Текст книги "Нежная птаха для мрачного колдуна (СИ)"

Автор книги: Марго Шум

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Глава 9

Не иначе, как сегодняшний день выдался каким-то особенным. Жиль уже и не помнила, когда приходила в школу перед началом первого урока. Не торопилась убежать пораньше, потому что дома ее ждали неотложные дела. Не отпрашивалась у преподавателей, обещая наверстать все пропущенное и не опозориться на экзамене.

Сегодня она добросовестно отсидела на всех уроках, и тетрадки ее пополнились новыми знаниями. Опять же, не придется тратить время на переписывание из чужих тетрадок.

Грусть завладела душой, когда Жиль проходила мимо дома, где родилась и выросла. Пока еще в нем ничего не изменилось, но очень скоро дом снесут, огород разорят, а вокруг источника разобьют парк или сквер, что будет доступен всем. Ведь если верить властям, эта земля должна стать всеобщим достоянием, будет принадлежать всем жителям долины одинаково. Жиль даже всплакнула на обратном пути со школы, так стало тоскливо.

Мелькнула мысль забежать к Мониле, но ее Жиль отмела. Во-первых, тот может все еще торговать на базаре, а во-вторых, имеет ли она право задерживаться еще сильнее, когда ее ждет работа в замке. В школе-то она провела полдня, и время приближалось к обеду. А еще Жиль хотелось есть, потому как с утра во рту не побывало и маковой росинки.

На крутом подъеме к замку Жиль ждало небольшое приключение, которое вначале даже напугало, да так, что она едва не оступилась на лестнице. Откуда ни возьмись появился черный ворон. И прежде чем успела сообразить, что птица эта ей хорошо знакома, Жиль с трудом поборола сильнейшее сердцебиение, когда ворон сел ей на плечо и с любопытством заглянул в лицо, едва ли не касаясь то острым клювом.

– Эй, ты чего? – крепкие руки обхватили ее за талию и помогли выровнять положение. – Напугал я тебя, болван?

Голос Ландера звучал огорченно, да и весь вид его говорил об угрызениях совести. Он уже вернул себе человеческий облик и не спешил выпускать Жиль из объятий. В какой-то момент ей даже показалось, что из поддерживающих те превратились в более тесные и откровенные.

– Мне уже лучше, благодарю, – сделала Жиль попытку высвободиться, но, к ее сожалению, закончилась та неудачей. Колдун не перестал крепко прижимать ее к себе. А действовать более решительно на опасной лестнице Жиль побоялась. Потому и пришлось от действий перейти к словам: – Господин Ландер, можете выпустить меня. Теперь я точно не упаду.

– Ты в этом уверена, птаха? – приблизил он к ней свое лицо.

– Совершенно, – пробормотала она, чувствуя как от его близости перехватывает дыхание.

– А то, что находишься сейчас в моей власти, тебя не пугает? – он вдруг оторвал Жиль от каменной поверхности, словно она ничего и не весила, и еще теснее прижал к себе. Теперь ее лицо находилось вровень с его, да так близко, что сделай она малейшее движение, как коснется его губ своими. Ну и положение из пикантного стремительно переросло в компрометирующее. Ведь если сейчас их кто-нибудь увидит, что он или она подумает?

– Пожалуйста, отпустите, – взмолилась Жиль, не рискуя даже бросить взгляд в сторону. Да и тот прочно был прикован к глубоким и сейчас совершенно черным глазам колдуна.

– А то что? Что ты мне сделаешь, маленькая трусливая птаха? – губы Ландера тронула улыбка, и голос его прозвучал пугающе ласково.

– Я больше не стану вас спасать, – не нашлась, что еще можно ответить, Жиль.

– Вот как? Ты мне угрожаешь? – теперь он откровенно над ней потешался, но по-прежнему не позволял коснуться ногами ступеней.

– Мне ли вам угрожать. Я лишь прошу не порочить мое доброе имя.

– Какая же ты серьезная, птаха, – проговорил колдун уже без тени улыбки, заглядывая ей в глаза настолько глубоко, что даже голова немного закружилась. – Маленькая, храбрая и очень рассудительная. Не по годам... И знаешь что?

– Что, господин? – уперлась Жиль ладошкой ему в грудь, но даже так не получилось отстраниться. Руки колдуна держали ее слишком крепко.

