Текст книги "Сердцу не прикажешь"
Автор книги: Мари-Бернадетт Дюпюи
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
– Кентен сказал то же самое! Наверное, избыток эмоций мужчин пугает, – прошептала Элен, все еще прижимаясь к Бернару.
– Это не столько страх, сколько осознание собственной некомпетентности в данном вопросе.
И с этими словами, произнесенными шутливым тоном, доктор отстранился, а потом, снова приняв деловой вид, уселся за стол.
– Прежде всего тебе нужно подумать о дочери, Элен. Веро не должна страдать из-за ваших капризов. У нас с Сандрин тоже бывали размолвки, но мы старались все обсудить и найти решение. Ради душевного спокойствия детей мы разрешаем проблему на начальном этапе. Счастье так просто не дается…
Элен печально улыбнулась. То же ей сказал и Кентен, почти слово в слово! Послушать их, так она должна во всем подчиниться мужчине, всегда поступающему по-своему, настоящему эгоисту, которому нет дела до ее просьб и огорчений. Мужчине, которому она перестает доверять, стоит ему в очередной раз ее разочаровать.
– Бернар! Почему я не могу избавиться от чувства, что обречена на несчастья? Они преследуют меня с юности. Мне кажется, что все плохо, я чувствую себя слишком слабой…
– Твоя попытка самоубийства имела серьезные последствия. И в этом вся проблема. Чтобы ты могла полностью восстановиться, твоя жизнь должна быть абсолютно спокойной. И такой человек, как Кентен Мейро, мог бы тебе такую жизнь обеспечить.
Элен была ошеломлена. Не ослышалась ли она? Бернар советует ей оставить Александра и броситься на шею судье?
– И не нужно делать такое удивленное лицо! Я хотел сказать, что некоторые мужчины способны сделать женщину счастливой или по меньшей мере дать ей уверенность в будущем и покой, а некоторые – нет. Но ты любишь своего мужа, а он – тебя. Значит, поезжай к нему не откладывая! Уже почти полдень. Сходите куда-нибудь пообедать, помиритесь, и это будет наилучшее решение!
Элен последовала его совету: позвонила в садик и предупредила директрису, что не сможет забрать Веронику домой на обед, после чего сразу же отправилась в Вальфлор. Сердце начинало стучать в груди как сумасшедшее при одной мысли, что она увидит наконец женщину, которую про себя уже называла «моя соперница», хотя Александр никогда не говорил дома о Магали. Но в том, что Элен так упорно отказывает мужу в близости, эта девушка не виновата…
«Какая же я все-таки идиотка! – думала Элен. – Я отталкиваю Александра именно в тот момент, когда открывается новый класс и приезжает молодая учительница! Она не могла не подпасть под его чары!»
Неприятные картины возникали у нее перед глазами: Александр обнимает другую женщину, подчиняет ее своим мужским желаниям, устремляет на нее неотразимый взгляд свои бархатных глаз…
Побелев от гнева, Элен закусила губу. Как могла она спровоцировать этот очередной разрыв, эту «холодную войну», которая длится вот уже две недели?
Она остановила машину перед зданием школы, вся дрожа от страха. Это было не в ее привычке – приезжать вот так, без предупреждения, к мужу на работу. Для этого должна быть какая-то очень серьезная причина… На мгновение молодая женщина замерла в нерешительности. Уехать или остаться? Ее неожиданное появление наверняка заставит Александра поволноваться.
Собравшись с духом, Элен вышла из автомобиля и направилась ко входу в здание школы. Характерный шум, который доносился из столовой, вызвал на ее лице улыбку. Ну не глупо ли с ее стороны приезжать сюда и уговаривать обиженного супруга на глазах у коллеги и двух служащих? Она бесшумно приблизилась к застекленной двери столовой. Внутри царило такое оживление, что никто ее не заметил. Элен же сразу увидела за отдельно стоящим столом Александра и красивую молодую женщину. Не сводя друг с друга глаз, они весело болтали. Это могла быть только Магали…
Элен почувствовала, как у нее подгибаются колени. Кровь отхлынула от лица. Эта картина буквально парализовала ее, отняла все силы. Какая же эта Магали красавица! Длинные черные волосы, женственные округлые формы, овальное личико мадонны, пухлые губы, а глаза наверняка тоже темные, полные огня…
«Полная моя противоположность!» – подумала она, с трудом делая вдох. Нет, она не осмелится войти и заговорить с ними. Только не в таком виде – бледная, с перекошенным от тревоги лицом, наспех одетая… Опасаясь, однако, что не справится со своим импульсивным нравом, Элен хотела было уйти, когда по странному капризу судьбы ее муж посмотрел на дверь и увидел ее за стеклом – с остановившимся взглядом, готовую вот-вот лишиться чувств.
