Текст книги "Таинственная звезда"

Автор книги: Маргерит Лис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Джани неискренне улыбнулась в ответ. Что он хотел этим сказать? Но подолгу вежливости она горячо распростилась с ним, пожелав приятного путешествия.

– Путешествие обязательно будет приятным, – уверил он. – К тому же оно даст мне время, чтобы кое о чем поразмыслить. Например, о том, где теперь миссис Джейкс транжирит деньги, которые стащила у комитета.

Джани была уверена, что он просто над ней смеется. Советник Хилл был последним человеком, который мог бы увидеть что-то забавное в бегстве миссис Джейкс с деньгами. Ей сразу же стало не по себе, и она поспешила уйти. Ей казалось, что она говорила глупо и слишком много. Что он о ней подумает? Джани чувствовала себя неловко.

Советник Хилл постоял еще несколько минут, улыбаясь своим собственным мыслям. У него было странное ощущение, что гостиница опустела. Точно так же он чувствовал себя в тот субботний вечер, когда от него ушли Джани и Рики. Интересно, думал он, что бы она сказала о его настоящих новостях?

Когда комитет на следующей неделе собрался на заседание, Джани, поглядев на дальний конец стола, поразилась, увидев, что место советника Хилла не занято.

По всей видимости, он еще был в Лондоне. Зато на сегодняшнем заседании присутствовал чиновник из проектного бюро – необычный случай! Напряженное ожидание, казалось, повисло над столом.

Миссис Бриггс отчиталась по работе за месяц, Джани – по своим визитам. Затем настало время разговора о деле миссис Джейкс. Джани выдержала довольно неприятный допрос со стороны энергичного коротышки, который вечно стремился «принять во внимание интересы обеих сторон». Но казалось, все ждут чего-то гораздо более важного, хотя никто не мог бы сказать, что это такое.

– А что с ребенком Брейда? – спросил вдруг кто-то. – Ему ничего не смогли подобрать?

Джани поспешно вскочила:

– Мы занимаемся этим делом. Но нельзя было бы снова ошибиться...

Джани не рискнула заговорить о своих попытках найти отца Рики. Ответа на письмо, посланное ею в Бейсуотер, не было. Скорее всего, ей предстоят еще долгие и, возможно, совершенно безнадежные поиски. Она почувствовала невероятное облегчение, когда комитет, наконец, оставил в покое Рики и завел горячую дискуссию по вопросу о пожертвованиях на подарки к Рождеству.

Вскоре они разобрались с повесткой, приступив к последнему пункту. Джани начала собирать свои бумаги в папку. Однако председатель откашлялся и одарил всех присутствующих благосклонной улыбкой.

– В отсутствие советника Хилла я рад сообщить вам, что он сделал нам самый щедрый подарок к Рождеству. Весной он переезжает в новый дом и собирается передать «Милл-Хаус» вместе с крупной суммой на его ремонт и перепланировку под новый детский дом.

Джани онемела от изумления. Так вот та новость, которую Джеймс Хилл хотел ей поведать! А она даже не пожелала его слушать, была так занята, что уже не слышала ничего вокруг себя. А в это время чиновник из проектного бюро давал свое заключение о состоянии поместья и представлял смету на его ремонт и переоборудование. Миссис Бриггс, улыбаясь, наклонилась к Джани:

– Так, значит, вот в чем причина того таинственного телефонного звонка и приглашения на чай в «Квинс»!

Кто-то бормотал о центральном отоплении, кто-то о заявках на линолеум и переоборудовании ванных комнат. И конечно, энергичный коротышка не преминул указать на опасность соседства двадцати четырех непоседливых детей с мельничной дамбой. Джани ошеломленно слушала все это.

Миссис Бриггс сжала ее руку:

– Ты слышишь, Джани? Мы обойдем дом и запишем все, что будет нужно. Подберем ткани для занавесок и обои для стен и представим образцы комитету.

«Я его не выслушала!» – продолжала грызть себя Джани. Это было воплощение ее мечты, которая казалась абсолютно неосуществимой. А она его даже не захотела выслушать! На вырванном из блокнота листке она судорожно нацарапала для него записку с неловкими благодарностями и тут же отправила ее по почте.