– Мне это очень в тебе нравится. Мне вообще в тебе все нравится. Сейчас особенно твои губы, которые так и манят поцеловать, – взгляд его сместился на губы Жиль, и она почувствовала, как лицо заливает горячий румянец. И где-то очень глубоко ощутила ответное желание, которое напугало ее еще сильнее, чем его слова.

– Нет-нет! – поспешно проговорила. – Не делайте этого!

– Почему же, птаха?

– Нас могут увидеть.

– И это все, что тебя волнует? Тогда не вижу причин отказывать себе в удовольствии.

– Не только это.

– Что же еще, птаха?

– В замке меня ждет работа. И я ужасно голодна, – неожиданно для себя призналась Жиль и тут же покраснела еще сильнее.

А Ландер рассмеялся. Громко так и задорно, откидывая голову назад, так что Жиль смогла вволю налюбоваться его кадыком. Сама же она точно провалилась бы сквозь землю, не продолжи он ее удерживать так же крепко.

– Какая непосредственность! – восхищенно проговорил Ландер, отсмеявшись. – Я думал, что в девушках уже таковой не осталось.

– Так вы отпустите меня? – настаивала на своем Жиль, понимая, что в его объятьях ей становится не просто жарко, а что она постепенно закипает.

– Не раньше, чем сделаю вот это, – и он прижался к ее губам.

Жиль еще никто не целовал, и даже разговоров с подружками об этом она не вела. Да и подружек у нее не было из-за отсутствия свободного времени. Разве что с Монилой и общалась. Но не о поцелуях же с ним говорить.

Ландер не просто прижался к ее губам в мимолетном поцелуе, а коснулся те языком, вызывая дрожь в теле Жиль. Разве так можно?! И что делать ей? Как бороться с нахлынувшим деланием? И желанием чего?..

А язык Ландера вел себя все более настойчиво в попытке разомкнуть ее плотно сжатые губы. Неужто он хочет проникнуть ей в рот?! Стыд-то какой!

Додумать мысль Жиль не успела. Ландер отстранился от нее и даже соизволил опустить ее на ступени. Только вот от пережитых эмоций, Жиль невольно вцепилась в его руку. Чтобы устоять на ногах, не улететь в пропасть.

– Как же ты невинна, – задумчиво проговорил колдун, рассматривая смущенное лицо Жиль. Она же и вовсе не знала, куда деть свой взгляд. Но и смотреть в его глаза не могла. В них таилось сейчас что-то такое, что пугало Жиль сильнее всего. – Совсем еще дитя... Иди, птаха, а я тебя подстрахую. Вдруг ты надумаешь упорхнуть... от меня, – добавил так тихо, что Жиль даже решила, что последняя фраза ей почудилась. Но уточнять, конечно же, не рискнула, поспешив наверх и стараясь не думать, следует ли колдун за ней.

Лишь на территории замка, когда грозный Бовил впустил ее в ворота, Жиль позволила себе оглянуться. Колдуна и след простыл. Она даже испытала облегчение.

– И где ты ходишь, разреши узнать? – услышала Жиль грозный отклик, а потом и заметила Понка, спешащего к ней на своих кривых ножках.

– Так в школе же. Выпускной класс... – потупила она взор. Ей и самой было стыдно отлучаться, в то время как все остальные слуги в замке заняты работой. – Я все отработаю!

– Отработает она, – ворчливо передразнил ее карлик. – Пошли уже. Прачка зашивается. Сегодня поставлю тебя туда.

Огромная прачечная располагалась все в том же полуподвальном этаже, куда изначально поселил ее Понк. Возле двери карлик остановился и повернулся к Жиль с заговорщицким видом.

– Ты это... что у тебя в той книжечке?

– Какой? – не сразу поняла его Жиль.

– Ну той, что ты бросила на столе раскрытой. Я когда собирал твои вещи, еще едва не забыл ее прихватить.

А-а-а, так это он перенес ее вещи в новую комнату. И так аккуратно и бесшумно все сложил. Жиль была ему благодарна, но высказаться вслух не рискнула. Да и Понк явно ждал ответа на свой вопрос.

– Мой дневник.

– Это что-то личное, да, и секретное? Всякие девичьи секретики? – немного презрительно скривил он губы.

– Ну... да, наверное, – замялась Жиль.

– Ты вот что, – приблизился к ней Понк и заговорил совсем тихо, – ты не бросай его. А то мало ли что...

