Текст книги "Под парусом «Фортуны» (СИ)"
Автор книги: Маргарита Полякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)
К счастью, мои опасения, что я буду выглядеть как некомпетентный идиот, оказались напрасными. На корабль попадало немало сухопутных офицеров, которые знакомились со своей новой работой «с нуля» под приглядом более опытных товарищей. Ну а когда рядом есть кто-то, кто говорит «делай, как я» и поправляет косяки, не научиться чему-либо может только полный болван и лодырь. А я стремился узнать как можно больше.
Радовало, что нам выдали какой-никакой аванс. Потому что первое, что я сделал – купил себе, наконец, туфли по размеру. Далеко не новые, зато удобные и мягкие. Это было особенно актуально в свете того, что первым делом я должен был научиться правильно, прочно стоять и шустро передвигаться по зыбкой палубе. В какой-то мере я освоил это умение, путешествуя на «Авроре» от Ямайки до Тортуги, но поездка в качестве пассажира и служба в качестве офицера – это две очень, очень разные вещи.
Ну а после того, как мы с Бульоном немного притерлись, началось освоение морского сленга, заучивание названий снастей и парусов и совместный с наставником контроль за работой простых матросов. Вот у кого был тяжкий, изматывающий труд! Как люди добровольно на такое подписывались – выше моего понимания. И условия жизни, и кормежка были просто ужасными. Да они, наверняка, даже в тюрьме себя привольней чувствовали бы, ибо там хотя бы нет угрозы утонуть.
Кто не проникался красотой парусников? Выглядят они действительно великолепно. А вот находиться на них, во всяком случает в 17 веке – не слишком большое удовольствие. Все деревянные суда пропускали воду, которая скапливалась в трюмах и каждое утро откачивалась. Остатки протухшей трюмной воды испускали отвратительный, пронизывающий весь корабль смрад. Вся подводная часть корпуса для защиты от гниения и морских червей пропитывалась вонючей смесью из дегтя и серы. Еще более отвратительный запах имела краска для наружной обшивки из растертого в порошок древесного угля, сажи, сала, серы и смолы. Поверх этой краски наносилось затем покрытие из сосновой смолы или из древесного дегтя, смешанного с шерстью животных.
Собственно, каждое утро начиналось именно с откачивания воды из трюма. Как бы тщательно не защищали корабли, какое-то количество воды все равно просачивалось. Тяжелый рейс и возраст корабля только увеличивали объем попадающей внутрь воды. Работа, прямо скажем, не из легких. Хотя на корабле вообще легкого труда не было. Чего только стоила работа с тросами, заключающаяся преимущественно в натягивании какой-либо снасти для установки паруса. Частично она выполнялась на палубе, а частично на такой высоте, что просто голова кружилась. Цирковые акробаты могли бы позеленеть от зависти, наблюдая за трюками марсовых.
Про еду даже говорить не хотелось. Камбуз произвел на меня неизгладимое впечатление. Он (как и все помещения на корабле) был не слишком большим, закопченным и довольно зловонным. Примерно посреди помещения стояла кирпичная плита, вокруг которой ходили по посыпанной песком дорожке, а на остальной площади размещались грубо сколоченные кухонные столы, колоды для рубки дров и разделки мяса, бочки и баки, котлы, полки с горшками, поленницы дров, мешки и другие кухонные атрибуты. Все это темное и засаленное.
Кок тоже был не лучше. Мерзкое скользкое создание, постоянно лебезящее и заискивающее перед капитаном и офицерами. Судя по лоснящейся роже, жрал он за троих, а готовил так, что лучше бы вообще к плите не подходил. И если офицерскую порцию еще можно было съесть (хотя и не без отвращения), то для простых моряков варилась вообще жуткая бурда. Похлебка из объедков и кухонных отходов – от рыбьих хвостов до обглоданных костей, собираемых в течение нескольких дней и запускаемых в один котел. На этом фоне даже солонина с горохом вполне прилично выглядела.
Положение спасало только то, что вокруг было множество островов, где при желании можно запастись водой и набить дичи. Не сомневаюсь, что если бы я поголодал по-настоящему, то и подошву бы сожрал, не то, что солонину. Однако имея возможность внести разнообразие в свой рацион, было полным идиотизмом этим не воспользоваться. Так что я организовал подчиненных мне матросов, которые накоптили мяса.
