Текст книги "Под парусом «Фортуны» (СИ)"
Автор книги: Маргарита Полякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)
– Это что еще такое? – удивился я, разглядывая сногсшибательную блондинку. Густая грива светлых волос, напоминающих цветом белый песок побережья, идеально правильные черты лица, неправдоподобно тонкая талия и стройные, длинные ножки… откуда здесь взялось такое чудо?
– А это твой приз, как капитана, – обрадовал меня Бульон. – Я эту деваху из местной тюрьмы вытащил.
Разбираться было некогда, спорить тоже, так что я приказал доставить приз на «Фортуну» и занялся организацией погрузки последних ящиков. Было у меня подозрение, что Ван Хооом, наконец-то, навел порядок среди своих головорезов. А это означало, что он вполне может сюда наведаться, если какая-нибудь испанская крыса сольет ему информацию о складах. Встречаться с торговцем я не хотел. Делиться с ним – тем более. Так что мы в темпе погрузились, отчалили от берега, поднялись на корабль, и направились в сторону Тортуги.
А.О Эксквемелин
«Пираты Америки»
Москва, 2012 г., изд-во «Авантюра»
…Серж де Боленс, несомненно, входит в число самых удачливых пиратов. За один рейд ему посчастливилось ограбить сразу два испанских города – Каракас и Куману. Причем без лишней стрельбы и крови, и с минимальным количеством жертв с обоих сторон. Де Боленс всегда предпочитал хитрость напору. Именно поэтому его «Фортуна» буквально в последний момент присоединилась к пиратам, штурмовавшим Пуэрто-Бельо. Тогда, когда форты были уже практически взяты, и пираты готовы были ворваться в город.
Резня в Пуэрто-Бельо осталась в истории как одна из самых жестоких. К чести де Боленса, он не принимал в ней участия. Многие историки сходятся во мнении, что он вообще не хотел приближаться к Пуэрто-Бельо, но его уговорил де Бульвиль. А де Боленс просто воспользовался представившейся ему возможностью. И ограбил склады, куда испанцы свозили все ценности.
Без сомнения, де Боленс заранее знал, где они расположены. И охотился именно за этими ценностями. Ван Хоом, организовавший поход на Пуэрто-Бельо, был в бешенстве, когда понял, что главный приз от него ускользнул. И кто знает, что предпринял бы мстительный голландец, если бы остался жив.
Этот налет знаменит еще и тем, что после него в команде де Боленса появилась женщина-пиратка. По отзывам современников – весьма красивая и храбрая дама, вскружившая капитану голову…
* * *
Сергей Оболин
Уходили мы от Пуэрто-Бельо со всей осторожностью. Поскольку загружены все четыре корабля были под завязку, никакого желания встречаться с испанцами не было. Но зато появилось время побеседовать с пленницей и выяснить, что это за фрукт мне подарили ребята. Понятно, что ни становиться рабовладельцем, ни применять к даме насилие я не собирался, но поговорить было необходимо. Потому как дама в штанах, да еще и попавшая к испанцам в заключение – это интересно. Перед отплытием из Пуэрто-Бельо я поспрашивал самих испанцев на ее счет, и услышал весьма занимательную историю. Теперь мне было интересно, что мне поведает сама пленница.
Дама была аккуратно доставлена в мою каюту, нюхательная соль быстро привела ее в чувство, а своевременно связанные руки и ноги не позволили ей натворить глупостей. Терпеливо подождав, пока блондинке надоест рыпаться, я предложил ей стакан успокоительного и, наконец, представился. Девица успокоилась, перестала дергаться и согласилась нормально пообщаться.
Убрав подальше все, что только могло сойти за оружие, я развязал незнакомку, предложил ей подкрепиться и выразил желание выслушать ее историю. Повествование оказалось любопытным. Выяснилось, что зовут красавицу Эстель де Труа, и прибыла она в колонии прямиком из прекрасной Франции. Повод для путешествия, правда, оказался весьма печальным. Несмотря на действие Нантского эдикта, Людовик XIV довольно серьезно угнетал гугенотов, к которым принадлежала и семья Эстель. Во избежание проблем, отец семейства решил покинуть Францию и обосноваться в колониях среди своих единоверцев.