Едва Джани на следующее утро вошла в офис, как зазвонил телефон. В трубке она услышала голос Джеймса Хилла.

– Значит, вы рады, – сказал он просто.

– Рада – это слишком слабо сказано! Комитет отправил вам громадное послание с миллионом благодарностей!

– Я получил ваше письмо, которое доставило мне гораздо больше удовольствия.

– О! – Джани порозовела от смущения. Она рискнула написать только потому, что он был далеко. Теперь же, когда он был почти рядом, на другом конце линии, он казался ей таким солидным и строгим... – Мне так много хотелось вам сказать... «Милл-Хаус» станет самым прекрасным детским домом! Дети будут жить там припеваючи!

– И миссис Форрест больше не придется мучиться в банный день. – Его голос внезапно снова стал серьезным. – Если вы действительно имели в виду все это, надеюсь, вы не откажете мне в огромном удовольствии.

– Если... если это будет в моих силах...

– У меня сегодня небольшая вечеринка, придут несколько друзей. Мне хотелось бы, чтобы вы тоже пришли. Мисс Саймон всегда убеждает меня, что нужно приглашать как можно больше гостей. Она, кажется, боится, что я засохну тут от скуки. Хотя, Бог свидетель, при дядюшке здесь было намного скучнее. Но по такому случаю, я думаю, следует устроить небольшое торжество, ведь правда?

– Конечно! – согласилась Джани. Она не знала, радоваться ей или пугаться.

– Значит, вы окажете мне честь своим присутствием? В восемь часов? Кстати, мисс Саймон особенно настаивала, чтобы я узнал, какие вы любите цветы.

«Так, что же дальше?» – подумала Джани.

– Гвоздики. Темно-красные гвоздики, – испуганно ответила она. – Но я не понимаю...

– Потом поймете, – пообещал Джеймс Хилл и положил трубку.

Роскошные темно-красные гвоздики, стоявшие в серебряной вазе рядом с хрупкими белоснежными нарциссами, были первым, на что упал взгляд Джани, когда она переступила порог «Милл-Хауса» этим вечером.

– Как красиво! – воскликнула она, не в силах сдержать восхищения.

Домоправительница, вышедшая в холл как раз в тот момент, когда служанка открывала дверь Джани, была польщена:

– Я так надеялась, что вы заметите цветы, мисс Смит. Другие гости все воспринимают как должное, поэтому иногда приятно получать такие знаки благодарности. – Она немного поколебалась. – Мистеру Джеймсу, должна сказать, тоже приятно воспользоваться таким случаем. Хотя, по-моему, старый господин Алдерман Хилл в могиле бы перевернулся, узнай он, что его особняк станет детским домом, как хочет мистер Джеймс.

Джани страшно смутилась.

– Он очень расстроился, когда его мастиф напугал того бедного мальчика и его щенка. Могу вас уверить, он никогда бы не позволил собаке напугать ребенка.

– Это мы виноваты, мы явились сюда как незваные гости, – честно призналась Джани.

Мисс Саймон улыбнулась, но тут же сокрушенно покачала головой:

– Вы знаете, что мы потеряли Роя? Он был в саду, услышал, что подъезжает машина хозяина, и выскочил прямо под колеса тяжелого грузовика, везущего шерсть на фабрику. Его пришлось усыпить... Знаете, как мистер Джеймс тяжело переживал это.

– Я... я даже не догадывалась... – произнесла, запинаясь, Джани.

Домоправительница снова покачала головой:

– Никто об этом не догадывался. Он вырос среди стариков. Такой застенчивый, впечатлительный мальчик. И вот внезапно ему пришлось взять на себя всю ответственность за фабрику и поместье. Знаете, ведь нужно всегда быть начеку. Бывали у него и трудные времена. – Мисс Саймон многозначительно улыбнулась. – Я уже долгие годы присматриваю за мистером Джеймсом и надеюсь, вы не подумаете, что я забыла о своем месте, рассказывая вам все это.

– Вовсе нет! – поспешно сказала Джани.

