Текст книги "Под парусом «Фортуны» (СИ)"
Автор книги: Маргарита Полякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)
Глава 3
Несмотря на то, что океан велик, маршруты кораблей были давным-давно выверены. Поэтому мы надеялись перехватить какое-нибудь испанское судно на пути из Маракайбо в Кампече. Однако на сей раз удача не спешила поворачиваться к нам лицом. Наученные горьким опытом, испанцы предпочитали передвигаться эскадрами. Ну да, такое не каждому пирату по зубам. Нам – так однозначно нет.
Мы проторчали почти неделю прежде, чем нам попалась первая добыча. Но улов оказался так себе. Небольшая барка перевозила свиней. И была в таком ужасном состоянии, что ее проще было утопить, чем отремонтировать. Мда. Похоже, ловить нам тут нечего. Нужно сменить диспозицию. Не ограбить ли нам ловцов жемчуга? На побережье Ранчерии его постоянно добывают, и если нам повезет, то охраны будет немного. Мы скрыли фрегат в одной из удобных, поросших зеленью бухт, и решили для начала разведать обстановку.
Как только стемнело, от нашего фрегата отчалила шлюпка. Я с парой пиратов отправился на разведку. Причем выглядели мы совершенно непривычно для 17 века. Предполагая, что время от времени нам придется совершать подобные операции, я заказал пять комплектов рубах и штанов из черной ткани. Такого же цвета платки мы повязали на головы. Теперь разглядеть нас в темноте будет так же сложно, как пресловутую черную кошку в темной комнате. Бульону я сказал ждать нашего возвращения следующей ночью.
Философия пиратов «нападем, а там видно будет» не находила у меня понимания. Лезть напролом я не собирался. И потерять фрегат опасался. Не факт, что нам еще раз удастся захватить нечто подобное. Так что я собирался дождаться рассвета и понаблюдать за происходящим в подзорную трубу, которая досталась мне вместе с капитанской каютой на фрегате. Качество инструмента оставляло желать лучшего, но выбора не было. Подобные «игрушки» встречались редко и стоили бешеных денег.
С рассветом на побережье началась активная жизнь. Сначала показался сторожевой корабль. Двадцать четыре пушки, как минимум! Затем от берега отчалило 12 лодок, на каждой из которых было по два негра. Они поочередно ныряли за раковинами. Расстояние между лодками было приличным, и мы потратили немало времени, прежде, чем добрались до последней. Там-то мы и увидели второго охранника – довольно большую барку, на которой было восемь пушек и примерно полсотни людей. Мда. Как-то плохо у меня в голове вырисовывается план нападения…
В обед негры сделали перерыв, сдав свой улов испанцам, и продолжили нырять до темноты. Жемчужины ссыпали в небольшие сундучки и погрузили на сторожевой корабль. Ну, что ж. Теперь нужно возвращаться на фрегат и посоветоваться, что делать дальше. Упускать добычу не хотелось, но риск был серьезный. И команда, которой мы изложили положение дел, задумалась. Один фрегат против двух боевых кораблей – это даже не смешно. Следовательно, нужно вывести из строя сторожевик.
Как только немного рассвело, мы буквально подкрались к сторожевику, не поднимая всех парусов. Разумеется, нас заметили, но особого беспокойства не проявили – фрегат был испанским от носа до кормы. Ну а когда мы, немного развернувшись, дали бортовой залп, было уже поздно. Следующий наш залп прозвучал пусть и не сразу, но испанцы все равно не успели отреагировать.
Подбитый корабль начал медленно погружаться на дно, и его капитан приложил немало усилий, чтобы громадина сделала это как можно ближе к берегу. Кажется, он надеялся спасти и команду (в 17 веке подавляющее количество моряков, причем не только испанцев, не умели плавать), но и груз. Возможно, полагал, что им на выручку успеет прийти второй корабль. Однако этого я допускать не собирался. Прозвучал третий залп и громкая команда:
– На абордаж!
