Текст книги "Проклятье Первородных (СИ)"

Автор книги: Мари Браулер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Человек в штатском прищурил глаза, явно размышляя о том, задавать или не задавать следующий вопрос. Явно передумал. О целях экспедиции Клеона даже спецслужбам ничего неизвестно, но он решил спросить об этом позже.

– Значит у местных Вы спрашивали направление? Больше ни о чем не говорили? Они говорили о какой-нибудь опасности? Местные кого-нибудь боялись? – Вот что умел человек в штатском, так это быстро строить череду нужных вопросов, чтобы получить максимум информации.

– Да они вообще ничего не говорили. – Клеон сказал уверенно. – Я же сказал, они даже проводника не понимали на непальском. Я не знаю, на каком диалекте они разговаривали. Мужчина просто молча повернулся и ушел. Женщина выкрикнула две фразы, повернулась и тоже быстро ушла.

– Но, когда мы шли по деревне, все дома были жилые, я уверен в этом, – Клеон сказал твердо. – Я лично видел шевеление за заколоченными окнами, и вообще было понятно, что в домах живут люди.

– Все окна были заколочены? Значит жители явно чего-то или кого-то боялись? – Человек в штатском, разумеется, искал разумное объяснение произошедшему, что напрямую входило в обязанности служб безопасности.

– Не знаю, – Клеон немного удивился, почему-то он не подумал раньше о том, почему и правда все дома стояли с заколоченными окнами. – Куда делись все жители? Как сразу все жители могли пропасть?

– Мы точно не знаем ответа на этот вопрос, – человек в штатском задумчиво оглядывал деревню, он и сам не конца все понимал.

– Они же не сгорели? Вы же умеете определять такие вещи? – Клеон посмотрел прямо на собеседника.

– Умеем. Нет трупов здесь нет. Только сожженное дотла поселение, – короткие и четкие ответы, натренированная реакция на подобные события.

У Клеона, однако, сложилось впечатление, что опытный агента спецслужб и сам пребывает в некотором замешательстве. Ситуация явно была неординарной даже для элитных спецслужб. Именно поэтому они были здесь.

– Как же я сюда попал? Почему я ничего не могу вспомнить? – Клеон вернулся к тому, что волновало его больше всего.

– Что последнее Вы помните? – человек в штатском внимательно осматривал ученого, надеясь по реакции получить больше информации.

– Круг стометровых черных блоков, – голос непроизвольно дрогнул, что удивило самого Клеона. – Я подошел к странному скоплению высоких базальтовых гладких скал. Это примерно в двух километрах от деревни.

– Очнулся утром здесь, – Клеон растерянно посмотрел по сторонам.

– Когда Вы туда пошли? Почему один без сопровождения? – навык задавать цепкие короткие вопросы, наверное, со временем становится естественным, как пить кофе или принимать пищу.

– Собственно из-за местной легенды рабочие и даже проводник и отказались со мной идти, – Клеон морщился, пытаясь вспомнить хоть что-то. – Я пошел к горам во второй половине дня. А сколько сейчас времени?

– Десять часов утра. – точный и быстрый ответ.

– Я пробыл там весь вчерашний вечер и всю ночь? Не может такого быть. Да почему я ничего не могу вспомнить? – панические нотки все же прорезались в голосе Клеона, и человек в штатском вздохнул. Он окончательно убедился, что ученый и правда ничего не помнит, что вовсе не помогало расследованию.

– Мы не можем Вас задержать, но хотели бы, чтобы вы ответили на несколько вопросов, – человек в штатском еще раз внимательно посмотрел на Клеона. Последняя проверка причастности всегда давала результаты.

Те, кто хоть что-то скрывал, всегда выдавали себя, когда слышали подобное предложение – ответить на вопросы спецслужб.

– Конечно, я отвечу на все вопросы, – с готовностью закивал Клеон, и человек в штатском немного расслабился.