– Видите ли, в нем есть нечто, что вы еще не поняли. Мне совершенно ясно, что он очень много думает о вас. – Ее взгляд задержался на красных гвоздиках. – Раньше он никогда не заставлял меня готовить особенный букет для какой-нибудь юной леди.

– Но... я думала... – смущенно забормотала Джани. Спасение пришло совершенно неожиданно, от самого хозяина дома. Он в этот момент вышел из гостиной, где в мраморном камине весело плясало пламя и приветливо мерцали свечи.

Джеймс Хилл, улыбаясь, взял Джани за руку:

– Идемте! Я не хочу, чтобы мисс Саймон за моей спиной выдавала вам все мои секреты и рассказала, какую свинью я вам подложил! Дыры в крыше оранжереи, сквозняк из кухонной двери... – Не выпуская руки девушки, он повел ее к своим друзьям.

В гостиной сидело человек восемь. Они смеялись, болтали, пили коктейли, брали все, что хотели, с серебряных блюд, стоявших на боковых столиках. Джани узнала председателя финансового комитета и его элегантную жену. Тут были еще адвокат, два доктора и важный фабрикант со своими дочерьми. Их манеры представляли собой ту смесь простоты и самоуверенности, типичную для людей, которым никогда не приходилось бороться за кусок хлеба или положение в обществе. И ей потребовалось не более минуты, чтобы понять – они все принадлежат к другому миру, о котором она почти ничего не знает.

Джани оказалась в затруднительном положении, когда они начали обсуждать лондонские театры и упрекать Джеймса за то, что он, находясь в столице, так и не нашел время заглянуть туда. Дочери фабриканта собирались провести блестящие каникулы в Давосе и спрашивали Джани, бывала ли она в Швейцарии. Они, кажется, были весьма удивлены, узнав, что она ни разу не ездила за границу. Джани чувствовала, как почва уходит у нее из-под ног. Она не могла поддерживать их разговор о премьерах и модных новинках. Она ничего в этих вещах не понимала...

Это был чужой мир! Джани вдруг вспомнила, как Джеймс Хилл однажды говорил ей что-то о барьере между этим блестящим миром и теми детьми, которые родились и выросли в лишениях.

– Я уверена, мы с вами теперь будем видеться гораздо чаще, – любезно сказала ей жена финансиста, когда вечеринка закончилась. – Мы можем вас подвезти домой? У вас, кажется, квартира в городе, недалеко от места вашей работы?

– Это всего лишь мансарда, – призналась Джани.

Дочки фабриканта, услышав это, пришли в восторг.

– Как бы я хотела иметь свою собственную квартирку! – воскликнула одна из них. – Это так романтично – жить на чердаке! Но родители не желают об этом и слышать!

– Это что еще за нелепые фантазии! – строго сдвинул брови их отец. – Чердак им подавай! Обойдетесь!

Девицы состроили унылые рожицы.

– Счастливая вы! – сказали они Джани. – Ваши родители не мешают вам жить так, как вы хотите.

Джани вздрогнула.

– Давайте заедем к вам домой и посмотрим вашу квартиру! – предложила одна из девушек.

Джеймс Хилл взял Джани под руку.

– Я охотно присоединюсь к вам, – заявил он.

– Нет-нет! – испугалась Джани. – У меня есть своя машина.

Джеймс Хилл проводил ее до машины. Джани молилась, чтобы мотор ее старушки не заглох в самый неподходящий момент. Ночь стояла морозная, и земля под ногами застыла, как сталь. Зимнее ясное небо было звездным, но сегодня звезды казались Джани холодными, равнодушными и бесконечно далекими.

Слова прощания были произнесены, фары включены, машины готовы сорваться с места... Джани заметила, как хозяин дома непроизвольно огляделся, как будто искал свою собаку.

– Я... мне ужасно жаль, что такое случилось с бедным Роем, – смущенно произнесла она. – Вы потеряли его.

Губы Джеймса сжались.

– Нельзя ни к кому привязываться. Иначе будешь тяжело переживать расставание.

– Значит, по-вашему, к детям нельзя привязываться? – спросила Джани, думая, что такое отношение к жизни мешает советнику Хиллу быть счастливым.

