Текст книги "Неизданный Федор Сологуб"
Автор книги: Маргарита Павлова
Соавторы: Александр Лавров
Жанры:
Биографии и мемуары
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)
Федор Сологуб
«Афоризмы». «Достоинство и мера вещей»
«Афоризмы» и «Достоинство и мера вещей» занимают в творчестве Сологуба особое место. По своей стилистике, хотя и с большой долей условности, они могут быть названы философскими текстами.
«Достоинство и мера вещей» состоит из 85 фрагментов, записанных карандашом на карточках без авторской датировки, и содержит оригинальные высказывания писателя о добре и зле, красоте и безобразии, пользе и удовольствии, любви и смерти. Произведение оставляет впечатление незавершенного текста или принципиально «бесконечного», который можно было бы дополнять, наращивая число фрагментов.
Сохранилась также копия «Достоинства и меры вещей», составленная О. Н. Черносвитовой. Во время предсмертной болезни писателя Черносвитова копировала по его просьбе отдельные документы и наиболее ценные рукописи. Бумаг, перебеленных ее рукой, немного: по-видимому, она переписала трактат по желанию Сологуба.
По содержанию и форме «Достоинство и мера вещей» вплотную примыкает к «Афоризмам» 1896–1906 гг. Текст произведений позволяет судить о том, что Сологуб не стремился к оригинальной форме изложения, но ориентировался на хорошо известные ему источники, в первую очередь на афоризмы сочинений Ф. Ницше («Утренняя заря», 1881; «Веселая наука», 1882; «Сумерки идолов», 1889, и др.). Лапидарность фразы, стилистическая изощренность, игра словом чрезвычайно сближают высказывания Сологуба с афоризмами философа.
С основными идеями Ницше Сологуб, вероятно, познакомился еще до появления первых переводов его сочинений на русский язык [90]90
Подробнее о первых переводах сочинений Ф. Ницше на русский язык и их восприятии в России см. в статье Р. Ю. Данилевского «Русский образ Фридриха Ницше (Предыстория и начало формирования)» (На рубеже XIX и XX веков. Л., 1991 С. 5–43); в статье М. Кореневой «Властитель дум» ( Ницше Ф.Стихотворения. Философская проза. СПб., 1893. С. 5–21).
[Закрыть]. В 1892–1898 гг. личность и произведения Ницше вызывали глубокий интерес в среде литераторов, близких журналу «Северный вестник», в котором с 1894 г. Сологуб активно печатался. В майской книжке журнала за 1896 г. был помещен очерк Лу Андреас Саломе «Фридрих Ницше в своих произведениях», а спустя год Саломе приезжала в Петербург и встречалась с представителями «новой литературы».
В марте 1897 г. Сологуб получил письмо из Вены от Алекса Браунера, переводившего в то время его книги на немецкий язык, в котором сообщалось: «Lou Andreas Salome, о которой Вы, вероятно, также слыхали, отправляется на днях в Петербург и желает с Вами познакомиться. Прошу извинить меня, что я самым бесцеремонным образом располагаю Вашей благосклонностью: я ей дал Ваш адрес, и она, вероятно, сейчас же после приезда в С.-П<етер>б<ург> зайдет к Вам. К сожалению, она известна только как подруга Ницше. Что она русская, что она очень, очень талантливая писательница, об этом не знает даже редакция „Северного вестника“, которая в прошлом году напечатала перевод ее книги о Ницше…» [91]91
ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 3. № 90. Л. 4–5.
[Закрыть]. В тетради с заметками Сологуба о посещении его разных лиц сохранились записи о встречах с Лу Андреас Саломе. Она посетила его 8 и 28 марта, 9 марта он побывал у нее в гостях.