С одной стороны, хорошо, что перед ним не причастный к страшным преступлениям человек. С другой стороны, информацию от него получить невозможно. В силу провала в памяти. Последняя надежда была на то, что, успокоившись и в нужной атмосфере, ученый вспомнит хоть что-то.

В сопровождении вооруженных агентов и человека в штатском они долго спускались к подножию гор, где начиналось хотя бы подобие дорог. Клеон не удивился, когда увидел две бронированные машины и еще десяток агентов, с автоматами наперевес, в затянутых до самых глаз балаклавах.

Все-таки семь трупов. И явно не несчастный случай. Клеон все-таки слушал новости и смотрел современные детективы. По несколько выстрелов в каждого и выстрел в голову говорил о натренированных профессиональных наемниках. Да и оружие, неизвестное спецслужбам, мягко говоря, напрягало. Кто убил семь человек? И главное, за что?

Кроме того, дотла сожженная деревня и неизвестно куда исчезнувшие местные жители. Разумеется, на месте должны были оказаться спецслужбы, в полном снаряжении, с учетом уровня опасности.

Правда, он не понимал, как целый отряд вооруженного спецназа буквально сразу оказался на месте массового убийства и сгоревшей деревни, с учетом того, что событие произошло в горах на высоте восьми тысяч метров.

Мысль о том, что оказаться сразу на месте агенты спецназа могли только, если тщательно следили за ним, Клеону в голову пока не пришла.

Все это время он пытался проглотить комок. Заплакать он не мог в присутствии спецслужб, и, по правде говоря, проводник и местные рабочие были чужими, по сути, людьми. Тем более местные жители небольшой деревушки.

Но так просто принять, что семь человек было жестоко убито во сне, сгорела целая деревня и пропали все жители, Клеон тоже не мог.

Почему-то пропажа примерно сорока человек волновала его больше всего.

– Вы говорите, жителей в деревне было примерно четыре десятка? – Человек в штатском словно умел читать мысли, чему Клеон не удивился бы.

– Да, согласно справочнику в деревне Акра проживало почти сорок человек, – Клеон сказал вслух. – Я, конечно, не считал лично, но примерно так и есть. Вернее, было, когда мы шли по деревне.

– И Вы правда не знаете, куда одновременно все могли пропасть? – цепкий взгляд проникал вглубь сознания, человек словно и правда умел читать мысли.

– Понятия не имею. Правда. – Клеон задумчиво смотрел в окно.

На самой нижней ступеньке подсознания, если там можно выразиться, быстро промелькнули нелепые предположения сторонников альтернативной истории. Клеон в юности читал, что во многих местах, куда прилетали некие боги с «далеких звезд» пропадало довольно значительное количество людей.

Утверждалось, что «боги» забирали местное население с собой, так как в таких местах местные уже все были гибридами, результатом скрещивания богов и примитивных людей. В некоторых местах местные скрещенные с инородными жители не улетали, но спускались вниз к своим прародителям.

Клеон помотал головой, пытаясь выкинуть из головы совершенную нелепицу. Причины исчезновения нескольких десятков человек, конечно, находятся в плоскости рациональности. Просто информации недостаточно и мозг не смог еще найти логичное объяснение странному феномену.

Человек в штатском молча смотрел в окно все время, пока они спускались с гор в цивилизацию и напряженно сопоставлял в голове события.

Клеон явно пока не знает о слежке. Хорошо. Тем более следят они вовсе не за ученым, но и это объекту знать пока не обязательно. Волновало опытного агента только то, что они тоже не знали, где был Клеон и что делал последние шестнадцать часов. Примерно с четырех часов дня, когда Клеон пошел к черным скалам, и до утра следующего дня, когда его обнаружили без сознания рядом с сожженной деревней, они потеряли ученого из виду.

Начальник самого мощного подразделения, решающего нестандартные задачи безопасности и имеющего в составе только высокопрофессиональных и обученных агентов, не понимал, как они могли упустить из вида объект больше, чем на половину суток. Причем упустили они не только Клеона. На этот же промежуток времени они потеряли и сам объект слежки, что грозило серьезной опасностью. Теперь же надо было приложить максимум дополнительных усилий, чтобы восстановить события и понять, что же случилось в горах.