К сожалению, корабль попал в шторм, и в результате только несколько человек выжили буквально чудом. Ну… ничего удивительного. В водах Вест-Индии, между прочим, и более высокопоставленные люди пропадали. Чего только стоит принц Морис Пфальцский, являвшийся, между прочим, ни больше, ни меньше, двоюродным братом короля Карла II английского. И следов не нашли!
Красавицу Эстель спасли испанские рыбаки, которые и сообщили губернатору Пуэрто-Бельо о благородной даме, попавшей в тяжелую жизненную ситуацию. У Эстель не было ничего, даже платье пострадало, хорошо, что у рыбаков нашлись лишние штаны и рубаха. Дон Франциско поначалу принял в ее судьбе живейшее участие. И взял ее под свое покровительство. Однако его дом оказался золотой клеткой. А сам губернатор начал делать красавице непристойные предложения.
Кто заступится за одинокую девушку, не имеющую ни денег, ни связей? Никто. Немудрено, что дон Франциско, потеряв терпение, начал действовать силой. Пожилой возраст и хилое телосложение ему вовсе не помешали, поскольку под рукой имелись слуги. Как любая порядочная девушка, Эстель вынуждена была защищаться. В результате, ее кинули в тюрьму. А поскольку в тот момент на ней практически ничего не было, ей кинули ту самую одежду, в которой она прибыла в дом губернатора. Поношенную рубаху и штаны, доставшиеся от рыбаков.
Я сочувственно кивал, поддакивал, а сам напряженно пытался понять, кого же это мне подарил Бульон. То, что передо мной не обычная благородная девица, было понятно сразу. Да и с возрастом, похоже, я ошибся. На первый взгляд, Эстель выглядела юной девушкой лет 18-ти, но холодные серые глаза заставляли в этом сомневаться. Да и ее действия не укладывались в обычную схему. Понятно, что на самом деле благородные девицы и дамы вовсе не такие чувствительные и беспомощные создания, как они любят изображать. И вполне способны постоять за себя в экстренной ситуации. Но опрошенные мной в Пуэрто-Бельо испанцы утверждали, что Эстель втерлась к губернатору в доверие, а затем, ни больше ни меньше, пыталась его прирезать. А вот это уже было интересно.
Если бы девушка накинулась на своего обидчика сразу, это было бы понятно. В горячке сопротивления чего только не сделаешь. Но она усыпила бдительность губернатора, выждала удобный момент и действовала хладнокровно. Не очень похоже на нежный, беззащитный цветочек, который она теперь передо мной изображает. Хорошо, кстати, изображает. Не зная предыстории, тут любой воскликнул бы «верю».
Ну, будем думать логически. Если бы кто-то хотел убить губернатора, сделал бы это проще. Баб в постель подкладывают, когда хотят получить возможность шантажа или узнать информацию. В том числе и о том, где могут храниться ценные вещи. Или нужные документы. Почему-то мне кажется, что примерно так все и было. Эстель что-то искала, а дон Франциско проснулся не вовремя. Вот ей и пришлось изображать из себя оскорбленную невинность, желающую отомстить обидчику. И думается мне, что она вовсе не собиралась всерьез пускать в ход нож. Иначе, как что-то мне подсказывает, губернатор испугом не отделался бы. Эстель наверняка понимала, что рано или поздно ее простят, и она сможет сделать еще одну попытку.
– Мне даже интересно. Ты должна была что-то выкрасть из дома губернатора, или что-то выяснить? И сколько тебе за это платили? – не удержался я.
– Не понимаю, что вы имеете в виду, – изобразила оскорбленную невинность авантюристка.
– Да ладно! Я еще мог бы поверить в то, что тебя действительно зовут Эстель. И даже в то, что ты – де Труа. Но на беззащитную жертву ты никак не тянешь. И на юную, глупую девушку тоже. Сколько тебе на самом деле лет? Двадцать два?