Я бы и рыбу половил, если б сеть была. Ну глупость же – покупать ее у аборигенов! Плести сеть меня учили, но по местным понятиям дворянину такими «низменными» вещами заниматься не полагалось. Бульон удивился, откуда я про копчение-то знаю. Пришлось надменно врать, что слуг было много, и невозможно следить за тем, чтобы они все делали правильно, если сам не знаешь элементарных вещей.
На снобистских рассуждениях о нерадивых крестьянах и медлительных лакеях Бульон, наконец, от меня отстал. Похоже, этот французик из совсем нищих дворян, которые и одного-то слугу могут с трудом себе позволить. Ну и хорошо, а то как бы мне совсем не завраться. Нашелся тоже князь потомственный… но тут деваться некуда, ибо статус дворянина накладывает определенные обязательства. И вести я себя должен так, как положено в этом сословном обществе. Если, конечно, хочу в него врасти и чего-то добиться.
Именно поэтому я никакими знаниями не пренебрегал. И помимо командования матросами и управления кораблем, изучал нелегкую профессию штурмана. Да, в перспективе я планировал стать капитаном, но лишних умений не бывает. Мало ли что может случиться! Профессия капера довольно опасна, смерть может унести любого человека, и, в случае потери штурмана, мне бы не хотелось остаться беспомощным. Математику я знал прекрасно, астрономию чуть хуже, а вот с лоцманским делом не сталкивался. Ну и средства навигации 17 века – тот еще геморрой.
Словом, на Тортугу я возвращался уже более уверенным в своих силах и способностях. Поход наш был не слишком долгим, но довольно удачным – мы ограбили испанцев, которые, в свою очередь, ограбили индейцев (добычей стали сундуки с жемчугом и золотыми статуэтками). Ну и распотрошили испанский торговый корабль, который в результате бури отбился от конвоя. Добыча оказалась славной. И моя доля выглядела внушительно. Мда. Каперство хоть и опасная, но весьма прибыльная профессия.
На борту помимо золота и серебра оказались специи, ценные ткани и даже мебель. А я, наконец, нашел приличное зеркало, в котором себя как следует рассмотрел. Хм… вполне смазливая физиономия. Тонкие черты лица, четко очерченные брови, и уверенный взгляд. Волосы уже отросли, и я не походил на бандита с большой дороги. К тому же, теперь, получив свою первую долю с добычи, я хотя бы смогу прикупить самое необходимое.
Следующий рейд планировался в район Багамских островов, и я решил подготовиться к нему более тщательно, благо средства были. Для начала я хотел купить два приличных комплекта одежды, поскольку мой наряд поистрепался. Однако на первом же этапе возникли трудности. Материал, из которого на Тортуге шили, был отвратительным по качеству, фасоны устаревшими, а украшения в виде шиться слишком аляповатыми и вульгарными.
– Прекрасный выбор! – Бульон нацепил на себя самое блестящее, что нашел, и не мог оторвать довольного взгляда от своего отражения.
– Покупай, раз нравится. А я поищу себе что-нибудь поскромнее, – решил я.
Искать пришлось долго, только в одной лавке среди испанских трофеев мне попалось нечто, что меня более менее устроило. Правда, стоил наряд дороговато, так что я обошелся камзолом и жилетом. Надо будет в следующий раз не хлопать ушами, а конфисковать у испанцев еще и одежду. Ну или ткани приличные. Как-то я не подумал, что это может проблемой стать. Если Бульону нравится выглядеть, как павлин – это его дело. А я никогда не любил дешевого блеска.
Обзаведясь одеждой, я направился приобретать различные бытовые мелочи, жизненно необходимые в плавании. Для начала я заказал мастеру корзинку для посуды, больше всего напоминающую маленький чемоданчик с крышкой. В 21 веке у меня был подобный «Набор для пикника», обитый изнутри тканью, где удобно крепились стаканы, тарелки, ложки-вилки-ножи и даже маленький холодильник. Теперь требовалось создать удобоваримую версию века 17-го.
