Текст книги "Уроки избавления от злых сил для экспертов (ЛП)"

Автор книги: Мари Аннет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Глава 20

Я лежала, прислонившись к изголовью кровати и вытянув ноги. Рядом со мной на животе распластался Зуилас, положив голову на сложенные руки. Он был практически голый, на нём были лишь тёмные шорты.

Он только что закончил получасовой «заряд магии» в душе. Обычно он проводил в ванной гораздо дольше времени, вот только в этой квартире горячая вода заканчивалась очень быстро. Да уж, потрёпанная мебель и странная планировка были не единственными недостатками этого старого здания.

Он был слишком уставшим, даже не мог пошевелить хвостом. На его спине примостилась Носочек, лениво моргая своими зелёными глазками, – пусть и небольшой, но всё же источник тепла.

Мы «отдохнули» на пляже не более 10 минут, а затем вернулись в город. Выбрав наугад многоэтажку, Зуилас взобрался в первую попавшуюся квартиру и украл оттуда одежду. После этого я поймала такси, которое доставило нас домой.

Нам удалось выбраться. Мы чудом выжили.

Я на секунду уставилась на его спину, где совсем недавно были фантомные крылья, а затем перевела взгляд на телефон, зажатый в руке. На экране светился ряд сообщений. Все они были от Зоры.

Я видела, как вы с Зуиласом упали. Пожалуйста, скажи, что ты жива.

Мы выбрались из квартиры.

Тебе нужна помощь? Мы несколько раз обошли здание, но твоих следов так и не обнаружили.

Твой телефон не отключен. Вы вообще падали?

Пожалуйста, ответь.

Меня накрывало чувство вины. По крайней мере они были в безопасности. Правда, она ничего не написала про Тая. Что с ним случилось? Почему он перестал отвечать?

Я нажала на «конвертик», чтобы ответить, и тут же одёрнула себя, погасив экран.

Зора, Дрю, Венера, Гвен и Эндрю – все они видели, что мы с Зуиласом упали с огромной высоты. Пусть наши тела так и не нашли, но у нас есть куча свидетелей, готовых подтвердить нашу смерть. Я очень хотела позвонить Зоре, но может это и к лучшему?

Будет гораздо легче начать новую жизнь в изгнании, если все будут считать меня мёртвой.

Чувство вины сменилось страхом. Может Зора и готова закрыть глаза на мой нелегальный контракт с Зуиласом, но что насчёт остальных? Нет, они ни за что не решатся на такое. Все они видели, что Зуилас спокойно ходил и разговаривал, как человек, а затем он растворился в красном луче, и влетел в инферно. За мной и так охотились за незаконную практику Демоники, а теперь ещё мои товарищи по гильдии стали свидетелями моего незаконного контракта. Будет лучше, если все они будут считать меня мёртвой.

Я услышала, как включилась сушилка за стеной. Хлопнула металлическая дверь и мгновение спустя заработала стиральная машина – вероятно, она стирает мою одежду, которую я сбросила, как только вернулась домой.

Амалия оттолкнула плечом двери – в её руках была куча одеял. Она бросила их возле кровати, затем подошла к Зуиласу, взяла одно из одеял и накрыла его им. Он на мгновение приоткрыл глаза, взглянул на неё и тут же закрыл их.

Я приподняла край одеяла – ещё горячего после сушилки – и из-под него показалась Носочек. Её ушки были недовольно выгнуты в стороны.

Амалия накрыла Зуиласа ещё двумя одеялами, затем обошла кровать и уселась с моей стороны:

– Как ты себя чувствуешь?

– Вымотанной, – я приподняла руку, которая слегка тряслась. – И всё ещё трясусь.

– Ну ты же упала с небоскрёба, – она взглянула на Зуиласа, как будто хотела увидеть крылья, которые я описала ей, пока он купался, а затем перевела взгляд на тумбочку. – Давай-ка взглянем на неё.

Я отложила телефон в сторону и взяла кусок карты, который украла у Ксавьера. Я разложила её на одеяле, расправляя загнутые края. На карту была нанесена и суша, и вода, и несколько линий, нарисованных красной ручкой, которые пересекали сушу и воду.

– Это линии-якоря, – сказала я. – Ксавьер отметил место на вершине холма, но я не могу сказать, какой участок суши изображён на карту.