Испанцев было больше, но после нашего обстрела среди них были и убитые, и раненные, и деморализованные. Так что захватить корабль труда не составило. Он продолжил погружаться на дно, заваливаясь на правый бок, но здесь уже началась отмель. Ребята еле удержались на ногах от толчка, но теперь в их распоряжении было, как минимум, 12 пушек. Так что когда к нам приблизился второй корабль, понадобился всего лишь один залп.
Ядра до цели не долетели, но испанцы все поняли правильно и спустили флаг. Так что барк мы захватили вообще без проблем. Осталось только перегрузить сундуки с жемчугом на фрегат. Правда, находившаяся в трюмах сторожевика часть сокровищ ушла под воду, но под рукой были негры-ныряльщики, а глубина оказалась не слишком большой. Сторожевик мы обобрали до нитки, перегрузив всё, включая пушки, а на барк поднялась призовая команда. Мы собирались захватить корабль с собой.
Ну а теперь нужно было поднимать паруса и спешить к Тортуге, пока к испанцам не нагрянула помощь. Даже по самым скромным прикидкам, добычу мы взяли очень богатую, так что лучше не нарываться. Рейс, начавшийся не слишком удачно, закончился просто превосходно. И похоже, у нас не будет отбоя от желающих, если мы снова соберемся грабить испанцев.
– Ваша светлость, рад вас снова видеть, – расплылся в улыбке губернатор Тортуги.
– Мы же договорились, – укоризненно нахмурился я. – Здесь нет никакой светлости. Есть только удачливый флибустьер де Боленс.
– Ну, в узком кругу, среди своих… почему бы и не вспомнить о вашем титуле? Тортуга не избалована визитами высокопоставленных особ.
– Меня сейчас тоже вряд ли можно отнести к высокопоставленным. Фортуна была ко мне неблагосклонна. Я потерял целую эскадру во время шторма, и спасся только чудом. И теперь мне придется приложить немало усилий, чтобы вернуть утраченное. Я должен вернуться домой так же, как и покинул родные берега – во главе эскадры, нагруженной ценностями, – с вдохновением врал я.
– Амбициозные планы… Ну, вы уже захватили фрегат и барк.
– Барк я хочу продать и купить еще один фрегат.
– В собственность? Я мог бы предоставить вам корабль в счет ваших будущих трофеев. Зная вашу удачливость, я почти ничем не рискую, – предложил губернатор.
Зато я рискую. Разориться. Больно уж у губернатора проценты грабительские. Да и не желаю я ни от кого зависеть. Так что мы договорились насчет цены, и на следующий день я явился, чтобы подписать документы. На сей раз губернатор был не один – рядом с ним стоял какой-то флибустьер с весьма неприятной внешностью. Среднего роста, темноволосый, своими мелкими чертами лица он напоминал крысу. Тонкие усики, бородка клинышком, презрительная складка губ, колючий, настороженный взгляд…
– Это Франсуа Олоне, – представил мне гостя губернатор.
Ничего себе! Так вот ты какой, северный олень.
– Серж де Боленс, – представился я в ответ.
– Я предоставлю Франсуа комиссию[4]4
Особая разрешительная бумага от правительства одной из воюющих стран против другой страны. Бумага позволяла санкционированный морской разбой частным лицам. Однако, в отличие от каперского патента, в комиссии четко прописывалось на какие корабли и колонии имеет право нападать ее обладатель, и в каком порту должен сбывать свои трофеи.
[Закрыть] на добычу испанских кораблей, и судно, в качестве которого выступит добытый вами барк.
Надо же… воистину историческое событие. Я присутствую на начальном этапе пиратской деятельности Олоне… Человека, который даже не в самом гуманном 17 веке умудрился отличиться особой жестокостью. Ну… было очень неприятно познакомиться.