На изготовление посуды ушла вся моя доля серебра. Набор получился минимальный. Один небольшой (миллилитров на 150) довольно изящный стакан на ножке с гравировкой в виде растительного орнамента, две ложки и две вилки. К этому добавились две керамических тарелки (одна плоская и одна глубокая), хороший нож (из испанского конфиската) и несколько салфеток (льняных и батистовых). Серебро, как понимаете, было не от желания выпендриться и показать свою состоятельность, а из соображений гигиены. Причем, что меня удивило, насчет изготовления вилки пришлось долго спорить. Оказывается, в 1661-м году это вовсе не общепринятый застольный предмет.
Еще одной покупкой стало мыло (дорогой товар при весьма посредственном качестве), полотенце и нормальные сапоги. На каперских кораблях, к счастью, не было униформы, и офицеры не обязаны были носить шелковые чулки и туфли. Сапоги я, вообще-то, хотел приобрести изначально, но среди экземпляров готовой продукции меня не устраивал то размер, то качество, то цена. Теперь же у меня были деньги и время сшить сапоги на заказ.
Ну а после того, как я прибарахлился и стал прилично выглядеть, можно было перевести дух. Я снял комнатку у приличной на вид вдовы (в гостиницах при кабаках было дешевле, но не хотелось ночь напролет слушать пьяные вопли) и приобрел большой крепкий сундук с хитро закрывающимся замком – чтобы было где хранить ценные вещи.
Ценностей у меня пока было немного. Кроме сундучка с посудой и запасной одежды – оставшаяся доля добычи. Частью взятая сахаром, солью и специями, частью золотыми и медными монетами. Был среди всего этого великолепия и пистолет, и порох с пулями, хотя метко стрелять и правильно ухаживать за подобным оружием нужно было еще учиться и учиться. Чуть позже к моим богатствам добавился и сундучок с письменными принадлежностями – бумага, перья, плотно закупоренная и даже залитая воском банка с чернилами из отвратительно мутного толстого стекла и несколько свечей.
В следующий рейс мы с Бульоном опять отправились вместе. Только теперь в роли самостоятельных офицеров. На сей раз мы должны были караулить испанцев, покидающих Санта-Доминго, и добыча была настолько славной, что мы с Бульоном решили обсудить дальнейшие перспективы. Прогулять можно было любую сумму, причем быстро. Для этого на Тортуге имелись все условия. Однако мне казалось, что гораздо выгоднее будет начать собственное дело.
– Корабль? Ты хочешь купить корабль?! – поразился Бульон. – На это никаких денег не хватит.
– Ну, если приобретать галеон, то действительно не хватит. Поэтому для начала можно было бы купить небольшую барку.
– Боюсь, что наших денег даже для барки не хватит.
– Поэтому нам придется обратиться к губернатору. Я слышал, он дает кредиты под долю в добыче.
– Да он же проценты несусветные требует! – возмутился Бульон.
– Дю Россе просто страхует риски. И лучше один раз заплатить губернатору, чем всю оставшуюся жизнь получать только небольшую часть добычи, подчиняясь постороннему капитану, – резонно возразил я.
– Если нам повезет, мы сможем разбогатеть, – тут же размечтался Бульон.
– А почему нет? Вряд ли наш первый самостоятельный рейд принесет огромную прибыль, но с чего-то нужно начинать.
– Тогда сам договаривайся о кредите. У тебя лицо более располагающее. А я пройдусь по кабакам, и поспрашиваю, кто ищет работу. Нам нужно нанять всего-то человек тридцать.
– Согласен.
Скорее всего, для подобной авантюры было еще рано. Слишком уж мы оба были «зелеными» в морском деле. Но добычи хотелось больше. А служа хозяину, выше потолка не прыгнешь. Выход был один – самому стать хозяином. Потому я и решил рискнуть, предложив Бульону совместный бизнес. И поначалу я даже думал, что французик сам захочет быть капитаном. А это в мои планы не укладывалось. Но Бульон, похоже, трезво оценил свои возможности и уступил мне это место. Дескать, я все равно лучше справлюсь. Хотел бы я разделить его уверенность в том, что нам все удастся!