Приезд Саломе в Петербург способствовал усилению интереса к личности и сочинениям Ницше в символистской среде, и Сологуб в данном случае не был исключением. Склонный к философскому миросозерцанию с юношеских лет, воспитавший себя на сочинениях Шопенгауэра, поклонником которого оставался и в зрелые годы, он не мог не оценить оригинальность и подлинную красоту произведений Ницше, который, кстати, называл Шопенгауэра своим учителем. В то же время увлечение автором «Заратустры» не было для Сологуба исключительно данью моде. Начиная с середины 1880-х гг., он последовательно занимался изучением истории античной, европейской и восточной метафизики. Среди его бумаг сохранились отрывочные конспекты, свидетельствующие о систематических занятиях философией, и записи, озаглавленные: «Конфуций»; «Платон»; «Древние кельты и галлы»; «Гераклит»; «Политеизм вед»; «Зороастризм»; «Патанджали, индусский мистик»; «Сакия Муни»; «Китай, Менций»; «Сократ»; «Аристипп»; «Антисфен»; «Обычное против Эмпедокла»; «Софисты»; «Протагор»; «Горгий»; «Анаксагор»; «Демокрит»; «Пифагор»; «Общее против Пифагора»; «Общее против Гераклита» и др. [92]92
Там же. Оп. 1. № 538.
[Закрыть]Имя Ницше в этих разрозненных заметках не упоминается, что, однако, не должно вызывать недоумения – для сологубовского поколения немецкий мыслитель был современником, «властителем дум» [93]93
«Властитель наших дум» – так назвал Ницше Вяч. Иванов в статье «Ницше и Дионис» (Весы. 1904. № 5. С. 19).
[Закрыть], но не классиком; ему подражали, у него заимствовали и т. п. Скрытые цитаты и реминисценции из Ницше встречаются уже в ранних произведениях Сологуба – очевидно, тема рассказа «Свет и тени» (1894) восходит к идее «блаженного безумия». Не исключено, что «Афоризмы» и более позднее сочинение «Достоинство и мера вещей» были написаны под непосредственным влиянием языковой стихии произведений философа.
Первые переводы афоризмов Ницше на русский язык появились осенью 1897 г. в «Новом времени» [94]94
Из афоризмов Ницше // Новое время. 1897. № 7750; 7767; 7800; 7839.
[Закрыть]. Отдельные даты, проставленные Сологубом во фрагментах текста «Афоризмов», относятся к июлю 1896-го и январю 1897 г. Однако данное несоответствие во времени не дает серьезных оснований отрицать воздействие стилистики Ницше на тексты Сологуба, который был знаком с сочинениями немецкого мыслителя уже в начале 1890-х гг. и, вероятно, читал их в оригинале. Кроме того, «Афоризмы» и «Достоинство и мера вещей» ориентированы на прозу Ницше не только по формальному признаку. В 1890-е – 1900-е годы. Сологубу была чрезвычайно близка этическая новизна его суждений, а также их неповторимый индивидуалистический колорит. Размышления писателя о природе страдания, боли, любви выдержаны в духе творца «Заратустры».
Идейный и стилистический «контакт» с прозой философа отразился и в более поздних произведениях Сологуба. В основу книги стихов «Пламенный круг» (1908) положена идея «вечного возвращения»; формула «творимое творчество» или «творимая легенда», по-видимому, восходит к мысли Ницше: «искусство для художника». В целом, исследование влияния взглядов Ницше и ницшеанства на творчество Сологуба представляется весьма актуальным, и прежде всего потому, что автор «Мелкого беса» был художником, внутренне близким Ницше. «Лабиринтный человек никогда не ищет истины, но всегда лишь Ариадну, – что бы ни говорил нам об этом он сам», – писал философ [95]95
Nietzsche F.Shriftenund Entürte 1881–1885: Werke. Leipzig, 1897. Bd. 12. S. 409.
