которых было примерно пару километров. Мозг запомнил вращение тысяч базальтовых осколков, из которых и состояли кажущиеся гладкими скалы. Цикличное движение, благодаря которому Клеон оказался по другую сторону круга.
В третий раз, оглядывая громадное пустое пространство внутри круга черных стен, Клеон понимал, что неизвестным науке способом оказался внизу, на огромной глубине под тоннами сыпучего вещества. Конечно, теоретически он мог провалиться в воронку закручивающегося черного песка, и попасть в некие природные пустые полости или пещеры, находящиеся под землей.
Только в этот раз мозг не удавалось обмануть логическими уловками, то, что происходило объяснить было невозможно. Клеон нашел мужество признаться сам себе, что он никуда не падал и не проваливался, просто за несколько секунд оказался на огромной глубине. Что еще это могло быть?
Пространство внутри скал ничем не отличалось от предыдущих мест.
– Ну теперь хотя бы понятно, почему темно, – Клеон посмотрел наверх, и конечно, ничего не увидел. Насколько хватало человеческого взгляда, вверх взметалась черная зеркальная поверхность стометровых глыб. – Скалы находятся глубоко под землей и в этот раз нет открытого верха.
– Тогда тем более непонятно, откуда исходит свечение, – пробормотал Клеон, оглядываясь по сторонам.
Первое ощущение темноты рассеивалось, все внутри наполнялось рассеянным черным блеском, не объяснимым с точки зрения земной науки.
Ничего внутри не соотносилось с известными человеку законами восприятия. Полная тишина страшно давила, только сейчас Клеон понял, что в привычном ему мире никогда не бывает так тихо. Тотальное безмолвие разрезало мозг острыми лезвиями намного сильнее мощного шума.
Усиливающийся черный блеск буквально раздавливал глазные яблоки и представлялся извивающимися змеями, опутывающими сознание.
Никогда бы Клеон не подумал, что сможет реально ощутить, как медленно сдается мозг под напором наступающей тьмы кричащего безумия.
Клеон снял рюкзак, достал фонарик, осознавая повторяющийся алгоритм событий, и освещая пространство прямо перед собой, медленно пошел вперед. Он включил фонарь только для того, чтобы увидеть знакомый человеческому взгляду свет и разогнать совершенно инородный холодный блеск.
Зачем он снова пошел в центр пространства внутри стометровых гладких скал, прекрасно уже понимая, что там обнаружит? Он же уже знал про проходы, «врата в бездну». Точно знал, что обнаружить в центре.
Объяснить непреодолимое влечение все увидеть собственными глазами Клеон не мог. Мозг всеми силами сопротивлялся, подавая мощные импульсы телу, сигнализирующие о дикой опасности. Память для этого и развивалась в процессе эволюции, чтобы хранить информацию о местах опасности и предупреждать человека держаться подальше от источников угрозы.
Все это Клеон понимал, но продолжал медленно идти вперед, с трудом передвигая ноги. По мере продвижения свет фонаря тускнел, не потому что, садились батарейки, а потому что черный блеск становился все интенсивнее.
– Не могу определить природу и источник такого свечения, – Клеон не мог переносить пустую тишину, заполненную мерцающим черным светом. – Я все равно не могу понять, как свет может быть черным?
Клеон употреблял сочетание «черный свет», понимая, что слова исключают друг друга. Но по-другому описать то, что он видел, не мог.
Он все же выключил фонарь и посмотрел прямо перед собой, чтобы хоть примерно определить природу неизвестного света, который видит уже третий раз. Он вглядывался в мечущиеся прямо перед глазами угольные искры.
– Такого не может быть… Движение другое, совсем другое, черный свет – живой…, – успел прошептать Клеон до того, как обхватил голову руками, согнулся пополам и чуть не рухнул на базальтовое основание.
До того, как голову чуть не разорвало от ощущения впившихся тысяч острых иголок, он успел понять, что свечение – неоднородное.
Клеон не сильно разбирался в физике, но, как и любой другой человек, сразу ощутил мерзкую чужеродность окружающего освещения. Он успел разглядеть приближающиеся к глазам тысячи угольно-черных точек, постоянно перемещающихся и сливающихся друг с другом. Мелкие точки вблизи оказались едва различимыми вытянутыми сфероидальными пузырьками, которые ежесекундно лопались и выбрасывали густые капли маслянистой жидкости.
Голову разрывало не только от ощущения леденящей инородности всего происходящего. В последнюю секунду Клеону показалось, что сфероидальные лопающиеся пузырьки складываются в размытую картину. Спасло Клеона от безумия в тот момент только то, что он не успел разглядеть сам образ.
– Господи, да что же это такое? – Прошептал Клеон, когда после серии глубоких вдохов сердце немного замедлило свой стук.