***

Ни человек в штатском, ни даже Клеон, не знали, что исчезла не только заброшенная деревня. Во всех этих страшных событиях у них не было времени пойти к Проклятым горам или хотя бы посмотреть издалека, что случилось.

Иначе у Клеона появилась бы дополнительная головная боль.

Проклятых гор больше не было. И в этот раз скалы не исчезли в тумане и не скрывались за грядой более высоких гор. Проклятые горы были уничтожены.

В тот самый момент, когда Клеону казалось, что он слышит разрезающий мозг на части хриплый лающий шепот, над скоплением гор можно было различить мерцающую поверхность громадного кристаллического сооружения.

Нарушение Равновесия имело собственные законы.

Исконное зло, переходящее вселенские границы, могло вызвать только ответную реакцию. Противоположную. Баланс нельзя нарушать.

Все произошло буквально за несколько секунд.

Мощный столб титанового света, отделившийся от едва заметной кристаллической поверхности, ударил прямо в центр круга базальтовых скал.

Тысячи вращающихся зеркальных черных осколков, разбавленных вытянутыми сфероидальными пузырьками с мутной черной жидкостью, взорвались одновременно. Маслянистое облако взметнулось вверх, в сторону, затем в противоположную, но не смогло выйти за пределы круга.

Клеон правильно заметил, что кажущиеся монолитными скалы состоят из множества мелких осколков геометрических фигур извращенных форм.

Вслед за проходом разлетелись вдребезги стометровые базальтовые блоки. На доли секунды разверзлась поверхность и мириады черных блестящих осколков десятков разных форм вместе с маслянистым облаком рухнули вниз.

Щель, куда провалилось огромное сооружение скал, захлопнулась сразу же с диким грохотом. И слава Богу. Грохот горных пород перекрыл неистовый вой тысяч невообразимых обитателей бездны, которым закрыли проход.

– Сколько еще осталось выходов? – голос высокой фигуры в серебристо-перламутром одеянии выдавал обеспокоенность.

Практически невидимая кристаллическая поверхность была частью огромного кубического сооружения. В верхнем зале в ровном круге стояло двенадцать высоких фигур в светлых серебристо-перламутровых длинных одеяниях. Все следили за действиями двенадцатого, который внешне немного отличался от остальных и носил более темное одеяние.

– Думаю, должно быть еще три прохода, – голос стоящего в темном титановом одеянии был напряжен. – Надо постоянно следить за его передвижениями. Только Хранитель сможет обнаружить места прохода. Как вы помните, у нас нет больше доступа на планету.

– По правилам вселенского Равновесия у них тоже не может быть доступа на поверхность планеты! – звонкий голос не скрывал негодования.

– Это всем известно, – стоящий в титановом одеянии усмехнулся. – Кто сказал, что Первородные будут играть по правилам?

– И что мы должны делать? Мы не можем нарушать Баланс, но и оставить выходы открытыми нельзя! Как уничтожить остальные проходы? – говорящий явно ждал конкретного ответа от фигуры в темном титановом одеянии.

– Я же сказал. Мы можем только следить за Хранителем, – в голосе фигуры в титановом одеянии появился металлический оттенок. – Только он сможет обнаружить места прохода в бездну Энерона. Будем делать то, что сделали сейчас. После обнаружения места будем запечатывать проход.

– Что еще мы можем сделать? Пожаловаться правлению Иерархии сил Света? Вызывать Властителей в виде подкрепления? – в голосе говорящего в титановом одеянии послышался скрытый сарказм. – Изгнанные из Иерархии давно ни перед кем не отвечают, что еще мы можем сделать?

Вопросы повисли в воздухе, потому что все стоящие прекрасно знали историю создания черной бездны Энерона и появления Первородных.