– Итак, где бы не пересеклись эти линии, – сказал Амалия, проводя по линиям пальцем, – там и будет проведён ритуал.

– Найти это место будет проблематично. На побережье полно островов и бухт.

– Ксавьер, наверное, хочет найти ещё одну «чистую» локацию, а это значит, что она может быть где угодно, – она покачала головой. – А ещё ему помогает наш любимый чародей Отречения. Поверить не могу, что Сул жив.

То, что он жив, всех застало врасплох. Наверное, Зора и не поняла, кого именно отслеживает её команда. Скорее всего это потому, что его альбинизм не был так очевиден, как альбинизм его сыновей. В конце концов в пожилом возрасте белые волосы – не редкость. А Зуилас не почуял его запаха, потому что заклинание Венеры перебило его обоняние.

– Ты узнала что-нибудь ещё? – спросила Амалия.

– Там ещё была лунная карта, на которой было обведено прошлое полнолуние и отсчитано после него семь ночей. Под восьмой ночью было написано 6:57.

– Готова поспорить, что это время восхода солнца, – сказала она. – Астральные массивы заклинаний, которые нужно заряжать под лунным светом, заряжаются гораздо дольше, если лунного света мало или и вовсе нет. Они начали заряжать заклинание в полнолуние, чтобы получить максимум силы, а на рассвете всё будет готово.

– Так что они откроют портал на рассвете двадцать восьмого лунного дня.

– Это значит, что у нас осталось 5 дней, чтобы не допустить открытия портала? Круто, – она устало потёрла лоб. – Что ещё?

– У Ксавьера была карта города с кучей отмеченных мест. Места, где мы дрались с Нашивером, с вампирами, с големами, плюс там отмечены гильдии, включая Ворон и Молот.

В животе завязался клубок нервов, когда я вспомнила нашу гильдию, обведенную в красный кружочек.

– И, – добавила я, предчувствуя беду, – там был ящичек с флаконами крови.

Зуилас слегка приоткрыл свои тёмно-красные глаза.

– У Ксавьера было 11 флаконов с кровью. Двенадцатый он наполнил кровью Зуиласа. Думаю, можно смело утверждать, что у него есть кровь демонов со всех 12 Домов.

– Но зачем? – Амалия убрала волосы от лица. – Наша теория о том, что ему нужна была кровь Зуиласа, чтобы призвать кого-то из Дома Валиир с треском провалилась. Ему не нужна кровь, чтобы призвать любой другой Дом.

– Тогда зачем ему кровь?

– Может он хочет узнать чья кровь самая сильная для его экспериментов?

– Тогда ему нужно больше крови, – отметила я. – Это должно быть связано с порталом. Нам нужно сконцентрироваться на этом.

– Кровь демонов из всех Домов и портал… и что это ему даст?

Может вопрос не в том, что это ему даст, а в том, что он хочет получить? Какова его конечная цель?

– Красная Королева, – прошептала я, встретившись взглядом с Зуиласом. – К какому Дому принадлежит payashē?

– У них нет Домов.

– Когда они рожают сыновей, те присоединяются к Дому отца? Правильно?

– Var.

Что означало, что хоть у payashē и не было своих Домов, они были связаны со всеми Домами демонов.

– Он не сможет, – ответил Зуилас. – vīs призыва использует Клятву Короля. У Payashē нет dīn магии.

– А может кровь нужна для того, чтобы каким-то образом связать демоницу контрактом, – лицо Амалии побледнело. – Портал может использоваться для поимки демоницы, а кровь – для заключения с ней контракта. Он хочет превратить богиню Культа Красной Королевы в реальность!

– Значит он дурак, – рявкнул Зуилас. – payashē принесёт смерть его культу.

– Ты знаешь о payashē больше, чем говоришь, – сказала я, уставившись на него. – Что ты имел в виду, когда сказал, что те крылья были магией payashē?

Он прищурился, затем отвернулся и удобнее устроился на матрасе – что означало, что он не намерен больше ничего рассказывать. По крайней мере, пока здесь была Амалия.

Поморщившись, я уставилась на неё умоляющим взглядом.

– Ой, ладно, – закатила она глаза. – Тут недалеко есть ресторанчик, который работает допоздна. Индийская кухня, хорошие отзывы. Пойду поем.

– Спасибо.