[Закрыть]. «Лабиринтный человек» жил в поэте задолго до его знакомства с сочинениями «властителя дум», о чем свидетельствуют строки его стихотворения 1883 г.:
Близость с Ницше во взглядах на природу страдания и боли, совпадение в мыслях о цели искусства, антихристианский пафос отдельных высказываний Сологуба (декларативный «имморализм»), а также воспринятая им, вероятно от немецкого философа, форма изложения – не лишают «Афоризмы» и «Достоинство и меру вещей» своеобразия. Оба произведения окрашены яркой творческой индивидуальностью писателя, их стержень: «Неистощимая тема – о себе». Оба текста предельно насыщены мотивами и настроениями, ставшими неотъемлемой приметой собственно сологубовской художественной манеры: мотив «босых ног» («Люди будут счастливы, когда все дети будут ходить босыми»); эстетизация обнаженного тела («Любите наготу, – только она прекрасна»); алголагнические мотивы («Всего приятнее – сочетание стыда и боли»); некрофильская (по Э. Фромму) эстетизация смерти («Сладостнейшее из вожделений – вожделение смерти»); мотив двоемирия («Одной жизни для одного человека, конечно, мало; нужна хотя бы опостенная другая…») и т. д. Помимо этого, в «Афоризмах» и в штудии «Достоинство и мера вещей» присутствует типичная для слога Сологуба установка на оригинальное, неожиданное сочетание несочетаемых суждений или понятий («Прелюбодействуй целомудренно»), на парадоксальность высказывания («…Сатана ли искушал Христа в пустыне, или Христос Сатану?») – своеобразная доминанта «языка» писателя, на которую обращали внимание современники [97]97
См.: Данько Е. Я.Воспоминания о Федоре Сологубе. Стихотворения / Публикация М. М. Павловой // Лица.С. 201, 202, 206; см также в наст. изд. публикацию И. С. Тимченко: Смиренский В. В.Воспоминания о Федоре Сологубе и записи его высказываний.
[Закрыть]. Эти черты стиля Сологуба указывают также на родство его «Афоризмов» с «Мыслями и афоризмами» Козьмы Пруткова. Благодаря названным особенностям публикуемые тексты Сологуба нельзя считать актом подражания Ницше; вероятно, их следует рассматривать как пример стилизации.
Текст «Афоризмов» воспроизводится по авторизованной машинописи (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 1. № 173), текст незаконченного сочинения «Достоинство и мера вещей» печатается по рукописной копии (ИРЛИ. Ф. 289. Оп. 1. № 539. Л. 45–50).
АфоризмыВступительная заметка и публикация М. М. Павловой.
1
В наши дни весь род людской делится на две части: блондин и брюнет. Это первый вопрос про человека, о котором вы заговорите в обществе, где его не знают: блондин он или брюнет? Остальное неважно, но на этот вопрос вы должны ответить.
2
Положение непризнанного поэта имеет свою прелесть: живешь в строжайшем инкогнито.
3
Полунагота соблазнительнее наготы. Здесь отношение такое же, как между полузнанием и знанием.
4
Как многие на лоне природы жалеют об удобствах городских квартир!
5
Презирай людей.
6
Людские мнения еще презреннее, чем сами люди.
7
Раскаяние – одно из гнуснейших чувств.
8
Я – объявило себя Богом. Люди захотели забыть этот смысл первой заповеди.
9
В отношении человека к страданиям познается все родство его любви и его ненависти, – ибо муки желанны и ненавистны человеку.
10
Любовь и ненависть имеют общий корень – стремление усвоить себе, то есть уничтожить.
11
Любовь относится к ненависти приблизительно так, как тепло к холоду. Для существа совершеннейшего, чем человек, наша земная любовь была бы ненавистью.
12
Не теряй времени даром, – работай или воруй, – и наконец станешь почтенным человеком.
13
Люди уважают правила нравственности, но презирают тех, кто им строго следует.
14
Люди любят побои, – потому так любят родителей.
15
Современные люди не могут быть нравственными, – да и не должны быть…
16
Часто легче прикрикнуть, чем сказать.
17
Собственники должны были бы заботиться о размножении мошенников и воров, – это смягчало бы социальные неравенства и поддерживало бы современный мещанский строй.
18
Хорошо бы воровать, да очень трудно.
