355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Маргарита Полякова » Принц Густав. Выжить и победить (СИ) » Текст книги (страница 7)
Принц Густав. Выжить и победить (СИ)
  • Текст добавлен: 7 сентября 2021, 14:32

Текст книги "Принц Густав. Выжить и победить (СИ)"


Автор книги: Маргарита Полякова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

Глава 7

Витр

Густав платил щедро. Требовал, конечно, тоже немало, и идеи к нему в голову иногда лезли… странные, но звон золота был слишком приятен для слуха человека, которому, бывало, и медью не всегда удавалось разжиться.

Теперь жизнь Витра изменилась кардинально. У него появился достойный дом, веселая вдовушка, которая не только вела хозяйство, но и скрашивала ему ночи, отменная выпивка, вкусная еда, хорошая одежда и спокойная жизнь. Правда, не настолько спокойная, чтобы прокиснуть. Охрана – дело серьезное. Обучение охранников – тем более.

Когда Витр только познакомился с Густавом, он не воспринял его всерьез, и даже полагал, что вполне мог бы его обмануть. Если бы пожелал. Но, к счастью, желалось совсем другого. И, как показала жизнь, выбор был правильным. Густав только выглядел молодым и наивным. На самом же деле, он прекрасно умел просчитывать людей. И обстоятельства.

Кем был Витр несколько лет назад? Босяком. Искателем легкой поживы. Наемником и бретером. Но такая жизнь не могла долго продолжаться. Ему и так чрезмерно везло. Поэтому, получив шанс осесть, Витр в него вцепился. И работал на совесть. Жестко учил всех – и своих подчиненных, и самого Густава, гоняя его до седьмого пота.

Таланта к фехтованию у принца не было. Но упорство впечатляло. Густав вполне мог постоять за себя, а ничего большего от него и не требовалось. Зачем, в конце концов, охрана была нужна? А туда Витр сманивал лучших из лучших. Тех, кто не просто хорошо умел владеть шпагой, но и мог подчиняться, исполнять приказы, понимал значение субординации и дисциплины. Тех, кого не поглотил азарт убийства. Тех, кто не скатился до кровожадных крыс, готовых пролить море крови ради пары медных монет.

Иногда Витру казалось, что Густав чрезмерно беспокоится, поскольку охранников было слишком много. Да, они берегли не только самого принца, но и его производства, но все равно количество народа поражало. До тех самых пор, пока Густав не озвучил свои ближайшие планы.

– Я еду в Россию, – поставил он перед фактом Витра. – Мне нужна будет охрана. Не просто служаки, верные люди. И я бы хотел, чтобы ты их возглавил.

– Но как же мастерские?

– В том и проблема. Тут нужен нормальный управляющий. Который не пустит все по ветру за время моего отсутствия.

– Может, мне лучше остаться здесь? – нахмурился Витр.

– Однозначно нет. Здесь я могу потерять только деньги. А там… там могу потерять жизнь.

Это была достойная причина. Очень достойная. И Витр начал собирать отряд людей для путешествия в далекую Московию. Густав предлагал кормежку за свой счет, а также неплохое жалование. Более того, принц даже пообещал позаботиться о приличном вооружении и кое-какой одежде для парадного выхода. Понятно, желает выглядеть достойным своего титула. Хотя охрана ему не только для статуса нужна, и Витр принял во внимание те опасения, которыми поделился Густав. Лучше чрезмерная осторожность, чем неосторожная смерть.

Служить принцу – уже само по себе почетно. Но приглашение русского царя делало из Густава интересную политическую фигуру. К тому же, давно ходят слухи, что в Московии иноземцам неплохо платят. Сам по себе Витр никогда не решился бы сорваться в подобную даль. Но раз сложились обстоятельства… почему бы не глянуть? Не для себя, нет. От добра добра не ищут. Но среди его людей было немало неплохих ребят. Сделать карьеру в Европе им все равно не светит, так почему не попробовать себя в далекой Московии?