Большая Российская энциклопедия
Москва, 2015 г., изд-во «Наука»
Серж Николя Сильвен Андрэ де Боленс, (испанская версия имени – дон Серджио Николас Сильвен Андрес де Боленос) (1640(?)-1701 г.г.) – известный флибустьер, о происхождении которого до сих пор ведутся научные споры. Общеизвестно, что на своем фрегате «Фортуна» он всегда поднимал флаг с черной совой на желтом фоне, и представился губернатору Тортуги как подданный Тартарии.
Ученые склоняются к версии, что на самом деле де Боленс родился и какое-то время жил в России и его настоящее имя – Сергей Николаевич Оболенский. При поступлении на службу к губернатору Тортуги, его фамилия была переиначена на европейский лад. Скорее всего, точно так же Московия превратилась в Тартарию.
Биография
Официально де Боленс упомянут впервые в документах губернатора Тортуги, дю Россе. Удачливый пират быстро обзавелся собственным кораблем, легендарной «Фортуной», и совершал рейды против испанцев. Де Боленс вдохновлял многих писателей и поэтов, создавших классический образ благородного разбойника, пирата с понятиями о чести и достоинстве. В реальной жизни он действительно не отличался жестокостью и кровожадностью, держал слово, заботился о команде и (что было совершенно не характерно для того времени) выступал против рабства…
* * *
Сергей Оболин
Капитаном нового фрегата, который мы выкупили у губернатора и назвали «Викторией», стал Бульон (это даже не обсуждалось) и мы принялись наводить на кораблях порядок. Теперь у нас были средства, чтобы модернизировать фрегаты под наши надобности. Я постарался сделать все, чтобы довести уровень комфорта до максимально возможного. Моя команда должна существовать в нормальных условиях, тогда к ней можно будет предъявлять совершенно другие требования. А я буду постоянно проверять, всё ли идет как надо. И в матросский котелок лишний раз заглянуть не постесняюсь. Разумеется, панибратство на корабле недопустимо, флибустьеров нужно держать в ежовых рукавицах, но почему бы не показать команде, что о ней заботятся и беспокоятся? Лишним уж точно не будет.
Собственно, нанятый кок показал себя неплохо. И посуду в чистоте держал, и готовил нормально. Но тут лучше не расслабляться. Не принято на местных кораблях команду баловать. Но я и не собирался баловать – я хотел сделать ее наиболее эффективной. А еда в таком деле очень много значит. И уверенность в завтрашнем дне тоже. Поэтому для хранения корабельной казны я заказал нечто, похожее на огромный сейф. Самих сейфов еще никто не делал, да и с производством стали для них пока было глухо. Так что получился огромный железный шкаф, который еле втащили на корабль. Стоял он в маленьком, специально отведенном помещении за обитой железом дверью. Ну и на замки я не поскупился, да.
Еще одной проблемой было хранение пресной воды. Она быстро стухала и начинала цвести. Именно поэтому, кстати, пираты предпочитали ром, и спивались на фиг. Бочки с пресной водой, по 60 ведер каждая, устанавливались в трюме поверх балласта. Но уже через 10–15 дней вода начинала портиться и издавать дурной запах. Воду приходилось расходовать очень экономно: матросам для питья выдавали ее только в присутствии офицера. Для личной гигиены пользовались забортной водой. Хотя какая там гигиена? Пираты просто зверски воняли.
Вопрос с хранением питьевой воды я попытался решить старым способом, вычитанным в исторических книгах. Если им верить, то еще Саня Македонский делал специальные бочки, покрытые изнутри тонким слоем серебра. Идея вызвала легкое охренение на лицах окружающих, но решено было попробовать. На самом деле, конечно же, процесс оказался несколько сложнее. Дубовые бочки ошпаривали, к доскам изнутри прикрепляли листы меди и серебра в соотношении 10 к 1, а воду кипятили. Понятно, что нам не всегда будет предоставляться возможность повторять подобный процесс, но попробовать стоило. Конечно, перед употреблением воду все равно придется разбавлять ромом из расчета полрюмки на кружку, но это лучше, чем хлестать чистый ром.