19
Люди любят, чтоб с ними говорили искренно. Лги, да только так, чтоб это выходило искренно и правдиво, – и люди удовлетворятся.
18 июля 1896
20
Чтоб быть успешною, работа должна быть спешною.
21
Люди будут счастливы, когда все дети будут ходить босыми.
22
Люди много знают, но мало могут.
23
Ученые поступают слишком по-простецки, отдавая свои услуги государству: они сами могли бы установить царство гения и науки.
24
Впрочем, профессиональная зависть в профессорах так же сильна, как и в клоунах.
25
Профессорский мозг – седалище науки: она ходит туда испражняться.
26
Чем больше порицают газеты правителей, тем лучше правительство. Если же министрам льстят в печати, то это признак полнейшего порабощения общества.
27
«Чтобы уметь приказывать, умей повиноваться», – говорили встарь. И это верно: только рабы в душе любят повелевать.
28
Рабы, случалось, были свободны духом; цари – никогда.
25 июля 1896
29
Всего приятнее – сочетание стыда и боли.
30
Воровать труднее, чем работать. Поэтому справедливо, что удачливых воров почитают люди. Ценят здесь их искусство.
31
Человек может быть кумиром толпы, – толпа не должна быть кумиром человека.
32
Чем святее для тебя истина, тем менее говори о ней: люди думают, что их хотят обмануть, и запачкают твою правду своею глупостью.
33
Да будет праздником для тебя – молчание и одиночество.
34
Подчиняйся всему, что установят люди: все это слишком ничтожно, чтобы спорить против этого.
35
Зло всегда будет дорого людям.
36
Прелюбодействуй целомудренно.
37
Люби наготу, – только она прекрасна.
38
Не будь слишком правдив, – а то тебя сочтут лжецом.
39
Приятно человеку слушать хулу на друга его.
31 января 1897
40
В напряжении сил люди любят боль и стыд, – и в этом корень сладострастия.
41
Жены были бы вполне счастливы, если бы мужья нежно их ласкали ночью, и днем иногда больно секли, – конечно, за вины.
42
Несчастием ближнего утучняется наше самолюбие.
43
Вещи удивительны: может быть, их и нет, но они предстоят настойчиво и неотступно.
44
Мужики, барыни и дети – вот три разряда людей, которые толкаются на улице, – один из признаков недостаточного развития.
45
Все в мире хочет, но не все может. Счастие – сочетание хотения и возможности. Поэтому, между прочим, жизнь сама по себе многими почитается счастием.
46
Четыре формы бытия в хотении: 1, хочу и могу – счастие; 2, хочу и не могу – несчастие; 3, не хочу, но могу – томление; 4, не хочу и не могу – спокойствие. Смерть относится к четвертой категории, жизнь – ко всем четырем.
47
Испытание боли дает жизни полноту и значительность; только ничтожные люди не выносят боли.
18 мая 1897
48
Если бы можно было по произволу забывать известные отделы понятий, особенно отвлеченных, не изглаживая уже произведенного ими действия, то восприятия тонко-чувствующего человека были бы удивительными источниками великих Откровений.
49
Сказано, – будьте как дети. Но неужели нельзя сделаться не только подобным ребенку, но и на самом деле отроком? Или увядание кожи беспощадно?
50
Великое средство самовозрождения – жизнь среди людей, которых не знал до того, и с которыми после никогда не сойдешься.
26 декабря 1897
51
Всякое деяние вознаграждено вперед, и всякий труд вперед оплачен. Потому только и действуем, что в нас есть свободная энергия, ищущая исхода.
52
В этом объяснение богатства и гнусность его: ибо работодатели сперва берут работу – даром, – а потом платят, что и дает силу для следующих работ. Первая доля их чистый барыш, а последняя заработная плата есть возврат части: переборов и процентов; выходит, что капиталист вечно в долгу перед работником.
53
Можно ли не завидовать? Ведь никто из счастливых не заслуживает счастия.