Вместо ответа она бросила мне взгляд, в котором читалось «выбей из него ответы», а затем вышла из комнаты. Дребезжащие звуки стиральной машинки заглушили её подготовку к выходу. Спустя пару минут дверь квартиры захлопнулась.

– Зуилас? – мягко позвала я, уставившись на его голову.

Он издал мученический вздох. Приподнявшись, он скинул одеяла, и полу-улёгся на спину, оперевшись о спинку кровати.

– Payashē – мастера vīsh, – выражение его лица было нечитаемым. – Они знают заклинания, которые не знают демоны. Они обучают своих дочерей, но не сыновей. Они всегда отсылают сыновей к отцам, как только магия ребёнка начинает усиливаться.

– Но твой отец умер.

– Умер, – согласился Зуилас. – И я остался один в месте, в котором никогда не был один. В опасном месте. Я знал, что скоро умру. Меня бы либо убил другой демон, либо я бы умер с голода.

– С голода? – прервала я его. – Но тебе же не нужна еда.

– Маленьким демона еда нужна. По мере того, как крепнет наша магия, нам нужно всё меньше пищи. Но мы полностью отказываемся от еды только тогда, когда становимся взрослыми, – он уставился в потолок, как будто мог увидеть другой мир. – Когда мой отец умер, я бродил и бродил, и бродил, а затем нашёл.

– Что нашёл?

– Тайное место, где живут payashē. Я его нашёл только потому, что был маленьким и искал места, куда мог бы спрятаться.

– И что ты сделал?

– Я дождался утра, когда payashē проснутся, а потом вошёл в их скрытый pashir, – он уставился вперёд, не мигая. – Я дошёл до середины, где был самый… самый большой дом, и я ждал.

Меня пронзил страх – за него, за то время, когда он был ребёнком.

– Собрались payashē. Они смотрели на меня. Смеялись, потому что я был маленьким, слабым и молодым. Двенадцатый Дом. Я не представлял для них угрозы. И в тот момент им как раз некого было защищать. А потом вышла она – payapis.

Глава демониц.

– Она спросила, зачем я пришёл, – он сжимал и разжимал челюсти, всё остальное его тело как будто застыло. – Я умолял её защитить меня.

Я забыла, как дышать.

– Она рассмеялась. Я сказал ей, что сделаю всё, что угодно. Я умолял. Они все смеялись, – он закрыл глаза. – Payashē не защищают kanyin – молодых демонов. Они отправляют собственных сыновей на смерть, если за ними не приходят их отцы.

– А зачем… ты тогда пошёл к ним?

Он раскрыл глаза:

– Payapis согласилась мне помочь.

Меня охватило неверие.

– Она больше не могла иметь детей. Наверное, ей было скучно. Она сказала мне: «Я защищу тебя, а ты будешь подчиняться каждому моему слову. Я научу тебя как быть сильным, и когда ты станешь Dīnen, ты используешь все знания, которыми я тебя одарю, и изменишь Ahlēavah».

– Я подчинялся ей, – его взгляд скользнул ко мне. – Она научила меня магии. Она научила меня драться. Она научила меня тому, что неважно, как именно я добьюсь победы – главное, добиться её.

Он замолчал, а я попыталась собраться с мыслями.

– Так, – начала я аккуратно, – вместо того, чтобы научится всему у отца, ты научился всему у демоницы? Но ты же в ужасе от них.

– Они сильные, – раздражённо ответил он. – Не физически. Они все небольшого роста и худые, как ты. Я мог прижимать их земле и удерживать в таком положении. Правда, ты гораздо слабее, – добавил он.

Я фыркнула.

– Но их магия, vayanin. Я так и не смог выучить многие их заклинания, хоть payapis и пыталась меня обучить. Крылья… это было максимальное время, что я мог их удержать. Когда payashē хотят взлететь, они создают крылья и летят. Они не падают на землю через несколько минут, как это сделал я.

Я принялась теребить свитер:

– И каково это – расти под началом payapis, среди payashē?

– Они не хотели, что я жил с ними. Они считали payapis глупой, раз она позволила kanyin остаться в их pashir.

Я старалась не запутаться в потоке демонических словечек, которые он то и дело выплёвывал.

– Сначала они меня били. Затем я стал выше их, и они перестали меня бить. Они больше не ненавидели меня, потому что я стал им полезен в некоторых делах.

– Правда? В каких?