Вообще-то, неплохо было бы вспомнить, как делается опреснитель. Помнится, в свое время для его изготовления мне понадобилось всего ничего – кастрюля, кружка и полиэтиленовый пакет. Однако последнего в 17 веке взять было негде. Ну… попробуем заменить. Нужна большая емкость для воды (вместо кастрюли я взял котел литров на 20), теперь ставим внутрь емкость для сбора уже опресненной воды (тут как раз подошло нечто, типа кастрюли), в котел наливаем морскую воду так, чтобы ее уровень был ниже уровня кастрюли, а вместо полиэтиленового пакета сверху, слегка придавленного камнем, заказываем стеклянную крышку с углублением в центре.
Качество стекла оказалось паршивым, но эксперимент, тем не менее, удался. Нагреваясь, вода в большой емкости начала испарятся и конденсироваться на стеклянной крышке. Когда капли стали достаточно крупными, то начали стекать по наклону и капать прямо в кастрюлю. Результат получился скромным, все-таки крышка не была герметичной, но пресная вода была настолько большой ценностью, что я решил поработать над своим изобретением потщательнее. Кто знает, может, оно мне самому еще жизнь спасет.
Ладно, с водой хоть что-то придумали. Теперь осталось решить вопрос с провизией. Ни холодильников, ни герметичных контейнеров в 17 веке не производилось, и я решил снова воспользоваться книжным опытом. Бочки тщательно просмолили, а затем покрыли воском, пытаясь полностью перекрыть доступ кислорода. Предполагалось, что в таких бочках еда будет храниться дольше. В ход пошли и луженые медные емкости с запаянной крышкой, но цена у них получилась такая, что размахнуться не удалось. В целом вышло дорого, и в эффективности я не уверен, но нужно же с чего-то начинать! На борт отправилась солонина, копчености, квашеная капуста, порезанный лимон в сахаре, крупы, мед, сухари и много чего еще.
Не обошлось и без спиртного. Эпоха есть эпоха. Квасили все. Стол без вина был немыслим, а чарка рома предусматривалась даже законами берегового братства. В этом даже был смысл – местные врачи, наверняка, имели возможность наблюдать обеззараживающий эффект спиртного. Здешний коктейль «Удар дьявола» – самый яркий тому пример. Ром смешивался с бренди, чаем, соком лайма и сдабривался различными специями – корицей, гвоздикой, сушеными травами. Это пойло не только валило с ног, но и применялось как обезболивающее.
Ну и конечно, я организовал себе нормальное жилье. Доставшаяся мне капитанская каюта раздражала меня совершенно неуместной роскошью. На хрена нужны шелк, атлас, бархат и кружева там, где даже помыться лишний раз нельзя? Пышность пышностью, а удобство удобством. После перепланировки всей кормовой надстройки помещение должно было сменить назначение, а значит, там нужно было оставить самое необходимое. Тем более, что не любитель я стиля «милитари», и меня соседство с тремя бронзовыми чушками, попахивающими порохом, как-то не особо вдохновляет.
На фоне всеобщей тесноты мне хватило бы постели, стола со стулом и сундука для хранения вещей, но я был готов пойти на поводу у местных традиций и привнести в обстановку немного лоска. Поэтому я распорядился сломать перегородку между двумя офицерскими каютами по левому борту и на образовавшихся просторах – ага, на всех пяти квадратных метрах – соорудить капитанские апартаменты. Каюты напротив отводились двум помощникам капитана: квартирмейстеру – командиру абордажной команды и штурману, а из бывших капитанских апартаментов я решил сделать кают-компанию. Ведь на местных кораблях такого класса ее пока еще не было. И офицерские собрания, и прием важных гостей проводился в каюте капитана, но меня это не устраивало. На корабле и так невозможно было остаться в одиночестве, и мне требовалось собственное личное пространство. Не хотел я никого пускать туда, где сплю и храню важные вещи. Моя каюта – это только моя территория.
Я безжалостно велел отодрать шелк, которым были обиты стены, выкинул лишнюю мебель и ковры. Будущую кают-компанию отскоблили от многолетней пыли и копоти, и передо мной предстало вполне уютное помещение с деревянной обшивкой. Ну и на фига такую красоту тканью обивать?
