Текст книги "Проклятие Синей Бороды (ЛП)"
Автор книги: Марго Риркерк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
16. Делайла
Озадаченная, я уставилась на происходящее. Это было не то, чего я хотела. Все было не так. Шея напряглась, руки сжались. Как это произошло?
– Она просто рухнула! – кричал кто-то.
– Позовите врача! – орал другой.
Я знала, что грудастая девка с соломенными волосами рухнула не просто так, и даже, если сейчас приедет доктор, будет слишком поздно. Мой брат же не хотел принимать реальность того, что Надин была мертва. Его руки пытались нащупать ее пульс. Он попросил одну из подруг Надин расстегнуть на ней корсет, чтобы она смогла дышать. Как мой брат мог проявлять столько внимания дочке обувщика в то время, как меня сдал в полицию? Как он смел заботиться о чужачке больше, чем о родной крови и плоти? И как смеет громкая грудастая Надин красть шоу даже после своей смерти?
Я планировала, чтобы первая из пяти смертей произошла на свадьбе. Как бы там ни было, моей желаемой жертвой должна была стать не ничего нестоящая Надин, а Мари, первая любовь Нолана. Я сделала что-то не так?
Нет, это была не моя вина. Я сделала все правильно. Я подмешала проклятье в жирный говяжий бульон Нолана. Пробравшись в дом, я принесла бульон в его комнату в надежде, что он по дурости решит, что бульон принесла Джоли и съест его. Когда я наблюдала за ним на следующий день, он выглядел бледно, и я была уверена, что проклятье пустило корни. И вот, сейчас, он стоит и говорит с Надин, будто она всего лишь напилась и упала. Все же, я не могла понять, как подсунутый фужер оказался в ее пухлых руках, если я дала его Мари. Неужели Мари почувствовала, что я что-то добавила в ее бокал? Невозможно. Проклятие смешалось с пузырьками, не оставив следов.
Я помотала головой. Я слишком задумалась над этим. Должно быть, эта нахальная Надин схватила бокал, желая попробовать шампанское. Она была слишком шумной и дико жестикулировала большую часть времени. В глазах Лиама она выглядела, как пьяница, чем испоганила мой план. Как же плохо, что она была мертва и не могла понести наказание за это.
Я не должна заниматься самобичеванием из-за ее тупости. Проклятье сработало. Надин не была идеальной жертвой, но ее хорошо знали в Гамбурге и весть о ее смерти прогремит среди знати, которая пользовалась услугами ее обувного магазина. В их числе и Нолан, чьи глаза были широко раскрыты от страха.
Я понаблюдала еще немного, наслаждаясь тем, как репутация Нолана подверглась еще одному удару, когда он объяснял, как Надин рухнула, и что с ней было все в порядке за момент до этого. Проклятье – магическая вещь, и его не смогут обнаружить во время экспертизы, что печально, так как у Нолана было больше всего доступа к бокалу Надин. Я сжала зубы. Терпенье. Придет время, и каждый будет подозревать и обвинять Нолана, требуя, чтобы его повесили.
Чем больше я наблюдала за происходящим, тем больше понимала, что не могу позволить работать одному проклятью. Да, оно убивало девушек, когда Нолан находился рядом, но этого было недостаточно, чтобы он стал подозреваемым. Он должен стать главным подозреваемым. Единственным. И я одна могла раздуть это пламя огня.
Заставив свои губы дрожать, я повернулась и схватила за плечи человека стоящего возле меня.
– Это Синяя Борода возле Надин? – Мой голос звучал слабо и испуганно.
Мой сосед осмотрелся и сморщил лоб.
– Да, это Синяя Борода.
Тогда я прошептала:
– Разве он не был причастен к смертям двух девушек несколько лет назад?
Лицо моего соседа потемнело, и он коротко кивнул. Со знанием того, что зерно посеяно, я направилась к следующему человеку. И так снова и снова, повторяя эти слова.