– Я добывал еду или же присматривал за их детьми. Они ленивы. Они заставляли меня работать вместо них, – он медленно выдохнул, – Они могли убить меня в любое время, в любой день, если бы я причинил хоть малейшее неудобство. Я всегда был добычей, но с ними я был в большей безопасности, чем если бы я остался один. Так что я делал всё, что они хотели.

Насколько тяжело было расти в обществе, где тебя могли убить в любую минуту?

– Когда я стал старше и сильнее, я начал выходить по ночам, чтобы защищать pashir. Мне это больше нравилось, потому что я был далеко от payashē. Я убил многих демонов, подобравшихся к их дому слишком близко. Лучше всего мне удавались засады. Они не видели меня, пока я не наносил удар.

– Я как раз был на ночной охоте, когда почувствовал, как во мне проснулась сила Dīnen, – его руки сжались в кулаки. – И тогда я сбежал.

– В смысле?

– Сбежал из pashir. И больше никогда не возвращался. Dīnen очень опасны, так что я не знал, что будет, если я вернусь. Убьют ли меня payashē.

Так быстро – всего за одну ночь его жизнь снова полностью поменялась.

– И что ты сделал потом?

Он немного подумал над ответом:

– Я попытался сдержать обещание, данное payapis. Я попытался кое-что изменить.

– Ты изменил положение дел для своего Дома, – поняла я. – Ты заставил остальные Дома боятся демонов дома Валиир.

– Хм. Не думаю, что она бы посчитала, что я сделал достаточно, – он откинул голову на спинку кровати. – Я пытался, но всё это было imadnul. Я заставил других бояться нас, но они всё равно убивали нас. Vh’alyir слабы и слишком молоды. Они убивали нас. Я убивал их. Но они всё равно продолжают убивать нас. Ничего не изменилось.

– Но ты же попытался. И…и когда ты вернёшься домой, может у тебя выйдет сделать больше будучи Ivaknen, чем ты сделал, когда был Dīnen, – я неловко улыбнулась. – Таких демонов как ты больше нет, правильно? Ты единственный, которого тренировала демоница.

– Я никогда никому не говорил, что я жил с payashē, – поморщился он. – Другие демоны… им бы это не понравилось.

– Почему нет?

– По многим причинам, – он уселся немного удобнее. – Ты теперь думаешь о мне по-другому?

– По-другому? – я моргнула, – я…я поражена. Что ты всё это делал. Это звучит ужасающе.

– Хм. Это часто было ужасающе.

– И жизнь с демоницами. Не такого я ожидала, когда ты рассказывал о них. Ты говорил так, будто они – твой самый огромный страх.

– Я больше других знаю, насколько они сильны.

– Могущественны, – поправила я. – Не сильны. Ты же сам сказал, что мог удержать их, прижав к… – замолчав, я уставилась на него. – Стоп. Ты сказал это в прямом смысле? Ты и правда прижимал payashē к земле?

Он пожал плечами.

– Но зачем? Ты атаковал их?

– Атаковал? – он даже отшатнулся. – Нет!

– А тогда что?

– Она попросила.

У меня отвисла челюсть.

Прищурившись, он уставился на меня:

– Иногда payashē хотят спариваться, но так, чтобы в итоге не было детей. Когда я стал достаточно взрослым, некоторые payashē из pashir говорили мне, что я должен дать им еду.

Не знаю, как, но моя челюсть отвисла ещё больше.

– Я знал, что они не хотят детей от меня, потому что я из Дома Валиир, но… – он снова пожал плечами.

– Но? – пропищала я. – Но что?

– Ты покраснела.

– Конечно же я покраснела, – выпалила я. – Ты только что признался, что переспал с целой коммуной женщин!

– Переспал? Я не понимаю…

– Спаривался, – поправила я себя. – Ты спаривался с кучей женщин! Я думала, что ты пока не хочешь детей!

– Мы не сделали детей.

– Откуда ты знаешь? У демонов есть контрацептивы? Любая из них могла случайно забеременеть, а ты сбежал и не вернулся, так что…

– Случайно? – его зрачки шокировано расширились, – hh’ainun могут случайно сделать детей?

Я откинулась назад в изнеможении:

– Да. А payashē так не могут?