Для своей новой каюты я приобрел удобную кровать, которая надежно крепилась к стене и полу (доставшийся мне от испанца выкидыш мебельной промышленности был изрядно попорчен жуками), забрал из старой обстановки небольшое зеркало в вычурной раме, заказал шторы на оба окна (нарисовав, чего я примерно хочу) и специальный сундук для хранения документов. Обитый железом, с хитрым итальянским замком, он вполне мог играть роль надежного сейфа. Я поставил его справа от двери к передней стене надстройки – пусть хоть как-то защищает каюту от пуль при схватке на палубе.
Стол тоже пришлось делать на заказ. Мне нужны были выдвижные ящики, потайные отделения и большая столешница. А то кривоногое, украшенное позолотой, розочками и ангелочками чудо, которое мне досталось от испанца, я оставил в кают-компании, тем более, что в моих новых апартаментах оно попросту не поместилось бы. По моей задумке, именно кают-компания должна была стать самым роскошным помещением на корабле. Пусть гости впечатляются, а команда гордится.
Следующий рейд оказался настолько удачным, что я решил сделать перерыв. Мы захватили два очень жирных торговца, и получили такую прибыль, что я всерьез задумался о том, чтобы оставить ремесло флибустьера. Фортуна к нам благосклонна, но постоянно испытывать ее терпение не стоит. Везение не может быть бесконечным.
Арман де Бульвиль
Отправившись на край света, Арман принял самое верное решение в своей жизни. Что его ждало дома? Третий сын обедневшей дворянской семьи не мог рассчитывать ни на что. Старший получал кое-какое наследство, младшему купили лейтенантский патент, а ему была дорога разве что в священники. Однако такой жизни Арман не желал. Ему еще повезло, что его отец познакомился с дю Россе. И что у семьи нашлись деньги, чтобы оплатить ему дорогу до Тортуги.
То, что Фортуна повернулась к нему лицом, Арман понял, когда встретил де Боленса. Высокий, худощавый, сероглазый, он был очень похож на испанца, хотя и вел свое происхождение из какой-то далекой восточной страны. Бывая у отца на службе, Арман не раз встречал различных дворян, и научился отличать птиц высокого полета. Даже если они были довольно скромно одеты. Их выдавала внутренняя уверенность в собственном превосходстве. И это был не снобизм, не высокомерие, а именно спокойная убежденность, воспитанная с рождения.
Серж был именно такой. Он старался держаться скромно и даже незаметно, был немногословен, но его жесты и манеры просто кричали, что он воспитан в знатной и очень богатой семье. Слишком уж Серж был образован. А его идеально прямая спина, которую сам Арман никак не мог у себя выработать? А его умение одним взглядом выразить свое недовольство или удовлетворение? Наконец, фантастическое владение шпагой?
Де Бульвиль даже не удивился, когда узнал, что на самом деле Серж – герцог. Просто временно оказавшийся в очень непростой ситуации. Да кем он еще мог быть, с его-то замашками? Это же надо – получив долю с первой добычи, заказать себе столовые приборы, в том числе и серебряные. А его пристрастие к одежде, пусть и немного консервативного кроя, но из очень качественной ткани? Манеры за столом?
Серж, похоже, даже не понял, что губернатор его проверял, пригласив на обед. Сам Арман затосковал сразу, как только увидел дикое количество бокалов, ложек, ножей и тарелок. А Серж виртуозно со всем этим справлялся, умудряясь вести светскую беседу с женой губернатора. Они обсуждали пьесы, и даже цитировали наиболее понравившиеся отрывки. Кажется, дю Россе сам заскучал в процессе этой беседы.
– Но почему ты скрываешь свой титул? – как-то раз спросил своего друга Арман.
– Потому что герцог в роли флибустьера – это нелепо. И потому, что я думаю о будущем, – объяснил Серж. – Рано или поздно, де Боленс исчезнет, и вновь появится князь Оболенский, к которому будут обращаться Ваша светлость.