– А что может случиться? – удивилась Жиль. Конечно, со своим безмолвным другом она была откровеннее, чем с кем-либо еще, но и там не было ничего такого, что она считала бы сильно секретным. Ей и скрывать-то было нечего.

– Чем меньше про тебя тут будут знать, тем тебе же лучше, – доверительно сообщил карлик. – Не выставляйся, не перечь, будь незаметнее мыши. А иначе...

Он замолчал, а Жиль все ждала продолжения. Потом не выдержала и спросила:

– Кого же я должна тут опасаться?

Понк сделал глаза поистине страшными и распахнул дверь в прачечную. Сначала Жиль вообще его не поняла, но тут же из-за поворота показалась высокая фигура в черном. Догадка промелькнула в голове. Уж не господина ли Модира имел в виду сейчас Понк? Все же, нужно будет еще вернуться к этой теме в разговоре с карликом.

– Стойте! – раздался приказ, и Жиль с Понком замерли как по команде, так и не успев переступить порог пропитанной влагой и запахом мыла комнаты. – Что вы тут делаете?

– Определяю служащую на место работы, – без тени подобострастия ответил карлик. Сейчас на лице его не читалось ни единой эмоции. Маска равнодушия закрыла их все.

– Прачка? – задумчиво протянул управляющий. – Хорошо. Иди, – велел Понку. – Я сам ее провожу.

Карлик молча удалился, и заговорил Модир только когда того и след простыл.

– Как прошли занятия в школе? – внимательно посмотрел он на Жиль.

– Благодарю, хорошо.

– Директор не вызывал тебя на беседу?

– Нет. Он очень занятой человек.

– Хорошо...

Что видел в этом хорошего управляющий, Жиль уточнять не стала, хоть речи его и поведение сейчас казались ей немного странными. Он словно что-то еще хотел спросить у нее, но так и не решился.

– Не забыла о своих вечерних обязанностях? – вместо этого задал вопрос.

Лицо Жиль моментально вспыхнуло, и она невольно порадовалась, что в подвале довольно сумеречно. Ответить постаралась ровно, без эмоций.

– Я помню, господин Модир. Хотела только уточнить, в котором часу хозяин замка изволит мыться?

Она и сама не верила, что спрашивала сейчас о таких вещах. Но ей ли выбирать? Уж точно не в ее положении.

– Сразу после ужина, который у него довольно поздний. Как раз успеешь управиться в прачечной.

Больше он ничего не сказал, первый вошел в душную комнату, наполненную паром.

Прачка замка оказалась высокой сухопарой и довольно суровой женщиной неопределенного возраста. Она даже не представилась Жиль, как и управляющий не посчитал нужным это сделать. Сразу же ее определили на варку мыла. Потом она вываривала белье, жарясь возле огромного котла и помешивая мыльный раствор тяжелой палкой. Полоскала белье прачка, а Жиль отправила гладить сухое. Возле утюгов, разогреваемых на углях, она едва не лишилась чувств от жары. И к вечеру уже не чувствовала спины, боясь даже думать о том, что вскоре ее ожидало.

***

– Ну и зачем ты ее поселил в комнате матери?

Модир с Ландером сидели за большим овальным столом, по разные концы. Сегодня хозяин замка пригласил управляющего отобедать с ним. Ну и Модир не мог упустить такую возможность, чтобы не прощупать почву.

– Зачем ты ее засунул в подвал? – ответил Ландер вопросом на вопрос. – Она чем-то провинилась лично перед тобой?

– Ну там у нас живут не только провинившиеся, – уклончиво отозвался Модир. Направление мыслей Ландера его вполне устраивало, но подавать виду нельзя.

– Она не такая, как все, неужели ты не замечаешь? – подался Ландер вперед, и в глазах его зажегся неподдельный интерес. Еще один плюс к тому, что задумал Модир. – Она нежная, ранимая, трепетная... Эта птаха затрагивает в моей душе что-то такое, что я думал давно уже умерло, атрофировалось.

 – Вижу, что понравилась она тебе, – расплылся Модир довольной улыбкой. Но это лишь с виду, в душе же он, напротив, напрягся и весь подобрался. Ведь от ответа господина зависело так многое.

