Текст книги "Таинственная звезда"

Автор книги: Маргерит Лис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Телефон звонил непрестанно, посетители приходили и уходили. То и дело кто-нибудь совал руку в банку с леденцами, чтобы утешить испуганных и плачущих детей, обнаруженных спящими в автобусах или на скамейках.

Добрую половину утра они потратили на собеседования с претендентками на пост помощницы воспитательницы в яслях. Последнее слово в этом вопросе оставалось, конечно, за самой воспитательницей, но миссис Бриггс хотела сначала увидеть девушек и увериться, что они хорошо понимают особый характер этой работы. Только во время ленча выдалась минутка, чтобы обсудить все, что произошло за время отсутствия миссис Бриггс.

– Опять заявилась миссис Джейкс, – сообщила ей Джани. – Рыдала, орала на Пэт, требуя вернуть ей детей.

Миссис Бриггс вздохнула:

– И она действительно готова поселиться с ними? Нет ничего хуже, чем забрать их от хороших приемных родителей и отдать родной матери, которая в любой момент снова может сорваться с места и куда-нибудь умчаться, бросив детей на произвол судьбы.

– Они отлично устроены на ферме у миссис Ирншоу, – заметила Джани. – Она взяла их всех, сразу шестерых, и будет страшно возмущена, если мы решим вернуть их миссис Джейкс.

– Но если мы не вернем детей, – вставила Пэт, – миссис Джейкс грозится обратиться в суд.

– Это лучшее, что она сможет сделать, – жестко сказала миссис Бриггс. – Он задаст ей несколько вопросов, и, скорее всего, на этом все и закончится. Ну, а если дело все же возникнет, мы сможем устроить отсрочку на три месяца, чтобы посмотреть, действительно ли она намерена начать новую жизнь... – Миссис Бриггс повернулась к Джани и попросила: – Теперь расскажи мне о Рики Брейде.

В полном молчании она выслушала горестную историю Рики и миссис Прис.

– Он так старался, – закончила свою речь Джани. – И все напрасно! – Комок подступил ей к горлу. Она усиленно принялась рыться в бумагах.

– Я знаю, – мягко произнесла миссис Бриггс и, немного помолчав, добавила: – Ты не думаешь, что Рики можно было бы порекомендовать миссис Сваллоу?

Джани решительно помотала головой:

– Она хочет малыша не старше полутора лет, к тому же кудрявую голубоглазую девочку, которую можно было бы одевать и раздевать, как куклу. Вы знаете, что она потеряла свою собственную дочку?

– Да, – кивнула миссис Бриггс. – Знаю и то, что доктора считают, что других детей у нее больше не будет. Если честно, я рада, что они задумались об усыновлении, пока еще молоды, – и воспитанием смогут заняться, и лучше сумеют приспособиться к образу жизни ребенка. – Она нахмурилась. – Мне кажется, что найти приемных родителей для Рики надо немедленно.

– Пожалуйста, не спешите с этим! – попросила Джани. – В следующий раз я должна быть полностью уверена в успехе!

Ей вдруг захотелось рассказать миссис Бриггс о том важном решении, которое она приняла прошлым вечером, и об опрометчивом обещании, данном Рики. Но сегодня ей почему-то это не удавалось. Идея найти отца Рики теперь казалась Джани совершенно нелепой.

Даже если бы мистер Брейд внезапно объявился, подумала Джани, вполне возможно, что он окажется отъявленным негодяем и камнем повиснет у них на шее. Но все равно она не могла теперь отказаться от этой мысли, которая так неожиданно пришла ей в голову. Джани почему-то была уверена, что отец Рики жив и что он честный и добрый человек.

Как же она сможет объяснить все это миссис Бриггс? Внезапно она выпалила:

– Большинство детей такие упрямые! Жизнь наносит им удар за ударом, а они продолжают надеяться на лучшее. Понимаете, такие дети как орхидеи – у них нет корней, они вытягивают все, что им нужно, из воздуха. Но есть и другие, такие, как Рики. Этим обязательно нужно где-нибудь зацепиться, пустить корни. Иначе они погибают.