Капитан был удачлив, храбр и щедр. Чего еще нужно было пиратам? После последнего рейда бОльшая часть команды решила отойти от дел. У них теперь хватало средств, чтобы начать мирную жизнь. Купить трактир, а то и вовсе небольшую плантацию. Сам де Бульвиль тоже начал подумывать о том, чтобы осесть. Но любопытно, что по этому поводу думает Серж?
Сергей Оболин
Парадокс судьбы. Теперь, когда у меня появились деньги на то, чтобы зажить мирной жизнью (очень обеспеченной жизнью!) я никак не мог решить, в какой области себя вижу. Плантация, вроде бы, была самым очевидным выбором, но вся проблема заключалась в том, что я не смогу пользоваться рабским трудом. Никогда. Это просто противно моей натуре. Торговля и контрабанда? Учитывая количество пиратов в местных морях – довольно рисковый бизнес. Можно купить патент губернатора, но я, если честно, не вижу себя в этой роли.
Короче, мысли мои были мрачны, как ночной океан, так что я решил пригласить Бульона. Может, он меня на стоящую мысль натолкнет, после того, как мы разопьем бутылочку хорошего испанского вина. До появления брендов «Редерер» и «Вдова Клико» оставалась еще сотня лет, так что приходилось обходиться тем, что производилось в 17 веке. Не самый плохой вариант, кстати. Мда. Как только я немного разбогател, то сразу раскатил губы, представив, как буду есть только на веджвудском или на мейсенском фарфоре, но как оказалось, об этих марках никто не знал. Похоже, они еще не появились. Фарфор был только китайский, и стоил, сволочь, непомерные деньги.
Впрочем, в трактире, где я остановился, посуда была вполне приличной. Да и само заведение оказалось выше всяких похвал. Когда я первый раз сюда попал, меня сначала поразила непривычная для 17 века чистота, а затем потрясающая кухня. И я сразу же поинтересовался, не сдают ли тут комнаты. А как только услышал положительный ответ – моментально вселился. Цена кусалась, но помещение оказалось просторным (квадратов 25), постель свежей, а крепкая дверь закрывалась на надежный замок, от которого мне вручили ключ.
Ну а потом я познакомился с хозяйкой, и понял, что это я удачно зашел. Мне давно уже хотелось завести приличную содержанку, потому как девицы из местных борделей ничего, кроме брезгливости, не вызывали, А тут такой прекрасный вариант – двадцатитрехлетняя вдова Абигейл, владеющая таверной «Веселый висельник».
Мне, правда, сообщили, что она игнорирует всех ухажеров, но я не стал отступать. Симпатичная брюнетка с пышной грудью далеко не сразу пала в мои объятья, но потом я ни разу не пожалел, что выбрал именно ее. Абигейл оказалась практичной дамой, и импонировала мне деловой хваткой. Ну и как любовница она была… ничего себе. Без всяких пуританских заморочек по поводу того, что в сексе бывают какие-то запретные позы.
Трактир ей достался от бывшего мужа, который и назвал заведение «Веселый висельник». Абигейл про покойного супруга говорить не любила, но окружающие охотно поделились сведениями. Джим был алкашом, бабником, игроком и постоянно нарывался на драки. Только если пиратские капитаны и офицеры предпочитали дуэли на шпагах, то простые пираты решали вопросы чести проще – в круге, на ножах. Понятно, что рано или поздно Джим должен был нарваться. Ну, он и нарвался.
Абигейл осталась управлять таверной, но ничего особо сложного для нее в этом процессе не было. Пока муж квасил и дрался, она тянула на себе и семью, и дело. Так что, по большому счету, для нее все изменилось только к лучшему. Ну а название она просто не стала менять, поскольку трактир приобрел известность именно под этой вывеской. Пираты народ суеверный, а именно они были основными клиентами Абигейл.