– Ты понимаешь, – задумчиво проговорил Ландер, – я когда рядом с ней, меняюсь. Сам даже не понимаю, что чувствую. Мне хочется дразнить ее, видеть ее смущение. Она очаровательно смущается, – мечтательно улыбнулся он и, кажется, даже забыл, с кем разговаривает. – Щечки становятся нежно-алыми, а губки так умильно подрагивают, что невозможно удержаться... Наверное, да, она мне нравится, – вновь посмотрел он на Модира.

– Так может, пора задуматься о продолжении рода? – вкрадчиво поинтересовался Модир.

– И принести ее в жертву?

– Ландер, проклятье то уже поросло мхом, не считаешь? – с долей равнодушия в голосе отозвался Модир. – Неужели ты все еще веришь в него?

– А как не верить, когда на твоих глазах по вине отца погибает мать? – на лицо Ландера набежала тень, а уголки губ скорбно опустились. – Я помню все, словно случилось это вчера.

– Ты был так мал, что не можешь помнить...

– Я помню, Мод! Я был там, если ты помнишь!

Это случилось,   когда   Ландеру   едва   исполнилось   три  года.  Тогда  они   втроем,  он,   отец   и   мать,  поехали   в  соседний   городок,   взяв  коляску   напрокат.   Даже сейчас Ландер отчетливо видел, как хлестко ударяется плеть отца по спинам лошадей. И тогда, и сейчас ему хотелось крикнуть, чтоб не бил тех так сильно, что они и так гонят вперед быстрее ветра. Но тогда он не посмел, а сейчас уже было поздно. На одном из поворотов коляска перевернулась. Никто не пострадал, кроме мамы. Она ударилась головой о камень и скончалась практически сразу же. Вот только Ландер видел жизнь в ее глазах, как та затухла навсегда. А вскоре и отец последовал за ней, так и не сумев простить себя. В этом и состояло проклятье его рода – все женщины погибали молодыми по вине мужей. Так хотел ли он такой участи для птахи? Или для какой другой девушки?

– Все это глупости, Ландер! – отмахнулся Модир. – В конце концов, никто не мешает тебе быть осмотрительным. А вот наследник твоему роду просто необходим, если не хочешь, чтобы он загнулся на корню.

Ландеру не хотелось продолжать этот разговор. Как ни странно, но в душе поднималась жалость, словно он уже согласился принести птаху в жертву.

– Модир, а скажи-ка мне, почему вчера вечером я не обнаружил в своей комнате целебный отвар? Кажется, ты у нас отвечаешь за это?

– Разве? – брови Модира удивленно взлетели вверх. – Я распорядился, чтоб его принесли тебе как обычно. Разберусь...

– И если бы не эта птаха, мне бы пришлось туго. До кухни бы я точно не добрался.

– Ты испил ее крови?

– А у меня был выбор? – нахмурился Ландер. – Ее кровь и дала мне силы.

Отлично! Именно этого и добивался Модир на данном этапе. Кровь этой малышки (должно быть, она очень вкусная, даже сладкая!) заставит господина думать о ней безостановочно. Не зря же он месяц бился над формулой манящего порошка, который и подсыпал в пищу Ландера намедни. Смесь крови и порошка теперь должна поработать на него.

– Прости, Ландер, не доглядел. Виновные понесут наказание, – что ж, на этот раз Понку придется пострадать незаслуженно.

– Хорошо, что все обошлось, – милостиво согласился господин. – Ты уж там сильно не усердствуй, – попросил. Ландер знал не понаслышке, каким порой жестоким бывает его управляющий. Может и забить до смерти, если войдет в раж. А казнить он точно никого не хотел. И так о замке в долине, да и не только, ходит дурная слава.

Эту тему уже Модир не желал продолжать. Да и на душе его уже давно скопились тучи, что настойчиво требовали разогнать их. А ничего лучше наказания кого-нибудь и быть не может. Бедный Понк, придется ему потерпеть. Злорадная усмешка не заставила себя ждать, но Модир сразу же стер ту, заметив недоуменный взгляд Ландера.

– На сегодняшний вечер у меня для тебя сюрприз, – таинственно произнес управляющий.

– И какой же?

– Узнаешь. Разреши не раскрывать его заранее. Но ожидает тебя нечто приятное, когда решишь принять ванну перед сном.