– А ты не думаешь, – осторожно возразила миссис Бриггс, – что «орхидеи» – не самое подходящее название для наших детишек?

Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.

Вторая половина дня у Джани ушла на визиты в семьи, где теперь жили бывшие воспитанники детского дома. Это занимало уйму времени. Нужно было дождаться детей из школы, а приемных родителей – с работы. И вечно они запаздывали, так что иной раз ей приходилось по два-три часа дремать в кресле у камина, дожидаясь хоть кого-нибудь.

– Поеду в дом, посмотрю, как там устроился Рики, – предупредила Джани Пэт, вернувшись к вечеру.

– Лучше сначала загляни к себе домой, – повернулась к ней Пэт. – Твой хозяин уже оборвал нам телефон. Он говорит, что ты забыла, что подписала договор, где было четко сказано – никаких собак в доме. Велел тебе передать, что если ты хочешь оставить этого уродца себе, то можешь собирать вещи.

– Ах, так! – Глаза Джани гневно сверкнули.

– Еще он сказал, что твоя псина бросилась на его жену, когда та мыла лестницу.

Джани и полицейский патруль прибыли к дому одновременно. Щенок сидел на верхней ступеньке рядом со своей косточкой. Когда Джани подхватила его на руки, он принялся неистово облизывать ее лицо.

Молодой офицер полиции сказал, что заявлений о пропаже собак не поступало.

– На вашем месте я бы его взял себе, – заметил он.

Джани вздохнула. Как бы она хотела сделать это! Но хозяин ляжет костьми, но не позволит держать в доме собаку.

– Нет, мисс Смит, – тут же словно по заказу воинственно заявил хозяин дома, – я запрещаю вам это делать!

– А я возьму! – не уступала ему Джани.

Конечно же она не собиралась поселить щенка в своих двух комнатушках. Джани была уверена, что мистер Форрест согласится принять его, но директор заколебался:

– В нашем уставе не сказано ничего о содержании животных в детском доме. Не знаю, как на это посмотрит комитет...

– Но эта собака послана нам судьбой! – заявила девушка. – И у меня на нее есть свои планы.

– Ваши планы могут и подождать, – вмешалась миссис Форрест, – пока он не съест эту миску объедков. В жизни не видела такого тощего щенка – кожа да кости... Дети через пару минут вернутся из школы, а мне нужно еще вытащить ячменные лепешки из духовки.

И действительно, очень скоро дом наполнился гомоном детских голосов и топотом десятков ног.

– Тетушка! – кричали дети. – Тетушка! – Они вломились на кухню, увлекая за собой Джани. – Только посмотрите, что мы вам принесли!

– Боже мой! – всплеснула руками миссис Форрест.

Один из малышей протягивал ей букет из желтых и белых хризантем, другой – корзину винограда и смугловато-румяных яблок. Миссис Форрест в изнеможении опустилась на стул.

– Ради бога, объясните, что все это значит?

Кое-как они сумели наконец выяснить, что сегодня в школе был праздник сбора урожая. Приходский священник провел короткую службу и в конце спросил, знают ли они какого-нибудь бедного старичка, которому можно послать цветы и фрукты.

– Вот мы и рассказали ему про вас!

Сурово глядя на детей, миссис Форрест спросила:

– Что за истории вы выдумываете? Кто это тут «бедный старичок»?

– Вы сами говорили, что старенькая стали, – пискнул один из малышей. – А прошлым вечером вы сказали, что чувствуете себя на сто лет.

– Чему же тут удивляться? – спросила миссис Форрест. – На мне же двадцать четыре ребенка! Тут любой с ног свалится.

Другой голосок настаивал:

– А когда я попросил дядю Джорджа поиграть со мной в «чижика», он сказал, что не может даже пальцем пошевелить! Значит, он тоже слабый старичок.

Миссис Форрест схватилась руками за голову:

– И что же сказал священник, когда он узнал, для кого вы берете все это?

– Он сказал: «Благослови вас Бог!»

Миссис Форрест сердито высморкалась.