Я в ее дела не вмешивался, поскольку не считал, что могу что-то улучшить в и без того прекрасном заведении. Деньгами помогал, не без этого. Но не сказать, чтобы Абигейл мне дорого обходилась. Бред сивой кобылы, но в 17 веке существовал строгий регламент, кому и что можно дарить. И кто что может носить. Сословное разделение было очень жестким, и за нарушение дресс-кода можно было поиметь немало неприятностей. Что называется, каждый сверчок знай свой шесток.
Меня это тоже касалось. Свой титул я мог не выпячивать, но вести себя и одеваться должен был соответствующим образом. Небольшие послабления могли быть на корабле – поскольку прыгать по качающейся палубе в туфлях на пятисантиметровых каблуках (это у мужиков сейчас мода такая) и в парике – особо изысканное извращение. Поэтому сапоги и платок на голове вполне допускались. Как и отсутствие камзола, в котором было слишком жарко и не очень удобно. Но зато остальной наряд должен быть изготовлен из самых качественных материалов. И тот же камзол с париком обязательно должны быть под рукой – на всякий случай.
Какой, интересно, случай? Вряд ли в Карибском море есть шанс встретить короля. Да и в том, что здесь герцоги табунами пасутся, я сильно сомневаюсь. Однако правила есть правила, и я им следовал. Тем более, что не имел ничего против хорошей, качественной одежды. Это было куда более приемлемым вариантом, чем пестрые наряды Бульона. Вот и на сей раз он явился ко мне на встречу в ярком одеянии. Что ж поделаешь, если у человека любимый стиль – «павлин, сошедший с ума от тщеславия».
Мы пропустили по бокалу вина, отдали должное прекрасному ужину, и уже приступили к обсуждению, как правильно распорядиться доставшимся нам богатством, но нам помешал скандал. В «Веселом висельнике» это случалось не так уж часто. Абигейл гордилась тем, что у нее приличное заведение, где останавливаются, в основном, капитаны и офицеры, так что смутьянов быстро выкидывали за дверь. Однако тут народ с интересом прислушался к спору. А все потому, что речь шла о каком-то пиратском кладе.
– Вранье все! – надрывался здоровенный бугай в потертых штанах. – Большой Пьер никогда столько не грабил, чтобы деньги закапывать!
– Мне рассказывал канонир, который с ним путешествовал! Клад зарыт на острове Бекия! И если меня возьмут на поиски, пообещав хорошую долю, я приведу к сокровищам!
– Рискнем? – загорелся Бульон.
– Да бред это собачий, – отмахнулся я.
Понятно же, что пиратские клады – это, в большинстве своем, досужие выдумки. Джентльмены удачи прекрасно понимали, что каждый день может оказаться последним, а потому бездумно тратили все, что успели награбить. Не верю я, что где-то лежат бесхозные деньги и ждут, пока я их найду. Сколько было всяких кладоискателей? И что? Хотя… стоп. Насчет кладов в земле я сходу ничего вспомнить не могу, а вот клады в океане есть точно.
Да! Как же это я мог забыть! Золото нужно искать вовсе даже не на материке, а во Флоридском проливе. Потому что именно там 40 лет назад затонул шестисоттонный галеон «Нуэстра Сеньора де Аточа», нагруженный золотом, серебром и прочими радостями жизни. Причем затонул не в гордом одиночестве, а в компании не менее груженых судов. По самым приблизительным подсчетам тогда во время шторма погибло более пятисот человек, а затонувший груз даже оценить трудно. По прикидкам историков на борту только одного испанского галеона находилось примерно 47 тонн золота и серебра. И это не считая контрабандных драгоценностей, которые, наверняка, составляли не меньше 20 % от общего груза.
В свое время испанцы нанимали индейских ловцов жемчуга, чтобы достать сокровища, но ничего не шли. Но я-то точно знал, где они лежат, поскольку смотрел документальный фильм про поиски затонувших галеонов, в том числе и про Мела Фишера! Помнится, он поднял ценностей почти на 500 миллионов долларов. И еще столько же осталось под водой. Сумма достойная того, чтобы рискнуть. Пройти по уже проторенной дороге, воспользоваться имеющимися знаниями, и сорвать куш. Проблема была только в том, что у меня под рукой не было ни дайверов, ни водолазного костюма.