Ландер незаметно вздохнул. Не иначе, как управляющий приведет к нему очередную разбитную деваху, что за монеты готова позволить делать с собой что угодно. С одной стороны, он был благодарен Модиру, ведь таким образом тот проявлял заботу о своем господине. С другой – до чего же ему надоели все эти дешевки! Сейчас Ландеру хотелось чего-то большего – волнительного, чувственного, затрагивающего не только плоть, но и душу. Уж не птаха ли на него так действует? – мелькнула в голове мысль. Но ни одним из этих соображений он решил не делиться с Модиром, который за годы службы стал для него больше чем друг.

***

В господскую банную Жиль шла на несгибаемых ногах, внутренне замирая от каждого шороха. Да и не шла она вовсе, а кралась по крылу хозяина замка, опасаясь на каждом повороте встретить его самого.

И снова она поразилась, как светло в этой половине замка, тогда как везде в остальных местах царят сумерки.

Банная комната пустовала, и первым делом Жиль проверила, чистая ли купальная емкость. На всякий случай промыла ее хорошенько. А потом наполнила водой. Разогревающий порошок и ароматные соли пока добавлять не стала. Замерла возле двери в ожидании колдуна. Сердце билось неровно, лихорадочно, и чем больше проходило времени, тем сильнее Жиль волновалась.

Она никогда не видела обнаженных мужчин. Даже на Монилу стеснялась смотреть, когда тот обнажался по пояс на их мелкой речушке. Но его она и как мужчину не воспринимала, правда, до последнего времени, пока тот не признался ей в чувствах, о которых она даже не догадывалась раньше. Ландер же ее смущал даже когда просто стоял рядом или смотрел на нее своим особенным взглядом. Что же станет с ней, когда настанет пора мыть его? Жиль боялась банально лишиться чувств, не выдержать напряжения, что только нарастало в душе.

Когда за дверью послышались шаги, она задрожала всем телом и спрятала трясущиеся руки в складках платья. А едва распахнулась дверь, так и вовсе покачнулась и вынуждена была схватиться за косяк.

– Ты что тут делаешь? – колдун выглядел неподдельно удивленным. Получается, что он не знал, на кого сегодня возложены обязанности его личной банщицы. – Постой-постой... так ты и есть сюрприз? – рассмеялся колдун, знакомо закидывая голову.

– Я не сюрприз, а ваша банщица на сегодня, господин, – окончательно смутилась Жиль, а Ландер засмеялся пуще прежнего.

Интересно, что его так насмешило, что вон аж даже за живот схватился.

– Ну Мод... Вот же пройдоха!.. – и новая порция хохота. Жиль поймала себя на том, что и ее губы невольно кривятся в улыбке от одного вида смеющегося Ландера. И смущение даже потихоньку начало испаряться. – Птаха, подай воды, Богиней молю! А то икота сейчас убьет меня.

Он и правда начал икать, что уже насмешило Жиль. Сосуд с питьевой водой подавала ему, хихикая тайком. Но и это не укрылось от внимания колдуна.

– Смеешься надо мной? – вдруг посерьезнел он. – А когда мыть будешь, тоже развеселишься? – вопросительно изогнул он бровь.

– Не думаю, господин, – веселость вмиг сошла с Жиль, и она вспомнила, для чего, собственно, пришла сюда.

– Боишься? – приблизился он к ней, предварительно испив воды и поставив сосуд на полку.

– Да.

– И чего же ты боишься, птаха?

Жиль молчала. Да и как о таком скажешь, да еще и мужчине.

– Не видела обнаженных мужчин?

Сил хватило только на то, чтоб потрясти головой, а лицо уже вовсю заливал жаркий румянец. Да и рядом с ним, в такой близости, становилось невыносимо жарко.

– Надо разогреть воду, – попятилась Жиль от него и отвернулась. – А вы пока... – договорить не хватило смелости. Но не полезет же он в воду в одежде.

– Добавь еще пенного порошка, а то на моем теле есть места, в корне отличные от твоих, – проговорил он, и по характерному шороху Жиль поняла, что он скидывает одежду.

Пока руки были заняты работой, согревая воду и взбивая ту до образования белой и пушистой пены, Жиль лихорадочно уговаривала себя успокоиться. Ничего страшного, это всего лишь такая работа, когда нужно помочь господину вымыться. Ничему не хуже и не лучше других обязанностей. И она пока разнорабочая, у нее нет собственного участка, за который отвечала бы всецело. Конечно, как по ней, так лучше дневать и ночевать в прачечной, чем так... Пусть бы она даже надорвала себе там спину, тягая все эти корыта с мыльной и проточной водой, ворочая тяжеленное белье...