Густав

Составляя список того, что нужно не забыть, я невольно вспоминал свои сборы в дорогу из Падуи. Небо и земля. Тогда у меня не было денег, и приходилось выбирать наиболее оптимальный вариант. Теперь наоборот. Нужно было показать товар лицом. Не то, чтобы я собирался увешаться золотом с ног до головы, но продемонстрировать, что я не голь перекатная, и что меня не купишь задешево – вполне.

Три комплекта одежды (один пафосно-нарядный, для особых случаев), несколько пар сапог, оружие (шпаги и пистоли), и самопошитый пояс, в который было запрятано небольшое состояние золотом и серебром. На всякий случай.

В качестве подарков тоже было выбрано оружие (больше пафосное, чем дельное), подзорные трубы, зеркала и изделия из стекла. Кому чего дарить – по дороге разберусь. Буду заниматься изучением русского языка и вникать в московские расклады. А чего еще делать во время путешествия? Тем более, если учесть, что путешествовать я буду верхом?

Нет, мне предлагали карету. Но если учесть качество средневековых дорог, ну ее на фиг. Тем более, что приличный конь у меня уже был. И добираться верхом я буду только до Глогова. Дальнейший путь все равно по воде предстоит.

С Катаржиной пришлось расстаться. Да и с домом что-то решать. Продать его я не мог – там оставался клад. Везти его с собой было глупо, да и спрятан он был на совесть – пересыпан в небольшие мешки из плотной ткани и зарыт в землю. Почву я утоптал, сверху поставил бочки с вином, а на дверь навесил замок.

Поскольку дом оставался моей собственностью, его следовало подготовить к отъезду. Ставни на окнах плотно закрыли и заколотили. На мебель накинули чехлы. Однако этого было мало. Пыль следовало хоть иногда протирать, а комнаты зимой периодически протапливать. Кому я мог это доверить? Пожалуй, Колеку. Производства мои он контролировал, так что и за домом присмотрит.

Колек, правда, просился со мной. И Лисак, кстати, тоже. Но я был не слишком уверен в собственном будущем, так что лишний народ тащить с собой не стал. К тому же, Колек уже женился, и даже отца уговорил к себе переехать, так что пусть занимается семьей и моими делами.

В путь мы двинулись весной 1600 года. Как только дороги подсохли и стали пригодными для путешествия. Несмотря на мои опасения, обоз оказался не таким уж большим, так что до Эльбы мы добрались относительно быстро. Продали лошадей, погрузились, ну а путешествие по воде оказалось намного приятнее, чем по земле. Я даже скучать не успевал, поскольку активно изучал русский язык.

Вообще-то, багаж языков у меня уже был приличный. Густав свободно говорил на польском, итальянском, немецком и французском. Я довольно прилично знал английский, но образца 21 века. Русский язык давался сложновато, но скорее потому, что у меня уже имелся багаж другого русского. И если словарный запас набрался довольно быстро, то правильное построение фраз получалось через раз. Точнее – через пять раз на шестой.

«Читая авторов, которые хорошо пишут, привыкаешь хорошо говорить», – через каких-то сто лет будет уверять Вольтер. И я с ним согласен. Однако читать русские тексты, написанные уставом, полууставом и без пробелов, я пока не мог. Мой мозг воспринимал написанное как арабскую вязь, абсолютно теряя смысл. Так что моему толмачу не повезло по полной программе. Я его задолбал.

Хотя… учитывая какие деньги ему платили за обучение… он не особо противился. Даже, кажется, немного развлекался за мой счет. Полагаю, добравшись домой, он расскажет немало историй о коверкающем слова принце в стиле Задорнова «ну тупые». Но русский язык образца начала 17 века – реально вынос мозга.

Перерыв я сделал только тогда, когда мы добрались до вольного города Гамбурга. Не задержаться здесь на пару дней я просто не мог! Хотя бы для того, чтобы посмотреть, по каким ценам уходит товар моего производства, которого оказалось не так уж мало.

Цены кусались. Но ассортимент удивлял. Я даже подзорную трубу встретил со своим клеймом, хотя выпускал их в довольно ограниченных количествах. И прямо при мне какой-то испанец сначала оценил богатый дизайн, затем опробовал в деле, осмотрев окрестности, и выложил за нее сумму чуть ли не золотом по весу.