Однако оказалось, что удача сопутствует наглым. Нам даже не пришлось долго ждать. Буквально через несколько дней после того, как мы покинули Тортугу, у западного побережья Эспаньолы, мы наткнулись на довольно большой испанский фрегат, отбившийся от основной флотилии. Судя по доносившимся до нас звукам, на борту шла грандиозная пьянка. И на мелкое суденышко никто не обращал внимания.
Я приказал следовать за кораблем и дождаться ночи. Если идет карта, надо играть до конца. Фортуна не любит трусливых. А храбрость города берет. Наглость тем более. Зачем стрелять и вступать в неравную битву, когда можно действовать хитростью? Южная ночь наступает быстро, и тьма опускается на океан. Единственные источники света – фонари на фрегате. На них мы и ориентировались.
Подходим как можно ближе, стараясь не шуметь, буквально взлетаем на борт вражеского корабля и берем его на абордаж. Если так можно сказать. Сопротивления нам практически не оказали. Капитан был так же пьян, как и его подчиненные, и играл в карты с офицерами, даже не обратив внимания на шум на палубе. Приставленный к груди пистолет заставил его слегка протрезветь, и он без возражений отдал ключи от склада с оружием.
Вооружились мои бойцы моментально. Впрочем, активных действий от них уже не требовалось. Капитан сдал корабль, и мы постепенно повязали всех, кто на нем находился. Да уж… я, конечно, видел беспечных людей, но до такой степени? Порасспросив капитана, я выяснил, что нашу барку заметили, но не обратили внимания. Типа, в бою они даже с большим кораблем могут справиться, а мы-то какую угрозу можем представлять?
Не стоит недооценивать противника. Полагаю, теперь эту прописную истину испанский капитан запомнит навеки. Если выживет. Нет, я его убивать не собирался. Вполне достаточно было просто высадить всех испанцев на берег. Но что с ним сделает его начальство? Насколько я знаю, даже за сон на боевом посту можно головы лишиться. А профукать целый фрегат… это умудриться надо. Полагаю, недолго испанский капитан будет радоваться, что мы предоставили шлюпки и велели всей команде убираться.
Ну а теперь следовало уходить к Тортуге как можно скорее. У нас было слишком мало людей, чтобы вступать в бой, если испанцы вдруг хватятся пропажи. На барке осталось человек десять под приглядом Бульона, а остальные двадцать под моим командованием оказались на фрегате. Теперь перед нами стояла нетривиальная задача – довести его в дружественный порт. На наше счастье погода оказалась хорошей, ветер попутным, и мы вскоре добрались до цели.
Встретили нас как триумфаторов. Даже просто вернуться из первого же рейда с хорошей добычей не каждому удавалось, а уж захватить корабль – тем более. Правда, размеры награбленного еще следовало уточнить. Как ни упиралась команда, призывая сделать остановку, чтобы все подсчитать и поделить, я решил, что безопасность важнее. А ценностями мы сможем заняться, когда окажемся вне досягаемости испанцев. И вот теперь пришел срок посмотреть, что же нам досталось.
Принятый у пиратов принцип дележки добычи, в общем-то, меня устраивал, но требовал некоторых уточнений. Во-первых, десять процентов от полученного богатства убираем сразу. Губернатору Тортуги за «крышу». Пятьдесят процентов от оставшегося – убираем в общую казну, из которой будет оплачиваться порох, провиант, ремонт и социальные выплаты (например, за полученное в бою увечье). И надо обязательно контрольную комиссию создать из членов команды, которая будет следить за тратами. Чтобы у народа не возникло подозрение, что их обирают. Ну, а дальше идет дележ по правилам «берегового братства». По две доли капитану и его помощнику, полуторная доля офицерам и половинная доля новобранцам. Естественно, взятое в бою оружие дележке не подлежит, но его можно выкупить.
Я, если честно, не думал, что на фрегате будут храниться большие ценности. Все-таки, это не торговец. Однако контрабандой баловались не только трактирщики в Порт-Ройяле, но и благородные доны. Да и грабеж колоний был весьма прибыльным занятием. На корабле нашлось и золото, и серебро, и ткани, и специи. Так что, продав барку, мы с Бульоном смогли погасить взятый у губернатора кредит. Вместе с десятой долей добычи, которую мы ему отдали, получилась весьма внушительная сумма.
– А вы не желаете продать фрегат? – неожиданно предложил дю Россе. – Франция в моем лице могла бы предложить за него неплохие деньги.