– А я вот что вам скажу: пошли отсюда! Иначе я так никогда и не приготовлю чай! – Она забрала подарки. – Фрукты мы поделим. Яблоки оставим на завтрак, а виноград я положу во взбитые сливки. Ну, а цветы я поставлю в мою собственную гостиную!

Это решение всех удовлетворило. Джани отправила детей наверх умываться и переодеваться. Рики был уже на середине лестницы, когда Джани заметила его в толпе. Она окликнула его, но он притворился, что не слышит. Ей пришлось бежать, чтобы догнать мальчика. Ее встретил все тот же мрачный взгляд исподлобья. Нижняя губа Рики дрожала, когда он выкрикнул:

– Я знаю, зачем вы пришли! Не хочу я возвращаться к миссис Прис!

Они теперь стояли в холле между лестницей и коридором. Здесь висела верхняя одежда и всегда пахло, как казалось Джани, дождем и мокрой листвой. Дом, этой так рано наступившей осенью, был особенно мрачным и холодным. А она так мечтала о большом теплом особняке, полном воздуха и света. Джани прекрасно понимала, что пора выбросить эти несбыточные мечтания из головы – комитет не сможет позволить себе подобную роскошь.

Она притянула к себе напряженное тельце Рики:

– Ты никогда не вернешься к миссис Прис. Я обещаю тебе это, честно. Не думай больше о ней.

– Тогда куда вы меня отправите? – недоверчиво спросил Рики.

– Никуда. Тем более, что мистер и миссис Форрест не смогут теперь обойтись без тебя. Ты будешь им очень нужен.

За дверью, ведущей на кухню, уже давно царапался и поскуливал щенок. Но вот ему, наконец, удалось ее открыть, и он вылетел из кухни, словно меховая пуля. Рики от испуга прижался к стене. В конце концов Джани удалось изловить щенка.

– Теперь это твоя собака, – самым будничным тоном произнесла она. – Дело в том, что ты должен научить ее охранять дом.

Рики опять съежился.

– От... от грабителей?

– Мы ничего о них не слышали. Хотя из сада и пропадает много яблок, не думаю, что этим занимаются грабители. Но ты ведь знаешь, что многие малыши всего боятся. Так что, если ты и твой пес будете каждый вечер после чая обходить дозором сад, уверена, все станут чувствовать себя гораздо спокойнее.

Рики осторожно протянул руку. Щенок тут же облизал ее своим горячим и мокрым языком.

– Как его зовут?

– А как бы ты хотел его назвать? Обычно имя дает собаке ее хозяин.

– Значит, он действительно мой? Мой! – Рики даже взвизгнул от восторга. Мальчик прижал щенка к груди. – Мы можем прямо сейчас пойти охранять? Я совсем не хочу чаю.

– Миссис Форрест обидится, если ты пропустишь чай. Она сегодня испекла вкусный рыбный пирог и ячменные лепешки. Кроме того, нужно посмотреть, что сможет дядя Джордж приспособить вместо ошейника и поводка, пока мы не купим настоящие.

– Извините меня! – Рики помчался по коридору, щенок за ним.

«Во что я опять ввязалась? – подумала Джани. – Ошейник, поводок, собачья лицензия, корм! Мало мне было забот!»

И тут она вспомнила, что сама еще сегодня ничего не ела, кроме кофе с одним сандвичем. Миссис Форрест настаивала, чтобы она осталась на чай с детьми... И рыбный пирог так соблазнительно пахнет... Ладно, два визита, которые ей еще предстояли сегодня, могут и подождать!

Столовая в детском доме была мрачной и по-викториански помпезной. Огромный камин пришлось частично разобрать, чтобы втиснуть туда кухонную плиту. Тусклые, подслеповатые оконца были слишком малы для такого огромного помещения. К тому же их затеняли густые ветви деревьев, росших во дворе. По столовой вечно гулял противный сквознячок, заставляя ежиться и все время греть руки о чашки с горячим чаем. Да, назвать такую комнату столовой ее мечты было трудно!