– Прошу меня извинить, Магали! – сказал он быстро. – Ко мне пришли.
Молодая учительница тоже заметила Элен и теперь с неприкрытым любопытством ее рассматривала. Дети на какой-то миг замолчали, таращась на жену своего учителя. Некоторые ее узнали, потому что ходили в ее музыкальный класс в Ульгате. За столами зашептались:
– Это мадам Руфье!
Александр вышел в коридор и плотно закрыл за собой дверь. Увидев, насколько жена бледна и как дрожат ее руки, он не на шутку разволновался.
– Элен, что-то случилось с нашей Веро? Несчастный случай с Веро, да? Говори же!
Но Элен не могла произнести ни слова. Она просто стояла и смотрела на него, жадно всматривалась в это обожаемое лицо, ища на нем подтверждения бог знает какой правды.
– Александр, – пробормотала она наконец, – я приехала с тобой поговорить, понимаешь? Ты можешь уйти с работы на полчаса?
– Но ведь обед еще не закончился! Послушай, я не знаю, что такого важного ты хочешь мне сказать, но хорошо, я приду сегодня вечером к тебе домой, если, конечно, ты разрешишь.
В голосе – ирония, губы сжаты в жесткую линию… Элен отметила про себя эти детали с замиранием сердца. Вот, значит, как сильно он на нее зол! Он больше ее не любит…
– Конечно, ты же еще не пообедал, и… эта девушка тебя ждет! О да, она очаровательна! Скучать тебе не приходится… с этой Магали! Она моложе меня, красивей и, разумеется, смотрит на тебя с восхищением!
– Элен, замолчи! Ты несешь чушь. Магали – симпатичная девушка, и я, конечно, рад иметь такую коллегу. Но это все!
Александр говорил очень тихо и был явно смущен. Он взял жену за руку и увлек в пустую классную комнату. Элен же, ощутив прикосновение мужа, вздрогнула, как от ожога. Ею вдруг овладела странная слабость, и она с трудом проговорила:
– Любовь моя, умоляю, вернись домой! Это ведь и твой дом… Веро без тебя так плохо, и мне тоже!
– Нужно было подумать об этом раньше, Элен! Я не потерплю, чтобы меня бесконечно унижали и отшвыривали! Ты меня не хочешь – что ж, я ушел, и пусть это так и остается. У меня больше нет сил терпеть твои капризы! – холодно заявил Александр.
Видеть его снова таким жестоким, таким непреклонным было очень больно. Неужели она – единственная виновница этой драмы? Но это не важно, раз она его любит! Не помня себя от огорчения, Элен обняла мужа и сквозь слезы попросила, чтобы он ее поцеловал.
– Нет, Элен! Я не какая-нибудь марионетка! Если тебе нужна любовь, позвони своему судье! Он только этого и ждет!
– А ты? Пойдешь искать утешения у этой девчонки Магали? – выкрикнула она.
Пощечина была отпущена со всей силой, какую только может придать мужчине мстительность. Подумать только, Александр ее ударил! Это был второй раз, когда он до такой степени утратил над собой контроль. Элен провела рукой по своей щеке, на которой расплывалось красное пятно.
– Ты спятил! Окончательно спятил…
– Это ты сводишь меня с ума! Приезжаешь, следишь за мной, закатываешь мне сцену ревности посреди обеденной перемены! И это после того, как ты сама практически выставила меня за дверь десять дней назад!
Бросив на мужа последний отчаянный взгляд, Элен выбежала из классной комнаты. Александр услышал, как хлопнула дверь парадного входа и как машина жены сорвалась с места. Он с огорчением посмотрел на свои руки:
– Что я наделал? Господи, прости!
Магали тихонько постучала в приотворенную дверь. Она ожидала чего-то подобного. Интуиция подсказывала ей, что мадам Руфье устроила мужу сцену ревности, но за собой Магали никакой вины не чувствовала.
– Александр, с вами все в порядке? – спросила она взволнованно.
Мужчина передернул плечами с таким видом, как если бы появление коллеги его не обрадовало. Что, если Магали что-то слышала или видела?
– Все хорошо, Магали. Проблемы личного порядка, ничего важного.
Девушка ответила на это с певучим южным акцентом:
– У тебя красивая жена! Это не мое дело, но я не понимаю, почему ты живешь один в этой крохотной квартирке при школе. Вы поссорились?
– Это длинная история, и я не хочу об этом говорить.
Магали подошла ближе, и на лице у нее появилась сочувственная улыбка. Александр ощутил запах ее духов, очень свежий, окинул взглядом гибкое, ладное тело. Плотское желание овладело им, и, странное дело, еще не утихший гнев его только подстегивал.
– Магали, я хочу побыть один, – прошептал он, сжимая кулаки.
Но девушка смотрела на него, словно загипнотизированная тем, что она читала сейчас в глазах этого мужчины, магнетизм которого притягивал ее, как и его загадочность. Она шагнула к нему – так, что их тела соприкоснулись.
– Александр, ты только что взывал к Господу! В наши дни от мужчины такое редко услышишь…
– Замолчи! – сквозь зубы проговорил он.
И, чтобы избежать дальнейших расспросов, он поцеловал ее страстно, почти грубо. Со двора доносились голоса играющих детей, уборщица могла войти в любой момент, однако они оба растворились в этом сладострастном и исступленном, сметавшем все преграды поцелуе. Поцелуй, в котором Элен было отказано несколько минут назад, Александр подарил другой, даже не задумавшись о последствиях… Магали резко оттолкнула его. Щеки ее пылали, глаза ярко блестели.
– Лучше мне вернуться во двор! В любую минуту может кто-то войти…
Задыхаясь, Александр кивнул. Все его тело было словно в огне. Он впервые нарушил обеты, данные жене, и теперь наслаждался вкусом этой маленькой измены – сладковатым вкусом стыда и удовольствия.
– Если я не остановлюсь сейчас, я пропал! – тихо сказал он себе.
Однако именно этот случайный поцелуй с Магали привел его тем же вечером на порог дома в Ульгате. Ему очень хотелось увидеть дочь, но еще больше – Элен. Александра до сих пор терзали ужасные сомнения: действительно ли он хочет Магали или же это был случайный порыв, причина которого – неудовлетворенные желания? Два месяца любовных безумств в объятиях жены воспламенили его кровь, и справляться с этим становилось все труднее. Воздержание вдруг стало для него пыткой.
Когда Александр в сопровождении радостно тявкающего Сатурна вошел в дом, Элен инстинктивно отступила на шаг. А Вероника, наоборот, восторженно прокричала:
– Папочка! Ты вернулся!
– Да, моя красавица! Иди ко мне!
Вероника повисла у отца на шее, и он прижал ее к себе. Малышка даже глаза закрыла от счастья. Элен больно было на это смотреть. Любой ценой она должна образумить Александра, добиться, чтобы он ее простил и вернулся домой!
– Надеюсь, ты с нами поужинаешь? – веселым тоном поинтересовалась она, в очередной раз разыгрывая комедию.
– Если это возможно, то да! – с улыбкой отозвался Александр.
– Замечательно! Я как раз приготовила бланкет из телятины. Вероника, дорогая, собери игрушки, а я пока накрою на стол…
Девочка принялась послушно складывать свои игрушки, а отец – ей помогать. Скорее для самоуспокоения, чем по какой-то другой причине, Александр стал тихонько напевать. У Элен на глаза набежали слезы – ей вспомнилось былое. Когда-то Александр пел ей эту песню – давно, когда еще был священником в Вендури и они вместе ходили в горы. Она проговорила негромко:
– Дорогой, я очень люблю эту песню! Почему бы Веронике ее не выучить?
– Да, хорошие были времена! – с горечью проговорил Александр. И запел своим приятным голосом: – «Она спускалась с горы на лошади…»
На этот раз Элен вышла из комнаты, едва сдерживая слезы. Она упала в кресло и спрятала лицо в ладонях. Слишком много воспоминаний, и все – о ее сумасшедшей любви к Александру, об их вечерних посиделках тет-а-тет в пресбитерии, об их прогулках, их первых ласках…
«Александр! Ты принадлежишь мне, и я не хочу тебя терять! Ты – отец моей девочки, ты – мой любовник, мой муж!»
В это мгновение Александр вошел в гостиную. Вероника заверила его, что сама накроет на стол.
– Элен! Что с тобой? Ты плачешь?
– Нет!
Она подняла голову, бросила на него умоляющий взгляд. Он прочитал в нем такую тоску, что вся обида куда-то улетучилась.
– Элен! Давай дадим себе этот последний шанс, хотя бы ради Веро! Ты согласна?
– Конечно согласна. Я хотела попросить тебя о том же. Значит, ты возвращаешься домой?
Александр кивнул и подошел, чтобы взять Элен за руку и отвести в кухню. Вероника встретила родителей улыбкой, глядя на них с надеждой.
– Твоя телятина случайно не подгорит? – спросил Александр у жены.
Элен заверила, что ничего подобного не случится. Ее рука немного дрожала в руке мужа, и он время от времени пожимал ее пальцы – вероятно, желая ее успокоить. Она решила, что забудет о Магали и о пощечине, полученной в пустой классной комнате. Советы Кентена и Бернара – принесут ли они наконец желаемый результат?
Было далеко за полночь, когда Веро, взбудораженная атмосферой семейного праздника, наконец уснула, держа отца за руку. После ужина они вместе смотрели мультики, потом устроили битву подушками, а потом Александр рассказал дочке три увлекательные истории.
Немного усталый, но довольный, он присоединился к Элен, которая поджидала его в их общей спальне с раскрытой книгой на коленях. Увидев ее расслабленной, в привычной домашней обстановке, Александр неожиданно разволновался. Она полулежала в красивой черной кружевной ночной рубашке, опираясь спиной на большую подушку. Он постоял немного возле кровати, не зная, присесть ему или не стоит.
– Пойду приму душ, – сказал он наконец.
– В платяном шкафу найдешь свою старую пижаму, – негромко проговорила Элен, изо всех сил стараясь, чтобы фраза прозвучала естественно.
Александр позволил себе лукаво улыбнуться. Ему хотелось сказать, что обойдется и без пижамы, но он предпочел промолчать. Он встал под душ и, пока тело массировали горячие струи воды, почему-то снова вспомнил о Магали. И об их поцелуе. Новое, неизведанное ранее желание овладело им. Он представил, как девушка подчиняется его мужской силе, представил ее тяжелые груди в своих руках…
Как она ведет себя в постели? Кричит ли от наслаждения? Ему хотелось узнать ответы на эти и еще массу других вопросов. До сегодняшнего дня Элен оставалась единственной женщиной, с которой у него были интимные отношения, и вот в свои сорок с лишним Александр вдруг ощутил влечение к неизведанному, к другой женщине, молодой и красивой…
«Да что со мной такое?» Он устыдился своих грешных мыслей, но, как ни старался их отогнать, это у него не получалось. В момент, когда ему предстояло вернуться в лоно семьи, к жене, которая его ждала и которую он несмотря ни на что очень любил, желание обладать другой никак не отпускало его. И так велико было его смятение, что Александр долго не решался выйти из ванной – продолжал мечтать о Магали и замирал, представляя, как он разделит ложе с Элен после мучительной внутренней борьбы. И, только услышав сквозь шум воды, что она его зовет, он с сожалением вышел из застекленной душевой кабинки.
Элен стояла на пороге ванной, и лицо у нее было встревоженное.
– Я испугалась, решив, что тебе стало плохо! Ты принимаешь душ уже минут сорок…
Он передернул плечами и постарался сказать как можно более непринужденно:
– Это помогает мне расслабиться. В последнее время я очень нервничаю. Иди ложись, дорогая. Я сейчас…
Привычные слова привычно слетали с губ. Слова, которые обычно говорят своим женам мужья, когда приходит зрелость и утихают желания… Бросив на него озадаченный взгляд, Элен удалилась. Когда ее муж наконец лег с нею рядом, они заговорили о Веронике, о том, что нужно обрезать деревья в саду, починить водосточные трубы и заменить растрескавшуюся черепицу на крыше. Банальный разговор, призванный укрепить мир между супругами, заставить забыть о пощечине – и того, кто ее отпустил, и ту, которой она досталась, а еще – прогнать из мыслей обоих очаровательную южанку Магали.
Через какое-то время Элен выключила прикроватную лампу и замерла в ожидании, но супруг даже не шевельнулся. Желания она никакого не испытывала, но готова была отдаться ему, доказав тем самым свою готовность пойти на компромисс. Наконец рука мужа скользнула по ее грудям, нежно их лаская. В комнате было темно, и Элен позволила себе гримасу недовольства – ее тело и душа отказывались в этом участвовать, и она прекрасно понимала почему. Ласки Александра стали настойчивыми, руки спустились на живот. Она заставила себя издать стон, который можно было бы принять за стон блаженства. Он тут же лег сверху, резким движением раздвинул ей бедра и овладел ею, заботясь только о своем удовольствии. И ни намека на нежность… Он попросту подчинил ее своей власти.
Слезы унижения и разочарования покатились по щекам Элен. Ее даже начало подташнивать. Это было почти изнасилование; она не могла избавиться от ощущения, что ее принудил к соитию совершенно чужой мужчина. Когда же все кончилось и он растянулся на матрасе, она вздохнула с облегчением. Александр шумно дышал, но не произнес ни слова – ни о своей любви к ней, ни о своей вине перед ней. И это тягостное молчание длилось, пока он не уснул.
Очень нескоро Элен узнает, как ему в тот момент было за себя стыдно, как ему было отвратительно собственное поведение. Отодвинувшись на край кровати и сотрясаясь от сдерживаемых рыданий, она твердила себе, что вернула Веронике ее обожаемого папочку…
Они прожили так три месяца – без ссор, ни разу не повысив друг на друга голос. Как друзья… Элен в какие-то моменты подавляла вспышки гнева, а Александр старался быть к ней очень внимательным. Он много времени проводил с дочерью, охотно исполнял всю мужскую работу в доме. В семье царило спокойствие и даже некое подобие гармонии, которое делало счастливым по меньшей мере одного человечка – маленькую Веронику.
На Рождество они устроили праздничный ужин под великолепной елкой, украшенной гирляндами и золотыми шарами. Ничто не выдавало сомнений и глубочайшего неудовлетворения, испытываемых обоими супругами. Даже Бернар был уверен, что они помирились. Но и натянутыми отношения Элен и Александра назвать было нельзя. И молодая женщина даже научилась получать удовольствие от тихой семейной жизни. Что до Александра, то он выглядел довольным и пребывал в хорошем расположении духа, хотя временами и казался несколько отстраненным.
А ночью – нежность, банальные ласки мужа… Элен охотно отвечала на них, не особенно пылкие, потому что ей хотелось еще одного ребенка. Да и Вероника не упускала случая спросить:
– А почему у меня нет маленького братика? Я бы за ним ухаживала, играла бы с ним… Пожалуйста, пускай у меня появится братик!
Александр с рассеянным видом улыбался, а Элен уговаривала себя, что новая беременность сблизит их с мужем. Она решилась даже обсудить это с Бернаром, и доктор не стал скрывать своих сомнений:
– У тебя не слишком крепкое здоровье, Элен. И вынашивать малыша тебе придется под строгим наблюдением медперсонала. Но, если ты этого хочешь и муж тоже, что ж – это вполне возможно.
Элен стала проявлять больше инициативы в постели, провоцируя Александра то своей чувственностью, то необузданной страстью. Однако он не торопился ответить тем же. Словом, молодая женщина делала все, что было в ее силах, чтобы спасти семью. Старалась не раздражать Александра, быть послушной, терпеливой женой. Усилия эти на время усыпили ее природную подозрительность и женскую интуицию. Ни единого раза она не заговорила о Магали, не вспомнила о ней как о сопернице. Эта молодая женщина – просто сослуживица Александра, учительница, которую направили работать в Вальфлор…
Дом в Ульгате никогда еще не знал таких спокойных, счастливых дней, и радостная улыбка Вероники была для Элен наилучшей наградой.
Был уже конец февраля, когда ее маленький спокойный мирок рухнул. Александр вернулся с работы чуть раньше обычного, и они сели за стол, чтобы вместе попить чаю. Вероника в это время играла в своей комнате.
Элен заметила, что Александр очень бледен. Он опрокинул молочник на ковер, выругался, потом в отчаянии перевел взгляд на жену.
– Что-то случилось, дорогой? – осторожно поинтересовалась Элен.
– Элен, нам нужно поговорить… О чем-то важном.
Несчастный случай в школе? Плохие новости из Прованса, где живут родители Александра? Правда, отношения с ними давно были разорваны, но, если бы случилась беда, они наверняка связались бы с сыном.
– Что-то с родителями? – спросила она встревоженно.
Он нахмурился, потом посмотрел на нее с таким удивлением, словно забыл об их существовании.
– Нет, это совсем другое… Послушай меня, Элен… Не знаю, как и сказать… Но я должен это сделать! Ты меня возненавидишь, но, умоляю, только не устраивай сцену! Ради Вероники! Меньше всего мне хочется, чтобы страдала наша девочка… Я люблю ее всем сердцем, поверь, это правда. Подумай о ней!
Элен испугалась не на шутку. Силясь избежать трагедии, которая грозила разрушить их счастье, она попыталась возразить:
– Если так, мы поговорим об этом позже – ночью, когда Веро заснет. Александр, пожалуйста…
– Нет! Это не может ждать. Мне придется уйти…. Мы должны найти решение, ты и я, чтобы Веронике не было плохо… Элен, не знаю, как и сказать… Понимаешь, Магали…
– Замолчи! – с трудом выговорила Элен, чувствуя, как кровь отливает от лица.
Но Александр был беспощаден, он продолжал, опустив голову и хмурясь:
– Магали забеременела. От меня… И я не могу ее бросить при таких обстоятельствах. Она меня любит, понимаешь? Когда я узнал про ребенка, я много размышлял над тем, как мне поступить. Потом подал заявление об уходе, а она взяла специальный отпуск. Мы поживем какое-то время в Лионе, кто-то из ее друзей уступает ей свою однокомнатную квартирку. С расходами я справлюсь, у меня есть кое-какие сбережения…
Элен слушала мужа, пребывая в полнейшем оцепенении. Смысл его слов доходил до нее не сразу. Приходилось повторять каждую фразу про себя, выкручивать их так и эдак, чтобы понять суть сказанного. А от сердца поднималась волна, подступала к горлу, не давала дышать. На лбу Элен выступил ледяной пот, комната поплыла перед глазами, ей стало не хватать воздуха.
– Александр!
Ощущение было такое, будто она падает в бездонную пропасть. Это было похоже на медленную смерть. Руки сами собой протянулись к тому, кого она любила всей душой. Он уходит! Он полюбил другую женщину, более молодую и красивую! Предал, отрекся от нее! Как Александр, бывший священник, мог вести двойную жизнь: овладевать ею, целовать ее в губы – и делать потом то же самое с Магали? Она вспомнила, какой увидела соперницу в школьной столовой: южная щедрость форм, крепкие и тяжелые груди, длинные волосы… Александр занимался с ней любовью, сумел ее соблазнить!
– Ты не имеешь права так с нами поступать! – пробормотала она, ошеломленно глядя на него. – А как же Веро? Ты и ее бросаешь, и ее тоже?
Александр, конечно же, знал, что реакция будет бурной. Но, как бы ему ни было тяжело, вариантов было только два – встать и уйти, пощадив тем самым чувства своего ребенка, или же вступить с Элен в открытый конфликт и попытаться убедить ее позволить ему хотя бы поцеловать дочку на прощанье.
– Элен, подумай о Веро! Не заставляй ее страдать! Я и так зол на себя, ты не представляешь как… Выслушай меня! Я вернусь, но сейчас я не могу поступить по-другому! Дорогая, ты должна мне верить – я тебя люблю! Тебя и только тебя. Я не знаю, что на меня нашло… Меня тянуло к ней, это было какое-то сумасшествие… Я боролся, я хочу, чтобы ты это знала, я сопротивлялся как мог, а она… Она была так хороша! Такая юная, она доверилась мне…
Элен к этому времени уже овладела собой. Это усилие, возможно, будет стоить ей жизни, однако она сохранит свое достоинство! С ненавистью глядя на мужа, молодая женщина встала и медленно проговорила:
– Александр, иди и поцелуй дочь на прощанье. Объясни ей, как хочешь, почему ты вынужден уехать. Забери все свои вещи, а потом уходи! Уходи поскорее, умоляю! Я не хочу больше видеть тебя! Больше никогда!
Глава 15
Элен здесь больше не живет…
Элен нравилось любоваться из окна зелеными кронами деревьев парка «Жарден-Вер». Весна украсила некоторые из них нежными розовыми цветками, и теперь их лепестки подрагивали под дуновениями легкого ветерка. Она могла бы стоять так еще очень долго, думая о своем, но пора было забирать дочь из школы.
Уже больше года они с Вероникой жили в Ангулеме, в самом сердце департамента Шаранта. Климат здесь был умеренным и приятным – благотворное влияние атлантического океана ощущалось даже в этом удаленном от побережья краю с плодородными землями.
Сегодня настроение у Вероники было не самое радужное. Они с матерью решили прогуляться по пешеходной улице в центре города, но даже искусно украшенные к Пасхе витрины магазинов не радовали девочку.
– Мам, я хочу увидеться с папой на каникулах!
Элен поморщилась и чуть крепче сжала руку дочери. Веро так часто говорит об отце…
– Солнышко мое, это невозможно!
– Почему? Ты говорила, что мы с ним будем видеться, но за столько времени он не приехал ни разу!
Девочка продолжала хмуриться. Маленькая собачка, которую вела на поводке дама весьма респектабельной наружности, подбежала, чтобы понюхать юбку Элен. Вероника воскликнула жалобным тоном:
– И Сатурн наверняка по нам скучает!
Элен не сразу нашлась с ответом. Просьба дочери привела ее в замешательство: Веро редко о чем-нибудь ее просила и еще реже жаловалась. Характер у девочки был жизнерадостный, и ей очень понравились и новая школа, и новые товарищи по играм. А уж учительницу танцев мадам Мартину она просто боготворила.
– Сатурну очень хорошо у Бернара и Сандрин! А тебе на день рождения мы купим котенка, я ведь пообещала!
– Белого котенка, ты не забыла?
– Конечно нет!
Приободрившись, Вероника впилась зубками в свой круассан. Элен же впала в сомнамбулическое состояние. Слова дочки оживили в памяти молодой женщины болезненные воспоминания. Она словно бы снова вернулась в те дни, когда Александр только-только уехал. Тогда она почти обезумела от стыда и горя. Бернар поддерживал ее как мог – то добрым словом, то антидепрессантами. Сандрин приняла Веро под свое крыло. Все в их доме в Ульгате стало Элен противно – и закрытые ставни, и пустые комнаты. Враждебный мир, тишину в котором время от времени нарушали ее же собственные душераздирающие рыдания… Совладать с собой, как и прежде, Элен помог гнев. Обжигающая ненависть овладела ее душой и сердцем. Об Александре она больше ничего не хотела слышать: не распечатывая, рвала его письма, отключила телефон, а потом сменила номер и занесла его в «красный список»[14]. А наказать изменника покинутая женщина могла одним-единственным способом – лишив его общения с Вероникой. Бернар не одобрил этого ее решения, которое, кстати сказать, стало причиной ее обращения к Кентену Мейро. Судья был в курсе происходящего, но, как человек деликатный, не спешил напоминать о себе.