Мы обещали подумать. И занялись этим в одном из самых приличных трактиров Тортуги, вытребовав столик в углу.
– В Европе наш фрегат можно продать дороже, – вздохнул Бульон после того, как опрокинул в себя стакан рома.
– До Европы еще нужно добраться, – возразил я. – Потом найти там покупателей. А может, еще и доказывать бы пришлось, что корабль принадлежит именно нам.
– Да, если чиновники пожелают отнять фрегат, то отнимут. Значит, продадим корабль губернатору?
– А ты действительно хочешь продать фрегат? Потому что я рискнул бы совершить еще пару рейсов. Удача идет нам в руки! И если ты так желаешь вернуться в Европу, то это можно будет сделать и позже. Приедешь во Францию с несметными богатствами…
– Да кому я там нужен? – отмахнулся Бульон. – Богатства могут отнять так же, как и корабль. И вообще деньги имеют свойство заканчиваться. Если я решу осесть, то осяду в колониях. Куплю плантации, рабов, и стану уважаемым членом общества.
Мда. Похоже у Бульона, как и у меня, азарт захватчика оказался сильнее. Да и потом… действительно… что там делать, в этой Европе? Там же войны одна за другой и полное королевское самоуправство. Не понравишься властям – и останешься без всего. В колониях с этим проще. Тут сила денег и сила оружия решают больше, чем власть метрополии, указания которой многие губернаторы слушают, в лучшем случае, через раз. А есть места, где и вовсе нет никакой власти. И многие пираты этим пользуются.
– Ты прав, корабль продавать не стоит, – признал Бульон. – Еще пара удачный рейдов, и мы станем весьма состоятельными людьми. Что ж. Тогда нужно потихоньку набирать людей. И запастись оружием, порохом и едой. И хорошо бы нормального кока нанять, чтобы не жрать откровенные помои. Ну и имя кораблю поменять.
Имя, имя… какое у пиратского корабля должно быть имя? Как говаривал один опытный капитан, «как вы лодку назовете, так она и поплывет». Но что же придумать эдакого? Испанское имя (Санта-Мария-и еще десять имен-льягас) кораблю однозначно оставлять не следует, особенно если учесть, что именно с испанцами мы и будем чаще всего сталкиваться. Но что придумать? Корпус «Марии» был красного цвета. Может, что-нибудь, связанное с этим? «Красная молния», например. Угу. А еще лучше – «Красный Октябрь». Или вообще «Red Alert».
Фрегат был легким, стремительным, и напоминал изящную охотничью собаку. Грейхаунда. Насколько я помню, в английском флоте были корабли с подобным названием. Но все как-то неудачно закончили свою жизнь. С таким же успехом, можно «Варягом» назваться. Оно, конечно, патриотично, но на дно уходить как-то не хочется.
В голове вертелось множество разных идей. От «Авроры» до «Звезды смерти», и от «Спартака» до «Перуна». Однако потом я подумал, что надо быть ближе к эпохе, в которой оказался. Я вспомнил Мартина Фробишера с его «Триумфом», еще раз вспомнил великого капитана Врунгеля с его «Победой», и предложил назвать фрегат «Фортуной». Потенциал в названии заложен хороший. Бульон одобрил.
– И еще Арман. Я предлагаю найти хорошего юриста, и оформить между нами договор. Не потому, что не доверяю тебе, – сразу же отмахнулся я от возражений Бульона.
– Слово дворянина стоит дороже всяких бумажек!
– Но подкрепленное официальным документом оно вообще бесценно. Поверь, Арман. Деньги разрушили немало дружеских и даже семейных отношений. Мы с тобой станем компаньонами, начнем решать, как распорядиться нашими доходами, и будет лучше, если в будущем у нас не возникнет разногласий на этой почве.
Бульон скривился, но пошел мне навстречу.
– Ладно. Но теперь, когда у нас будет большая команда, нам необходимо подумать над правилами, по которым мы будем жить. У здешних пиратов свои традиции, – напомнил Арман.