Я же докупил оружие, порох, свинец и хороших тканей. Выбор здесь был куда больше, чем в Праге. И поторговаться можно хорошо.

Однако самой дорогой моей покупкой оказалась та, которую я и совершать-то не планировал. Мы собирались нанять лошадей, чтобы добраться до Любека, но тут я увидел его. Черного красавца андалузской породы. И понял, что не сдвинусь с места, пока его не приобрету.

Торг был жарким и отчаянным. Стоил конь столько, что давила даже не жаба, а целый бронтозавр. Спасло то, что я прихватил с собой довольно много образцов собственного товара на подарки. И, как я ни упирался, торговец вытряс из меня не только подзорную трубу, но и небольшое зеркальце. Зато конь перешел в мое полное владение и получил кличку Уголь.

Путешествие в Любек оказалось непродолжительным и довольно приятным. Во-первых, погода стояла хорошая, а во-вторых, Уголь прекрасно меня слушался, и верхом на нем путешествие превратилось в прогулку.

Проблемы возникли при найме корабля, ибо не все из них годились для перевозки лошадей, но я предвидел подобное, так что не слишком заморачивался. Удивительно, но даже мои спутники отнеслись с пониманием к некоторой задержке. То есть, понятно, что мне никто ничего не высказал бы из вежливости и понятия субординации, но даже недовольного бурчания и косых взглядов не было.

Хороший конь – это редкость и ценность. Мало того, что стоит бешеных денег, ты еще пойди найди того, кто тебе такого красавца продаст. Это показатель статуса. Высокого статуса. В моем случае – круче короны, которой у меня нет. Похоже, именно поэтому мои спутники спокойно воспринимали неудобства, возникшие из-за коня. Подобный красавец стоил любых неудобств.

Впрочем, надолго мы в Любеке не задержались. Пришлось доплатить, но вопрос решился буквально через пару дней. И началось мое путешествие по Балтийскому морю. Не первое путешествие. И даже не десятое. Но круизный лайнер со всеми удобствами и деревянный парусный корабль с убогими каютами – это две очень большие разницы.

Радовало, что у Густава не было морской болезни. Да, в Балтийском море не бывает сильных штормов, и волны довольно спокойные, но знавал я людей, которых укачивает буквально от всего.

Поскольку делать было все равно нечего, я продолжал изучать русский язык, и уже делал определенные успехи. По крайней мере, несложный разговор могу поддержать. Пытался я разобраться и в хитросплетениях московской политики. Но запутался еще больше. Вряд ли послы были некомпетентны. Скорее – в тамошнем террариуме каждый поддерживал только себя самого, и союзы были непрочными.

* * *

Прибытие в Ивангород прошло как-то буднично. Никто на нас особого внимания не обращал. И задерживаться в городе мы не стали, хотя мне было любопытно. Живая история же! Суда по рассказам русских послов, город какое-то (недолгое) время находился под шведами. И всего несколько лет назад их разбил воевода Дмитрий Хворостинин. Город по Тявзинскому миру перешел обратно к России, и сейчас активно отстраивался.

– Разве нас не должны встречать? – обиженно недоумевал Густав.

– Кто? Лично царь-батюшка на белом коне?

– Хоть кто-то из его приближенных.

– Делать им нечего, на границу тащиться, – отмахнулся я. – Вот в каком-нибудь крупном городе – другое дело. С комфортом для себя любимых. Но, скорее всего, ближе к Москве. И то сомнительно.

– Почему это?

– Если Борис Годунов задумал интригу, он вполне может держать свои планы в секрете. Использовать нас как элемент неожиданности. И посмотреть на реакцию.

– Сомневаюсь…

– Сам сомневаюсь, – признался я. – Вряд ли послы сумеют сохранить секрет. Но планы никогда не совпадают с реальностью. Так что давай подождем до первого крупного города. А там видно будет.