54
Не раздражайся, говоря с людьми. Воистину, быть с людьми есть подвиг и труд, – итак, на разговор с ними смотри как на долг, который следует выполнять как можно лучше.
55
Истинно, что трудно быть с людьми: умные из них срывают с тебя маску, а глупые осмеивают ее. А без маски показаться людям, – все будут презирать как простого и глупого.
56
Для толпы вещи ценнее людей: уважают того, кто имеет или делает вещи; презирают того, кто не имеет вещей; ненавидят отнимающего или ворующего вещи; убийц охотнее прощают, чем воров; конокрадов убивают.
27 декабря 1897
57
Кто сказал: «Сотворим человека по нашему подобию»? Бог Сатане, или Сатана Богу?
14 августа 1899
58
Сатана – четвертое лицо Божества, или второе?
59
Черная месса служится на голом и живом теле, святая месса – на одетом престоле, – но что есть храм Бога живого? И какая же месса угоднее Несказанному? И не обнаженное ли тело Его принесено в первую литургийную жертву?
60
Воистину, Он близок Сатане, и недаром беседовал с ним в пустыне.
61
Бог творит закон, Сатана – случаи.
6 декабря 1899
62
Я не знаю, – и кто это знает? – Сатана ли искушал Христа в пустыне, или Христос Сатану.
15 марта 1900
63
Людей на земле слишком много; давно пора истребить лишнюю сволочь.
64
Мир непрерывен; все разделенное – разделено произвольно.
65
Действия нашего сознания есть только действия упрощения того неопределенного вещества, которое предстоит сознанию.
25 июня 1900
66
Одной жизни для одного человека, конечно, мало; нужна хотя бы опостенная другая. Святая ложь, блаженный обман, – как же могли бы мы обойтись без ваших благодеяний!
5 сентября 1901
67
Сладостнейшее из вожделений – вожделение смерти. Это не есть бегство от жизни через самоубийство, признак большой слабости. Вожделение смерти – сопутно силе, и является в высшем напряжении жизни. Оно движет поступками возвышенными и опасными.
68
Своя смерть благоуханна, – чужая зловонна. Своя – невеста, чужая – Яга.
69
Блаженны нарушающие закон.
70
Слова возрастают в своем значении. Грядет Слово – царить, судя.
71
Нагое тело свято; одетое – грязно. Ибо одежда – покров для грязи.
72
Знаешь ли ты, что Творение – выше Творца?
73
Евхаристия односторонне служится. Вкушается кровь и Плоть, но не ломается и не проливается. Истинная литургия – бичеванием пролитая кровь, приобщение к страданию. Истинное же отпущение грехов – едино, – это Смерть.
74
Надо страдать, – для души, для детей, для счастья, для здоровья. Предки были мудры, когда секли детей. Ибо надо страдать.
9 июля 1902
75
Быть вдвоем – быть рабом.
76
Многолюдство, конечно, отвратительно; но оно имеет ту хорошую сторону, что освобождает от рабства быть вдвоем.
77
Неистощимая тема – о себе.
78
Великие мировые бедствия утомляют маленьких людишек.
79
Сделать самое гнусное – и спастись, – вот одно из величайших наслаждений.
80
Обряды спасают от тоски.
11 июля 1902
81
Претворение ценностей в идеи – вечная земная Евхаристия.
82
Пища, вырастающая из земли, питала любовь нашу к земле. Но вот мы делаем пищу в лабораториях, – какое удобство, и какое равнодушие!
83
Все, что не взросло, то и мертво.
15 июля 1902
84
Кто хочет свободы, тот не идет к друзьям.
12 февраля 1903
85
Быть, не быть – все равно; ценно – хотеть.
86
Мир Бытия упраздняется миром Воли.
87
Самоубийство и любовь – мосты от Бытия к Воле. Не единственные.
88
Царствуют мертвые.
5 июля 1904
89
Тишина – рабыня. Молчание – царица. Людишки соблюдают тишину. Скованный царь молчит.
90
Интимное стало всемирным.