И все же сцена, представшая перед глазами Джани, когда она вошла туда, показалась ей умилительной. Шесть квадратных столиков и большой длинный стол для персонала были накрыты бледно-желтыми скатертями, поверх которых лежали аккуратно разложенные старшими девочками столовые приборы. Девочки помладше ставили синие и розовые астры в небольшие вазочки на каждом столе.

Джани стояла, улыбаясь своим собственным мыслям, сравнивая эту радостную сцену с той, что обычно разыгрывалось в унылой тускло-коричневой столовой «Велбурн инфант фаундейшн» с ее выскобленными голыми столами, скудными порциями невкусной еды и благочестиво-ханжеским лозунгом, висевшим над дверной аркой: «Все лучшее приходит свыше». Просто идеальный лозунг для сиротского приюта! В другом конце зала висел второй лозунг: «Милосердие никогда вас не покинет!» Как же люто она их ненавидела!

Джани тряхнула головой, отгоняя неприятные воспоминания. Дети уже были в столовой. Миссис Форрест махала ей рукой с дальнего конца стола и с беспокойством оглядывала зал, чтобы убедиться, что на столах есть хлеб, масло, джем, ячменные лепешки и каждому подан хороший кусок рыбного пирога.

Как только ужин закончился, Рики тут же умчался искать своего щенка. Джани видела, как оба они исчезли в темнеющем саду. Маленький пес все время прыгал и натягивал приспособленный под поводок кожаный ремешок. Они оба совсем забыли о ней. Даже не попрощались! Она должна этому радоваться – подарив щенка, она добилась именно того, чего хотела. Ей удалось заставить Рики забыть о миссис Прис и своем позорном возвращении в детский дом. Он снова стал таким, каким и положено быть семилетнему ребенку – веселым и беспечным.

Рики без страха бросался в темноту, полную тайн. Джани гордилась, но в то же время и печалилась. Пустота по-прежнему была внутри нее. Ее угнетала неопределенность будущего Рики.

Она пыталась утешать себя, но все было напрасно. Ладно, она сейчас немного отвлечется, поедет и поговорит с одним приемным отцом, который к тому времени придет домой.

Джани попрощалась с Форрестами и вышла во двор. Было уже темно и холодно. Поежившись, девушка включила фары машины. В салоне было словно в морозильнике. Жаль, что у нее нет денег на обогреватель! Но она когда-нибудь обязательно купит его. «Господи, Джейн Смит, почему тебе обязательно нужно всегда чего-то хотеть? Ведь человеческие желания должны соответствовать возможностям!»

Внезапно из темноты до нее донеслось слабое гавканье. И вот они уже стояли рядом с ней – маленький мальчик и смешной тощий песик, поскуливающий и рвущийся со своего плетеного ремешка. Рики пыхтел точно паровоз.

– Мы два раза обошли сад, но не видели там никаких грабителей. Только на большом дереве сидит огромная сова.

– Она тоже заступила на свой пост, – сказала Джани. – Это значит, что вы оба можете идти в дом и доложить, что дела в полном порядке.

Внезапно мальчик повис у нее на шее:

– Спасибо! Спасибо! Спасибо вам!

К тому времени, как она опомнилась, Рики уже бежал по дорожке к дому. Вслед за ним стрелой несся щенок.

Джани забралась в машину, тихо посмеиваясь.

– Ричард Энтони Брейд, где бы ты ни был, я говорю тебе: ты можешь гордиться своим сыном! – вслух произнесла она. – Ты нужен ему, слышишь? Ты ему нужен!

Джани посмотрела вверх, но сегодня звезд не было видно. Почему-то это встревожило ее.

Глава 3

Детский комитет собирался раз в месяц в «Таун-Холле». Пэт Каррингтон называла эти заседания «судными днями», и не потому, что вечно занятые члены совета и муниципальные чиновники, заседавшие в комитете, были такими уж суровыми и грозными, а из-за повестки дня, над которой им с Джани приходилось подолгу ломать головы. К тому же было необходимо составить подобный рапорт по каждому ребенку, каждый рапорт несколько раз продублировать и заранее разослать всем членам комитета.