Хотя… если поднапрячь память… некий Франсиско Нуньес Мелиан прекрасно без них обошелся, создав водолазный колокол, оборудованный сиденьями и окнами и выполняющий роль одновременно поискового транспорта и ныряльной станции. Помнится, когда я прочитал об этом впервые, то решил, что чувак был попаданцем. Просто невероятно, что подобная идея могла прийти в голову человеку 17 века. Однако вникнув в тему подробнее, понял, что такой колокол вовсе не был чем-то экстраординарным. Так что надеюсь, что сделать подобный проект и для меня не составит особого труда. Благо, самые элементарные знания в голове крутятся, не придется действовать совсем уж наобум. И деньги есть на то, чтобы реализовать свои идеи.
Куча народа в таком деле совершенно не нужна. Не стоит привлекать к себе внимание. Нам и так достаточно сложно будет остаться незамеченными, орудуя во Флоридском проливе. Блин, но какая же идея классная, а?! Даже если я подниму только часть того, что нашел Фишер, это будет великолепно.
Предложение найти сокровища «Аточи» вызвало у Бульона бурный восторг. Он даже помог мне найти людей, способных создать водолазный колокол, идею которого я сплагиатил у Галлея. Ага, того самого, что комету открыл. Разносторонний был человек, интересовался глубинами не только небесными, но и морскими. В общем-то, изначально я хотел полностью повторить придумку Франсиско Мелиана. Но потом от данной идеи отказался. Это на фига ж мне надо – создавать 680-тифунтовый бронзовый колокол? Это сколько ж денег на него уйдет? Не… мы пойдем другим путем.
Однако для начала нужно было решить еще более острый вопрос – куда деть деньги, которые у нас уже имелись. Хранить такое количество налички было небезопасно. Наши фрегаты превращались в прекрасную мишень. Мы с Бульоном прикинули, и решили вложить деньги в несколько голландских торговых домов. Ну и акции Вест-Индской компании прикупили. И только после того, как изрядно облегчили трюмы, мы приступили к новому этапу обогащения.
Испробовали мы колокол на Тортуге. Конструкция, выполненная из дерева, обшитого свинцом (чего только не награбишь у испанцев) имела в верхней части стеклянное окно для освещения. Колокол с водолазом и сосуды с дополнительным воздухом для дыхания погружали под воду при помощи специальных грузов. В качестве водолаза, разумеется, выступал я сам. Несмотря на то, что различные варианты данной конструкции были давно уже известны, Бульон путешествовать на дно морское не решился.
Ну а я, по итогам испытаний, начал дорабатывать систему, которую придумал священник Джованни Борелли, предложивший нагнетать воздух в водолазный колокол с поверхности мехами. В итоге, мне даже напрягаться особо не пришлось с изобретением необходимой вещи. Всё уже было придумано до меня, и мне оставалось только воспользоваться имеющимися знаниями. Так что с водолазным колоколом хоть и пришлось повозиться, но гораздо меньше, чем я ожидал. Теперь осталось сделать самое главное – осторожно добраться до Маркесас-Кис, спрятать «Фортуну», нанять индейцев-ныряльщиков и начать искать сокровища. Благо (спасибо моим знаниям из будущего) район поисков сужен донельзя.
Проблем было несколько. Во-первых, я не собирался тащить с собой оба корабля разом (на фиг они мне там нужны?), а пиратам, наверняка, станет интересно, куда это я собрался в гордом одиночестве. Во-вторых, я собирался ограничить количество людей, которых с собой потащу. Толпа там будет лишней. И, в-третьих, нужно было как-то замаскировать фрегат. «Фортуна» и так была довольно известным судном, а после последнего похода ее красный корпус, как и желтый флаг с черной совой, узнает любая собака. Так что корабль следовало, как минимум, перекрасить.