– О чем вы вообще говорите? Конечно, я в вашей власти, и вы можете…
– Могу, – прервал я начало очередного спектакля. – Но не хочу. Полагаю, до тебя доходили слухи, что я не склонен к излишней жестокости, но это вовсе не значит, что я доверчивый болван.
– Как вы можете…
– Перестань! – отмахнулся я. – Просто подумай о том, что ты будешь делать дальше. После того, как пираты захватили Пуэрто-Бельо, неизвестно, где твои подельники. И актуально ли то задание, которое тебе дали. Оно ведь наверняка было срочным, иначе ты предпочла бы пролезть в официальные любовницы дона Франциско, а не играть роль случайно спасенной девицы. Но ты просто не успевала.
– Все это вздор! – фыркнула Эстель.
– Возможно. Но почему бы тебе не воспользоваться ситуацией? На моем корабле твои наниматели тебя не найдут. А денег и опасных приключений хватит с лихвой. Тебя же это интересует гораздо больше, чем спокойная жизнь. С такой внешностью, как у тебя, ты могла бы заполучить любого мужчину. А титул и деньги открывают многие двери. Но тебе, Эстель, этого не нужно. Ты предпочитаешь рисковать своей хорошенькой головкой.
– Ты предлагаешь мне стать пираткой? – разозлилась Эстель, выглянув, наконец, из-за своей маски беззащитной девушки. – Насколько я знаю, считается, что женщина на корабле приносит несчастье.
– Смотря на каком корабле. И смотря какая женщина, – пожал я плечами.
В том, что представительницы слабого пола могут сильно отличаться друг от друга, я уже имел возможность убедиться. Причем не раз. Я даже не уверен, что в 21 веке самостоятельных женщин было больше, чем в 17. Просто здешние законы и традиции не позволяли дамам слишком уж развернуться. Им было куда как сложнее получить нормальное образование и обзавестись собственным делом.
Надо сказать, что я не верил в существование женщин-пираток, которые могли бы командовать кораблем. Подчинить себе команду – дело непростое. И позволить женщине собой командовать местные мужики вряд ли могли. Другое дело – если она станет полноправным членом команды. Такие прецеденты были. Если женщина продемонстрирует отвагу, решительность и способность за себя постоять, то вполне впишется в пиратский коллектив. Особенно если на корабле знают, что такое дисциплина.
– Ты говоришь так, как будто я могу выбрать свою дальнейшую судьбу. Но разве я не твой трофей? – удивилась Эстель.
– Намекаешь, что я должен силком затащить тебя в постель? Мне это не нужно. Я не вижу смысла в том, чтобы принуждать женщин. Мне кажется это бессмысленным. Слишком много потраченных нервов и сил, и нулевая отдача. А таких женщин, как ты, принуждать еще и не безопасно. Полагаю, что если бы ты действительно хотела зарезать губернатора, рука бы у тебя не дрогнула. Ну и зачем мне нужно ненавидящее меня существо, готовое вонзить нож в спину?
– Ты предпочитаешь меня купить, – фыркнула Эстель.
– Это мелко. Я предлагаю тебе гораздо, гораздо большее. Не только деньги и наряды, но и возможность самой их завоевывать. Пиратская стезя опасна. Никто не знает, чем закончится день – будешь ли ты купаться в золоте или болтаться на виселице. Ты станешь полноправным членом команды, и разделишь с нами возможную славу и возможные риски.
Я не сомневался, что Эстель сама придет ночью в мою каюту. Ладно, почти не сомневался. Но она же не дура! Далеко не дура, а потому прекрасно понимала, что ей представился неплохой шанс. Однако Эстель не была бы собой, если бы не разыграла и это действие как по нотам.
Распущенные волосы, полупрозрачная материя, накинутая на обнаженное тело, удовлетворенная улыбка при виде моей реакции… Обычно говорят, что купидон пронзил стрелой сердце, но по моим ощущением, в меня выпустили что-нибудь типа «Сатаны», и примерно с таким же разрушительным эффектом. Бедное сердце сгорело сразу же. Дотла. И все, что я смог – это сделать несколько шагов вперед и подать даме руку.