Кристаллическое сооружение мгновенно взметнулось вертикально вверх и растворилось в космическом пространстве, за секунды преодолевая тысячи километров. В темном небе не осталось даже точки. Скалистая поверхность, оставшаяся после раскола, поглотившего Проклятые горы, никак не ассоциировалась с уничтоженной тотальной опасностью всему живому.

Глава 15. Первое видение

– Я не могу разобрать, что вижу, – приглушенный голос Клеона, лежащего с закрытыми глазами на кушетке, прерывается только стучащим звуком монитора, к которому от головы ведут провода датчиков – слишком темно.

– Давай вернемся немного назад. Что находится перед тобой?

Уравновешенный голос доктора психологии Монморанси, теплые тона комнаты, в которой проходил сеанс – все настраивает на спокойный лад.

– Черные скалы. Проклятые горы. Название гор так переводится. – Голос немного напряженный. – Экспедиция. В горах небольшая деревня, из которой пропали две девочки. Я пошел один к черным скалам, чтобы посмотреть. Господи, какие высокие скалы! И почему они стоят ровным кругом?

Известный профессор антропологии с мировым именем, имеющий десятки самых престижных наград. Блестящий молодой ученый, на которого возлагались огромные надежды. Способный совместить достижения антропологии и современной генетики; единственный, сумевший составить генетическую карту всех исчезнувших и живущих народов на планете.

Легендарный мозг и нечеловечески высокий коэффициент интеллекта.

Профессор Клеон Найрам. Что он здесь делает? Гипнотический сеанс. Невероятно. Кто бы предложил такое раньше, он просто бы рассмеялся.

Вот только у него не было другого выхода. Либо полное отсутствие сна, непереносимые кошмары, бредовые галлюцинации и сильнейшие препараты в психиатрической лечебнице. Либо малейшая надежда, что сеансы психолога вытащат обратно из мрачного подсознания сильный и светлый разум.

– Почему ты один идешь к горам? Остальные члены экспедиции не пошли с тобой? – голос психолога максимально приглушенный и ровный, без эмоций.

Все стандартно. На дорогом диване, покрытом бежевой накидкой, лежит с закрытыми глазами Клеон. Комната большая, уютная. Легко можно заметить достаточно дорогие предметы интерьера и мебели.

– Проводник и местные рабочие отказались идти, – голос по-прежнему напряжен, и доктор внимательно следит за ритмом мозговых волн на мониторе. – Испуганы. Все очень испуганы. Местные жители в ужасе. Все разбежались.

– Почему все так напуганы?

Доктор Монморанси сидит поодаль в кресле. На столе включенный диктофон, в руках блокнот, в котором доктор делает записи.

– Местные легенды. Все до ужаса боятся идти к Проклятым горам.

– Почему ты решил идти туда один? – Монморанси ровным тоном задает уточняющие вопросы, чтобы направить поток воспоминаний в нужное русло.

– Я должен. Я и организовал экспедицию. В горах пропали девочки. Две двенадцатилетние девочки. Я должен все сам посмотреть и проверить, – короткие фразы и немного участившееся дыхание.

– Хорошо, что ты видишь сейчас?

– Я подхожу к странному скоплению черных скал, – голос Клеона сдавлен и не похож на обычный. – Стометровые, черные, и очень гладкие. Никогда не думал, что увижу еще раз зеркальные базальтовые блоки.

– Что значит еще раз? Ты подобное уже где-то видел? – голос Монморанси не выдает никаких эмоций и звучит успокаивающе.

– Да, – ответ звучит минуты через две, даже в бессознательном состоянии мозг чему-то сопротивляется. – Скалы точно такие же, как у Темного озера.

Клеон пришел к доктору психологии Монморанси, истощенный и измученный. Доктора он знал очень давно, когда еще учился в колледже. Когда Клеон вернулся в свой родной город после экспедиции по всем четырем местам, в течение двух месяцев ни один доктор не смог ему помочь.

Клеон просыпался от диких криков посреди ночи, и ничего не мог вспомнить. Внимание врачей привлекли не только сны.