Достоинство и мера вещей11 сентября 1906
1. Может ли быть нравственность вне понятий добра и зла? и научное стремление вне понятий истины и лжи? и искусство без грани между прекрасным и безобразным?
2. Удобно и просто ко всему прикладывать от века установленные мерки. – И так всем понятно, когда говорят, что вот это хорошо, честно, похвально, великодушно, а это худо, подло, недостойно, низко.
3. И каждый думает, что в таких суждениях есть незыблемая основа.
4. Но кто хочет знать, тот не довольствуется общими мерами. Он думает: есть нечто свое в каждом предмете.
5. Что же свое? Соответствие ли своему назначению? Хорошо, если кубок удобен для пьющего. Но не много надо, чтобы кубок соответствовал своему назначению.
6. И тем не менее, хозяин хочет пить вот именно из этого сосуда. – Есть некоторая малая черта в каждой вещи, последняя черта, которая и отличает.
7. Она не всегда полезна для предмета. – Но всегда выражает его характер. – Бледны для нас вещи, на которых нет этой черты.
8. Воистину, отвратительно фабричное производство. – Не полезное мы любим в предметах. – Польза возьмет свой венец превосходства.
9. Но сердце влечет нас к бесполезному, излишнему в предметах и в делах. – И воистину, все предметы подлинные имеют в себе нечто радостное и праздничное.
10. Как будто не для будничного употребления сделаны они. – Таковы и все великие дела.
11. Истинное знание, венец знаний. – Знание о ненужном, о том, чего нет вне меня, что я сам придумал. И до блестящего совершенства вознеслась теория – умозрение чистое и ненужное.
12. Итак, в самом себе почерпает предмет свое достоинство. – Мастер, делая стол, должен, конечно, сделать его, сообразно заказу, прочным и удобным.
13. Но истинный мастер не довольствуется этим. Совершенства хочет он в каждой вещи. – Не нужно красивых или величественных вещей – сердце наше стремится к совершенному.
14. Прошли века красоты и подражания, общих путей и единообразных заповедей. – Сам собою хочет быть всякий предмет.
15. И вот основание искусства – жажда очевидного совершенства.
16. Но что же есть совершенное в поступках? Соответствие ли с целью? – Но только приведшие к цели поступки могут быть оценены таким способом.
17. Новые и далекие цели ставит себе человек, и как же ценить поступки по их целесообразности! – Иные признаки совершенства надо найти в деяниях.
18. Власть над людьми имеют слова «добро» и «зло». Но не согласны люди в том, что добро и что зло.
19. И если бы могли согласиться, ложно было бы это соглашение. – Нет равенства между людьми, и свой путь лежит для всякого.
20. Не доброта, а голубиная невинность, не зло, а змеиная мудрость, – помните ли вы мудрое слово?
21. Есть скупые дела, в обрез. – Сделано, – и нет уже лишнего деланья для неведомой цели. Так действуя, не утомляются и преуспевают.
22. Противно это преуспеяние. – Совершенства ищет гордый дух в делах своих. – К полезному прикладывает он лишнее.
23. Где ненужное и бесполезное, там праздник духа, там печать совершенства. – Не добро ли отдать неимущему то, что ему необходимо?
24. Но если совершенным в деянии хочешь быть, отдай последнее. – Не добро ли целомудрие? Но если совершенным в целомудрии хочешь быть, и не гляди на жену, и да будут жены тебе сестрами.
25. Таковы поставлены были признаки совершенства над обветшалыми скрижалями. Но из всякого слова делает человек вериги для своего духа.
26. И хвалит совершенство в добре, хотя и осмеивает его, но хулит совершенство во зле.
27. Совершенное не для хранения. – Вечное – само сохранится. – Не стражем своей жизни жить человеку. – И отчего не умереть рано, если к тому ведет избранный путь совершенства?
28. И зачем хранить то, что не может стремиться к совершенству? – Если не удался сосуд, сомни глину, брось ее, – на иное пойдет эта глина.