Ради таких женщин начинались троянские войны, завоевывались далекие страны и создавались великие шедевры. Ради них совершались отчаянные подвиги и кровавые преступления. И как не шептал мне мой рассудок, что ради собственного спокойствия нужно отказаться от этого чуда, что ничего хорошего оно мне не принесет, я готов был рискнуть. Редкое сочетание ума, красоты, авантюрности… Такие женщины рождаются раз в столетие. И, если их не уничтожают слишком рано, оставляют свой след в истории.
Это сокровище было не для пирата. Эстель была рождена, чтобы блистать при королевском дворе. Жаль, что судьба закинула ее на край света. Но теперь у нее был шанс стать самой красивой пираткой в истории. Я вполне отдавал себе отчет, что Эстель рядом со мной надолго не задержится. Она просто использует меня как шанс стать богаче и подняться выше. Да, она достаточно авантюрна и отважна, чтобы стать полноправным членом команды. А еще рассудочна, хладнокровна и весьма амбициозна. Эстель знает, что хочет. И мне не стоит к ней привыкать. Но как же сложно будет это сделать!
Глава 5
Эстель довольно быстро освоилась на «Фортуне». Она прекрасно чувствовала себя в мужской одежде, метко стреляла и вполне прилично штопала раны, чем заслужила уважение пиратов даже больше, чем отвагой. Сорвиголов среди них было немало, а вот с врачами всегда был напряг. Не знаю, где Эстель могла набраться соответствующего опыта, но действовала она профессионально и схватывала все налету. В 17 веке найти приличного доктора в принципе сложно, а найти его среди пиратов – и вовсе невыполнимая задача.
Моя каюта после вселения Эстель претерпела значительные изменения. Впрочем, я был к этому готов. Неважно куда ты приводишь женщину – в квартиру или на пиратский корабль, она тут же начинает вить уютное гнездышко. Ладно, будет время, я с этим разберусь. Расположенная напротив каюта, в которой раньше обитал Бульон, пустует с тех пор, как он стал капитаном собственного корабля. В свое время я организовал там нечто типа кабинета, но теперь, похоже, помещение придется переделывать и выделять место под наряды и украшения дамы.
Эстель довольно часто составляла мне компанию, когда я корпел над бумажками, заполняя корабельный журнал или проводя сверку по финансам, но совершенно не мешала. Она выражала восторг моей библиотекой, однако я подозревал, что красавица просто занимается самообразованием. Причем довольно активно. Эстель умела говорить на нескольких языках, а вот с чтением у нее были явные проблемы. Да и с письмом, похоже, не все в порядке, поскольку она частенько тренировалась.
Выглядело это как ведение дамского альбома. Красивые фразы, романтические стихи и довольно остроумные заметки по поводу прочитанных книг. Однако я видел черновики и понимал, что Эстель просто запоминает, как пишется то или иное слово, и старается составлять письменный текст из того, что выучила. Получалось неплохо, поскольку она запоминала не только слова, но и отдельные фразы. Кое-где хромала стилистика, но полагаю, месяцев через несколько Эстель вплотную приблизится к идеалу. Оставалось только позавидовать такому упорству и целеустремленности.
На корабле довольно быстро к ней привыкли. Прошло совсем немного времени, и пираты начали воспринимать Эстель как нечто совершенно обыденное. Ну и она, надо отдать ей должное, приложила для этого немало усилий. Не требовала снисхождений (хотя я проследил, чтобы она не занималась слишком тяжелым физическим трудом), и очень ровно общалась с окружающими мужчинами.
Я, кстати, полагал, что последнее будет проблемой. Большинство женщин просто не могут не флиртовать. Это у них получается само собой, на подсознательном уровне. Даже если они стараются вести себя сдержанно, определенные жесты и движения выдают заинтересованность. Эстель умела смотреть на мужчин равнодушно. Не высокомерно, не с пренебрежением или нарочитой отстраненностью, а именно равнодушно. Спокойно общалась, добросовестно выполняла совместную работу, но не больше.