Состояние Клеона после пробуждения вызывало много вопросов, на которые даже приехавшие из столицы доктора не смогли найти ответов.

Кроме бешенного пульса и прыгающих мозговых ритмов, удивление вызывало кататоническое состояние, в которое впадал Клеон.

Нестандартные симптомы не позволяли поставить какой-либо диагноз.

Безумный, бегающий взгляд, пропажа голоса на два-три дня, практически полный паралич всего тела. Пугали анализы. Давление падало до самых низких пороговых значений. Гемоглобин показывал максимально низкие возможные значения. Уровень лейкоцитов в крови, наоборот, становился невероятно высоким, выше, чем у людей с последней стадией рака крови.

Долгое молчание прерывает доктор Монморанси.

– Хорошо, и что дальше? Что еще ты видишь?

– Очень высокие блоки. Ровные, как отполированные. Стоят так близко друг к другу. Я не помню, как попал внутрь, – голос Клеона напряженный, но в пределах нормы. – Между блоками щель, слишком узкая для человека.

– Но ты прошел внутрь?

– Да… не знаю, как, но я оказался внутри.

– Что ты видишь внутри?

– Ничего пока не вижу. Слишком темно. – Небольшая пауза, он явно старается что-то вспомнить. – Странно, горы стоят ровным кругом, диаметр несколько сотен метров. Сверху должен быть свет. Почему так темно?

– Тихо, слишком тихо внутри. И ветер пропал. Полностью. Странная тишина. Вообще никакого движения. – Клеон молчит и явно не только потому, что не может вспомнить. Возникает ощущение, что он просто не хочет говорить.

– Клеон! Что вокруг тебя? – Монморанси внимательно смотрит на лежащего на кушетке Клеона и смотрит на монитор.

Пауза затягивается.

В экспедициях Клеон провел четыре месяца, и от полугодового отпуска, который он выпросил у декана факультета, оставалось еще два месяца. Каждый день он просыпался в жутком состоянии. Кататонический синдром и очень плохие анализы приводили к одному решению – положить Клеона в больницу.

Павел, страшно переживающий за старшего брата, оплатил визиты самых известных специалистов. Перепробовали все имеющиеся средства и методы.

Ничего не помогало. Клеон с раздирающим криком вскакивал с кровати. Снов он вспомнить, конечно, не мог. Бешеный пульс, разрывающий все тело и покрытое испариной тело, позволяли сделать вывод о необычных кошмарах. И каждый раз – ступор на два-три, полный паралич и потеря голоса.

Даже известные специалисты в области нейрохирургии и психиатрии разводили руками. Ситуация не менялась, и возникла реальная опасность за жизнь Клеона. Измученный, он сам решил пойти к доктору Монморанси. Другой альтернативой было принудительное лечение в психиатрической клинике.

Сеансы у психолога тоже не помогли. Никакого улучшения. В более или менее нормальном состоянии Клеон сам прилагал неимоверные усилия, чтобы вспомнить. И не мог. Как будто кто-то опустил тяжелую железную завесу между разумной частью мозга и подсознанием. Словно за плотным занавесом скрывалось нечто такое, что личность ни за что не хотела выпускать из забытья.

И тогда доктор Монморанси предложила метод, не до конца изученный. Метод гипноза на основе замедления бета-ритмов разработан был недавно специалистами крупнейшего в стране института психиатрии. Метод только проходил экспериментальную проверку, и требовал тщательного наблюдения.

– Клеон, что происходит? Ты идешь куда-то? Опиши все, что видишь вокруг? – голос доктора спокойный и не выражает никаких эмоций.

Доктор постоянно смотрит на монитор, сверяя показатели с таблицами нормативных установленных значений. Наблюдение за физическими показателями и мозговыми ритмами обязательно. Любое отклонение от допустимых норм требует моментального прекращения сеанса.

К голове Клеона подключено сразу несколько датчиков.

Метод гипноза с замедлением бета-ритмов головного мозга разрабатывался на основе факта, что повышение данных ритмов является острой реакцией на стрессовое воздействие. Проведенные тестирования показали, что искусственное замедление бета-ритмов снижает внутренний стресс.

В совокупности с гипнотическим состоянием возникает эффект, когда мозг перестает испытывать стресс, и пациент может вспомнить ситуации, которые в обычным состоянии мозг блокирует и не пропускает в сознание.

– Огромное пустое пространство, – медленно начинает говорить Клеон и голос начинает звучать глуше. – Скалы. Громадные стоят ровным кругом. Поверхность черных скал очень гладкая. Внутри слишком спокойно.

Клеона подключили к датчикам не только для наблюдения за показателями. Разработанная экспериментальная аппаратура регулярно поступающими электрическими сигналами замедляла бета-ритмы мозга.

Доктор Монморанси делает пометки в блокноте, наблюдая за замедлением бета-ритмов, одновременно отмечая, что и Клеон ведет себя не совсем адекватно.

– Хорошо, что-то внутри еще есть?

– Нет. Пустое пространство. Нижнее основание тоже гладкое. Такого не бывает в горах. Ни одного камушка. Ни одной травинки. Вообще ничего.

– Тебя это пугает?

– Нет… просто странно, – голос приглушенный, но спокойный.

Применение экспериментального метода гипноза с замедлением бета-ритмов осталось единственным спасением. Клеон не мог вспомнить конца всех четырех поездок. Совсем ничего. Он хорошо помнил начало экспедиции, помнил события в каждой поездке до определенного момента. Дальше возникала стена.

– Что странно? – доктор Монморанси делает пометки в блокноте и внимательно наблюдает за состоянием Клеона на мониторе.

– Поверхность явно не природная, слишком гладкая, – тихий голос становится немного напряженным, Клеон явно пытается вспомнить окружение. – Я долго иду, наверное, больше ста метров. Ничего необычного.

– Господи, что это? – резкий тон Клеона заставил доктора вздрогнуть.

Доктор Монморанси настроилась на спокойный сеанс, не ожидая сильных потрясений. Метод разрабатывался, чтобы как раз-таки снизить стресс мозга.

Пациент медленно погружался почти в спящее состояние, расслаблялся и поэтому мог вспомнить. С удивлением доктор наблюдает за показателями на экране монитора. Сеанс длится уже больше часа, и учитывая искусственное воздействие на мозговые ритмы, Клеон должен был уже полностью успокоиться.

– Что происходит? Что находится перед тобой? – доктор Монморанси пытается сохранить спокойный тон.

Такого никто не предполагал. Невероятной силы ритмы мозга Клеона сопротивляются воздействию аппарата. Бета-ритмы вместо замедления, ускоряются и монитор фиксирует неравномерные скачки.

Состояние Клеона меняется, все тело сотрясает мелкая дрожь, пульс увеличивается, немного повышается давление.

– В центре… в самом центре стоит круглый… как колодец, – голос Клеона постоянно прерывается, между фразами он пытается набрать воздух. – Да никакой это не колодец. Никогда ничего подобного не видел, все вращается, мелькает. Да что это такое?

– Все так быстро перемещается, – доктор не успевает ничего сказать, Клеон неожиданного начинает говорить слишком быстро. – Тысячи осколков, черных, зеркальных, смешиваются и распадаются. Не могу уловить формы фигур. Искаженные. Нарушенные. Извращенная геометрия.

– Как треугольники могут иметь все острые углы? Как прямые линии в параллелепипедах пересекаются? – скорость речи ускоряется и голос Клеона становится все громче. – Все движется. Быстро. Очень быстро. Тысячи фигур смешиваются и распадаются заново. Не может такого быть!

– Клеон, постарайся успокоиться. Опиши круглый предмет, который стоит прямо перед тобой, – большой стаж психолога позволяет доктору Монморанси сохранять нейтральный тон.