Я как в воду смотрел! Русские чиновники нисколько не изменились за четыреста с лишним лет. И в 21 веке оставались такими же, какими я увидел их здесь, в веке 17-м – та же лень сделать лишний шаг и подсуетиться и все то же желание пустить пыль в глаза. Не удивлюсь, если из казны были выделены бабки встретить меня именно в Ивангороде, но чинуши решили сократить программу встречи за счет попила бюджета.

Как только мы начали приближаться к Новгороду, мои русские сопровождающие послали вперед гонца. Якобы с предупреждением о нашем визите, но мне кажется, проверить, доехали ли встречающие хотя бы туда. Или прямо под Москвой ждут важного гостя. Такому повороту дел я тоже не слишком удивился бы.

Однако остатки совести, похоже, все-таки плескались где-то во глубине чиновничьих душ. Вернувшийся гонец сообщил, что нас все-таки ждут. Ну, и мы не ударим в грязь лицом. Я приказал остановиться и достать парадное облачение для моей охраны – темно-вишневые колеты и такого же цвета укороченные (по последней моде) плащи с золотой оторочкой.

Чем была удобна одежда 17 века – шилась она не по размеру. И вполне могла подгоняться по фигуре. Даже у самых богатых аристократов рубашки хоть и были пошиты из дорогих тканей, украшенных кружевами и вышивкой, но конфигурацией напоминали мешок. С колетами было примерно тоже самое. Спереди они выглядели шикарно, сзади ничего особенного (все равно под плащом), а по бокам имели шнуровку.

Пошив униформы влетел мне в копеечку, но теперь было видно, что едут не какие-то нищеброды, а солидные люди. И обычная охрана стала выглядеть как личная гвардия. Ну а чтобы окончательно расставить все точки, я обнаглел и велел расчехлить знамя. С гербом династии Ваза. Да, я на него имел чуть меньше, чем никакие права, но когда это останавливало авантюристов? Хотя Густав, кажется, отчалил в обморок от моей креативной идеи.

Очнулся он только в Новгороде, где нас торжественно встречали. И я охотно уступил ему место. Ибо меня все эти фальшивые улыбки, велеречивые славословия и бесконечные поклоны только раздражали. А вот Густав наслаждался. Не привык он к такому. И не думал, что подобное может с ним случиться. Ну и зачем лишать человека его 15-ти минут славы? Пусть хлебнет полной чашей.

Лично я любовью толпы не обольщался. Тем более, что и не было тут никакой любви. Приказано славить – славят. У тех, кто успел принять на грудь, даже почти искренне получается. И ладно Густав, который особо жизни не видал… так ведь и охрана ведется! Причем вместе с Витром, который тот еще тертый калач. По сторонам зыркать не забывают, но носы задрали, грудь колесом сделали, усы подкручивают… короче, тоже получают удовольствие на всю катушку.

Новгород, к моему удивлению, оказался довольно европейским городом. Единственное – храмы отличались. А крепостные стены, башни и даже дома обывателей были привычны моему глазу. Да и одежда окружающих особо не выделялась. Были некоторые национальные особенности, но они везде были. Словом, не сказал бы, что «здесь русский дух, здесь Русью пахнет».

Единственным, за что зацепился мой взгляд, оказались стрельцы. Не совсем такие, как те, что охраняли поменявшего профессию Ивана Васильевича, но узнаваемые. Аки, паки, иже херувимы… житие мое! Где, блин, Шурик с его машиной времени? Полцарства за выход в Москву 21 века! Да пусть даже 20-го… все проще быть попаданцем. Я даже пообещаю не воровать чужие песни и книги!

Однако небеса, увы, меня не слышали. Никакого патруля времени рядом не появилось. И сытые бородатые физиономии царских сановников никуда не делись. После церемонии встречи они отправились нас сопровождать. Прямо к столам, расположенным в Парадном зале Грановитой палаты. Ну, хоть поем… интересно, чем славна русская кухня 17 века…

Ух ты! Длинный стол, уставленный блюдами, украшал осетр. Скромненький такой, метра на три. В компании запеченных целиком лебедей, перепелов и кого-то еще, не опознанного мной с первого взгляда. Батальон кубков, тарелок и чаш впечатлял. И даже немного пугал. Читал я где-то, что однажды Борис Годунов закатил пир аж на шесть недель подряд.