Вот есть же такие умелицы! Кажется, что ничего особенного не говорит и не делает, а чувствуется дистанция, которую даже не хочется преодолевать. А может быть, еще дополнительную роль играло то, что одевалась Эстель довольно консервативно. Как я представлял себе пираток? Обтягивающие кожаные брючки, высокие сапожки, и корсаж на шнуровке, подчеркивающий пышную грудь. Понятно, что в реальности такому сокровищу место в борделе, а никак не на пиратском корабле, где мужики месяцами женщин не видят.
Наряд Эстель делал ее похожей на мальчишку. Свободные штаны, мягкие полусапожки, обычная мужская рубаха и джеркин. Волосы она убирала вверх и закрывала длинным куском ткани, сооружая нечто типа чалмы. Ну и, конечно, оружие, которым Эстель вполне прилично владела. Для сабли у нее, правда, кисти рук были слабоваты, но она старалась не затягивать поединок. Несколько тренировочных дуэлей показали, что гибкость, скорость и отработанный удар вполне работают против грубой силы. Задеть меня Эстель удавалось исключительно редко, а вот остальные пираты частенько терпели поражение.
Тренировалась, она, кстати, с удовольствием. Причем касалось это не только фехтования. Гораздо активнее она отрабатывала умение драться с помощью всего, что только попадется под руку. Особенно увлекали Эстель предметы, сложно поддающиеся обнаружению и великолепно помогающие в деле убийства ближнего своего. Она просто влюбилась в мой старинный мизерикорд с трехгранным клинком в двадцать сантиметров и удобной рукояткой, который я позаимствовал у губернатора Каракаса. Спрятать его не составит труда, как и достать в нужный момент.
Он мне самому очень нравился, но раз уж женщине так хочется получить столь экстравагантный подарок – я готов пойти ей навстречу. На борту «Фортуны» столько колюще-режущего и стреляющего оружия, что одним больше, одним меньше – никакой разницы. Но где все-таки Эстель понабралась всех этих умений? Я не раз пытался расспросить ее, чтобы узнать реальную историю. Кто она, откуда и как оказалась среди бандитов. Однако Эстель не спешила откровенничать. И даже то, что кое-какие скудные сведения мне удалось выудить, меня не радовало. Я совершенно не был уверен в их правдоподобности.
Ладно, доберемся до Тортуги, а там видно будет. Не может быть, что мне не удастся найти ее подельников, или хоть кого-то, кто мог бы ее опознать! Не могла же такая красавица остаться незамеченной!
Арман де Бульвиль
Если удача идет к тебе в руки, ее надо хватать. Сразу. Арман всегда так думал, а потому, когда Ван Хоом предложил налет на Пуэрто-Бельо, преисполнился искреннего энтузиазма. Однако Сержу данная идея не понравилась. Совершенно. И де Боленс заставил Армана взглянуть на поход совсем по-другому. Действительно… наниматься к торговцу было как-то… противно. То ли дело служить королю! Но идея ограбить испанский город была такой привлекательной!
Серж явно не желал ввязываться в данную авантюру, но уступил желаниям друга. И у них получилось! Кумана и Каракас были славно ограблены. Причем, пираты потеряли не так уж много людей. И к Пуэрто-Бельо его «Виктория» все-таки пришла. Но там бой был почти закончен, так что на их долю достался только грабеж. А Серж знал, где искать самое ценное. Все-таки, не зря его беспрекословно признавали капитаном и шли за ним. Он надеялся не только на удачу, но еще и свои мозги использовал.
Но даже у самых великих людей бывают свои слабости. И де Боленс нашел такую на свою голову. Точнее, самое обидное, что нашел-то ее сам Арман, и подарил капитану. Но кто же мог подумать, что Серж так увлечется дамой? И кто знал, что Эстель окажется такой авантюристкой? Она так вписалась в команду, как будто много лет была рядом. И претензий к ее поведению ни у кого не было. Но… влюбляться в подобных женщин не стоило. Ничего хорошего из этого не выйдет.