– Они сами выбирают, когда пора заводить детей. Payashē могут много раз принять демона и насладиться спариванием, но при этом, они не хотят, чтобы он был отцом их ребёнка. Демоны не знают, когда payashē решит забеременеть.

– Так что, некоторые демоницы выбирали тебя, чтобы насладиться спариванием?

– Почему ты злишься? – спросил он, усаживаясь прямо, и пряча руки между коленей.

Злюсь? Я не злюсь. Вообще ни капли. Просто я… не спокойна. В этом я могла себе признаться. Я была не спокойна, а сердце сжималось так, будто кто-то накинул на него лассо и тянул, тянул, тянул.

– Когда я… – начала я осторожно, – дала тебе клубнику. Ты её принял, чтобы мы могли насладиться спариванием?

Когда он продолжал молчать, я решилась взглянуть на него. Он выглядел более смущённым, чем когда-либо.

Остатки гнева сменились болью. Ах. Вот оно. Правда.

Он уже принимал такие ничего не значащие предложения в прошлом. Так что для него моё приглашение тоже ничего не значило. И всё бы хорошо, вот только для меня это значило многое! Когда я предложила ему клубнику, я обнажила перед ним сердце и душу! Я решилась раскрыть чувства!

Я только сейчас поняла, как сильно хотела, чтобы для него это тоже значило что-то особенное!

Глава 21

– Я оставлю тебя отдыхать, – подорвалась я с кровати.

– Vayanin?

Я поспешила к двери, намереваясь сбежать отсюда. Мне нужно побыть в одиночестве и зализать свои раны – а также разобраться в том, почему мне вообще больно, потому что мне непонятны все эти чувства, что я сейчас испытываю.

Матрас скрипнул, когда он скатился с него, а затем его рука вцепилась в мою. Он развернул меня к себе. За стеной продолжала реветь стиральная машинка, пока его глаза метались по моему лицу

– Что случилось?

– Ничего.

– Ты врёшь, – прорычал он, раздражаясь.

– Я ухожу, – я попыталась вырваться из его хватки.

Он рванул рукав моего свитера, притягивая меня к себе:

– Скажи мне, что случилось.

– Я не хочу об этом говорить.

– Я только что рассказал тебе то, о чём никогда никому не рассказывал!

– Это… это не значит, что я тоже должна тебе всё рассказать!

Он гневно обнажил зубы. Я отпрянула – рукав моего свитера стал натянут, как струна. Он дёрнул меня на себя. Я вырвалась, и раздался треск ткани.

– Отпусти меня, – начала я паниковать.

Он так резко отпустил меня, что я споткнулась. Его тёмные глаза обжигали холодом, пока он гневно вдыхал воздух через нос.

– Страх, – прорычал он. – Снова страх. Чего ты боишься?

Я сделала ещё один шаг назад.

– Я не ранил тебя. Я никогда не причинял тебе боли, – его хвост дёрнулся, зацепив коробки. – Что мне сделать, чтобы ты меня не боялась? Что я делаю не так?

У меня перехватило дыхание. Спина упёрлась в стену.

– Это я всегда боюсь, – разочарованное рычание придало грубость его словам. – Тебя так легко сломать. Я всегда боюсь, что ты поранишься. Я слежу за тобой и защищаю тебя, но ты всё равно ранишь себя, и всё, что я делаю – этого недостаточно. Почему я так боюсь за payilas, которая думает, что я могу ранить её?

Я уставилась на него, забыв, как дышать. Во мне кипели беспорядочные эмоции. Эмоции, которые я не понимала. Я знала только лишь то, что моё сердце бешено колотится, а голова кружится, а он говорит мне, что боится за меня. Боится, что я поранюсь. Что мне будет больно.

Он отошёл от меня, а затем, оскалив зубы, вернулся на середину комнаты:

– Ты не боялась меня, когда у тебя был инферно. Тогда я был твоей игрушкой. А теперь его нет, и я стал опасен для тебя.

– Нет, – я оторвалась от стены, – Это не так!

Он прищурился.

– Сейчас я боюсь, потому что… потому что ты очень сильный. И ты сможешь прижать меня к полу и удерживать, а я не смогу ударить в тебя магией, как payashē.

– Я не наврежу тебе! Почему ты этого не знаешь?

Я резко втянула воздух:

– Когда ты… когда ты спаривался с payashē, ты её боялся?

– Да, – он сжал челюсть.