Кстати, про неопознанные блюда я поинтересовался у одного из слуг, благо переводчик был рядом (мое знание русского языка улучшалось, но не так быстро, как хотелось бы). Оказалось, что это журавли под взваром в шафране. А чуть позже нас ждали… жареные павлины.

Я честно думал, что он пошутил. Оказалось – ничего подобного. Как только лебеди были съедены, нам реально принесли павлинов, хвосты которых раскачивались, как опахала. Ну а дальше были рассольные петухи с имбирем, утки с огурцами, уха трех видов, рябчики со сливами, гуси с пшеном… добил меня сахарный Кремль с зубчатыми стенами и башнями. А желудок только один!!!

В Твери торжественная встреча повторилась. Количество царских сановников удвоилось, а мне были вручены богатые дары – в основном, расшитая золотом бархатная одежда. Я вежливо принял, но переодеваться не стал. Похоже, Годунов не удосужился выяснить, что я из себя представляю на данный момент, и считает меня нищебродом. Ну… надеюсь, к тому моменту, как я доберусь до столицы, ему донесут об истинном положении вещей.

Остановились мы недалеко от Москвы. Торжественный въезд ожидался с утра, и ко мне был прислан весьма солидный тип (весом в пару центнеров, не меньше) для согласования протокола встречи. И тут случился первый затык. Поскольку я напрочь отказался целовать руку Борису и Федору Годуновым. Нет, ну серьезно, вы вот себя представляете в процессе целования мужских рук?! Принц я или погулять вышел, в конце-то концов?!

Договориться удалось на поклоне. Это было приемлемо, я и императора Рудольфа так приветствовал. Вполне в традициях европейского этикета – правая нога выставляется немного вперед, тело склоняется под углом почти 90 градусов, правая рука прижимается к сердцу, а левая (со шляпой) отставляется немного вбок и назад. Причем проделать все это нужно плавно и не роняя достоинства.

На встречу с царем мы отправились где-то в районе обеда. И Москва начала 17 века (в отличие от Новгорода) оказалась очень не европейским городом. И совершенно не таким, как я себе представлял по многочисленным литературным произведениям. Во-первых, вопреки многочисленным историческим опусам, непролазной грязи я не увидел. В Праге, прямо скажем, ничуть не чище. Здесь хоть деревянные настилы удосужились положить.

Во-вторых, удивило большое количество двух-трехэтажных домов (в большинстве своем деревянных), густо украшенных искусной резьбой и яркой росписью. Причем окруженных такими заборами, что небольшую осаду выдержат. В-третьих, поголовно все встречные мужчины носили бороды. Кроме иностранцев, которые сразу выделялись на этом фоне.

Ну и окончательно меня убил Кремль. Который вообще не был похож на тот, к которому я привык. Да ну нафиг! Я в Москву притащился исключительно ради того, чтоб его пощупать и убедиться, что я в прошлом! Вот только не подумал о том, что совершенно не представляю, как в 17 веке столица выглядела. Теперь, конечно, своими глазами могу посмотреть, но что-то меня это не вдохновляет.

Кремль был красив. И с фасада, и внутри. Не той красотой, к которой я привык, глядя новости по зомбоящику, но все равно впечатлял. Немного пестровато на взгляд человека 21 века, но мне и чрезмерное обилие позолоты во дворце Рудольфа II не слишком понравилось. Однако правители, как нетрудно догадаться, равнялись не на меня. И, по меркам человека 17 века, золота не может быть слишком много.

Борис Годунов оказался довольно колоритным типом. Довольно крупный (как выяснилось позже, выше меня на голову и раза в два объемнее), неожиданно брюнетистый и определенно знающий себе цену. Борода, вопреки московской моде, была довольно короткой, а шапка Мономаха не привычно-круглой, а немного вытянутой вверх.