До того, как приехали врач и детектив, я обошла всю комнату. Я не была настолько наивной, чтобы решить, что на этом моя работа закончена. В ближайшие дни я буду появляться в городе и буду бросать намеки насчет Нолана. Таким образом, я сохраню баланс между привлечением всего города и уверенностью в том, что никто не будет проявлять ко мне слишком много внимания и не сможет узнать, кто я. С проклятьем Манфреда во дворце я выглядела не так, как меня знали раньше. Тем не менее, мне стоило быть осторожной, чтобы не раскрыть себя случайным словом или поступком. В конце концов, большинство не пользовались услугами Манфреда. Они избегали колдунов, поэтому не могли знать о нем.
Похороны Надин состоялись через три дня и дали мне отличную возможность приправить слухи, кружащиеся возле ее смерти, и разозлить ее больного отца.
Прежде чем направиться к скорбящей толпе и приблизиться к отцу Надин достаточно близко, чтобы слышать его разговор, я поправила простое хлопчатобумажное платье и убедилась, что чепчик на голове сидит вертикально.
– Кто будет держать магазин в рабочем состоянии, и кто будет присматривать за мной? – причитал он. – Моей дочери больше нет. Моего единственного ребенка, единственной наследницы.
Он начал плакать, и я быстро подлетела, протягивая ему носовой платок.
– Это так грустно, насколько один день может все изменить, – начала я. – Если бы только Надин не пошла к Мари на свадебное празднование. Если бы только она не разговаривала с Синей Бородой.
Прозвище моего братца вызвало лишь бурчание со стороны отца Надин, и ничего более, поэтому я пошла дальше.
– У Надин было такое хорошее здоровье. Таким шоком стало то, что она смеялась в одну секунду и упала в другую.
– Не справедливо, – всхлипывал ее отец. – Что Бог делает со мной? Почему? Я не заслужил всех этих страданий.
Я кивнула, улыбаясь про себя. Я была на правильном пути.
– Это почти тоже, если бы ваша дочь была проклята. Имею в виду, они не нашли причину смерти, ведь так?
– Синдром внезапной смерти. Все, что они мне сказали.
Молодой человек злобно посмотрел на меня и обнял старика, как бы защищая его.
Пришло время добить ситуацию.
– Я хотела выразить свои соболезнования, и искренне надеюсь, что Синяя Борода более не навредит вашей семье.
С этими словами я зашагала прочь. Шар покатился. Разум старика доделает остальное.
Когда я проходила мимо Мари, покрытую с головы до ног итальянским черным кружевом, то не могла не подумать, какая это чудесная возможность отравить ее. Тем более, когда еще я смогу собрать ее и Нолана в одном и том же месте? Я рассчитывала, что он придет на ее свадьбу, так как встречается с Терезой, но я не хотела ждать еще десять дней до веселого празднования.
Все же, я не могла нанести удар сейчас, когда все погрузились в кончину Надин. Слишком много скоропостижных смертей за раз. Я рискую тем, что красивенькие девицы перестанут дышать и попадают замертво, как мухи. Будет более эффективно делать промежутки между смертями.
Другой проблемой было то, что Нолан находился далеко от Мари. Она опиралась на Лиама, который поддерживал ее, пока мой брат неуклюже стоял на другом конце рядом с Терезой.
Тереза так же была в моем списке, но я планировала оставить ее на конец. Я хотела дать чувствам Нолана шанс зацвести, тем самым сделав его страдания еще хуже. Но, когда я наблюдала за ними, то не нашла никакой посвященности со стороны брата. Он стоял, как дерево, и отклонялся от Терезы, которая клонилась к нему. Не смотря на ее происхождение, Нолан предпочитал горничную. Ногти впились в ладони. Конечно, братцу нужно было мне все усложнить.
Никому не было дела до его тупой горничной. Да, она была красивой, но дворянство едва ли заметит ее пропажу. Опять же, это имело бы значение, если бы к моменту ее смерти они были уверены, что Нолан убийца. Когда город будет ненавидеть и преследовать его, я нанесу свой последний удар и уничтожу братца. Я сжала пальцы, представляя, как брат стоит над мертвым телом Джоли и кричит о помощи ей.