Вот только как это объяснить Сержу? Тот, похоже, и сам знает цену своей прекрасной даме, и не испытывает иллюзий на ее счет, но чувства… своими чувствами командовать он не может. И Арман заранее сочувствовал другу.
Сергей Оболин
Показавшийся берег Тортуги обрадовал нас донельзя. Наконец-то! Дошли! Теперь можно было спокойно провести подсчет добычи и ее дележ. Что-то мне подсказывает, что мы снова лишимся бОльшей части команды, поскольку народ, получив на руки приличные суммы, захочет осесть и оставить опасное ремесло. В конце концов, мы ограбили целых три города! Причем потеряли не так много людей.
Всё. На этом надо завязывать. Фортуна уж слишком ко мне щедра. Это не к добру. Больше никаких сражений и путешествий! Уберу-ка я флаг с черной совой на желтом фоне на дно сундука. В конце концов, грабить людей можно не доставая пистолета. Игорный бизнес денег приносит не меньше. Только нужно обставить дело так, чтобы данное занятие не противоречило моему придуманному статусу. Но время подумать есть.
Разумеется, слухи о нашем удачном походе не могли не достичь ушей де ла Пласа. Губернатору так не терпелось уточнить сумму своей доли и осмотреть трофеи, что он не стал дожидаться, когда я к нему явлюсь, и поднялся на «Фортуну» сам. Правда, о первоначальной цели своего визита де ла Плас, похоже, благополучно забыл, поскольку самозабвенно распускал хвост перед Эстель.
Ну надо же, стоило только на минуту отвлечься, и вот уже на корабле нет пиратки и авантюристки. А есть благородная дама в соответствующем одеянии. Наверняка, Эстель скормила губернатору одну из своих душещипательных историй, и теперь он бьет копытом, желая помочь прекрасной даме. Мда. Умеет она преображаться, ничего не скажешь. Как будто совсем другой человек.
– Месье де Боленс спас меня от смерти. И от участи, куда более худшей, чем смерть, – дрожащим голоском объясняла Эстель.
– Вы поступили как благородный человек! – пафосно воскликнул де ла Плас, пожимая мне руку и рассыпаясь в славословиях, из которых я с удивлением узнал, что проявил чудеса героизма, спасая благородную даму из грязных испанских лап, и что мой подвиг достоин того, чтобы его увековечили лучшие поэты. Религиозная принадлежность дамы, что характерно, не затрагивалась. Довольно предсказуемо, что история про гугенотство в данных обстоятельствах была признана неподходящей, и Эстель моментально сделалась католичкой.
У губернатора, по всей видимости, просто язык чесался предложить прекрасной даме покровительство, но мое присутствие к такому поступку не располагало. Единственное, что позволил себе де ла Плас – предложить гостиницу, достойную такой красавицы и порекомендовать даму, достойную во всех отношениях того, чтобы стать компаньонкой.
Ну да, конечно, только этого мне не хватало. Предложенная гостиница славилась бешеными ценами и персоналом, который «стучал» губернатору, а приставленная им дама – это будет вообще за гранью добра и зла. Нам что, к платонической любви перейти предлагают? Шли бы они лесом с такими планами. Хотя, конечно, некоторые правила приличия соблюсти придется. Но на моих условиях.
Впрочем, прежде чем решать жилищный вопрос, требовалось утрясти вопрос с Абигейл. И это меня абсолютно не радовало. Ненавижу выяснять отношения! Но просто проигнорировать ее – это будет свинство. «Веселый висельник» долгое время служил моим надежным пристанищем. Мне даже переезжать оттуда не хотелось. И там осталось много моих вещей.
Несмотря на то, что Абигейл не закатывала скандалов, разговор получился тяжелым. Обычно я старался расставаться со своими пассиями, сохраняя приятельские отношения, но сейчас эпоха была не та. И, при всем моем желании, безболезненно расстаться не получилось. Видно было, что Абигейл еле сдерживается, чтобы не расплакаться, так что я почти сбежал, потому как ненавижу женские слезы.