Единственным, что укладывалось в мои хрестоматийные представления о русских царях, была одежда. Из тяжелой золотой ткани, расшитая золотом, жемчугом и украшенная драгоценными камнями. Причем не граненными, а полированными. Весит, поди, как хороший рыцарский доспех.

– По-восточному варварски, но красиво, – восхитился Густав.

Да. Пожалуй, именно по-восточному. С европейскими традициями царский двор не ассоциировался от слова «никак». Даже соседняя Польша (к которой, если верить сплетникам, тяготел Годунов) была местным русичам менее понятна и близка, чем, скажем, Персия. В Европах с женскими правами тоже было не ахти, но все-таки не до такой степени печально. Ни супруги, ни дочери царя я за столом не увидел.

Зато почувствовал. Прямо спинным мозгом уловил, что меня рассматривают. Сначала решил, что паранойя взыграла, потом подумал, что телохранители бдят, и только затем разглядел в стене несколько небольших зарешеченных окошечек. И вспомнил, что читал в исторических романах. Похоже, женская часть царской семьи (а может, и не только они) смотрели на меня именно оттуда.

Подобное любопытство ничем мне не угрожало, так что я расслабился и присоединился к пиршеству. Тем более, что Годунов выделял меня прямо-таки напоказ – посадил за свой «царский стол», выделил отдельного кравчего и чашника и даже сказал пару слов в мою честь. Я ответил тем же, поскольку более-менее овладел языком.

А дальше началось светопреставление…

Мне был подарен огромный дом в центре Москвы недалеко от Кремля. Мечта всех «понаехавших», хотя в реалиях 17 века не такая сияющая. Дом каменный. Двухэтажный. С многочисленной прислугой (которая, наверняка, стучит если не напрямую царю, то кому-нибудь из его ближников).

Окна, правда, узкие, и стекла в них паршивые, но если б вы видели меха в моей новоприобретенной спальне… Помните мультик, в котором Скрудж Макдак нырял в горы золота? По меркам 17 века именно горы золота меня и окружали. Только в меховом эквиваленте. То есть, нырять в них было гораздо мягче и приятнее.

Однако самый большой шок ждал меня на следующий день. Мне вручили грамоту, согласно которой, я стал владельцем Калужского удела – три города с волостями, доход с которых будет поступать исключительно мне. Вот тут-то я и выпал в полный афиг. Так и захотелось процитировать Годунову незабвенного Жоржа Милославского:

– Да ты что, сукин сын, самозванец, казённые земли разбазариваешь?! Так никаких волостей не напасёшься!

Однако, как оказалось позже, я царя неправильно понял. И удел с волостями были предоставлены мне «для дохода». То есть, Годунов будет содержать меня вместе с моими спутниками за их счет. Сначала меня это немного покоробило, а потом я подумал – да что такого? Пригласил – пусть оплачивает свои капризы. Годунов-то уже продумал, что собирается с меня получить.

Меня оповещать о царских планах никто не собирался, что слегка напрягало. Я привык просчитывать свои действия наперед. И готовить пути отступления заранее. Но Годунов ничего определенного мне так и не сказал. Хотя, учитывая современную скорость жизни и принятия решений… не все сразу. Подождем немного.

Вообще-то, у меня была наглая идея, которую я планировал предложить Годунову. Правда, неясно, как он отреагирует. Ибо идея эта из просвещенного циничного будущего А планировал я, ни больше ни меньше, объявить себя законным принцем и наследником шведской короны. И организовать собственное правительство в изгнании.

Момент удобный – всего каких-то несколько лет назад закончилась очередная русско-шведская война. Причем закончилась неудачно для Швеции. Плюс, Сигизмунд настроил против себя местную знать, проиграл Карлу корону в битве у Стонгебру и где-то год назад был низложен риксдагом.

Однако Карл водружать корону на голову не спешил. Так что официально короля в Швеции не было. И тут я нарисуюсь, такой красивый!

Один я подобную авантюру не потянул бы. Даже учитывая наемников. А вот с Годуновым за спиной – может, и получится. Трон я, конечно, вряд ли получу (хотя Случай – тварь жестокая, опасная и внезапная). Но положение свое улучшу.