Была у них и своя «Книга Страшного суда» – самая обычная толстая тетрадь, но для них она была истинным сокровищем. Все дети, от новорожденных до тех, кому скоро исполнится 18 лет, были внесены в нее. Их разделяли на несколько категорий: осиротевшие, взятые друзьями, покинутые, усыновленные, переехавшие и так далее. Пэт с Джани работали над ней не покладая рук, неделя за неделей. Так что в конце года министерство внутренних дел могло иметь полную статистику по каждому ребенку, находящемуся на общественном попечении.

Обычно Джани с нетерпением ждала комитетского дня – он для нее означал полную свободу от нудной офисной работы и визитов. Но на этот раз предстоящее заседание внушало ей непреодолимый страх. Причин бояться было две: миссис Джейкс и Рики Брейд. Она сидела за столом, ожидая, когда всплывут эти имена.

К тому времени, как приступили к обсуждению жалобы директора детского дома на устаревшую систему горячего водоснабжения, превращавшую каждый банный день в сплошной кошмар, Джани уже сходила с ума от нетерпения. В других обстоятельствах она бы даже позабавилась, наблюдая, как мужчины из комитета бурно обсуждают все технические детали, оценивая отчет городского инженера и споря по заявкам на подряды для строительства нового или починки старого водопровода, а оставшиеся четыре женщины томятся, тоскливо поглядывая на часы и моля Небеса, чтобы все эти бессмысленные диспуты поскорее закончились.

Миссис Бриггс бросила умоляющий взгляд на миссис Маккробен, их верного союзника во всех практических вопросах. Эта женщина, обладающая удивительным умением отыскивать для детей подходящих приемных родителей и помогающая им во всех трудностях, теперь нападала на членов комитета, обвиняя их в скупости. Самое меньшее, что можно было пока сделать, говорила она, это выделить деньги на газовую колонку для ванной, хотя надо быть просто слепцом, чтобы не понимать выгоды и экономии от замены всей водопроводной системы! Председатель предложил проголосовать, но кто-то тут же вспомнил, что им скоро предстоит принимать решение по дополнительным расходам на Рождество. После этого о газовом нагревателе уже никто даже не заикался.

Миссис Бриггс, сидевшая рядом с Джани в самом конце длинного стола, встала и в свойственной ей спокойной манере объяснила, что, если не будет принято никаких мер с горячей водой, комитет вскоре получит еще большие счета из прачечной за стирку постельного белья и полотенец. Потому что миссис Форрест и так уже еле справляется с мытьем детей.

Когда она села на место, Джани возмущенно прошептала ей на ухо, воспользовавшись шумом в зале:

– Старые скупердяи! Да это настоящий подвиг – так справляться с мытьем, как миссис Форрест! Только подумайте об этом, двадцать четыре ребенка, да еще персонал! А она не ворчит и не ропщет!

Но девушка говорила громче, чем собиралась, и, подняв глаза, вздрогнула от смущения, встретившись с веселым взглядом человека, сидевшего напротив нее на другом конце стола. Видимо, советник Хилл нашел картину «Миссис Форрест, загоняющая всех в одну ванну» довольно забавной.

Когда подводили месячный баланс расходов, Джани вновь украдкой взглянула на него. Очень высокий, совсем светловолосый, с властными манерами. Дети бы ему доверяли, почему-то подумала она. Надо не забыть поблагодарить его за прекрасный подарок – множество обрезков тканей, которые он прислал в детский дом.

Внезапно Джани услышала, что началось обсуждение дела миссис Джейкс. Миссис Бриггс уже излагала их точку зрения – надо прежде всего убедиться, что миссис Джейкс на самом деле твердо намерена постоянно жить с детьми. До этого она уже два раза сбегала с очередным мужчиной, бросая их на произвол судьбы. Детям самим приходилось добывать себе пропитание. И хотя ее раскаяние кажется искренним, могут ли они быть полностью уверены, что она по-настоящему хочет заняться воспитанием своих детей, а не просто поддалась мимолетному настроению?

Казалось, члены комитета забеспокоились. Потом какой-то энергичный коротышка заявил, что от миссис Джейкс нельзя ожидать серьезных изменений в поведении, пока у нее нет семьи, о которой нужно заботиться. Разве возвращение детей не поможет духовному возрождению этой женщины?