– Зуилас, ты для меня как payashē, – прошептала я. – Я не могу не бояться тебя.

– Но payashē не хотели защитить меня! Они обо мне не заботились!

Я застыла на месте. Даже сердце, и то перестало биться.

– Ты заботишься… обо мне?

– Я защищу тебя и не причиню боли, – он быстро моргнул, как будто пытался подобрать слова на этом чуждом ему языке, который ему пришлось выучить. – Я хочу, чтобы ты всегда была в безопасности.

Потребовалось мгновение – всего мгновение, чтобы слова зафиксировались в моей голове, а затем моё тело начало двигаться.

Я не волновалась, не задавалась вопросами, не сомневалась и не думала, думала, думала, как это описывает Зуилас. Я преодолела расстояние между нами и протянула к нему руки. Мои ладони нашли его лицо, пальцы вцепились в шею. Я встала на цыпочки.

И прижалась губами к его губам.

Он застыл на месте.

Я отстранилась. Дыхание было прерывистым, а щёки полыхали огнём. Но я не убрала руки и не отвела от него своих глаз.

– Вот так люди показывают, что они заботятся о ком-то. И что они… ну… хотели бы… спариваться, – закончила я едва дыша.

Он уставился на меня, и мой пульс начал зашкаливать – такой напряжённый, почти вызывающий, был у него взгляд. Его руки обвились вокруг моей шеи. Тёплые ладони и большие пальцы рук прижались к моим щекам. Наклонившись, он медленно приблизил своё лицо к моему, соприкоснувшись носами.

А затем он прижался своими губами к моим.

В животе запорхали бабочки. Он на мгновение замер, выжидая, что я сделаю: испугаюсь ли. Оттолкну ли. Вместо этого я сомкнула пальцы на его запястьях, слегка приподнялась и принялась исступлённо его целовать – и он отвечал мне таким же голодным поцелуем.

Я приоткрыла губы, и он легонько прикусил мою нижнюю губы, а затем углубил поцелуй.

От горячего прикосновения его языка у меня подкосились колени. Он целовал меня. Пробовал на вкус. Пульс учащался, тело как будто обжигало кипящей лавой. Я даже и не поняла, что мы двигаемся, пока не упёрлась спиной о стену. Я ахнула, и он тут же отстранился. Губам вдруг стало холодно без его горячих губ.

Я схватила его за голову и снова притянула к себе.

Он удивлённо выдохнул, а затем буквально впечатал меня в стену. Его руки были в моих волосах, удерживая мою голову на месте. Его губы, язык, острые клыки – всё это было слишком для меня. Эмоции зашкаливали.

Когда мы целовались в прошлый раз, он был нежным, осторожным, как будто исследовал меня.

В этот раз поцелуй был жадным. требовательным, напряжённым.

В этот раз он доминировал, беря то, что ему хочется. И я готова была с радостью отдаться его рукам, рту, и тому пожару, который он во мне разжигал. Он крепко прижимал меня к стене, не позволяя двигаться. Я услышала громкий стук его сердца, когда откинула голову назад, позволяя ему целовать меня.

– Чёрт возьми!

Услышав этот крик, Зуилас тут же отпрянул от меня. Его руки всё ещё были в моих волосах, когда он уставился на дверь в спальню.

В проходе стояла Амалия с побледневшим лицом. В тишине слышался шум стиральной машинки. Шум, заглушивший её шаги от чувствительного слуха Зуиласа.

– Зуилас! – пальцы Амалии сжались в кулаки. Её трясло. – Отойди от неё!

Он слегка отодвинулся от меня, его хвост хлестал в разные стороны.

– Отойди от неё! – закричала она тоненьким голоском, – Ты не можешь так вести себя с ней. Ты поклялся защищать её. И не…

– Амалия, – выдавила я.

– …причинять ей боль! Ты нарушаешь свои обещания! Ты…

– Амалия! – закричала я. – Я поцеловала его!

Она резко замолчала, выпучив на меня глаза. Я слегка оттолкнула Зуиласа, и он отошёл, вынимая свои руки из моих волос.

– Я поцеловала его, – повторила я. Щёки полыхали огнём, но я старалась побороть смущение. – Он не сделал ничего плохого.

Она уставилась на меня, трясясь с ног до головы. Страх в её голосе… Она была готова бросить Зуиласу вызов, чтобы защитить меня? Даже зная, что не сможет противостоять ему?