Как потом оказалось, Годунов мыслил примерно в том же направлении. Только не так нагло. Он пока ограничивался тем, что пугал мной гостей – специально приказывал везти их мимо моего дома. Однако я сильно сомневался, что на Сигизмунда это подействует. Да и на проезжавшего мимо Льва Сапегу тоже. Не того калибра были люди, чтобы пугаться всякой фигни.

Идея Годунова была проста: заявить, что захват прибалтийских земель и создание Ливонского королевства – это только для восстановления справедливости. Типа, лишили бедного мальчика короны, пришло время за это ответить. В принципе, не такая плохая идея. Карл откажется от Эстонии, а я должен пообещать не претендовать на шведский престол. Плюс, Карл получит двух союзников против Польши.

Для Годунова действительно расклад неплохой. Но что со всего этого получу я? По плану царя – я всего лишь разменная монета. А меня это не устраивает. Да, получить престол Ливонского королевства было бы неплохо. Но этого мало! Нужны гарантии! Причем как от России, так и от Швеции.

Быть всего лишь проектом Годунова я не хотел. Однозначно. Я уже понял, что царь не воспринимает меня всерьез. Невзирая на то, что ему доложили о моих успехах. Да и подарки, которые я подарил, говорили о многом. Но несмотря на разговоры о том, что Годунов, якобы, тянулся к западным образцам, в реальности я этого не заметил. Да, часть его одеяний была по польской моде, а не русской. Но я не сказал бы, что ощущалась глобальная разница. А при личном общении… прямо чувствовалось невысказанное «если иностранец – значит, второй сорт».

Годунов довольно серьезно ограничил мою свободу, и порой я чувствовал себя больше пленником, чем гостем. Но в 17 веке охрана не была столь продвинута, как в 21-м, так что я особо не парился. Изображал послушного мальчика, а Витр уже нашел несколько способов сбежать.

– Я не хочу покидать Москву, – ныл Густав. – Давай подождем. Может, это наш единственный шанс на шведскую корону.

– Какая корона? Ты же взрослый человек. Кто тебя ждет в Швеции? Кто примет тебя в качестве короля?

– Но если я покажу себя…

– Тогда тем более не примут, – оборвал принца я. – Там никому не нужен сильный, властный правитель.

– Но подданные должны защищать своего короля! – возмутился Густав.

– Ты для них не король. Они не знают тебя. И не помнят. И уж точно не обрадуются, когда мы припремся к ним с вражеской армией. Я тебе больше скажу, ты и Годунову не нужен в качестве сильного правителя.

Блин! Сколько уже живу в этом времени, и все не могу привыкнуть, что слова «патриотизм» здесь не существует в принципе. Взяться за оружие, защищая собственность и семью (именно в таком порядке) – без проблем. За деньги? Тем более без проблем. Даже правители ратовали не за страну, а за свой интерес. Терять земли/рынки сбыта = терять доход и уровень власти. Люди с государственным мышлением рождались не так уж часто.

Густав явно был не из них. Надо ему трон отвоевать? Пофиг, каким способом. Даже мысли не возникло, что он приведет врага на родную землю и устроит своим подданным веселую жизнь. Не встретили с радостными воплями? Не водрузили корону на голову при первой просьбе? Ату их!

Смотреть на подобное поведение было странно, но ни перевоспитывать Густава, ни уговаривать я не стал. С чего бы? Для меня Швеция – чужое, враждебное государство. И если у России внезапно станет на одного врага меньше, это только к лучшему. Хоть и не особо мне нравилось жить в Москве, хоть и казалась она мне чужой, но… не мог я пройти мимо.

– Неужели ничего нельзя сделать? – ныл Густав, страдая по недоступной шведской короне.

– Почему нельзя? Можно. Я уже почти дожал Годунова, чтобы он официально признал нас принцем и претендентом на шведскую корону. Остальное царь уже сделал.