– А как же сами дети? – Джани даже вскочила. Яркое солнце озарило ее хрупкую фигурку, рыжеватые волосы огнем вспыхнули в его лучах. – Вспомните, в каком ужасном положении они находились, пока не попали к нам: ели что придется, прогуливали школу, побирались на улицах... Теперь же они прекрасно устроены в хорошем доме...

– Кроме интересов детей, существуют и другие, не менее важные моменты, – сдержанно заметил низенький мужчина.

– Только не для нас! – Глаза Джани засверкали. – Разве вы не понимаете, что мы в первую очередь должны думать о детях?

– Вы говорите совершенно правильно! – раздался приятный голос советника Джеймса Хилла. Он провел пальцем по листку с повесткой дня, лежавшему перед ним. – Здесь значится еще один ребенок, которого, чувствую, это тоже касается, – Ричард Брейд, семи лет. Как я понимаю, женщина, взявшая его в свой дом, обратилась в «Таун-Холл» с серьезной жалобой на то, что он оказался лгуном и вором. Можно ли узнать об этом поподробнее у служащих отдела по опеке?

Джани снова встала.

– Охотно объясню. – Она смогла спокойно произнести только эти слова, но затем, к ее ужасу, язык точно отнялся, а все лица вокруг расплылись в тумане. Джани в отчаянии уставилась на Джеймса Хилла. – Он... он так мал... так запуган... Он очень старался быть хорошим в доме миссис Прис, но обстоятельства были против него: сначала не совпала сдача в магазине, потом эта несчастная коробка сардин...

Его серьезная улыбка успокоила ее, и она сумела спокойно рассказать грустную историю Рики. Комитет выразил полную солидарность с ней в вопросе отказа от услуг миссис Прис и ее удаления из списка потенциальных приемных родителей. Джани с облегчением вздохнула.

– Погодите! – Положительно, этот несносный коротышка не собирался успокаиваться. Он словно подозревал всех окружающих в обмане и двуличии и никому не желал доверять. – Все равно ясно, что мы имеем дело с типичным проблемным ребенком. Нужно будет еще раз хорошенько подумать, прежде чем пристроить его в очередную приемную семью.

«Именно этого мы и сами хотим! – подумала Джани. – Но только по другим причинам!» Заметив, что все взгляды обращены к ней, она сказала:

– Я согласна; мы должны очень осторожно делать свой выбор.

Больше она ничего не добавила. Перед комитетом, привыкшим ставить галочку возле каждого пункта повестки дня, ей было куда сложнее признаться в своем намерении, чем перед миссис Бриггс. Как сказать этим надутым чиновникам, что она хочет найти родного отца Рики и найдет его, во что бы это ни обошлось?

Быстро пробежавшись по оставшимся пунктам, комитет закончил свою работу. Когда Джани собирала со стола папки с документами, она заметила, что к ней идет советник Хилл. Его лицо, как всегда, было серьезным, но глаза улыбались. Она инстинктивно поняла, что он хочет поговорить с ней о Рики. Но по дороге Хилла успела перехватить энергичная миссис Маккробен.

– Идите, идите сюда, молодой человек! Что вы имели в виду, когда выражали недовольство водонагревателем миссис Форрест? Попробовали бы вы сами вымыть стольких детей в ее подвале! Правда в том, что нам срочно необходим новый дом!

Джани с удовольствием включилась бы в этот разговор, но у нее не было ни секунды свободного времени. Нужно было съездить в одно место, а автобусы в этой части города ходили редко. Машина же ее находилась в ремонте.

Стоя на автобусной остановке, Джани с завистью смотрела на красивый новенький автомобиль, который только что подъехал к обочине. Внезапно она удивилась – из окна машины выглядывал советник Хилл, приветливо махая ей рукой.

– Могу я вас подвезти? – задал он самый желанный для нее сейчас вопрос.

Джани для порядка немного поколебалась, страстно желая согласиться.