Да какие там традиции? На Тортуге не существовало никакого «берегового братства». Во всяком случае, в том виде, в котором я себе его представлял. Ни республики, ни сообщества, ни вообще хоть чего-то, что можно было бы принять за единое целое. Пиратские команды собирались, распадались и вообще не заморачивались насчет долговременных союзов. Что, собственно, и понятно – продолжительность пиратской жизни оставляла желать лучшего.
Однако некие общие правила действительно существовали. Так же, как они существовали у викингов, казаков и разбойников. Так же, как некие правила до сих пор существуют в криминальном мире, весьма далеком от единства и тем более братства. Принятые у флибустьеров законы, в основном, касались дележа добычи, наказаний за различные проступки и размеров компенсаций за потерю конечности (частично или целиком).
– И какие конкретно традиции ты предлагаешь соблюдать? – поинтересовался я у Бульона.
– Ну, например, запрет азартных игр на деньги…
– Постой-ка… Эй, хозяин! – окликнул я трактирщика, – Вели подать бумагу, чернила и хорошее перо.
– Зачем? – озадачился Бульон.
– Буду записывать хорошие мысли. Твоя идея по поводу запрета азартных игр мне уже нравится. Берем. Нечего создавать нездоровую атмосферу, чтобы члены команды друг на друга зуб точили. И еще драки надо запретить без позволения капитана.
– Нужно предусмотреть наказание за дезертирство, крысятничество и предательство.
– Высаживать их на необитаемый остров, да еще и с припасами, как это здесь принято? Да ни за что! – возмутился я. – За борт сволочь! Ну или вздернуть на рее, чтобы другим неповадно было. Терпеть не могу таких гнилых людишек. Нечего им делать на нашем корабле.
– Согласен, – кивнул Бульон. – А что насчет женщин на корабле?
Да, я и забыл, что в 17 веке женщины не допускались на борт пиратского корабля. А тот, кто пытался провести их тайком, подлежал казни. Хотя данное наказание казалось мне слишком суровым. Женщина на корабле приносит несчастье? Ну, в сугубо мужском коллективе, который может месяцами пребывать вдали от цивилизации, обязательно принесет. Не хватало еще, чтобы команда передралась из-за какой-нибудь проститутки. Но и казнить за такое как-то… не хотелось.
– Может, штрафовать провинившегося на часть его доли в добыче? – предложил я.
– Неплохой вариант. Я тоже согласен, что бабы не стоят того, чтобы из-за них бойцов убивать. Но что, если женщина станет членом экипажа? Такое, говорят, случалось.
Мда? Не очень-то я представлял женщин-пираток. В кино видел, конечно. И даже в книгах упоминания встречал. Но в правдоподобности данного явления сомневался. А тут надо же – пиратки не только реально существуют, для них и правила отдельные прописаны.
Во-первых, дама должна была принадлежать одному из членов экипажа. Достаточно влиятельному, чтобы продавить ее кандидатуру. Во-вторых, насилие по отношению к ней строго наказывалось. Но предусматривался вариант, когда другой пират мог заявить права на женщину и решить вопрос с помощью дуэли. А в том случае, если дама не желала переходить, как приз, она тоже вполне могла отстоять свою независимость. Дуэли женщин с мужчинами случались не часто, но прецеденты встречались.
Я посомневался, но решил, что не стоит отказываться от такого исключения. Тем более, оно будет не единственным. Я должен был обязательно обговорить с командой вопрос о ценных пленниках, за которых можно взять хороший выкуп. Среди них тоже могут оказаться дамы. Не за борт же их выкидывать! Значит, с командой следует провести разъяснительную беседу по поводу того, что некоторые пассажиры на корабле являются неприкосновенными. Деньги лишними не бывают.
– Ну, что ж. По-моему, вполне нормальные правила, – подвел я итог, перечитывая список, который мы с Бульоном придумали. – Теперь насчет того, как распределить деньги, которые пошли в корабельную казну.
– Я примерно подсчитал, сколько нам потребуется на порох и припасы, – пододвинул ко мне листок Бульон.
– Да, фрегат, к счастью, почти не требует ремонта. Нам нужно только сменить название. И с кухней я предлагаю разобраться. А более капитальную переделку мы затеем, если следующий рейд будет удачным.
– Согласен. А что ты хочешь сделать с кухней?