– Он меня удивил…

Да я сам офигел до невозможности! Именно в тот момент, когда я уже поверил, что слова Годунова – это просто треск в эфире, не несущий смысла (и уж тем более обязательств), меня в очередной раз позвали предстать пред царскими очами. И тут-то Борис выдал.

Во-первых, как оказалось, у него действительно был план по созданию Ливонского королевства, причем реальный. С картами и финансовыми расчетами. В точности и того, и другого я сомневался, но сам факт их наличия радовал. Во-вторых, мне показали войско, с которым я должен был идти завоевывать нужные земли. Ну а в-третьих, я, наконец, познакомился с Ксенией.

Годунов, видимо, все-таки немного разобравшись с тем, что я из себя представляю, решил перед моим носом повесть морковку послаще. В его понимании. Типа, приму православие, и он женит меня на своей дочери. В голове прям сразу зазвучало «оставайся, мальчик, с нами, будешь нашим королем».

Ну, мне уже больше тридцатника. По местным меркам, жениться пора от слова «давно». Но Ксюша меня, честно говоря, не впечатлила. Не то, чтоб совсем страшная, нет. Вполне себе приятная свеженькая девушка 18 лет. Даже небольшая полнота ее не портила. А вот поведение… спесь, гордыня, презрение, вспыльчивость и несдержанность. После того, как она отлупила служанку по щекам в моем присутствии, я понял, что никогда с ней не уживусь.

Да, в 17 веке слуги немногим отличались от мебели. Да, отношение к ним было скотское во многих домах. Но я не желал быть «как все» в этом вопросе. Тем более, что служанка даже не провинилась никак – Ксюше надо было злость на ком-нибудь сорвать из-за нежеланного замужества. Я ей не приглянулся. И меня это задело.

Нет, я не великий Казанова, на которого женщины вешаются гроздьями. Но когда девица начинает выражать свое «фи» сразу после знакомства, очень хочется поставить ее на место. И ладно бы, кто-то ее реально добивался! Внешность – не в моем вкусе. Фигура – тем более. Даже происхождение подкачало в глазах соседних монарших держав.

Понятное дело, местные льстецы постарались, восхваляя красоту Ксении. Причем еще с тех времен, когда она не была царевной. Папенька ее еще при правлении Федора Иоанновича не последнее место занимал. Вот лизоблюды и старались, восхваляя Ксюшу в стиле «красотою лепа, червлена губами, бровьми союзна».

Хотя… почему «в стиле»? Булгаков же, вроде бы, с описания дочери Годунова данную фразу взял? Видел бы он оригинал!

Словом, жениться на Ксюше было самым последним вариантом от безысходности. На фига нужна такая жена, которая всю жизнь будет упрекать, что «сгубила молодость», «отдала себя всю, а ты не ценишь», «вынуждена терпеть недостойного человека» и прочее в том же духе? В жизни и так много проблем, чтобы вешать на шею дополнительные. И уж тем более, не хочется рогами обзаводиться[6]6
  У Ксении Годуновой был еще один кандидат в мужья – Принц Иоганн (Ганс) Шлезвиг-Гольштейнский, брат датского короля Кристиана IV. Я не нашла, в каком году он прибыл в Москву, так что по авторскому произволу будет 1601.


[Закрыть]
.

Плюс, ко всему прочему, уговоры перейти в православие меня слегка напрягали. Даже несмотря на то, что в прошлой жизни был именно православным. Но, во-первых, крестили меня еще совсем мелким, а во-вторых, я вообще к религии отношусь с изрядной долей скепсиса. Плюс, в данном случае, дело даже не в моих предпочтениях.

Начнем с того, что Густав – довольно ревностный католик. И уговорить его поменять религию – надо сильно постараться. Даже для меня как-то не сильно очевидно, что Москва стоит обедни.

Ну и потом… даже в случае смены религии, в России мне ничего не светит. И надо свалить до начала Великого Голода и Смуты. К тому же необходимо учесть, что шведы в большинстве протестанты, и если я собираюсь хотя бы делать вид, что хочу стать их королем, неплохо бы под них подстроиться. Плюс, создание Ливонского королевства планируется на землях, где с православием большие проблемы.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю