Текст книги "Единственный и неповторимый Кристальный друид (ЛП)"

Автор книги: Мари Аннет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

– Я его не провоцировала, и я в порядке. Медведь… – я не видела, чем друид его прогнал, но его заклинание-хлыст не особо вредило фейри. – Думаю, медведь в порядке.

– Ты видела что-то еще?

– Другого фейри?

– Фейри… людей… хоть что-то необычное, что могло объяснить атаку фейри.

Она подозревала, что я могла встретить друида, который не должен находиться на территории нашего ковена?

– Ты слышала о недавних атаках фейри? – спросила я.

– Нет, – она рассеянно смотрела на вершину горы. – Скалолазы нашли мертвого гризли на тропе к озеру Манро этим утром. Я получила разрешение от Брэдли из управления парками проверить его. Медведь был фейри.

Холодок пробежал по мне. Друид смертельно ранил медведя или добил его, оставив меня?

– Я на него не охотилась, – резко сказала я. – Как он умер?

– Не знаю.

– Но ты сказала, что проверила его…

– Почему ты спрашиваешь о других атаках? – перебила она. – На тебя нападали другие фейри?

– Нет. Друид сказал мне, что были случаи агрессии фейри здесь.

Арла вздрогнула, словно слово «друид» было электрическим шоком.

– Друид? Тут?

– Он расследует атаки, как он сказал. Зовет себя Кристальным друидом.

Она отпрянула, ее глаза расширились.

– Призрак… тут?

– Кто?

Ее шок смягчился до изумленной и чуть снисходительной улыбки.

– Сейбер, тебе стоит больше с нами общаться. Призрак – скандал года. Мы говорили о нем несколько месяцев назад без остановки.

Я нахмурилась.

– Я ничего не говорила о призраке.

– Ты поймешь, глядя на него, – она стряхнула землю со штанов. – Я предупреждала о пропуске мероприятий ковена. Полное участие – условие твоей реабилитации.

От одного слова во мне вспыхнула холодная ярость.

– Как инспектор твоей реабилитации, я должна доложить…

– Инспектор по условно-досрочному освобождению, Арла, – тихо прорычала я. – Не используй их глупые словечки.

– Ты не наказана, Сейбер. Я и остальной ковен помогаем тебе научиться быть членом общества.

Я стиснула зубы, чтобы не ответить.

Ее лицо смягчилось.

– Если исполнишь свой ритуал, я засчитаю это как полное участие. Иди, пока другие собирают вещи.

Я развернулась и пошла прочь от нее. Остальной ковен убирал круг ритуала и собирал свои вещи, и я не смотрела на них, села на корточки и схватила горсть сушеных трав.

Пушистый хвост задел мою руку. Рикр прошел в мою тень, смотрел синими глазами без зрачков на Арлу.

Намеренный удар, голубка. Она использовала слова, которые ты терпеть не можешь, чтобы отвлечь тебя.

Я оглянулась, посмотрела вслед Арле, идущей по тропе к своему дому. Эллен оживленно болтала с ней. Рикр был прав. Она отвлекла меня, чтобы закончить разговор.

«Она что-то знает, – сказала я ему мысленно. – Что-то о друиде? Или о фейри…».

Тень упала на меня, прерывая мой беззвучный диалог с Рикром.

– Ты снова пропустила ритуал.

Я посмотрела на Лейни, выпрямилась во весь рост, чтобы ухмыльнуться свысока низкой ведьме. Она улыбнулась мне, ведь на нас смотрели.

– Мама снова пообещала простить твой пропуск? – Лейни вскинула голову, словно это могло сделать ее моего роста. – А я нет. Я прослежу, чтобы они узнали, что ты нарушила условия, и в этот раз они утащат тебя обратно в…

– Лейни.

Она умолкла, ее плечи напряглись.

Я изогнула губы, но это была не улыбка. Даже не близко.

– Если ты, твоя мать или кто-то еще меня подставят, я заставлю вас заплатить.

Простые слова, но ее лицо побелело.

С полными руками листьев я пошла прочь. Рикр шагал рядом со мной, нахально задрав хвост.

Ты послушалась моего совета, – отметил он. – Она выглядела напугано. Молодец, голубка.

Я прикусила щеку изнутри, сомневаясь, что это был правильный ход.