– Плохого? – повторила она. – Ничего плохого?

– Это я, – принялась я кивать, – я…

– Ты поцеловала его. После того, как мы всё это обсудили. После того, как мы решили, что это слишком опасно. Что это неправильно.

– Это не…

– Он – демон! – закричала она.

– Он – личность, – заорала я в ответ, делая шаг вперёд. Зуилас стоял позади меня. – Личность! У которой есть свои мысли, эмоции, интеллект.

– Демон, у которого есть мысли, эмоции и интеллект.

– В чём разница? – потребовала я. – Если бы у него не было хвоста, то всё было бы нормально? Если бы у него не было магии, тогда бы он считался личностью? Где проходит эта грань?

– Он совершенно другой вид.

– И на чём это основано? На хвосте и магии?

– Прекрати нести эту херню! Мы может составить список, начиная с того, как он превращается в энергетический шар, и провести целый час, перечисляя остальные признаки, которые доказывают, что он – сверхъестественное существо из другого измерения!

– Почему это вообще имеет значение? – пальцы сжались в кулаки.

– Ты вообще себя слышишь? Конечно же это имеет значение!

– Почему?

– Разные. Виды, – прошипела она. – Робин, да что с тобой такое? Ты думаешь секс с демоном – это веселье и игрушки, как будто это маленький эксперимент, который разнообразит твою «постельную» жизнь?

– Это не эксперимент, – рявкнула я.

– Тогда что? – она буквально излучила гнев. – Робин, объясни мне. Поясни, почему ты потеряла свой чертов разум, потому что я нихрена не могу этого понять!

Я открыла рот, но не знала, что сказать. Секунда бежала за секундой.

– Хорошо, – рявкнула Амалия, – Знаешь, что? Отлично! Делай, что хочешь, но я не собираюсь сидеть и смотреть на это.

Развернувшись, она вылетела из комнаты.

На мгновение я была слишком удивлена, чтобы двинуться с места, а затем побежала за ней. Она влетела в гостиную и схватила чемодан, который уже был упакован, потому что мы решили не распаковывать вещи, на случай, если нас кто-то обнаружит, и нам придётся быстро валить отсюда.

– Амалия, – начала я.

– Робин, забудь! С меня хватит! – она схватила со стола кучу ткани и запихнула в чемодан. – Ты едва не умерла сегодня. Ксавьер в нескольких шагах от того, чтобы открыть портал и, возможно, заключить сделку с демоницей, а ты решила, что это отличное время, чтобы закрутить романчик с Зуиласом? Ну так вперёд! Позволь ему использовать тебя!

– Он не собирается меня…

Она гневно взглянула на меня:

– Но ты этого не знаешь! Чёрт! Ты вообще меня слушала? – она резко застегнула замок на чемодане, – Робин, я застряла с тобой. На месяцы! Мне пришлось пережить столько дерьма, столько страха, ночных кошмаров, бессонницу, и всё это из-за того, что я жила под одной крышей с демоном, не связанным контрактом! Но я думала, что помогаю тебе. Что мы вместе в этом дерьме!

– Ты…

Она опустила чемодан на пол и вытянула ручку:

– И всё это ради чего? Зачем мне всё это терпеть, если ты специально подвергаешь себя опасности?

– Амалия, – слёзы начали жечь глаза.

– Нет, хватит, – отвернулась она от меня, – Веселись с Зуиласом. Надеюсь, он тебя не убьёт.

Она выскочила в коридор, таща за собой чемодан.

– Амалия, – выпалила я, торопясь за ней. – Остановить хоть на минутку, и мы всё обсудим!

– Мы уже это обсуждали, – она распахнула входные двери, – я не собираюсь рисковать своей жизни ради того, кто не беспокоится о собственной безопасности.

Холодный страх охватил меня, когда она переступила порог квартиры.

– Пожалуйста, не уходи! – я схватила её руку. – Амалия, пожалуйста!

Она вырвалась из моей хватки, слегка повернувшись ко мне. Её лицо было перекошенным, а в глазах блестели слёзы:

– Я больше так не могу, Робин. Я просто не могу.

Развернувшись, она умчалась прочь. Я застыла в дверном проёме, наблюдая, как она уходит. Исчезает за углом.

Я ждала, но она так и не вернулась.