Элен вспомнился дождливый день, когда мсье Мейро принял ее в своем рабочем кабинете. На Элен был черный непромокаемый плащ, и ее волосы стали виться от влаги. Судья поцеловал протянутую ею руку, а потом как мог постарался образумить молодую женщину. После продолжительных обсуждений она согласилась, что разумнее всего будет разыскать супруга и попросить у него развод, а также урегулировать вопрос опеки над дочерью.
– Александр имеет право видеться с ребенком, Элен. Таковы законы. И нужны серьезные причины для того, чтобы лишить его этого права!
Элен даже заплакала от обиды. По ее мнению, измена мужа и то, что он их с Вероникой бросил, – причины более чем серьезные. Кентен Мейро нежно ее утешал, и в его глазах Элен прочла робкую надежду и любовь, в которой он пока не смел ей признаться…
– Мамочка, поздоровайся с моей подружкой Сандрой!
Элен пришлось вернуться в настоящее. Конечно же они не в Нормандии, а посреди городского сквера, в двух шагах от мэрии Ангулема, и на нее с улыбкой взирает очаровательная белокурая девочка, а рядом с ней стоит ее мать – элегантная дама, которая, судя по всему, не против немного поболтать.
– Моя дорогая мадам, как приятно наконец с вами познакомиться! Я звонила вам на прошлой неделе по поводу Сандры. Я хочу, чтобы моя девочка научилась играть на пианино, и мне порекомендовали вас! И я сразу же поспешила записать ее в ваш класс!
Сделав над собой усилие, Элен припомнила имя собеседницы, с которой ранее встречалась в коридорах танцевальной школы. Сандра и Вероника познакомились у балетного станка.
– Наши девочки так подружились! У вашей Веро настоящий талант! Быть может, она еще станет звездой сцены!
Пока матери беседовали, девочки носились вокруг каменного бассейна с фонтаном в центре.
– Вам у нас нравится? – спросила мать Сандры.
– О да, разумеется! Ангулем – очень красивый город! – Элен была предельно лаконична. – И климат похож на климат Нормандии…
– Вы родом из тех краев?
– Нет, я родилась и выросла в Провансе, в Вендури. Это маленький городок на берегу Средиземного моря.
Мать Сандры понимающе кивнула. Держась за руки, прибежали Вероника и ее подружка.
– Мам! Сандра приглашает меня у нее переночевать! Ты ведь разрешишь, правда?
Сандра решительно поддержала подружку:
– Мамочка, ты ведь не против? Веро ни разу не была у нас в гостях, и завтра мы не идем в школу!
Элен растерялась. Дело в том, что по вторникам Кентен Мейро ужинал у них дома, это продолжалось уже несколько месяцев и даже стало традицией. При этом она старалась не оставаться с ним наедине.
– Вероника, может быть, в другой раз? У нас сегодня гости…
– Мамочка, мне так хочется остаться у Сандры! Ну пожалуйста! Ты обещала, что когда-нибудь разрешишь!
Наконец, после оживленной дискуссии, Элен согласилась с мнением большинства: Веро переночует у Сандры, и та одолжит ей пижаму. Будучи не в силах устоять перед обвиняющим взглядом черных глаз дочери, она ей уступила. И вот, дав ей последние наставления, она отправилась домой – одинокая и со смятением в сердце.
Как забыть Александра, если их дочь похожа на него как две капли воды? От своего отца Веро, которой летом исполнится семь, унаследовала магнетический взгляд, а еще – улыбку, вспыльчивый нрав, щедрость и жизнелюбие.
Осознавать это было больно, и мысли Элен сами собой приняли опасное направление. Однако она одернула себя. Нет, она не позволит прошлому себя изводить! И все же квартира, куда она вернулась без своей милой Вероники, вдруг показалась ей неожиданно мрачной. Между тем комнаты были обставлены с большим вкусом, и розовый свет заходящего солнца потоками вливался в высокие окна. При мысли, что скоро придет Кентен, Элен нервно поежилась. Их отношения оставались исключительно дружескими, однако она не могла избавиться от ощущения, что он оплетает ее сетью, чтобы поймать наверняка.