Сеанс выходит из-под контроля. Доктор Монморанси удивленно смотрит на показатели монитора. Каким-то образом вместо получения электрических воздействий мозг Клеона посылает обратные импульсы. Очень сильные. Согласно устройству прибора, такое физически невозможно. Стресс, в котором оказался мозг, должен быть неимоверно сильным. Губительным.

Доктор Монморанси впервые не может принять профессионально правильное решение. Показатели датчиков показывают слишком высокий уровень опасности для мозга пациента. Клеон напряжен настолько, что любое промедление может грозить полным разрушением нейронных клеток.

Почему она не может прервать сеанс?

Как опытный психолог может оказаться под гипнозом?

Невозможно. И самой себе доктор никогда потом не признается, что во время сеанса какое-то время просто не могла пошевелиться.

Монморанси продолжает чисто автоматически смотреть на датчики. Ошибки быть не может. Мозговые импульсы исходят от мозга Клеона, который невероятным образом оказался сильнее электрических импульсов аппарата.

Клеон уже не слышит голос и не отвечает на вопросы. Однако продолжает быстро говорить, и сказанное почти не отличается от бреда сумасшедшего.

– Господи, да оно живое! – голос становится громче, уже ни с чем нельзя перепутать прорывающийся ужас. – Огромный столб серого дыма, очень плотный. Ядовитый газ. Внутри тысячи фигур связаны лопающимися вытянутыми пузырьками. Бесформенные. Резко меняющие форму. Пузырьки лопаются. Черная слизь. Все осколки перемешиваются с черной жижей.

– Откуда такой резкий свет? Как черный свет может светить? И почему он настолько яркий? Невозможно смотреть. Режет глаза.

– Фигуры меняют форму постоянно. Извращенная мутация. Такого просто не может быть. Все перемешивается, закручивается и ускоряется, – голос Клеона срывается. – Скорость неимоверная. Мелькает. Невозможно уследить.

Доктор Монморанси старается вставить в бессвязную речь Клеона успокаивающие фразы, но не успевает.

– Что за звук? – резкий голос Клеона падает до жуткого шепота. –Поверхность вибрирует. Дикий рев идет откуда-то снизу. Господи, сколько же их там должно быть? Глубоко. Очень глубоко. Несколько километров. Невозможно слушать. Вой. Хриплый вой. Закладывает уши.

– Кто очень глубоко, Клеон? – все-таки успевает сказать доктор. – Постарайся успокоиться. Ты слышишь звук? Опиши, какой он.

– Движение не беспорядочное, – Клеон явно не слышит психолога и продолжает говорить, ускоряя темп. – Тысячи бесформенных осколков меняются в строго заданном порядке. Разные алгоритмы. Складываются в комбинации, открывая проход. Господи! Движение и открывает проход…

– Свет усиливается, черный свет идет снизу, освещает все вокруг на десятки метров. Звук сильнее, намного сильнее. – В голосе Клеона все четче прорезается паника и нечто такое, что доктор никогда раньше не слышала.

Клеон замолкает, и доктор Монморанси с тревогой смотрит на показатели. Пульс становится слишком высоким, давление на пределе. Больше всего пугают ритмы головного мозга, которые вместо того, чтобы медленно снижаться, превышают предельные значения. Доктор Монморанси практически готова прекратить эксперимент, не понимая на самом деле, что происходит.

– Шепот… ледяной, – коротко произносит Клеон словно не своим глухим голосом. – Он зовет меня. Именно меня. Я должен спуститься вниз.

Возникает долгая пауза, и доктор Монморанси пытается принять решение – продолжить или закончить сеанс. Она уже понимает, что в поездке с Клеоном произошло нечто страшное и пропустить событие в сознание мозг не может.

– Как будто лестница, только все движется, – глухой голос Клеона становится пугающим. – Никаких законов геометрии или физики. Невозможно проследить. Лестница идет вниз, вверх, вбок, по диагонали. Одновременно. Тысячи осколков, сливающихся между собой. Да что же это такое?