– Выкинуть всё! Вычистить до блеска, купить минимально необходимый набор посуды и нанять кого-нибудь, кто способен поддерживать чистоту и нормально готовить. В океане множество островов, где можно пополнить запасы, я не желаю питаться помоями.
– Я тоже. Ну, а теперь, когда мы все решили, выпьем за то, чтобы рейд оказался удачным? – предложил Бульон.
– Давай ближе к вечеру, – нехотя отказался я. – Мне еще к губернатору зайти нужно. Теперь, когда мы завладели фрегатом, у нас совсем другой статус. И в каперское свидетельство необходимо внести изменения.
– Дела прежде всего, – со вздохом согласился мой компаньон.
Мой новый визит к губернатору прошел даже лучше, чем предыдущий. Жереми Дешамп дю Монсак дю Россе обрадовался мне, как родному. Ну, как же – еще один герой будет сражаться с испанскими кораблями и приносить ему хорошую прибыль. Правда, на сей раз, мне все-таки пришлось доставать свои документы. Сказать, что я волновался – это не сказать ничего. Однако, к моему собственному удивлению, подделка оказалась качественной настолько, что губернатор начал называть меня герцогом. И мягко укорил, что я не раскрыл сразу своего титула.
– Бедный дворянин, явившийся в поисках работы, выглядел бы нелепо со своими претензиями на титул герцога, – резонно возразил я. – И прошу вас… давайте забудем о титулах. Перед вами – просто дворянин де Боленс.
Губернатор покивал и ссудил меня дополнительными деньгами под весьма щадящий процент. Впрочем, я и сумму просил небольшую, не зарывался. Будем надеяться, что работа капера действительно приносит хороший доход. А то такими темпами недолго и в трубу вылететь.
– Только такие смелые капитаны как вы, месье де Боленс, помогают сдерживать Испанию. Ее захватнические устремления противны всему миру. Божественная справедливость должна восторжествовать, – разливался соловьем дю Россе.
Ну да, конечно. Испания, значит, ужасная захватчица. А вот если бы на ее месте оказались Англия с Францией, то все стало бы справедливо и богоугодно. Видите ли, они не могут соперничать с испанским флотом, бедолаги. Действительно, какая несправедливость, что Сибирь принадлежит одной стране!
Тьфу! Триста с лишним лет прошло, а господа цивилизованные европейцы все так же живут по двойным стандартам. Это просто ситуация так сложилась, что я за Тортугу зацепился. А при других обстоятельствах я вполне мог бы и интересы испанцев отстаивать. Особенно если бы они платили нормально. Собственно, до войны за испанское наследство еще далеко, и снять сливки я успел бы.
Хотя, конечно, делиться подобными мыслями с губернатором Тортуги было бы полным идиотизмом. Нашел я временную базу? Вот и будем пользоваться. Тем более, что губернатор, помимо денег, надавал мне еще и кучу полезных советов. И по поводу того, кого можно в команду завербовать, и по поводу направления, в котором следовало искать добычу. Мне, как новичку, он рекомендовал взять курс на Подветренные острова, чтобы зайти на Сен-Мартин. По дороге вполне можно было встретить неплохую добычу под испанским флагом. А на самом острове – спокойно отдохнуть и затариться в обратную дорогу.
С помощью губернатора Тортуги и уже имеющихся знакомств, мы наняли в команду из 80-ти человек, 25 из которых уже была с нами в прошлом походе. «Фортуна» вполне могла взять на борт и 200, но я решил не рисковать. У флибустьеров редко встречались многочисленные команды, а мне необходимо было набраться опыта. Желающих присоединиться к нашему походу было гораздо больше, но некоторые кандидаты произвели на меня слишком неприятное впечатление, а кое-кто не соглашался с установленными порядками.
Я сразу дал понять, что пиратской вольницы на моем фрегате не будет. Все проявления буйной недисциплинированности, обычные для корсаров, на борту «Фортуны» категорически запрещались. Те, кто уходил со мной в море, обязывались полностью и во всём подчиняться мне и выбранным офицерам, а те, кого не устраивали эти условия, могли идти лесом. При желании, даже вприпрыжку. Я и так был не слишком уверен в благополучном исходе нашего предприятия, так что лишний раз рисковать не хотел.
Будем надеяться, что наш поход закончится удачей.