29. Хранить ошибки и увечья – это люди называют добротою. – Но уметь уничтожить вовремя – такая же мудрость, как и уметь усовершить.
30. Лечебницею ли стать миру? Кто бы пожелал иметь в своей библиотеке собрание всех опечаток? – Поймите, что ласкова и нежна смерть.
31. Не отвергаю добра, – но ничтожно и лицемерно добро Ваше. – Не хвалю зла, но что есть зло? – То, что иным зло – возвышеннее и лучше добра.
32. Для совершенного и зло и благо – едино. Но если назовешь что злом, зачем же терпишь его? Не противься злому насилием. Не бей медведя дубиною.
33. Насилие усиливает зло. Только ласковая смерть его уничтожает. Убей своего медведя, – и уж, верно, он не повредит тебе. Не противься злу насилием, – умерщвляй его.
34. Если ты силен, оседлай его. Нет того, что люди именуют злом, что не было бы на потребу совершенному. Даже и маленькие люди пользуются огоньком.
35. Ты же, если сильный (а о слабых что заботиться, – есть им ласковая смерть), – в огненную купель войдешь и не опалишься. И это печать твоего совершенства.
36. И в искусстве не прекрасное стоит мерою. Ибо нельзя отграничить для искусства лишь малый угол случайной красоты. Искусство берет для себя весь мир.
37. Несовершенный еще мир находит оно, – и создает свой, совершенный. – Не красота, – а очарование совершенства. – Не добро, а восторг совершенства. Не Истина – а блеск совершенства.
38. Совершенство в добре и во зле – перестает бытьдобром или злом. Оно – вырастает. В этом печать совершенства, что для него и добро и зло, – равно уже не нужны.
39. Не убий! – Но что за святыня чужая жизнь? А защищаешься, можешь и убить! Но что за святыня – своя жизнь?
40. Необходимый путь к совершенству – поставление в средоточие всемирного процесса (как Отец Ваш Небесный).
41. Нужна вера человеку и то, перед чем преклониться. – Возвышенное учение надо предпоставить человеку – чтобы он не мог потоптать его, и осмеять.
42. Благоразумная и маленькая мораль наряжается в ризы великого закона и даже находит мучеников за себя. Мудрый же идет на костер своего учения, – ведь жизнь его драгоценна.
43. То же и в искусстве. Если только красота или только безобразие, это еще не искусство. Там, где красота и безобразие сгорели уже, – там совершенное очарование.
44. Где только истина, там нет знания, ибо нет творчества. Где ложь, там нет мудрости. Мудрость за сими двумя.
45. В нашей стране были улицы с надписями, одни для похвальных, хотя и трудных дел, другие для приятных, хотя и порицаемых.
46. На каждой улице белые камешки лежали на правой стороне, и черные на левой. У каждого дома стояли красивые статуи для любования ими, и безобразные чучела – пугать шалунов.
47. Пришел злой человек, сорвал вывески, перемешал камешки, разбил идолов. – Что же нам теперь делать? Куда идти? Чем любоваться и над чем смеяться?
48. Бытие и небытие – не совершенство. Выше сего, в сиянии сих форм оно.
49. Что только добро, – то несовершенно. Что только зло – то несовершенно.
50. В науке истины ищет человек. Так ли? Не он ли сам дал имена? – И более, – не он ли создал вселенную? И не он ли создал науки? И разделил правду от лжи?
51. Изобретать хочет научный дух, а не открывать. Открывает счастливый случай. Но выше случая поставь науку. – Изобретай.
52. В искусстве – очаровывай. В науке – изобретай. В практической деятельности – побеждай.
53. И так как ты один только и есть, побеждай себя. Единую Волю прими, – сим знаменем победишь.
54. Только великие силы побеждают. Будь могучим и побеждай.
55. Если же ты слаб, удел твой – удел раба. Служи сильным и не ропщи – Устанешь, озлишься – умри.
56. Да будет утешением тебе, что умрут и сильные.