– Достаточно, птаха. Пены уже даже слишком много, – раздался за ее спиной насмешливый голос, и Жиль поняла, что переусердствовала, и пена стекает по купальне и хлопьями оседает на полу. Зато теперь та точно надежно спрячет этого мужчину, поворачиваться к которому ну очень не хотелось.

– Так и будешь стоять ко мне спиной?

Жиль не просто стояла к нему спиной, а боялась даже шевельнуться, чувствуя, что находится он совсем рядом, не желая представлять его без одежды, хоть мысли такие сами лезли в голову.

Мужские руки легли ей на плечи, и она вздрогнула. Преодолевая слабое сопротивление, Ландер развернул Жиль к себе лицом. От страха она зажмурилась – реакция последовала непроизвольная.

– Открой глаза, – велел он, и в голосе его прозвучала такая всепоглощающая ласка, что сердце Жиль затрепетало. – Не бойся, птаха, – понизил он голос едва ли не до шепота.

Жиль подчинилась, находясь во сласти противоречивых чувств. Теперь ей уже не было страшно, а в душе творилось что-то непонятное и даже приятное. Она все еще чувствовала его руки на своих плечах, а взгляд ее сразу же словно утонул в расплавленном золоте его глаз.

– Я не буду при тебе обнажаться, – улыбнулся колдун одними губами, в то время как глаза его оставались пугающе серьезными, даже настороженными. – Не хочу смущать тебя, моя нежная маленькая птаха, – коснулся он кончиками пальцев ее щеки, а потом и уголка губ, где немного задержался. И только тогда Жиль смогла незаметно перевести дух, когда он убрал руку от ее лица. – Беги в свою комнату, – развернул он ее к двери, но отпускать не торопился. Вместо этого прижал спиной к себе.

– А как же ваше купание? – нашла в себе силы спросить Жиль, находясь в таком смятении от его близости, что даже дышать стало трудно.

– Я и сам в состоянии справиться с этим, – коснулся он губами ее уха, предварительно освободив то от волос. По телу Жиль пробежала дрожь, а с губ сорвался легкий вздох. – Я пока не инвалид, – продолжал он ей жарко шептать на ухо, без стеснения касаясь то губами. Жиль уже ничего не понимала, в мыслях царил сумбур. Она только отдавала себе отчет, что сейчас между ними происходит что-то не совсем приличное. А руки колдуна переместились на ее талию, еще теснее прижимая к своей груди. – Боюсь, если меня будешь мыть ты, своими маленькими и нежными ручками, то баня может закончится грехом.

От этих слов Жиль вспыхнула и резко отскочила от него. А потом выбежала из банной, не оглядываясь. Но еще долго в ее ушах звучал его заливистый смех.

Жиль вбежала в отведенную ей комнату и какое-то время подпирала спиной дверь, словно за ней гнались, а она преследователей твердо решила не впускать, даже ценой собственной жизни. Щеки пылали так жарко, что она не выдержала и прижала к ним ладони, что казались разве что чуть прохладнее. Все тело ее было объято огнем, а в душе бродили неясные желания, будоража ее, выворачивая наизнанку.

Он ведь намекал на близость между мужчиной и женщиной – ту часть жизни, что была покрыта тайной и романтическим налетом. Об этом Жиль не знала практически ничего, кроме того, о чем невольно догадывалась. И отчего она настолько разволновалась? И руки его на себе было отнюдь не неприятно чувствовать. Она даже через платье ощущала, какие те горячие. Ей даже казалось, что колдун продолжает прижимать ее к себе, а за спиной ее вовсе не холодная и твердая поверхность двери, а его обжигающее тело.

Он не обнажился перед ней, разве что по пояс. Но даже голой верхней половины его тела Жиль оказалось достаточно, чтобы запомнить, как он пропорционально сложен, какие широкие у него плечи и плоский живот. А еще ниже шли завязки нижнего белья, про которые она себе строго запретила не то чтобы вспоминать, а даже думать. Как и о том, что находится у мужчин под бельем.

Но несмотря на все запреты и внушения самой себе, Жиль умудрилась проваляться в огромной кровати без сна полночи. А когда забывалась ненадолго, видела золотистые глаза Ландера, скользила взглядом по его обнаженной груди, останавливаясь в том месте, где начинались завязки белья.