– Я собираюсь в «Ловер трип крофт», где живут дети миссис Джейкс. Я обещала миссис Ирншоу заехать и успокоить ее. Она так переживает! Так что, боюсь, нам не по пути.

– Вот и нет! У меня как раз там строится новый дом, и я рад любому поводу побродить вокруг и посмотреть, как работают строители.

– Так далеко! – непроизвольно вырвалось у Джани.

– Да, далековато. – Он произнес это как-то странно. Джани даже почувствовала мгновенное замешательство, несмотря на то, что ее замечание было вполне естественным.

– Это было просто замечательно – прислать в детский дом целую корзину с обрезками, – сказала Джани и тут же начала увлеченно рассказывать Хиллу, как будут использованы его дары: из них сошьют пальто и юбку для Милдред, одеяла для яслей, спальные мешки для малышей, только начинающих ходить. И конечно же массу чудесных костюмов для представления на Рождество. – Вы получите приглашение, – добавила она с робкой улыбкой. – Мы, правда, понимаем, что вы человек страшно занятой. У вас наверняка не найдется для нас времени.

– Я приду, – совершенно серьезно заявил он.

Город уже остался позади. Теперь, когда дорога побежала по холмам, заросшим вереском, Джеймс Хилл бросил быстрый взгляд на Джани.

– Не знаю почему, но у меня сложилось такое впечатление, что вы меня поймете. Перед этими детьми у меня есть особая обязанность. Понимаете, мое состояние, вернее, состояние моих предков создано трудом таких вот детей. Да, именно детей-сирот или тех, которые были так бедны, что родители уже с десяти лет отправляли их работать... – Он немного помолчал. – Я видел старые записи и могу рассказать вам об этом очень многое.

– Но все это было так давно! – ошеломленно воскликнула Джани. – И подобные вещи творились на всех фабриках, не только на вашей. Ваши предки как раз сумели сломать эту скверную традицию.

– Да, это было очень давно, – согласился Хилл. – Но у меня еще есть знакомые старики, которые начали работать на фабрике в раннем детстве. Они приходили к шести часам, чтобы потом еще успеть на занятия в школе.

– Вы знаете, что они восхищаются вами? – тихо сказала Джани. – Приемные родители часто рассказывают мне, как хорошо работать у Хиллов.

Внезапно он улыбнулся:

– Что ж, мне очень приятно это слышать... И все равно я не могу успокоиться. Это долг чести, который я должен заплатить. – Он остановил машину и повернулся к Джани. – Наверное, я вам надоел? Но я разоткровенничался с вами в надежде, что вы без колебаний обратитесь ко мне, если это будет для вас необходимо.

В ответ Джани просияла:

– Я не стану просить вас тайком устанавливать нам водонагреватель, но, пожалуйста, используйте все свое влияние, чтобы власти это сделали!

– Не беспокойтесь, – серьезно ответил он, – миссис Маккробен сумеет добиться своего!

Джани выглянула в окно и восхищенно ахнула. Они стояли у края вересковой пустоши. Возле холма, за пышным великолепием осенней листвы вековых деревьев, скрывалась небольшая лощина. И там, в месте отгороженном от всего остального мира, Джеймс Хилл строил себе новый дом.

– Вам нравится? – Ее восторг обрадовал и его. – Знаете, мы с моей домоправительницей не слишком любим старый дядин особняк. Слишком уж он велик для нас двоих...

«Мы с моей домоправительницей...» Странновато звучат эти слова в устах привлекательного тридцатилетнего мужчины, богатого и, без сомнения, совсем не обделенного женским вниманием! Почему он до сих пор не женился? Возможно, этого чувствительного и совестливого человека пугает ответственность, налагаемся браком? Или, может быть, он просто чересчур разборчивый жених?

Джани запретила себе думать об этом. Какое право имела она совать свой нос в чужую личную жизнь? Ей было вполне достаточно знать, что он искренне принимает близко к сердцу детские нужды.