57. Но если увидишь человека, говорящего: «Разбиты скрижали завета, все дозволено человеку, буду воровать, насильничать, ужом пролезу в люди». Знай, что это раб.
58. Право есть самообеспечение силы на случай ее временного умаления. Право создается силою. Право поддерживается уверенностью в том, что правополагающая сила во всякий момент может возникнуть.
59. А вы, сильные, знайте, что и умрете вы не так, как рабы. – И в жизни, и в смерти будете вы как Боги. Так сказал первый учитель.
60. В достаточной полноте. Нарушенное право восстановляется такою же силою, какая его установила. Право сохраняется, когда им и не пользуются.
61. Но чтобы осуществить свое право, надо приложить хотя малую часть той же силы, какая установила право.
62. И говорил раб на перекрестках: «Бесконечная эволюция воздвигла наши города и наши законы. Первый же закон всему живому – борьба за существование. Кто лучше приспособился к условиям жизни, тот
63. побеждает в борьбе за существование. Мир принадлежит тем, кто приспособился и пережил». И спросил некто:
– Как имя господину твоему?
И вздрогнул раб и сказал:
64. – Я давно свободен.
Но понуждаемый суровым и непреклонным голосом вопрошающего, он сказал с наглостью беглого раба:
– Много было у меня господ, – ни одному не служил я усердно.
65. Добродетель раба – возмущение. Мудрость его – приспособление. – Воистину, раб – мягкая глина в руках того, кто делает события.
66. Победу нельзя украсть. Великое дерзновение приходит явно, и ничего не берет от людей. Ничего не бери – все отдавай, – вот единственный путь властолюбия.
67. Ничего не проси, все создавай – вот единственный путь самолюбия. Никого не люби – всегда радуйся, – вот единственный путь сладострастия.
68. Так поступай – и спасен будешь. Но дать заповедь, общую для всех, не значит ли признать, что люди равны. Нет равенства между людьми.
69. И кто учит других равенству, утверждает неравенство: Учитель – не больше ли ученика?
70. Или только один учитель – выше, остальные же равны, как овцы в стаде равны перед пастухом?
71. Дать общий завет, незыблемый навеки, не значит ли признать, что вековечно к тем же целям обречен стремиться человек?
72. Говорит учитель: исполни то и то, и цель жизни будет достигнута. – А потом и жить не к чему. И другие учителя не нужны.
73. Карманные руководители требуются вам, – но истину нельзя носить в кармане – дыру прожжет. Вы же требуете истины безопасной, удобной и дешевой. Карманной истины.
74. Так говорит надежда поставить свое имя последним из пророческих имен. Последняя ступень – самая высокая.
75. Воспитывая детей, насыщаем жажду к власти.
76. Элемент опасности должен быть в воспитании. Иначе дряблые и дрянные возрастут люди.
77. Будьте кротки, но посягайте. Будет мир на земле. Угаснет похоть. Но ведь и человек умрет.
78. «Не бойся, малое стадо, – говорит учитель, – если цель достигнута, куда еще жить иным поколениям». Разве скажет кто-нибудь мудрейшее слово!
79. Слушайте учителя, верно слово его. Воистину, нашему роду надо умереть. И возникнет иной род – быть может, и не из нашего потомства.
80. Совершенство не имеет долгой земной жизни, – оно владеет жизнью вечною. На земле его явление редко и мгновенно. – Ибо оно не хочет омрачаться скукою.
81. «Не грешите, – говорит вам учитель, – невыгодно грешить. – То ли дело жить в мире и безопасности».
82. Даже и личная свобода, ваше полнейшее из прав, годна лишь для сильных. Слабому выгодно быть рабом: раба добрый хозяин бережет, наемник же каждый день выходит на рынок. Дешевы наемные руки.
83. И недоброе – отличаем. Ибо и злые предметы хороши. И зло поощряется.
84. Рады одежде. Складки и прочее.
85. Наша одежда безобразна. Обувь вся антиэстетична. Обувь не может восходить до совершенства. Ибо не имеет складок.