Тебе нужен мой совет с еще какими-то проблемами? – спросил он. – Я готов помочь словом. Ты подумала о кровавом алтаре?

Закатив глаза, я выбрала место в дальнем конце луга, где движения и голоса других было легко игнорировать. Рикр сел рядом со мной, я убрала мертвые листья с маленького участка земли, а потом посмотрела на сушеные травы, которые взяла.

Ведьмы использовали свою духовную энергию, чтобы очищать, балансировать, восстанавливать или управлять энергиями земли и природы. Когда я смотрела на других ведьм, исполняющих такие ритуалы, я ощущала в них правильность, но когда ритуалы создавала я, мне не хватало инстинктов.

Я прутиком начертила обычный круг очищения. Разглядывая его, я пыталась представить, как его изменить, чтобы он подошел уникальному потоку энергии вокруг меня… но я не знала. Мысленно пожав плечами, я посыпала круг травами и закрыла глаза. Петь было не обязательно, но это помогало направить мою жалкую силу. Что же спеть?

В дереве надо мной неизвестная птица издала трель, словно подбадривала меня. Я слабо улыбнулась.

– О, лебедь милый, голубь нежный, радость моя, появись, – запела я. – Маленький жаворонок, взлети искрой и солнцу спой.

Тихое воспоминание, пропитанное печалью, проникло в меня. Мои маленькие ладони, окруженные большими и теплыми руками. Высокие фигуры по бокам от меня, наши руки раскачивались. Голоса родителей звучали с моим высоким детским голосом, мы пели вместе.

– Пока не встанешь, земля – тюрьма, горьких вздохов полна. Проснись, ты увидишь свою любовь, отраду твоих несравненных глаз.

Высокая трава луга задевала наши ноги, пока мы шли, пели и смеялись. Мой отец был высоким, с каштановыми волосами и рыжеватой бородой. Моя мама была худой и темноволосой. Я унаследовала ее цвет волос и его рост.

– Рассвет – тьма для меня. Услышь! Услышь меня, пульс моей души, молю.

Ручей тянулся вдоль нашего пути, и по колено в воде стояла хрупкая женщина с сине-зеленой кожей, заостренными ушами и кристальными глазами. Улыбка водной нимфы очаровала нас, она тоже пела, ее голос был красивее любого человеческого.

– Выйди из укрытия среди цветов, ослепи меня светом дня.

Она потянулась ко мне, все еще пела и коснулась моей груди, где лежал кулон из речного камня. Ее голубая магия замерцала на нем.

– Ах, и тогда я с тобой полечу, а потом угощу тебя сладкой страстью. Услышит нас жаворонок, роса заблестит…

Ее прохладные пальцы потрепали мои волосы, и мы вчетвером пошли по лугу к бревенчатому домику в тени высокой горы.

– … и смех будет в каждой капле.

Последняя нота пульсировала в горле, я открыла глаза, не удивившись, что они были мокрыми от непролитых слез. Хоть они умерли много лет назад, воспоминания о мирных днях, полных смеха, с моими родителями всегда меня ранили. Я не знала, смогу ли снова быть такой счастливой, или беспечная радость останется невинной детской иллюзией.

После моей попытки провести ритуал пронизывающие глаза Рикра стали мягче, довольными. Он сидел рядом со мной, обвив хвостом лапы, но не он один был моим зрителем.

С другой стороны Пирс сидел, скрестив ноги, на траве, его змееподобный фамильяр свернулся вокруг его плеч. С его мускулистым телом, пышной бородой и обветренным лицом он был последним, кого можно было представить как любящую природу ведьму. Но татуировки на его руках были с мифическими фейри среди сплетения лоз.

– Глир нравится твое пение, как обычно, – сказал он хриплым голосом. – Но ты все еще не можешь провести правильный ритуал.

Травы валялись на моем печальном маленьком круге, ветер пытался унести их на луг. Я вздохнула.

– Ты можешь делать, что хочешь, Сейбер, – добавил он, в голосе появилось рычание, – но пропускать ритуалы рискованно. Арла не сможет закрывать глаза на это вечно. Не подставляй себя.

Я молчала.

– Сколько тебе осталось? – спросил он.

– Два года.

– Еще сорок восемь ритуалов. Просто терпи, девочка. Ты не хочешь, чтобы МагиПол постучал в дверь, когда ты так близко.

Дрожь пробежала по мне. Ведьмы были не единственными пользователями магии среди людей, и всеми нами управляла МП, тайная и сильная организация. МагиПол не только управляла мификами, как мы себя звали, но и следила, чтобы магия оставалась скрытой, и выступала как судьи и блюстители свои законов. Когда мифик совершал преступление, МП и их агенты наказывали провинившегося.

Пирс оказался в ковене по той же причине, что и я – был назначен к Арле для «реабилитации» – но он несколько лет назад завершил срок и решил остаться, чтобы не начинать заново. Только он тут понимал, что такое жить во власти МП.

– Как только я закончу, – пробормотала я, – я сломаю нос Лейни.

Смешок вырвался из него, но он быстро это подавил.

– Ей повезет, если ты сделаешь только это, но я бы не советовал. МагиПол о тебе не забудет.

В МагиПол не забывали. Они помнили лучше меня.

Я знала, что я сделала. Это я помнила. Но мои воспоминания о том дне и неделях до него были фрагментами, важных деталей не хватало, хотя я должна была легко их вспоминать даже через десять лет.

Это называлось «диссоциативной амнезией». Подсознание подавляло травматические воспоминания из самозащиты. По крайней мере, так психиатр ответил, когда я попросила объяснить, почему я не могла давать показания во время суда. Он сказал, что я могла однажды все вспомнить, если исцелюсь достаточно, или если что-то натолкнет меня на эти воспоминания.

Меня даже устраивали пробелы в памяти.

Я подумала о разговоре с Арлой. Я не могла давить на нее ради ответов о медведе-фейри или друиде, не рискуя своими свободой и будущим, но, как и МП, я не забывала. Я пришла сюда не по своей воле, но это место было мне домом уже семь лет.

И я не собиралась игнорировать необъяснимую новую опасность на своей территории.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Я припарковалась рядом с побитым бронзовым седаном, который принадлежал одному из постоянных волонтеров «Сердец и Копыт». Доминика и Грета уехали по делам, их Форда не было.

Ветерок трепал мои распущенные волосы, проникая в окна моего пикапа, я отклонилась на спинку сидения с телефоном в руке. Там был открыт архив МП, сайт, где любой зарегистрированный мифик мог увидеть информацию о других мификах, гильдиях и наградах за головы преступников магического общества.

На моем экране была открыта страница преступника.

– «Закария Андрий, – тихо прочитала я, – известный также как Призрак или Кристальный друид. Обвинен в триста сорока пяти тяжких преступлениях против закона МП. За его поимку или смерть объявлена награда в три миллиона долларов после подтверждения личности».

Награда за убийство демона, самого опасного магического существа, была вдвое меньше. Я полистала список обвинений. Незаконная магия, незаконная торговля, кража, вымогательство, шантаж, нападения…

Похищение.

Убийство.

Парень был серьезным убийцей с длинным списком достижений. Информация проносилась, пока я двигала страницу к секции записей, где охотники делились информацией. Я быстро проверила комментарии и обнаружила, что настоящее имя «Призрака» и его прозвище Кристального друида было раскрыто лишь недавно.

Комментарий намекал, что он был самым опасным плутом в Ванкувере.

– Почему? – пробормотала я. – Если он известный преступник в бегах, зачем говорить мне, кто он?

Потому что ты – ведьма с фамильяром, – ответил Рикр, лежащий на пассажирском сидении рядом со мной. – Любой фейри видит в нем друида, а притворяться просто друидом было бы глупым ходом.

– Потому что он – единственный и неповторимый Кристальный друид? – насмешливо пробормотала я, повторяя слова Рикра.

Несмотря на мой тон, я понимала его мысль. Друиды были очень редкими, были намного сильнее, чем их слабые родственники по магии – ведьмы, как я. Они были известны и тем, что их огромная сила рано заводила их в могилу.

Его энергия была невероятно вкусной, – добавил мой фамильяр. – Как за каждым его шагом не следует толпа фейри с капающей слюной?

– У тебя текли слюни? – спросила я, возвращаясь к началу страницы.

У меня никогда не капают слюни, – он сел и выгнул кошачью спину. – У такой благородной сущности, как я, слюна выделяется. Это разные вещи.

Фыркнув, я перечитала запись о награде за друида, соединила мысленно его имя с загадочным лицом с удивительно яркими зелеными глазами.

– Закария Андрий…

Рикр тряхнул хвостом.

Необычное имя, да?

Я открыла страницу поиска. После минуты манипуляций я изумленно покачала головой.

– Закария – это арабская форма Захарийя. Андрий – это… украинское имя? Вряд ли это фамилия. Может, он сам ее себе выбрал.

Я вспомнила его светлую кожу, украинец был вероятнее араба. Я открыла больше вариантов Захарийи, нашла русское/украинское произношение – Захария.

Я резко вышла из поиска. Зачем я проверяла его имя? Зачем вообще думала о нем? Я не собиралась приближаться к нему, даже если придется пока оставить смерть медведя-фейри и тайны Арлы. Где были плуты, появлялись охотники и агенты МП, а мне не нужно было привлекать внимание кого-то из них.

Мне нужно было залечь на дно, придерживаться обычного графика и ждать, пока «Призрак» пропадет. Какие бы странности поведения фейри он не расследовал, он не станет задерживаться в одном районе. Мне придется пока не бродить по ночам, нарушая законы, но я могла немного потерпеть. Наверное.

– Рикр, – шепнула я, убирая телефон в задний карман. – Не давай мне творить глупости, пока этот друид не уйдет, ладно?

Он тряхнул хвостом.

Это может быть сложно, голубка.

Я хмуро посмотрела на него, он ответил кошачьей улыбкой и прыгнул в открытое пассажирское окно.

– Сейбер!

Я вздрогнула, повернулась к окну. Колби, наш волонтер, стоял рядом, и я подавила вскрик. Почему люди подкрадывались ко мне?

Он усмехнулся.

– Так и думал, что услышал твой пикап! У тебя клиент.

Я смотрела на него без эмоций. Его веселье угасло.

– Тут не бывает клиентов, – сухо сказала ему я. У нас бывали доноры и волонтеры, но не клиенты.

– Ну, да, – он потер рукой растрепанные светлые волосы. – Я сказал, что ты – только ученица коновала, но работа простая. Ты справишься. Они ждут в конюшне.

Ждут? Я огляделась во дворе. Тут не было машин, кроме моей и Колби. И городской парень не знал о лошадях достаточно, чтобы определить, была ли работа простой. Его работой тут была уборка.

Он смотрел на меня с растущим смущением. Я запоздало вспомнила, что он привык к «милой» Сейбер.

Я открыла дверцу с улыбкой.

– Тогда давай увидим этого клиента.

Он расслабился и зашагал рядом со мной.

– Ты же не злишься? Я не подумал, что это будет проблемой, особенно когда… он прошел на лошади во двор. Я не знал, как он вошел, а других коновалов поблизости нет…

Он приехал на лошади сюда? В этом районе было несколько ферм с лошадьми, но фермер не пришел бы так неожиданно.

– Что это за лошадь?

Его лицо просияло, мы прошли в прохладную тень конюшни.

– Сейбер, это самая роскошная лошадь из всех, что я видел. Погоди, сама увидишь.

От подозрений мне было не по себе.

Рикр?

Мне ответил тихий смех.

Веселись, голубка.

Вот хитрец.

Мои глаза привыкли к тусклому интерьеру, и я стиснула зубы при виде иссиня-черного жеребца перед стойлами.

Конь направил уши в мою сторону. Ноздри раздувались. Шея была напряжена. Хвост задран. Если бы он был простой лошадью, я была бы осторожна, выглядывала бы первый признак агрессии – но, в отличие от смертной лошади, фейри не подаст мне знаков перед нападением.

Не переживая из-за поведения коня, его хозяин стоял перед загоном Уикера. Большой серый конь высунул голову в отверстие в дверце, и он тыкался носом в грудь мужчины, ловил его футболку губами в поисках угощений, пока мужчина гладил его лоб.

То, как нежно и уверенно друид касался коня, вызвало во мне желание вырезать кости из его ладоней по одной.

От звука наших шагов он отодвинулся от загона и повернулся. Прошлой ночью он источал опасность в черной коже и капюшоне с тенями. Сегодня, видимо, стараясь слиться, он снял куртку и пояс с зельями, оставшись в футболке с длинными рукавами и потертых черных джинсах. Его темные волосы были спутаны, пряди падали на лоб, пока он смотрел, как я приближаюсь.

Его конь был необычно красивым, и я с неохотой признала, что конь и всадник были отличной парой с их поразительной внешностью.

Я приблизилась, и глаза друида расширились. Они скользнули по моему лицу, взгляд упал на мои сапоги. Его взгляд поднялся медленнее, по моим узким джинсам с дырами на коленях до мешковатой серой футболки.

Я добавила его глаза в список частей тела, которые хотела вырезать у него.

Когда я остановилась в десяти футах от него, он посмотрел на мое лицо. Мы смотрели друг на друга, напряжение трещало в воздухе. Колби ошеломленно смотрел на нас по очереди.

– Добрый день! – прощебетала я, сияя, сцепив ладони перед собой. – Добро пожаловать в «Сердца и Копыта». Чем могу помочь?

Друид моргнул, прищурился, словно гадал, была ли я той же женщиной, которая угрожала ему ножом прошлой ночью.

– Ты – коновал?

– Ученица коновала, да, – бодро сказала я. – Твоей лошади нужно помочь? Мы обычно занимаемся только лошадьми под нашей опекой.

– Можешь сделать исключение? Это ненадолго.

Понимая, что Колби следил за каждым словом и выражением лица, я сохранила бодрую улыбку на месте.

– Тогда я буду рада помочь. Можешь, пожалуйста, привязать лошадь в открытом загоне?

– У меня нет уздечки.

Друид был за езду без упряжи, или его фейри-скакуну не нужны были уздечка и седло?

– Можешь одолжить одну, – помог Колби. – Я принесу, секунду.

Он юркнул в кладовую. Я продолжила улыбаться, сцепив ладони. Друид тихо смотрел на меня.

Колби вернулся с уздечкой в руках. Он бросил ее друиду.

– Эта должна подойти.

Друид поймал ее, хмурясь, и повернулся к коню. Фейри прижал уши. Друид медленно подошел, и фейри топнул ногой, опустил голову. Друид надел уздечку, увел коня в загон и прицепил к уздечке поводья с обеих сторон. Конь тряхнул головой, поводья натянулись.

– Просто разберись с этим, – пробормотал друид.

Я улыбнулась шире. Я повернулась к Колби.

– Можешь, пожалуйста, привести Гудини с пастбища в маленький загон? Мне нужно позже его осмотреть.

Колби отвел от коня восхищенный взгляд.

– Никаких проблем. Я скоро вернусь.

Он ушел, я сказала друиду:

– Я схожу за инструментами.

Он кивнул, взгляд был настороженным.

Проверив, что Колби ушел, я прошла в кладовую. Он не вернется сразу. Он десять минут будет идти до далекого пастбища, где я видела Гудини по пути. И сам Гудини был козлом весом в сто пудов, чьей любимой игрой было заставить людей гоняться за ним. Колби будет час бегать по пастбищу, Гудини при этом будет оставаться вне досягаемости.

Я осмотрелась в комнате. Горизонтальные столбики торчали из одной стены, на них висели седла. Уздечки, поводья и прочее снаряжение висели на крюках. У другой стены был стол с разными вещами. Внизу был ящик с инструментами и моя аптечка коновала.

Убедившись, что друид меня не видел, я вытащила коробку и поставила ее с одной стороны от порога. Я схватила гаечный ключ, подняла вилы, которые оставил Колби, и спряталась в углу у двери, напротив коробки с инструментами.

Меня не интересовали деньги за его голову. Но меня интересовали убийцы, мучители и похитители на моей территории. Я не знала, был тут друид из-за нашей встречи прошлой ночью, или причина была иной, но мне было все равно. Его присутствие на ферме было слишком опасным во многих смыслах, и я хотела, чтобы он ушел.

Или был мертв. Это тоже годилось.

Я вытянула руку с гаечным ключом, а потом отпустила. Ключ упал на пол с громким стуком.

Охнув, словно я испугалась, я крикнула:

– Можешь мне помочь?

Тишина. Я ждала.

Через миг друид появился в дверях, осторожно огляделся, перешагнул порог.

Я бросилась к нему, вытянув вилы.

Он повернулся ко мне, поднял руки и инстинктивно отпрянул на шаг – в коробку с инструментами.

Он запнулся, стал падать на спину, и я направила вилы к его груди. Он поймал зубцы, длинные рукава его футболки натянулись от напряжения мышц на его руках. Он толкнул вверх, отгоняя меня. Я бросилась снова, надавила всем весом на древко.

Он снова поймал зубцы, остановив их в дюймах от своей груди.

– Зараза, – прорычал он, отталкивая вилы во второй раз, изгибая при этом зубцы. Вилы вылетели из моих рук, и он ударил меня по голени достаточно сильно, чтобы лишить равновесия. Второй удар попал по другой моей лодыжке, и я не удержалась.

Я рухнула на пол, и он прыгнул на меня с рефлексами борца. Я одичала, оскалила зубы, била кулаками и коленями. Мы покатились по полу, моя спина снова ударилась об пол. Ладони сжали мои запястья с силой.

Кряхтя от усилий, он убрал мои руки выше головы, сел на мою диафрагму. Воздух вылетел из моих легких.

– Блин, – он тяжело дышал. – Ты сильная.

Он не сказал «для женщины», но я все равно это услышала.

– Ты сгниешь в аду, козел.

– Разве я не спас тебе жизнь прошлой ночью? Милый способ отблагодарить меня.

– Я должна благодарить тебя за слежку за мной? – охнула я. – Чего тебе надо?

Он хмуро смотрел на меня глазами, которые выглядели более человеческими, чем прошлой ночью – зеленые с четким темным кольцом вокруг радужки, но не сияли ярко.

– Я не знал, что ты тут работала. Если бы знал, не пришел бы.

Я оскалилась.

– Будто я в это поверила, Призрак.

Он фыркнул с отвращением, а потом застыл, когда большая белая змея упала со стола на его спину. Змея поднялась, капюшон кобры раскрылся.

Здравствуй, друид, – проворковал Рикр, его змеиный язык пробовал воздух. – Вкусно пахнешь.

Друид сильнее прижал мои запястья к полу, следя и за змеей на своем плече.

– Точно хочешь в это играть? Ты проиграешь?

Рикр поднес свое лицо ближе к лицу друида, показал клыки.

– Твой фамильяр привязан, – заявила я, пытаясь скрыть, как я тяжело дышала.

– Тиллиаг – не мой фамильяр.

Я замерла, и неестественный холод проник в мои кости.

Тьма полилась с потолка надо мной, и силуэт проник сквозь дерево, словно фантом. Крылья из теней широко раскрылись, огромный черный орел слетел оттуда. Рикр слез с плеча друида, орел опустился на его спину, кончики крыльев задевали стены. Хищник посмотрел на меня сияющими изумрудными глазами.

Темная заряженная сила исходила от фейри.

Рикр сжался у моей головы, тихо шипя, раскрыв капюшон. Мы с друидом сверлили друг друга взглядами, наши фамильяры были готовы напасть. Рикр не был коброй на самом деле, у него не было яда, мы были обречены на поражение, но друид мог не понимать этого.

– Слушай, – хрипло сказал он от нетерпеливого гнева. – Мне плевать на тебя, твоего фамильяра или твою работу. Я пришел сюда ради Тиллиага, и все.

Я прищурилась.

– Я мог бы связать тебя и позаботиться с ним сам, но я не ветеринар. Если у тебя есть навыки, я бы хотел, чтобы ты помогла.

Я прищурилась сильнее. Он разглядывал мое лицо, потом прорычал ругательство и огляделся в поисках веревки – этого тут было много, ведь мы были в кладовой.

– Я сделаю это.

Он потрясенно посмотрел на меня.

– Только… – выдавила я. – Слезь с меня, пока я не отключилась.

Он приподнялся на пару дюймов с меня. Мои легкие наполнились, я вдохнула, моргая, перед глазами вспыхивали звезды.

– Позаботься о копыте Тиллиага, – сказал он, – и больше меня не увидишь.

Это казалось лучшей сделкой, какую я могла заключить.

– Ладно.

Он поднялся. Черный орел на его плечах раскрыл крылья. Его облик стал мягче, и он слился со спиной друида, пропал полностью. Его зеленые глаза стали ярче, приобрели неестественный оттенок изумруда.

Я все еще была на спине на полу, смотрела на него, едва веря в то, что видела. Его фамильяр владел им.

Захватил его.

Фейри-орел был в его теле и разуме, его присутствие и сила заражали его. Рикр был моим ежедневным спутником семь лет, и я никогда не позволяла ему это делать.

Конечно, друиды обычно умирали рано.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

– Итак, – начала я, голос был сухим и враждебным, – что с твоим фейри-конем?

С жутко яркими глазами друид смотрел, как я завязывала кожаный фартук. Я была слишком сильно потрясена его одержимостью фейри, чтобы реагировать правильно. Даже Рикр молчал, его змеиное тело обвило мои плечи.

– Тиллиаг повредил копыто, – ответил он. – Место скола цепляется на неровной местности.

В зависимости от скола, копыто можно было просто подпилить. Если было плохо, потребуются меры серьезнее. Я взяла свою сумку коновала и пошла к двери, а потом оглянулась.

– Мне нужно что-то знать насчет копыт фейри?

Уголок его рта приподнялся.

– Не зли его.

Очень полезно.

Я вышла из комнаты. Рикр развернулся на моих плечах и с покалыванием магии стал белым вороном. Птица взлетела под потолок и села на балку, следя за друидом, не мигая.

Тиллиаг ждал у столбиков, кислотно-зеленые глаза горели. Многие лошади вскидывали бы головы от волнения, но жеребец-фейри был пугающе неподвижным. Я медленно подошла и остановилась в паре футов от него.

«Тиллиаг?» – попыталась я, направляя мысли к нему.

Сила оттолкнула меня на уровне разума. Этот фейри был дружелюбным, как друид.

Я медленно выдохнула.

«Я хочу посмотреть на твои копыта».

УБЕРИ ВЕРЕВКИ.

Его голос врезался в меня, равный громкому крику в моем черепе. Кривясь, я опустила сумку и потянулась к уздечке. Яростный глаз следил за мной, пока я отстегивала поводья. Я потянулась к вершине уздечки, чтобы снять ее с его ушей, и он поднял голову, заставляя меня встать на носочки.

Я опустилась на пятки.

– Ладно. Носи дальше.

Он тряхнул ушами, а потом опустил голову. Я сняла уздечку и отбросила ее.

– Какое копыто тебя беспокоит? – спросила я, поднимая свою сумку.

Он стукнул правым передним копытом по бетонному полу.

– Я захожу в стойло, – обычно я несколько минут знакомилась бы с лошадью, завоевывая доверие, но вряд ли я могла завоевать доверие этого фейри. Я подошла к нему, опустила сумку и повернулась к его плечу. – Теперь я тебя коснусь.

Он повернул ухо ко мне. Я опустила ладонь на его холку, направила ее вниз. Он поднял ногу раньше, чем я добралась до сустава. Я подняла его копыто между своих колен и зацепила его своим бедром, защищенным кожаным фартуком.

– Насколько все плохо? – прогудел друид за мной.

Я осматривала надбитое копыто.

– Не очень. Это не займет много времени.

Я вытащила изогнутый клинок, стала рыться им в пятке жеребца. Он замер, пока я срезала неровные края вокруг скола. Копыта лошадей были как людские ногти, никакой боли и минимум ощущений, если не повреждена живая ткань. Я чуть выдвинула лезвие и стала стачивать грубую поверхность.

– Эти лошади в плохом состоянии.

Голос друида звучал дальше – он был у загонов Уикера и Винни.

– Они только прибыли, – выдохнула я, мои руки пылали, спина болела. – Помнишь фермера, о котором я говорила прошлой ночью?

– Того, кому ты хотела вырезать зубы?

– Да. Эти двое были его лошадьми.

– Ясно, – пауза. – Ты лечишь серого от молочницы?

– Да.

– Ощущаю запах. Плохой случай.

– Да, – выдавила я, гадая, почему он болтал со мной.

– Ты обрабатываешь заражение алхимическим средством?

– Нет.

– Почему? Оно работает лучше обычного…

– Ты можешь помолчать? – рявкнула я. – Я пытаюсь работать.

– Тебе нужно так много концентрации, чтобы подпилить копыто?

Я скрипнула зубами.

– Отвали, гад.

Тиллиаг фыркнул, будто веселился. Теперь конь смеялся надо мной? Вот заразы.

– Ты пропадешь, да? – прорычала я. – Когда сделаешь то, за чем сюда пришел?

Ботинки друида застучали, приблизившись.

– Я не планирую задерживаться.

– Хорошо. Как долго?

– До моего отбытия? Зависит от того, сколько я буду разбираться с проблемой, которую расследую.

Я подавила желание спросить больше о «проблеме». Мне было все равно. Мне это не нужно.

– Так поспеши.

– Хотел бы, но это не просто.

– Почему?

– Тебе нужно знать?

– А? – я еще раз прошлась клинком по копыту Тиллиага. – Не важно. Я закончила.

Я схватила сумку и вышла из стойла. Друид прислонялся к загону Уикера, конь нюхал его темные волосы.

– Копыто Тиллиага должно быть в порядке, – я бросила сумку на пол и провела рукой по лбу, запутывая челку. – Но следи, чтобы не было трещин. Теперь можешь валить.

Он оттолкнулся от дверцы стойла.

– Больше не будешь пытаться меня пронзить?

Нет, пока в нем был сильный фейри.

– Просто уйди уже.

Бросив на меня странный взгляд, он прошел мимо меня к Тиллиагу, конь вышел из стойла. Он схватил коня за сустав и поднял копыто, чтобы осмотреть.

– Доволен? – с сарказмом спросила я.

– Да, – он отпустил копыто фейри и повернулся ко мне. – Ты точно ничего не знаешь о происходящим с фейри в твоем районе?

– Нет.

– Ты на самом деле ужасная ведьма.

Я резко выдохнула носом.

– Тут есть ковен, да? – спросил он. – Они что-нибудь знают?

– Откуда мне знать?

– Ты бесполезна.

– Я и не пытаюсь помочь! – прорычала я.

– А должна, ведь ты работаешь так близко к зоне поражения. Я уже нашел дюжину тел, и я еще даже не добрался до распутья.

Зона поражения? Тела?

– Как медведь-фейри?

Это привлекло его внимание.

– Откуда ты знаешь, что медведь-фейри мертв?

– Ты его убил?

– Нет. Скажи, откуда ты узнала о его смерти.

Я смотрела в его глаза и пыталась понять, врал ли он.

– Ты идешь к распутью?

– Отвечай на мой вопрос.

– Как распутье связано с этим?

Он стиснул зубы от нетерпения, не ответил, показывая, что не будет больше говорить, пока я не отвечу. А я не собиралась это делать.

Я прикусила щеку изнутри, а потом шумно выдохнула.

– Идем.

Я прошла в кладовую, потянулась к полке над столом и вытащила стопку карт, где были отмечены безопасные для лошадей тропы для поездок для сбора средств. Я опустила их на стол. Пока я листала их, друид появился рядом со мной. Кожу покалывало от невидимого гула силы, исходящего от жуткого фейри в нем.

А некоторые считали меня жуткой.

– Что ты делаешь? – с подозрением спросил он.

– Ты сказал, что еще не добрался до распутья, – я развернула карту и указала на точку севернее «Сердец и Копыт» на дальней стороне от вершины горы Берк. – Распутье в этой долине.

– Я знаю.

– Но ты не можешь туда добраться, – я посмотрела в его глаза, ждала его отрицания, потом постучала по карте. – Это озеро Деннетт. Нужно ехать по Куорри-роуд до тропы озера Манро. Она соединяется с тропой озера Деннетт. Следуй по ней на север, пока не доберешься до озера.

– Я уже был там, – буркнул он. – Склон на северной стороне слишком отвесный, чтобы забраться без снаряжения.

– Знаю. Тебе нужно идти на север, обогнуть озеро. До этого тропы нет, – я указала. – Тропа на вершину. Так ты попадешь на утес, оттуда будет видно долину. Там можно спуститься в долину к распутью.

– Уверена?

– Я не ходила там сама, но была у озера Деннетт, и другие ведьмы моего ковена говорили о пути к распутью.

Хмыкнув, он склонился над картой, чтобы изучить описанный мной маршрут, уперся ладонями в стол. Большие и сильные ладони.

– Итак, – сухо сказала я, – ты немедленно отправишься туда, разберешься и уйдешь?

– Такой план.

– Хорошо, – я вытащила ладонь из кармана. Сталь сверкнула, я опустила складной нож, вонзила его в стол меж двух его пальцев.

Он вздрогнул, но не отдернул руку.

Мои костяшки побелели, пока я сжимала потертую черную рукоять кожа. Я смотрела в опасно яркие из-за фейри глаза.