Да, я оставлю Джоли напоследок. Второй жертвой должна быть Мари. И нельзя придумать лучшего времени для нанесения удара, чем ее свадьба. Оторвать ее от жениха, исполненного надежд, и заставить его радость превратиться в бездонную ярость. Сейчас десять дней кажутся длинным сроком, но в конце концов это ничто. Я сидела в тюрьме на протяжении пяти лет, так что могу подождать еще немножко, чтобы полностью высвободить проклятье Синей Бороды.
17. Нолан
«Это снова началось», – подумал я после похоронной церемонии. Не смотря на то, что причина смерти моих родителей была известна – отравление и, соответственно, нож в грудь, и, хотя люди тонули во все времена, мне казалось, что те четыре прошлые смерти каким-то образом связаны с тем, что случилось с Надин. Проблема в том, что у меня не было доказательств этой теории.
Хотя я обнаружил родителей и был последним, кто видел Анну и Берту перед тем, как они утонули, в этот раз я находился в комнате, заполненной людьми. Так же, я был последним, кто разговаривал с Надин. Она рухнула посреди нашего разговора и, как бы абсурдно это не звучало, я чувствовал ответственность за ее смерть.
– Нолан?
Тереза коснулась моей руки, в ее глазах отразилось нетерпение, говорившее, что она пытается привлечь мое внимание хотя бы на некоторое время.
– Извини, я потерялся в мыслях.
– Я лишь хотела узнать, хочешь ли ты чего-нибудь выпить.
Она указала на официанта слева от нее.
– Я в порядке. Благодарю.
Всю неделю я воздерживался от алкоголя и планировал продолжать так делать, не важно, как тяжело это будет. Так же, я не мог избавиться от образа пьяной Надин, которая схватила фужер Мари, опустила его, а потом уронила на пол. В отчете доктора не упоминалось ни о каком яде в ее напитке. Пришли к заключению, что ее смерть была несчастным случаем, во время которого сердце перестало биться и прекратилось дыхание. Мне было тяжело поверить, что Надин, энергичная молодая женщина с пышной грудью, внезапно свалилась замертво.
Мне хотелось растрясти полицию и сказать им, чтобы искали лучше, но я не рискнул. Я уже слышал шепоты обо мне, стоя возле Надин, когда она рухнула, и знал, что это значит. Мне не нужно было привлекать к себе внимание, особенно, когда у меня не было никаких доказательств, и я лишь догадывался, что меня втянули в нечестную игру.
Но кто хотел навредить Надин и почему?
У меня не было ответов. Все, что я знал, мне стоит покинуть душную комнату с ее приторным запахом и морем скорбящих, одетых в черное. Было бы вежливо сказать об этом Терезе, но она начала разговаривать с другом, и у меня не было сил объяснять ей, почему я ухожу так рано. Таким образом, я выскользнул, как трус, и обнаружил, что Джоли так же воспользовалась моментом, чтобы уйти с после похоронного приема. До этого она играла похоронный марш Шопена. Прекрасная грусть этого произведения одновременно облегчила и усилила мою боль.
Я хотел побыть один, но все же, когда Джоли сказала:
– Вы уходите? Мы можем пойти домой вместе, – ни одно возражение не слетело с моих губ.
Несколько минут мы шли в тишине, и я размышлял о смерти Надин и о том, что можно было сделать, чтобы избежать ее.
Будто бы прочитав мои мысли, Джоли произнесла:
– Как вы, справляетесь? Не могу представить, как это, в один момент разговаривать с кем-то, а в другой увидеть, как он рухнул, и не быть в силах что-либо сделать.
– Чувствую себя ужасно, – признался я и удивился, как легко было быть честным с Джоли, и как легко было высказывать свое мнение.
С кем-то другим я бы фильтровал свои мысли, боясь, что мое признание будет выглядеть в негативном свете и заставит другого человека подумать, что я в ответе за смерть Надин.
Но с Джоли у меня не было такого страха, и я был уверен, что она не думала, что случившееся – дело моих рук.
– Ничего не поделать. Вы столкнулись с тяжелым и страшным событием, и вы делаете все возможное, чтобы справиться с этим.
– Спасибо, – выдохнул я. Ее сострадание душило меня, и в то же время ослабляло внутренние цепи. Прежде чем я понял, что со мной происходит, беспокойство, мучившее меня в течение многих дней, сорвалось с моего языка. – Но это не совсем так. Смерть Надин возродила воспоминания об утонувших Анне и Берте. Я был последним, кто видел их. Даже при том, что приехал домой в сухой одежде и был замечен конюхом, который подтвердил это, я часто задавался вопросом, несу ли я ответственность за их смерть. Не помню, что был у реки, но…
Джоли яростно замотала головой.
– Вы оказались не в том месте не в то время. Тогда и сейчас вы были невиновным свидетелем.
Я резко остановился.
– Почему ты так уверена в моей добропорядочности? Ты едва меня знаешь. Кто-нибудь рассказывал тебе о том, что случилось пять лет назад?
– Ваша сестра убила ваших родителей, и вы отправили ее в тюрьму, – быстро ответила Джоли. – Вы поступили правильно.
Я покачал головой.
– Мне пришлось так поступить. Она сорвалась, потому что родители ужасно с ней обращались. Если бы я только больше уделял ей внимания и больше помогал, она бы никогда не зашла так далеко.
Мягкое лицо Джоли стало жестоким и, казалось, она стала на несколько дюймов выше.
– Послушайте, Нолан Хайнберг. Вы не в ответе ни за чье поведение. Вы можете контролировать лишь свои собственные действия и поступки. Ваша сестра выбрала убийство родителей. Не важно, какой беспомощной она себя чувствовала, был другой выход из ситуации. Она могла уехать. Могла избегать их. Она могла уйти в монастырь или пойти в школу-интернат.
Когда Джоли заговорила, я открыл рот, но сразу же закрыл, не сказав ни слова. Она была права. У сестры было много других способов справиться с ситуацией.
– Она хоть раз приходила к вам и говорила о том, что думает убить родителей? – продолжила Джоли.
Я покачал головой.
– Тогда это тоже ее вина. Она могла попросить вас о помощи. Она могла попросить о помощи кого-то еще. Но она не сделала этого. Она выбрала более легкий путь и дала волю ненависти.
– Но…
Джоли снова перебила меня:
– Вам легко дается не пить?
– Нет.
Она нетерпеливо кивнула, будто бы ожидала подобного ответа.
– И все же вы воздерживаетесь. Вы воздерживаетесь на вечеринках и похоронах. Вы воздерживаетесь от алкоголя. Не разжигаете свою радость и не топите свою печаль. Вы решили воздерживаться каждый день, не смотря на то, что это тяжело, и с выпивкой было бы намного легче. Таким образом, я вижу, что вы хороший человек. Потому что вы пытаетесь. Наше прошлое и проблемы семьи могут влиять на нас лишь тогда, когда мы сами им позволяем. Каждый день вы принимаете решение быть лучше ваших родителей и сестры. Вы заслуживаете того, чтобы гордиться собой.
Обескураженный словами Джоли, мне понадобился момент, чтобы осознать, что дистанция между нами сократилась, моя рука запуталась в ее волосах, а палец скользил по ее щеке. Мои губы находились возле ее, и мне хотелось поцеловать их. Я влюбился и не мог или не хотел ничего с этим поделать.
Выражение лица Джоли было наполнено тоской и надеждой, и мои губы осторожно коснулись ее.
– Что вы делаете? – Ее дыхание дрожало.
В тот же момент я опустил руку и отступил.
– Прости. Мне казалось, ты хотела…
Несколько выражений сменились на ее лице – шок, нежность, неловкость и, наконец то, паника. Она бросилась бежать. Ее черное платье развивалось.
– Джоли! – прокричал я, но не посмел последовать за ней. Почему я всегда все порчу? Мое проявление внимания могло стоить мне единственного верного друга, который у меня был.
18. Джоли
Я бежала, не оглядываясь. И не замедлилась даже, когда в легких и в боку появилась боль. Наоборот, я поднажала, приветствуя физическую боль. Я говорила себе, что бегу от Нолана и поцелуя, но чем дольше думала об этом, тем больше признавала, что убегаю из-за своего ответа на поцелуй и из-за чувств, взволновавших меня. Роман с Ноланом был исключен. Я обещала Табете, что мы будем только друзьями, и сейчас я пыталась держать слово. Особенно после того, как Нолан начал ухаживать за Терезой.
Если бы Нолан по-настоящему был во мне заинтересован, он бы не сопровождал Терезу на светских мероприятиях. Но, понятное дело, у него не было никаких серьезных и честных намерений на счет меня. И дело не только в том, что он граф. Он так же был самым обсуждаемым человеком из-за истории его семьи. Ему приходилось делать все возможное, чтобы удержать свой статус. Последнее, в чем он нуждался – отношения с горничной.
Осознание всего этого ударяло кинжалом в мое сердце. Я не осуждала Нолана за то, что ему приходилось делать, но это не делало жестокую реальность более переносимой. И хоть он и вел себя со мной нежно и осторожно, это не заставило меня думать, что он злонамеренно пытался сделать меня своим грязным секретом. Тем не менее, в конце, его намерения не будут иметь значения. Я окажусь единственной, кто сгорит во всем этом. Не важно, какое сильное влечение мы чувствовали друг ко другу. У Нолана были обязательства, которые он мог выполнить лишь с такой девушкой, как Тереза.
Ни я, ни Тереза не заслуживали иметь мужчину лишь наполовину. Как и Нолан не заслуживал потерять свой титул или увязнуть в скучном браке. Первое случится, если он выберет меня. Второе, если он выберет Терезу. Или как? Может, ему не было скучно с Терезой. Возможно, я лишь придумала это, потому что ревность застелила мне глаза.
Я вздохнула. Не важно, нравилась Тереза Нолану или нет, мне нужно было держаться от него подальше. Мы из двух разных миров, которым не суждено пересечься.
Я замедлила шаг, когда появился особняк, но дыхание все еще было тяжелым, когда я наткнулась на дверь. Я пыталась не привлекать внимание Табеты, которая обрезала кусты. К счастью, я больше ни на кого не наткнулась, поднимаясь по главной лестнице, а затем по узкой, которая вела в мою комнату на чердаке. Готовая упасть на подушку и заснуть, я открыла двери и застыла на месте. В комнате был погром. Разорванные нотные листы устилали пол. Подушка была разодрана, кровать была усыпана перьями. Мой сундук был перевернут, а одежда лежала снаружи порезанная на ленточки. Тем не менее, именно краска, размазанная по стене, заставила меня сползти вниз. Красные буквы гласили:
– Ленивая, бездарная шлюха.
Я знала, что не было смысла рыдать из-за этого. Нужно было убрать бардак до того, как кто-нибудь обнаружит эту гадость, но мое тело отказывало двигаться, и из груди вырвалось ужасное рыдание.
Некоторое время спустя Табета нашла меня рыдающей на полу. Даже в таком состоянии я знала, что это она. Ее тяжелые садовые туфли выдавали ее, когда она поднималась по лестнице.
– Джоли! Господи! – Несколько секунд Табета была обескуражена, но потом опустилась на колени рядом со мной и прижала меня к своей груди. – Тебе известно кто это сделал?
Я зарыдала еще громче и отрицательно покачала головой.
– Ты с кем-то поругалась?
– Нет.
У меня так сильно дрожала челюсть, что было слышно, как стучали зубы.
– Может, ты сделала что-то, чего не следовало? – Когда я не ответила, она добавила, – с Ноланом?
Должно быть, вина была написана на моем лице, потому что Табета произнесла:
– Ох, Джоли, я же говорила тебе держаться от него подальше. Быть с ним – не к добру.
Я опустила голову. Стыд захлестнул меня. Было неправильно позволять Нолану целовать себя. Тем не менее, одна мысль об этом вызывала во мне желание сделать это снова и испытать сладость его губ еще раз. Какой бы виноватой я себя не ощущала, все же я не думала, что поцелуй стал причиной погрома в моей комнате и порчи вещей. Поцелуй случился сегодня, и я сомневаюсь, что кто-то это увидел и побежал в особняк вперед меня. Погром занял бы много времени, и преступник должен бы был придти с ведром краски, чтобы так поиздеваться над стеной.
Это было сделано преднамеренно. Кто-то ненавидел меня еще до моего поцелуя с Ноланом.
– Думаешь, Тереза могла сделать это? – Табета вырвала меня из мыслей.
– Нет, – ответила я, не веря, что она могла так поступить. – Тереза – милая и вежливая девушка.
Табета неодобрительно цокнула языком.
– Она девушка, отчаянно желающая выйти замуж за Нолана. Могу поспорить, что она испытывает ревность из-за влечения между ним и тобой, и искренне не разделяет его.
Из-за прямоты Табеты меня кинуло в жар. Я попыталась остыть и сконцентрировалась на первой части того, что она сказала.
– Почему ты считаешь, что она отчаянно желает выйти за Нолана?
Табета резко рассмеялась.
– Боже, Джоли! Как ты можешь быть такой умной и такой наивной? Семья Терезы имеет много проблем из-за игровой зависимости ее отца. Им нужно выдать ее за богатенького паренька. До сих пор им удавалось найти лишь мужчин вдвое старше Терезы в отдаленных городах. Тереза ужасно желает остаться в Гамбурге и готова броситься на любого холостяка ее возраста. Возможно, имидж Нолана и запятнан, но его сумки с золотом тяжелее, чем когда-либо.
Я озадаченно подняла брови и снова глубоко вздохнула..
– Нолан груб, но он тяжело работал и заключил несколько выгодных сделок. За последние пять лет он удвоил состояние семьи.
– Откуда тебе все это известно?
Табета пожала плечами.
– Люди болтают. Я слышала отрывки, то здесь, то там. Ты бы тоже слышала, если бы прислушивалась к людям, а не жила в мире грез.
Я пропустила ее упреки.
– Возможно, Терезе просто нравится Нолан, а то, что он богатый холостяк Гамбурга является лишь дополнением.
Табета скрестила руки.
– Тебе стоит прекратить думать о людях только с лучшей стороны. Лишь потому что ты находишь безвыходные ситуации привлекательными, не значит, что так думают другие. Тереза – умная девушка. Я подслушала, как она хвасталась друзьям о том, как ей удалось заполучить Синебородого отшельника в спутники на помолвку Мари и похороны Надин.
Я покачала головой.
– Тереза бы не сделала этого.
– Думаешь? – Табета подняла меня на ноги. – После того, как мы уберем бардак, и ты сообщишь об этом старому графу Хайнбергу, мы отправимся на выставку. Тебе будет полезно увидеть последние разработки и дать мозгу отдохнуть от всего этого. – Она указала рукой на хаос в моей комнате. – Но, что более важно, Тереза тоже будет там, чтобы поделиться с друзьями последними новостями о своих отношениях с Ноланом. Если не веришь мне, что она корыстная девка, значит, пришло время самой услышать информацию из ее уст.
Здание выставки было просторным, с высокими потолками. Оно было набито различными изобретениями и людьми. Первый стенд, который я заметила, представлял швейную машину, приводимую в действие рукояткой.
– Что Поль думает об этом? – спросила я Табету.
Она пожала плечами.
– Брат еще не купил ни одной. Он предпочитает придерживаться старого способа ведения дел. Возможно, он приобретет одну, если будут соревнования. – Она улыбнулась. – К счастью, в деле садоводства перемен меньше, чем в пошиве одежды.
Я кивнула, тихо размышляя над тем, что произойдет, если найдут способ записывать музыку. Сократит ли это число живых выступлений? Или сделает их более ценными? И то, и то, решила я. Я хотела, чтобы возможность слышать музыку, где угодно и когда угодно, оставалась со мной подольше. Тем не менее, как бы сильно я не искала, не нашла на выставке ни одного музыкального изобретения. Однако, видела много забавных новинок, таких как гелиографическая гравировка, которая создавала изображения чудесным способом. Светочуствительный битум заливали поверх стеклянной или металлической пластины. Верхний слой затвердевал в соответствии с тем, как он взаимодействовал со светом. А когда пластину смазывали лавандовым маслом, оставались лишь затвердевшие области, создававшие картину. Если бы я могла, то осталась бы подольше, чтобы посмотреть на все гелиографические картины, но Табета потащила меня дальше.
– Она здесь, – произнесла Табета. Я проследила за ее взглядом и нашла Терезу, стоявшую через несколько столов с ее друзьями, разглядывающих какой-то шелк.
Табета потащила меня к Терезе, прячась за выставочным столом.
– Это неправильно, – прошептала я, уже чувствуя вину за симпатию к Нолану. Мне не хотелось добавлять что-либо еще к своему стыду.
– Шшшш. – Табета приложила палец к моим губам.
Понимая, что она не отступит, я решила подыграть ей лишь в этот раз. Так же, крошечная часть меня хотела услышать разговор Терезы, не важно, как низко это выглядело. Мне хотелось знать, о чем так страстно думает девушка, преследующая Нолана.
Мне не пришлось долго ждать, так как девушки завели разговор о любовной жизни Терезы.
– Как продвигаются дела с Ноланом? – спросила ее широкоплечая подруга.
– Он пришел на похоронную церемонию, но ушел не попрощавшись, верно? – добавила высокая подруга.
Тереза скривилась.
– Он был опечален смертью Надин.
– Но он же мужчина! Он должен был ловить тебя, если бы ты упала в обморок при виде трупа на похоронах, а не наоборот.
Тереза пожала плечами.
– Ему понадобится некоторое время, чтобы приспособиться к тому, чтобы быть частью гамбургского общества и к тому, как здесь обстоят дела. – Она прищурилась. – Но не беспокойтесь. Дайте мне год, и он будет у меня в руках.
– Думаешь, он женится на тебе? – с волнением спросила высокая подруга.
Тереза закатила глаза.
– Конечно женится. У него нет выбора. На ком еще он сможет жениться? Я одна настолько храбрая, чтобы принять его прошлое.
Низкая подруга хихикнула.
– Лишь из-за его денег.
Тереза усмехнулась волчьим оскалом.
Грубо хохоча, трио отошло прочь. Табета собралась последовать за ними, но я остановила ее.
– Я услышала достаточно.
Теперь, когда я знала, как Тереза на самом деле относится к Нолану, я больше не чувствовала вину. Я больше не хотела быть покорной. Возможно, я не из голубых кровей, но я заслуживаю счастья, так же, как и Нолан.
19. Нолан
Я вошел в поместье, намереваясь найти Джоли и извиниться за поцелуй, который, как я не сразу понял, был плохой идеей, хотя на тот момент мне так не казалось. Тем не менее, перед тем, как найти ее, я забежал к дядюшке Грегу.
– Кто-то устроил погром в комнате Джоли, – произнес он, и его веко дернулось.
– Что?
Я даже не пытался притворяться, что не знаю, где находится ее комната, и помчался по лестнице на чердак. Только схватившись за ручку двери, я осознал, насколько испугана будет Джоли, если я ворвусь в ее комнату. Сделав глубокий вдох, я постучал. Последовали мучительные молчаливые секунды, но я заставил себя постучать снова и ждал еще несколько секунд перед тем, как войти.
Я не обнаружил Джоли внутри. Вместо этого меня поприветствовала пустая комната. При виде надписи на стене, в которой кто-то назвал ее ленивой и бездарной шлюхой, у меня заболело в сердце.
Мои кулаки сжались и разжались, и не поворачиваясь к дяде, который хрипел у меня за спиной, я спросил:
– Кто это сделал?
– Мы не знаем.
– Почему это не убрали?
– Мы только обнаружили этот погром.
Едва дядя Грег закончил предложение, я отправился за горничной из кухни. Пока она убирала пол, я стер красную краску и провел инвентаризацию всех вещей, которые нужно было заменить.
– Что ты собираешься делать? – спросил дядя, когда я схватил пальто, которое перед этим бросил.
– Собираюсь убедиться, что все испорченные вещи буду заменены.
– Мы можем послать в город кого-то другого. Это не твоя забота.
Я подошел к дяде ближе, позволяя ему увидеть решимость в моих глазах.
– Это именно моя забота. Ты и вправду думаешь, что я невиновен в том, что случилось с Джоли, после всех уроков танцев и после того, как я поощрял ее игру на пианино?
Выражение лица дяди смягчилось.
– Она не Делайла. Джоли – сильная девушка. Она сможет с этим справиться.
Я резко кивнул.
– Да, она может, но это не значит, что она должна делать это в одиночку. После всего, что она для меня сделала, пришло мое время поддержать ее.
Внимание дяди Грега устремилось на горничную, которая убирала комнату, и чьи уши ожили. Я проигнорировал его предупреждение. Мне хотелось, чтобы все знали, если они связались с Джоли, значит, они связались со мной. Встретившись взглядом с горничной, я сказал:
– Можешь передать это послание всему персоналу. Я найду преступника и накажу его. Если кто-то навредит Джоли снова, будут серьезные последствия. Понятно?
– Да, – ответила горничная.
Несколько часов спустя, я убирал последнюю вещь, которую купил для Джоли, новые балетные туфли, когда дверь открылась, и она обнаружила меня на коленях перед своим сундуком.
Она открыла рот, потом закрыла его, состояния комнаты было достаточно, чтобы объяснить, что происходит.
– Вам не стоило этого делать. Сколько я должна? – наконец произнесла она.
Я твердо кивнул.
– Ты мне ничего не должна.
– Но…
– Я не буду брать твоих денег, и это не обсуждается. – Я шагнул ближе, и она быстро моргнула, фокусируясь на моих губах.
Она боялась меня? Я надеялся, что нет, это было бы слишком.
– Прошу прощения за поцелуй. Такого больше не повторится, обещаю. – Замешательство кружило в ее глазах, и я почувствовал, что должен дать ей больше объяснений. – Я, правда. думал, что ты чувствуешь то же, что и я, притяжение между нами. Я бы никогда не поцеловал тебя, если бы не думал, что ты этого не хочешь. – С тяжелым как бетонная плита сердцем, я попытался пройти мимо нее, но она взяла меня за руку, останавливая.
– Я хотела, чтобы вы поцеловали меня. И хочу, чтобы вы поцеловали меня сейчас.
Ей не нужно было повторять дважды. Наши губы сошлись, поглощая друг друга. Ее медовый запах пьянил. Руки Джоли обвились вокруг моей шеи, а я поглаживал ее спину, прижимая к себе. Ближе, ближе и ближе. Мне все еще было недостаточно. Наши рты раскрылись, а языки переплелись. Своими мягкими изгибами она прижималась к моему телу. Мне хотелось остановить этот момент. Я не хотел ее отпускать.
В конце концов Джоли отстранилась. Тяжело дыша, я смотрел в ее расширенные зрачки. Я заметил отечность и покраснение на ее губах. Я был в ответе за это так же, как и она была в ответе за ту страсть, что текла в моих венах, и за быстрое биение моего сердца. Я хотел, чтобы она чувствовала это каждый день. И сам хотел ежедневно ощущать это.
– Это было чудесно, но мы не можем так продолжать. – Джоли нарушила момент. – Я не хочу быть вашей тайной. – Грусть окрасила ее карие глаза, и мне хотелось смыть ее поцелуем. – Я не буду вашей любовницей, если вы женитесь на Терезе или ком-то еще.
Мои брови поползли вверх.
– Так вот что по-твоему должно случиться? Я бы никогда так с тобой не поступил. – После того, как она пришла в себя, я добавил. – И я не собираюсь жениться на Терезе.
– Она уверена, что вы женитесь. Тереза думает, что она единственная, кто сможет вернуть вас в общество Гамбурга.
– А я тот, кто поможет ее семье избавиться от финансовых проблем. – Глаза Джоли раскрылись от удивления. – Да, мне это известно. Возможно, я отсутствовал и не поспеваю за модой, но я еще достаточно умен, чтобы проверять людей, которые проявляют ко мне интерес.
– Что вы планируете делать?
– Пока что Тереза довольствуется тем, что мы друзья. Надеюсь, мне удастся ее убедить, что для нас это наилучший вариант.