Найти новое жилье проблем не составило. Снять часть дома оказалось проще простого. Периодически бывая на Тортуге, сложно не обзавестись нужными связями. И практически невозможно не знать, кто чем зарабатывает. Пожилая пара Браунов, например, сдавала первый этаж своего небольшого особняка. По деньгам выходило очень недешево, но прилагалась приличная обстановка, прислуга, трехразовое питание и абсолютное невмешательство в личную жизнь.
Формально, мы с Эстель жили в разных комнатах. У нас даже входы в дом были разными. А реально, разумеется, ночевали в одной постели. Тем более, что за дополнительную плату миссис Браун согласилась изобразить из себя нечто типа дуэньи. Понятно, что вся наша затея была шита белыми нитками, но необходимые приличия были соблюдены, а больше меня ничего не интересовало.
Самое занятное было, когда мы встретились с Эстель на приеме у губернатора. Ее он пригласил вместе с Браунами, а меня отдельно. Мы станцевали целый один танец, перебросились парой фраз, и Эстель дотронулась открытым веером до левого уха, давая понять, что за нами следят[5]5
На языке веера данный жест означает «будьте осторожны, за нами следят».
[Закрыть]. Да понятно, что следят. Как голодные акулы ждут, когда мы совершим «в порыве страсти» какую-нибудь оплошность. Развлечений у народа мало, вот и извращаются.
Я бы, конечно, занялся чем-нибудь более полезным, чем в этом гадюшнике находиться, но с губернатором следовало поддерживать хорошие отношения, поскольку я хотел выкупить довольно приличный участок земли. В принципе, я помнил, что лет через 30 флибустьеров с Тортуги эвакуируют окончательно. Но бизнес я собирался раскрутить в ближайшие три года, а затем, лет через десять, благополучно его продать.
В принципе, денег у меня было достаточно для того, чтобы ничего не делать всю оставшуюся жизнь. Но я не очень представлял себе такое времяпровождение. Это ж с ума можно сойти от скуки! Развлечений в 17 веке не так уж много, а на Тортуге и того меньше. Я поэтому и библиотеку начал собирать – чтобы было, чем занять мозги. К охоте я равнодушен, балы мне удовольствия не доставляют (скорее наоборот), так что требовалось придумать себе занятие. Или меня опять в море потянет. Подвиги совершать.
Надо, кстати, подумать, что с кораблями делать. К чему нам теперь четыре фрегата? «Фортуну» оставим на всякий случай, а остальные можно будет продать. Или влиться в контрабандный бизнес. Нет, наверное, я поспешил, когда подумал, что корабли окажутся не нужны. Мало ли, как будут меняться губернаторы на Тортуге. И как сложатся обстоятельства. Может, придется убираться подобру-поздорову. И четыре корабля в такой ситуации точно не окажутся лишними.
Финансы тоже следовало перераспределить. Поскольку деньги, вложенные в голландские торговые дома, давали очень хороший доход, сотрудничество с ними я решил продолжить, а вот акции Вест-Индской компании продать. Все равно ей недолго осталось. Я не помнил точно, сколько именно, но лучше не рисковать. Бульона я убедил без труда. Он вообще не очень хорошо во всем этом разбирался, так что пришлось его натаскивать. Раз уж мы будем компаньонами, то и бизнес должны вести на равных. Не буду же я постоянно все тащить на себе! Да и не хочу, чтобы в голову Бульону забрела мысль, будто я его обманываю.
Я планировал создать базу отдыха для состоятельных господ – капитанов, офицеров, чиновников. По официальной версии на огороженной территории находились рестораны, мужские клубы и прочая лабуда. А реально – игорный бизнес, элитные бордели и прочие острые ощущения. Дорогая обстановка (благо, статусных вещей было награблено достаточно), уютная атмосфера, вышколенная прислуга и полная конфиденциальность. Хотя последнее больше для чиновников и очень богатых торговцев, которые соблюдали приличия. Пиратам было абсолютно наплевать, кто и что о них думает.