– Вокруг не свет, совсем не свет. Частицы… это крупицы одного целого… Как может сущность разложить себя буквально на молекулы? – Бессвязное озвучивание увиденного хоть немного удерживало на самом краю пропасти, после которой мозг окончательно сдается на власть безумию.
Клеон сидел на корточках сжав голову, пытаясь успокоиться.
«Померещилось, просто показалось», – мелькающие мысли в голове пытались вернуть привычную работу мозга после того, как неведомая мощнейшая воля пыталась разбить сознание на мелкие кусочки.
Плохо получалось. Перед глазами стояла не до конца собранный образ (слава Богу!). Черный блеск, освещающий все места внутри громадных базальтовых блоков, представлял собой миллионы мельчайших молекул, притягивающихся друг к другу неизмеримой концентрацией и волей.
– Тебе не справится с ними, – при звуке глубокого голоса Клеон уже в которой раз подумал, что сердце однажды не выдержит потрясений.
На удивление он почувствовал облегчение, как будто среди разверзшейся преисподней услышал хотя бы немного знакомый голос.
– Анагиана! – Клеон резко встал и посмотрел туда, откуда, по его мнению, исходил голос. Никого рядом не было. Клеон повернулся, включил фонарь, еще раз осмотрел все вокруг. – Анагиана, это ты?
– Клеон! Уходи! Просто уходи! Тебе нельзя знать все это, они все равно тебя найдут. – Голос звучал печально, но с явным оттенком сожаления.
– Кто найдет? Зачем? Анагиана, где ты находишься? – Клеон смотрел по сторонам, пытаясь понять, где находится женщина.
Странно, в этот раз он вспомнил четкий образ. Только не тот, когда первый раз встретил нереально красивую женщину в кафе, и не тот, когда на крыше старого здания неожиданно почувствовал дикую головную боль.
Клеон вспомнил, как они шли по его родной улице между еще замерзшими высокими деревьями, и Анагиана сказала, что видит сходящиеся верхушки зеленых деревьев. Вспомнил, как потеплел ее голос, когда Клеон рассказывал, как в детстве солнечный свет, проникающий сквозь смыкающиеся верхушки деревьев, позволял ему мечтать, что он идет по дороге в волшебное царство.
Вспомнил необъяснимое теплое чувство, пронзившее все тело, когда Анагиана коснулась его волос. И помнил не черные растянутые глаза, заполненные маслянистым блеском, а посветлевшие глаза испуганной девочки, которые видел всего один раз, когда они шли под кронами замерзших деревьев.
– Не подходи к проходам! – В голосе женщины зазвенела мощная тревога. – Не иди к центру! Никогда не проходи через врата!
– Анагиана! Ты где? Я тебя не вижу. – Клеон предпринял последнюю попытку понять, где стоит женщина.
От дикого утробного рева, от которого задрожало нижнее основание, Клеон чуть не выронил фонарь. Казалось, что в агонизирующем стоне он слышит голоса миллионов неведомых существ. Голоса. Смешно. Назвать разрывающий барабанные перепонки рев голосом нельзя даже с большой натяжкой.
Клеон с трудом устоял на ногах. Нижнее основание вибрировало все сильнее и от неописуемого ужаса заледенело все внутри.
Рассеянный черный свет заметался более густыми полосами, и Клеон не хотел даже представлять, что может произойти, когда свет соберется.
Он помотал головой, всеми силами убеждая себя, что в уникальной атмосфере подземных испарений страдает от оптической иллюзии.
Клеон не стал больше звать Анагиану, понимая, что скорее всего кроме оптических иллюзий страдал и слуховыми галлюцинациями.
– Я видел Анагиану в других поездках, – говорил сам себе Клеон, чтобы немного успокоиться. – Она и тогда пыталась предупредить не подходить к проходам, чтобы это ни было. Вот я и нафантазировал себе предупреждение. Хотя, может и первые два раза я все это придумал.
Даже самого себя убедить плохо получалось. Мозг не справлялся с объяснением происходящего, и никакие логические доводы не помогали. Клеон больше не мог объяснять, почему законы геометрии, физики и химии не работали внутри базальтовых блоков, гладких, как отполированные зеркала.
Шел он к центру по инерции. Несмотря на постоянные предупреждения Анагианы не подходить к проходам, именно туда он и направлялся.
Клеон смотрел прямо под ноги, словно физически сопротивляясь тому, что скоро увидит. Но как бы он внутренне ни готовился, к присутствию объектов, выстроенных инородным могущественным разумом, привыкнуть невозможно.
Он невольно остановился, когда услышал такой же шум, который слышал на выходе из пустой деревни. Шум был громче, но ледяной ужас, сжавший горло, возник не из-за громкости. Стук мелких черных частиц даже с учетом дикости происходящего и нарастающей скоростью, можно было как-то перенести. К стуку кристаллических частиц присоединялся другой звук. И он не хотел знать, что или кто может производить подобные хлюпающие, чавкающие звуки.