– Не знаю, – ответил Джеймс. Он взял руку девушки и крепко сжал ее. – Джани, у меня появилась нелепая фантазия – отвезти вас в мой новый дом в вересках, чтобы посмотреть на него под звездами.

– Я посмотрю на ваш дом, когда поеду в «Ловер трип крофт», – поспешно сказала она, – чтобы повидать детишек Джейкс.

– Это совсем другое, – улыбнулся он. – Нет, я не хочу лишать себя такого удовольствия. И воспользуюсь первой же возможностью снова предложить вам это. Интересно, вы хоть понимаете, каким счастливым вы сделали меня сегодня? Джейн Смит в моей гостиной казалась мне прекрасным цветком, словно темно-красная гвоздика в серебряной вазе...

Она высвободила свою руку:

– Вы всех своих друзей сравниваете с бумажными цветами?

Он искренне удивился:

– Откуда вы взяли, что они бумажные? Я ненавижу искусственные цветы, как и вообще все фальшивое.

– Знаю, – кивнула Джани. Это нужно было сказать сейчас, потому что в другой раз она не найдет в себе достаточно мужества. – Но я не тот цветок, который заслуживает серебряной вазы. У меня даже имя ненастоящее. Видите ли, в «Велбурн инфант фаундейшн» всех найденышей называли то Смитами, то Джонсами, по очереди. И когда они подобрали меня, был как раз день Смитов. Теперь вы понимаете, почему... почему мне тут не место?

Она быстро захлопнула дверцу машины и была очень благодарна мотору за то, что на сей раз он не подвел.

Глава 7

Дороги обледенели, и возвращаться в город было довольно трудно. Джани чувствовала себя так, словно ее сердце тоже покрылось ледяной коркой. Она с трудом попала ключом в замочную скважину гаража. Только там напряжение стало отпускать ее.

Ведь ничего не изменилось. Она осталась все той же Джани. И лишь только для Джеймса Хилла она теперь стала человеком из другого мира.

На ступеньках девушка замешкалась, ища ключ. От стены внезапно отделилась высокая тощая фигура. Воротник пальто мужчины был поднят, руки спрятаны в карманы. Из-под его густых бровей на Джани в упор глядели темные глаза. В этом взгляде можно было прочитать что угодно, только не дружелюбие.

– Вы, верно, и есть та самая Джейн Смит, которая мне написала. Смотритель в ратуше сказал, что вас можно найти здесь... Мое имя Брейд. Ричард Брейд. Я приехал за моим сыном.

Земля покачнулась под ногами. Джани не знала, что и сказать, – она одновременно чувствовала неуверенность, восторг и ужас и не знала, какое же из этих чувств сейчас было сильнее.

Перед ней стоял Ричард Энтони Брейд. Все ее надежды сбылись, и все же... Он появился из холодной зимней ночи, такой страшный, даже пугающий... Широкое пальто нелепо болталось на худом теле. В том, как он произнес фразу « приехал за моим сыном», было что-то угрожающее.

Как бы сейчас пригодились рассудительное спокойствие и мудрость миссис Бриггс! А еще лучше, если бы рядом с ней стоял Джеймс Хилл. Уж он-то, со своей силой воли и непререкаемым авторитетом, наверняка смог бы ей помочь во всем разобраться!

Но желанного не воротишь. Только что при расставании она сказала ему такие слова, которые раз и навсегда воздвигли между ними стену. Отныне Джани будет чувствовать себя неловко рядом с ним даже на заседаниях комитета.

Нет, ей придется справляться самой. Пытаясь победить страх, она взглянула на Ричарда Энтони Брейда и судорожно выпалила:

– Вы... вы долго ждете? Наверное, вы умираете с голоду! Ужасно холодная ночь!

Внезапно этот мрачный тип улыбнулся. От неожиданности Джани оробела еще больше.

– Слушайте, Джейн Смит, кончайте разговоры о погоде! Сначала малазийские джунгли вывели меня из строя, а теперь я попал, кажется, из пекла в морозильник!

Темные глаза весело сверкнули, а рот, так похожий на рот Рики, расплылся в улыбке. Джани сразу успокоилась.

– Скорее в тепло! – приказала она. – И съешьте что-нибудь горячее!