– Клеон, ты спускаешься вниз по лестнице? – доктор все же принимает решение добраться до самой сути травмирующего события.

Клеон замолкает, и доктор Монморанси пролистывает свои заметки, которые все это время делала в блокноте. Пометки стандартные. Что еще мог написать психолог? Разве психологи могут поверить в нечто нереальное?

«Окруженный непроходимыми черными скалами – травмирующий опыт? Пытается выбраться из давящих правил и норм?».

«Колодец пугает, травмирующее событие. Что-то случилось в поездке?».

«Боится спускаться вниз, не может снова пережить ужасный опыт. Боится вспомнить. Создает нереальные образы, чтобы заглушить боль».

И еще десятки фраз в подобном стиле.

К счастью, доктор Монморанси верит только в науку и не принимает на веру нечто сверхъестественное. Огромное облегчение. Именно попытка свести первородный ужас к заученным психологическим штампам и спасает рассудок от истинной картины черной бездны, в которой оказался Клеон.

– Невероятно глубоко, – Клеон ни на что уже не реагирует и не слышит голоса доктора. – Звук все громче. Господи, сохрани и помилуй, кто же способен издавать подобные звуки? Хриплый, лающий вой. Сколько же их там?

– Ускорение движение. Так проход работает, – несмотря на прорывающийся ужас мозг продолжает все анализировать. – Когда все закручивается на дикой скорости, можно попасть вниз. Лестница ведет все ниже, рев все громче. Это невозможно слышать. Все время вниз. Вокруг черные гладкие стены. Кажутся гладкими. Тысячи осколков постоянно сливаются и рассыпаются. Как в сломанном калейдоскопе. Вонь. Ужасная вонь все сильнее.

– Черный свет все ярче. Да как такое может быть? Темнота режет глаза базальтовым блеском. – Темп речи Клеона ускоряется до предельного.

– Как глубоко. Вниз несколько километров. Странно. На стенах знаки, – голос немного успокаивается. – Не могу разобрать. Неизвестные символы. Складываются из лопающихся вытянутых пузырьков. Черная слизь выступает на зеркальных стенах и блестит. Золотом. Черным золотом. Как такое возможно? Откуда на такой глубине жидкое золото в стенах? Вся поверхность сверху донизу покрыта перекрученными знаками. Не знаю таких символов.

– Да как такое возможно? Все искажено. Все распадается. Нет знакомых фигур. Извращенные мерзкие формы. – Голос приобретает панические нотки, и доктор Монморанси снова не успевает ничего сказать.

Наступает неожиданное молчание. Доктор Монморанси напряженно смотрит на монитор. Клеон ничего не говорит, однако пульс продолжает учащаться уже до предельно критического. На рисунок ритмов головного мозга страшно смотреть, в сознании Клеона происходит нечто невообразимое.

Доктор понимает, что сеанс надо было заканчивать намного раньше, но почему-то ей кажется важным дать Клеону закончить.

– Он снова зовет меня.

Короткая пауза. На секунду кажется, что Клеон успокоился.

– Anas Eneron…, – хрипящий разрывающий мозг шепот даже не напоминает голос, тело Клеона покрывается мелкой дрожью.

Вся профессиональная выдержка психолога не помогает доктору Монморанси сдержать собственные эмоции. При звуке вырвавшейся из горла Клеона непонятной фразы доктор резко вздрагивает и роняет блокнот.

– Всесильный Боже! Я спустился в самый низ, – голос Клеона возвращается, только звучит надрывистым стоном.

Он практически кричит в необъяснимой агонии:

– Сохрани и помилуй, Всемогущий! Нет формы. Никаких пропорций. Огромные черные куски плоти, разрываются и собираются обратно. Сколько же их! Легионы! Все движется. Богомерзкое сплетение. Вселенский хаос!

– Почему все собираются в круг? Что это за базальтовые плиты в центре? Далеко… не видно… – голос Клеона обрывается на каждом слове. – На плитах что-то лежит… белое… безжизненное…