Проект оказался удачным. Деньги лились рекой, и дела наши шли прекрасно до 1665 года. А потом на Тортуге сменился губернатор. Франция прислала своего ставленника – в июне к нам прибыл ни кто иной, как Бертран д'Ожерон де ла Буэр. И разумеется, он сразу же захотел со мной встретиться.
Худощавый, элегантно одетый мужчина примерно 40 лет, вежливо улыбался, задавал кучу вопросов и смотрел на меня очень оценивающе. Напомаженный, расфуфыренный, растягивающий гласные, губернатор был воистину великосветским вельможей, что охотно демонстрировал. Прямо так и казалось, что сейчас выпрыгнет откуда-нибудь церемониймейстер и объявит третью часть марлезонского балета. Вот только глаза д'Ожерона были… очень холодные. И в речах о величии Франции не хватало искренности.
Зачем д'Ожерон меня обхаживал, понятно – налоги с нашего бизнеса шли не короне, а в карман губернатора. Однако позже оказалось, что не все так просто. Прошло чуть больше года прежде, чем д'Ожерон показал свой характер и озвучил свои планы. Все это время губернатор обживался, обрастал знакомствами, знакомился с обстановкой. Но главное, чем он был озабочен – как подгрести под себя побольше денег. И вскоре стало понятно: для того, чтобы достичь своей цели, д'Ожерон не остановится ни перед чем. Губернатор сделал нам с Бульоном предложение, от которого мы не смогли отказаться.
Дело в том, что наша «база отдыха» приносила нам огромный доход, особенно игорный бизнес. И разумеется, д'Ожерону хотелось бы, чтобы его доля была больше. Он вполне мог прикрыть нашу лавочку, заявив, что прежнее полученное разрешение является недействительным, или что мы нарушаем закон (что, кстати, правда). Но пускать козла в огород не хотелось. Такой тип не остановится на одноразовой подачке, и будет требовать еще и еще. Поэтому я возразил, что с простых предпринимателей нельзя требовать долю дохода больше, чем с удачливых пиратов. И не могли бы мы помочь губернатору чем-нибудь другим?
Оказалось, что могли бы. Д'Ожерон, по-моему, и рассчитывал на такой поворот событий, поскольку сразу же предложил нам присоединиться к одному из походов против испанцев. Объект нападения пока еще выбран не был. Губернатор колебался между Веракрусом и Маракайбо. К последнему рвался Олоне[6]6
Реально немного позже – в 1667.
[Закрыть]. Вот уж с кем я не хотел бы иметь никаких дел! Впрочем, нам не стоило сходу принимать никаких решений, так что я вежливо обещал подумать. Вероятно, что продавать наш бизнес придется раньше, чем я планировал. И, если дела так пойдут и дальше, перебираться с Тортуги на Пти-Гоав. Или еще куда-нибудь.
– Он не может так с нами поступить! – бесился Бульон.
– С чего бы это?
– Он не может у нас все отнять!
– Арман, ты не понимаешь. Никто официально не назначал на пост губернатора де ла Пласа, который выдал нам разрешение. А за д'Ожероном стоит не только король Франции, но и Вест-Индская компания, которой он сбывает награбленные пиратами товары.
– Мы купили эту землю!
– Как и многие другие собственники. Думаешь, д'Ожерон только нас взял за жабры? Как бы не так. За то, чтобы подтвердить документы, выданные прошлыми губернаторами, он соберет неплохую дань. Нам и так повезло. Нам дали выбор.
– Выбор?! – буквально подпрыгнул Бульон. – Да что это за выбор такой? Опять тащиться бог весть куда и рисковать собственной шкурой, словно у нас денег нет? Да мы на Тортуге зарабатываем не меньше!
– Д'Ожерон, к счастью, не знает, сколько. Но подозревает, что бОльшую часть доходов мы скрываем.
– Эдак он войдет во вкус, и станет требовать от нас новые налоги.