Она по-прежнему сжимала в руке ключ, но пригласить Брейда к себе в квартиру, куда хозяин не разрешал приводить даже щенков, не то, что таких странных личностей, было, конечно, совершенно невозможно. К счастью, Джани вспомнила о ночной закусочной, которая находилась всего в двух кварталах от дома.

– Пойдемте, а? Кофе там и вправду хороший, я уже пробовала. И у нас будет возможность поговорить.

В закусочной за стойкой сидел какой-то заросший щетиной оборванец, потягивая кофе и грызя окурок. Пара водителей такси оживленно обсуждала итоги последнего футбольного матча с толстяком хозяином, рядом с ними исходил парод электрический кофейник. Приятно пахло кофе. Ради Ричарда Брейда Джани сделала вид, что тоже страшно проголодалась. Они заняли небольшой столик в углу и заказали суп в высоких плошках, булочки и кофе.

– Вы правы, – заметил Ричард Брейд, – кофе здесь отличный. Я ехал сюда аж из Шеффилда, в поезде не было вагона-ресторана. Потом я сильно спешил покончить с этим делом.

Он вытащил из внутреннего кармана смятое письмо и разгладил его на столе. Джани узнал свой конверт. Адрес в Бейсуотере был перечеркнут, и над ним надписан другой.

– Мы почти не надеялись вас отыскать,– призналась она. – Значит, вы сейчас живете Шеффилде?

– Да.

Джани кивнула. Она так и думала. Ведь именно там находилась следующая фирма из списка советника Хилла. Они все равно нашли бы его, подумала она со странным восторженным чувством.

Брейд продолжал в своей грубоватой манере.

– Я живу в районе Эндклиф, столуюсь в частном доме. Очень приятные люди, знаете, такие простые, добрые. Через них я завел друзей, как, например, Норбусы... – Он внезапно замолк, как будто не желал делиться с ней своими личными проблемами. Его улыбка исчезла, темные брови вновь сошлись в одну линию. – Вы, вероятно, догадываетесь, что значило для меня узнать о сыне? Я приехал забрать парнишку.

Руки Джани нервно сжались. Ложечка звякнула о поверхность стола.

– Боюсь, это не так просто, как кажется. – Она поспешно отпила обжигающего кофе из чашки. – Рики поступил к нам почти два года назад. Его привела хозяйка съемной квартиры, где... где они с матерью тогда жили. Ее труппа уже переехала тогда в другое место, и хозяйка не знала никого из родственников или друзей вашей... бывшей жены. Она присматривала за Рики, пока ей самой не понадобилась помощь.

– Я хотел бы повидаться с ней, – произнес он хрипло. – И поблагодарить за все.

Джани опустила глаза:

– Я должна объяснить вам, мистер Брейд, что, когда ребенок остается один, власти берут на себя все родительские права и обязанности в соответствии с параграфом 2 Закона 1948 года. Там все четко прописано. И в соответствии с этим же параграфом мы оцениваем...

– К черту параграфы! Я хочу получить своего парня!

Его кулак с силой обрушился на поверхность стола. Посуда вокруг жалобно зазвенела. Футбольный диспут у стойки внезапно прекратился, а бродяга поднял лохматую голову. В его тусклых глазах появился проблеск интереса.

– Если вы желаете держать парня у себя, – вызывающим тоном произнес Ричард Брейд, – какого черта вы меня разыскивали?

– Мне еще один кофе, пожалуйста, – сказала Джани. Когда он принес чашку и поставил ее на маленький столик, она продолжила просто: – Когда вы увидите Рики, вы поймете, почему я должна была вас найти. Только поймите меня, ведь есть же определенные правила...

– Вы что же думаете, что я ему не отец?

Джани покачала головой и улыбнулась. Стоит только взглянуть на Рики и мистера Брейда и сразу же все сомнения в этом рассеиваются.

– Тогда что же?

Это было самое трудное.

– Завтра утром вы должны прийти в офис мирового судьи, – быстро сказала она. – Дело будет поставлено на рассмотрение, и наш отдел получит повестку в суд. Нам придется или поддержать ваше заявление, или... или выступить против. На это потребуется недели три.

– Три недели! – Брейд снова с яростью стукнул кулаком по столу. Толстый хозяин испуганно посмотрел на него, беспокоясь за свою посуду. – Боже мой! Да это дело можно уладить всего за час! Если только... – Внезапно до него дошел смысл сказанного Джани. – Понятно, хотите меня проверить!

– Пожалуйста, поймите меня! Рики семь лет. Все это время вы даже не пытались ничего о нем узнать. Это вполне может показаться суду плохим признаком. И прежде чем мальчик выйдет из-под нашей опеки, суд должен убедиться, что вы достойный и подходящий человек, чтобы взять ответственность за ребенка на себя.

– Я понимаю, – мрачно кивнул он. – Мне нечего бояться. Неудачу в Малайзии я уже пережил и вновь стою на своих ногах. И чтобы доказать это, скажу вам, что собираюсь в Канаду в конце марта. Там начинается большая стройка. Кампания «Блейкбурн» выиграла подряд на работы на озере Виннипег. Этой осенью там уже начинают возводить лагерь для строителей, и сейчас я занят составлением и проверкой планов.

Сердце Джани тоскливо замерло. Ее внезапно охватили самые скверные предчувствия. Но что еще можно было ожидать, зная историю этого человека? Что он превратился в солидного обывателя с домиком в пригороде и сезонным билетом для проезда на работу в Лондон?

– Должен признаться, – продолжал он, – что ваша новость меня сразила. Так внезапно узнать, что ты отец... Нужно время, чтобы привыкнуть к этому! Сначала я подумал, что теперь все мои планы рухнут, но потом решил забрать сына с собой в Канаду. Это отличное приключение для любого ребенка.

Джани тупо уставилась на стол.

– Позвольте мне закончить, – сказала она дрожащим голосом. – Суд в первую очередь принимает во внимание, сможете ли вы обеспечить ребенку домашний уют. Понимаете, Рики пять лет жил кочевой жизнью: театральные кулисы, съемные квартиры, постоянные переезды из одного дрянного городишки в другой, голодные вечера в одиночестве...

Молчание Ричарда Брейда испугало ее.

– Где он сейчас? – наконец мрачно спросил он. – Неужели я его даже не увижу?

– Конечно, увидите! Можно прийти в детский дом вечером в среду. Я объясню все Рики, он будет вас ждать. – Джани украдкой поглядела на мрачное лицо мужчины. – Мы пытаемся держать слово, данное детям, потому что другие взрослые их уже много раз подводили.

– Я приеду, – коротко сказал Ричард Брейд. – И даю вам слово, Джейн Смит, если мне придется пройти по этому делу через все суды мира, я все равно отсужу у них своего мальчика!

На следующее утро Джани проснулась с мыслью, что это будет обычный день, такой, как и все прочие. И все же он оказался днем очередной драмы.

Она хотела прийти в офис пораньше со своими новостями, но вынуждена была сначала нанести визит одному приемному отцу, который работал в ночь. И в час, когда в такое зимнее холодное утро люди только отваживаются высунуть нос из-под одеяла, он уже шагал, насвистывая, домой на завтрак. Джани решила, что это как раз самое подходящее время, чтобы поговорить с ним о его приемном сыне, мальчике шестнадцати лет, только что устроившемся учеником на одну из местных фабрик. Документы были подписаны, оставалось обсудить только денежную сторону вопроса.

Машина не заводилась – Джани забыла вчера поставить лампочку под радиатор. И теперь, когда она шла пешком по городу, казалось, все светофоры сговорились против нее. Да, тот еще выдался денек!

И лифт, конечно, как всегда, наверху! На верхней площадке ее кто-то окликнул.

– Что там у вас происходит? Такой дикий скандал стоял этим утром!

В этом как раз ничего необычного не было. День за днем в детском отделе полыхали самые бурные страсти. Но этим утром Джани не покидало мерзкое чувство страха. Она боялась, что Ричард Энтони Брейд успеет в офис раньше ее.

Джани вбежала в приемную и привалилась спиной к двери, тяжело дыша. Пэт выглядела потрясенной. Даже миссис Бриггс казалась взбешенной. На ее щеках горели красные пятна, руки нервно комкали какую-то бумажку.

– Это моя вина! – выпалила Джани. – Мне надо было постараться как-то это предотвратить.

Обе они озадаченно уставились на нее.

– Здесь был грандиозный скандал, да? – спросила она, пытаясь говорить беспечно.

– Заявилась миссис Коклис, – сообщила ей Пэт.

Джани с облегчением рассмеялась:

– Что, опять?

– Ее ларек на рынке прогорает, и она хочет, чтобы ее алименты на содержание детей были сокращены до нуля.

Глаза Джани воинственно загорелись.

– Вот как! Нам пришлось забрать у нее детей из-за того, что она не желала ими заниматься, а теперь она еще и платить не хочет!

– Она выразилась куда более крепко, – вздохнула миссис Бриггс, слегка поежившись от воспоминаний. – Пэт, свяжись с отделом финансов и узнай, как у нас с этим дела, хорошо? – Она снова вздохнула. – Они там стараются изо всех сил экономить, но я все время думаю, стоит ли заставлять никудышных родителей платить по восемь шиллингов в неделю, если это дает им право претендовать на то, чтобы дети содержали их в старости... Возможно, лучше совсем от этого отказаться?

– На это они никогда не пойдут, да и мы тоже, – заметила Джани, ища удобный случай заговорить о Ричарде Энтони Брейде. – Мы можем вечно спорить на эту тему, хотя сами прекрасно понимаем, что детям лучше жить со своими собственными родителями, пусть даже и в бедности, чем разлучаться с ними.

– Моя дорогая Джани, ты болтаешь чепуху! – испугалась миссис Бриггс. – Только вспомни, как жили несчастные ребятишки миссис Коклис до того, как мы забрали их у нее!

Джани слегка поежилась. Возразить ей было нечего.

Миссис Бриггс, немного успокоившись, раскрыла свой ежедневник.

– Теперь о другом, более приятном. Нам уже пора подумать, как мы потратим рождественские деньги. Получается по десять шиллингов на подарок.

Джани все уже продумала: небьющаяся кукла для Верити казалась ей лучшим выбором. Милдред получит то, что всегда страстно желает любая девочка ее возраста – первую в жизни пару нейлоновых чулок. А для Рики? Встреча с отцом?

Миссис Бриггс деловито продолжала:

– Рождественскую елку для детского дома пришлет мэр. Он же выступит, как обычно, зажжет свечи и вручит подарки. В следующий раз, когда ты будешь там, узнай, сколько миссис Форрест потребуется денег на украшения.

– У них полон комод украшений, они еще с прошлого Рождества остались, но я спрошу. Я сегодня там буду. Мне нужно повидать Рики. – Джани тихонько вздохнула. – Прошлым вечером объявился его отец.

– Джани, дорогая! Вот доказательство того, как вера двигает горы! Вера и Джеймс Хилл!

Джани оставила это высказывание без внимания.

– Вы не поверите, но он собирался немедленно забрать мальчика!

– Куда? – пораженно спросила миссис Бриггс.

Джани немного помолчала.

– Мистер Брейд... он необычный тип. Но и обстоятельства, согласитесь, тоже необычные. Он квалифицированный инженер, работает в «Блейкбурне». Это строительная фирма в Шеффилде.

Миссис Бриггс сразу же перешла к самым важным вопросам:

– А у него есть свой собственный дом? И кто-нибудь, кто занимается хозяйством? Или родственники, которые могут присматривать за ребенком?

Джани нервно теребила пачку с бумагами.

– Он снимает комнату. В марте фирма посылает его в Канаду на большую стройку. Он серьезно настроен забрать с собой Рики. Это... это, по его мнению, будет огромным приключением для мальчика.

Миссис Бриггс рисовала в своем блокноте домик с тремя окошками наверху и двумя внизу, крепкой крышей и аккуратным садиком. Домик, в котором дети могут не бояться страшного зубастого волка.

– Комнаты, квартирные хозяйки, неустроенный строительный лагерь в Канаде, бревенчатые хижины и целое море грязи! Джани, ты не думаешь, что Рики Брейд достаточно уже натерпелся этого на своем веку? – Она взглянула девушке в глаза. – Этого ни в коем случае нельзя допустить! Мы должны заявить свой протест.

– Но мы не можем заменить Рики родного отца! – пылко воскликнула Джани. – Когда вы увидите этого человека, вы поймете, что несправедливо было бы отказать ему в праве на сына.

Наступило долгое молчание.

– Мы должны известить об этом советника Хилла, – наконец сказала миссис Бриггс. – Он интересовался этим случаем. Кроме того, мужчина лучше разбирается в психологии другого мужчины, чем мы, женщины.

«Но Рики вовсе не обычный случай!» – возмущенно подумала Джани. Инстинкт подсказывал ей, что Джеймс Хилл при всем его благородстве и великодушии никогда не сможет понять беспокойного, вечно куда-то рвущегося Ричарда Брейда. Последний словно воплощал в себе все то, что Джеймс Хилл сурово осуждал, – безрассудство, вспыльчивость, тягу к приключениям. Она была уверена, что советник Хилл всегда держал свои чувства под контролем и никогда в жизни не поддавался страстным порывам.

Кроме того, теперь ей казалось, что целая пропасть разделяла их миры. Она даже мысли не допускала, что сможет просить его о помощи. После того, что она ему наговорила вчера, что-то, что только возникало в их отношениях, казалось безвозвратно разрушенным.

– Есть только одно решение, – задумчиво произнесла миссис Бриггс. – Может быть, Брейд собирается снова жениться? Он ни на что такое не намекал?

Джани покачала головой. Она подумала, что и одной женитьбы, наверное, для Ричарда Брейда оказалось достаточно. До вчерашнего дня он даже не знал о смерти Велты Вивьен. Но он обещал сражаться за Рики во всех судах мира...

Миссис Бриггс смотрела на девушку с беспокойством.

– Я предупреждала тебя, Джани, что Рики Брейд – всего лишь очередной случай в нашей работе. Если ты будешь принимать это так близко к сердцу, твоя судьба будет ужасна!

В детском доме Джани встретил веселый тарарам. Была суббота, и миссис Форрест целый день возилась с двадцатью четырьмя сорванцами. Джани приехала как раз вовремя, чтобы присоединиться к очереди на кухню за «пудингом желаний».

Оказалось, что директор потерял запонку.

– Смотрите, она, наверное, попала в пудинг вместе с монеткой! – в притворном ужасе воскликнул он и затем добавил: – А кто видел мою семифунтовую гирю? Если вы, детки, тоже засунули ее в пудинг, нам нечем будет взвешивать рождественскую индейку!

Дети любили его поддразнивания. Они пронзительно визжали от восторга и весело цеплялись за него. Джани тщетно пыталась представить себе подобную сцену в «Велбурн инфант фаундейшн».

– Деньги на украшения? – переспросил ее Джордж Форрест. – Мы собирались сами сделать украшения из гофрированной бумаги и мишуры.

Он повел Джани посмотреть на фонарики, развешанные на перилах лестницы. Как только они оказались за дверями, Джани сказала:

– Мы смогли, наконец, найти отца Рики Брейда. Он приедет повидаться с ним вечером в среду.

Джордж Форрест привык относиться ко всяким новостям спокойно.

– Это точно? Была одна мать, которая обещала принести в следующий раз куклу. Это было два года назад, но она так и не появилась у нас...

– Точно, – заверила его Джани.

– И что потом?

Джани покачала головой:

– Дело поступит в суд.

Она не могла себе позволить сказать больше. Она боялась даже подумать, что Рики станет яблоком раздора между комитетом и Ричардом Брейдом.

Обычно она зазывала ребенка, с которым хотела поговорить наедине, в свою машину. Дети всегда были рады посмотреть на мотор или протереть стекло замшей. Но сегодня Рики сам нетерпеливо ждал ее, чтобы показать собачью конуру, которую они с дядей Джорджем сумели соорудить из бочки.

– Понимаете, я обещал Джету конуру на Рождество! – В голосе мальчика звучала гордость. – Я сделал ее почти сам, дядя Джордж только помогал мне, совсем немножко. Он сказал, что я когда-нибудь стану инженером. Больше всего на свете я люблю делать вещи своими руками!