Клеон поднял глаза и застывшим взглядом смотрел на возвышающееся на три метра круглое образование, примерно три метра в диаметре, состоящее из бешено вырывающегося из воронки черного песка. Через силу он заставил себя всмотреться в волны песка, на огромной скорости, вырывающиеся из прохода.
– Боже мой, это не песок! – Клеон сказал громко только для того, чтобы знакомым звучанием человеческого голоса перерыть чужеродность стука.
Расширившимся глазами Клеон смотрел на поднимающийся высоко вверх стол черного вещества. Это был не песок. Мельчайшие частицы базальта, на дикой скорости перемешивались друг с другом, издавая скрипящий стук.
Столб крутящегося измельченного базальта поднимался все выше, и рвался к самому верху стометровых черных зеркальных скал. Смотреть на столб было невозможно не только по причине бешеной скорости.
Направление движения. Все двигалось вверх, вниз, влево и вправо одновременно. Просто надругательство над всеми законами земной физики.
Направления просто не было. Даже слово «хаотичность» не объясняло процесс метания, смешения, перемещения и взлета черных осколков.
– Да что же это такое? Как такое может быть? – Мозг не мог контролировать цепенящий животный страх, сковавший позвоночник. В срывающемся крике четко звучала паника, которая не поддавалась контролю.
Черные базальтовые частицы в бешеном неземном движении были не единственными компонентами поднимающегося столба. Между блестящими частицами прорывались более густые маслянистые полосы.
Живые. Пульсирующие, движущиеся громадные отростки живой плоти.
Ничего сказать Клеон уже не мог. Только обрывками в застывшем от дикого ужаса мозге всплывали картины первых двух мест экспедиций.
В первом месте в высоких горах, внутри черных зеркальных глыб он видел двухметровый плотный столб серого ядовитого дыма. В тот момент, скованный ужасом, он просто не обратил внимания на мелькавшие гигантские угольные полосы. Или старательно не пропускал в мозг то, что видел.
Во втором месте в слепящем красно-золотом огне, окруженном базальтовыми осколками, он видел черные всполохи. И скорее всего, тоже сознательно вытеснял из головы маслянистые густые образования.
Сейчас вытеснить увиденное из мозга уже не получалось.
– Проход… Господи, сохрани и помилуй! Вот почему это называют проходами! – Сразу всплыли в памяти все предупреждения Анагианы. Она не говорила, не подходи к горам или к вулканам. Она не говорила, не подходи к воронке песка. Она умоляла не подходить к проходам. – Боже мой! Это и правда проходы… пытается выйти… вырваться через проходы на поверхность…
Клеон не использовал местоимение, только потому что не знал, как назвать то, что видел. Внутри базальтовых частиц медленно двигалось НЕЧТО, существующее по правилам, противоречащим всем законам мироздания.
В черном столбе базальтовых частиц поднимались вверх бесформенные отростки уплотняющейся маслянистой жижи, покрытые лопающимися уродливыми пузырями разных размеров. На отростках мгновенно появлялись и также быстро исчезали еще сотни не менее омерзительных сгустков, разных форм и размеров, покрытых множеством еще более мелких наростов.
С периодичностью в доли секунды из лопающихся пузырей и зловонной жижи высоко вверх выбрасывались сотни ужасающих отростков скользкой черной массы, переплетающихся между собой в еще более уродливые сплетения.
– Клеточный ужас… Вселенский клеточный ужас… – Мозг отказывался не только обозначать, но и воспринимать чужеродное явление. Всплывали обрывки фраз, когда-то прочитанные у фантастов или услышанные в фильмах ужасов.
Никакой формы не наблюдалось. Существование неизвестной человеку формы жизни бросало вызов стройному вселенскому порядку, в громадных отростках бесконечно мутировало тотальное бесформие. Поднимающаяся масса поражала отсутствием порядка, однако впечатление было обманчивым.
Клеон четко ощущал безмерную Волю и могущественный Разум в безумном хаосе. Мощнейший разум, который имел достаточно внутренних сил, что сотворить другой мир, чужеродный существующему.
Забвение – великое изобретение мозга, защищающее от разрушения.
Глубоко в подсознании навсегда останутся богомерзкие картины места обитания проклятых, отказавшихся от Света. Картины сливающихся, перетекающих друг в друга существ, будут приходит в снах, когда от дикого крика будут просыпаться все, лежащие в соседних больничных палатах.
Однако мозг ради собственной защиты, никогда не выпустит видения истинного существования Первородных, захлопнув дверь к собственной памяти.
Именно в тот момент, когда он, не отрываясь смотрел на столб мечущегося черного песка, в котором из глубин бездны поднимались чужеродные всему космосу существа, в полной тишине неожиданно раздался непонятный звук. Рвущий сознание на части хлюпающий отвратительный звук.