Слегка краснея и тщательно подбирая слова, она сказала:

– Сейчас у меня есть такая необходимость... Нет-нет, это не имеет ничего общего с деньгами! Вы и так уже были слишком добры. – Смутившись, она замолчала. – Вы... не посчитаете меня сумасшедшей, если я попрошу вас помочь мне найти отца Рики Брейда? Да, я знаю, что полиция уже пыталась его отыскать, когда Рики впервые попал к нам. Вы знаете об этом?

Джеймс Хилл нахмурился:

– Да, его родители, кажется, серьезно поссорились, и мать вернулась на сцену. Послушайте, если полиция уже пыталась...

– Но это было два года назад! Тогда он мог быть за границей... Конечно, он мог и не пожелать связываться с нами... – Ее голос задрожал от волнения. – Он служил в какой-то инженерной фирме. Тогда, семь лет назад, он уехал работать за границу. Разве вы не понимаете – он даже не знает, что у него есть ребенок!

– Но он знал, что у него есть жена!

В голосе Джеймса Хилла вдруг зазвучал металл. Джани показалось, что он словно ответил на ее тайный вопрос. Возможно, Джеймс Хилл, как и Ричард Брейди, требовал от своей будущей жены слишком многого, поэтому и не мог ни на ком остановить свой выбор. Да и есть ли на свете такая женщина, которая соответствует его представлениям об идеальной жене?

– Я обещала Рики, что найду его отца, – призналась Джани. – Наверное, я часто обещаю детям то, чего сделать не могу. Я вообще говорю и делаю много лишнего. Как я хотела бы стать такой, как миссис Бриггс, – спокойной, рассудительной и мудрой...

– Оставайтесь такой, какая вы есть! – Улыбаясь, он обернулся к ней. – Может быть, вам и не хватает спокойной рассудительности, но зато у вас есть кое-что другое, не менее важное – доброе сердце. Вы не жалеете ни времени, ни сил на то, чтобы хоть немного скрасить жизнь этих несчастных детей. Честно говоря, я не очень верю в то, что они, при их наследственности и условиях жизни, смогут стать такими, как все. Но возможно, вам это удастся...

Джани как можно крепче сцепила руки на коленях, чтобы унять дрожь. Значит, он даже не догадывается, что и она сама вышла из этой среды!.. Она неловко подергала дверцу машины.

– «Ловер трип крофт» всего в сотне ярдов отсюда. Я хочу немного пройтись. Спасибо вам большое за то, что меня подвезли.

Что-то в ее голосе вызвало у Джеймса Хилла беспокойство. Но Джани улыбалась и высоко держала голову. Солнце, стоявшее над полями вереска, казалось шапочкой на ее волосах. Она ушла вверх по тропинке, даже ни разу не оглянувшись.

Через неделю Джани пришлось вспомнить фразу советника Хилла о том, что детдомовские дети всегда будут не такими, как все прочие. У нее на попечении оказалась Сандра Марлен Богг, замкнутая, неприятная девочка четырнадцати лет. Она так неуклюже попыталась украсть платье в универсальном магазине, что тут же была поймана.

Обычно в таких случаях семье выносилось предупреждение, и инспектор, наблюдавший за поведением условно осужденных, не спускал бы с девчонки глаз в течение шести месяцев. Но миссис Маккробен и миссис Бриггс посмотрели на дело более серьезно. Школьная характеристика Сандры Марлен была едва ли не худшей из возможных, а обстановка в доме оказалась очень скверной. Они столкнулись с поразительным равнодушием матери девочки. Когда та, наконец, соизволила явиться в суд, без обиняков заявила, что девчонка ей не нужна, и откровенно радовалась, что сможет сбыть ее с рук на попечение работников детского дома.

Пришлось потратить уйму времени на разговоры и споры, прежде чем будущее девочки было решено. Вначале Сандру Марлен отправили в приемный пункт по размещению беженцев, где имелся опытный психолог. По его заключению суд и пришел к выводу, как лучше помочь этому ребенку.

Но это означало поездку по железной дороге. Джани, которой пришлось сопровождать Сандру, это совсем не понравилось. Она постоянно чувствовала на себе презрительный взгляд девочки, пока они ехали из зала суда на станцию. Наказание Сандра приняла спокойно, помощь отвергла.